Глава 9

Когда самая сильная жара спала, а все пообедали и отдохнули, решено было начать состязание в фехтовании. Именно здесь Родриго да Валенти показал свое мастерство.

Участники разбились на пары, проигравший выбывал, а победитель очередного поединка проходил дальше. В конце осталось четверо: Бернардо и Данте, Никко и Родриго.

— По крайней мере, семья Алессандро фехтует лучше, чем condottieri, — сказала Каресса Джульетте и Лючии.

— Si, — согласилась Лючия. — Но Анжело придется побольше попратиковаться с Нардо или Zio Данте, если хочет сохранить свою мужскую гордость.

Джульетта промолчала, негодуя в душе: Леон Сарцано уступил Родриго да Валенти. Какое право имеет этот бродяга быть среди победителей из семьи Алессандро?

Я оказал кое-какое влияние на Родриго, когда он был юным. Отец сказал это утром.

— Не у всех учителем был Дюранте де Алессандро, — заметила девушка.

Бо лежал на ее коленях, уткнувшись мордой в платье, и не шевелился, как будто понимал, что хозяйке не до него.

Взглянув на щенка, Джульетта вспомнила, как обрадовался Бо появлению Родриго… да так и оставался подле него, пока бывший хозяин не ушел.

Неудивительно, подумала она и почувствовала укол совести, ведь Бо принадлежал Родриго, они привыкли друг к другу.

Девушка нахмурилась, припоминая озадаченное выражение на лице Лючии. Тогда зачем он подарил его мне? Этого человека чертовски трудно понять.

Воздух прорезал звон стали — это сошлись Данте и его племянник. Соперники были равны: Бернардо на двадцать лет моложе, чем дядя, многому его научивший, однако Данте лучше владел мастерством. И когда он выбил шпагу из рук Бернардо, зрители зашумели — значит, Данте победил.

Джульетта взглянула на цыган, вернувшихся к окончанию состязаний. Среди них была девушка, чья лента все еще оставалась на рукаве Родриго, женщина, которую Джульетта определила как Маддалену, мужчина, выступавший в замке с медведицей, и еще несколько человек. Одеты они были пестро, но выглядели чистыми и опрятными. И снова Джульетте стало стыдно за недобрые мысли о них, когда дело касалось Родриго да Валенти. Они вели себя не более буйно, чем другие зрители, и восторженно приветствовали Валенти. Конечно. Ведь он один из них.

Поблизости она увидела Аристо, не сводившего глаз с Zingari. Особенно, насколько могла судить Джульетта, с Маддалены.

Маддалена? Красивая женщина, можно разглядеть даже издалека. Неужели Аристо нашел свою даму?

Ее внимание снова привлекли события на поле. В финал вышли Данте и Родриго, и Джульетта забеспокоилась об отце.

Ты опасаешься за принца Монтеверди, признанного мастера фехтования? Человека, чье присутствие, когда он был помоложе, оказывало честь любому турниру?

Моложе. Вот оно, ключевое слово. Джульетта украдкой посмотрела на мать. Каресса с легкой улыбкой наблюдала, как Данте и Родриго поговорили о чем-то, прежде чем разойтись. Паж предложил каждому из них воды. Родриго отпил глоток, усмехнулся и вылил остаток на голову. Данте, рассмеявшись, сделал то же. Даже с того места, где она сидела, Джульетта видела в глазах отца предвкушение боя. Соперничество, вот что больше всего нравилось Данте.

Прищурившись, девушка критически изучала Валенти… и вскоре забыла о недостатках, которые хотела найти. Мокрая рубашка, небрежно заправленная в черные короткие штаны, прилипла к телу, подчеркивая сильные плечи и грудь. Воображению не хватало модного камзола до бедер, хотя… Жаль, что у него не белые штаны. И тут же подавила в себе бесстыдную, похотливую мысль.

Виновато посмотрела в сторону матери. Но внимание Карессы было всецело обращено на мужа, зато Лючия, снова сидевшая рядом, отдала должное Валенти:

— Какой великолепный мужчина! Прекрасен, как Zio Данте, но такой смуглый!

— Темный дьявол, — еле слышно пробормотала Джульетта и добавила уже обычным голосом, — услышал бы тебя Анжело!

Лючия покраснела.

— Ну, мы ведь не новобрачные, — попыталась она защититься, но рассмеялась. — Однако постараюсь быть благоразумнее в суждениях, — и тут же добавила шепотом: — Посмотри на вон ту цыганочку, она так смотрит на Родриго, будто он сам Господь Бог. И ее лента У него на рукаве. Думаешь, он любит ее?

Джульетта посмотрела на Марию. И вздрогнула… Выражение лица девушки не могло быть ничем иным, как любовью. Интересно, каково любить кого-то постороннего, не из семьи? Любит ли Валенти эту девушку, как предположила Лючия? Целовал ли он ее, обнимал так же, как Джульетту? Эта мысль почему-то беспокоила ее.

—… говорят, что он поет, как ангел, и так же играет на лютне, — продолжала Лючия. В памяти Джульетты невольно зазвучал голос Родриго да Валенти.

— Наверное, можно сказать и так, хотя большинство песен — французские, и поет их он по-французски.

Лючия оторвала взгляд от Родриго и пристально посмотрела на кузину.

— Разве ты не считаешь, что он красив?

Джульетта пожала плечами.

— Если тебе нравятся ужасно самонадеянные и смуглые Zingari. Мне больше по вкусу Леон, настоящий джентльмен, и выглядит…

Внимание Джульетты отвлек Данте, что-то крикнувший Родриго. Тот ответил, но не успели его слова замереть, как Бо спрыгнул с колен Джульетты. Поводок соскользнул, и прежде чем она хоть что-то успела сделать, щенок уже миновал скамейки, увернулся от нескольких удивленных зрителей и радостно метнулся к Родриго.

Играя, Бо напал на ноги Валенти, и тогда тот вложил шпагу в ножны, взял собачку на руки. Джульетта видела, как он поднял щенка и слегка потряс. Девушка видела его широкую улыбку, тон, которым он что-то говорил Бо, звучал немного укоризненно, но слов разобрать было невозможно.

— Да он хочет защитить тебя! — добродушно заметил Данте. — Знает, кто победит.

Родриго улыбнулся в ответ.

— Скорее, заранее поздравляет меня, principe, — он посмотрел на трибуны, но молодая цыганка уже подбежала к нему.

Девушка что-то негромко сказала, они посмотрели друг на друга. Родриго кивнул и передал ей Бо, затем указал на Джульетту.

— Посмотри, — сказала Лючия. — Собирается вернуть его тебе.

— Щенок не может принадлежать мне, — внезапно решила Джульетта. — Я не знала, что они так близки. Вероятно, это первая собака Валенти, — девушка поджала губы, так как Мария уже подошла к ним и остановилась у нижней скамейки.

Запыхавшись, девушка обратилась к Джульетте.

— Perdonami, madonna, — оливкового цвета щеки мило покраснели. — Родриго приказал мне вернуть вам Бо.

Джульетта принужденно улыбнулась и заглянула в теплые, темные глаза цыганки. Нехотя протянула руку за щенком.

— Grazi… э?

— Мария, madonna.

— Grazi, Мария, но я вижу, Родриго любит, когда его обслуживают.

Лючия взглянула на Джульетту так, словно у той было две головы. Мария нахмурилась, явно озадаченная.

— Мона Джульетта?

— Я не имела представления, что Бо так привязан к сеньору да Валенти… Вероятно, это его первый хозяин, — произнесла девушка, потому что соседи, включая мать, смотрели в их сторону. — Я пока возьму его, но со стороны Валенти вообще жестоко отдавать его. После состязания мне придется его вернуть.

— Простите мою смелость, — Мария глубоко вздохнула, будто набираясь храбрости, — но Родриго хотел подарить вам что-нибудь, а Его Превосходительство сказал, что вы любите животных и у вас нет своей собаки.

А ты откуда это знаешь, хотела спросить Джульетта, но лишь сказала:

— И все же нехорошо с его стороны сбивать с толку Бо, какие бы добрые намерения у него ни были, — все это время дочь принца рассматривала лицо девушки и блестящие темные волосы, прикрывающие плечи.

Не смотри так, это грубо.

Она отвела взгляд от гладкой оливковой кожи Марии в разрезе простой красной блузки.

— У него есть еще только одно животное — Морелло, — объяснила Мария и опустила глаза, но, смущенная тем, что, защищая Родриго, так много о нем рассказала.

В разговор вступила незаметно подошедшая Каресса.

— Такая жертва выходила бы за пределы учтивости и даже привязанности, — улыбнулась она Марии. — Condottiere ведь очень зависит от своего коня, правда, Мария?

— Да, — Мария просияла.

Каресса могла сделать так, что любой, с кем она разговаривала чувствовал себя спокойно и значимо.

— Он мог бы подарить вам Лили, madonna — простодушно продолжала цыганка, нарушая размышления Джульетты, — но что бы вы делали с медведем?

Каресса и Лючия громко рассмеялись. Джульетта не видела ничего смешного в словах девушки, но выдавила улыбку:

— Спасибо, что вернули мне Бо…

— Начинают! — услышали они голос Никко, и Лючия подалась вперед, стараясь ничего не пропустить.

Застенчиво улыбнувшись и кивнув головой, Мария убежала.

Родриго обнажил шпагу и занял позицию напротив Данте. Он столкнулся с неожиданной дилеммой.

Биться по-настоящему и, возможно, одержать верх? Ведь если подыграть, Данте, конечно, все сразу поймет, принца Монтеверди так просто не проведешь. Но одержав победу, только еще больше разожжет враждебность Джульетты… если это вообще возможно.

Лучше не принимать Джульетту в расчет, разумно решил Родриго. Они уже скрестили шпаги и только ждали сигнала к началу. Даже если постараться, вряд ли можно усилить ее неприязнь. И это уже не имеет значения, ведь все выяснилось несколько часов назад.

Родриго знал, что, вероятно, победит. И дело не в тщеславии или самомнении. Он только что вернулся из страны, где вникал в малейшие тонкости фехтования под руководством прекрасных инструкторов, чтобы таким образом зарабатывать деньги.

Родриго заметил, что красная лента Марии все еще на рукаве. Он должен все отдать этому состязанию и доказать каждому, кто сомневается, что незаконнорожденный цыган может стать умелым condottiere. Помимо всего прочего.

Он принял решение. К черту незапятнанную репутацию Данте как превосходного бойца. И к черту его эгоистичную и избалованную дочь.

— До первой крови! — крикнул Данте.

Кое-кто из зрителей забеспокоился, послышались встревоженные голоса. Несмотря на только что принятое решение, Родриго в душе засомневался. Ему не хотелось ранить Данте, да и само состязание становится более опасным.

— Какие ставки? — успел спросить Витторио, пока бой еще не начался.

— Ставки между мной и Родриго, — ответил Данте.

Его глаза вызывающе блестели. Тихо, обращаясь только к Родриго, принц произнес слова, потрясшие его соперника:

— Рука моей дочери, Валенти.

Родриго в изумлении поднял брови. Данте кивнул.

— Если ты победишь, она твоя. И все, что полагается в таком случае мужу — приданое, престиж… Принимаешь?

Прежде чем Родриго успел осознать эти слова, подали сигнал, и Данте, воспользовавшись временным замешательством соперника, заставил его отступить.

Зрители приветствовали принца. С того места, где стояли цыгане, раздался голос Карло:

— Плохое начало, Риго, тебя этому учили во Франции?

Отступать? Нарочито язвительные слова брата вывели Родриго из шока от предложения принца. Он машинально занял оборонительную позицию и постарался выбросить из головы посторонние мысли.

Тем больше причин позволить ему победить, ведь уже решено, что Джульетта — последняя женщина, которую ты бы хотел для себя… Неужели?

Данте снова напал, ловко нанеся рубящий удар. Родриго увернулся с ловкостью танцора. Теперь уже аплодировали цыгане, но для него все окружающее вдруг исчезло. Остались лишь они вдвоем. Родриго сделал ложный выпад вправо, Данте предугадал маневр и, отклонившись влево, парировал удар.

— Ты всегда был хорош в финтах, — сказал принц.

— Это вы научили меня, — Родриго прыгнул вперед, стараясь выбить оружие из рук Данте.

Но тот описал шпагой дугу и, держа оружие двумя руками, нанес смертельный горизонтальный удар. Клинки встретились, сталь остановила сталь.

— Так вы хотите получить удовольствие? — усмехнулся Родриго.

— Покажи, чему тебя научили французские мастера! — вызывающе ответил Данте, нанося рубящий удар сверху вниз и заставляя Родриго делать прыжок в сторону.

— Так! — Валенти закружился, как дервиш.

Он провел тот же прием, и Данте так же ушел от удара. Но прежде чем принц нанес ответный укол, шпага Родриго, продолжая двигаться по кругу, рассекла рубашку противника. Принц с поразительной ловкостью отпрыгнул назад.

— Крови нет, — он покачал головой.

Родриго огорчился — ему не хотелось ранить Алессандро, даже легко. Нанести удар, который только бы разрезал кожу, чтобы показалась кровь, очень трудно, особенно когда имеешь дело с умелым противником, отдающим все силы борьбе.

Но непобедимых не бывает. С возрастом убеждаешься в этом все больше. Нужно забыть о своем близком знакомстве с соперником. Родриго не только хотел завоевать репутацию в Тоскании. Если по какой-то причине он позволит принцу победить, то не столько докажет этим свою любовь, сколько нанесет Данте оскорбление, ведь Алессандро поставил на кон руку своей дочери. Хотя, наверное, он говорил об этом не всерьез.

Мысли Родриго были прерваны новой атакой Данте. Шпаги скрестились, и несколько секунд соперники боролись лицом к лицу, оба одинакового роста, одинакового, как казалось, мастерства, но такие разные!

Зрители шумели, подбадривали, восторгались. Данте смотрел в глаза Родриго, как бы говоря: Ну, попробуй, одолей своего старого хозяина… и получишь в награду его дочь!

Конечно. Это доказательство любви принца, Данте явно хочет, чтобы Родриго вошел в семью Алессандро.

И внезапно, вдобавок к возбуждению и решимости, он почувствовал такой прилив энергии, что отбросил все чувства, мешающие победить.

Если он ранит Данте, никто его не обвинит, ведь хозяин Монтеверди сам предложил биться до первой крови.

Мощным рывком Родриго отбросил шпагу принца. Блеск металла в лучах заходящего солнца, звон и скрежет — все слилось в единую, хотя и не очень мелодичную, песню боя, пока еще бескровного.

Зрелище двух сражающихся мужчин принесло Джульетте волну воспоминаний. Марио ди Корсини, он был почти таким же светлым, как отец, а замечательная гибкость юного Родриго да Валенти уже тогда обещала перерасти в почти совершенное мастерство.

— Джетта? — услышала она ласковый голос Карессы.

Мать поменялась местами с Лючией и теперь сидела рядом с ней. Каресса положила руку на сжатый кулак дочери.

— Он убьет его, — пробормотала Джульетта. — Наверняка…

— Это дружеское состязание, дочка, а не смертельная дуэль, — мать гладила пальцы дочери, разжимала их, успокаивая. — Посмотри, как доволен твой отец!

Но Джульетта не могла смотреть на эту битву так, как это делала Каресса. Лица обоих фехтовальщиков блестели от пота, рубашки облепили тела.

Данте в третий или четвертый раз — Джульетта уже сбилась со счета — прыгнул в сторону, чтобы уйти от косого удара шпаги Родриго… и подвернул стопу.

В мгновение ока Валенти воспользовался ситуацией. Ухватив шпагу двумя руками, он нанес удар сверху, чтобы выбить оружие у соперника.

Данте отскочил назад, почти на безопасное расстояние. Но не совсем. Как молния, шпага Родриго со свистом прорезала воздух и зацепила локоть принца. На бледно-желтом рукаве сразу же выступила кровь. Zingari приветствовали успех Валенти ревом одобрения.

Родриго подал руку принцу, тот принял помощь недавнего противника и с ловкостью, отвергающей его возраст, поднялся на ноги. Несмотря на поражение, Данте усмехнулся:

— Мошенник, ты конечно понимаешь, что совершил?

Родриго бросил взгляд в ту сторону, где сидела Джульетта. Прелестное личико выражало беспокойство, очевидно, об отце. Он снова посмотрел на принца.

— Dio, теперь у меня есть подходящая работа, — и запрокинув голову, внезапно рассмеялся от необъяснимого восторга. — Скорее она пострижется в монахини, чем выйдет за меня замуж, — добавил он еле слышно, когда приступ смеха прошел.

Данте поднял шпагу, вложил ее в ножны и обнял Родриго за плечи. Так они и направились к трибунам.

— Джетта сама не знает, чего хочет, вернее, что ей нужно, — усмехнулся принц, вытирая рукой пот со лба.

— Вы серьезно? — спросил Родриго, страшась любого ответа.

— Да. Это было решено, figlio mio, еще когда ты уехал во Францию, — принц искоса посмотрел на Родриго. — Джульетта вряд ли оценит, что из-за твоего упрямства оставалась в девичестве целых два года.

Она не оценит ничего из того, что вы ей сегодня скажете, подумал Родриго, готовясь к худшему.

Праздник устроили в большом зале. Как всегда, Данте пригласил участников состязаний, а также великодушно включил в число приглашенных и цыган, чтобы все приняли участие в «особом чествовании», как он выразился.

Скорее, это была шумная веселая вечеринка, чем официальный обед, потому что принц находился в необычайно приподнятом настроении. В его глазах мелькало озорство, да и всем своим поведением он совсем не походил на человека, только что лишившегося титула лучшего фехтовальщика Тоскании.

Некоторые гости еще сидели за столом, когда начались танцы. Джульетта увидела, как Родриго отплясывает под бурные звуки тарантеллы не с кем иным, как с Марией. Танцевали они с такой живостью, что было ясно: он нисколько не ослабел после участия в состязаниях и все свое внимание уделял прекрасной цыганке.

Джульетта невольно залюбовалась его движениями. Родриго переоделся в темно-лиловые с белым штаны, длинные мускулистые ноги, казалось, не знали усталости. Глядя на них, девушка вновь ощутила странное чувство, напомнившее ту восхитительную лунную ночь.

Злясь на себя, она поискала взглядом Леона Сарцано. Ее предполагаемый жених с головой ушел в беседу с двумя своими вассалами. Говорит ли этот человек о чем-либо вообще, кроме как о сыне и о войне, раздраженно подумала Джульетта. Никко схватил ее за руки и повел за собой.

— Пошли, Джетта, покажем этим Zingari, что они не единственные, кто умеет танцевать тарантеллу.

Джульетта была рада делать все что угодно, лишь бы избавиться от распирающих ее раздражения и энергии. Она уступила без колебаний и с удовольствием отдалась энергичному танцу.

Как и отцу, ей нравились музыка и танцы, и в этом Джульетте не мешали ни застенчивость, ни приличия. Она хорошо танцевала и любила получать неизменные комплименты за грацию и ритмику.

Однако новый бальзам, изготовленный Аристо, все же не мог творить чудеса. Свежая повязка помогла Джульетте на какое-то время позабыть о ране, однако тарантелла — это уже чересчур. Сжав зубы и улыбаясь, девушка продолжала танцевать, решив не уступать какой-то босоногой цыганской потаскушке в развевающейся юбке. Она не отставала от Никко, волосы рассыпались по плечам, лицо сияло от возбуждения. Джульетта любила двигаться, любила внимание. И, конечно, развлечения…