Нежный негодяй

Когда женщины скрылись в здании, Аристо сказал:

— В сарае, очевидно, кто-то есть, и, судя по всему, этот кто-то — больной. Больной настолько, что его пришлось изолировать.

— Может, они прячут какого-нибудь беглеца?

— Не похоже.

— Тогда я знаю, о чем ты думаешь, — прошептал Карло, — но этого просто не может быть!

Наконец восстановив дыхание, Аристо сел.

— Помоги мне слезть с этой проклятой стены, и мы все узнаем.

Карло не согласился.

— Останься. Я пойду один и…

— Нет! — карлик разозлился. — Что, если Мона Джульетта?..

— В коровнике? Невозможно!

Аристо подвинулся к краю стены и посмотрел вниз.

— Мой друг Zingaro, там, где властвует христианство, нет ничего невозможного, — он помрачнел. — Ну, ты первый, я за тобой.

* * *

Несмотря на постоянное внимание и помощь Джульетты, Мария умирала. Девушка понимала это. хотя ее опыт в том, что касалось болезней и смерти, был весьма ограничен.

Она истощила все силы, а неспособность спасти цыганку только увеличивала горькое разочарование в себе. Больная спала, дыхание было глубоким и неровным. Положив на лоб влажное полотенце и проверив, хорошо ли та укрыта, Джульетта прилегла на свою постель в сене.

Девушка закопалась поглубже, укрылась шерстяным одеялом, но холод и усталость не проходили, и даже не хватало сил забрать пищу с подноса.

Ешь! Ты должна есть, или тоже умрешь!

Собравшись с силами, она откинула одеяла и поднялась. Джульетта уже взяла в руки поднос, когда до нее донесся какой-то звук.

— Луиджия? — тихо спросила послушница, вглядываясь в ночные тени. — Это ты?

Никто не ответил. Вздохнув, она собралась закрыть дверь, но… две пары глаз смотрели на нее в упор, одна голова поверх другой.

Джульетта вздрогнула и чуть не выронила поднос. Страха не было, но вот нелепое желание захихикать побороть не удалось.

— Мона Джульетта! — послышался знакомый дребезжащий голос. Аристо проскользнул в дверь, за ним Карло.

При виде карлика Джульетту охватили радость и облегчение. На какое-то время она даже забыла о своей подопечной. А когда вспомнила, подняла руку.

— Нет! Не входите сюда! Чума!

Мужчины замерли, и тут девушка ощутила запах, исходящий от Аристо. Совсем не розовая вода. Но даже не наморщила нос — обстоятельства слишком серьезны, чтобы обращать внимание на такие мелочи.

А второй мужчина Zingaro, и довольно красивый. Вот на это она внимание обратила.

— Как вы здесь оказались? — обратилась Джульетта к Аристо.

— Ищем вас, а привратница сказала, что вы больны и не можете принимать посетителей. La principessa очень беспокоится, madonna, и ваш отец предложил навестить Санта-Лючию. Но мне удалось уговорить его послать верного слугу, — карлик приложил руку к сердцу, а потом кивнул в сторону своего спутника. — Это Карло, брат Родриго.

Карло поклонился.

— Госпожа… э… сестра Джульетта, — необходимости в объяснениях не было.

— Вам нужно уйти отсюда, — сказал Аристо, прежде чем девушка успела улыбнуться его товарищу.

Джульетта попятилась.

— Нет. Я не могу ее оставить.

— Кого? — спросил Карло. Как же она прекрасна, думал он, хотя и истощена, а возможно, и больна, если принять во внимание ее румянец. Только бы не это! Ряса была измята и испачкана, капюшон лежал на полу, а медно-золотистые кудри спутаны.

Девушка указала на укрытую одеялом фигуру в дальнем углу и с болью промолвила:

— Марию.

— Наша Мария? — оторопел Карло.

— Да, — прекрасные черты исказили горе и растерянность. — Я пробовала все! Но ничего не помогает, — она покачала головой. — Не могла же я позволить им оставить Марию в лесу. Может, если бы условия…

— Выйдите вместе с Карло, per favore, — попросил Аристо. — Дайте мне взглянуть.

— Теперь уже ничего не поделаешь, — печально прошептала Джульетта, — так что не рискуй.

— А вы? — карлик отмахнулся и присел возле больной.

Девушка сердито мотнула головой.

— Никто не пожелал ей помочь, сестра Лукреция хотела оставить ее за воротами под дождем. Я сама вызвалась помочь Марии. Они согласились, если она останется в этом сарае.

— Эта женщина, аббатиса, просто воплощение христианской добродетели, — бросил через плечо Аристо.

— Не знаю, почему она не со всеми Zingari, но, конечно, я не могла не помочь.

— Мария убежала во Флоренцию, — объяснил Карло. — Две недели назад… после вашей помолвки, — он сделал шаг в глубину коровника и прижал край плаща к лицу.

— Оставьте нас, — повторил Аристо, снимая с Марии одеяло, — оба.

— Только с тобой, — заупрямилась Джульетта, — не нужно рисковать жизнью.

Карлик резко обернулся, его глаза сверкали.

— У меня была чума. Вряд ли я подхвачу ее снова, — и, обращаясь к Карло, добавил: — Уведи ее, пожалуйста.

Цыган подошел ближе, и девушка, не желая подвергать его опасности, нехотя подчинилась.

Когда они вышли, сухой холодный воздух опьянил Джульетту. Чистый, бодрящий, но в последние дни она мало ела, плохо спала и постоянно мерзла. Сейчас ей требовались тепло, еда и отдых.

Джульетта задрожала и обхватила плечи руками.

— У вас есть накидка? — Карло уже снимал свой плащ.

— Там, внутри.

— Вот… — он укутал дрожащие плечи девушки. Потом посмотрел в сторону обители. — Вы ведь не захотите теперь возвращаться к этим эгоистичным женщинам, прячущимся за стенами, как трусливые зайцы?

Джульетта покачала головой.

— Родриго будет в ярости… я уж не говорю о вашем отце. Madre Dio!

— Почему она убежала? — этот вопрос тревожил девушку больше, чем возможная реакция отца. Закутавшись в плащ, Джульетта стала спиной к ветру.

Карло отвел ее за стену сарая.

— Поговорим об этом позже. Сейчас я бы хотел узнать, почему Марии здесь отказали в помощи. Почему оставили вас наедине с ней в холодном сарае, будто вы изгнанницы?

Вышедший наружу Аристо услышал последние слова.

— Больных чумой обычно прогоняют. И многие христиане полагают, что цыгане прокляты Богом. Так зачем беспокоиться из-за какой-то Zingara?

— Но это ведь варварство, — запротестовала Джульетта.

Карлик пожал плечами.

— Теперь все равно, она мертва. Больше ничего нельзя сделать.

Карло опустил голову, пальцы сжались в кулаки. Опечаленная Джульетта отвернулась. Она чувствовала себя беспомощной, несчастной, ей было холодно. А может, она сама заболела.

Громко, требовательно зазвонил колокольчик у ворот. Прервав скорбное молчание, он гремел в ночной тиши с грозной решительностью.

Глава 18

Джульетта обернулась в сторону ворот и увидела высокого мужчину, дергающего веревку колокольчика и…

Родриго. Боже милостивый, Родриго. Радость, горе, страх — все эти чувства разом заполнили ее.

— Риго, — тихо позвал Карло, потом погромче: — Риго!

В промежутках между ударами колокола Валенти услышал свое имя и пригляделся к теням у сарая. Пальцы разжались. К нему приближались Карло, Аристо и… Джульетта.

— Ради Бога, что?.. — начал он. — Карло? Что здесь происходит? Где привратница? Откройте же эти проклятые ворота! — решетка задрожала под его ударами.

Джульетта выбежала вперед и остановилась, не дойдя до ворот. Нужно прежде всего обезопасить его.

— Уходи, Родриго! Пожалуйста. Здесь… чума.

— Si, — подтвердил Карло. — Мы выпустим ее за ворота и тогда…

На мгновение Родриго замер. Сердце куда-то провалилось. Чума?! Здесь, в том месте, куда он поместил невесту, чтобы проучить ее?

Она сама направлялась в Санта-Лючию, когда ты ее встретил…

Нет. Это он во всем виноват.

— Джульетта! — сорвавшийся с губ звук, негромкий, но полный боли, страха и надежды, больше походил на стон. Взяв под уздцы взмыленного Морелло, Родриго быстро подвел жеребца к стене. Затем встал на седло и перепрыгнул через стену.

— Нет, Риго, держись подальше! — воскликнул Карло.

Поздно. Он соскочил на землю, спружинив при приземлении, и подбежал к ним. Крепкие руки сжали Джульетту, губы коснулись ее лба.

— Cara, cara mia, что случилось?

— Нам нужно поскорее уходить отсюда, — ответил Аристо. — Та женщина в сарае — Zingara Мария — умерла от чумы.

Родриго вскинул голову.

— Умерла? Здесь?

— Да, — подтвердил Карло. — Добрые сестры забились в обитель, пока госпожа Джульетта ухаживала за ней. Одна.

Впервые в жизни Родриго по-настоящему стало страшно. Страх холодными тисками сжимал сердце. Страх за любимую.

— Джульетта? — прошептал он, останавливаясь. Заглянул в лицо. Даже при скупом свете луны было видно, как бледна девушка. Щеки впали, нос заострился.

В отчаянии Родриго опустил руки.

— Ключ? — кивок в сторону обители.

Карло ответил:

— Нас не впустили.

Валенти почувствовал, как в нем закипает гнев. Он повернулся и обрушил на деревянную дверь град ударов.

— Ключ! Это Валенти, слышите? Сестра Лукреция! Дайте мне ключ или я разнесу дверь в щепки! — и снова град ударов по двери.

Некоторое время никто не отвечал, но после еще более страшных угроз у двери кто-то завозился. Она приоткрылась, и через каменный порог перебросили большой металлический ключ. Родриго поставил ногу между дверью и косяком, не давая ей закрыться.

— Если с госпожой Джульеттой что-то случится, вы поплатитесь собственной жизнью! — прорычал он. — И тогда никакие монастырские стены не остановят меня! Так ей и скажите!

Он убрал ногу, быстро поднял ключ и, круто повернувшись, направился к воротам.

— Ее нужно отвезти в замок, — заявил Аристо, едва поспевая за condottiere.

— Нет! — ключ повернулся в замке, ворота распахнулись. — Она принадлежит мне.

— А если у меня чума? — запротестовала Джульетта. — Я не могу позволить вам…

— Тихо, — Родриго поднял ее на руки. Dio! Она весила не больше, чем истощенный больной ребенок.

— Вы же не можете унести ее, словно какой-то мешок, — возразил Аристо.

Не отвечая карлику, Валенти посмотрел на брата.

— Ты займешься Марией?

— Si. Но куда ты?

— Не будешь знать, не скажешь Данте, верно? — он взглянул на Аристо, собиравшегося снова возразить. — А вы… — Родриго заметил открытую дверь в подвал, словно приглашающую войти. — Брат, присмотри за нашим другом. Мне потребуется еще несколько часов…

Карло все понял и широко улыбнулся. Аристо реагировал иначе.

— Maledizione[43]! He тронь меня! — предупредил он.

— Аристо! — голос Джульетты прозвучал едва слышно. Она нерешительно попыталась высвободиться из рук жениха. Бесполезно. Карлик оказался в меньшинстве.

— Храни вас Бог! — Карло кивнул и двинулся на Аристо. Родриго с драгоценной ношей зашагал прочь.

Аристо бросился за Валенти, но Карло оказался проворнее. Зная, как силен карлик, он наклонился и ударил его головой в живот. Застигнутый врасплох, тот охнул и свалился на плечо цыгана.

Карло быстро оглянулся — Родриго уже вышел за ворота и приближался к лошади.

Ожесточенно колотя ногами, Аристо чуть было не сбил Карло. Но тому удалось удержать карлика на плече, усилив захват, и дотащить противника до подвала. Родриго нужно помочь. Да и дел-то! Спрятать Аристо на несколько часов в подвале. Потом похоронить Марию.

Проклятия запертого в подвале карлика удержат монахинь на какое-то время на расстоянии. А он без помех предаст тело Марии земле.

* * *

Прижав девушку к себе, то и дело поглядывая на ее почти скрытое плащом лицо, Родриго гнал Морелло подальше от Санта-Лючии. Куда отвезти невесту? В какое безопасное место? Он отсеивал возможные варианты, как человек, ищущий жемчужину в песке.

В свою квартиру во Флоренции? Но Данте точно знает, где та находится. Далеко увозить нельзя, ведь теплая постель и уход нужны девушке как можно скорее. Нельзя терять ни минуты.

Поблизости городок Верди. Карло и Лаура примут их. Но это под самым носом у Данте. Да и подвергать опасности эту семью ему не хотелось. Других мест на примете не было, кроме маленькой taverna[44] с несколькими комнатками наверху. Но там Джульетту сразу же узнают. Конечно, есть еще одно решение…

Отец Антуан. Французский священник, изгнанный из страны за «еретические» исследования по медицине. Если кто и сможет вылечить Джульетту, если чьи познания больше, чем Аристо и Маддалены, то это именно его, отца Антуана, с которым Родриго познакомился во Франции.

Кроме того, что он искусный целитель, у него можно укрыться. Отцу Антуану повезло — его взял под свою защиту Ринальдо Ленци, наследник богатой семьи. Сейчас изгнанник обитал в небольшой вилле Ленци, расположенной между Монтеверди и Флоренцией.

Пользовались ею только летом. Валенти бывал там до того, как семья Ленци в сентябре вернулась во Флоренцию.

Вот она, надежда. Вместе с Джульеттой он будет надежно укрыт от посторонних глаз, ведь на вилле сейчас никого нет, может быть, только два-три человека из прислуги. И отец Антуан.

Да, он принес несчастье Марии, а теперь и Джульетте. Груз вины давил на сердце, ведь останься он во Франции, ничего бы этого не произошло. Кто ты такой, Родриго да Валенти, чтобы позволять себе то, что позволил в последние месяцы? Осмелился считать себя достойным, чтобы войти в семью Алессандро? Обмануть Джульетту и за ее спиной договариваться с аббатисой, чтобы преподать невесте урок смирения? Пойти против воли принца Монтеверди и самому доставить его дочь в Санта-Лючию? Мечтать о ней, когда тебя любила милая, простодушная Мария?

Родриго снова взглянул на Джульетту. Ветер отвернул с ее лица край капюшона. Казалось, девушка спала, если такое возможно при бешеной скачке, к которой он понуждал своего любимца. То ли больна, то ли устала. А может, и то, и другое. Холод ночи пробрался в его сердце, мысль о том, что девушка больна и может умереть, была невыносима. Если даже им не суждено пожениться — по какой бы то ни было причине — без ее улыбки мир опустеет.

А как жить без ее доброты, без ее участия, ведь, конечно, он в ней не ошибся. В глубине души Родриго всегда знал, что за личиной избалованной дочери принца скрывается истинная наследница Данте и Карессы. Недели, проведенные в Санта-Лючии, проявили все лучшее в ней, иначе и быть не могло.

И она подвергла свою жизнь опасности.

Валенти вонзил шпоры в бока Морелло, не беспокоясь о том, что может загнать великолепного жеребца. Главное — спасти жизнь девушки.

* * *

Родриго нашел отца Антуана в небольшом коттедже неподалеку от виллы. Ссыльный священник встретил его очень тепло.

— Pere Antoine![45] — выдохнул Валенти, переходя на язык, на котором говорил шесть лет. — Боюсь, у нее чума. Она ухаживала за женщиной, умершей от этой болезни, так что, если вы не захотите ее посмотреть, я…

— Входите, входите, — прервал его священник и, взяв Родриго за локоть, повел в комнату.

— Предупреждаю вас, отец, вы тоже подвергнетесь опасности заболеть, — продолжал настаивать Валенти, давая хозяину возможность отказаться и, кто знает, может быть, спасти свою жизнь. — Я готов ухаживать за ней сам, нам нужны приют и… чтобы об этом никто не знал.

— Чума меня не страшит, — спокойно сказал француз. — Я был в аду и вернулся оттуда, — после этих слов, говоривших о глубоких переживаниях отца Антуана, Родриго прекратил свои сдержанные протесты. Хозяин был лет на десять старше Валенти. Высокого роста, красивый, с прекрасной густой шевелюрой и гордой осанкой, он совсем не напоминал большинство служителей церкви. От него веяло умом и жизненной силой. Судя по всему, отец Антуан происходил из аристократической семьи.

Во Франции его окружала аура таинственности. Мужчин притягивала естественность и сила духа, а женщин — слухи о его трагическом прошлом и экзотические рассказы о жизни среди арабов. Даже будучи высланным из страны французским королем, он не выказал ни раскаяния, ни смирения и продолжал осуждать многое из того, что входило в практику врачей во Франции, включая и тех, кто пользовал короля Карла.

Обращавшиеся за помощью к отцу Антуану затем становились его ярыми сторонниками.

Священник показал гостю на кровать в углу комнаты.

— Положите ее здесь, — и когда Родриго наклонился, чтобы уложить девушку, спросил: — Ваша жена?

— Нет, падре. Моя невеста. Вы можете ей помочь?

Отец Антуан присел возле Джульетты.

— Принесите сюда фонарь, — попросил он и мягким движением убрал волосы с лица девушки; затем внимательно осмотрел ее руки, шею. Все это время Родриго стоял у ног невесты, наблюдая за священником.

— Вы ее любите? — внезапно спросил хозяин.

Чувства сковали грудь Родриго, даже дышать стало больно.

— Любовь — слишком слабое слово, чтобы выразить мои чувства, — охрипшим голосом ответил он.

— Тогда я предлагаю, mon fils[46], чтобы вы незамедлительно женились на ней, — падре забрал у Родриго фонарь и поставил на маленький прикроватный столик. Эти слова как нож пронзили сердце Валенти. Она умрет…

— По тому, как вы привезли ее сюда, я понял, что вы прячете девушку от семьи.

Родриго кивнул.

— Это дочь принца Монтеверди.

Отец Антуан снял со спинки кровати еще одно одеяло и укрыл им Джульетту.

— Если вы не поженитесь, то навсегда погубите ее репутацию. А ее отец — выживет девушка, или умрет — убьет вас. Но если девушка — ваша жена, то вы ответственны только перед самим собой, — священник испытующе взглянул на Родриго.

— Тогда я согласен, — ответил гость без колебаний и посмотрел на Джульетту. Отчаяние грозило разорвать сердце, но он прошептал:

— Я бы женился на ней сто раз, лишь бы это спасло жизнь.

Отец Антуан немного помолчал.

— Знаете, многие сомневаются, имею ли я право быть священником.

— Я не из их числа, — Родриго покачал головой.

Отец Антуан кивнул.

— Тогда дайте вашу руку.

* * *

Казалось, прошла вечность, прежде чем Аристо успокоился. Болело горло, да и все тело. Он устал. Теперь, рассуждая здраво, даже принц не найдет Родриго и госпожу Джульетту… слишком много прошло времени.

В глубине души Аристо знал, что Джульетта де Алессандро в хороших руках. Валенти, несомненно, любит ее. И конечно, ради нее сдвинет горы, хотя опытный глаз слуги не заметил следов чумы. Может, все не так плохо, как кажется.

В любом случае, устало размышлял карлик, от него зависит немногое. Ему осталось только ждать Данте или его людей. Они его отыщут, дело лишь во времени…

Он задремал.

И вздрогнул от скрипа двери. Карлик присмотрелся: на темном фоне неба виднелся светлый силуэт.

— Кто там? — прохрипел он.

Человек шагнул вперед. Карлик увидел искру и огонек свечи. Сверху на него смотрела юная монахиня. Совсем ребенок.

— Maestro? — прошептала она. — Аристо из Монтеверди?

— Si, — прошипел карлик.

Шурша юбками, девушка спустилась по лесенке к Аристо, сидящему со связанными руками. Наблюдая за ней, карлик недобрым словом вспомнил Карло, который даже не потрудился воспользоваться лестницей, когда забросил его сюда. Негодяй! Карло не слишком сильно связал его и сунул кляп в рот, но то ли не увидел в темноте лестницу, то ли слишком спешил, чтобы сопровождать пленника во временную темницу. Просто столкнул его, и тот упал на спину.

Свечу поднесли к лицу, Аристо невольно прищурился.

— Я сестра Луиджия. И я…

Она умолкла, наморщив нос. Но хорошие манеры одержали верх, и девушка храбро продолжила:

— Сестра Джульетта — моя подруга…

Ее глаза, как показалось Аристо, чуть не вылезли из орбит. Асафетида, вспомнил он, и постарался объяснить.

— Отгоняет злых духов и болезни.

Луиджия кивнула и поставила свечу на пол.

— Как долго здесь была больная? — спросил пленник, пока послушница развязывала ему руки.

— Четыре… почти пять дней, — веревка упала, руки были свободны. В серых глазах девушки застыла печаль. — Вы думаете, сестра Джульетта умрет?

Аристо покачал головой.

— Не знаю. Я не видел на ней признаков болезни.

Опершись одной рукой о стену, другой он ухватился за протянутую руку девушки и неуклюже поднялся на ноги.

— Если бы вы только помогли мне взобраться на лошадь, — проговорил карлик, сморщившись. Боль в разбитых суставах делала каждый шаг пыткой.

Сестра Луиджия тут же развеяла его надежды:

— Думаю, вашу лошадь забрала мать-настоятельница.

Карлик скрипнул зубами.

— Тогда будьте добры, сестра Луиджия, помогите мне выбраться из этой дыры и перебраться через стену. Если нужно, я пойду пешком в Монтеверди, чтобы рассказать Его Превосходительству о том, что случилось.

Послушница помогла ему подняться.

— Если бы у меня был ключ от ворот, я бы дала вам на время мула…

Договорить она не успела — топот копыт сотряс землю над ними. С потолка посыпалась пыль.

— Нет необходимости, — пробормотал Аристо. — Принц Монтеверди прибыл сам.

* * *

Джульетте снился Родриго — он поднимал ее на руки и уезжал с ней из монастыря. Девушке было тепло и спокойно. А еще она чувствовала себя любимой. И усталой. Случилось что-то трагическое, но что… вспомнить не могла.

Проснувшись, Джульетта услышала потрескивание камина и негромкие мужские голоса. Словно налитые свинцом, веки не желали подниматься…

Кто это так пристально смотрит на нее? Родриго да Валенти. Как прекрасны эти голубые глаза, подумала девушка, какая радость видеть его. Она попыталась произнести его имя, но голос не слушался.

Он держал ее за руку и улыбался. Другой мужчина — темноглазый и темноволосый священник — что-то говорил, а Родриго отвечал «Да».

Почему она противилась этому человеку? Его губы произносили какие-то знакомые слова.

Священник наклонился к ней и заговорил тихо и мягко:

— Желаете ли вы, Джульетта, взять этого мужчину…

— Я отвечу за нее, — нежно сказал Родриго.

Да они женятся! Действительно, она выходит замуж за Родриго да Валенти без всяких проволочек. Вот так, просто. Конечно, это сон… А может, это рай?

Джульетта попыталась подняться, но только чуть шевельнула губами. Да, на этот раз она не позволит своей гордости помешать счастью. Она желает этого, за последние недели уверенность только окрепла. Ничего в жизни Джульетта не желала так страстно.

Теперь можно и умереть, если такова воля Господа.

— Я беру… Родриго в мужья, — прошептала девушка, с трудом борясь со слабостью. Усталая, но счастливая. И лежит не на сене в сарае, а на чудесной перине, наверное, из пуха.

Джульетта отрешилась от всего, и хотя отзвуки трагических событий последних дней и часов стучались в сознание, пробиться они не смогли.

Родриго склонился над ней, а Джульетта подумала, что сейчас взлетит и через его манящие глаза сольется с душой своего жениха. С чего это она решила, что ненавидит Валенти? Почему?

Губы Родриго коснулись ее губ, нежно, как дыхание весеннего ветерка, но Джульетта не выдержала и уснула, она была слишком слаба.

Нахмурившись, Родриго вопросительно взглянул на отца Антуана.

— Всего лишь спит, — уверил тот. — Подбросьте дров и поставьте на решетку ведро чистой воды. Ее нужно как следует вымыть. Я дам ей бульону, чтобы укрепить силы, а потом девушка должна отдохнуть.

Родриго кивнул и направился к камину. На сердце лежал тяжелый камень предчувствия беды. Наклонившись за поленом, услышал голос отца Антуана:

— Чума не всегда смертельна. На Востоке считают, что некоторые виды опаснее других, а здесь я не заметил признаков затруднения дыхания. Это добрый знак.

Валенти кочергой пошевелил дрова в камине, поставил кипятиться воду и вернулся к кровати.

— Она была в монастыре? — поинтересовался священник.

— Да, — в голосе невольно прозвучал горечь. — Это я виноват. Хотел… преподать ей урок. Смирения. А нужно было самому пойти с ней в Санта-Лючию за тем же самым.

Отец Антуан, видимо, собирался как-то прокомментировать это горькое признание, но передумал.

— Так она ухаживала за больной?

Родриго кивнул.

— Si. За молодой цыганкой, обратившейся в обитель за помощью. Аббатиса отказала той и только согласилась изолировать обеих в сарае. Девушка умерла несколько часов назад.

— Весьма милосердно, — хозяин ненадолго задумался. — Вы видели тело? Вблизи?

— Нет. А что?

— Могло бы помочь определить, какая разновидность болезни может быть у вашей жены, — он взглянул на Джульетту. Впервые за последние несколько часов у Родриго появилась надежда. — Кажется, симптомов пока нет. Долго она находилась возле больной?

Валенти посчитал дни после посещения Санта-Лючии.

— Самое большое — пять, — ему хотелось обнять Джульетту, помочь выздороветь. Взять на себя ее болезнь.

— Ваш конь… Почему бы вам не заняться им, пока я позабочусь о девушке. Что бы ни говорили некоторые врачи, важно обмыть больного. Если вы не возражаете…

— Конечно, нет, — не колеблясь ответил Родриго. Он возбужденно потер щеку и покачал головой. — Совсем забыл о Морелло.

— Восточнее, на холме, конюшни Ленци. Там есть парень, который ежедневно ухаживает за лошадьми, Альфонсо. Скажите ему, что вас прислал падре Антуан. Но не называйте своего имени.

— Но…

— Успокойтесь, mon fils. Она истощена, но не от чумы. По крайней мере, пока.

* * *

В длинной шумной taverna Карло чувствовал себя, как человек, ждущий, когда же упадет топор палача. Вместе с десятками других таких же он пытался утопить свои беды в вине. В любой момент люди принца Монтеверди — а то и сам Дюранте де Алессандро — ворвутся сюда, чтобы расспросить его о карлике и, особенно, о Джульетте де Алессандро.

Вопрос лишь во времени, когда найдут Аристо, если уже не нашли, и узнают, что Карло и его семья в Верди. Даже при том, что слуга слышал, как Родриго отказался сообщить Карло, куда увозит Джульетту. Все равно принц может поджарить его или разорвать на кусочки, если захочет что-то узнать. В конце концов, его дочь, возможно, умирает.

Так что каждый раз, когда открывалась дверь, Карло застывал в ожидании наемников принца во главе с разъяренным Аристо.

Он тяжело вздохнул и уставился в кружку. Темно-красное вино напомнило о крови. Его собственной крови, с гримасой подумал он, если принц Монтеверди будет безжалостен.

Карло не столько беспокоился о себе, сколько о своей семье. При всей любви к Родриго он сознавал, что, пожалуй, стоило забрать Лауру и детей, уйти вместе с табором. И выждать…

— Карло.

Он вздрогнул. Но это оказался всего лишь Марко. Карло удивился. Возможно, все недооценивали чувства Марко к Марии, ведь другой причины, объясняющей его пребывание здесь, невозможно представить.

— Где она, Карло? А Валенти знает? Я потерял ее след во Флоренции, думаю, какой-нибудь briccone[47], сманил к себе, — Марко кивнул хозяину и попросил вина. Сел рядом с Карло и уронил голову на руки.

— Не могу больше винить Валенти. Он ее не поощрял, обращался уважительно, — Марко поднял голову и налитыми кровью глазами уставился вдаль.

Как ни занимали Карло собственные проблемы, ему стало жалко Марко. Видно, действительно, любит Марию, раз остался, чтобы искать ее… даже предполагая, что любимая с другим. Но то, что знал Карло, сокрушит его наверняка.

Хозяин taverna поставил перед цыганом кувшин. Тот поднял его и отпил прямо из горлышка.

— Марко, — начал Карло, вино облегчало его задачу. — Мария умерла. Я только что похоронил ее в Санта-Лючии.

Глава 19

Прямо на глазах у Джульетты кожа Марии стала темнеть. У нее было сильное внутреннее кровоизлияние, и Джульетта ничем не могла помочь.

Девушка побежала к двери сарая. Ноги не слушались. Пусть хоть кто-нибудь поможет ей! Сестра Франческа даст лекарств, а то и сама придет, как только Джульетта расскажет ей о тяжелом состоянии больной.

— Не оставляй меня… пожалуйста, не оставляй меня… — еле слышался голос цыганки.

Джульетта остановилась у порога, обернулась. О ужас! Белый костлявый скелет с висящими клочьями длинных черных волос — вот во что превратилась Мария. Скелет начал подниматься, жалобно протягивая бледную руку.

— Иди ко мне, Джульетта, иди ко мне…

Девушка в ужасе закричала.

— Тише, cara mia, — успокаивал чей-то знакомый нежный голос. — Это всего лишь сон. Ты со мной. В безопасности.

Джульетта с трудом села и открыла глаза. На нее озабоченно смотрел Родриго да Валенти.

— Но… Мария? Что?..

— Бог взял ее душу. Она умерла как раз перед тем, как я приехал за вами.

Лицо Джульетты исказило отчаяние.

— Как жаль!

Родриго обнял девушку и нежно привлек к себе.

— Ты сделала все, что могла. Теперь ей не больно… А вот тебе нужно набираться сил. Ты ведь постараешься ради меня?

Ей вдруг стало холодно, на теле выступил пот. Она поежилась. Удастся ли когда-нибудь согреться? Будто читая ее мысли, Родриго плотнее подоткнул одеяло.

— Отец Антуан говорит, что это от слабости, — успокоил он. — Не от чумы.

— Тебе не нужно быть здесь, — Джульетта попыталась оттолкнуть его, но в голосе не было уверенности. Втайне она была рада, что он рядом. — Я не хочу, чтобы ты заболел.

— Я здоров, dolce, и ты скоро тоже поправишься.

Джульетта не совсем поверила, но ей хотелось сделать ему приятное, и девушка улыбнулась.

— Где я? — веки снова начали тяжелеть.

— В доме друга. Ты согласна выпить бульон?

Девушка прижалась к его груди.

— Позже, — приглушенным голосом сказала она. — Я устала.

Родриго бережно опустил ее на подушки.

— Хорошо, отдыхай и выздоравливай, amore mio. Обещаю, ты никогда больше не замерзнешь.

* * *

К концу третьего дня настроение Родриго заметно улучшилось. Отец Антуан сказал, если у Джульетты до сих пор не появилось признаков чумы, то она избежала страшной болезни.