То, что возникло вдруг на трансферном диске, было дроудом Луиса Ву. Корпус его был вскрыт и вновь запечатан. Сердце Луиса подскочило.
– Не пользуйтесь им больше, – сказал Чмии, и это прозвучало как приказ.
– Хорошо. Хиндмост, как давно вы следите за мной?
– Пятнадцать лет назад я обнаружил вас в этом Каньоне. Мои агенты уже работали на Земле, пытаясь освободить Халрлоприллалар, но добились немного. Я установил трансферный диск в вашем жилище и ждал подходящего момента, а сейчас я отправляюсь вербовать нашего проводника. – Кукольник коснулся ртами каких-то ручек, шагнул вперед и исчез.
– Не пользуйтесь дроудом, – сказал Чмии.
– Что бы вы ни говорили… – Луис повернулся к нему спиной. Он знал, что однажды потребность в электроде заставит его настолько обезуметь, что он бросится на кзина. Но, по крайней мере, один плюс у этого есть… Он буквально вцепился в эту мысль.
Он ничего не мог сделать для Халрлоприллалар.
Ей было уже несколько тысяч лет, когда она присоединилась к Луису, Негусу и Говорящему с Животными, ищущим способ покинуть Кольцо. Туземцы, жившие под ее летающим полицейским участком, считали ее живущей в небесах богиней. Весь экипаж включился в эту игру – с помощью Халрлоприллалар они изображали богов, – одновременно направляясь к потерпевшему аварию «Лгуну». Кроме того, они с Луисом стали любовниками.
Местные жители Кольца – все три вида, которые встретились путешественникам, – были родственны людям, но не совсем люди. Например, Халрлоприллалар была почти лысой, с вывернутыми наружу губами. Порой казалось, что эта очень старая женщина не искала ничего, кроме разнообразия любовных занятий. Луис задумывался, не происходит ли подобное и с ним. Он видел недостатки Прилл, но… Ненис! У него самого их предостаточно.
Кроме того, он был в долгу перед Халрлоприллалар. Они нуждались в ее помощи, и Несс использовал особый способ воздействия на нее. Он приучил ее к таспу, и Луис позволил ему сделать это.
Вместе с Луисом она вернулась в пространство человека, вместе с ним вошла в здание Объединенных Наций в Берлине и больше оттуда не вышла. Если Хиндмост сумеет вырвать ее на свободу и вернет домой, это будет больше, чем смог бы сделать для нее Луис.
– Думаю, что кукольник лжет, – сказал Чмии. – Мания величия. Почему кукольники позволяют такому ненадежному разуму управлять ими?
– Они не хотят делать это сами – слишком велик риск. Неудобно превращаться в мишень, которой делает тебя этот пост. Потому-то кукольники и выбирают самого яркого из ничтожного числа своих больных манией величия… Или же взгляните на это с другой стороны: образ действий Хиндмоста научил остальных кукольников держать головы пониже и не пытаться получить большую власть – это слишком опасно. Так или иначе, а это действует.
– Вы думаете, он сказал правду?
– Не знаю. Но зачем ему лгать? Он купил нас.
– Он купил вас, – сказал кзин. – Купил вас электродом. Вам не стыдно?
Луису было стыдно, и он старался не дать стыду искалечить свой мозг, погрузить его в черное отчаяние. Способа выбраться из этого ящика не было: его стены, пол и потолок были частью корпуса Дженерал Продактс.
– Если вы еще думаете, как вырваться отсюда, – сказал он кзину, – то лучше подумайте вот о чем. Вы получили молодость, в этом – он не лгал – нет никакого смысла. Что произойдет, когда вы помолодеете?
– Огромный аппетит. Большой запас жизненных сил. Стремление сражаться – так что будьте внимательны, Луис.
С возрастом Чмии стал несколько грузноват. Черные метки вокруг его глаз почти полностью посерели, кроме того, серость проступала и в других местах. Крепкие мускулы перекатывались под кожей, когда он двигался, и ни один благоразумный молодой кзин не рискнул бы сразиться с ним. Однако самым главным были шрамы. Мех и большая часть кожи были сожжены более чем на половине тела Чмии во время прошлого посещения Кольца. Сейчас, спустя двадцать три года мех отрос снова, но покрывал тело пучками и кустиками, выросшими на тканях шрамов.
– Закрепитель лечит шрамы, – сказал Луис. – Ваш мех снова станет гладким, а белых пятен не останется.
– Что ж, значит, я стану красавчиком. – Хвост хлестнул воздух. – Я должен убить этого пожирателя листьев. Шрамы – это те же воспоминания, и мы никогда не убираем их.
– Как бы вы тогда доказали, что вы Чмии?
Хвост замер, Чмии смотрел на него.
– Меня он купил электродом. – У Луиса имелись возражения против этого замечания, но здесь могли быть микрофоны, вряд ли кукольник игнорировал возможность мятежа. – А вас – гаремом, землей, привилегиями и именем, которое принадлежит Чмии, стареющему герою. Патриарх не поверит вашей истории, если вы не привезете кзинам закрепитель и обещание Хиндмоста помогать.
– Помолчите.
Это уже было слишком для Луиса Ву. Он потянулся за дроудом, и в ту же секунду кзин прыгнул, ухватив черный пластиковый футляр черно-оранжевой лапой.
– Как вам угодно, – сказал Луис и улегся на спину. Все равно он слишком мало спал сегодня…
– Как вы стали электродником?
– Я, – начал было Луис, но потом спросил: – Помните нашу последнюю встречу?
– Да. Несколько человек были приглашены на Кзин. И вы заслужили эту честь.
– Может, и заслужил. Вы помните, как показывали мне Дом Прошлого Патриарха?
– Да. Вы пытались убедить меня, что мы сможем улучшить наши межвидовые отношения. Все, что от нас требовалось, это позволить группе человеческих репортеров пройти по музею с голокамерами.
Луис улыбнулся, вспоминая.
– Так оно и было.
– А я сомневался.
Дом Прошлого Патриарха был и величествен, и грандиозен: огромное, вытянутое здание, сделанное из толстых блоков вулканических пород, сплавленных по краям. По углам его, на четырех высоких башнях, находились лазерные пушки. Дом был огромен, и Луису с Чмии потребовалось два дня, чтобы обойти его.
Прошлое Патриарха было изучено довольно далеко вглубь. Луис видел древние бедренные кости стондата с рукоятками – дубины, использовавшиеся примитивными кзинами; видел оружие, которое можно было назвать ручными пушками; чтобы поднять их, потребовалось бы несколько человек. Он видел панцирь из серебряных пластин толщиной с дверь сейфа и двуручный топор, которым можно было бы срубить зрелое мамонтово дерево. Он как раз говорил о том, чтобы позволить журналистам людей совершить экскурсию по дворцу, когда они наткнулись на Харви Моссбауэра.
Семья Харви Моссбауэра была убита и съедена во время Четвертой войны между кзинами и людьми. Спустя много лет после заключения перемирия после продолжительной подготовки Моссбауэр в одиночку сел на Кзин и атаковал. Он убил четверых кзинов-мужчин и бросил бомбу в гарем Патриарха, прежде чем охранники сумели его прикончить. Чмии объяснил, что причиной было желание получить его шкуру неповрежденной.
– Вы называете это неповрежденной?
– Но ведь он сражался. И как сражался! У нас есть записи. Мы знаем, как чтить храброго и сильного врага, Луис.
Кожу чучела покрывало такое количество шрамов, что с первого взгляда определить вид было невозможно, однако стояло оно на высоком пьедестале с металлической табличкой, а вокруг было пустое пространство.
– Хотел бы я, чтобы вы поняли, как здорово было узнать, что Харви Моссбауэр был человеком, – сказал он сейчас, спустя двадцать лет – похищенный и лишенный своего дроуда электродник.
– Это хорошее воспоминание, но мы говорили о токовой наркомании, – напомнил ему Чмии.
– Счастливые люди не становятся токовыми наркоманами. Когда мне вживили электрод, я чувствовал себя хорошо. В тот день я чувствовал себя героем. Вы знаете, где была в это время Халрлоприллалар?
– Где же?
– Ею завладело правительство, ARM. Они о многом хотели спросить ее, и я ничего не мог сделать. А ведь она находилась под моей защитой – это я привез ее на Землю…
– Хорошо, что женщины кзинов не такие чувствительные. Вы делали все, о чем она вас просила, а ей хотелось увидеть пространство людей.
– Да, со мной, в качестве провожатого. Однако этого не произошло. Чмии, мы забрали Счастливый Случай и Халрлоприллалар домой и передали их коалиции кзинов и людей. Это был последний раз, когда мы видели друг друга. Мы даже не могли ни с кем поговорить об этом.
– Гиперпривод Квантум II стал Тайной Патриарха.
– У нас он стал Высшей Тайной Объединенных Наций. Сомневаюсь, что об этом сообщили правительствам других человеческих миров. А мне дали понять, что лучше бы мне молчать о нем. И, конечно, Кольцо стало частью тайны, ведь как мы могли попасть туда без Счастливого Случая?
– Что меня удивляет, – продолжал Луис, – так это как Хиндмост собирается достичь Кольца. Двести световых лет от Земли – а от Каньона еще больше по три дня на световой год, если он воспользуется этим кораблем. Как по-вашему, у него есть другой Счастливый Случай, спрятанный в укромном месте?
– Вы пытаетесь отвлечь меня, – ответил Чмии. – Почему вы вживили себе электрод? – Он пригнулся, когти его показались из кончиков пальцев. Возможно, это был рефлекс, не контролируемый сознанием. Возможно.
– Я покинул Кзин и отправился домой, – сказал Луис. – ARM не позволила мне увидеться с Прилл. Если бы я сумел собрать членов экспедиции на Кольцо вместе, она стала бы нашим проводником, но – Ненис! – я не мог даже говорить об этом ни с кем, кроме правительства… и вас. А вас это не интересовало.
– Как я мог уйти? У меня была земля, имя и будущие дети. Самки кзинов очень зависимы, им нужна забота и внимание.
– А как они обходятся сейчас?
– Мой старший сын управляет моими владениями. Если меня не будет слишком долго, он будет драться со мной, чтобы сохранить их для себя. Если… Луис! Почему вы стали электродником?
– Какой-то шут хлестнул меня таспом!
– Урр?
– Я ходил по музею в Рио, когда кто-то из-за колонны сыграл со мной эту шутку!
– Но ведь Несс брал тасп на Кольцо, чтобы контролировать экипаж. Он пользовался им против нас обоих.
– Верно. Это очень похоже на кукольника – делать нас хорошими, контролируя нас! Хиндмост сейчас использует тот же метод. Смотрите, он вернул мой дроуд, а вам дал вечную молодость. И каков же результат? Мы будем делать все, что он скажет нам.
– Несс применял ко мне тасп, но я не стал электродником.
– Значит, это действует не на каждого. Но я запомнил… Я чувствовал себя как вошь, думал о Прилл… и о том, что дает успокоение. Прежде я делал так: взлетал в одиночку на корабле и летел к границе известного космоса, пока вновь не становился человеком и самим собой. Но это значило бы бежать от Прилл. А потом этот шут сыграл со мной свою шутку. Встряска была не очень сильной, но он напомнил мне о таспе, которым пользовался Несс. Я держался почти год, а потом пошел и вживил электрод в свою голову.
– Я выдерну его из вашего мозга.
– Это приведет к нежелательным побочным эффектам.
– А как вы оказались на Вархиде?
– Может, у меня просто паранойя, но судите сами. Халрлоприллалар вошла в здание ARM и никогда больше не вышла из него. С другой стороны, Луис Ву превратился в электродника и может выдать Высшую Тайну кому угодно. Я подумал, что лучше исчезнуть, а на Каньон легко посадить корабль, не привлекая ничьего внимания.
– Полагаю, Хиндмост тоже это обнаружил.
– Чмии, отдай мне дроуд, позвольте поспать или убейте меня. Я чертовски устал.
– В таком случае, спите.
3. ПРИЗРАК СРЕДИ ЭКИПАЖА
Приятно было просыпаться, паря между спальными пластинами и одновременно вспоминая.
Чмии разрывал кусок сырого красного мяса. На Вундерленде часто делали пищевые регенераторы, пригодные для различных видов. Кзин перестал есть ровно настолько, чтобы сказать:
– Каждая деталь оборудования на борту создана людьми или могла бы быть создана ими. Даже такой корпус можно купить на любом человеческом мире.
Подобно ребенку в лоне матери Луис парил в свободном падении, закрыв глаза и согнув колени. Однако забыть, где он находится, было невозможно.
– По-моему, – заметил он, – посадочная шлюпка сделана на Джинксе. Возможно, по заказу, но на Джинксе. А как с вашей кроватью? Настоящая?
– Искусственная ткань. Похоже на шкуру кзина и, несомненно, продается подпольно для людей со странным чувством юмора. Я бы охотно поохотился на ее изготовителей.
Луис потянулся и щелкнул выключателем. Спальное поле свернулось, мягко опустив его на пол.
Снаружи была ночь: вверху горели яркие белые звезды, а пейзаж вокруг был бесформенной бархатной чернотой. Даже сумей они раздобыть скафандры, Каньон мог оказаться на другой стороне планеты. Или же совсем рядом, за черным гребнем, вырисовывающимся на фоне звездного неба. Но кто мог это знать?
У регенератора имелись две клавиатуры, одна с инструкциями на интерволде, вторая – на Языке Героев. И два туалета по обе его стороны. Луис предпочел бы менее красноречивое устройство. Чтобы проверить способности этой кухни, он заказал завтрак.
– Луис, вас совершенно не интересует ситуация? – фыркнул кзин.
– Посмотрите себе под ноги.
Кзин нагнулся.
– Уррр… да. Этот гиперпривод сделали кукольники. На этом корабле Хиндмост сбежал из Флота Миров.
– Еще вы забыли трансферные диски. Кукольники не используют их нигде, кроме своего собственного мира, а сейчас Хиндмост послал агентов-людей забрать меня с помощью именно трансферных дисков.
– Должно быту украл и их, и корабль. Луис, я не верю, что кукольники поддерживают Хиндмоста. Мы должны попытаться добраться до их флота.
– Чмии, здесь наверняка есть микрофоны.
– Значит, я должен таиться от этого пожирателя листьев?
– Хорошо, выслушайте меня. – Уныние, которое он испытывал, прорывалось в форме горького сарказма. А почему бы и нет? Ведь его дроуд у Чмии. – Ради своих прихотей кукольник похитил человека и кзина. Разумеется, нормальные кукольники будут потрясены этим. Как вы думаете, они позволят нам вернуться домой и рассказать все Патриарху? Если это произойдет, он непременно захочет построить целый флот Счастливых Случаев, который настигнет кукольников за четыре часа плюс время на уравнивание скоростей…
– Луис, довольно!
– Ненис, если вы хотите начать войну, дело ваше! По словам Несса, в Первой войне людей и кзинов, кукольники поддержали нас. Теперь ваш ход.
– Оставим эту тему.
– Хорошо. Но вот о чем я подумал… – Тут Луис вспомнил, что разговор может записываться, и заговорил соответственно. – Мы с вами и Хиндмост – единственные существа в известном космосе, которые знают, что собираются делать кукольники, и любой из нас может проговориться.
– Я понял вашу точку зрения – если мы исчезнем на Кольце, вряд ли Хиндмост наденет траур. Но Хиндмост может и не знать, что Несс был неосторожен.
Он узнает это, прослушав этот кусок, подумал Луис. Моя ошибка. Нужно всегда помнить о пожирателе листьев. И он яростно атаковал свой завтрак.
Выбор его был и прост и сложен: половинка грейпфрута, шоколадное суфле, вареная грудь моа и кофе Голубая Гора Ямайки, покрытый сбитыми сливками. Большая часть была хороша, и только сбитые сливки как-то не убеждали. Впрочем, что мы можем знать о моа? Генетики двадцать четвертого века восстановили моа
или то, что, по их утверждению, было им, и кухонный регенератор создавал имитацию этого. И внешне, и по вкусу это было жирное мясо птицы.
И все же это было ничто по сравнению с нахождением под электродом.
Вообще, он рассматривал только в сравнении с электродом и верил, что это нормальное состояние для человечества. Захват себя в плен безумным чужаком для каких-то непонятных целей отнюдь не сделал его существования значительно хуже. Ужасным это черное утро делало только то, что Луис Ву собирался отказаться от дроуда.
Закончив завтрак, он бросил грязную посуду в туалет. Потом спросил:
– А что вы можете предложить?
– Обещания, основанные на моем честном слове.
Хвост Чмии хлестнул воздух.
– Когда-то вы были полезным компаньоном. А во что вы превратитесь, если я отдам вам дроуд? В жвачное животное. Нет, – я оставлю его у себя.
Тогда Луис начал свои упражнения.
При половинной гравитации было легко отжиматься на руках – по сотне на каждой. Потолок был слишком низок для некоторых его упражнений, поэтому он сделал две сотни прыжков ножницами, касаясь вытянутыми пальцами рук вытянутых ног…
Чмии с любопытством следил за ним. Наконец сказал:
– Интересно, почему Хиндмост лишился поддержки?
Луис не ответил. Лежа горизонтально, держа большие пальцы ног под днищем спальной пластики, а под икры положив большое плоское блюдо, он начал очень медленно садиться и так же медленно ложиться.
– И что он надеется найти в краевом космопорте? Что нашли там мы с вами? Кольца торможения слишком велики, чтобы их передвигать. Может, он хочет забрать что-то с корабля Кольца?
Луис набрал код, заказав пару ножек моа. Стерев с них жир, он принялся жонглировать ими, как огромными индейскими дубинками. Пот крупными каплями выступал на его лице и теле, затем нехотя катился вниз.
Хвост Чмии вновь хлестнул пол. Его большие розовые уши прижались к голове, не давая никакого преимущества врагу. Чмии был зол.
Одна из непроницаемых стен стала прозрачной, показав кукольника. Грива его выглядела совершенно иначе, из нее исчезли сверкающие точки опала. И он был один. Мгновение он изучал ситуацию, потом сказал:
– Луис, воспользуйтесь дроудом.
– Я не могу этого сделать, – Луис отбросил свои гири. – Где Прилл?
– Чмии, – сказал кукольник, – дайте Луису дроуд.
– Где Халрлоприллалар?
Огромная, покрытая мехом рука схватила Луиса за горло. Луис пнул назад, вкладывая в удар вес всего тела, и кзин хрюкнул. С удивительной мягкостью он вставил дроуд в его гнездо.
– Хорошо, – сказал Луис. Кзин отпустил его, и он сел на пол. Он уже знал ответ, как знал его, конечно, и кзин. Только сейчас Луис начал понимать, как сильно он хотел встречи с Прилл… увидеть ее свободной от ARM… просто увидеть ее.
– Халрлоприллалар мертва. Мои агенты обманули меня, – сказал кукольник. – Они знали, что жительница Кольца умерла восемнадцать стандартных лет назад. Я могу найти их, где бы они ни прятались, но это может занять еще восемнадцать лет. Или восемнадцать веков! Человеческий космос слишком велик. Пусть пользуются украденными деньгами.
Луис кивнул, улыбаясь, а Чмии спросил:
– От чего она умерла?
– Не перенесла закрепителя. Объединенные Нации не поверили, что она не совсем человек. Она резко постарела, а спустя год и пять месяцев после возвращения на Землю – умерла.
Она уже умерла, подумал Луис, когда я был на Кзине… Однако тут крылась какая-то загадка.
– У нее было собственное средство для долговечности. Лучшее, чем закрепитель. Мы привезли с собой целую бутылку.
– Его украли. Больше мне ничего не известно.
Украли? Но ведь Прилл никогда не ходила по улицам Земли, чтобы встретить обычных воров. Ученые Объединенных Наций должны были открыть бутылку для анализа вещества, но им требовалось не больше микрограмма… Вряд ли он когда-либо узнает правду. И после всего этого они продолжали держать ее у себя, держать ее знания, пока она не умерла.
Это было явное убийство. Но не только.
– Нам больше нечего ждать. – Кукольник занял место на своей мягкой скамье. – Вы будете путешествовать в статическом поле, чтобы сэкономить запасы. У меня есть дополнительный бак для топлива, и я заполню его перед уходом в гиперпространство, так что прибудем мы с полной заправкой. Чмии, как нам назвать наш корабль?
– Значит, вы предлагаете изучение наугад? – требовательно спросил кзин.
– Только краевой космопорт, ничего больше. Так как мы назовем наш корабль?
– Я называю его «Горячая Игла Следствия».
Луис улыбнулся, подумав, знаком ли кукольнику этот термин.. Их корабль назывался теперь как одно из орудий пыток кзинов.
Кукольник взялся своими ртами за две рукояти и свел их вместе.
4. СМЕЩЕНИЕ ЦЕНТРА
Луис внезапно почувствовал, что вес его удвоился. Черный пейзаж Каньона исчез, и сама планета стала невидимой на фоне звездного неба, в котором одна из звезд – точно позади – сверкала ярче других. Кукольник тоже изменился. Он двигался так, словно устал, а его грива казалась застывшей.
Ток не убивает мозг, и Луис отчетливо представлял, что они с Чмии провели два года в статическом поле, пока кукольник вел «Иглу» через гиперпространство; что известный космос – эта сфера изученных звездных систем радиусом каких-то сорок световых лет – остался далеко позади; что «Горячая Игла Следствия» построена для пилотирования ее кукольником с пассажирами в статическом поле, и лишь от его милости зависело, выпустить их оттуда или нет; что он в последний раз видел человека, а Халрлоприллалар умерла из-за его невнимательности, и скоро, когда дроуд будет вынут из его головы, он почувствует ужасающее одиночество. Впрочем, все это не имело значения, пока слабый ток раздражал его мозг.
Двигатель корабля не имел выхлопа, видимо, «Горячая Игла Следствия» двигалась с помощью реакционно-инертного толкателя.
Создатели «Лгуна» разместили двигатели корабля на большом дельтавидном крыле, но когда они летели над Кольцом, что-то вроде огромного лазера выстрелило в них, и двигатели сгорели. Хиндмост не повторил этой ошибки, подумал Луис. Движитель «Иглы» размещался внутри непроницаемого корпуса.
– Скоро ли мы совершим посадку? – спросил Чащи.
– Мы будем готовы к этому через пять дней. Я не смог взять лучшие двигательные системы Флота Миров, а с машинами человеческой постройки мы можем тормозить только на двадцати «же». Кстати, вас устраивает сила тяжести в кабине?
– Чуть низковато. Одно земное «же»?
– Одно «же» Кольца. 0,992 земного.
– Оставьте все, как есть. Хиндмост, вы не дали нам никаких инструментов, а я хотел бы изучить Кольцо.
Кукольник задумался.
– У нашей посадочной шлюпки есть телескоп, но его нельзя направить прямо вниз. Подождите немного. – Хиндмост повернулся к бортовым инструментам. Одна его голова повернулась назад и заговорила на шипяще-плююще-фыркающем Языке Героев.
– Говорите на интерволде, – сказал Чмии. – Пусть Луис хотя бы слушает.
– Хорошо. Сейчас я дам вам проекцию с телескопа «Иглы».
Изображение появилось под ногами Луиса Ву: прямоугольник без четких границ, в котором солнце Кольца и звезды вокруг него стали вдруг гораздо больше. Луис прикрыл солнце рукой и пригляделся. Кольцо было на месте: светло-голубая нить, образующая полукруг.
Возьмите пятидесятифутовую светло-голубую рождественскую ленту шириной в один дюйм, сверните ее в круг, установите одним краем на пол и поставьте в середине свечу. А теперь увеличьте масштаб.
Кольцо было лентой невероятно прочного материала, в миллион миль шириной и шестьдесят миллионов длиной, образующей круг радиусом в девяносто пять миллионов миль с солнцем в центре. Это кольцо вращалось со скоростью семьсот семьдесят миль в секунду, достаточно быстро, чтобы создавать силу тяжести, почти равную земной. Неизвестные инженеры Кольца покрыли его внутреннюю поверхность почвой, океанами и атмосферой. Вдоль каждого края они поставили стены высотой в тысячу миль, чтобы удержать воздух. Вероятно, он все-таки уходил через край, но не слишком быстро. Внутри кольца размещались двадцать черных прямоугольников, расположенных примерно так, как орбита Меркурия в Солнечной системе, и создающих на Кольце чередование суток продолжительностью 30 часов.
Площадь Кольца составляла шестьсот миллиардов квадратных миль – в три миллиона раз больше площади Земли.
Луис, Говорящий с Животными, Несс и Тила Браун путешествовали по Кольцу почти год: двести тысяч миль поперек него, а затем обратно, к точке, где потерпел крушение «Лгун». Пятая часть ширины. Вряд ли это сделало их экспертами. Да и вообще, могло ли любое мыслящее существо надеяться стать когда-либо экспертом по Кольцу?
Впрочем, они осмотрели один из краевых космопортов, расположенных на внешней стороне стены. Если Хиндмост говорил правду, большего и не требовалось. Сесть на краевом космопорте, забрать то, что Хиндмост рассчитывал найти, и обратно. И быстро! Потому что…
Потому что на прямоугольном изображении, которое Хиндмост показал им, все было видно с болезненной ясностью: светло-голубая арка Кольца сместилась, и солнце ушло из ее центра.
– Это мы не знали, – сказал Чмии. – Мы провели на нем целый год, но ничего не знали. Как это могло случиться?
– Кольцо не было смещено, когда вы находились на нем, – сказал кукольник. – Ведь это было двадцать три года назад.
Луис кивнул. Разговор отвлекал его. Только наслаждение, даримое электродом, спасало его от страха за судьбу жителей Кольца. Хиндмост продолжал:
– Кольцо нестабильно в плоскости своей орбиты. Вы знали об этом?
– Нет! Я не узнал ничего нового с тех пор, как вернулся на Землю, – сказал Луис. – Я никогда не занимался его изучением.
Оба чужака смотрели на него, и Луису было неприятно такое пристальное их внимание. Ну хорошо.
– Достаточно просто показать, что Кольцо нестабильно. Стабильно вдоль оси, но нестабильно в плане. На нем должно иметься что-то, держащее солнце строго в центре.
– Но сейчас-то оно из центра ушло!
– Значит, это что-то перестало работать.
Чмии царапнул когтями по полу.
– Но тогда они должны умереть! Миллиарды, десятки миллиардов… может, даже триллионы? – Он повернулся к Луису. – Мне надоела ваша глупая улыбка. Может, вы лучше будете говорить без дроуда?
– Я могу говорить и так.
– Тогда говорите. Почему Кольцо нестабильно? Дело не в его орбите?
– Нет, конечно, нет. Она достаточно жесткая, благодаря огромной скорости вращения. Если подтолкнуть Кольцо от центра, оно будет смещаться и дальше от него. Но уравнения этого довольно сложны. Я просчитывал на компьютере и получил цифры, в которые не совсем верю.
– Однажды, – сказал Хиндмост, – у нас возникла идея построить свое собственное Кольцо. Однако его нестабильность слишком велика. Даже сильная вспышка на солнце окажет на систему влияние достаточное, чтобы нарушить равновесие. Через пять лет солнце сожжет все.
– То же самое получил и я, – вставил Луис. – Должно быть, именно это и произошло здесь.
Чмии вновь царапнул когтями по полу.
– Но ведь инженеры Кольца наверняка разместили на нем реактивные двигатели!
– Возможно. Мы знаем, что у них был двигатель Баззарда, они пользовались им на своих кораблях. Действительно, нескольких двигателей Баззарда, размещенных на краевой стене, должно быть достаточно для удержания солнца в центре Кольца. Эти двигатели употребляют водород из солнечного ветра, поэтому никогда не останутся без топлива.
– Но мы ничего не видели. Только представьте, насколько большими должны быть эти двигатели!
– Луис хихикнул.
– Что можно назвать огромным применительно к Кольцу? Мы пропустили их, вот и все. – Луису не нравилось, как Чмии стоит над ним с выпущенными когтями.
– Вы так легко относитесь ко всему этому? На Кольце может быть столько жителей, что они заселят в тысячу раз больше планет, чем есть их во всем известном космосе. И они гораздо ближе к вам, чем ко мне.
– Вы безжалостный, немилосердный хищник, – ответил Луис. – Скажу вам так: это будет беспокоить меня после того, как Хиндмост отключит мой дроуд. Но это меня не убьет, потому что к тому времени я буду мало нуждаться в нем. Можете вы предложить что-то, чем мы можем помочь им? Хоть какую-то идею?
Кзин повернулся к нему спиной.
– Хиндмост, сколько времени у них осталось?
– Я попробую рассчитать это.
Солнце было уже довольно далеко от центра Кольца. Луис полагал, что примерно в семидесяти миллионах миль от ближней части и ста: двадцати от дальней. Ближняя сторона должна была получать в три раза больше солнечного света, чем дальняя, а вся система делала оборот за семь с половиной тридцатичасовых дней. Растения, которые не смогут к этому приспособиться, погибнут. Точно так же, как животные и люди.
Хиндмост кончил работать на телескопе и сейчас занялся с компьютером, отгородившись от них непроницаемой зеленой стеной. Луис задумался, что еще находится в скрытой от них части корабля. Наконец кукольник рысью выбежал из-за стены.
– Через один год и пять месяцев, начиная с сегодня, Кольцо коснется солнца. Полагаю, это уничтожит его. Учитывая скорость вращения, все обломки улетят в межзвездное пространство.
– А черные прямоугольники? – буркнул Луис.
– Что? А, да, черные прямоугольники столкнутся с солнцем первыми. И все-таки у нас есть почти год. Немало времени, – живо продолжал Хиндмост. – Нам вовсе не нужно садиться на поверхность Кольца. Ваша экспедиция изучила космопорт с расстояния в десять тысяч миль, не попав при этом под огонь метеоритной защиты. Я верю, что космопорт покинут и мы можем сесть безопасно.
– А что вы надеетесь найти? – спросил Чмии.
– Я удивлен, что вы этого не помните, – Хиндмост повернулся к пульту управления. – Луис, у вас было достаточно времени.
– Подождите…
Но электрод в его мозгу уже прекратил работу.
5. УДАЛЕНИЕ СИМПТОМОВ
Луис смотрел сквозь стену, как кукольник трудится над его дроудом, и думал о смерти – своей и чужаков, которые преграждали импульсам тока путь в его мозг.
Плоские головы ощупывали, передвигали и обнюхивали маленький черный корпус, словно пробуя вызывающую сомнения пищу, длинные языки и чувствительные губы трудились внутри. За несколько минут кукольник настроил таймер на тридцатичасовой день и уменьшил ток наполовину.
Затем последовал период наслаждения, невообразимого для человеческого разума, и ничто не беспокоило его, но… Луис затруднился бы определить свои чувства. Когда ток отключали слишком быстро, как в этот вечер, депрессия окутывала его подобно густому шафрановому смогу.
