Шесть прямоугольных окон висели в воздухе за стеной корпуса корабля, шесть камер показывали рубку посадочной шлюпки, нижнюю палубу и происходившее вокруг нее.
      Рубка была пуста. Луис поискал взглядом индикаторы опасности и не заметил ни одного.
      Закрытый автодок продолжал оставаться большим гробом.
      – Что-то было не в порядке с камерами, показывающими окружение корабля: изображение шло волнами, раскачивалось, и цвета его словно струились. Впрочем, Луис разглядел двор замка, бойницы, нескольких кзинов в кожаных доспехах, стоящих на посту. На всех четырех экранах то и дело мелькали размазанные полосы – бегавшие взад-вперед кзины.
      Огонь! Защитники развели вокруг посадочной шлюпки костры!
      – Хиндмост! Можете вы поднять корабль отсюда? Вы говорили, что контролируете управление.
      – Я мог бы заставить его взлететь, – ответил Хиндмост, – но это опасно. Мы в двенадцати дуговых минутах в направлении вращения и чуть левее Карты Кзина… Около трети миллиона миль и запаздывание сигнала на три с половиной секунды. К тому же система жизнеобеспечения работает нормально.
      Четверо кзинов метнулись через двор открывать массивные ворота, через них вкатилась и остановилась колесная машина. Она была крупнее автомобиля Людей Машин, на котором Луис добрался до летающего города, и на крыльях у нее размещались пушки. Выбравшиеся из нее кзины внимательно разглядывали посадочную шлюпку.
      Может, владелец замка позвал на помощь соседа? Или же сосед явился сам, чтобы заявить свои права на неприступную летающую крепость?
      Орудия машины повернулись к камерам и плюнули огнем. Вспыхнуло пламя, изображение задрожало. Огромные оранжевые коты пригнулись, затем снова выпрямились, разглядывая результат залпа.
      На пульте управления не вспыхнуло ни одного тревожного сигнала.
      – Эти дикари не смогут повредить шлюпку, – сказал Хиндмост.
      Разрывные снаряды вновь хлестнули корабль.
      – Верю вам на слово, – сказал Луис. – Продолжайте прием. Достаточно ли мы близко, чтобы я мог попасть на шлюпку через трансферный диск?
      Кукольник изогнул шеи, глядя в глаза, и оставался в этой позе несколько секунд. Потом заговорил:
      – Мы в двухстах тысячах миль в направлении вращения и в ста двадцати тысячах миль левее от Карты Кзина. Отклонение влево не имеет значения, но расстояние от оси вращения смертельно. Относительная скорость «Иглы» и посадочной шлюпки составляет восемь десятых мили в секунду.
      – И это слишком много?
      – Наша технология не может творить чудеса, Луис! Трансферные диски могут поглотить кинетическую энергию скорости до двухсот футов в секунду, не больше.
      Взрывы разметали костры, и облаченные в доспехи кзины разложили их снова. Луис проглотил ругательства.
      – Хорошо. Самый быстрый способ доставить меня туда – это двигаться против направления вращения, пока я смогу воспользоваться трансферным диском. Затем можно будет лететь вправо.
      – Слушаюсь. С какой скоростью?
      Луис открыл рот, чтобы ответить, но внезапно осенившая его мысль помешала этому. Наконец он сказал:
      – Тут есть один интересный момент: как метеоритная защита Кольца опознает метеор? Или чужой корабль?
      Кукольник вытянул голову назад и что-то передвинул на пульте.
      – Я прекратил ускорение, нам нужно обсудить это. Луис, я не могу понять, откуда Строители Городов знали, что можно безопасно строить краевую транспортную систему. Это было верно, но откуда они могли это знать?
      Луис покачал головой. Он мог представить, почему защитники Кольца запрограммировали метеоритную защиту не стрелять по краевой стене. Например, ради безопасного коридора для своих кораблей… Или, скажем, они обнаружили, что защита стреляет по маневровым двигателям каждый раз, когда те выбрасывают высокоскоростной султан газа.
      – Я думаю, что сначала они попробовали с небольшими кораблями – и это сработало.
      – Глупо и опасно.
      – Однако мы знаем, что они делали подобные вещи.
      – Вы слышали мое мнение. И все-таки, Луис: с какой скоростью?
      Высокогорная пустыня постепенно понижалась: голая и безжизненная земля, экология которой разбилась вдребезги тысячи фаланов назад. Что же нанесло этот удар с изнанки Кольца? Кометы обычно не бывают такими большими, а астероидов и планет здесь нет: все удалены из системы во время строительства Кольца.
      Скорость «Иглы» была уже значительной, и суша впереди начинала покрываться зеленым, сверкали серебряные нити рек.
      – Во время первой экспедиции мы использовали скутера и летели со скоростью 2 Маха , – сказал Луис. – При такой скорости пройдет… восемь дней, прежде чем я смогу воспользоваться трансферным диском. Слишком долго. Полагаю, метеоритная защита стреляет по предметам, быстро движущимся относительно поверхности. Но насколько быстро?
      – Самый простой способ определить это – ускоряться, пока что-нибудь произойдет.
      – Трудно поверить, что это говорит кукольник Пирсона!
      – Больше веры нашей технологии, Луис. Вспомните о статическом поле – и ничто не сможет причинить нам вред, пока мы находимся в нем. В худшем случае мы вернемся в нормальное состояние после того, как врежемся в поверхность и наша скорость уменьшится. Есть различные степени риска, Луис. Самое опасное, что мы могли бы сделать в ближайшие два года, – это спрятаться.
      – И все-таки… если бы это говорил Чмии… но кукольник Пирсона… Дайте мне немного подумать. – Луис закрыл глаза. – Итак, ситуация следующая. Сначала мы поднимем повыше разобранный зонд – тот, что остался в Библиотеке…
      – Я уже передвинул его.
      – Куда?
      – На ближайшую высокую гору с обнажившимся скритовым гребнем. Это самое безопасное место, которое я сумел придумать. Зонд слишком ценен, хотя и не может больше запасать топливо.
      – Хорошее место. Пусть останется там. Включите все приборы на этом зонде, а также все приборы «Иглы» и посадочной шлюпки и направьте большую их часть на теневые квадраты. Кстати, где еще, по-вашему, может находиться метеоритная защита? Только учтите, что она не может видеть огонь ПОД основанием Кольца.
      – Понятия не имею.
      – Хорошо. Мы направим камеры на Арку, на теневые квадраты, на Карту Кзина и Карту Марса.
      – Разумеется.
      – Сами мы останемся на высоте в тысячу миль. Можно ли взять зонд из грузового трюма и пустить его следом за нами?
      – Наш единственный источник топлива? Нет!
      – Тогда продолжайте ускоряться, пока что-нибудь не произойдет. Как вам такой план?
      – Слушаюсь, – сказал Хиндмост и повернулся к пульту.
 
      Камеры заметили происшедшее, однако никто из пассажиров «Иглы» ничего не увидел. Даже если бы они смотрели вверх, то заметили бы лишь пеструю голубизну Арки, ослепительно сияющую на фоне черного пространства, белые звезды и черный круг в тру месте, где экран «Иглы» закрывал обнаженное солнце.
      Однако они даже не взглянули вверх.
      Под останками гиперпространственного двигателя земля стала зеленой и живой. Преобладали джунгли, болота и просто невозделанные земли, с редкими пятнами полей. Из многочисленных гуманоидов Кольца лишь немногие занимались сельским хозяйством.
      Берега плоских морей изобиловали бухтами, а один раз они в течение получаса летели над паутиной дорог, раскинувшейся на семь тысяч миль в ширину. В телескоп можно было разглядеть лошадей под всадниками или запряженных в небольшие повозки. Нигде ни следа машин, вероятно, культура Строителей Городов в этих местах так и не поднялась снова после падения.
      – Я чувствую себя богиней, – сказала Харкабипаролин. – Никто, кроме богов, не может видеть такого.
      – Знавал я одну богиню, – заметил Луис. – По крайней мере, она считала себя ею. Тоже была из Строителей Городов. Она входила в экипаж космического корабля и, вероятно, видела то, что вы видите сейчас.
      – О…
      – Только не берите это в голову.
      Гора Кулак Бога медленно удалялась, и, глядя на нее, Луис вовсе не чувствовал себя богом. Он был слишком мал. И уязвим.
      Крышка автодока на борту посадочной шлюпки не шевелилась.
      – Хиндмост, – окликнул Луис, – могут ли у Чмии быть другие раны?
      Кукольника не было видно, но голос его звучал чисто:
      – Конечно.
      – Он может умереть там.
      – Нет. Луис, я занят, не беспокойте меня!
      Изображение в телескопе постепенно начинало расплываться. Суша в тысяче миль внизу заметно смещалась: скорость «Иглы» превысила уже пять миль в секунду. Орбитальная скорость для Земли.
      Сияющие облака слепили глаза. Далеко позади исчезал лоскутный узор обработанных полей, а прямо под кораблем суша опустилась, а затем превратилась в сотни миль плоских лугов. Равнина эта тянулась влево и вправо насколько хватало глаз, реки, выходившие на нее, становились болотами и покрывались зеленью.
      Хорошо прослеживались заливы, бухты, острова и полуострова: признаки береговой линии Океана, созданной ради удобства судоходства. Однако это была Старая береговая линия, за которой тянулись сотни миль плоской, отравленной солью земли. И только за ней начиналась голубизна океана. Луис почувствовал, как волосы зашевелились у него на голове при этом свежем напоминании об ударе Кулака Бога. Даже на таком расстоянии береговая линия Великого Океана была поднята, море отступило на семьсот или восемьсот миль.
      Луис потер ослепленные глаза: все внизу было слишком ярким. Фиолетовая вспышка…
      Затем темнота.
      Луис крепко зажмурился, а когда снова открыл глаза, все осталось так, как если бы он по-прежнему держал их закрытыми: темно – как в желудке.
      Харкабипаролин закричала, Каваресксенджаджок замолотил руками. Ладонь его наткнулась на плечо Луиса, мальчик ухватился за него и повис. Женский визг внезапно прервался, и Харкабипаролин спросила:
      – Лувиву, где мы?
      – У меня дикое предположение, что мы на дне океана, – ответил Луис.
      – Вы правы, – произнес Хиндмост. – На глубинном радаре это видно прекрасно. Включить прожектор?
      – Конечно.
      Вода была темной, однако «Игла» погрузилась не так глубоко, как могла бы. Мимо осторожно проплыла рыба, невдалеке виднелся лес водорослей. Мальчик отпустил Луиса и прижался носом к стене, дрожа всем телом, Харкабипаролин тоже выглянула.
      – Лувиву, – сказала она, – может, вы объясните мне, что произошло? И что все это значит?
      – Разберемся, – ответил Луис. – Хиндмост, верните нас на высоту в тысячу миль.
      – Слушаюсь.
      – Сколько мы пробыли в статическом поле?
      – Не могу сказать, хронометр «Иглы», разумеется, остановился. Я затребовал данные у зонда, но задержка сигнала составляет шестнадцать минут.
      – С какой скоростью мы двигались?
      – 5,81 миль в секунду.
      – Тогда доводите ее, скажем, до пяти и держите на этом уровне, пока не увидим, что произошло.
      Связь с посадочной шлюпкой восстановилась, как только «Игла» поднялась на поверхность. Огонь по-прежнему окружал корабль, автодок продолжал оставаться закрытым. Пора бы уже Чмии появиться, подумал Луис.
      Голубое сияние усиливалось вокруг них.. «Игла» поднялась из океана и устремилась вверх, навстречу солнечным лучам. Палуба чуть заметно подрагивала, пока океан проваливался вниз с ускорением в двенадцать же.
 
      Зрелище за кормой впечатляло.
      В сорока или пятидесяти милях за ними огромные волны накатывались на плоский берег, бывший когда-то континентальным шельфом, а от берега тянулся назад глубокий желоб. «Игла» врезалась не в воду, огненный шар столкнулся с землей и продолжал двигаться.
      Еще дальше пляж сменялся лугом, а затем лесом, и все это сейчас горело. Тысячи квадратных миль огненного шторма, языки пламени, со всех сторон рвущиеся прямо вверх в самом центре, подобно испарениям над пятном солнечников, оставшимся далеко-далеко позади. Удар «Иглы» не мог вызвать такого опустошения.
      – Теперь мы знаем, – сказал Хиндмост. – Метеоритная защита запрограммирована стрелять на необитаемой территории. Луис, мне страшно. Израсходованная энергия сравнима с той, что приводит в движение Флот Миров, а ведь автоматы должны проделывать это неоднократно.
      – Мы знаем, что Пак мыслили масштабно. Как это было сделано?
      – Не мешайте мне. Как узнаю – скажу. – И Хиндмост исчез.
      Это было досадно, ведь всеми приборами распоряжался кукольник. Он мог просто спрятать свои головы, и как тогда Луис узнает, в чем дело? Кукольник не мог даже изменить такое положение дел…
      Харкабипаролин дернула Луиса за руку, и он огрызнулся:
      – Что такое?
      – Луис, я ничего не понимаю. Мой здравый смысл поколеблен, какие-то силы владеют мной, а я даже не могу их описать. Пожалуйста, скажите, что с нами случилось?
      Луис вздохнул.
      – Мне придется рассказать вам о статических полях и о метеоритной защите Кольца. А также о кукольниках Пирсона, корпусах Дженерал Продактс и защитниках Пак.
      – Я готова.
      Он принялся рассказывать, а она кивала и задавала вопросы, на которые он отвечал. Луис не знал, много ли из этого она понимает, но, разумеется, он и сам знал гораздо меньше, чем хотел бы. Однако в большей части рассказанного ей он был уверен, и, убедившись в этом, женщина успокоилась.
      Затем она отвела его к водяной постели, не обращая внимания на Каваресксенджаджока, который лишь один раз оглянулся на них через плечо, а затем вновь уставился на Великий Океан, скользивший мимо.
      В РИШАТРА они нашли успокоение. Конечно, поддельное, но какая разница?
 
      Внизу под ними было слишком много воды. С тысячемильной высоты взгляду требовалось пройти долгий путь, прежде чем слой атмосферы блокировал поле зрения, и на большей части этого пути не встречалось ни единого острова! Контуры морского дна просматривались сквозь толщу воды, и в некоторых местах оно было достаточно мелким, однако единственные острова находились очень далеко, да и те, вероятно, были подводными вершинами, прежде чем Кулак Бога нанес свой удар.
      По океану гуляли шторма, однако напрасно было бы высматривать спиральные узоры, означавшие ураган или тайфун. Облака образовывали узоры, напоминавшие реки в воздухе, и эти реки перемещались, даже если смотреть с такой высоты.
      Кзины, осмелившиеся пересечь этот простор, не были трусами, а те, что вернулись, не были глупцами. Эти острова справа на горизонте – требовалось смотреть искоса, чтобы убедиться в их существовании, – наверняка были Картой Земли и просто терялись во всей этой голубизне.
      Холодное контральто кукольника разрушило его мысли.
      – Луис? Я уменьшил нашу скорость до четырех миль в секунду.
      – Хорошо. Четыре, пять – какая разница?
      – Луис, где, вы говорили, расположена метеоритная защита?
      Что-то такое было в тоне кукольника…
      – Я ничего не говорил. Мне это неизвестно.
      – Вы говорили о теневых квадратах, это есть в записях. Если метеоритная защита не может охранять изнанку Кольца, она должна находиться на теневых квадратах. – Голос звучал совершенно бесстрастно.
      – Я сделал неверный вывод?
      – Слушайте внимательно, Луис. Когда наша скорость превысила 4,4 мили в секунду, солнце вспыхнуло. Это есть на видеозаписи, а мы не видели этого из-за экрана. Солнце исторгло из себя струю плазмы длиной в несколько миллионов миль, но заметить ее было трудно, поскольку она двигалась прямо на нас и не сопровождалась возмущением магнитного поля звезды, как обычная вспышка.
      – Но ударила-то нас не солнечная вспышка.
      – Эта вспышка за двадцать минут преодолела несколько миллионов миль, а затем превратилась в фиолетовую лазерную нить.
      – О, мой Бог…
      – Газовый лазер исключительно крупных размеров. Земля еще горит там, куда попал луч. По моим расчетам, он покрыл площадь в десять километров диаметром; даже при средней эффективности вспышка такого масштаба равна лучу газового лазера мощностью в 3 помноженное на 10 в двадцать седьмой степени эргов в секунду.
      Тишина.
      – Луис?
      – Подождите минутку. – Так вот в чем заключался секрет инженеров Кольца. Вот почему они чувствовали себя в безопасности и почему смогли построить Кольцо. Они могли отразить любое вторжение. У них имелось лазерное оружие, большее, чем целые миры, большее, чем система Земля – Луна, большее, чем… – Хиндмост, я сейчас упаду в обморок.
      – Луис, у нас нет для этого времени.
      – Но как это управляется? Что заставляет звезду извергать плазму? Наверняка, это магнетизм. Может, это единственная функция теневых квадратов?
      – Не думаю. Камеры отметили, что кольцо теневых квадратов разошлось, чтобы пропустить луч, и сжалось во всех остальных местах, вероятно, для защиты Земли от усилившегося излучения. Трудно предположить, что это же кольцо теневых квадратов управляет с помощью магнетизма фотосферой звезды. Умный инженер должен был спроектировать две отдельные системы.
      – Вы правы, абсолютно правы. И все же проверим это, хорошо? Вы записали все возможные магнитные эффекты с трех различных положений. Определите, что заставило солнце вспыхнуть. – Аллах, Кдапт, Брахма, Финагл, пусть это будут теневые квадраты! – Хиндмост? Что бы вы ни обнаружили, не сворачивайтесь в клубок.
      Последовала пауза, затем:
      – В данных обстоятельствах это обречет на смерть нас всех. Я не сделаю этого, пока остается какая-то надежда.
      – Надежда есть всегда, помните это.
 
      Карта Кзинов наконец-то появилась в поле зрения. Она находилась дальше Карты Земли – сто тысяч миль точно направо, – но в отличие от нее была единой компактной массой. Под таким углом она выглядела черной линией, как и предсказывал Хиндмост, возвышаясь над морем на двадцать миль.
      Красные огоньки мигали на приборной доске посадочной шлюпки: температура снаружи достигла ста десяти градусов по Фаренгейту. На большом гробу, в котором находился Чмии, никаких огней не было, автодок имел собственный температурный контроль.
      Защитники замка, казалось, исчерпали запас взрывчатых веществ, однако дров у них было в достатке.
      Кораблю оставалось преодолеть двадцать тысяч миль.
      – Луис?
      Луис выбрался из спального поля. На Хиндмоста было страшно смотреть: грива растрепана, краска с одной ее стороны стерлась. Кукольник шатался, как будто все его суставы одеревенели.
      Луису захотелось пройти сквозь стену и погладить гриву кукольника, чтобы помочь тому расслабиться.
      – Может, в этом замке находится библиотека, – сказал он. – Может, Чмии уже известно такое, чего не знаем мы. Ненис, да, может, ремонтная команда уже знает ответ.
      – Этот ответ известен и нам: возможность изучить солнечные пятна изнутри. – Голос кукольника звучал холодно, словно говорил компьютер. – Вы не забыли свою догадку о гексагональном узоре сверхпроводников, вделанных в основание Кольца? Скрит может намагничиваться и управлять плазменными выбросами из солнечной фотосферы.
      – О!
      – Может быть, именно это столкнуло Кольцо с его прежнего места. Плазменная струя формировалась для сжигания метеоритов, – блуждающих комет, даже флота с Земли или Кзина – и эта плазма ударяла в Кольцо. А маневровых двигателей, чтобы вернуть его обратно, не было. Впрочем, метеориты могли сделать это и без плазмы. Ремонтная команда пришла поздно, слишком поздно.
      – Итак, надежды нет.
      – Сеть сверхпроводников не дублирует маневровые двигатели.
      – С вами все в порядке?
      – Нет.
      – Что вы собираетесь делать?
      – Выполнять приказы.
      – Хорошо.
      – Будь я Хиндмостом этой экспедиции, сейчас бы я сдался.
      – Верю.
      – Вы предвидите что-то еще более худшее? Я рассчитал, что солнце, вероятно, можно передвинуть. Плазменная струя может действовать как газовый лазер, превратившись в фотонный двигатель дня самой звезды. Гравитация звезды оттолкнет Кольцо в сторону, но даже самый сильный удар будет слишком слаб, чтобы спасти нас. К тому же излучение плазменной струи разрушит всю экологию… Луис, вы смеетесь?
      Луис действительно смеялся.
      – Я никогда не думал о передвижении солнца. А вы, конечно, пошли еще дальше и разработали математическую модель?
      Холодный, механический голос ответил:
      – Да. Но это не поможет нам. Что же остается?
      – Выполнять приказы. Сохраняйте скорость в четыре мили в секунду и дайте мне знать, когда можно будет попасть на посадочную шлюпку.
      – Слушаюсь, – кукольник отвернулся.
      – Хиндмост?
      Одна голова повернулась обратно.
      – Иногда капитуляция не имеет смысла.

      Все огни на автодоке горели зеленым светом: Чмии внутри него был жив, а может, и здоров.
      Однако термометр навигационной палубы показывал температуру сто шестьдесят градусов по Фаренгейту.
      – Луис, вы готовы к прыжку? – спросил Хиндмост.
      Карта Марса была черной черточкой под линией голограммных окон справа, Карта Кзина просматривалась гораздо лучше. За Марсом в нескольких дуговых градусах и пятидесяти тысячах миль. Луис обнаружил голубовато-серые пунктирные линии на фоне голубовато-серого моря.
      – Мы еще не достигли нужного положения.
      – Верно. Вращение Кольца будет причиной различия скоростей «Иглы» и посадочной шлюпки. Однако его вектор вертикален, и мы можем довольно быстро его компенсировать.
      Луису потребовалась секунда, чтобы перевести эти слова в график, после чего он сказал:
      – Вы собираетесь нырнуть в океан с высоты в тысячу миль?
      – Да. Никакой риск нельзя счесть безумным, после того как ваше безумие поставило нас в такое положение.
      Луис расхохотался (кукольник учит смелости Луиса Ву?), но внезапно помрачнел. Как еще может экс-Хиндмост снова обрести утраченную власть?
      – Хорошо, – сказал он. – Начинайте погружение.
      Луис заказал и надел пару деревянных башмаков, стянул свою робу и снова надел ее поверх противоударных доспехов и рубашки, оставив в руке фонарь-лазер. Пустынное море приближалось.
      – Я готов.
      – Тогда вперед.
      Одним гигантским шагом Луис преодолел сто двадцать тысяч миль.
 
      Кзин, двадцать лет назад.
      Луис Ву растянулся на потертом каменном фуухесте и погрузился в мысли.
      Эти странной форма каменные ложа, называемые фуухест, использовались как скамьи во всех охотничьих парках Кзина. По форме они напоминали почку и предназначались для самцов-кзинов, лежащих наполовину свернувшись. Охотничьи парки кзинов были полны и хищников, и их жертв: оранжево-желтые джунгли, в которых фуухест служили единственным напоминанием о цивилизации. При населении в сотни миллионов планета по стандартам кзинов была перенаселена. Парки, разумеется, тоже.
      Луис шел сквозь джунгли с самого утра, устал и сейчас лежал, разглядывая мелькавших мимо туземцев.
      В джунглях оранжевые кзины почти незаметны. Только что никого не было, а в следующую секунду разумное плотоядное весом в четверть тонны обнюхивает твой след. Самец-кзин резко остановился, изумленно глядя на улыбающегося с закрытыми губами Луиса (кзины показывают зубы только вызывая противника) и на знак патриаршей защиты на его плече (Луис постарался, чтобы его было хорошо заметно). Как обычно, кзин решил, что это не его дело, и исчез.
      Удивительно, как такой большой хищник ухитрялся вызывать лишь ощущение его присутствия среди желтой листвы. Следующими появились огромный взрослый самец и пушистый юнец в половину его роста. Они разглядывали пришельца.
      Луис был новичок в языке Героев, однако понял, о чем идет речь, когда котенок взглянул на отца и спросил:
      – Это хорошая еда?
      Глаза взрослого встретились с глазами Луиса, и человек позволил своей улыбке стать шире, открыв при этом зубы..
      – Нет, – ответил кзин-отец.
      Уверенный в себе после четырех войн людей с кзинами плюс нескольких инцидентов – все несколько веков в прошлом, но все выигранные людьми, – Луис усмехнулся и кивнул. Ты верно сказал ему, Папа! Безопаснее есть белый мышьяк, чем мясо людей!
 
      Кольцо, двадцать лет спустя:
      Стены купались в жаре, и Луис начал потеть. Впрочем, это его не беспокоило – он привык к сауне, а для сауны сто шестьдесят градусов – не температура.
      Записанный голос Хиндмоста рычал и фыркал на языке Героев, предлагая укрытие на Флоте Миров.
      – Прекратите передачу! – приказал Луис, и голос умолк.
      Рвущееся вверх пламя закрывало окна, вооруженная пушкой машина уехала. Двое кзинов, промчавшись через двор, установили под кораблем какую-то коробку и бросились обратно.
      Это были не вполне кзины: не такие цивилизованные, как Чмии. Если бы Луис Ву попал им в лапы… Но в корабле он был в безопасности.
      Луис посмотрел вниз: вокруг корабля стояли шесть коробок – несомненно, бомбы. В любую секунду они могли взорваться.
      Луис усмехнулся и занес руки над пультом, борясь с искушением, потом, справившись с ним, быстро нажал на горячие кнопки. Упершись ногами, он ухватился за подлокотники кресла, используя свою робу как подкладку.
      Посадочная шлюпка поднялась из огня. Кольцо огненных шаров вспыхнуло внизу, а затем замок превратился во все более уменьшающуюся игрушку. Усмешка не сходила с лица Луиса: он все-таки поборол искушение. Используй он для подъема ядерный привод вместо отражателей, кзины были бы потрясены силой взрывов бомб.
      По корпусу и иллюминаторам словно застучал град, и, подняв взгляд, Луис увидел, как дюжина крылатых машин приближается к нему. Затем самолеты остались внизу. Луис скривился: он настраивал автопилот прервать подъем на пяти милях. Может, он хотел избавиться от этих самолетов, а может, и нет.
      Он встал и повернулся к лестнице.
 
      Взглянув на приборы, Луис фыркнул и вызвал Хиндмоста.
      – Чмии совершенно здоров и мирно спит в автодоке. Тот не будил его потому, что условия снаружи непригодны для жизни.
      – Непригодны?
      – Здесь слишком жарко, автодок не может выпустить своего пациента прямо в огонь. Но теперь, когда мы вышли из пламени, все должно остыть. – Луис провел рукой по лбу, пот капал с его локтя. – Если Чмии выйдет, вы опишете ему ситуацию? Мне нужен холодный душ.
 
      Он был в душе, когда пол ушел у него из-под ног. Луис схватил полотенце, обернул его вокруг пояса и побежал вверх по лестнице. По корпусу вновь стучал град.
      Медленно и осторожно, словно все у него болело, Чмии повернулся на своем месте у пульта. Он как-то странно косил, а шерсть вокруг его глаза была выбрита. Искусственная кожа покрывала выбритую полосу на его бедре, тянувшуюся до самого паха.
      – Хелло, Луис, – оказал он. – Я вижу, вы уцелели.
      – Да. Что вы делаете?
      – Я оставил в крепости беременных самок.
      – Их что, должны вот-вот убить? Или у нас есть несколько минут?
      – О чем нам говорить?
      – Ситуация такова, что ваши самки умрут через два года.
      – Они могут укрыться в статическом поле на борту «Горячей Иглы Следствия». Я все еще надеюсь убедить Хиндмоста…
      – Убедите меня. Я принял командование «Иглой».
      Руки Чмии шевельнулись, и пол резко прыгнул вверх. Луис вцепился в спинку кресла и оказался на ней верхом, быстрый взгляд на пульт управления сказал ему, что спуск «Иглы» прекратился. Прекратился и дождь снарядов, хотя дюжина самолетов продолжала кружить за окнами. Крепость находилась в полумиле внизу.
      – Как вы договорились с ним? – спросил Чмии.
      – Я расплавил гиперпространственный двигатель.
      Кзин двигался невероятно быстро. Луис успел только вздрогнуть, как оказался завернут в оранжевый мех. Одной рукой прижав человека к груди, когтями другой кзин ухватился за брови Луиса.
      – Грубо, – сказал Луис. – Очень грубо. И что вы планируете делать дальше?
      Кзин не шевелился. Кровь заливала глаза Луиса, он чувствовал, что его спина вот-вот треснет.
      – Похоже, что я снова спас вас, – сказал он.
      Кзин отпустил его и осторожно отступил назад. Потом спросил:
      – Значит, вы обрекли на смерть нас всех? Или знаете, как вернуть Кольцо в исходное положение?
      – Второе.
      – И как же?
      – Два часа назад я мог бы сказать вам, а теперь нам придется искать другой ответ.
      – Почему вы сделали это?
      – Я хотел спасти Кольцо, и это был единственный способ склонить Хиндмоста к сотрудничеству. Теперь на карту поставлена его жизнь. А что нужно сделать, чтобы заставить сотрудничать вас?