Явление тайны

Больше он туда не возвращался. Даже война с Флетчером ни разу не забросила его в Омаху. Он сомневался, что там остался хоть кто-то, кого он знал. Болезни и отчаяние позаботились о доброй половине его знакомых, а о других позаботилось время. Его самого эти силы, естественно, не касались. Годы были не властны над ним. Повлиял на него только нунций, и изменения были необратимы. Он должен двигаться вперед, чтобы реализовать амбиции, завладевшие им в тот день и не отпускающие до сих пор. Он покинул обыденность собственной жизни, чтобы ступить на странные просторы, и редко оглядывался назад. Но сегодня перед ним прошла череда известнейших людей – плачущих, умоляющих, обнажающих свои тела, а потом и души, – и он не мог не вспомнить о том, кем он был раньше. Маленький человек, который и мечтать не мог о подобном обществе. И когда он вспомнил об этом, то обнаружил и у себя внутри то, что довольно успешно скрывал все эти годы. Именно то, чего он требовал от своих жертв, – страх.

Хотя он изменился до неузнаваемости, маленькая его часть навсегда останется Рэндольфом Яффе. Именно Рэндольф шептал ему: «Это опасно. Ты не понимаешь, во что ввязываешься. Это может убить тебя».

Яфф был потрясен, услышав после стольких лет молчания забытый голос, пытавшийся его переубедить. Он не мог совсем не обращать на него внимания. В его предупреждениях была правда: Яфф не знал, что случится после того, как он овладеет Искусством. Никто не знал. Он знал все истории, изучил все метафоры, но это были лишь истории и метафоры. Ведь Субстанция не является морем в прямом смысле слова, а Эфемерида – не остров. Это материалистическое описание духовного состояния. Может быть, состояния Духа, Яфф стоял в двух шагах от двери в это состояние и почти ничего не знал о его истинной природе.

Оно могло привести к безумию, аду и смерти или к раю и вечной жизни. И нет другого пути узнать о нем, кроме как овладеть Искусством.

«Зачем тебе им пользоваться? – шептал в его мозгу человек, которым он был тридцать лет назад. – Почему бы просто не насладиться уже полученной властью? У тебя ее больше, чем ты мог мечтать. Женщины предлагают тебе себя. Мужчины падают на колени, размазывая сопли, и умоляют о пощаде. Чего еще ты хочешь? Чего вообще еще можно хотеть?»

У Яффа был ответ: он хотел знать причины. Познать смысл, что выше плоти и слез. Хотя бы мельком увидеть целую картину.

«Ты получил все, что есть в этом мире, – отвечал забытый голос. – Больше ничего нет».

Раздался тихий стук в дверь – условный сигнал Ламара.

– Подожди, – пробормотал Яфф, пытаясь сосредоточиться на споре с самим собой.

За дверью Ив похлопала Ламара по плечу.

– Кто там? – спросила она Комик слегка улыбнулся.

– Кое-кто, с кем тебе стоит познакомиться.

– Друг Бадди? – спросила Ив.

– Именно так.

– Кто?

– Ты его не знаешь.

– Зачем тогда с ним видеться? – спросил Грилло.

Он взял Ив за руку. Его подозрения превратились в уверенность. Здесь мерзко пахло, и было слышно, что за дверью явно не один человек.

Тут их пригласили войти. Ламар повернул ручку и открыл дверь.

– Входи, Ив, – сказал он.

Она высвободила свою руку из руки Грилло и позволила Ламару провести себя внутрь.

– Тут темно, – услышал Грилло ее голос.

– Ив! – позвал он, оттолкнул Ламара и вошел в комнату.

Там действительно было темно. На Гроув уже опустился вечер. Слабый свет, проникавший через далекое окно, едва выхватывал очертания предметов. Но фигуру Ив Грилло видел перед собой отчетливо. Он снова взял ее за руку.

– Хватит, – сказал он и повернулся к двери.

Тут же кулак Ламара врезался ему в лицо. Удар был жестким и неожиданным. Грилло выпустил руку Ив и упал на колени, чувствуя в носу привкус крови. Ламар закрыл дверь.

– Что случилось? – услышал он голос Ив. – Ламар! Что случилось?

– Ничего страшного, – пробормотал Ламар.

Грилло поднял голову, и из носа жарким потоком хлынула кровь. Он приложил руку, чтобы остановить кровотечение, и оглядел комнату. В первый момент ему показалось, что она заставлена мебелью. Но он ошибся. Это было что-то живое.

– Лам… – из голоса Ив исчезла вся бравада. – Ламар, кто это?

– Яффе, – тихо ответили из тени. – Рэндольф Яффе.

– Включить свет? – спросил Ламар.

– Нет, – ответил тот же голос. – Не надо. Не сейчас. Несмотря на гудение в голове, Грилло узнал и голос, и имя.

Рэндольф Яффе – Яфф. Это помогло ему понять, что за существа скрывались в самых темных углах огромной комнаты. Она кишела созданными Яффом тварями. Ив тоже увидела их.

– О боже, – пробормотала она. – Боже, боже, что это?

– Друзья друзей, – сказал Ламар.

– Не трогай ее, – потребовал Грилло.

– Я не убийца, – ответил голос Рэндольфа Яффе. – Все, кто приходили сюда, ушли живыми. Мне нужно от вас немногое…

В его голосе не было той уверенности, какую Грилло слышал в прошлый раз у молла. Большую часть своей профессиональной жизни он слушал людей, пытаясь уловить истинное за показным. Как там Тесла называла это? Поиск скрытых мотивов. В голосе Яффа определенно звучало нечто скрытое. Сомнение, которого не было прежде. Может, это дает им надежду на спасение? Или хотя бы на отсрочку казни?

– Я тебя помню, – сказал Грилло. Нужно было вытащить его на разговор, сделать так, чтобы он вслух высказал то, что было в подтексте. Заставить его выразить свои сомнения. – Я видел, как ты ловил огонь.

– Нет, – произнес голос из темноты. – Это был не я.

– Значит, я ошибся. Тогда кто ты, позволь спросить?

– Нет, тебе не позволено, – заявил Ламар за спиной у Грилло. – Кого первого? – спросил он Яффа.

Вместо ответа на его вопрос Яфф сказал:

– Кто я такой? Странно, что именно ты меня об этом спрашиваешь. – Его голос звучал почти мечтательно.

– Прошу вас, – тихо попросила Ив. – Мне нечем дышать.

– Тише, – сказал Ламар.

Он подошел к ней и взял за руку. В темноте было слышно, что Яфф пытается устроиться поудобнее.

– Никто не знает, – начал он, – как все это ужасно.

– Что? – спросил Грилло.

– Я владею Искусством, – ответил Яфф. – А раз я им владею, значит, я должен им пользоваться. Было бы глупо не сделать этого после стольких лет ожидания, после всех этих перемен.

Он сам себя боится, понял Грилло. Он подошел слишком близко к краю и боится прыгать. Куда именно прыгать, Грилло не знал. Он решил не вставать с пола – так безопаснее – и очень тихо спросил:

– Что такое Искусство?

Если следующая фраза Яффа была ответом на вопрос, то очень косвенным.

– Каждый человек терпит в жизни неудачи. И я это использую. Я использую их страх.

– А ты нет?

– Что «нет»?

– Ты не терпишь неудач?

– Раньше я думал, что я нашел Искусство… но, может быть, оно нашло меня.

– Это хорошо.

– Думаешь? – спросил Яфф. – Я не знаю его намерений.

Вот оно, подумал Грилло. Он получил свой приз, но боится его развернуть.

– Оно может всех нас уничтожить, – сказал Яфф.

– Ты говорил другое, – пробормотал Ламар. – Ты говорил, что мы завладеем снами. Всеми снами Америки, что когда-либо снились или еще будут сниться.

– Может быть, – ответил Яфф.

Ламар отпустил Ив и шагнул к своему хозяину.

– Но теперь ты говоришь, что мы можем погибнуть! – воскликнул он. – Я не хочу умирать. Я хочу Рошель. Хочу этот дом. Хочу будущее. Я не собираюсь никому их отдавать!

– Не старайся сорваться с поводка, – сказал Яфф.

Впервые с начала разговора Грилло услышал отзвук голоса прежнего Яффа Выпад Ламара пробудил былой дух. Грилло проклинал комика. Его бунт, впрочем, сделал одно полезное дело: Ив смогла отойти к двери. Грилло по-прежнему сидел на полу. Любая попытка последовать за ней привлекла бы внимание к ним обоим, и тогда никому не удалось бы сбежать. Если Ив сумеет выскользнуть, она поднимет тревогу…

Ламар не унимался.

– Зачем же ты лгал мне? – спросил он. – Я ведь с самого начала знал, добра от тебя не жди. Да пошел ты!

Грилло молча с ним согласился. Его глаза привыкали к темноте, но сумерки сгущались, и он так и не смог разглядеть Яффа получше. Но сейчас Грилло увидел, как тот поднялся. Это вызвало смятение среди тварей, скрывавшихся в темноте. Они почувствовали замешательство своего создателя.

– Как ты смеешь? – спросил Яфф.

– Ты говорил, мы в безопасности!

Грилло услышал скрип двери. Ему очень хотелось повернуться и посмотреть, но он сдержался.

– Да, ты говорил, что мы в безопасности!

– Все не так просто! – ответил Яфф.

– Я ухожу! – сказал Ламар.

Было слишком темно, но проблеска света за спиной Ламара и звука удаляющихся шагов оказалось достаточно, чтобы понять: Ив выскользнула из комнаты. Когда Ламар, ругаясь, направился к двери, Грилло поднялся. У него кружилась голова, его пошатывало, но он оказался у выхода на шаг раньше Ламара. Они столкнулись и оба навалились на дверь, захлопнув ее. Разыгралась почти смешная сцена, когда они боролись за ручку двери. Потом их прервали – за спиной Ламара возникло что-то призрачное. Одна из тварей обхватила его, он издал горлом тихий звук и протянул руки к Грилло, но тот отступил назад к центру комнаты. Он не знал, как именно терата расправляется с Ламаром, и был этому рад. Ему хватило вида обмякших конечностей и звука утробного чавканья. Комик ударился о дверь и сполз на пол, его тело заслонила набухающая туша тераты. Потом все затихло.

– Он мертв? – прошептал Грилло.

– Да, – ответил Яфф. – Он назвал меня лжецом.

– Я это запомню.

– Запомни.

Яфф сделал какое-то движение, неразличимое в темноте, но последствия были очевидны. Из пальцев Яффа вырвались огненные шарики. Они осветили его изможденное лицо, тело, знакомую одежду, на которую словно пролилась тьма, саму комнату и терат вдоль стен. Твари больше не напоминали животных – это были ощетинившиеся колючками призраки.

– Ну что ж, Грилло, – сказал Яфф, – кажется, я все-таки должен это сделать.

IX

После любви – сон. Ни он, ни она не хотели этого, но с тех пор как они встретились, им ни разу не удавалось поспать больше нескольких часов в день, а земля, где они занимались любовью, оказалась достаточно мягкой, чтобы усыпить их. Солнце скрылось за деревьями, а они еще не проснулись.

Когда Джо-Бет наконец открыла глаза, ее разбудил не холод: ночь благоухала. В зарослях травы пели цикады. Листья деревьев едва заметно шевелились. Из-за деревьев лился странный рассеянный свет.

Она разбудила Хови, нежно потрепав по плечу. Тот неохотно открыл глаза, но тут же просиял, увидев ее лицо.

– Привет, – сказал он. – Мы проспали, да? Сколько времени?

– Там кто-то есть, Хови, – прошептала она.

– Где?

– Я только что видела огни. Они вокруг, смотри!

– Мои очки, – шепнул он. – Они в рубашке.

– Я поищу.

Она потянулась в сторону, нашаривая его одежду. Он огляделся вокруг. Полицейские заграждения, пещера, пропасть, где все еще находилось тело Бадди Вэнса. Так естественно было заняться здесь любовью при свете дня. Теперь это казалось извращением. Там внизу лежал мертвец. В той же тьме, где долгие годы провели в ожидании их отцы.

– Вот, – сказала она.

Ее голос отвлек Хови от этих дум.

– Все в порядке, – пробормотала она.

Он нашел в кармане рубашки очки и нацепил на нос. Между деревьями действительно мерцали огни, но источник света был не ясен.

Джо-Бет нашла не только его рубашку, но и все их вещи и теперь надевала трусики. Даже сейчас, когда сердце учащенно билось по совсем иной причине, ее вид возбудил юношу. Она заметила его взгляд, нагнулась и поцеловала Хови.

– Я никого не вижу, – сказал он, почему-то по-прежнему шепотом.

– Может, я ошиблась, – ответила она. – Мне показалось, что я кого-то слышу.

– Призраки, – проговорил он и тут же пожалел, что впустил эту идею в свое сознание. Натягивая трусы, он заметил движение между деревьями.

– Черт, – прошептал он.

– Я вижу, – отозвалась она.

Он повернулся к Джо-Бет. Она смотрела в противоположную сторону. Хови проследил за ее взглядом и в тени листвы тоже увидел движение. И еще. И еще.

– Они со всех сторон, – сказал он, надевая рубашку и протягивая руку за джинсами. – Кто бы это ни был, они нас окружили.

Хови поднялся. Ноги затекли и покалывали, в голове осталась одна мысль – чем бы вооружиться. Может, выломать что-нибудь из заграждения? Он посмотрел на Джо-Бет, которая уже почти оделась, потом снова на деревья.

Из-за деревьев вышла невысокая фигура, а за ней тянулся след призрачного света. Вдруг все встало на свои места. Это был Бенни Паттерсон. В последний раз Хови видел его накануне вечером на улице у дома Луис Нэпп, когда тот бежал за ним следом. Сейчас на его лице не было солнечной улыбки. Оно было смазанным, словно на фотографии, сделанной дрожащими руками. Он светился, как и положено изображению с телеэкрана. Этот свет и освещал деревья.

– Хови! – позвал он.

Его голос тоже утратил прежнюю четкость. Он пытался сосредоточиться на том, чтобы оставаться собой.

– Чего ты хочешь? – спросил Хови.

– Мы искали тебя.

– Не подходи к нему близко, – сказала Джо-Бет. – Он один из созданий воображения.

– Я знаю, – ответил Хови. – Но они не собираются причинять нам вред, ведь так, Бенни?

– Конечно.

– Тогда покажитесь, – сказал Хови, обращаясь к деревьям вокруг. – Я хочу вас видеть.

Они послушались и вышли из-за деревьев. Все, как и Бенни, сильно изменились: холеные изысканные лица смазались, сверкающие улыбки поблекли. Теперь в их облике было больше общего, чем различий; расплывчатые светящиеся силуэты. Горожане вообразили их и придали им форму. Но вдали от своего создателя они быстро теряли очертания, превращаясь в то, чем были изначально: свет, истекший из тела умирающего Флетчера.

Это была его армия, его галлюцигении, и Хови не нужно было спрашивать, что они ищут здесь. Они искали его. Он был кроликом из шляпы Флетчера, лучшей работой мага Прошлым вечером ему удалось ускользнуть, но они все равно нашли его, они выбрали его своим вождем.

– Я знаю, чего вы хотите, – сказал Хови, – но не могу вам помочь. Это не моя война.

Он смотрел на собравшихся и узнавал лица с вечеринки Луис, несмотря на их разрушение и превращение в свет. Ковбои, хирурги, героини мыльных опер и ведущие шоу. Но не все они были у Луис Оборотень, герои комиксов, несколько инкарнаций Христа (точнее, четыре – у двух из них руки, ноги и лоб сочили свет цвета крови) и дюжина персонажей из порно, мокрых от пота и спермы. Тут же были и красный Человек-шар, и Тарзан. С толпой известных божков смешались и другие, личные образы из списка желаний тех, кого коснулся свет Флетчера. Ушедшие супруги, которых так и не смогла заменить новая любовь, случайные лица на улице, к которым не осмелились подойти те, что грезили о них. Все они, реальные и вымышленные, цветные и черно-белые, были объектами желаний. В них проступало что-то неуловимо трогательное. Но и Хови, и Джо-Бет твердо решили держаться в стороне от войны, чтобы защитить возникшее между ними чувство. И они не изменили своего решения.

Прежде чем он успел это повторить, из рядов галлюцигении выступила незнакомая ему женщина средних лет.

– В каждом из нас дух твоего отца, – сказала она. – Если отвернешься от нас, отвернешься и от него.

– Все не так просто, – ответил Хови. – Я должен думать и о других людях.

Он указал на Джо-Бет, которая поднялась с земли и встала за его спиной.

– Вы знаете, кто она. Это Джо-Бет Макгуайр. Дочь Яффа. Врага Флетчера и поэтому, если я правильно вас понял, вашего врага. Но, послушайте… впервые в жизни я встретил человека… впервые я кого-то по-настоящему люблю… Она для меня важнее всего на свете. Важнее вас. Важнее Флетчера Важнее вашей проклятой войны.

Из толпы раздался еще один голос:

– Это я виноват. – Хови увидел выступившего из толпы ковбоя со стальными глазами, творение Мела Нэппа – Это я решил, что ты хочешь ее убить. Я сожалею об этом Если ты не хочешь ей зла…

– Не хочешь ей зла?! Господи, да она стоит десяти Флет-черов! Берегите ее так же, как я, или катитесь ко всем чертям!

Повисла звенящая тишина.

– Никто не спорит, – заговорил Бенни.

– Слышу.

– Так ты поведешь нас?

– О господи!

– Яфф на Холме, – сказала женщина. – Он собирается овладеть Искусством.

– Откуда вы знаете?

– Мы – дух Флетчера, – ответил ковбой. – Мы знаем о намерениях Яффа.

– И знаете, как его остановить?

– Нет, – сказала женщина – Но мы должны попытаться. Субстанцию нужно защитить.

– И чем я могу вам помочь? Я не спец по тактике.

– Мы распадаемся, – проговорил Бенни. Даже за прошедшее короткое время его лицо смазалось заметно больше. – Становимся… совсем расплывчатыми. Нам нужен кто-то, кто поддерживал бы нас.

– Он прав, – поддержала женщина. – Мы здесь ненадолго. Большинство из нас вряд ли дотянут до утра Мы должны сделать то, что можем. И побыстрее.

Хови вздохнул. Когда Джо-Бет вставала, ее рука выскользнула из его ладони. Теперь он снова взял ее.

– Что мне делать? – спросил он девушку. – Помоги мне.

– Делай то, что кажется тебе правильным.

– Что кажется правильным…

– Ты как-то сказал, что хотел бы лучше узнать Флетчера. Может быть…

– Что? Говори.

– Мне не нравится идея идти воевать против Яффа с этими… грезами в качестве солдат… но, может быть, поступить так, как поступил бы твой отец, будет честно по отношению к нему. Может, так ты сумеешь… освободиться от него.

Хови взглянул на нее с изумлением. Она поняла самые сокровенные его сомнения, увидела выход из лабиринта на открытое пространство, где ни Яфф, ни Флетчер уже не будут властны над ними обоими. Но за такое нужно заплатить. Она заплатила, отказавшись ради него от своей семьи. Теперь его очередь.

– Ну хорошо, – обратился он к толпе. – Вперед на Холм.

Джо-Бет сжала его руку.

– Правильно.

– Ты пойдешь со мной?

– Я должна.

– Я так хотел бы, чтобы мы оказались вдали от всего этого!

– Еще окажемся, – сказала она. – Но если нам не удастся избежать… если что-то случиться с нами, или с одним из нас. Что ж, мы свое получили.

– Не говори так.

– У нас уже есть больше, чем было у наших матерей, – напомнила она ему. – Больше, чем у большинства людей в Гроуве. Хови, я люблю тебя.

Он обнял ее и прижал к себе, радуясь, что их видит дух Флетчера, растворенный в сотне разных форм.

«Кажется, я готов к смерти, – подумал он. – Во всяком случае, больше, чем когда-либо».

X

Выйдя из комнаты на верхней площадке лестницы, Ив едва дышала от ужаса. Она успела заметить, как Грилло поднялся и направился к двери и как его перехватил Ламар. Она еще подождала, пока не услышала предсмертный хрип комика, и только после этого поспешила вниз поднимать тревогу.

Несмотря на то, что дом окутала темнота, снаружи было светлее, чем внутри. Там сияло пестрое море огней, освещавших экспонаты коллекции Бадди, среди которых они с Грилло недавно бродили. Этот разноцветный свет – красный, зеленый, желтый, голубой и фиолетовый – освещал путь к площадке, где они встретили Сэма Сагански. Он так и стоял там со своей женой. Казалось, с тех пор они не шелохнулись, разве что подняли глаза к потолку.

– Сэм! – Ив поспешила к нему. – Сэм!

Паника и быстрый спуск сбили ее с дыхания. Описание ужасов в комнате наверху вылилось в серию прерывистых и сбивчивых возгласов и всхлипов.

– Ты должен его остановить… такого ты не видел… ужасные вещи… Сэм, посмотри на меня!.. Сэм!

Сэм, казалось, вовсе не слышал ее. Вся его поза выражала полную пассивность.

– Ради бога, Сэм, чего ты наглотался?

Она оставила его в покое и оглянулась, ища помощи у кого-то еще. На площадке собралось около двадцати гостей. С момента ее появления никто из них не шевельнулся – ни чтобы помочь, ни чтобы помешать. Никто, теперь она это заметила, даже не повернулся в ее сторону. Все они, как Сагански с женой, смотрели в потолок, словно чего-то ждали. Паника не лишила Ив рассудка. Она поняла, что от этой компании толку не добиться. Они прекрасно знали, что происходит этажом выше, потому и смотрели вверх, словно собаки в ожидании наказания. Яфф уже накинул на них свой поводок.

Она направилась на первый этаж, цепляясь за перила. Она шла все медленнее, суставы болели, мучила одышка. Оркестр внизу закончил играть, но кто-то еще сидел за пианино. Это ее немного успокоило. Она не стала кричать с лестницы и зря расходовать силы, а спустилась вниз. Входная дверь была открыта. На пороге стояла Рошель. С ней прощались с полдюжины гостей, среди которых были Мерв Тернер с женой, Гилберт Кайнд с подружкой и еще две незнакомые женщины. Тернер заметил ее, и на его толстом лице проступила гримаса отвращения. Он снова взглянул на Рошель и заторопился с прощанием.

– … так жаль, – услышала Ив. – Но время лечит. Спасибо, что вы разделили это с нами.

– Да, – начала его жена, но Тернер ее прервал. Он снова взглянул на Ив и повернулся к выходу.

– Мерв… – Жена была явно раздражена.

– Некогда! – ответил Мерв. – Рошель, все прошло чудесно! Джил, поспеши. Лимузины ждут. Мы поедем вперед.

– Стой, подожди, – сказала подружка Гилберта. – Вот черт! Гилберт, они уедут без нас.

– Извините нас, – сказал Кайнд Рошели.

– Подождите! – крикнула Ив. – Гилберт, подожди! Она говорила слишком громко, чтобы можно было не обратить внимания. Гилберт обернулся, и по выражению его лица стало ясно, что он предпочел бы не слышать. Он холодно улыбнулся, развел руками и пожал плечами.

– Вот так всегда, – сказал он. – Прости, Ив, нам не удалось поговорить. Очень жаль. Очень. В следующий раз. – Гилберт подхватил подружку под руку. – Мы тебе позвоним. Да, дорогая? – Он послал Ив воздушный поцелуй. – Ты прекрасно выглядишь!

И они поспешили вслед за Тернером.

Две женщины последовали за ними, даже не простившись с Рошелью. Той, казалось, все было безразлично. Если Ив до сих пор не догадалась, что Рошель в сговоре с чудовищем наверху, теперь это стало очевидным Едва гости ушли, вдова знакомо закатила глаза вверх и обмякла, прислонившись к косяку, будто больше не могла стоять прямо. Тут помощи не дождешься, решила Ив и направилась в гостиную. Гостиная тоже освещалась лишь огнями уличной иллюминации из коллекции Бадди. За полчаса, пока Ив отсутствовала, вечеринка сошла на нет. Половина людей разъехались; наверное, они почувствовали перемену настроения, по мере того как распространялось зло. Другая половина зачарованно смотрела куда-то вверх. У двери Ив столкнулась с компанией уходящих гостей. Они разговаривали нарочито громко и оживленно, чтобы скрыть страх. Ив никого из них не знала, но это ее не остановило. Она схватила за руку какого-то молодого человека.

– Вы должны мне помочь, – сказала она.

Она видела его лицо на афишах на бульваре Сансет. Рик Лобо. Красота помогла ему быстро стать звездой, хотя любовные сцены с его участием напоминали лесбийские.

– Что случилось? – спросил он.

– Там что-то наверху, – сказала она. – Мой друг…

Это лицо умело только улыбаться и сексуально выпячивать губки. Поскольку в данном случае ни та ни другая реакция не годились, он смотрел на Ив безо всякого выражения.

– Пожалуйста, пойдемте со мной!

– Она пьяна, – бросил довольно громко кто-то из друзей Лобо.

Ив посмотрела в сторону говорившего. Вся компания молодая, ни одному из них нет и двадцати пяти. Почти все под кайфом, догадалась она, но Яфф их не тронул.

– Я не пьяна, – сказала Ив. – Послушайте…

– Пошли, Рик, – сказала девушка из компании.

– Хотите поехать с нами? – спросил Лобо.

– Рик! – сказала девушка.

– Нет. Я хочу, чтобы вы поднялись со мной наверх. Девушка рассмеялась.

– Да уж, не сомневаюсь, что вам этого хочется, – сказала она. – Рик, пойдем.

– Мне нужно идти, простите, – сказал Лобо. – Вам тоже лучше уехать. Дурацкая вечеринка.

Парень был непробиваемым, как кирпичная стена, но Ив не собиралась его отпускать.

– Поверьте, – сказала она. – Я не пьяна. Наверху происходит что-то страшное.

Она окинула взглядом их всех.

– И вы это чувствуете, – сказала она, чувствуя себя недоделанной Кассандрой, но не находя другого способа объяснить. – Здесь что-то происходит…

– Да, – сказала девушка. – Тут что-то не так, и мы уходим.

Но слова Ив что-то затронули в Лобо.

– Поедемте с нами, – сказал он. – Здесь действительно творится странное.

– Она не хочет ехать, – послышался голос. По лестнице спускался Сэм Сагански. – Я за ней пригляжу, Рики, не волнуйся.

Лобо явно обрадовался тому, что его освободили от ответственности.

– Мистер Сагански за вами присмотрит, – сказал он.

– Нет, – начала Ив, но молодые люди уже направились к входной двери.

Их подгонял тот же страх, что и компанию Тернера Рошель отстранилась от дверного косяка, готовая принять ритуальные благодарности. Сэм перекрыл выход. Оставалось искать помощи в гостиной.

Надежды было мало. Большинство из трех десятков оставшихся гостей не могли помочь даже себе. Пианист играл в темноте какую-то сонную мелодию, четыре пары топтались на месте, партнеры буквально повисли друг на друге. Остальные были под наркотиками, пьяные или под воздействием Яффа. Одни сидели, другие лежали, не заботясь о том, что на них смотрят. Среди них – жертва анорексии Белинда Кристол. Просить помощи у нее не имело смысла, настолько она исхудала. Рядом на софе, положив голову на колени Белинды, растянулся такой же истощенный сын агента Бадди.

Ив оглянулась на дверь. Сагански шел за ней. Она в отчаянии оглядела комнату, выбирая лучшего из худших, и остановилась на пианисте. Ив направилась к нему мимо танцующих пар.

– Хватит играть, – сказала она.

– Хотите что-то другое? – спросил он. Его взгляд был замутнен выпивкой, но глаза не закатывались наверх.

– Да, что-нибудь громкое. Очень громкое, – потребовала она. – И быстрое. Пусть вечеринка продолжается!

– Поздновато, – сказал пианист.

– Как вас зовут?

– Дуг Фрэнкл.

– Хорошо, Дут. Играйте. – Она оглянулась и увидела Сагански. Тот стоял позади танцующих пар и наблюдал за ней. – Мне нужна ваша помощь.

– А мне нужно выпить, – еле выговорил Дут. – Сможете организовать?

– Через минуту. А сначала… Видите мужчину в том конце комнаты?

– Да, я его знаю. Его все знают. Полное дерьмо.

– Он только что пытался на меня напасть.

– Да? – Пианист взглянул на Ив и нахмурился. – Это омерзительно.

– А мой друг… мистер Грилло… наверху…

– Это омерзительно! – снова сказал Дуг. – Вы ему в матери годитесь!

– Спасибо, Дуг.

– Нет, это и правда омерзительно!

Ив наклонилась к своему сомнительному рыцарю.

– Мне нужна ваша помощь, – прошептала она – И немедленно.

– Я должен играть, – сказал Дуг.

– Вернетесь и продолжите, как только мы найдем выпивку для вас и мистера Грилло, для меня.

– Мне необходимо выпить.

– Вот именно. Я понимаю. Вы так играете! Вы заслуживаете награды.

– Да, заслуживаю. Правда, заслуживаю.

Она нагнулась, взяла его запястье и оторвала его руку от клавиш. Он не протестовал. Музыка смолкла, но танцующие продолжали топтаться на месте.

– Вставай, Дуг, – прошептала Ив.

Он попытался подняться. Когда ему это удалось, он повалил стул.

– В какой стороне выпивка? – спросил он. Пианист был гораздо пьянее, чем думала Ив. Играл он, видимо, автоматически, потому что самостоятельно шагать не мог. Но, в конце концов, это хоть какая-то компания. Ив взяла его под руку в надежде, что Сагански покажется, будто Дуг поддерживает ее, а не наоборот.

– Сюда, – прошептала она и повела его к двери. Краем глаза Ив заметила, что Сагански направляется к ней, и попыталась ускорить шаг. Но Сэм преградил им путь к двери.

– Что с музыкой, Дуг? – спросил он.

Пианист попытался сфокусироваться на лице Сагански.

– А ты кто такой?

– Это Сэм, – сказала Ив.

– Сыграй, Дуг. Я хочу танцевать с Ив.

Сагански протянул к Ив руку, но у Фрэнкла были свои планы.

– Я знаю, что ты думаешь, – сказал он Сагански. – Я слышал, что ты говорил, и знаешь что? Мне плевать! Если я хочу сосать член, то я буду сосать член. И если ты не наймешь меня, меня наймет Фокс. Так что пошел ты!

У Ив забрезжила слабая надежда. Тут была какая-то история, которую она не знала. Сагански был ярым гомофобом. Вероятно, он уже успел обидеть Дуга.

– Мне нужна эта леди, – заявил Сэм.

– Ты ее не получишь, – ответил Дуг, отталкивая руку Сагански. – У нее есть дела поважнее.

Но Сагански не собирался так легко сдаваться. Он еще раз потянулся к Ив и снова получил отпор. Тогда он вцепился в Дуга, оттаскивая его от Ив.

Ив воспользовалась этим и скользнула к двери. За спиной мужчины начали кричать друг на друга. Оглянувшись, она увидела, что танцующие разошлись, а эти двое кружили на танцполе, размахивая кулаками. Первым попал Сагански, отбросив Дуга на пианино. Бокалы, которые Дуг выстроил в линию, со звоном разбились. Сагански рванулся за Ив.

– Ты нужна… – сказал он, хватая ее за руку.

Она отступила на шаг, и тут ноги подвели ее. Прежде чем она ударилась об пол, ее подхватили чьи-то руки, и она услышала, как Лобо сказал:

– Вам стоит поехать с нами.

Она попыталась возразить, но не смогла произнести ни единого слова, судорожно глотая ртом воздух. Мимо проплыло лицо Рошели, потом ее остудил ночной воздух, что еще больше дезориентировало.