Когда они с Уоррелом решили, что он должен сопровождать Блэр в особняк Таннера, Калеб посчитал, что эта задача ему по силам, хотя прекрасно знал, что Таннер имеет виды на Блэр. Но сейчас, наблюдая за ними, он готов был рвать и метать. «Черт подери, она принадлежит только мне!»
Эти слова отозвались в его сознании взрывной волной. Боже правый, да она его просто околдовала! Она проникла в его сердце и душу, и каждый его вздох наполнен ею. Блэр полностью им завладела.
И ту пустоту, которую он ощущает вдали от нее, не так-то легко заполнить. Она воплощает собой его идеал женщины. Он стремится к ней и в то же время понимает, что никогда ее не получит.
Рядом с ним раздался грубый смех, и Калеб резко повернул голову. К нему приближалась знойная блондинка, чьи груди по размеру не уступали широкой улыбке.
– Эй, красавчик, тебе не одиноко? – Она снова захихикала. – Хочешь, составлю тебе компанию?
– Как-нибудь в другой раз, – пробормотал Калеб и направился к Таннеру, неимоверным усилием воли сдерживая себя, чтобы не наброситься на него и не разорвать на кусочки.
Блэр почувствовала присутствие Калеба прежде, чем тот произнес хотя бы слово. Запах его тела, смешанный с запахом дорогого одеколона, заставил ее сердце трепетать.
– Простите, что помешал вам, – вежливо произнес Калеб, протягивая Таннеру руку для рукопожатия, – но я хотел бы представиться. Смит. Рандольф Смит.
Таннер недоуменно вскинул брови, но тут же вспомнил:
– Ах да, мистер Смит. Вы хотите приобрести мое поместье.
Калеб сдержанно усмехнулся:
– Во всяком случае, надеюсь. Если мы с вами придем к соглашению.
– О, я уверен, что мы сговоримся, – заметил Таннер.
– Я хотел бы поблагодарить вас за приглашение. – Калеб быстро окинул взглядом окружающее великолепие. – Вы неплохо устроились.
– Благодарю. Всегда приятно пригласить перспективного клиента. Мы выберем время… – Таннер игриво подмигнул Блэр, – и поговорим о делах.
– Буду рад, – процедил Калеб сквозь стиснутые зубы.
Таннер повернулся к Блэр и, отбросив формальности, произнес:
– Рандольф, это Блэр Браунинг из журнала «Хоум бьютифул». – Он улыбнулся и обнял Блэр за плечи, прижав ее к себе.
Блэр едва не отпрянула от него и, сделав над собой усилие, встретилась глазами с Калебом. И чуть не ахнула: выражение его лица напоминало пробудившийся вулкан, но в следующую секунду он овладел собой. Когда Хант заговорил, в его тоне слышалась насмешка.
– Рад знакомству, миссис Браунинг.
Таннер внимательно наблюдал за ними.
– Почему бы вам не осмотреть окрестности, пока я поприветствую остальных гостей? – Обняв напоследок Блэр, он зашагал к своему слуге Мартину, который уже несколько минут беседовал с вновь прибывшей парой.
После его ухода воцарилось тяжелое молчание.
Блэр боялась посмотреть Калебу в лицо, но против воли, словно подчиняясь какой-то силе, повернулась к нему, глаза их встретились, и она уже не могла отвести от него взгляда.
Он переступил с ноги на ногу, и она заметила, как играют под рубашкой и серыми, плотно обтягивающими брюками его мышцы. Странно, но для такого крупного мужчины он двигается на редкость грациозно. И сейчас, глядя на его мускулистую фигуру, она вновь вернулась в мыслях к тому дню, когда была в его объятиях.
– Как давно ты здесь? – холодно спросил Калеб.
Блэр неохотно оторвала взгляд от его мускулистой загорелой шеи и распахнутого ворота рубашки.
– Недавно.
– Неужели? – язвительно хмыкнул он. – Что-то не верится. Вы успели так близко познакомиться… – добавил он и умолк.
Блэр вскипела:
– Интересно, что, по-твоему, я должна делать? Сказать ему, чтобы убрал свои грязные лапы, и таким образом свести на нет все усилия?
Ярость захлестнула и Калеба.
– Да! – прошипел он и тут же осекся: – Нет! Черт, я же не… – Он внезапно остановился: взгляд его упал на ее грудь, прикрытую полупрозрачной тканью блузки. Похоже, на ней нет бюстгальтера. А может, ему только показалось? Пот заструился у него по спине. Ее тело в мягких струящихся складках одежды выглядело как никогда женственно и соблазнительно – и недоступно.
Он пробормотал проклятие.
– О Калеб! – воскликнула Блэр. – Ты же знаешь, у меня нет другого выбора.
– Но зачем ты ведешь себя так, будто все это доставляет тебе неимоверное удовольствие?
Что тому виной – выпитое шампанское, пустой желудок или маленький бесенок заставили ее сморозить эту глупость? Как бы то ни было, фраза произнесена и сказанного не вернуть.
– Можно подумать, – горячо возразила Блэр, – что ты ревнуешь!
Он прищурился и промолвил:
– Очень может быть.
Тон, каким были произнесены эти слова, и его горячий взгляд встревожили Блэр. И как прикажете понимать его заявление? Общение с Калебом напоминало ей американские горки – то тебя охватывает ужас, то радостное возбуждение. И когда это кончится?
– Так-так, я вижу, вы познакомились, – раздался рядом самоуверенный голос Таннера. Его появление подействовало на них как ушат холодной воды.
Оба нехотя обернулись к хозяину дома.
Но Таннер видел только Блэр.
– Извините нас, но я обещал проводить Блэр в ее апартаменты. – И, по-свойски обняв Блэр, как будто у него было на это неотъемлемое право, он повел ее сквозь толпу.
Блэр не осмелилась посмотреть в сторону Калеба. Но, даже подходя вместе с Таннером к одному из коттеджей, она все еще чувствовала на себе его гневный взгляд.
Остаток дня прошел для Блэр как во сне. Она развила бурную деятельность. Это оказалось легко сделать, поскольку особняк Таннера являлся настоящим произведением искусства. Блэр без устали щелкала фотокамерой. Она потратила несколько часов, фотографируя пять спален, три из которых имели камин, и пять роскошных ванных.
В жилых комнатах преобладали огромные растения и предметы антиквариата. В целом дом был обставлен элегантно, но пленка была бессильна передать это великолепие. Блэр, однако, работала с удвоенным пылом, несмотря ни на что, и была почти уверена, что эта серия фотографий окажется в конечном итоге лучшей в ее коллекции.
Удобство и комфорт во всем. Ее коттедж напоминал хорошенький кукольный домик. Но Блэр хотелось, чтобы выходные поскорее прошли. Она устала от музыки, громкого смеха, звона бокалов – все действовало ей на нервы.
Калеба она почти не видела. Вероятно, он решил не привлекать к себе внимания, чтобы не возбуждать подозрений. Им не удалось больше перекинуться и парой слов. Таннер прилепился к ней как пиявка.
Но каждый раз, оказываясь с Калебом в одной комнате, Блэр чувствовала на себе его взгляд. Впрочем, она старалась не смотреть в его сторону, чтобы не рассекретить себя. И в то же время ей нравилось, что он рядом – так ей было спокойнее. И она уверенно выполняла то, что от нее требовалось. Прямо под носом у Таннера Блэр умудрилась спрятать подслушивающие устройства в соответствующих местах.
Правда, кое-что ей не удалось, несмотря на все старания. Она не смогла вытянуть из Таннера сколько-нибудь существенную информацию и приблизиться к его офису, где наверняка хранятся списки агентов.
Нет, Таннер отнюдь не молчал. Напротив. Но болтал он всякую чепуху. Он отказывался обсуждать свой бизнес, хотя Блэр неоднократно задавала ему наводящие вопросы. Его интересовало только одно: как бы поскорее затащить ее в постель.
Но все его уловки были напрасны. Да, Блэр блестяще сыграла свою роль – Уоррел мог бы ею гордиться. Она смеялась его пошлым шуточкам, дразнила призывной улыбкой и откровенно просвечивающим нарядом и за все время позволила ему поцеловать себя лишь дважды. Она постоянно была начеку и ни разу не пустила его за ту невидимую стену, которой себя окружила. И делала все, чтобы он не почувствовал откровенной неприязни с ее стороны.
Ее провалившаяся попытка порыться в его сейфе и разыскать заветный список не давала ей покоя. Вот тогда она и решила, что ей необходимо встретиться с Калебом наедине. Впрочем, как оказалось, Калеб и сам искал с ней встречи. Его шепотом произнесенная фраза: «Жди меня у коттеджа через пять минут», – была очень кстати.
Сославшись на головную боль, Блэр ускользнула от Таннера и появилась у коттеджа в назначенное время. Калеб уже ждал ее там, прислонившись к дереву.
– Давай пройдемся, – внезапно предложил он, затоптав сигарету и сделав шаг ей навстречу.
Блэр не возражала – она была не прочь подышать свежим воздухом после душных и прокуренных комнат и оглушительной музыки.
– Ну как, удалось тебе разговорить Таннера? Я ведь знаю твою способность вытягивать информацию, – сказала она, вскинув на него глаза. Интересно, ей только кажется или он и в самом деле с каждым разом выглядит все лучше и лучше? Она проглотила комок, подступивший к горлу. Как далеко она зашла!
Калеб повернулся к ней – эти янтарные глаза бередили ему душу.
– Нет, не удалось. Мы с ним беседовали о поместье, которое он продает, но Таннер слишком быстро вычислил, что я не в состоянии отвалить сумму, которую он запрашивает. И моментально спрятался, как черепаха в свой панцирь. Я только что говорил с Уоррелом. Он хочет знать, как идут дела и что у нас новенького.
Блэр отвернулась, стараясь не встречаться с ним взглядом.
– Боюсь, что ничего, – тихо промолвила она, оглядываясь вокруг.
Эта часть парка была почти скрыта от посторонних глаз. Разросшиеся деревья и сумеречный свет создавали полумрак. Но ночь обещала быть ясной, и листву уже посеребрил лунный свет.
Они шли в молчании, не касаясь друг друга.
– Как я и предполагал, Таннер – ловкий мерзавец, – признался наконец Калеб. – Молчит как рыба. И все же я сделаю все, чтобы упечь его за решетку. – Блэр даже в сумерках заметила, как он зловеще насупил брови.
Она ничего не сказала, пытаясь справиться с растущей тревогой.
– Времени почти не осталось, тебе надо проникнуть в его офис.
– Я знаю, – ответила она, не глядя на него.
– Это надо сделать не позднее завтрашнего вечера.
Блэр вздрогнула.
– Так или иначе, я это сделаю.
Калеб остановился, и они взглянули в глаза друг другу. После продолжительного молчания он вновь заговорил.
– Будь осторожна, хорошо? – попросил он.
Блэр вскинула голову, и прядь ее волос коснулась его щеки. Калеб тяжело перевел дух. Они застыли как изваяния, а звуки ночи обволакивали их: стрекотали сверчки, шелестел ветер в кронах деревьев.
Блэр улыбалась в темноте – его неожиданное проявление заботы растрогало ее.
– Не сомневайся, я буду осторожна, – прошептала она…
Так прошел предыдущий день и наступило то завтра, о котором говорил Калеб. Сегодня или никогда. Но Блэр никак не могла улучить подходящий момент. Таннер следовал за ней буквально по пятам.
Блэр окинула взглядом комнату и увидела, что Таннер направляется к ней с двумя бокалами в руках.
И тут же заметила Далтона – она встречала его в пентхаусе. Он остановил Таннера, и вскоре тот приблизился к ней с виноватой улыбкой.
– Дорогая, вы не очень рассердитесь, если я сыграю в шахматы? – спросил он. Затем внезапно наклонился и коснулся губами ее щеки. – У нас еще будет время побыть вдвоем, – добавил он шепотом.
Блэр едва не вскрикнула от радости. Вряд ли его отсутствие продлится долго – сейчас ему не до шахмат.
– Конечно, идите, – проворковала она. – Я найду, чем себя занять.
Она подождала, пока Таннер скрылся из виду, и, расправив плечи (она надеялась, что Калеб за ней наблюдает), потихоньку выскользнула из комнаты.
Никто ее не остановил.
Несколько секунд спустя она вошла в офис и невольно улыбнулась. На лбу ее выступили бисеринки пота, как будто она до этого пробежала десять миль.
Блэр метнулась к столу и включила лампу. Усевшись в плюшевое кресло Таннера, она немного успокоилась и почувствовала себя увереннее. Она принялась быстро просматривать ящики.
Ничего.
Блэр стиснула зубы и потянулась к нижнему правому ящику.
Он был закрыт. Значит, там что-то важное? Наверняка.
Открыв средний ящик, она пошарила в поисках ключа. Ключа не оказалось.
Помедлив не долее секунды, она достала свою вечернюю сумочку и вытащила из нее пилочку для ногтей.
Просунув ее в узкую щель, она почти сразу смогла повернуть защелку замка. Ну вот и готово! Ее захватила волна радостного возбуждения.
И в этот момент дверь отворилась.
Глава 9
Сердце Блэр готово было выпрыгнуть из груди. Страх буквально парализовал ее. Она застыла, не в силах пошевелиться.
Таннер!
Она обернулась и вскинула голову.
Госпожа фортуна на сей раз была к ней благосклонна. Блэр во все глаза уставилась на дверь, мгновенно обмякнув. Она облизнула пересохшие губы.
– Ой, простите, – произнесла стоявшая в дверях девица и нервно захихикала, опираясь на ручку двери. Громко икнув, она снова засмеялась. – Я… я думала, это туалет.
Блэр пролепетала:
– Это… вторая дверь налево по коридору.
– Спасибо. – Женщина икнула напоследок и прикрыла дверь.
Блэр без сил откинулась на спинку кресла. «Дыши глубже, – приказала она себе. – Не волнуйся. Думай о Калебе – нет, не думай о нем, а то расплачешься. Дыши!»
Последовав собственному совету, Блэр немного пришла в себя, в мгновение ока отперла нижний ящик и принялась лихорадочно рыться в его содержимом.
Пусто – только документы на земельные владения и виллы. Еще немного – и она будет свободна. Блэр дрожала от возбуждения. Теперь осталось подняться и двинуться к двери, молясь, чтобы ее не заметили.
Добравшись до двери, до которой, как ей показалось, была целая миля, Блэр открыла ее и выскользнула в коридор, с трудом переведя дух.
Калеб не хотел торопить Блэр. Излишнее давление могло привести только к одному – предприятие стало бы еще более опасным для нее. И если такое произойдет, все заранее намеченные планы могут пойти прахом. Ему уже не раз приходилось наблюдать подобные ситуации.
Калеб надеялся, что сегодня этого не случится. Но на всякий случай подготовился к неожиданному повороту событий, спрятав автоматический пистолет 25-го калибра в кобуру на лодыжке. Быстро выхватить его не удастся, но это все же лучше, чем ничего.
Калеб взглянул на свои руки. Они тряслись. Если бы его сейчас видел Уоррел, он бы устроил ему нагоняй. Но при мысли о том, что Блэр грозит опасность…
Калеб зажмурился и затянулся сигаретой. Но прежде чем он открыл глаза, лицо Блэр возникло перед его мысленным взором. Где она? Уже поздно, и он начал волноваться. Он попытался успокоиться, ругая себя за чрезмерную чувствительность.
И тут увидел ее. Калеб внутренне подобрался и насторожился. Блэр остановилась на пороге, двигаясь со стороны кабинета Таннера. Калеб ждал, внимательно наблюдая за ней.
На Блэр просто лица не было – такое впечатление, что она только что повстречалась с самим дьяволом. Он не двинулся с места и только негромко выругался. Блэр замедлила шаг, явно пытаясь успокоиться. Калеб проследил за ней глазами: она быстро прошла сквозь пьяную шумную толпу к французским дверям, распахнутым настежь.
Он намеренно не двигался с места: ему нельзя сейчас идти за ней, это будет слишком заметно. Пока он ждал, в голове его роилось множество вопросов. Что произошло? Нашла ли она список имен агентов, в том числе и Джоша? Или же этот проныра Мартин выследил ее и поймал за руку? И если так, почему он не предупредил Таннера? Правда, на это у него еще есть время, подумал Калеб, хотя Таннер до сих пор играет в шахматы.
Шли секунды, его тревога росла. Он с трудом сдерживал себя, чтобы не броситься за ней. Единственное, что его останавливало, – это то, что Таннер находился под его наблюдением и, если бы он сделал шаг в сторону балкона, Калеб бы этому помешал.
Так или иначе.
Блэр дрожала всем телом.
Ей потребовалось собрать всю волю в кулак, чтобы прикрыть за собой дверь коттеджа. Она прислонилась к ней спиной, чтобы отдышаться.
Рыдания сотрясали ее, и она не старалась их удержать. Но слезы не принесли ей облегчения, и она принялась расхаживать по комнате, судорожно всхлипывая.
Что, если бы рядом с кабинетом оказался Таннер? Или Мартин вместо этой подвыпившей девицы? Об этом страшно даже подумать. Но думать надо, поскольку в следующий раз… Господи, сколько ей еще терпеть этот кошмар?
Тук-тук. Она остановилась как вкопанная. И опять – тук-тук. До ее сознания не сразу дошел смысл этого стука. Кто-то подошел к ее двери! Боже правый!
– Блэр, это я, Калеб.
Она замерла – слова не шли у нее с языка.
– Блэр, впусти меня.
– Д-дверь открыта, – прошептала она чуть слышно.
Из-за двери послышались яростные проклятия, затем дверь распахнулась, и его высокая фигура появилась на пороге.
Блэр застыла посреди комнаты, слезы текли у нее по щекам.
Увидев ее, Калеб тоже прирос к полу и впился глазами в ее бледное заплаканное лицо. Ему захотелось заключить ее в объятия и защитить своим телом от любых неожиданностей.
В то же время в нем бушевала ярость на всех, включая в первую очередь и себя самого, кто заставил ее мучиться. Он ждал, что Блэр потребует, чтобы он ушел и оставил ее одну. Но она молча стояла, не шевелясь.
– Господи, Блэр, – хрипло прошептал Калеб, – что стряслось?
Блэр не сразу смогла ответить и вытерла слезы тыльной стороной ладони.
– Я… я рылась в его столе, как вдруг дверь отворилась и… – Она умолкла.
Калеб весь напрягся, но не стал ее торопить.
– Успокойся, рассказывай по порядку, – мягко приказал он.
Слова срывались с ее губ, превращаясь в сбивчивый поток.
– Я думала – Таннер. Но это оказалась подвыпившая девица. Она искала дамскую комнату. О, Калеб, я так испугалась!
Блэр принялась всхлипывать и невольно протянула к нему руки.
Этого было достаточно. Калеб в одно мгновение пересек разделявшее их расстояние и заключил ее в объятия. Уткнувшись ему в плечо, Блэр разрыдалась.
– Все хорошо, все хорошо, – шептал он, тихонько укачивая ее. – Ш-ш-ш, не плачь. Все позади.
– О Калеб! – всхлипывала она, и слезы градом текли по ее щекам.
Он хотел успокоить ее, унять ее нервную дрожь. Но как только Блэр прильнула к нему всем телом, Калеб вновь ощутил выпуклости и изгибы ее фигуры, которые уже ласкал в тот памятный день.
И в следующую секунду страсть охватила его с новой силой. Он молча отстранил Блэр и заглянул ей в глаза. Она смотрела ему в лицо, на ее ресницах сверкали слезы – они напомнили ему капельки росы на лепестках цветов поутру. Он наклонился и коснулся губами ее полуоткрытых влажных губ. С этой секунды время перестало для него существовать.
Одного поцелуя было недостаточно, чтобы насытить его страсть и утолить жажду. Ему хотелось большего. И он взял то, что ему было предложено, и его язык погрузился в жаркую глубину ее рта.
Они прильнули друг к другу в неистовом порыве. Когда же перевели дух, Калеб подхватил ее на руки, понес в соседнюю комнату и осторожно уложил на постель.
– Блэр, Блэр, – прерывисто шептал он, – ты воспламеняешь меня. Я никак не могу насытиться тобой.
– О да, да, – шептала она в ответ.
Калеб лег рядом с ней, и матрас скрипнул под его тяжестью. Он принялся покрывать поцелуями ее лицо.
– Скажи, что ты чувствуешь то же самое, – промолвил он. – Два совершенно нормальных человека лишаются рассудка, стоит им только прикоснуться друг к другу.
– Да, о да, – повторяла она как в бреду.
– Никогда – слышишь? – никогда и никому я не позволю тебя обидеть.
Блэр могла только кивнуть.
Калеб снова впился ртом в ее губы, наслаждаясь сладостью ее ответных поцелуев. Обнимая ее, он чувствовал, как ее тело наливается жаром и преображается под его ласками.
Блэр лежала неподвижно, как будто его глаза поглотили ее всю и лишили способности рассуждать. Читая в его взгляде немой вопрос, она тоже ответила ему взглядом.
Не сводя с нее глаз, Калеб встал с постели и принялся снимать с себя одежду. Ночное небо было ясным и безоблачным, и лунный свет заливал комнату.
Блэр задохнулась от желания, вспыхнувшего в ее крови. Все вокруг померкло и словно подернулось дымкой. Весь окружающий мир сосредоточился для нее в Калебе. Он был нужен ей как воздух. Она хотела его. И что такого, если она поддастся этому чувству всего на один вечер? – пронеслось у нее в голове.
Когда его руки вновь коснулись ее тела, Блэр уже знала ответ на этот вопрос. Она позволила ему раздеть себя, и ее тело тоже посеребрила яркая луна.
Блэр встретила его горячий взгляд – он пробежал глазами по ее лицу, груди, коленям и снова вернулся к груди. Его страсть могла соперничать с ее желанием – она знала, что он стремится обладать ею. Блэр боялась доверять своим инстинктам. Страсть была слишком сильна. К тому же Калеб, как и в прошлый раз, будет любить ее тело, а не ее саму.
Но это не важно, во всяком случае, сейчас. Самое главное – ощутить его объятия и слиться с ним в единое целое.
Калеб поцеловал ее в губы, потом погладил лицо и обхватил его ладонями. Затем проделал то же с ее грудями, бедрами и ягодицами.
– Ты сводишь меня с ума, ты сводишь меня с ума, – тихо шептал он.
– Обними меня, – тихо вскрикнула Блэр.
– Да, о да.
Она таяла под его поцелуями – они рождали внутри ее пламенное желание. Как только его губы сомкнулись вокруг ее груди, она выгнулась ему навстречу, успев подумать: «Он знает, он знает, что делает со мной». Его губы, язык, руки – все дарило ей неземное наслаждение.
Блэр застонала, охваченная жаром пробуждающейся страсти, и прильнула к нему. Его рука скользнула меж ее бедер, и она сжала ноги, чтобы удержать его там, двигаясь в такт его движениям. Он обхватил губами ее другую грудь, в то время как его палец ласкал ее самую чувствительную точку.
Это было чудесное, волшебное ощущение, продолжавшееся до тех пор, пока он не прижал к ней ладонь. Внезапно ее тело несколько раз содрогнулось, и она изогнулась, ловя ртом воздух.
– Тебе хорошо? – спросил он, обнимая ее.
– Мм… – пробормотала она, затем добавила, глядя на него с истомой: – Теперь твоя очередь.
Блэр легла на него сверху и поцеловала его, ощущая всем телом его ответный порыв. Со стоном она скользнула по его телу вниз, покрывая поцелуями плечи, грудь, живот. Устроившись рядом, так, чтобы видеть выражение его лица, смягчившееся под влиянием ее ласк, она прислушивалась к его прерывистому дыханию.
Он повернулся к ней, провел рукой по ее бедрам, и они соединились, как две половинки одного целого. Сейчас, когда он вошел в нее, у Блэр не было времени размышлять, поскольку страсть захлестнула ее. И Калеб снова прошел с ней этот путь наслаждений с начала и до конца.
После утоления желания она обнимала его и думала о том, что вряд ли сможет отпустить его теперь. Блэр была готова вечно держать его в объятиях и ощущать на себе тяжесть его тела, чувствуя себя рядом с ним в безопасности.
– Хорошо? – прошептал он, зарывшись лицом во впадинку у основания ее шеи.
– Я не могу говорить, – пробормотала она.
Его негромкий смех – последнее, что она слышала, прежде чем погрузиться в глубокий сладостный сон.
Калеб осторожно пошевелился и взглянул на часы, стоявшие на столике рядом с кроватью. Часы показывали три. Ему захотелось курить, но он не стал тянуться за сигаретой из боязни разбудить Блэр.
Однако ему удалось высвободить руку, не потревожив спящую. Он чувствовал ее тихое глубокое дыхание, хотя она лежала к нему спиной. Ее ягодицы касались его бедра.
Он взглянул в ее сторону – она спала, как насытившаяся тигрица. Калеб улыбнулся: несмотря на усталость, он чувствовал себя превосходно. Его переполняла гордость, к которой примешивалась робость. И еще он чувствовал страх.
И тут Хант внезапно осознал причину этого страха. По его телу пробежала дрожь. Он влюбился! Черт подери! Неужели это значит, что он снова должен пройти через боль и разочарования? Он не намерен вступать в длительные связи. Он волк-одиночка, и ему нравится его жизнь. «Но так было до того, как ты потерял голову, глупец!» – язвительно отозвался внутренний голос.
Словно для того, чтобы проверить, не сон ли это, Калеб потянулся, чтобы дотронуться до Блэр, и тут же со стоном опустил руку. Глядя на ее густые пряди, серебрящиеся в лунном свете, он боролся с собой.
Наконец Калеб осторожно убрал разметавшиеся волосы с ее нежного округлого плеча.
«Господи, да я и в самом деле люблю тебя. Всю тебя. Все в тебе люблю». В тот день, когда она выбежала из леса, он выскочил из коттеджа, готовый прийти ей на помощь. Тогда он и влюбился в нее, только не хотел себе в этом признаваться, но после того, что было между ними, бесполезно отрицать очевидное. От правды не скроешься. Дело не только в сексе. Все гораздо серьезнее – дом, семья. И это пугало его больше всего, потому что он понимал, что его мечта никогда не станет реальностью. Она не любит его – и никогда не полюбит.
Но ведь кто-то должен позаботиться о ней. А кто-то – о нем самом. Но кто? Калеб не знал, действительно не знал. Никогда еще за всю свою жизнь ему не приходилось переживать ничего подобного. Никогда.
Не в силах более выносить тягостных мыслей, Калеб стиснул зубы и попытался заснуть. Когда же наконец он смежил веки, то не удивился, что лицо его мокро от слез.
Блэр пошевелилась и повернулась на другой бок. Коснувшись мускулистой ноги Калеба, она резко открыла глаза. Калеб смотрел на нее. И тут она вспомнила все: офис Таннера, объятия Калеба, ночь страсти…
Блэр сладко потянулась.
Калеб приподнялся, опираясь на локоть, и посмотрел на нее с ленивым одобрением в глазах. У него просто гора свалилась с плеч – он-то ожидал, что она отпрянет от него как ужаленная, стоит ей открыть глаза. Но слава Богу, этого не произошло. Он бы, наверное, не вынес такого унижения.
– О чем ты думаешь? – спросил он, положив ей руку на талию.
Блэр повернула к нему голову и улыбнулась:
– Как я не хочу, чтобы наступило завтра! – В ее взгляде сквозила нежность.
Сердце Калеба отчаянно заколотилось.
– Значит, ты счастлива сегодня?
Блэр ласково дотронулась до его щеки.
– Да, – прошептала она.
В голубоватых предрассветных сумерках его глаза радостно сверкнули. Он просто не поверил своим ушам. Между ними воцарились мир и взаимопонимание, которых не было до этого, и Калеб знал, что то же чувствует и Блэр, всегда такая холодная и надменная.
Правда была скрыта в их молчании, а не в словах, которые они сказали друг другу. Калебу хотелось высказать ей все, что накопилось у него на душе, и признаться ей в своей любви. Она должна знать, что он любит ее. Но в последний момент что-то его остановило. Он сомневался в ней? В себе? Боялся отказа? Или согласия? Одно он знал точно: страх запечатал его уста.
Теплое дыхание коснулось его уха. Блэр придвинулась к нему и прошептала:
– Займись со мной любовью. – И чуть отстранилась, проводя ладонью по его бедру.
У Калеба до сих пор было такое чувство, что все происходящее с ним – чудесный сон: он лежит в постели с Блэр, их тела соприкасаются…
– О, Блэр… да! – Мысли улетучились у него из головы под воздействием ее нежных губ и ласковых рук, даривших ему наслаждение.
Не в силах больше выносить ее горячие ласки, он обнял ее и посадил на себя сверху…
Позже, привлекая ее к себе на грудь и поглаживая ее волосы, он спросил:
– Как тебе больше нравится?
– Ты имеешь в виду положение? – томно пробормотала она.
Он кивнул.
– Сверху.
– Тебе было хорошо?
– Просто чудесно.
– Ты не смущена?
– Раньше смущалась… а теперь нет.
Он помолчал, раздумывая над ее словами.
– Калеб?
Он с силой сжал ее в объятиях.
– Напрасно ты мне это сказала, – рассмеялся он. – Теперь я запрусь с тобой в этой комнате на ближайшие тридцать лет.
Блэр тоже рассмеялась, отстраняясь:
– Думаешь, мы столько протянем?
– Мм… стоит попробовать.
Она снова расхохоталась:
– Хочешь пить?
– Как-то не думал об этом, но звучит заманчиво. А почему ты спросила?
– В холодильнике есть бутылка вина. Я ее достану.
– Нет, позволь мне.
Он вышел из спальни и вернулся с бокалом в каждой руке и с улыбкой протянул ей один из них.
Они сели на постели и взглянули друг на друга.
– Если бы кто-нибудь сказал мне, что я это сделаю, я бы назвал его лжецом.
– Я тоже, – тихо промолвила Блэр.
– То есть ты сожалеешь?
Последовало долгое молчание, в течение которого она всем телом ощущала его напряжение. Его глаза медленно прошлись по ней, и она в который уже раз спросила себя: что же в нем такого, что заставило ее стать другим человеком? От него она мгновенно пьянела, как от крепкого вина.
– Нет, – прошептала она наконец. – Я ни о чем не жалею.
Его лицо прояснилось, и на губах появилась улыбка, которая так редко озаряла его суровые черты.
– Мы с тобой сумасшедшие.
Она рассмеялась и отпила вина из бокала.
– Я знаю.
В ее глазах танцевали веселые искорки, губы приоткрылись, обнажая ослепительно белые зубы и розовый язычок. Он не мог отвести глаз от ее рта.
Блэр внезапно стало тяжело дышать. Когда он вот так смотрел на нее, она забывала обо всем: о работе, о задании, об опасности. Обо всем, кроме него…
Никто из них не знал, кто сделал первый шаг, да это было и не важно. Блэр знала одно: как только он коснется ее, она забудет обо всем.
Он коснулся ее.
И она забыла обо всем, кроме него.
Сон ее был глубоким и спокойным. Ей не хотелось просыпаться. Почему бы тому, кто ее пытается разбудить, не убраться восвояси? «Убирайтесь!» – мысленно выкрикнула Блэр. Она ведь так устала.
Но стук звучал все настойчивее.
«Это тебе только кажется. Спи».
Кто-то дергал дверную ручку. Блэр вздрогнула и приподняла голову от подушки, все еще не очнувшись от сна.
