С тобой наедине

      – Я не обещала выйти за тебя замуж, Кайл, – спокойно возразила Блэр, стараясь не обидеть его. – Ты же знаешь, что я не люблю…
      – Да все в порядке, – перебил он ее улыбаясь. – Я знаю, но мне все равно. Я все равно хочу на тебе жениться. Ведь ты не запретишь мне надеяться, правда?
      Блэр вздохнула:
      – Только не торопи меня. Я пока не готова к новому браку. Вы с моей матушкой наседаете на меня с обеих сторон. А ведь вам прекрасно известно, что я обожаю свою работу. – Голос ее дрогнул. – Мне время от времени необходимо уезжать. Это звучит странно, но… – Она умолкла и пожала плечами.
      Кайл печально усмехнулся:
      – Об одном прошу – не забывай обо мне…
      Сигнал такси вывел ее из задумчивости. Хватит рассуждать – пора действовать. Спустя несколько минут она уже сидела на заднем сиденье автомобиля. Все, назад пути нет.
      В эти дни Блэр тщетно пыталась обуздать панический страх, охватывавший ее при воспоминании о предстоящем задании. В своем стремлении справиться с ним она преуспела в одном – ее почти не посещали мысли о Калебе Ханте.
      Но сейчас, сидя в такси и направляясь в аэропорт, она снова вспомнила о нем. Мрачный, злобный тип, с которым ей придется работать. Его враждебность направлена на нее, Блэр, или же уходит корнями в прошлое? А может, у него просто такой характер? Что скрывает человек с проседью на висках и чувственным ртом? Вспомнив его губы, она невольно подумала о поцелуях. Его поцелуях. И представила, как его губы касаются ее губ…
      Боже правый! Она совсем свихнулась! Ей надо прочистить мозги. С трудом переведя дух, Блэр стала лихорадочно рыться в памяти, выискивая то, что помогло бы ей отвлечься от этой темы.
      И что с ней творится? Ее мучает желание? Ну да, конечно. После Джоша у нее никого не было. Сексуальная распущенность – это не про нее. И хотя ей тяжело в этом признаться, но секс с Джошем тоже не доставлял ей особого удовольствия. Наверное, все дело в том, что она фригидна, в чем часто обвинял ее Джош, впоследствии всегда извиняясь за сказанное. Но она точно знает, что не фригидна. Просто она почему-то не могла всецело отдаваться Джошу, и за это ей не будет прощения.
      Она забеременела, надеясь, что ребенок поможет вновь соединить их. Но этому не суждено было сбыться…
      – Мадам, ваша авиакомпания?
      Блэр вздрогнула и вскинула голову, оглядываясь вокруг.
      – «Дельта».
      Прежде чем покинуть ее офис – с того момента, кажется, прошла целая вечность, – Калеб пообещал прислать билеты ей домой. Он сдержал слово. К билетам прилагалась язвительная записочка, в которой он советовал ей обратить внимание на дату и время отлета.
      Кивнув, таксист свернул к соответствующему входу аэропорта, и через пару минут Блэр, подхватив багаж и зажав в руке документы, направилась к терминалу.
      И тут она увидела его.
      Хант небрежно прислонился к стене и курил. Злость и отчаяние вспыхнули в ней с новой силой. И как, спрашивается, ей с ним работать, когда его присутствие ей невыносимо?
      Поскольку он ее еще не заметил, Блэр продолжала разглядывать его, не упуская ни малейшей детали: черные глаза, широкие плечи, мускулистые руки, волосы, ниспадающие на лоб, которые он откидывал привычным жестом.
      Блэр зажмурилась, стараясь подавить волнение.
      – Блэр!
      При звуке его голоса она вздрогнула и распахнула глаза.
      Калеб шагнул к ней и взялся за ручку ее чемодана. Стараясь не коснуться его руки, она передала ему багаж.
      – Здравствуйте… Калеб, – с запинкой произнесла она, понимая, что в данных обстоятельствах было бы глупо обращаться друг к другу по фамилии, несмотря на взаимную неприязнь.
      Калеб понял ее состояние и плотно сжал губы, от чего его рот превратился в тонкую прямую линию.
      – Идем! – коротко обронил он, пропуская ее вперед.
      Пройдя утомительную процедуру досмотра багажа, они наконец уселись в комфортабельном салоне первого класса. Блэр ужасно хотелось занять место подальше от своего спутника, но он повел ее к ряду, где как раз оставались два свободных места.
      Пристегнувшись, Калеб вынул из кармана пачку сигарет и протянул Блэр.
      – Нет, благодарю, – отказалась она. – Кстати, зажглись сигнальные лампочки, и вам тоже нельзя курить.
      Пробормотав под нос ругательство, Хант сунул сигареты обратно в карман. Напрасно она села с ним рядом. Его присутствие, запах его одеколона и сигарет волновали ее. Он положил руку на подлокотник сиденья, и Блэр старалась не коснуться этой огромной, сильной руки.
      Чтобы как-то отвлечься, она стала рассматривать салон. После их встречи в ее офисе многое изменилось. Либо мистер Калеб Хант обладает гораздо большим влиянием на людей, чем ей показалось с первого раза.
      Когда к ним приблизилась улыбающаяся стюардесса, нервы Блэр были напряжены до предела. Она стиснула руки на коленях.
      – Перестаньте нервничать, – бесцеремонно заметил Калеб и обратил свое внимание на стюардессу, любезно щебетавшую рядом.
      Блэр по-прежнему смотрела в крошечный иллюминатор. И тут она услышала его смех.
      Блэр медленно повернула голову. Калеб смотрел на стюардессу, а Блэр как завороженная уставилась на него: он откинул голову и расхохотался, блеснув белозубой улыбкой. Несмотря на большие руки, его движения были плавными и сдержанными. У Блэр внезапно перехватило дыхание, его смех очаровал ее. Что-то внутри ее отозвалось на него, и она тщетно пыталась успокоиться.
      «Господи, Блэр, ты ведешь себя как идиотка! Для тебя этот мужчина все равно что инопланетянин. Не забывай, что после выполнения задания ваши дороги разойдутся навсегда».
      – Не хотите ли чего-нибудь выпить?
      – Да… белого вина… пожалуйста, – пробормотала Блэр, чувствуя на себе пристальный взгляд Калеба и старательно отводя глаза.
      – А вы, мистер Хант? – проворковала рыжеволосая стюардесса, одарив Калеба ослепительной улыбкой.
      – Сделайте мне двойной скотч.
      Кивнув с улыбкой, она двинулась дальше. Блэр резко обернулась и посмотрела на Калеба, намереваясь положить конец его наглому разглядыванию.
      Но как только глаза их встретились, решимости у нее поубавилось. Сейчас она напоминала себе рыбку на крючке. Его черные глаза поглотили ее, как холодное, глубокое море. Они, казалось, проникали в ее самые сокровенные мысли. Блэр вздрогнула.
      – Вам холодно?
      Блэр с трудом улыбнулась:
      – Нет… все в порядке.
      Но ее ответ его не убедил, о чем он не преминул сообщить в своей обычной безапелляционной манере.
      – По вашему виду этого не скажешь.
      – Вы правы, – отрезала она. – Я терпеть не могу перелеты. – Не станет же она признаваться, что причина ее нервозности в ней самой.
      Калеб вскинул бровь.
      – Верится с трудом, – насмешливо протянул он. – Особенно если принять во внимание вашу профессию. Представляю: великолепная миссис Браунинг порхает от города к городу и снимает богатых знаменитостей.
      Безобидная насмешка в его тоне граничила с презрением. Блэр твердо решила поставить его на место. В конце концов, она не обязана сносить его оскорбления.
      Изобразив на лице наивную улыбочку, Блэр спросила:
      – Чем, интересно, я заслужила вашу неприязнь, мистер Хант? Предлагаю прояснить этот вопрос раз и навсегда. Надеюсь, не потому, что я женщина? – добавила она с ядовитым сарказмом.
      Калеб остолбенел на мгновение от неожиданности, и Блэр заметила, как в его взгляде промелькнуло восхищение, а на лице – тень улыбки, смягчившая резкие черты.
      Он хотел что-то сказать, но в этот момент рядом появилась стюардесса с напитками.
      – Мы скоро взлетаем, – с улыбкой объявила она. – Приносим извинения за задержку.
      Калеб кивнул, и рыжеволосая стюардесса, не дождавшись другого ответа, проследовала дальше, хотя глаза ее обещали и манили.
      Блэр отпила вина, и живительная влага смочила ее пересохшее горло. Ответит ли он на ее вопрос? Скорее всего нет. Должно быть, он решил, что она дурачится, и отвечать ей не обязательно.
      И вдруг Калеб заговорил:
      – Лично против вас я ничего не имею. Меня раздражает то, олицетворением чего вы являетесь.
      – И что же это? – гневно вопросила Блэр.
      – Деньги. – Он допил виски. – На деньги можно купить все: вещи и большинство людей.
      – А к вам это не относится? Вы не пачкаете рук деньгами? – Она не собиралась спорить с ним, но фраза вылетела как-то сама собой.
      – Если бы деньги имели для меня большое значение, – равнодушно возразил он, – я бы не занимался тем, чем занимаюсь.
      – В таком случае вас влечет опасность.
      – Точно, но кому, как не вам, это знать.
      – Почему? Мне о вас ничего не известно, – сказала Блэр. – По словам вашего босса, вы самый лучший из агентов, и мне придется работать с вами в течение двух недель.
      – И это все, что вам необходимо знать.
      Между ними снова воцарилось молчание, и Калеб понял, что его грубоватая прямота обидела Блэр. Он поднял голову и с усталой покорностью посмотрел на ее изящный профиль, янтарные глаза в обрамлении темных ресниц, нежный рот и усилием воли заставил себя отвернуться, стиснув пальцами бокал.
      – Мистер Хант, – минуту спустя пропела Блэр все тем же ядовито-сладким тоном, – вам когда-нибудь говорили, что вы по характеру злобный бука?
      Уголки его губ чуть приподнялись, словно он собирался улыбнуться, но улыбка так и не появилась.
      Вместо этого он смерил ее уважительным взглядом и промолвил:
      – Очко в вашу пользу, Блэр Браунинг.
      Блэр молча отвернулась. Странно, но она не почувствовала радости от того, что хоть в чем-то одержала верх над этим мрачным типом, ворвавшимся в ее жизнь подобно урагану. Напротив, ей стало тоскливо.
      Молчание затягивалось. Блэр откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Взлетит самолет наконец или нет? Казалось, они поднялись на борт больше часа назад, хотя на самом деле прошло всего полчаса.
      – Вы не пристегнули ремень, – пробурчал Калеб, и Блэр испуганно дернулась. Он уставился на ее грудь. Блэр вспыхнула, возмущенная таким наглым разглядыванием и в то же время польщенная его вниманием.
      – О, – пробормотала она, делая неловкие попытки защелкнуть пряжки.
      – Позвольте, я помогу, – предложил Калеб и, протянув руку к ремню, слегка задел ее грудь. По жилам Блэр пробежал электрический ток. Она забилась вглубь кресла, как только он пристегнул ее ремень. Интересно, он почувствовал то же, что и она?
      Он медленно откинулся на спинку своего сиденья и посмотрел ей в лицо. У Блэр появилось такое ощущение, что он проник внутрь ее и стиснул в руке ее сердце. Но в следующее мгновение наваждение исчезло.
      Калеб расположился в своем кресле поудобнее и одним глотком осушил вторую порцию виски.
      – Может, вам не стоит… так много пить? – неуверенно произнесла Блэр.
      «Что ж, в смелости ей не откажешь, – подумал Калеб. – Но она чрезмерно избалованна». Внезапно ему захотелось взять ее за плечи и хорошенько встряхнуть.
      – Я никогда не напиваюсь, – рявкнул он. – И нянька мне не нужна.
 
      Самолет плавно набирал высоту. Облака Сан-Франциско остались далеко внизу.
      Блэр взяла у стюардессы журнал «Пипл» и принялась его листать, украдкой наблюдая за Калебом. Глаза у него были закрыты; похоже, он спал. Блэр углубилась в журнал, но никак не могла сосредоточиться, строчки расплывались. У нее накопилось столько вопросов, но никто не хочет дать ей на них ответ. Со стороны Джека Уоррела было очень любезно предоставить для ее защиты лучшего агента, но она его терпеть не может.
      А женат ли он? Скорее всего нет. Наверное, в этом все дело. Несчастный брак. Все симптомы налицо. И теперь он презирает всех женщин. Нет, поправила она себя, вспомнив, как он любезничал со стюардессой. Он презирает только ее, Блэр.
      Она закрыла глаза и постаралась забыться и не думать о нем. Но каждая клеточка ее тела была напряжена, а нервы натянуты как струна.
      Блэр никогда не считала, что ей присущ великосветский снобизм ее матери, хотя, что греха таить, деньги достались ей по наследству. Но разве это преступление? Ее огромное состояние не дает ей права считать себя выше других. Впрочем, извиняться за свое богатство она тоже не собирается. А этот грубиян все время ее оскорбляет, заставляя ненавидеть его самого и те чувства, которые он в ней вызывает.
      И что у него на уме? Он не похож ни на одного из известных ей мужчин. Самоуверенный нахал! Но когда он случайно коснулся ее…
      Калеб открыл глаза и внимательно посмотрел на Блэр. Ей стало неуютно под его пристальным взглядом. Она не привыкла к таким наглым взглядам со стороны мужчин – казалось, он рассматривает ее под микроскопом.
      – Как вы думаете, у нас есть шансы против Таннера? – спросила Блэр, чтобы хоть как-то вызвать его на разговор.
      – А вы как считаете?
      – Я… надеюсь, что есть, – неуверенно пробормотала она.
      – Не беспокойтесь, дни этого мерзавца сочтены.
      Бросив взгляд на его волевой подбородок, Блэр поняла, почему Уоррел так доверял Калебу Ханту.
      – Я… я хочу, чтобы он сполна заплатил за… за моего мужа.
      Калеб сощурил глаза, и они блеснули, как лезвие бритвы.
      – Он заплатит.
      – Если я выполню задание, так?
      – Да, – протянул Калеб. – Все зависит от вас.
      – Но я немного подрастеряла навыки, и честно в этом признаюсь. Правда, как говорит пословица, если уж научился ездить на велосипеде, вряд ли забудешь, как это делается.
      Калеб впервые улыбнулся в ответ на ее слова. Удивительно!
      – Вы не согласны со мной? – прошептала она.
      – Время покажет.
      Взгляд его снова стал холодным и бесстрастным, и Блэр уже готова была топать ногами от досады. Он почти целую минуту вел себя как живой человек!
      Она продолжала наступление:
      – Вы не верите в мои способности?
      – То, что я думаю, не имеет значения, – возразил Калеб, пожимая плечами. – Вас выбрал Уоррел, вот и все.
      «Похоже, меня ставят на место». Блэр замкнулась в ледяном молчании.
      – Послушайте, – заявил Хант без обиняков, – я, как и вы, миссис Браунинг, хочу поскорее покончить с этим делом.
      – Сомневаюсь, – отрезала она, злясь на него за бестактность.
      – Что я слышу? Вы не торопитесь к своему жениху?
      – У меня нет жениха, – тихо ответила Блэр, пораженная его неожиданным вопросом.
      – Странно.
      – Почему? – поинтересовалась она, глотнув вина и наблюдая, как он осушает очередной стакан виски.
      – Не беспокойтесь, все под контролем, – буркнул он, перехватив ее взгляд. – Отвечаю на ваш вопрос: вы красивы и богаты.
      И снова деньги!
      – Вы не женаты? – неожиданно спросила она.
      – Теперь нет. – Тон, каким были произнесены эти слова, не располагал к дальнейшим расспросам, но Блэр не так-то легко было смутить.
      – И вы больше не пытались обзавестись семьей?
      – Эта работа для холостяков, миссис Браунинг. Вам ли этого не знать!
      Блэр прищурилась:
      – Вы снова о работе. Должно быть, вы очень преданы своему делу. Я права?
      – Это все, что у меня есть, – просто ответил он.
      Блэр задумчиво посмотрела она него:
      – А ваши родные?
      – У меня нет родных. С четырнадцати лет я предоставлен самому себе.
      – Простите, – прошептала она, уловив горечь в его голосе. И все же он поднялся над обстоятельствами: получил образование и сделал карьеру в ФБР, что само по себе требует упорства и умения. И все-таки жаль…
      – Я не нуждаюсь в вашем сочувствии, – яростно выпалил он, словно прочитав ее мысли. – Приберегите свои извинения для какого-нибудь слюнтяя.
      Теперь понятно, почему никому не удается разглядеть человека в Калебе Ханте. Из всего сказанного им Блэр уяснила, что он обнес свою душу непроницаемой стеной. Так почему бы ей не оставить его в покое? Ведь этого он и добивается.
      И она вновь пожалела, что села с ним рядом. И тем не менее они должны работать вместе, и ей придется мириться с его присутствием.
 
      Прошел уже час, заснуть так и не удалось. Калеб открыл глаза и снова посмотрел на свою спутницу. Она красавица. Просто чудо как хороша. Он потянулся было за сигаретой, но сигнальные лампочки запрещали курить в салоне.
      Калеб поморщился. Кроме того, эта женщина обладает потрясающей способностью выводить его из себя. По-видимому, ей нравится злить его и вызывать на грубость. И это настораживает. Он знал, что злость мешает работе, а, общаясь с ней, он будет злиться почти постоянно.
      Он ненавидит эту работу. Его заставили согласиться на участие в этом деле. И у него нет к ней ничего, кроме презрения.
      И что же?
      Он справится.

Глава 4

      Пол Таннер ослабил узел галстука и шагнул в дом, захлопнув за собой дверь. Черт, какой гадкий день выдался! Ему надоело сидеть как на иголках в ожидании своего советника по финансам. И чего, спрашивается, тот медлит? Таннер бросил галстук на спинку кресла и, резко развернувшись, направился к бару.
      Нет, все не так плохо, как ему пытаются представить. Или же он ошибся и дела в самом деле идут неважно? Должно быть, Хэл Гавард просто хочет запугать его. Хотя Таннер недолюбливал Гаварда, он всецело полагался на его способность жонглировать счетами и выкарабкиваться из критических ситуаций. Деньги есть – Гаварду нужно только отыскать их.
      – Спокойно, Таннер, – произнес он вслух. – Не кипятись.
      Открыв дверцу бара и потянувшись к бутылке с виски, он вдруг заметил свое отражение в зеркале над баром и поморщился.
      Глаза в обрамлении морщинок напоминали мячики в баскетбольной сетке. Но в остальном смотрелся он не так уж плохо. Правильные резкие черты, упругая гладкая кожа и копна каштановых волос с серебристыми нитями.
      Ростом он не вышел – около шести футов, – но не выглядел коротышкой. Мускулистая подтянутая фигура полностью компенсирует нехватку нескольких дюймов. Он уверенно шагает по жизни.
      Разозлившись на себя за пустые размышления и пробормотав ругательство, он наполнил бокал, сделал два глотка, вернулся к своему креслу и сел. Ждать. Он посмотрел на часы. Семь тридцать. Где же Ди? Она давно должна быть здесь.
      Пол Таннер ценил в жизни две вещи: деньги и хорошеньких женщин. И считал себя знатоком и в той и в другой области. К несчастью, с деньгами в последние годы появились проблемы. Но женщины – тут он всегда на коне. Стоит ему пустить в ход свой шарм, они буквально виснут на нем.
      И сейчас ему тоже нужна женщина. Ди Бейкер, его секретарша, подойдет. У него был неудачный день, и хотя выпивка помогла немного расслабиться, женщина довершила бы начатое. Но где же она, черт подери? Что касается профессиональных способностей Ди, тут еще можно поспорить, но в постели она – настоящая секс-бомба.
      Что ж, у него есть время поразмыслить. Неужели его дела так плохи? Может, он потерял сноровку? Таннер рассчитывал приберечь средства, пока не закончит очередную сделку, причем на исключительно выгодных условиях. В глазах его появился алчный блеск, губы скривила хищная усмешка. Если бы все пошло так, как он планировал! Давно бы послал к черту свой бизнес и снова зажил на широкую ногу.
      Звонок в дверь прервал его размышления. Не удосужившись встать, он крикнул:
      – Открыто!
      Молодая женщина лет двадцати с небольшим вихрем влетела в комнату. Хорошенькая блондинка с голубыми глазами и стройной фигуркой ослепительно улыбнулась.
      – Где ты была? – сурово спросил Таннер.
      Улыбка мигом исчезла с личика блондинки. Ди Бейкер не на шутку испугалась. Она давно уже изучила все оттенки интонаций своего босса и поняла, что он в ярости и сейчас отыграется на ней сполна.
      Губы ее дрогнули, но она сделала над собой усилие и вымолвила:
      – Не злись, Поли. Я… я заехала в магазин за платьем для субботней вечеринки. Ты ведь сказал, что хочешь, чтобы я выглядела шикарно. – Помолчав, она собралась с духом и продолжала: – Я закрутилась и забыла обо всем на свете. Ну, ты же знаешь, как это бывает с женщинами… – Она пожала плечами, глядя, как он осушает очередной бокал с виски.
      Затем Таннер поднялся, и с лица его исчезло грозное выражение.
      – Иди ко мне, – приказал он.
      Уловив в его голосе страстные нотки, Ди расцвела улыбкой и поспешила выполнить его просьбу.
      Таннер грубо обхватил ее своими ручищами, и его губы с силой впились в ее рот. Ди прижалась к нему всем телом. Разжав объятия, Таннер хрипло промолвил:
      – Я не мог больше ждать ни секунды.
      Его партнерша выразила не меньшую готовность. Таннер полез рукой к ней под юбку, и оба они повалились на диван. Но едва их губы слились в страстном поцелуе, зазвонил телефон.
      Таннер замер, но телефон не умолкал. Таннер со стоном оттолкнул Ди и нашарил трубку.
      – Таннер, – рявкнул он.
      – Это Хэл.
      – Черт побери, Хэл! Ты как нельзя кстати – вечно все испортишь.
      – Таннер, для тебя и впрямь настали черные дни. Так что застегни ширинку, – добавил Гавард, – и приходи в мой офис.
      – Что, все так плохо? – пробормотал Таннер.
      – Совершенно верно.
      – Я не собираюсь нестись к тебе сломя голову, чтобы это услышать. Говори сейчас, прямо по телефону.
      – Хорошо, Пол, пусть будет по-твоему. – Хэл помолчал. – Ты банкрот, полный банкрот.
      Таннер похолодел:
      – Неужели ничего нельзя сделать?
      Хэл коротко вздохнул:
      – Ничего. У тебя всего месяц, чтобы собрать необходимую сумму, прежде чем твои кредиторы прихлопнут тебя как муху.
      – Спасибо на добром слове, Гавард, – проревел Таннер и бросил трубку на рычаг.
      Ди, сидевшая рядом на диване, вздрогнула.
      – Поли, что случилось?
      Его глаза превратились в узкие щелки.
      – Убирайся с глаз долой! Сейчас же!
      Минуту спустя он был уже один. Ну все, его терпение лопнуло. Он передал этим русским все, что они требовали, и не просто одно или несколько имен, а целый список – всех, кого знал. Даже тех, кто давно оставил службу в разведке. Но на этот раз они заплатят ему все до цента.
      Сняв трубку, Таннер набрал номер.
      В конце концов, он первая скрипка.

* * *

      К тому времени когда шасси коснулись посадочной полосы, Блэр чувствовала страшную усталость – скорее моральную, чем физическую. Иногда ей удавалось задремать, но она тут же вздрагивала и пробуждалась с непонятным чувством тревоги, никак не связанным с полетом.
      Они высадились в молчании. Хант помог ей снять чемодан с верхней полки, но по дороге через аэровокзал к автостоянке не обмолвился с ней ни словом.
      Блэр стояла рядом, пока он брал автомобиль напрокат, и внутри у нее все кипело от возмущения. «Что я здесь делаю? – спрашивала она себя и тут же отвечала: – Я здесь ради Джоша. Я делаю это ради Джоша. Надо просто помнить об этом, и все будет в порядке».
      Калеб обернулся к ней и нетерпеливо промолвил:
      – Идем.
      – Я давно вас жду, – подхватила она.
      – Нам придется довольствоваться небольшой машиной, но это все, что они могут предложить.
      – Не важно, – произнесла Блэр охрипшим от долгого молчания голосом.
      Когда они вышли на улицу под солнце Денвера, автомобиль их уже ждал.
      Калеб любезно открыл дверцу, пропуская Блэр, и она села на переднее сиденье. Она была так близко, что он чувствовал аромат ее волос; ему захотелось зарыться пальцами в ее шелковистую каштановую гриву и закрыть глаза.
      Стряхнув с себя наваждение, Хант вполголоса выругался и захлопнул дверцу. «Ты просто самец, тебе сейчас любая сгодится». Но в глубине души он знал, что это не так, и от этого злился еще больше.
      Знал он и другое: скоро что-то произойдет. И случится это с его подачи. Да, он вел себя как последний осел, и, следовательно, ему первому придется пойти на перемирие. Но Калеб никак не мог сделать первый шаг. Женщина, сидевшая рядом с ним в машине, казалась такой недоступной, холодной, высокомерной, что внушала ему страх.
      Калеб ничего в жизни не боялся и презирал трусов. «Расслабься, Хант. Плыви по течению – все наладится само собой».
      Блэр чувствовала себя ужасно. Враждебное поведение Калеба, его сумрачный вид действовали ей на нервы. Он смотрел прямо перед собой, стиснув зубы, по обеим сторонам его рта образовались суровые складки, идущие от крыльев носа к уголкам губ. Глаза спрятаны за темными стеклами солнцезащитных очков, руки сжимают руль.
      Что же в нем такого особенного? Никто из ранее известных ей мужчин, включая и ее мужа, не мог с ним сравниться. Сидя рядом с ним в тесном автомобиле, она чувствовала прикосновения его бедер, когда он переставлял ногу с газа на тормоз и наоборот. Эти невинные прикосновения вызывали в ней бурю ответных эмоций. В какой-то момент ей даже стало жарко. Сохраняя непроницаемое выражение лица, она уставилась на дорогу.
      – Проголодались?
      Внезапный вопрос застал ее врасплох. Она обернулась к нему. И хотя лицо его было по-прежнему сурово и непроницаемо, Блэр почувствовала перемену в его настроении – голос звучал менее враждебно. Блэр перевела дух.
      Может, это сигнал к перемирию?
      Она продолжала молчать, и Калеб снова заговорил, отвечая на ее невысказанный вопрос:
      – Послушайте, я знаю, со мной нелегко иметь дело, но… – Он сделал паузу, обдумывая следующую фразу. – Черт, я хочу сказать, что мы…
      И снова умолк – по-видимому, слова не шли у него с языка. Блэр притихла и ждала, сцепив руки на коленях.
      – Черт подери, Блэр, вы же понимаете, о чем я, – сказал Калеб, уставившись на дорогу.
      У Блэр пересохло во рту. Похоже, он просит у нее прощения. Значит, надо сделать ответный шаг. Кроме того, он снова называет ее по имени.
      – Да, понимаю, – ответила она, – и полностью с вами согласна. – Голос ее дрогнул. – Я… я постараюсь выполнить свою часть задания.
      Глаза их встретились, и его взгляд скользнул ниже, к впадинке между ее грудей в вырезе блузки.
      Блэр невольно вжалась в сиденье. Он поднял глаза, и они были холодны и бесстрастны, как у доктора.
      Они улыбнулись друг другу.
      – Мир? – негромко спросил он.
      Она кивнула и отвела взгляд.
      – Мир. Пока не выполним задание.
      – Вернемся к вопросу о еде. Вы наверняка голодны, потому что ничего не ели в самолете.
      Блэр скорчила недовольную гримаску:
      – Не люблю перекусывать в самолетах.
      Он усмехнулся:
      – Понимаю. Надо быть слишком голодной, чтобы съесть то, что там предлагают.
      – Да, а я не настолько голодна.
      – По вам и видно, – пробормотал он себе под нос.
      Поймав на себе его оценивающий взгляд, Блэр обиженно заметила:
      – Вы говорите прямо как моя мама.
      – Вот как?
      – Она считает, что я слишком худая.
      – Я с ней согласен – кожа да кости.
      Взгляды их снова встретились, но на этот раз Блэр ничего не могла прочесть в глубине его черных глаз. После некоторого молчания Калеб произнес:
      – Предлагаю заехать в ближайшую придорожную закусочную и купить что-нибудь поесть.
      – О, не стоит беспокоиться, – поспешно возразила Блэр. – Я потерплю, пока мы не доберемся до места.
      Калеб покачал головой, и на лоб ему упало несколько прядей.
      – Сомневаюсь. Впереди у нас долгий путь, и мы приедем туда только к вечеру.
      Блэр молчала, глядя как зачарованная на выбившиеся прядки. Ей захотелось протянуть руку и откинуть их с его лба. «Господи, да я совсем голову потеряла!» – подумала она, стиснув руки в кулаки.
      – Как насчет сандвича?
      – Не откажусь, – промямлила она, отворачиваясь к окну и обозревая окрестности.
      Блэр уже приходилось бывать в Денвере, и она обожала этот край. Ей нравилось, как сухой чистый воздух ласкает ее кожу. А с дикой красотой Скалистых гор вообще ничто не сравнится. Калеб вел машину по извилистой дороге, петлявшей между нависшими скалами. Когда она была здесь в последний раз, ей показалось, что дорога в рай вряд ли была бы прекраснее.
      Они с Джошем неоднократно снимали коттедж в этих горах – Джош увлекался горнолыжным спортом. Сама Блэр кататься на лыжах не умела, поэтому довольствовалась тем, что гуляла поблизости от коттеджа и читала. Так было в первый год их брака, когда они еще были счастливы.
      – Устали? – спросил Калеб, окинув ее внимательным взглядом.
      – Нет… нет, – промолвила она, удивленная таким необычным проявлением заботы с его стороны. Еще недавно он был с ней возмутительно груб, а теперь справляется о ее самочувствии. Как понять, что им движет? Вряд ли ей удастся его разгадать. Но это и не входит в ее планы.
      – Тогда почему вы вздохнули? – продолжал он допрос, аккуратно следуя изгибам дороги.
      – Я просто задумалась, – тихо ответила Блэр. – Этот край пробудил во мне воспоминания.
      Они уже выехали за город и стали подниматься в гору.
      Калеб сам удивлялся: что заставляет его настойчиво расспрашивать ее?
      – Это связано с вашим мужем?
      Блэр смущенно вздохнула:
      – Да.
      «Остановись, Хант! – мысленно приказал он себе. – Не добавляй очередную глупость к длинному списку твоих просчетов. Оставь ее в покое! Тебе нет никакого дела до ее замужней жизни и до нее самой».
      Но по какой-то непонятной причине он никак не мог остановиться.
      – А сколько лет вы были женаты?
      – Два… два года. – Блэр уставилась в окно невидящими глазами. Ей хотелось плакать, но почему? Она не знала.
      Заметив, как напряглись ее плечи, Калеб мысленно выругался. Он понял, что она вот-вот расплачется, и обвинял в этом себя. Черт подери! Эта женщина просто выворачивает его наизнанку.
      В салоне автомобиля воцарилась напряженная тишина. Калеб завернул машину к придорожной закусочной и встал в очередь к окошечку раздачи.
      К тому времени когда Калеб сделал заказ молоденькой официантке, наполовину высунувшейся из окошечка, Блэр окончательно овладела собой.
      Она обернулась к нему с улыбкой:
      – Мне тоже чашечку кофе, пожалуйста.
      – Я как раз хотел спросить у вас, что вы будете пить, – ответил Калеб, а про себя подумал, что у нее на редкость чувственный голос – низкий, с хрипотцой. Как же он раньше этого не заметил?