– Блэр.
      – Мм?
      – Мы приехали.
      Звук его голоса проник в затуманенное сознание Блэр. Она открыла глаза и невольно залюбовалась местными красотами: ее взору предстал деревенский домик, окруженный горами. Солнце только что село, но натренированный глаз Блэр выхватил из полумрака очаровательный пейзаж.
      – Ну, что скажете?
      – Потрясающе! – выдохнула Блэр, боясь нарушить мир и спокойствие окружающего безмолвия. Затем, не дожидаясь Калеба, открыла дверцу и вышла из машины. Прислонившись к капоту, она постояла так несколько секунд, разминая ноги после долгого сидения. После Денвера они останавливались всего один раз, чтобы передохнуть.
      Блэр вдохнула чистый воздух, совсем забыв о том, что Калеб стоит рядом и наблюдает за ней. Пряный аромат листвы и цветов напомнил ей о весеннем пробуждении природы.
      Они поднялись на автомобиле по узкой грунтовой дороге. Глядя на высокую траву с желтыми капельками цветов, Блэр вспомнила о доме, где сейчас тоже весна и цветут цветы. Дом. Сан-Франциско. Сердце ее дрогнуло. Ну вот, налицо первые признаки ностальгии. И вся эта красота не в силах отвлечь ее от мрачных мыслей и помочь ей забыть, зачем она здесь.
      – Я безумно влюблен в эти места, – промолвил Калеб, – и приезжаю сюда при каждой возможности. К сожалению, при моей работе это случается не так часто, как мне бы хотелось.
      – Да, конечно, – согласилась Блэр, остановив взгляд на крошечном коттедже. Домик из кедровых досок был именно крошечным и совсем затерялся на фоне огромных деревьев, окружавших его со всех сторон. Блэр оставалось только надеяться, что внутри он выглядит более комфортно.
      – Вы сами его построили? – полюбопытствовала она.
      – Нет, – ответил Калеб, доставая из кармана сигарету.
      Она молча смотрела, как он закуривает, прикрывая спичку ладонью.
      У него смуглые сильные пальцы. Интересно, он везде такой загорелый под одеждой? Устыдившись своих мыслей, она вспыхнула как мак.
      – Мне его оставил один приятель, – продолжал Калеб, попыхивая сигаретой.
      – Ваш друг?
      – Да. Он погиб, выполняя задание, – с горечью добавил он.
      Блэр промолчала. А что тут скажешь? Смерть – непременный спутник его профессии. Вот почему в конце концов ей пришлось бросить эту работу.
      После продолжительного молчания Калеб грубовато предложил:
      – Пойдемте в дом, вы устали.
      Блэр не стала спорить, тем более что буквально валилась с ног. Калеб отпер дверь и распахнул ее, включив свет в комнате. Блэр осторожно протиснулась мимо него через порог.
      Очутившись в комнате, которая, по всей видимости, служила гостиной, Блэр невольно подумала, что коттедж напоминает кукольный домик. Когда же огромная фигура Калеба, который как раз втаскивал сумки и чемоданы, заслонила дверной проем, дом уменьшился до размеров хижины гнома.
      Блэр огляделась. Справа от нее находилась крохотная кухонька. Налево витая деревянная лестница уходила наверх, где, по-видимому, располагалась спальня.
      И вдруг сердце у Блэр екнуло. Что, если… Но нет. Она отмахнулась от этой мысли. И все же коттедж такой маленький, поблизости ни души, и она здесь совершенно одна с незнакомым ей человеком… Страх и тревога снова поймали ее в свои железные тиски.
      – Ну как?
      Блэр устремила взгляд на Калеба, который с невозмутимым спокойствием прислонился к камину. Но Блэр не проведешь. Несмотря на усталость, она сразу почувствовала враждебность в его голосе.
      – Очень… очень уютно. – Она облизнула пересохшие губы. – Но… дом такой маленький… такой…
      – Сожалею, что разочаровал вас, – отрезал он. – Чего вы ожидали? Что мой дом будет похож на ваш особняк? Или, еще лучше, на Белый дом?
      Калеб сердито воззрился на нее. Взгляд его снова стал холодным и презрительным.
      – Но это же смешно! – возразила она. – Просто я… я хотела сказать, что… – Блэр умолкла, вконец запутавшись, и снова облизнула губы. – У вас тут две спальни? – прошептала она.
      В комнате повисла напряженная тишина, которая неминуемо должна была разразиться бурей.
      – Успокойтесь, миссис Браунинг, – усмехнулся Калеб. – В этом доме две спальни. – Лицо его превратилось в застывшую маску. – Так что вам не следует бояться, что в вашу постель заберется громила и переломает вам кости. Надо сказать, что я предпочитаю женщин, которые ложатся в постель добровольно.
      От его злобного тона она вспыхнула.
      – А вот грубить совсем не обязательно! – выпалила она в ответ.
      Он хмыкнул и презрительно усмехнулся:
      – Извините, если обидел вас.
      – С чего вы взяли, что я обиделась?
      – Ну, я…
      Он внезапно сделал шаг от камина и провел рукой по волосам.
      – Забудьте о том, что я сказал. Эта игра уже начинает мне надоедать.
      – Прошу вас… я только хотела объяснить. – Блэр понимала, что загнала его в угол, но самолюбие мешает ему в этом признаться.
      – Нечего тут объяснять. Вы сделали свой выбор, – раздраженно буркнул он. – Чтобы окончательно рассеять ваши подозрения, скажу, что я точно так же не горю желанием лечь с вами в одну постель, как и вы.
      «Лжец! Ты презренный лжец, Хант! Кого ты пытаешься обмануть? – Он, не отрываясь, смотрел на Блэр, которая застыла посреди комнаты, как испуганная лань. Она чертовски хороша: сияющие мягкие локоны, нежная кремовая кожа. Она разжигала его кровь как никто другой. – Ты хочешь ее до безумия».
      Калеб с трудом перевел дух и, пробормотав проклятие, повернулся, чтобы уйти.
      Блэр попятилась и пролепетала:
      – Я, пожалуй, пойду в свою комнату.
      – Ступайте, леди, не буду вам препятствовать.
 
      На следующее утро Блэр проснулась довольно рано. День выдался солнечным и ярким, как только что отлитый золотой слиток, и ей показалось, что вчерашние треволнения растаяли, как туман над горами. И даже язвительная фраза Калеба: «Я предпочитаю женщин, которые ложатся в постель добровольно», – больше не злила ее.
      Но сердце ее дрогнуло, стоило ей вспомнить о Калебе. Что и говорить, он самый несносный и в то же время самый привлекательный из всех мужчин.
      Накануне вечером после неприятного разговора Калеб проводил ее в отдельную спальню. Бросив ее чемоданы посреди комнаты и показав, где находится ванная, он вышел, захлопнув за собой дверь.
      Оставшись одна, Блэр сначала даже обрадовалась. Потом приняла душ и улеглась в постель, но заснуть не смогла и долго лежала с открытыми глазами на жестком матрасе, прислушиваясь к каждому звуку, доносившемуся из соседней комнаты. И только услышав скрип пружин, Блэр смежила веки. Что удивительно, она сразу же заснула.
      И теперь, стоя у открытого окна и наблюдая за пташками, щебечущими на ветках, она решила, что предстоящий день не так уж плох. Потянувшись и слегка приподняв копну волос на затылке, она еще немного помедлила у окна, любуясь красотой весеннего солнечного утра. Прекрасно понимая, что проволочки не ускорят ее возвращения домой, она со вздохом отошла от окна.
      Схватив самый большой чемодан, Блэр взвалила его на кровать и принялась рыться в нем. Надо бы распаковать и разложить все вещи, что она взяла с собой, но сейчас у нее не было сил этим заняться. Да к тому же ей претила мысль о том, чтобы раскладывать личные вещи по чужим полкам.
      Блэр натянула на себя желтую хлопковую блузку и джинсы, затем, схватив косметичку со стола, вышла в коридор и направилась в ванную. Ее мучителя нигде не было видно, и это ее обрадовало.
      Спустя минут двадцать, сделав макияж и заколов волосы на затылке двумя желтыми заколками, Блэр почувствовала аромат жареного бекона и поспешила вниз по лестнице.
      Калеб стоял у плиты спиной к двери и жарил бекон, орудуя длинной вилкой с острыми зубцами. Блэр застыла на пороге, уставившись на него как зачарованная. Настоящий медведь! И в то же время сложен как бог – мускулистый и подтянутый. И почему, спрашивается, она решила, что он не подойдет ей в качестве манекенщика? Непонятно.
      Блэр неуверенно приблизилась к нему. Калеб отложил вилку и обернулся.
      – Доброе утро, – промолвила она, не поднимая глаз.
      – Как спалось? – вежливо осведомился Хант, потянувшись к кофеварке. Не спрашивая Блэр, налил чашку кофе и протянул ей.
      Она взяла у него чашку и, пробормотав слова благодарности, уселась в кресло со стальными ножками под стать столу.
      – Неплохо. Кровать похожа на мою – такая же жесткая.
      Он усмехнулся:
      – Я приготовил бекон и яйца. Как вы на это смотрите?
      – Положительно, – радостно откликнулась она. Взаимная неприязнь, похоже, исчезла с наступлением утра. Все разногласия улажены, и теперь они могут приступить к работе.
      Калеб разложил завтрак по тарелкам. Блэр невольно вытаращила глаза на огромные порции, но промолчала и, взяв вилку, принялась за еду. Она и не думала, что так проголодалась. Что ж, неудивительно: кроме сандвича с цыпленком и салатом, у нее со вчерашнего дня не было во рту ни крошки.
      Они позавтракали в молчании. Дверь на террасу была открыта, и из сада доносились щебетание птиц и шелест листвы.
      Почувствовав, что не может более проглотить ни кусочка, Блэр отставила тарелку. Калеб сделал то же самое, с той лишь разницей, что его тарелка была пуста. Он поднес чашку ко рту, и Блэр засмотрелась на его руки. Чашка почти исчезла в широких ладонях.
      – Что у нас сегодня по плану? – спросила Блэр.
      Встав из-за стола, она собрала тарелки и отнесла их в раковину, намереваясь вымыть.
      Калеб помолчал, закуривая сигарету, и окинул ее пристальным взглядом. Она похожа на девочку-подростка – стройная, хрупкая фигурка, тоненькие, как у пташки, ключицы виднеются сквозь тоненькую ткань блузки. Волосы сияют в солнечных лучах, от них исходит тонкий аромат дорогого шампуня. Она – сама женственность и изящество.
      «Да, эти две недели обещают быть чертовски длинными и тяжелыми», – невольно подумалось ему.
      Калеб резко поднялся и одним глотком допил кофе.
      – Первым делом я покажу вам окрестности.
      – Я с удовольствием прогуляюсь, – ответила Блэр. – Только зайду в свою комнату и захвачу солнечные очки.
 
      Полчаса спустя они уже возвращались к коттеджу. Прогулка оказалась короткой и приятной. Калеб показал ей, где он собирается построить дом, когда уйдет на пенсию, и где расчистит место для огорода. Он также сообщил ей, что намерен использовать каждую пядь принадлежащей ему земли.
      И хотя он ни разу не признался, что боготворит этот уголок, Блэр и так все стало ясно. Об этом яснее слов говорили его глаза, его голос и гордая осанка. Здесь он чувствовал себя дома. Ему это по душе. Человек наедине с природой – один против всего мира.
      Усевшись за стол и разлив кофе по чашкам, они приступили к работе.
      – Прежде всего, – начал Калеб, затушив окурок в пепельнице и пристально глядя на нее сквозь пелену сигаретного дыма, – я познакомлю вас с последними разработками в области подслушивающих устройств и научу их распознавать. – Он протянул руку, поднял с пола чемоданчик, положил его на стол и открыл.
      Увидев на дне крохотные замысловатые приспособленьица, уложенные ровными рядами, Блэр изумленно уставилась на Калеба.
      – Вы правы, – со вздохом промолвила она, – три года – большой срок. Все эти новшества для меня в диковинку. – «И я не хочу к ним даже прикасаться! – мысленно воскликнула она. – Я-то думала, что с этим покончено раз и навсегда!»
      Она на миг зажмурилась и попыталась сосредоточиться.
      Калеб заметил ее нерешительность.
      – В чем дело? У вас такой вид, будто вы увидели привидение.
      – Так и есть, – пролепетала Блэр. – Призрак прошлого.
      Калеб провел рукой по волосам.
      – Черт побери, Блэр…
      Она встала и прошлась по комнате. Собственное тело напоминало ей сейчас магнит, который никак невозможно оторвать от пола.
      – Да, да, я знаю, – произнесла она бесстрастным тоном. – Не говорите больше ничего. Я дала слово Джеку и выполню свое обещание. Продолжим?
      Калеб сердито воззрился на нее – выражение его лица сказало все, о чем он умолчал. Плотно сжатые губы и мрачный взгляд явно порицали ее за проявленное малодушие. Черт возьми, но она же не робот, как этот тип! В ее жизни встречаются не только черные и белые, но и серые полосы. И она не собирается ни перед кем извиняться.
      – Все эти штуковины отличаются друг от друга, – терпеливо продолжал Калеб, как только Блэр уселась на место. – И у каждой свое назначение. Например, вот эти две… – он вынул из чемодана микрофончики и положил их на стол, – подсоединяются к наушникам. Качество звука превосходное, практически нет шумового фона.
      Блэр взглянула на микрофончики и протянула руку, чтобы взять один из них. Калеб сделал то же самое.
      Их пальцы переплелись. Блэр вздрогнула и замерла, когда он коснулся ее руки. В следующее мгновение, издав испуганное восклицание, она резко отдернула руку. Все это выглядело так, будто она обожглась.
      – Простите, – хрипло пробормотал Калеб.
      Блэр готова была провалиться сквозь землю. Почему она так отреагировала на его прикосновение? И что он о ней подумает?
      И снова выражение лица Калеба яснее ясного высказало его мысли. Но когда он заговорил, голос его звучал по-прежнему ровно и спокойно.
      – Итак, как я уже сказал…
      И лекция продолжалась в течение двух часов без перерыва, если не считать минут, потраченных на приготовление кофе. К концу урока Блэр могла уже с легкостью отличать хитроумные приспособления друг от друга и запомнила назначение каждого приборчика.
      – А у вас неплохо получается, – заметил Калеб, и в глазах его промелькнуло невольное одобрение.
      Блэр чувствовала себя польщенной.
      – Вас это удивляет? – хрипло спросила она.
      Но Калеб, казалось, напрочь забыл о досадном инциденте, как если бы ничего не случилось. Хотя кто знает, что у него на уме…
      – Нисколько. Я знал, что у вас есть способности. Правда, в тот момент, когда я открыл чемодан, я не был уверен, что вы не броситесь на меня.
      Блэр улыбнулась:
      – Да, я вполне могла это сделать.
      – Мы только начали, – резко добавил он. – Впереди еще много работы.
      – Я знаю, – с готовностью откликнулась она, на мгновение закрыв глаза и расправив затекшие плечи.
      Калеб смотрел не отрываясь на ее длинные ресницы, оттенявшие щеки, и на ее грудь, которая… «Дьявол тебя раздери, Хант! Держи себя в руках. Ей противно даже твое прикосновение. Где твоя гордость? И лучше не мечтай о том, как бы…»
      – Калеб.
      Он сдержал готовое сорваться проклятие и усилием воли смягчил тон.
      – Что?
      – А вам не кажется, что Таннер проверяет свое жилище на предмет подслушивающих устройств? Ведь он все-таки бывший разведчик.
      – Он сделает это только в том случае, если поймет, что за ним следят.
      – Вы уверены?
      – Нет. Я ни в чем не уверен. И никогда ничего не оставляю на волю случая. Но Уоррел говорит, что Таннер на редкость самоуверен и не подозревает, что мы ведем на него охоту.
      Блэр провела рукой по волосам, отбросив с лица прядь.
      – И я должна проверить, так ли это?
      – Совершенно верно. «Жучки» следует установить там, где он вряд ли будет их искать. Вот почему вам необходимо проникнуть в его дом и рабочий офис.
      Блэр прикусила губу.
      – Жаль, что нам не удастся использовать эту информацию в суде.
      – Благодарите за это либералов, будь они неладны. Мы, видите ли, нарушаем права человека!
      Блэр усмехнулась:
      – Полностью с вами согласна.
      Он улыбнулся ей в ответ, но улыбка моментально исчезла с его лица.
      – Но мы его поймаем. Если вам удастся обнаружить полный список агентов и узнать точное время и место его следующей встречи с русским, нам можно будет отдыхать.
      – Я сделаю все, что в моих силах.
      – Будем надеяться, что вам это удастся.
      – Да, будем надеяться, – прошептала Блэр, и у нее засосало под ложечкой.
      Она встала и подошла к двери, ведущей в сад. Сейчас она сама себе напоминала птичку в клетке. Его глаза неотрывно следили за каждым ее движением, и от этого ей стало неуютно.
      – Хотите перекусить? – спросил он.
      Блэр медленно обернулась:
      – Только чтобы составить вам компанию. Может, салат?
      – Ну…
      Блэр вскинула бровь:
      – Что?
      – Теперь ваша очередь готовить. А мне требуется больше, чем кроличья еда.
      Она смерила его ледяным взглядом:
      – В таком случае вам придется смириться. Я… я никогда не готовлю так много.
      – То есть вы не умеете готовить! – отрезал он.
      Она внутренне сжалась.
      – Именно это я и хотела сказать.
      – Черт подери, да вы ни на что не годитесь!
      Блэр вспыхнула как мак и шагнула к нему, намереваясь залепить пощечину.
      – Вы… да как вы… – взвизгнула она. – Идите к черту!
      В течение нескольких секунд в напряженном молчании они смотрели друг другу в глаза. Внезапно Блэр развернулась и распахнула дверь в сад. Теплый воздух ворвался в комнату, но даже горячее солнце не могло осушить ее слез.
      Вот и конец перемирию.
 
      Калеб прирос к полу, бормоча под нос ругательства и наблюдая в окно, как Блэр бежит в сторону леса. На этот раз он ее довел до истерики. Ну кто его тянул за язык? Почему он сорвался, когда она призналась, что не умеет готовить? А вот почему. Во всем виновато его давнее предубеждение против тех, кто богат и может все купить за деньги.
      Калеб снова выругался. Нашел время ссориться! Они только-только наладили отношения и приступили к работе. А он все испортил своим неуместным замечанием.
      Ее лицо с глазами, полными слез, до сих пор стояло перед ним. Никогда еще Блэр не казалась ему такой прекрасной.
      – Проклятие! – сорвалось с его губ как раз в тот момент, когда раздался телефонный звонок.
      Калеб яростно тряхнул головой и шагнул к телефону, висевшему на стене.
      – Да!
      – Ну, как дела, мой мальчик?
      Это был Джек Уоррел.
      – Хуже некуда, – последовал раздраженный ответ.
      – Что случилось?
      В голосе Уоррела послышалась тревога. Калеб представил себе, как Джек выпрямился в кресле и нахмурился.
      – Ничего. Справлюсь, не впервой, – солгал Калеб сквозь зубы.
      Что ж, другого выбора у него и нет. Ему еще повезет, если она не потребует отвезти ее в Сан-Франциско или попросит его заменить. Ну так он ей тоже кое-что намерен сообщить: он всегда выполняет возложенные на него поручения. Так будет и на этот раз.
      – Калеб, не темни. Со мной этот номер не пройдет. Я желаю знать, что происходит.
      – Успокойся, Джек, – терпеливо произнес Калеб. – У нас тут кое-какие разногласия, ничего серьезного.
      – Ты уверен? – с подозрением промолвил Уоррел. – Я не позволю тебе запугивать Блэр.
      Калеб испустил тяжелый вздох.
      – Не беспокойся, – язвительно протянул он. – С этой минуты я буду обращаться с твоей примадонной как с хрустальной вазой.
      – Что-то не верится.
      Пропустив последнее замечание Уоррела мимо ушей, Калеб спросил:
      – Что тебе нужно?
      Уоррел не из тех, кто будет вести по телефону пустые разговоры. Калеб понимал, что на это есть серьезные причины.
      Уоррел сразу перешел к делу:
      – У нас есть сведения, что Таннер собирается сделать очередной шаг гораздо раньше, чем мы рассчитывали.
      – Это значит, что нам надо поторопиться, так?
      – Да, – подтвердил Уоррел. – Время не ждет.
      – Считай, что дело сделано.
      – Я знал, что смогу положиться на тебя. Добудь мне голову это мерзавца, Калеб. Но я хочу, чтобы это было по закону. Он должен предстать перед судом. Ты понял меня?
      – Да, я выполню свою часть работы. Блэр Браунинг я тоже подготовлю как следует. Так что все будет в порядке.
      Многие мужчины рождены, чтобы быть охотниками. Они с Уоррелом подходят под эту категорию. Это часть их внутреннего «я». Инстинкт охотника вошел в их плоть и кровь. Калеб к тому же был патриотом, и сердце его не знало жалости к врагам, к которым он относил тех, кто преступил закон. Они для него все отщепенцы и предатели. Их необходимо найти и уничтожить. Вот девиз, под которым он работает и которому следуют его подчиненные. Джека Уоррела он уважает. Они с ним из одного теста.
      – Договорились, – сказал Джек. – Держи меня в курсе.
      – Обязательно.
      Едва он повесил трубку, как послышался чей-то крик.
 
      Окружающий лес был великолепен. Нежная зеленая весенняя дымка скоро превратится в насыщенный изумрудный летний покров. Пробираясь меж кустов и деревьев, Блэр, все дальше углубляясь в лес, слушала чистые, звонкие голоса певчих птиц, и злость и обида потихоньку отступали.
      Она понятия не имела, где она и куда направляется. Но ей было все равно. Самое главное – уйти как можно дальше от Калеба и его коттеджа. Слезы давно высохли, и к ней вернулось былое самообладание.
      Да, прогулка определенно пошла ей на пользу и помогла избавиться от мрачных мыслей, немного притупив боль, вызванную резкой фразой Калеба.
      Она будет сражаться с ним его же оружием. Она еще покажет ему, кто тут ни на что не годится! Блэр невольно поежилась.
      Да, задача не из легких. А все потому, что этот мужчина не похож на других. Ее влечет к нему – да, да, ей стыдно в этом признаться, но это так. И в то же время он ее пугает. Почему? Она знает ответ. Она знала его и сегодня, когда их пальцы случайно соприкоснулись.
      Он слишком эгоистичен. И ей кажется, что его сексуальное поведение граничит с жестокостью. Блэр старалась не думать о том, каков он в постели. Ей не хотелось даже представлять его в роли любовника.
      Блэр вздохнула и остановилась передохнуть. И тут неожиданно заметила, что ушла гораздо дальше, чем предполагала. Нет, заблудиться она, конечно, не могла, уверяла себя Блэр. Стоит ей развернуться и пойти в обратном направлении, как она неминуемо выйдет к коттеджу.
      Так она и сделала. Но, продвигаясь все дальше и дальше, она начала все больше уставать. Пот струился по ее лицу и спине. Блэр напрасно искала знакомую тропинку – деревья все плотнее обступали ее со всех сторон. И нигде не было видно выхода.
      – Без паники, Блэр, – произнесла она вслух. – Все будет хорошо. – И продолжала свой путь.
      Она буквально валилась с ног от усталости, тяжело дыша. По лицу ее хлестали ветки, и одна из них даже поцарапала ей щеку.
      И тут Блэр увидела медведя. Косматый черный зверь тянулся за спелой ягодкой, висевшей на кусте, и заталкивал в пасть ягоды вперемешку с листьями. Блэр замерла. Надо бежать, но ноги не слушались.
      Медведь повернул к ней свою огромную голову с раскрытой красной пастью и вперил в нее свои маленькие глазки. В следующую секунду он зарычал и опустился на все четыре лапы.
      Этот маневр зверя вывел Блэр из оцепенения. Она бросилась бежать не разбирая дороги, отчаянно крича.
      Она неслась сквозь чащу, пока не стала задыхаться. Сердце ее готово было выскочить из груди.
      И вдруг лес расступился и вдалеке показался коттедж. Блэр кинулась к нему, собрав оставшиеся силы. Она увидела Калеба, выбежавшего из дома ей навстречу, и, споткнувшись, чуть не упала. Он подхватил ее.
      – Что с вами? – воскликнул он. – Черт подери, что стряслось?

      Слова вылетали из нее, как струйки пара из маленького выдохшегося двигателя.
      – Заблудилась… ходила кругами… медведь…
      Калеб придерживал ее за плечи и тщетно силился понять, что же произошло.
      – Вы видели медведя?
      – Да, огромного медведя…
      Калеб заметил у нее на виске царапину.
      – Он вас не поранил? Обычно медведи боятся людей еще больше, чем люди боятся их, если только у них нет медвежат.
      Блэр понемногу пришла в себя, дыхание ее выровнялось. Она даже улыбнулась дрожащими губами.
      – Я понимаю, вы считаете меня совершенной идиоткой, но я так испугалась! Мне показалось, что медведь гонится за мной, и бросилась бежать со всех ног.
      Она сейчас выглядела такой жалкой и смешной, что Калеб не мог не улыбнуться.
      – Вы так думаете? – с трудом вымолвил он, давясь от смеха.
      Блэр уже настолько успокоилась, что заметила у него на лице широкую ухмылку и озорной блеск в глазах.
      – Вы что, издеваетесь надо мной, Калеб Хант?
      Он попытался придать своему лицу суровое выражение, но, представив, как она неслась по лесу, спасаясь от медведя, не выдержал и расхохотался, запрокинув голову.
      – С чего вы взяли? – спросил он сквозь смех.
      До этого Блэр лишь однажды видела, как он улыбается. И теперь обрадовалась, что ее глупость привела к такому результату. Может, во всем виновато прелестное солнечное утро? Как бы то ни было, она поняла следующее: под суровой, холодной маской скрывается настоящий живой человек.
      Блэр широко ухмыльнулась.
      – Но вы же смеетесь, разве нет? – произнесла она, сдавленно хихикая.
      Внезапно они оба прыснули со смеху, и у Блэр даже слезы выступили на глазах.
      Звонкий, заливистый смех Блэр вскружил Калебу голову. Смех ее напоминал теплый солнечный свет. Сам не понимая, что делает, Калеб обнял ее за плечи и привлек к себе.
      Их тела соприкоснулись, и в тот же момент воцарилось тяжелое молчание. Блэр уставилась на него в полном недоумении. Замерли все звуки – смех, голоса, дыхание. Его глаза впились в ее лицо, и взгляд его говорил яснее слов о том, что творилось сейчас в его душе. Блэр почувствовала, что почва уходит у нее из-под ног.
      – Блэр… – вымолвил он охрипшим голосом.
      Она попыталась что-то сказать, но слова не шли у нее с языка. В горле пересохло, ей стало тяжело дышать. Испуганная и беззащитная, она стояла перед ним, грудь ее бурно вздымалась, сердце учащенно забилось.
      Время, казалось, остановилось.
      Калеб придвинулся к ней. «Не делай этого, Хант! – Но тело отказывалось повиноваться приказам мозга. – Отпусти ее сейчас же!»
      От него пахло ветром и солнцем. Блэр хотелось зарыться губами в его плечо, шею и вдохнуть в себя его запах. Его мятное, свежее дыхание ласкало ее кожу. Каким-то чудом она сдержалась и не обвила руками его шею.
      Калеб коротко прерывисто вздохнул и отстранил ее от себя.
      – Давайте лучше посмотрим вашу царапину.
      Перед ней снова был прежний Калеб. Чужой и бесстрастный.
 
      Дни проходили неспешной чередой. Калеб и Блэр работали с рассвета до заката, как он и обещал. Каждое утро Блэр надевала футболку, шорты и спортивные тапочки и после предварительной разминки отправлялась на пробежку. Сначала она просто проходила весь путь быстрым шагом, потом перешла на бег трусцой.
      Следуя сложившемуся ритуалу, после пробежки они садились за кухонный стол, и Блэр знакомилась с новейшей техникой запоминания фактов и лиц и училась управляться с потайной фотокамерой.