– Здравствуйте, миледи, – ответила мать Кейта (Марика по-прежнему думала о ней, как о его настоящей матери) и смерила её пристальным взглядом, в котором чувствовалось восхищение. – А вы очень красивая. Раньше я видела вас только на фотографиях, но они не передавали всей вашей живой красоты.

Марика с детства привыкла, что её внешность производит на людей сильное впечатление, ей было приятно выслушивать комплименты как от мужчин, так и от женщин. А похвала миссис Уолш доставила ей особое удовольствие – ведь это была похвала свекрови...

«Всё в порядке», – послала она мысль Марчии, а вслух произнесла:

– Я рада, что понравилась вам, мэм. И, пользуясь случаем, хочу поблагодарить вас за предупреждение. Вы спасли жизнь мне, моему отцу и Алисе. Спасибо.

– Не за что. Я поступила так, как велела мне совесть... По правде сказать, я боялась, что вы не послушались меня и погибли.

– Как видите, я цела и невредима. Остальные тоже. Никто из нас не пострадал.

Миссис Уолш облегчённо вздохнула:

– Слава Богу! Хотите верьте, хотите нет, но я очень переживала за вас.

– Поэтому вы здесь?

– Отчасти поэтому... А ещё я беспокоюсь за Кейта и Джейн.

– У них всё хорошо, – сдержанно ответила Марика. – И у Кейта, и у Джейн. Можете передать это господину Смирнову.

– Вот как, – сказала миссис Уолш. – Вы и об этом знаете?

– Да, знаю. А ещё я догадываюсь, что именно господин Смирнов сумел снова включить мой портал. Однако не имею представления, как он это сделал.

– Он вам всё объяснит. Если вы согласитесь пройти со мной... – Миссис Уолш умолкла, увидев, что Марика отрицательно качает головой. – Поверьте, миледи, для вас это совершенно безопасно. Наши намерения чисты.

(«Всё в порядке, Марчия».)

– Я верю вам, мэм. Но вместе с тем не хочу искушать судьбу. Если господин Смирнов хочет со мной поговорить, мы можем сделать это здесь. Только поймите меня правильно.

– Я вас понимаю, – сказала мать Кейта. – Наверное, вы правы, осторожность не повредит. Так я могу пригласить господина Смирнова?

– Да, конечно.

– Тогда подождите пару минут.

– Хорошо.

Миссис Уолш подошла к порталу, вступила под сияющую арку и исчезла в белом тумане.

Не переставая следить за порталом, Марика проверила, плотно ли закрыты ставни на обоих окнах, поправила шторы и зажгла в канделябре свечи. Потом отступила к шкафу (на всякий случай – чтобы прямой выстрел от портала не достал её) и принялась ждать.

Мать Кейта вернулась минуты через две. Её сопровождал высокий худощавый мужчина лет шестидесяти пяти, может, немного старше, безусый и безбородый, с пышной копной седых, как снег, волос. Внешность у него была ничем не примечательная, хотя в молодости он, наверное, был довольно красив. Марика не обнаружила в нём какого-то явственного сходства с Джейн.

– Миледи, – сказала Дэйна Уолш. – Позвольте представить вам доктора Алексея Смирнова.

В первый момент Марика немного растерялась, но потом сообразила, что в данном случае слово «доктор» указывает не на профессию, а на учёную степень.

– Очень приятно, доктор, – ответила она и машинально протянула ему руку.

Вместо того, чтобы поцеловать, Смирнов пожал её.

– Моё почтение, принцесса, – произнёс он с лёгким акцентом. – Знаете, я видел ваши фотографии, но...

– Знаю, – перебила его Марика; она любила комплименты, но не любила их повторений. – В жизни я ещё краше. Миссис Уолш уже говорила это.

– Гм... – смутился Смирнов и быстро взглянул на мать Кейта. – Что ж, ладно. Дэйна сообщила мне о вашем отказе принять моё гостеприимство.

– Да. Я считаю, что ещё не время. Мы можем поговорить здесь.

– Здесь, так здесь, – сказал Смирнов, проходя вглубь комнаты.

Он не оглядывался по сторонам с любопытством посетителя музея, из чего Марика заключила, что прежде он уже был в её кабинете.

– Присаживайтесь, – предложила она. – Можете говорить свободно, не понижайте голос. Если мы не будем кричать, нас никто не услышит. – С этими словами Марика подошла к двери и заперла её на засов. – А портал я предлагаю закрыть. Не возражаете?

Смирнов и миссис Уолш переглянулись.

– Хорошо, – сказала мать Кейта. – Мы согласны.

– Только это сделаю я, – торопливо добавила Марика. – Не то, что я не доверяю вам, просто...

– Доверяй, но проверяй, – кивнул Смирнов.

Марика вернулась к порталу и уже хотела закрыть его, но тут кое-что заметила и принялась внимательно осматривать соединение.

– Занятно, – пробормотала она по-славонски, затем повернулась к Смирнову и миссис Уолш: – У вас очень странно соединены порталы.

– И в чём же странность? – спросил Смирнов.

– Порталы неплотно подогнаны друг к другу. Между ними существует нечто вроде небольшого зазора. Не думаю, что это опасно, но... как-то неаккуратно, неэстетично.

– Вы можете устранить этот «зазор»?

– Конечно, могу. Ведь один из порталов мой.

Глаза Смирнова сверкнули:

– Тогда сделайте это.

Марика с сомнением посмотрела на него, потом на портал. Она не представляла, чем это может ей повредить, но по-прежнему опасалась какой-нибудь каверзы.

– Ну, даже не знаю...

– Прошу вас, принцесса, – настаивал Смирнов. – Я лишь хочу проверить одну догадку.

(«Марика!»

«Ой, извини, Марчия! Забыла. У меня всё в порядке».

«Больше не пугай так».

«Не буду».)

– Хорошо, – сказала Марика и плотно состыковала порталы. – Вот и всё. Что дальше?

Смирнов подошёл к ней.

– Теперь позвольте я отлучусь на минутку. Я только возьму лабораторный хронометр.

Начиная догадываться, что именно он хочет проверить, Марика без возражений пропустила его.

Смирнов отсутствовал недолго и вернулся с настольными электронными часами, которые показывали время вплоть до сотых долей секунды.

– Минуты будет более чем достаточно, – сказал он. – Второй точно такой же хронометр я синхронизировал с этим и оставил его в лаборатории.

– Я так и думала, – сказала Марика.

Они выждали полторы минуты. Все трое молчали, заворожено глядя, как мелькают на цифровом табло десятые и сотые доли секунды. Вовремя спохватившись, Марика сообщила Марчии, что с ней всё в порядке.

Потом Смирнов снова сходил в лабораторию, принёс второй хронометр и поставил его рядом с первым. Даже невооружённым глазом было видно, что часы идут одинаково. Правда, за десятые, а тем более, сотые, Марика поручиться не могла; но, когда Смирнов соединил хронометры тонким кабелем и синхронно остановил их, оба показывали одно и то же время, вплоть до сотых.

– Теперь вы можете деактивировать переход, – отозвался он, взглянув на Марику. – Хотя я считаю, что лучше оставить порталы открытыми.

– Тем не менее, я закрою, – твёрдо произнесла она. – Так я буду чувствовать себя спокойнее.

– Воля ваша, принцесса, – пожал плечами Смирнов.

Марика не мешкая разъединила порталы. В комнате стало гораздо темнее, теперь её освещали лишь три горевшие в канделябре свечи.

(«Марчия...»

«Да, Марика?»

«Можешь уходить. В твоём присутствии больше нет необходимости. Возвращайся во Флорешти, гаси порталы и ложись спать».

«Ну, нет уж! Извини, но я не уйду. Всё равно я не смогу заснуть, пока ты не вернёшься. Лучше я останусь здесь».

«Ладно. Гаси порталы и ступай в мою спальню. Приляг на кровать: сможешь – заснёшь, не сможешь – так хоть полежишь. Добро?»

«Да. Это другое дело».

«Дорогу помнишь?»

«Конечно».

«Тогда вперёд... Только не пугайся, если услышишь шум в кабинете. Здесь у меня гости».

«Я уже догадалась...»)

Закончив разговор с Марчией и закрыв порталы, Марика предложила Смирнову и миссис Уолш садиться, а сама устроилась в удобном кресле за письменным столом. Кресло было тамошним — лет пятнадцать, а то и все двадцать назад его принесла сюда её мать.

Вновь посмотрев на хронометры, Марика задумчиво промолвила:

– Выходит, Кейт слукавил. Плотное соединение порталов всё же выравнивает время в обоих мирах.

Но Смирнов отрицательно покачал головой:

– Вряд ли он знал это, или хотя бы предполагал, что такое возможно. Мы соединяем наши порталы мягко, а вы – жёстко. Я бы даже сказал – намертво. Если мы просто устанавливаем нуль-переход между мирами, то вы, образно говоря, сливаете миры воедино, делаете их одним целым.

– То есть, – спросила озадаченная Марика, – вы так не можете?

– Нет, не можем, – откровенно признался Смирнов.

– Но ведь это так просто!

– Для вас, может, и просто. Но не для нас. Ни я, ни другие наши исследователи до сих пор не предложили сколько-нибудь толкового научного объяснения этому феномену.

– Ага! Значит, вы догадывались?

– Да. Впервые такое предположение возникло месяца через два после того, как мы узнали о вашем существовании. Раньше мы списывали это на некие необъяснимые временные флуктуации. Впервые это было замечено тридцать восемь лет назад: время в нашем мире порой чуть-чуть «притормаживало» по сравнению со временем на Патрии... Кстати, Кейт рассказывал вам о Патрии?

– Он был вынужден рассказать.

Такой ответ явно встревожил миссис Уолш. Заметив это, Смирнов произнёс:

– Гм... Надеюсь, слово «вынужден» вы употребили в фигуральном смысле, и оно не подразумевает силового воздействия?

– Конечно, нет. Просто я поймала Кейта на неумелой лжи, и ему пришлось рассказать правду.

Миссис Уолш успокоилась.

– Понятно, – кивнул Смирнов. – Так вот, у нас было с чем сравнивать. Как я уже говорил, раньше мы списывали это на естественные флуктуации и винили во всём аномальное положение Патрии. Приблизительно восемнадцать лет назад всё нормализовалось – теперь мы знаем, что как раз тогда погибла ваша мать. А через двенадцать лет расхождения появились снова. Это продолжалось до тех пор, пока не был уничтожен Норвик.

– Его всё-таки разбомбили?

– Увы, да. И между прочим, бомбардировка едва не началась раньше намеченного срока.

– Из-за того, что постоянно работал портал? – спросила Марика, решив не говорить о двух порталах.

– Вот именно. Разность течения времени между Землёй... то есть, между нашим миром и Патрией возросла на тридцать процентов. Многие в нашем руководстве решили, что вы собираетесь начать массовое вторжение и стягиваете в Норвик огромные силы.

Несмотря на серьёзность ситуации, Марика с трудом удержалась от смеха.

– На самом деле, – объяснила она, – мы переносили кое-какие вещи.

– Мы с Дэйной так и думали. А потом, небось, вы устроили засаду.

– Да, – сказала Марика. – Но постойте! Если вы подозревали, что эти «торможения» времени – дело моих рук, почему об этом не знали Кейт и Джейн?

– О флуктуациях они наверняка слышали, но, видимо, воспринимали их, как нечто естественное, и никогда всерьёз не задумывались об их природе. До той ночи, когда наши миры были соединены почти четыре часа кряду, «торможение» было незначительным – две-три секунды за каждое ваше прохождение. А несколько секунд в повседневной жизни ровным счётом ничего не меняют. Руководство же решило скрыть от рядовых Хранителей нашу гипотезу, чтобы не сеять панику. Люди, которые способны силой мысли изменять течение времени... – Смирнов развёл руками: мол, сами понимаете. – А самостоятельно Кейт не додумался связать флуктуации с вами. На этом я и поймал его.

– Вы заметили несоответствие количества записей на кристаллах количеству флуктуаций? – спросила Марика.

Смирнов посмотрел на неё с уважением.

– А вы весьма сообразительны, принцесса. Острый ум и совершенная красота – редкое сочетание качеств. Вы верно догадались: однажды Кейт сплоховал. Вообще, он был очень аккуратным и учитывал возможность того, что все ваши появления в Норвике тем или иным образом фиксируются. Только с третьим по счёту кристаллом у Кейта вышла осечка: судя по всему, его подгоняло время, он не успевал обработать все записи, поэтому две из них попросту стёр. К счастью, тогда мы ещё не связывали флуктуации с вашими появлениями. Я заметил это несоответствие несколько позже, когда на досуге просматривал старые кристаллы.

– И что же вы сделали?

– Ну, во-первых, я восполнил недостающие записи, позаимствовав информацию с другого кристалла и дополнительно исказив её для пущего правдоподобия. Во-вторых, все следующие мои детекторы были оснащены крохотным дисплеем, который сообщал о количестве сделанных записей. Присутствовало также ещё несколько «усовершенствований», значительно облегчавших Кейту труд. С тех пор ему не нужно было в спешке искажать информацию, он мог носить при себе несколько кристаллов-копий с уже обработанными предыдущими записями и подменять их, сверяясь с показаниями дисплея.

– Он так и делал, – заметила Марика.

– Вообще-то, – продолжал Смирнов, – я надеялся, что Кейт воспримет эти «усовершенствования», как приглашение к откровенности с моей стороны. Но, похоже, он не понял намёк. Или чересчур осторожничал.

– Кейт ничего не понял, – сказала Марика. – Он по-прежнему считает, что ему невероятно везло.

– Как же так? – растерянно произнесла миссис Уолш. – Ведь в письме я чуть ли не прямо... Кстати, вы получили его?

– Да, получила. Но Кейт и Джейн не читали ваше письмо. Я сожгла его.

На лице миссис Уолш отразилось искреннее недоумение.

– Почему?

Марика положила руки на стол и сплела пальцы, ненавязчиво демонстрируя своё обручальное кольцо.

– Прежде всего, я должна извиниться перед вами, мэм, – заговорила она, блуждая взглядом по комнате. – Я прочитала ваше письмо. Мне пришлось это сделать. Я не могла передать его, не зная, что в нём написано. Как бы то ни было, вы – Хранители. А Хранители – враги Конноров. Поймите меня правильно.

– Это я понимаю, миледи. Я предвидела, что вы можете вскрыть моё письмо. Но почему вы сожгли его? Ведь там не было ничего, что навредило бы вам или вашей родне.

– Ошибаетесь, миссис Уолш, – покачала головой Марика. – Ваше письмо могло сильно навредить и мне, и Кейту... да и Джейн, если на то пошло. С чего, собственно, вы решили, что причина их бегства в наш мир – желание жить вместе?

– А разве не так?

Марика посмотрела на Смирнова, который не вмешивался в разговор, но внимательно слушал и ловил буквально каждый её жест. В отличие от матери Кейта, он заметил кольцо на безымянном пальце Марики и чрезвычайно им заинтересовался.

– Нет, не так, – сказала Марика и перевела взгляд на миссис Уолш. – У вас не возникало мысли, что Кейт мог уйти в наш мир из-за меня?

– Да, я думала о такой возможности. Но это не объясняло, почему вместе с ним ушла и Джейн.

– И вы с самого начала были уверены, что они здесь?

– Им негде больше быть, – отозвался Смирнов и достал и кармана пиджака какое-то устройство размерами со спичечный коробок. – Вот эти два огонька свидетельствуют, что на приёмник поступают сигналы от Ключей Кейта и Джейн. Значит, они находятся в этом мире.

– Ага, – сказала Марика. – Так вы следили за ними?

– Небольшая мера предосторожности. Когда я узнал, что Кейт портит кристаллы, то поделился своими догадками с Дэйной. Чтобы быть в курсе его дальнейших действий, мы тайком вмонтировали в его Ключ следящий контур, а некоторое время спустя сделали то же самое и с Ключом Джейн. Последние их сигналы были зарегистрированы на Патрии; они прекратились одновременно, через несколько минут после того, как с помощью Ключа Кейта было установлено соединение с вашим порталом. Вот почему мы с самого начала были уверены, что Кейт и Джейн ушли в ваш мир.

– Теперь понятно, – кивнула Марика. – И вам не показалось странным, что они ушли, не оставив никакой записки, не собрав своих вещей?

– Показалось, – ответила миссис Уолш. – Но мы с Алексеем решили, что всё произошло внезапно, без подготовки: они открылись вам, рассказали обо всём, попросили убежища, а вы просто не захотели рисковать, отпуская их обратно за вещами. В конце концов, самое главное Кейт сделал – позаботился о своих деньгах, а остальное... – Она резко подалась вперёд и схватила Марику за руку. В её глазах застыла тревога. – Прошу вас, миледи, объяснитесь. Что с моими детьми?

– Успокойтесь, мэм, у них всё хорошо, – как можно мягче и искреннее произнесла Марика. – Просто вы сделали неверные выводы относительно причин их исчезновения.

Миссис Уолш отпустила её руку и уже спокойнее спросила:

– А почему они ушли?

– Собственно, они не собирались уходить навсегда. Они лишь хотели поговорить со мной, предупредить об опасности... – И Марика вкратце поведала о том, как Кейт и Джейн оказались пленниками этого мира. – Надеюсь, вы сами понимаете, – закончила она, – что после столь долгого отсутствия они не могли вернуться назад.

– Понимаю, – задумчиво промолвила миссис Уолш. – У нас их ожидала бы не слишком тёплая встреча. Ведь Кейта считают предателем... Впрочем, вы читали письмо и всё знаете.

– Да, знаю. И поверьте, мэм, мне очень стыдно, что я вскрыла ваше письмо без разрешения – но я не жалею об этом. По неосторожности вы могли сильно травмировать Кейта. Я согласна, что Джейн должна знать имя настоящего отца, – Марика мельком взглянула на Смирнова, – но Кейту лучше не знать, что вы не его настоящая мать...

– Я его настоящая мать, – с пылом возразила миссис Уолш. – Пусть я не родила Кейта, но я – его мать!

– Как раз это я имела в виду, мэм. Кейт не любит своего отца, зато очень любит вас. Оставайтесь по-прежнему его матерью.

Миссис Уолш тяжело вздохнула:

– Я тоже хочу этого, но Джейн... она любит Кейта. Её враждебность к нему притворна. На самом деле она любит его – и страдает из-за своей любви. Она должна знать, что в её чувствах нет ничего предосудительного.

– Ваше письмо принесло бы Джейн больше вреда, чем пользы, – заметила Марика. – Оно внушило бы ей несбыточные надежды. То, что она лишь двоюродная сестра Кейта, ничего не меняет. Они всё равно не могут быть вместе.

Миссис Уолш хотела спросить почему, но её опередил Смирнов:

– Прошу прощения, принцесса. У вас обручальные кольца носят на правой руке?

Марика обворожительно улыбнулась ему:

– Да, вы угадали.

Мать Кейта взглянула на её руку, заметила кольцо и вопросительно посмотрела ей в глаза.

– Так вы с Кейтом обручены?

– Нет. Мы женаты.

Словно желая проверить услышанное на ощупь, миссис Уолш вновь подалась вперёд и прикоснулась пальцем к бриллианту на её кольце.

– Значит... вы моя невестка?

– Да, мэм, – сказала Марика с ласковой. – Спасибо вам за Кейта. Я с ним очень счастлива.

Миссис Уолш ничего не ответила и продолжала нежно смотреть на неё.

А у Марики вдруг перехватило дыхание. Ей отчаянно захотелось, чтобы миссис Уолш обняла её, назвала своей дочкой. С семи лет она росла без матери, ей очень недоставало материнской ласки и заботы, и, скрытно даже от себя, она мечтала, что когда-нибудь найдётся женщина, которая заменит ей мать. Миссис Уолш идеально подходила для этой роли уже потому, что она была матерью Кейта – человека, которого Марика любила больше всего на свете...

Смирнов деликатно прокашлялся:

– Кхе-гм... Как я понял, Кейт нашёл своё место в вашем мире? А что с Джейн?

Миссис Уолш мигом спохватилась и виновато заморгала. Ей было стыдно, что, радуясь за сына, она на минуту забыла о дочери.

– Да, действительно. Как дела у Джейн? Она по-прежнему с Алисой? Или нашла новую подругу?

– Нет, мэм. Джейн нашла себе друга. Это весьма достойный молодой человек.

Лица Смирнова и миссис Уолш просветлели.

– Но, – добавила Марика, – он младше её на два года.

– Ну, это не проблема, – заметил Смирнов.

– Не проблема, – согласилась Марика. – Проблема в другом.

– Он женат?

– Нет, неженат. Но он король.

Миссис Уолш и Смирнов переглянулись.

– Он Коннор? – спросила миссис Уолш.

– Да.

– Тогда, думаю, мы сможем решить эту проблему, – загадочно произнёс Смирнов и вдруг резко переменил тему: – Итак, принцесса, если я правильно истолковал ваши слова, вы кое-что знали о Хранителях и без Кейта.

– Я – нет, но старейшины знали. – Марика не стала уточнять, что до недавнего времени об этом знал только один из старейшин. – Прежде это знание держалось в тайне.

– Коннор МакКой рассказал о причинах своего бегства с родины?

– Да.

– А он рассказал, что ему помог бежать один из нас?

– Ну... да.

– И он назвал имя?

Марика промолчала. Она боялась, что её ответ может навредить потомкам Бартоломео Колонны... хотя, с другой стороны, представлялось сомнительным, что Смирнов и миссис Уолш пойдут доносить на давно умершего Хранителя, коль скоро они сами не без греха.

Смирнов догадался о причинах колебаний Марики.

– Видите ли, принцесса, – с улыбкой заговорил он, – так получилось, что уже три десятилетия я имею честь принадлежать к тайной группировке среди Хранителей, членом которой некогда состоял Бартоломео Колонна. В разные времена мы назывались по-разному. Сейчас мы именуем себя эволюционистами.

– И вы на нашей стороне? – недоверчиво спросила Марика. Она ещё могла понять, что, в силу личных причин, отдельные Хранители, вроде Кейта, Джейн, их матери или того же Смирнова, не питают враждебности к Коннорам и даже помогают им. Но поддержка со стороны сплочённой группы Хранителей казалась ей невероятной. Она очень боялась попасть в коварную ловушку...

– Мы на стороне природы, человечества и здравого смысла, – ответил Смирнов. – Мы считаем ошибочным постулат, что с созданием искусственной среды обитания, каковой является цивилизация, естественная эволюция человечества, как биологического вида, прекратилась. Мы убеждены, что, наряду с развитием общества, должна совершенствоваться и природа самого человека.

– С помощью генной инженерии? – предположила Марика.

– Вовсе нет, принцесса. Я ведь говорю о естественной эволюции. Мы, эволюционисты, принципиальные противники искусственного вмешательства в столь деликатную сферу, как наследственность... ну, разве что для исправления некоторых врождённых физических пороков – и то крайне осторожно. Мы считаем, что природа (или Бог, если вам угодно) способна сама позаботиться об этом – в надлежащее время и надлежащим образом. Наши предшественники расценили появление МакКоев с их уникальными способностями, как долгожданный шаг в биологической эволюции человека. Но подавляющее большинство Хранителей усмотрели в МакКоях угрозу всему человечеству... гм, а самое главное – угрозу своему исключительному положению в мире. И они поспешили устранить её.

– Кейт говорил об этом, – заметила Марика. – Вот только я не верю в милосердие Хранителей. Почему они не истребили всех МакКоев? Это ваша заслуга... то есть, ваших предшественников?

– Отчасти да. Мы не могли воспрепятствовать Запрету, но мы сумели предотвратить немедленное истребление всего рода МакКоев. А потом, когда оказалось, что их дети рождаются лишёнными дара...

– Вернее, с мёртвым даром.

– Да, вы правы. Но в те времена Хранители ещё не умели обнаруживать латентный или, по-вашему, мёртвый дар. Они считали, что дети МакКоев рождаются обыкновенными людьми, и не видели в них угрозу. А эволюционистам (впрочем, тогда они назывались иначе) удалось сыграть не то что на милосердии Хранителей, а скорее на присущем всем людям, за исключением разве что психопатов, нежелании быть палачами. МакКои с подавленными способностями благополучно умерли своей смертью... или не своей – но, по крайней мере, не от рук Хранителей; а их потомки, даже после снятия Запрета, не проявляли никакой склонности к магии. Хранители успокоились, а те из них, которые были эволюционистами, терпеливо ждали. Они верили, что природа (или Бог) не потерпит такого надругательства над её (или Его) волей, и оказались правы. Но, к сожалению, восстановление дара началось слишком рано. Запрет сильно ослабил наследственность МакКоев, благо это не коснулось вас, Конноров. К середине семнадцатого века их численность сократилась почти в десять раз и в течение трёх следующих столетий не превышала пятидесяти душ. Только во второй половине двадцатого века начался некоторый прирост, и сейчас насчитывается девяносто три потомка МакКоев (Конноров я, естественно, в счёт не беру). Такое количество людей легко контролировать, а ещё легче – уничтожить. Когда двести лет назад впервые восстановился дар... Между прочим, вам известно, что этим человеком был дядя вашего предка по отцовской линии?

– Мы догадались об этом. Кейт не знал имён, он только знал, что был такой человек и у него было двое детей. Тогда отец вспомнил историю трагической гибели сэра Дугласа МакАлистера, его восьмилетнего сына и годовалой дочери. После смерти сэра Дугласа и его наследников, бароном Норвика стал наш предок, его племянник Малкольм.

– Так вот, – продолжал Смирнов. – Когда у сэра Дугласа и его детей был обнаружен восстановленный дар, многие Хранители начали требовать немедленного уничтожения всех потомков МакКоев и даже тех, кто только заподозрен в родстве с ними. Но поскольку рецидивы случались крайне редко – всего шесть за два истёкшие столетия...

– Семь, – поправила его Марика. – По крайней мере, так говорил Кейт.

– Восемь, – поправил её Смирнов. – О последнем случае Кейт не знает. Но если рассматривать лишь сами восстановления дара, то двое детей сэра Дугласа МакАлистера не счёт – они родились от отца с уже восстановленным даром.

– Понятно... А тот последний случай, о котором Кейт и Джейн не знают, это было недавно?

– Не так уж и недавно, пять лет назад, – ответила миссис Уолш. – Просто Кейт не в курсе, а Джейн знает, но молчит. Она считает себя виноватой в смерти ребёнка.

– Почему?

Мать Кейта вздохнула:

– Глупая мнительность. Сколько раз я убеждала Джейн, что с ней или без неё, Хранители в любом случае узнали бы о беременности Сесилии Монтгомери.

– Матери Алисы? – поражённо переспросила Марика. Алиса как-то рассказывала, что у неё был младший брат, который умер через два дня после рождения. – О Боже! Алиса не должна узнать об этом.

Миссис Уолш явно хотела что-то сказать, но Смирнов остановил её:

– Погоди, Дэйна. Давай обо всём по порядку. – И вновь обратился к Марике: – Итак, в течение двух столетий Хранители ограничивались лишь устранением рецидивов...

– Иными словами, – жёстко произнесла Марика, ещё не оправившись от потрясения, – убийством невинных младенцев.

– Совершенно верно, принцесса, – кивнул Смирнов. – Если не прибегать к эвфемизму, то так оно и есть. Но это ещё цветочки. Последние события склонили руководство Хранителей, Коллегию Мастеров, к более жёстким мерам. Недавно было принято решение, на котором давно настаивали самые непримиримые из нас.

– Убить всех МакКоев? – с содроганием спросила Марика.

– Да.

Марика встала с кресла и в растерянности прошлась по комнате. Остановившись возле портала, она сказала:

– Этого нельзя допустить. Ни в коем случае.

– Мы тоже так считаем.

Марика вернулась к столу и пристально поглядела на Смирнова:

– Значит, поэтому вы здесь? Вы хотите, чтобы мы помогли своим сородичам, забрали их к себе?

– Не совсем. Спасти МакКоев и определить их в безопасное место под силу и нам самим. Вы нужны для другого.

Марика села в кресло.

– Я слушаю вас, доктор.

Смирнов сунул руку в боковой карман и вопросительно взглянул на Марику:

– Прошу прощения, принцесса. Мне можно закурить?

«И почему все тамошние мужчины курят?» – недовольно подумала она, а вслух сказала:

– Да, конечно. – И пододвинула к нему чернильницу, которую Кейт и Джейн уже использовали в качестве пепельницы.

Смирнов раскурил сигарету, сделал глубокую затяжку и, наконец, заговорил:

– Узнав о существовании Конноров, мы – я имею в виду нашу группу эволюционистов – были одновременно рады и растеряны. Нас радовало, что в другом мире успешно формируются условия для эволюции человека, как биологического вида, из Homo sapiens, человека разумного, в Homo mentus – человека с силой разума. С другой стороны, мы были растеряны, поскольку при сложившейся социально-политической и демографической ситуации проникновение Конноров в наш мир было бы чревато катастрофой. Это понимали все.

– Кейт говорил об этом. Он убеждал и продолжает убеждать нас забыть о вашем мире и довольствоваться своим.

– Но вы не соглашаетесь с ним?

– Нет. Мы не можем жить под дамокловым мечом, в постоянном страхе перед пришествием Хранителей. К тому же время играет против нас – в нашем мире оно идёт слишком медленно.

– Я так и думал, что вы придаёте большое значение фактору времени. Впрочем, я не буду убеждать вас, что, быстро или медленно, время всё равно играет вам на руку, теперь это уже не актуально. – Заметив, что Марика непроизвольно морщится от табачного дыма, Смирнов с явным сожалением погасил сигарету в чернильнице. – В отношении Конноров у нас было два плана, но мы никак не могли выбрать, по какому из них действовать. Самым простым было перекрыть вам путь в наш мир. На первых порах большинство из нас были сторонниками именно такого варианта. Однако это было бы необратимым действием, и потому мы тянули до последнего. Кейт позволил нам выгадать время, но даже за год мы не смогли прийти к единодушному решению. В конце концов, всё решилось без нас – и, надо сказать, не лучшим для нас образом. Вы ушли из нашего мира – но ушли вместе с Алисой, относительно которой у нас были другие планы. Вы ушли – но оставили пути для возвращения. Обстоятельства сделали выбор за нас; мы поняли это уже на следующий день после бомбардировки Норвика и очень боялись, что вы воспользуетесь Ключом Кейта, чтобы вернуться в наш мир и построить в укромном месте портал. Первое же его открытие вызовет «торможение» времени, и Хранители поймут, что вы снова у нас.