Мир воров (№10) - Новая кровь

Кейд содрогнулся. Худшее? Что значит «худшее»? Это слово не имело здесь смысла. Кровь? Голод? Нет, болезнь — даже не болезнь, а порча текла в жилах у здешних обитателей. Их тела были покрыты шрамами и лишаями, глаза сочились гноем, легкие разрывал кашель. Вся их жизнь была медленным приближением к смерти.

Вот что было сердцем и душой Низовья. Смерть. Она обрушивалась на здешних жителей с самых неожиданных сторон, и от нее не было никакой защиты. Именно это произошло с его матерью: она изматывала себя работой и отказывала себе в еде, чтобы детям доставалось больше. Это в конце концов и убило ее! А может, измотала какая-нибудь из многочисленных болезней? А может, причина была в страхе? Нет, незадолго до смерти мать была выше всего этого. Выше отчаяния. Выше надежды…

Для нее, как и для многих других, это было унижением. Постоянный, бесконечный стыд неудачника, человека, потерпевшего поражение. Ненависть ко всем тем вещам, которые ей приходилось делать, чтобы выжить. Кейд до сих пор помнил ту ночь, когда она впервые продала себя мужчине. Потом она долго мылась в кадке, позаимствованной у более удачливого соседа. Он тогда запнулся, наткнувшись взглядом на ее наготу. Вода в кадке была красной от крови, а мать все терла и терла свое тело, и клочья содранной кожи плыли по розовой воде, словно опавшие листья.

У Кейда вырвался короткий всхлип. Нет, он не плакал. Он вообще плакал всего два раза в жизни. Первый раз — когда бедный Террел пришел домой с переломанными пальцами, сжимая в распухших, непослушных руках обломки грифельной доски. А второй раз…

Мать умерла, когда ей был тридцать один год. На вид ей можно было дать гораздо больше. Кейд хорошо это помнил. Слишком хорошо. Ее некогда пышные черные волосы поредели и стали седыми, кожа покрылась морщинами от грязи — в этом свинарнике от нее просто невозможно было избавиться, — а глаза сделались такими тусклыми и пустыми, какими в жизни не бывали. Кейд помнил глухой звук, раздавшийся, когда окоченевшее тело матери сбросили в неглубокую нищенскую могилу. Этот звук стоял у него в ушах неотступно, день за днем, все время, пока он брел через преисподнюю, брел с руками, красными от крови людей, которых он освободил для той или иной судьбы.

Эти воспоминания были мучительны.

Кейд учуял знакомые ненавистные запахи, и его передернуло. Неистребимая вонь нагревшихся на солнце человеческих испражнений, резкий запах пота и мочи, сладковатый аромат разложения. Картинки, запахи, звуки окружали Кейда и затягивали его, словно зловонная трясина.

Кейд шел через Низовье, словно крупная черная акула, скользящая над самым дном океана и рассекающая придонный ил и водоросли. Вокруг него, во взбаламученной, заиленной воде, плавали остатки чьих-то трапез — куски плоти и костей. Время от времени он натыкался даже на полусъеденное тело. Все, что окружало сейчас Кейда, было одним безмолвным воплем, проклинающим жизнь.

Наконец Кейд добрался до средоточия своих ночных кошмаров, до места, где все начиналось. Он стоял перед полуразрушенной стеной футов четырех в высоту. Это все, что осталось от их хибары. Грязные кирпичи потрескались и раскрошились от солнца. Когда-то, давным-давно, это был его дом. Дом, который до сих пор мерещился ему одинокими ночами. Эта жалкая скорлупа — все что осталось от страстей и ужаса, заполнявших его детство.

Кейд подошел к тому, что было когда-то дверным проемом — впрочем, двери как таковой у них никогда не было, ее заменял истрепанный кусок одеяла. Войдя в комнату, Кейд поразился, увидев, насколько она мала. Конечно же, их лачуга состояла из одной комнаты. Но Кейду казалось, что все-таки она была побольше…

В комнате не было окон; летом их вечно мучила жара, не давая дышать и доводя до полного изнурения. А зимой было холодно. Кейд до сих пор помнил, как задыхался от дыма, который никак не хотел уходить из хижины положенным путем — через прорезанное в парусиновой крыше отверстие. Что за чудовище придумало это? Есть ли на земле хоть один человек, который заслуживал бы подобной кары? Неужели такая извращенная жестокость может радовать хоть одно живое существо?! Неужели никого нельзя привлечь за это к ответу? Неужели эта нежизнь будет повторяться вечно?

— Эй, господин, с вами все в порядке? — за спиной Кейда раздался чей-то голос, прервав его размышления. Кейд с удивлением обнаружил, что его руки вскинуты над головой и совершают какие-то нелепые хватательные движения. Похоже, он уже начал искать горло, в которое можно вцепиться. Или же просил избавить его от боли? Кейд сам не понимал, что означает его поведение. Впрочем, неважно. Кейд опустил руки и обернулся к тому, кто его окликнул.

Это был юноша, едва вышедший из подросткового возраста. Из одежды на нем наличествовала лишь замызганная набедренная повязка. Юноша был настолько худ, что ребра выпирали наружу, но при этом имел широкие плечи и крепкие мускулистые ноги. И носил на поясе весьма зловещего вида нож.

— Чего тебе? — спросил Кейд. Он испытал еще одно потрясение: оказалось, что, погрузившись в странные, полубезумные размышления, он простоял так несколько часов. Вести себя в Санктуарии таким образом небезопасно для жизни.

— Мне? Я просто спросил, все ли у вас в порядке, — отозвался парень. Кейд посмотрел на него повнимательнее. Юноша явно был илсигом, темнокожим и темноволосым. На худой груди красовалось несколько шрамов, но в целом парнишка выглядел вполне здоровым, разве что изголодавшимся. Их взгляды встретились.

— Из любезности? — поинтересовался Кейд. — А может, ты что-нибудь вынюхиваешь? А, парень?

— Ничего я не вынюхиваю. Просто так спросил, — отрезал юноша. — Извините, если побеспокоил, господин. — И он попятился, стараясь не поворачиваться спиной к Кейду.

— Погоди! — окликнул его Кейд. — Погоди! — Он шагнул к парню, но тот отскочил, предпочитая сохранять дистанцию. — Ты кто такой?

— А вам какое дело? — напрягшись, огрызнулся парнишка. Он пока что не выглядел особенно обеспокоенным, но явно предпочитал быть настороже. Кейд швырнул юноше мелкую серебряную монетку, которую тот ловко поймал.

— Я не торгую собой, — отрезал парнишка.

— Мне не нужно твое тело, — отозвался Кейд. — Мне нужна информация.

Он постучал себя пальцем по лбу.

На лице парня отразилась заинтересованность. Он попробовал монетку на зуб, после чего она исчезла неведомо куда.

— Некоторые сведения стоят больше, некоторые — меньше. Что именно вы хотите купить?

— Мне нужно знать все о Бестиях.

— Плащ Шальпы! — выругался юноша. — Приятель, тебе что — жить надоело?

— Ты не принадлежишь ни к какой группе. Ты сам по себе, — сказал Кейд. — А раз ухитряешься выжить в одиночку, значит, ты достаточно умен. И много знаешь. Я хочу узнать то, что известно тебе.

— Почему?

— Потому, что они убили моего брата

Кейд прекрасно понимал, что разумнее было бы солгать, но… Впрочем, он всегда может убить парня — позже. Его, так или иначе, ждет смерть: одиночки здесь подолгу не живут.

— Меня зовут Рейф, — сказал юноша и смерил Кейда взглядом — Ты хоть умеешь обращаться с мечом? — недоверчиво поинтересовался он.

Кейд наклонился, пошарил под ногами, потом поднял небольшую деревяшку — четыре дюйма в длину, полдюйма в ширину — и вручил ее парнишке.

— Держи.

Рейф взял деревяшку в правую руку. Кейд неуловимым движением вытащил меч и рассек деревяшку на две части, а левой одновременно метнул спрятанный до того нож. Нож вонзился в деревяшку и пригвоздил ее к полу. Рейф оторопело уставился на обрубок, оставшийся у него в руках. Кейд улыбнулся.

— Как видишь, умею.

— Во блин! — Рейф очумело потряс головой. — Я расскажу тебе все, что знаю, если ты заплатишь мне еще монету и никому не проболтаешься, что я тебе помог.

— Помоги мне, парень, и я возьму тебя под свою защиту.

Конечно, это обещание было ложью, но мальчишка смотрел на Кейда так восторженно и в его взгляде было столько надежды, а в этой надежде — столько страха… Кейд почти почувствовал себя виноватым.

— Пошли, — сказал Рейф. — Я отведу тебя туда, где мы сможем поговорить спокойно.

Кейд двинулся следом за Рейфом, лишь покачав головой при виде подобной глупости. Их могут заметить вместе, и тогда мальчишка заплатит за месть, которую свершит Кейд. Видимо, парень действительно доведен до отчаяния. Не исключено, что его удастся использовать Кейд снова покачал головой. Нет, парень определенно покойник. Конечно, это все могло оказаться ловушкой… хотя маловероятно. Кейд бесшумно шагал следом за юношей, сохраняя абсолютно бесстрастное выражение лица: мертвоглазая акула адского моря.

Рейф двигался быстро, ловко избегая встреч со случайными прохожими. Он вел Кейда извилистыми улочками и нехожеными тропками. В конце концов он нырнул в тупик, подошел к грязной стене и быстро перемахнул через нее. Кейд последовал за парнем, не забыв, впрочем, про меры предосторожности.

Перебравшись через стену, Кейд обнаружил, что попал в закуток примерно десяти футов в длину и трех в ширину. Рейф опустился на колени и принялся разбрасывать мусор, расчищая проход. Потом они забрались в какой-то отвратительно воняющий туннель. Кейд сообразил, что это — остатки канализационных сооружений, построенных в лучшие времена. Наконец Рейф скомандовал остановиться. Впереди появился свет.

Свет был солнечным. Они оказались в небольшой комнатке с кирпичными стенами. Рейф вынул один из кирпичей, и в комнату проник сноп солнечного света. Пахло в комнате так, словно где-то по соседству лежал разлагающийся труп.

— Это мое лучшее укрытие, — с гордостью произнес Рейф. Кейд улыбнулся, поняв, что парнишка оказал ему чрезвычайное доверие. Он еще раз присмотрелся к Рейфу. Лицо юноши находилось в тени, но каким-то образом создавалось впечатление, будто его темные глаза лучатся мягким серебристым сиянием.

— За что ты ненавидишь Бестий? — спросил Кейд.

— С чего ты взял, что я ненавижу этих подонков? — вопросом на вопрос ответил Рейф. Впрочем, удивления ему скрыть не удалось.

— Ты хочешь помочь мне, но не только потому, что на этом можно что-нибудь заработать. Ты хочешь поквитаться с Бестиями. — Кейд сел, прислонившись спиной к стене; парнишка медленно повторил его движение. — Кроме того, ты неглуп. Нас вполне могли заметить, когда мы шли вместе. Если я допеку Бестий, они наверняка узнают, что ты разговаривал со мной. И тогда они до тебя доберутся.

Кейд снова удивился собственному поведению. С чего это вдруг его потянуло вести себя честно? Рейф некоторое время сидел молча, переваривая слова Кейда

— Так, выходит, ты знаешь Низовье? — спросил он наконец, поигрывая ножом.

— Я здесь вырос. Рейф кивнул.

— Оно и видно. — Парнишка поерзал, устраиваясь поудобнее. — Можно сколько угодно дурачить тех, кто не бывал здесь, но те, кто здесь жил — меченые. И этой метки не скрыть.

Кейд промолчал, ожидая, что еще скажет парнишка.

— Я родился здесь, — пробормотал Рейф, глядя куда-то вбок. — Отец и мать пьют без просыху. В прошлом году они продали мою сестру работорговцам. Отец бил мать, насиловал сестру. Мать за выпивку готова сделать все, что угодно. Иногда она подрабатывает у Мамаши Беко. Но мой брат… — Рейф умолк.

Кейд все понял. Еще одна семья, уничтоженная Низовьем. Рейф действительно был одиночкой, во всех смыслах этого слова. Пока он не сдался. Но ..

— Так что с твоим братом?

— Мы — из старого илсигского рода, — бесцветным голосом произнес Рейф. Здесь, в его «лучшем укрытии», было холодно, но Кейд чувствовал исходивший от парнишки запах пота. — Вот почему я заговорил с тобой. — Он махнул рукой, сделав какой-то неопределенный жест. — Из-за косы. Я помню, что она означает. Сейчас это мало кто помнит.

— Так что с братом?

— НФОС. Ну, он никак не мог забыть, что мы из старинного рода, — паренек пожал плечами. — Он здорово избил отца, когда родители продали сестру. Мы с ним ушли из дома. Брат не лез ни в какие заварушки, но у нас было пропитание. Я бегал по поручениям, был посыльным. Мы работали в Низовье, и брат был в долгу перед НФОС — за покровительство. — Рейф продолжал вертеть в руках нож — видимо, тот придавал ему уверенности, — и свет играл на клинке.

— Бестии отделились от НФОС, когда ранканский Бог Войны прижал Зипа. Произошел раскол. Мой брат остался верным Зипу. Бестии перерезали ему глотку. — Рейф откинулся к стене и выжидательно посмотрел на Кейда.

Кейд не знал, что сказать. Сколько лет было мальчишке? Четырнадцать? Пятнадцать? В Низовье взрослеют быстро. Кейду это было слишком хорошо известно. Рейф изложил свою историю коротко и четко. Без подробностей, без эмоций. Только сама история. Та же, что и всегда. Бесконечная повесть проклятых.

— Как звали твоего брата?

— Какая разница? Они все умерли.

Кейд понял, что паренек говорит и о прочих членах своей семьи. Наемник застыл как изваяние. Где-то у него за спиной капала вода. Звук был громким и монотонным. Пора. Пора смываться из этого жалкого убежища. И парню тоже пора возвращаться наверх. Одиночка. Жертва того безумия, которое люди называют жизнью.

— Тебе приходилось убивать? — спросил Кейд.

— Нет.

— А насиловать?

— Нет.

— А мучить кого-нибудь?

Парнишка промолчал. Такова здешняя жизнь. Ее основа — жестокость. Если убить мальчишку сейчас, освободит ли он его? Или приговорит к полному и безвозвратному уничтожению? Кейд несколько мгновений рассматривал Рейфа. Нужно сделать выбор. С юными это нелегко. Если убить их, пока они невинны, они будут свободны. Но действительно ли они невинны, действительно ли не запятнаны злом? А может, им следует предоставить возможность сделать выбор, самим выбрать путь, а следовательно, и судьбу? Кейду стало жаль этого мальчишку, а потом — всех людей.

Но у этого парнишки такой возможности нет. И он так похож… Нет, не надо об этом. Впрочем, когда-нибудь настанет день, когда Кейд умрет. Кто тогда продолжит эту войну? Кто будет вести бой с демонами Ада, когда Кейд в конце концов падет и уйдет в ничто? Кейд четко осознавал, что для него никакого лучшего мира не будет. Кейд знал, что принадлежит злу.

Пожалуй, он все-таки сможет предоставить этому парню шанс.

— Рейф, — негромко произнес он, — ты понимаешь, что мы живем в Аду?

Парнишка молча смотрел на Кейда.

— В аду любой выбор нелегок, — Кейд глубоко вздохнул. — Мы посидим с тобой здесь, в твоем лучшем убежище. Мы посидим здесь, и ты расскажешь мне о Бестиях. Потом мы вместе уйдем отсюда. Вместе мы сможем прикончить их всех.

— Всех?

— Всех. Возможно, кого-то из них убивать и не стойло бы, но нам придется убить всех, иначе они захотят отплатить нам — мне и тебе. Это мое бремя. Я давно уже исчерпал свой кредит. А вот ты получишь шанс.

И Кейд рассмеялся. Рассмеялся от души, как не смеялся уже давно. Он все-таки сделает это. Он освободит мальчишку от цепей Санктуария и позволит ему уйти отсюда, чтобы тот в должный срок тоже вступил в борьбу с Адом. Он даст парню шанс стать героем — таким героем, каким всегда мечтал стать бедняга Тарг. Да, это то, что нужно. Давным-давно, когда Кейд сам был таким же мальчишкой, он отчаянно мечтал, что кто-нибудь придет и спасет его. И Кейд засмеялся громче. Смех гулким эхом разнесся по туннелю, но звучал он ободряюще. В нем были сила и страстность. И еще — мягкость. Вдруг смех оборвался, словно отрезало.

— А теперь, юный воин, расскажи мне о наших врагах.

***

На подготовку понадобилось около недели. Рейф выполнял роль посредника. Тарг выступал в качестве покупателя, а Рейф — его посыльного. Кейд же бестолково шлялся по городу, чтобы сбить со следа всех, кто мог им заинтересоваться. Дело близилось к завершению. Кейд наконец-то получил ответы на все свои вопросы.

Итак, почему? Ежу понятно. Бестии унаследовали от НФОС множество разработок, включая и ту, которой занимался Террел. Террел не сразу сообразил, что произошло. А когда понял, то попытался предупредить Зипа. А Бестии это засекли.

Кто? Ну, один из них был известен под именем Зверь. Прежде он был специалистом по допросам у НФОС, теперь занимал ту же должность у Бестий. Об этом загадочном человеке мало, что было известно. Но ходили слухи, что Зверь был настолько неуправляем, что Зип был только рад избавиться от него. Зверь был психопатом, он наслаждался своей работой. Именно он ломал кости Террелу.

Второго звали Амуус. Он был мозгом операции. Этот человек руководил бандой, отдавал приказы. Амуус был уроженцем Низовья, сейчас ему было около тридцати. Он старательно расчищал себе путь наверх. Жестокий и безжалостный, Амуус прославился своим самодурством. Он был одним из самых опасных людей Низовья. И еще — у него были переломаны руки.

Кейд не мог быть в этом уверен, но его не оставляло чувство, что этот человек знал о страхах Террела, потому что был одним из тех, кто стал причиной этих страхов. Амуус не думал сделать смерть Террела примером и назиданием. Его позиция была слишком неустойчивой, чтобы идти с ней к народу. Нет, он превратил смерть Террела в воплощение его ночных кошмаров отнюдь не по политическим причинам. Амуус сделал это ради собственного удовольствия. Ради забавы…

И было еще семь человек, составлявших основной костяк банды, все семеро — хорошие бойцы. Кроме того, вокруг банды крутилось еще человек двенадцать, но лишь трое из них были настолько преданы главарю, что Кейд посчитал нужным убить их. Два, семь и три — всего двенадцать. Двенадцать жизней за жизнь Террела. Они все равно не уравновесят чаши весов.

***

Кейд, Рейф и Тарг сидели за столом в доме у Мариссы. Охранники находились на крыше. Марисса была у Сары. Солнце уже село. Через час все будет кончено. Смерть Террела будет отмщена.

— Ты уверен, что там соберется вся банда? — спросил Кейд.

— Они всегда так делают, — отозвался Рейф. — Все девять перед сделкой собираются там.

В голосе у мальчишки звучало самое настоящее счастье, и кто мог винить его за это? Уж, во всяком случае, не Кейд. Эта неделя была лучшей за всю недолгую жизнь Рейфа. У парня появились деньги, которых хватило, чтобы найти приличное жилье (и купить свою первую женщину, но это Рейф предпочел скрыть от Кейда), он ел досыта, а Тарг обучал его владению мечом. О боги, у него появился собственный меч! Впрочем, Рейф не носил его при себе. Кейд и Тарг недвусмысленно дали парню понять, что не позволят ему ходить с мечом, пока он не научится им как следует пользоваться. Для Рейфа эта жизнь была подобна воплощенной мечте, и даже все разговоры об убийстве и мести почти не оставляли свой отпечаток на том новом мире, в котором он оказался.

Тарг хмурясь, смотрел на самого юного члена их компании. Рейф был славным парнишкой и чертовски сообразительным. Но он буквально боготворил Кейда, точно так же, как и Тос. Тарг просто не мог этого понять. Дети никогда не боялись Кейда, а тот всегда хорошо с ними обращался. Они не ощущали ни безумия Кейда, ни многих лет, отданных убийству. Тарг знал о Кейде одну вещь, в которой сам Кейд не отдавал себе отчета, несмотря на присущее ему самокопание: Кейд никогда не убил ни одного ребенка. И никогда не убьет.

— Я все-таки думаю, что мне стоит пойти с тобой, — произнес Тарг, не глядя на Кейда.

— Нет.

Единственным источником света в комнате был стоявший на столе фонарь. Кейд смотрел на тень Тарга. Тень громоздилась на стене, словно какой-то великан, решивший послушать их разговор.

— Ты пойдешь за тремя оставшимися. Сегодня все должны умереть.

— Они ждут, что приду я. Они заключали сделку со мной. Если они увидят тебя, то поймут, что дело нечисто.

— Они меня не увидят, — твердо заявил Кейд. — Во всяком случае, пока я этого не захочу.

— Их там девять, — попытался настоять на своем Тарг, но Кейд лишь пожал плечами. Говорить больше было не о чем. Кейд упорствовал в своем желании разобраться с бандой в одиночку. Наемнику это не нравилось, но приходилось мириться. Кейд все равно сделает так, как решил, и объяснять мотивы своих поступков не станет.

— А почему ты не возьмешь меня? — вмешался в их беседу Рейф. Тарг потянулся за вином. Наемник заранее знал, как отреагирует на эту реплику Кейд. — Ты же видел, я умею обращаться с ножом. И к тому же они ждут, что я там буду… — Рейф запнулся, наткнувшись на тяжелый взгляд Кейда.

— Рейф, убить человека — не так-то просто.

— Они убили и моего брата тоже, черт бы их побрал! Я тоже хочу отомстить!

Кейд грохнул кулаком по столу.

— Ты сейчас говоришь, как дурак! Ты что думаешь, это одна из твоих фантазий? Хочешь въехать в город на белом коне и всех спасти под всеобщее ликование? Месть полна горечи, парень, и имеет мало общего со справедливостью.

— Но… — попытался было еще что-то сказать Рейф, но вовремя заткнулся, заметив опасное пламя в глазах Кейда.

— Ты получишь свою месть, парень. Ты нам помог, ты добыл нужные сведения, и мы смогли выйти на этих ублюдков. А теперь предоставь нам довести дело до конца.

Рейф в поисках поддержки посмотрел на Тарга, но наемник лишь кивнул. Кейд вполне был способен управиться с этим делом самостоятельно. Что же касается тех, кого поручили Таргу… их уже можно считать мертвыми. Тарг сможет жить с этим. Кейд никогда не просил Тарга сделать ничего такого, что было бы противно его совести. От этого дела честь Тарга не пострадает.

Тарг бессознательно оскалил зубы. Острые края его клыков уже начинали вытягиваться. Плохо только, что это не будет открытым боем. Но Тарг и так уже очень долго не позволял проявиться своему проклятию. А что касается сегодняшней ночи… что ж, эти ублюдки заслужили свою судьбу.

Кейд встал. На нем были черные кожаные доспехи. Лук Кейд держал в руке, а все прочее оружие было надежно закреплено в чехлах и ножнах. Тарг тоже встал, пинком отбросив стул. На нем из одежды был только старый выцветший кильт, а из оружия — прикрепленный за спиной меч. Мужчины пожали друг другу руки.

— Об остальных можешь не беспокоиться, — пообещал Тарг. — Никто из них не уйдет. Кейд усмехнулся.

— Доброй охоты, — негромко сказал он. От этих слов лицо Тарга на мгновение исказилось; но в сердце наемника уже разгорелась жажда крови, ему не терпелось выступить в путь. Не обменявшись больше словом с Рейфом, Тарг и Кейд вышли за дверь и растворились в ночи. Рейф некоторое время смотрел на открытую дверь, потом встал и тоже шагнул в ночь.

Кейд бесшумно двигался по припортовому району, время от времени проверяя, не идет ли кто-нибудь за ним. Встреча была назначена в большом пакгаузе. Этой ночью на улицах было тихо. Луна была ущербной, а свет звезд не пробивался через легкий облачный покров. Отличная ночь для смерти.

Снаружи пакгауз охраняли четверо Бестий — один на крыше, двое у входа, и один — сзади строения. Они спрятались умело, но все же изредка шевелились. Небрежная работа. Ребятки опьянели от успеха и безнаказанности и зарвались. Теперь их смерть была только делом времени — рано или поздно нашелся бы человек, который их прищучил.

Легче всего было справиться с бандитом, который сидел на крыше, и потому он стал первым. Он умер мгновенно — со стрелой в глазу долго не живут. Звука падения тела никто не услышал. Кейд взобрался на крышу и присмотрелся к двум темным фигурам, маячившим у входа. Еще одна стрела — на этот раз в шею, — и второй бандит осел на землю. Его напарник что-то услышал и неподвижно застыл. Быстро соображает.

Кейд бесшумно спустился по стене здания и с высоты десяти футов спрыгнул на голову своей жертве. Он застал часового врасплох. Тот лишь успел потянуться за оружием, когда нож Кейда располосовал ему глотку. Кейд посмотрел на скорчившееся тело. Из горла бандита толчками хлестала кровь, тут же впитываясь в пересохшую землю. Кейд покачал головой; загубленный талант, однако. Когда-то этот парень наверняка был очень неплох.

Часовой, стоявший сзади пакгауза, был откровенным разгильдяем. Кейд спустил с крыши веревку, набросил петлю часовому на горло и потянул его вверх. Шея бедолаги сломалась где-то на первых пяти футах. Кейд закрепил веревку за выступ на крыше. Часовой остался болтаться футах в десяти над землей. Пусть повисит там в назидание потомкам.

Потом через люк в крыше Кейд пробрался в пакгауз. Пакгауз был забит ящиками и коробками. Это удивило Кейда. С каких это пор в Санктуарии дела идут настолько хорошо, что здесь появились под завязку забитые склады? Впрочем, в этом он разбирался плохо. Кейд принялся бесшумно обследовать пакгауз.

Внутри находились еще пятеро Бестий. Два человека с луками охраняли троих других. Амуус, Зверь и еще один парень сидели за столом. Небольшая лампа, стоявшая на столе, была единственным источником света в большом помещении. Кейду понадобилось десять минут, чтобы снять обоих лучников, и не поднять при этом тревоги.

Кейд устроился поверх штабеля ящиков, рядом с телом второго лучника, и принялся с этого удобного наблюдательного пункта изучать оставшихся живых.

Амуус сидел за столом, лицом к входной двери. Одежда его была довольно дорогой, но грязной. Скрюченные руки поигрывали длинным ожерельем. Он носил короткую стрижку на ранканский манер; борода его также была аккуратно подстрижена. Глаз главаря Кейду рассмотреть не удалось.

Слева от Амууса сидел один из постоянных членов банды. Это был крупный мужчина, ширококостный и с отлично развитой мускулатурой. На нем была хорошей работы кольчуга, рядом лежал двуручный меч. Из своего укрытия Кейд видел голубые глаза бандита — в них плясали огоньки от лампы. Ни один из трех бандитов не был илсигом. Наемники. Судя по их виду, все они давно заслужили смерть.

Последний из тройки стоял справа от Амууса. Кейд удивился, увидев, что наводящий на всех ужас Зверь оказался невысоким, щуплым человечком, закутанным в грязный плащ. Лицо палача было скрыто под капюшоном; в руках у него поблескивал нож. Зверь не обращал на своих соседей ни малейшего внимания. Пока Кейд наблюдал за палачом, тот начал что-то напевать себе под нос и раскачиваться из стороны в сторону. Амуус мрачно взглянул на подчиненного, но ничего не сказал.

Пора было приступать к делу. Кейд достал из кожаного футляра три тоненьких черных цилиндрика. Кейд умело соединил их, и у него в руках оказалась шестифутовая трубка. Кейд положил трубку справа от себя и извлек из висящего на поясе мешочка трехдюймовую иглу.

Он сорвал клочок шерсти, прикрепленный к одному концу иглы, и вставил ее в трубку.

Потом перекатился на спину и медленно извлек из ножен меч, тщательно следя, чтобы блеск лезвия не выдал его. Потом проверил свой лук, положил его и меч справа от себя и осторожно подобрался к краю штабеля.

Сейчас он находился от бандитов в пятнадцати футах и на восемь футов выше. Стреляй — не хочу. Кейд поднес трубку к губам и тщательно прицелился. Никто из бандитов не заметил, что над ящиками появилась какая-то странная штука. Кейд набрал побольше воздуха и дунул, отправив иглу в полет.

При этом Кейд произвел легкий шум, но на него сначала никл) не обратил внимания, потому что Амуус вдруг схватился за горло, попытался встать, потом замер и рухнул навзничь, вместе со стулом. Зверь удивленно уставился на упавшего. Второй бандит сперва повернулся к своему начальнику, а потом — в сторону штабеля, откуда донесся какой-то неясный звук.

Он повернулся как раз вовремя, чтобы пущенная Кейдом стрела разорвала ему яремную вену. Кейд ощутил мимолетный укол совести: это была недостойная воина смерть. Но мысль мелькнула и ушла; Кейд соскочил с ящиков, сжимая в руке меч.

Зверь отскочил, явно не зная, что делать. Амуус бесформенной грудой валялся на полу; другой тоже был мертв. Что же делать? Зверь посмотрел на нехорошо усмехающегося Кейда. Меч в его руках недвусмысленно был обращен на палача.

— Стража! — завопил Зверь. — Эй, стража! Нападение! Убийство! Стража!

Кейд слушал эти вопли с улыбкой. Меч в его руках не шелохнулся.

— Все ваши часовые мертвы, — сказал он наконец. Зверь застыл, выпрямившись и расправив плечи. Кейд до сих пор не смог рассмотреть его лица.

— Ага, — сказал палач. — Ясно. Всем конец. — Он исполнил какое-то танцевальное па, потом шагнул навстречу Кейду. — Все мертвы. Да, мертвы. — С последним словом он неуловимым движением извлек из рукава нож и метнул его в Кейда. Но Кейд был начеку и отбил нож мечом. Зверь стоял на прежнем месте, и в руках у него плясал второй нож.

— Ага… — протянул палач, потом крикнул:

— Ты кто?!

— Кейд.

— Ага.

— Брат Террела.

— Ага.

— Террел — это тот человек, которого вы убили. Вы переломали ему все кости.

Зверь некоторое время молчал, переваривая услышанное, потом расхохотался — громко, с повизгиванием.

— Как же! Отличная была работенка! — Голова безумца задвигалась в такт неслышной музыке. — Да, да! Хотя и бестолковая. Забава — ты меня понимаешь. Никаких сведений, которые нужно узнать, ничего. Но все-таки славная работенка. И заклинание было неплохое. — Зверь улыбнулся, обнажив желтые выщербленные зубы. — Он кричал и кричал, а его никто не слышал. Магия! — Палач прищелкнул пальцами. — Ну, ты знаешь…

Кейд не мог больше это слушать. Он с криком прыгнул на палача. Зверь попытался отбить удар ножом, но Кейд смел эту несерьезную защиту, нож улетел куда-то в сторону. Меч Кейда обрушился на голову Зверя и едва не развалил череп надвое. Зверь рухнул на пол. Он был мертв.

Кейд подошел поближе и заглянул ему в лицо. Различить что-нибудь в этих залитых кровью останках было нелегко. Лицо Зверя было рассечено до носа. Кейд отметил лишь водянистые, быстро мутнеющие карие глаза и лицо немолодого человека. Судя по виду, Зверь вполне мог быть чьим-нибудь дедушкой: даже под обильными потеками крови было заметно, что волосы у него серебристо-белые. Кейд плюнул на труп. Палач не был похож на зверя. Ад — странное место.

Кейд услышал позади какой-то шум, хотя шуметь вроде бы уже было некому. Кейд стремительно развернулся — в одной руке меч, в другой кинжал. Кто это может быть? Ведь все девять бандитов уже выбыли из игры. Из тени медленно выступила неясная фигура, и Кейд позволил себе расслабиться.