30

— Наталья Борисовна, что мне теперь делать? Мне, наверное, придется от вас уйти. Я боюсь его. Он опять заставит меня делать все это, а я больше не выдержу.

Учительница музыки Лена Бережная плакала на груди у своей хозяйки, рассказывая ей о событиях минувшей ночи. Наталья Борисовна всегда относилась к ней благосклонно и теперь сочувственно гладила девушку по голове, приговаривая:

— Ну, успокойся. Хватит реветь. У меня вон мужа убили, а я и то не плачу. Серый слишком много воли взял, так мы его укоротим. Не сомневайся, Борины люди меня уважают. Этот Серый еще перед тобой на коленях прощения просить будет.

Для ясности заметим, что в миру Бармалей носил вполне нормальное человеческое имя — Борис Аркадьевич Мал ей, а жена называла его и вовсе по-свойски — Борей. Кроме нее, правом звать так Великого и Ужасного обладала только мать Бориса Аркадьевича. Было еще несколько человек, которые могли употреблять в отношении Бармалея уменьшительно-ласкательное имя, но для них он был Боб, и никак иначе.

— Только не надо его убивать, пожалуйста, — уловив хищные, почти садистские нотки в голосе вдовы, попросила Лена. — Я не хочу, чтобы из-за меня… Тогда хотела, а сейчас уже нет.

Наталья Борисовна между тем думала как раз о том, как бы исхитриться Серого Волка убить. И изнасилованная учительница была тут, по большому счету, ни при чем. Просто ее жалоба позволяла повернуть дело весьма благоприятным для вдовы образом. Учительница была не членом Бармалеевой мафии, а прислугой Бармалеевой семьи. Изнасиловав ее, Волк тем самым оскорбил семью, а это нехорошо.

Впрочем, сказать, что это как-то уж особенно плохо, тоже не скажешь. Учительница музыки — не та фигура, из-за которой боевики мафии станут рисковать жизнью. Так что вдову Бармалея они могут поддержать только в том случае, если это будет отвечать их собственным интересам.

Ни Наталья Борисовна, ни Лена этого очевидного факта как следует не понимали. Лена вообще плохо разбиралась в раскладе сил внутри Бармалеевой мафии, а вдова была не слишком умна, зато чересчур тщеславна и до сих пор не осознала, что без мужа она — круглый ноль, несмотря на все унаследованные деньги.

Начать разборку Наталья Борисовна решила с Гоблина. В этом ее интеллектуальные изъяны проявились наглядно, ибо каждый умный человек знает: нельзя начинать атаку на врага, не обзаведясь союзниками. Убитая горем вдова в подобные тактические тонкости не вдавалась и сочла, что одного хорошего разноса будет достаточно, чтобы Гоблин из лагеря соперников перешел в стан союзников. И она отправилась устраивать разнос.

Несмотря на свою глупость, вдова Бармалея была не плохой актрисой и довольно убедительно разыграла перед главным охранником истерику, в ходе которой Гоблин должен был схлопотать по морде, но не схлопотал. Его не зря два года учили в десанте рукопашному бою, по этому попытка к мордобитию переросла в постыдную для вдовы сцену. Гоблин аккуратно двумя пальчиками держал Наталью Борисовну за кисти рук, а она билась теперь уже в настоящей истерике, визжала, вопила и звала на помощь:

— Ай! Отпусти!!! Мне больно!! Помогите! Убивают!

Тут Гоблин тихо сказал ей на ухо что-то такое, от чего вдова мгновенно побледнела, а истерика прекратилась, как будто ее выключили.

— Ты… Ты… Ты… — прошипела Наталья Борисовна, судорожно глотая воздух и не находя слов. Наконец нашла: — Ты уволен!

— Не тебе, старая дура, меня увольнять, — тоже тихо, но так, что услышали все сбежавшиеся на крик, произнес Гоблин и отпустил вдову.

Теперь у Натальи Борисовны появился еще один враг, которого следовало непременно убить.

31

Военный совет в Дедове затих сам собой, потому что перешел в пьяный базар. Леша, Гриша и Слава опять нажрались, ввергнув в очередной приступ раздражения трезвенника Макса, который высказался по этому поводу так:

— Нет, далеко мы с ними не уйдем.

— Не уплывем, — поправил Виктор. Он был умерен в питье и находился в начальной, эйфорической стадии опьянения, дальше которой никогда не заходил.

— Я серьезно, а ты… — обиделся Макс.

Он действительно серьезно думал над проблемой, как вернуть в свои руки власть в команде. Склонность части «центаврийцев» к алкоголю казалась ему хорошим козырем. По идее, соратники должны понимать, что пьянство отдельных безответственных личностей может погубить всю операцию.

Беда лишь в том, что вовсе не пьющих в компании всего двое — сам Макс и вегетарианка Соня. Причем Соня — любовница Лжедмитрия Гриши и, скорее всего, примет его сторону.

Макс хотел поговорить с Виктором, как наиболее разумным участником проекта, но тот с самого начала попытался обратить разговор в шутку, а потом просто не стал поддерживать эту тему, прервав на полуслове поток доводов революционного оратора.

— Кончай, Макс. Если ты хочешь поссорить меня со Славиком, то у тебя не получится. Если хочешь поссориться со мной — дело твое. Пошли лучше вниз.

Виктор, Соня и Игорь направились в подвал, и Макс нехотя поплелся следом. Оставаться наверху в обществе пьяного Славы было выше его сил.

Подвальный компьютер мирно жужжал. Он работал круглые сутки, поддерживая постоянную связь с «Янг Игл ом», чтобы тот, не дай бог, не восстановил контакт со своими прежними хозяевами и не вернулся под их контроль.

Виктор по-хозяйски уселся в кресло перед монитором, остальным пришлось довольствоваться ветхим диваном и табуретками.

— А теперь мы им покажем, где зимует кузькина мать, — объявил Виктор, берясь за «мышку» и прогоняя с экрана скрин-сейвер.

Он вставил в дискодром компакт-диск с изображением нагой женщины на обратной стороне и принялся стучать по клавишам.

Антенна на крыше чуть-чуть пошевелилась, настраиваясь на передачу, которая требует большей точности наводки, нежели прием.

«Янг Игл» пошевелил усами в ответ.

32

Если локальная сеть каким-то образом подключена к Интернету, то проникнуть в нее можно всегда. Надо только знать адрес. Другое дело, что тебя не пустят дальше входа — потребуют пароль. Но это уже второй этап.

В России отношение к секретности особое. Здесь не принято доверять каким бы то ни было открытым системам. Тут вам не Америка, где ЦРУ и Пентагон преспокойно держат свою информацию в Интернете и смежных с ним локальных сетях и еще жалуются, если какой-нибудь хакер взломает пароль и что-то такое секретное обнародует.

В России спецслужбы долгое время не доверяли Интернету. Едва начали доверять, как сразу же случился скандал — хакер Вася Демидов спер у ФСБ и Государственного управления охраны массу сверхсекретных сведений.

А в секретные базы данных ГРУ до сих пор нельзя было пробраться ни через одну общедоступную сеть. Они были отгорожены от нежелательных посетителей самым надежным барьером — физическим. Компьютеры, где они хранились, просто не подключались ни к какой другой сети, кроме внутренней, полностью замкнутой и не имеющей выходов вовне.

Но в СВР собраны не самые худшие в мире специалисты в области шпионажа. Получить физический доступ к каким угодно каналам связи — это для них плевое дело. Программный доступ по нынешним временам получить в тысячу раз труднее.

— Ты можешь сделать так, чтобы грушники, если нашу затею раскроют, подумали не на нас, а на прибалтийские спецслужбы? — спросил у Васи Демидова полковник Еременко.

— Запросто. Надо просто звонить на вход сети через Прибалтику. Если у них включен контроль утечек, то он засечет только номер последнего коммутатора.

— А тревогу он не поднимет?

— Я постараюсь, чтобы не поднял.

— Ну так действуй. Если все получится — считай, что ты чист. Может, даже все обвинения удастся снять. А то и на работу тебя возьмем.

— Уже действую, — ответил Демидов, пальцы которого с умопомрачительной скоростью бегали по клавиатуре. — А работу я и без вас найду. Ваша мне не подходит. У меня идиосинкразия к дисциплине.

33

Доктор медицины Кнут Ларсен ждал вестей о своей единственной дочери, пропавшей где-то посреди Тихого океана, между Калифорнией и Гавайями. Он прекрасно понимал, что если хоть какие-то — хорошие ли, плохие ли — известия появятся, то ему сразу же об этом сообщат. Сначала ему, а уж потом журналистам.

И все-таки он судорожно нажимал на кнопки пульта дистанционного управления, переключая телевизионные каналы в поисках новостей. А вдруг журналисты что-то прознают раньше! Вдруг психиатру из Осло забудут позвонить. Вдруг…

Особенно часто доктор Ларсен останавливал свое внимание на спутниковом канале CNN. Поток новостей здесь лился двадцать четыре часа в сутки, и одна отрадная весть промелькнула пару часов назад. В том районе, где пропал плот «Хейердал», буря кончилась. Там снова ясно, тепло и тихо.

Но тут же, как ушат холодной воды по разгоряченному телу, по нервам доктора ударило другое сообщение: после прекращения бури плот «Хейердал» на связь не вышел. Он не подал SOS и не отзывается на вызовы спасательных служб.

Теперь доктор Ларсен опять вернулся на волну CNN — как раз вовремя, чтобы увидеть, как рассказ диктора о положении на Ближнем Востоке обрывается на полуфразе, экран чернеет и на нем явственно проступают блестки звезд и надпись на английском языке:

Новости от «Молодого орла».

Доктор Ларсен удивился. Все это было очень непохоже на обычный стиль CNN.

А через полминуты его удивление возросло многократно. Вместо новостей канал CNN ни с того ни с сего принялся показывать абсолютное черт знает что. А именно — грубое порно. Настолько грубое, что получать от него удовольствие могли только большие любители этого рода видеопродукции, к числу которых доктор Ларсен себя не относил, хотя по роду работы ему за свою жизнь пришлось видеть, слышать и читать и кое-что похуже.

По большому счету, известному норвежскому психиатру было глубоко плевать на порнографию. Хулиганство в эфире вызвало его раздражение и даже гнев совсем по другой причине. Он ждал сообщения о дочери, а вместо этого нарвался на развратный и даже отвратный фильм, демонстрации которого никак нельзя было ожидать на канале CNN.

Грубо ругаясь, что вообще-то было для него несвойственно, доктор Ларсен кинулся звонить в норвежский корпункт CNN, но телефон оказался занят. Дозвониться до европейского представительства телекомпании тоже не удалось. Более того — американская штаб-квартира CNN отзывалась все теми же короткими гудками.

Очевидно, увидев на экране безумствующих в извращенной форме голых граждан обоего пола, к телефону кинулся не только доктор Ларсен из Осло, но и вся остальная Европа в лице добропорядочных телезрителей, мирно собравшихся было посмотреть новости.

34

Вася Демидов на мгновение оторвался от монитора и сказал:

— Я к ним влез. Просто как два пальца обо… В общем, элементарно, — поправился он. — У них защиту, похоже, народные умельцы делали. Все устроено в духе начала восьмидесятых. Вы-то ладно, но как к ним ЦРУ до сих пор не забралось — это вопрос.

— Может, и забралось, — ответил подполковник Еременко. Он не отходил от хакера ни на минуту, и Вася даже один раз прикрикнул на него совершенно по-хамски: «Подполковник, кончай стоять над душой. Пойди, что ли, пивка выпей. И мне заодно принеси».

Подполковник был старше Васи раза в два, но ничего не сказал. Ему было важно забраться в базы данных ГРУ, а все остальное есть мелочи жизни, не стоящие внимания.

— Я запустил поиск по «Янг Иглу». Их сетка теперь считает меня за своего, так что я все могу. Если еще что-то надо найти, давайте. Я с удовольствием.

— Сначала найди «Янг Игл». Об остальном после будем говорить.

— «Янг Игл», говорите. А вот пожалуйста! «Янг Игл» — предположительно название одного из проектов Управления космической разведки ВВС США. Разрабатывается при участии полковника Рональда Ванбюрена. Подробности неизвестны… Вашингтонской резидентуре дано задание уточнить сущность проекта и определить степень его опасности для Российской Федерации».

— И все? — разочарованно спросил Еременко. Эта информация почти в точности совпадала с той, которая имелась в архивах СВР.

— Нет, не все. Еще ссылки на какие-то дела за номером. Я в этом ни бум-бум — смотрите сами.

Еременко был уже рядом и с напряженным лицом читал эти самые номера.

— Ищи! — сказал он наконец. — Ищи по этим номерам, по другим ключевым словам, по смежным темам. Если они заинтересовались этим делом, то наверняка что-то должно быть. Это они сперли спутник — они, больше некому. Я это спинным мозгом чувствую!

Вася Демидов доверился ощущениям спинного мозга подполковника СВР и принялся искать. Но единственное, что он нашел, — это маловразумительные ссылки на какие-то бумажные документы, добраться до которых с помощью компьютера никакой хакер при всем желании не мог.

35

«До сих пор наша планета сталкивалась только с доморощенными террористами, которые родились, выросли и научились своему черному делу здесь, на Земле. Инопланетяне же, по мнению большинства контактеров, как правило, миролюбивы и прилетают к нам с исследовательскими целями, иногда надеясь мирными средствами улучшить нашу жизнь.

Но, кажется, теперь спокойная жизнь землян закончилась навсегда. С сегодняшнего дня нам придется мириться с тем, что инопланетяне не только исследуют нашу голубую планету, но и вступают в боевые действия с вооруженными силами земных государств, и в частности — нашей страны.

Из эксклюзивного коммюнике, таинственным образом поступившего на наш редакционный компьютер, очевидно, прямо с инопланетного корабля, явствует, что боевая экспедиция с планеты Альфа ЦентавраVIIзахватила и взяла под свой контроль американский военный спутник, который центаврийцы называют «Молодой орел». Этот спутник предназначен для ведения информационной войны, и инопланетные террористы угрожают пустить его в ход, если не будут выполнены их условия, которые пока не объявлены.

Здесь мы приводим полный текст инопланетного сообщения и предоставляем читателям возможность самим судить о том, насколько это опасно. Если говорить о нашем мнении, то мы всерьез опасаемся, что вмешательство враждебнонастроенных инопланетян во внутренние дела Земли отныне станет регулярным явлением, и нам — всем вместе — придется бороться с этим либо приспосабливаться к этому, хотим мы того или нет.

Сегодня мы обращаемся к правительству Соединенных Штатов, которое на протяжении десятилетий замалчивало факт существования инопланетян и прятало под грифом строгой секретности материалы о контактах с представителями иных миров. Этому приходит конец. Сегодня мы оказались под прицелом оружия, способного разрушать телекоммуникации, а завтра пришельцы направят на нас оружие, убивающее людей. Правительство и общественность просто обязаны предпринять все возможное и невозможное для того, чтобы, если не устранить, то хотя бы ослабить такую опасность.

Стефани Бэр, главный редактор

36

9-1-1 Трррррррр…

— Служба спасения, дежурная Уотсон. Что у вас случилось?

— Это не у меня случилось! Это у вас случилось! Инопланетяне захватывают Землю, а вы и в ус не дуете. Я требую, вы слышите — требую: спасите меня от инопланетян.

— Подождите, мэм. Успокойтесь, пожалуйста, и расскажите, что произошло. Вы увидели инопланетянина?

— Она еще издевается! Вы что, газет не читаете совсем? Инопланетяне захватили все наши спутники и готовятся уничтожить человечество. Вы обязаны меня спасти.

— Простите, мэм, вы прочитали об этом в газете? В какой?

«Боже, дай мне терпения! Как много развелось сумасшедших».

— В газете «Шабаш». Ее редактирует Стефани Бэр, это замечательная женщина. Она неустанно разоблачает инопланетян, которых правительство прячет от суда общественности. Завтра пришельцы захватят Землю, и вы первая будете плакать.

— Извините, пожалуйста, но мы не занимаемся спасением Земли от инопланетян. Если вы не больны и не ранены, а в вашем доме нет пожара, то я не могу разговаривать с вами дольше. Меня ждут пострадавшие.

— Пожар в доме! Она говорит про пожар в доме! Пожар уже полыхает по всей планете!!!

— Соединяю вас со специалистом. (С доктором психиатрии Мередитом.) «О Господи, дай мне терпения!» Трррррррр…

— Си-эн-эн, дежурный редактор службы новостей слушает вас.

— Вы что там, ополоумели совсем?! Что вы показываете по каналу новостей?

— Простите, вы звоните из Европы?

— Да, именно. И я выставлю вашей компании счет за переговоры и за моральный ущерб.

— Понятно, сэр. Вы имеете право упрекать нас. Но я должен все объяснить. Наш европейский спутник по какой-то причине вышел из строя и стал ретранслировать другой канал. Мы пока не можем определить источник сигнала и отключить его. Это технический сбой, от него никто не застрахован. Сейчас я продиктую вам данные канала, по которому вы сможете смотреть наши новости, пока неполадка не будет устранена. Запишите…

— Век бы не видеть ваши новости! У меня дети в школу ходят, а вы им этакий разврат прямо в глаза… «О Боже, дай мне терпения!» Трррррррр…

— Технический центр? Ну что там у вас?

— Ничего хорошего. Управление спутником перехвачено извне и наш управляющий канал отключен. Мы не можем вернуть себе контроль.

— Как это произошло? Кто мог перехватить управление?

— Не знаю, Сэм. Честно, не знаю. По идее — никто не мог. Есть несколько центров, которые теоретически на это способны, но они вряд ли стали бы показывать через наш спутник порнографию.

— Но его можно хоть как-нибудь отключить?

— А у тебя есть базука для звездных войн? Или противоспутниковое ружье? Нет? Тогда никак. Пока таинственный некто не вернет нам управление аппаратом, мы можем только сидеть и смотреть.

«Дай терпения, Господи!»

Трррррррр…

— Пайн у телефона.

— Добрый день. Это сенатор Хаммерсмит.

— Добрый день, что нового?

— Я выполнил вашу просьбу и могу с полной ответственностью заявить, что спутник «Янг Игл» существует и с ним творится что-то неладное. Подробностей пока не знаю, но узнаю обязательно. Похоже, здесь есть материал для большого сенатского расследования.

— Спасибо, сенатор, я уже в курсе.

— В курсе чего?

— Что спутник существует. Я разговаривал с CNN. Сегодня их космический ретранслятор на два часа вышел из повиновения и вместо новостей показывал порнографию для всей Европы. Сдается мне, это шуточки наших друзей — «пришельцев».

— Вы хотите сказать, что они сумели пустить оружие в ход?

— Очень похоже на то.

— Тогда я, пожалуй, начну действовать немедленно.

— Я тоже. В ближайшем выпуске новостей CNN передаст сообщение, а в вечерних газетах будет моя статья. Трррррррр…

— Гроссман.

— Это Пайн. Привет. Есть две новости.

— И обе плохие?

— Суди сам. Сенатор подтверждает, что спутник есть и с ним что-то происходит.

— Я и без него это знаю.

— И тем не менее. Хаммерсмит грозится учинить сенатское расследование. По крайней мере, Пентагон нас не съест.

— Все равно бы подавился. А вторая новость?

— Нас опередили с сообщением. Моя жена помешана на потусторонних силах и читает одну газетенку. «Шабаш» называется. Так вот, в сегодняшнем номере напечатана статья какой-то Стефани Бэр и письмо наших инопланетчиков.

— Этого следовало ожидать. Серьезные конторы решили, что это бред параноика, а газета для таких параноиков как раз и клюнула.

— А ты не боишься, что с таким отношением к горячей информации твоя фирма останется без рекламодателей? Возьмут да и уйдут в «Шабаш».

— А что, у «Шабаша» большой тираж? И потом, не ты ли мне рассказывал про парня, который украл статую Свободы?

— Рассказывал, это верно… А тираж у «Шабаша» до сих пор был маленький, но теперь может и подрасти. Ну, да это мелочь. Я тебе главного не сказал.

— И что же главное?

— Главное то, что текст письма в газете отличается от того, который есть у нас с тобой. Заметно отличается. Например, больше угроз и говорится о каких-то условиях, которые правительство должно будет выполнить, чтобы центаврийцы оставили нас в покое.

— Интересно. Думаешь, надо с ней поговорить?

— Не исключено, что к ней попала новая версия послания. Мало ли — может, они поняли свою ошибку и стали рассылать меморандумы оккультистам и уфологам.

— Кто пойдет?

— Давай вдвоем. Устроим перекрестный допрос.

— Почему бы и нет… Трррррррр…

— Дуглас слушает.

— Генерал! Все катится к чертям. Через десять минут по CNN пойдет сообщение насчет «Янг Игла». И еще— сенатор Хаммерсмит наводил справки и собирается подать официальный запрос, а потом возбудить сенатское расследование.

— Что им известно? Только точно.

— Что известно сенатору, не знаю, а у прессы есть письмо похитителей и факт внезапного отключения европейского ретранслятора CNN. Мы никак не можем запретить им выдать эту информацию в эфир.

— Есть какой-нибудь шанс минимизировать скандал? Спустить дело на тормозах?

— Убить сенатора Хаммерсмита, посадить в тюрьму всех журналистов и установить военную диктатуру. Других способов нет.

— Не надо так шутить. Вдруг нас уже прослушивают. «О Господи, смилуйся над нами!!!»

37

— Ну, и что мы будем делать теперь? — спросил лейтенант военно-воздушных сил США Джон Рафферти, когда сумел наконец отдышаться после бури. Ощущения у него были такие, словно он в течение нескольких суток участвовал в непрерывном марафонском забеге.

— Радоваться жизни, — ответила Аора Альтман, снимая с себя довольно-таки неуместный на ее роскошной фигуре спасательный жилет. — Ты только посмотри, какая погода на дворе.

Погода была просто замечательная. Словно в слайд-шоу сменился кадр. Только что вокруг творилась адская свистопляска, а теперь наступила самая натуральная тишь да гладь и божья благодать в придачу.

— Не хочу хорошую погоду, хочу домой в Кентукки, — тоном капризного ребенка заявил Рафферти.

— А больше ты ничего не хочешь? — спросила нагая и прекрасная островитянка, склоняясь над офицером и закрывая панораму неба перед его глазами.

— Хочу. Тебя, — совершенно искренне ответил Джон, протягивая руки к бронзовым полушариям, которые по полинезийским воззрениям могут возбудить разве что голодного младенца. Рафферти был довольно-таки голоден, но он вряд ли согласился бы причислить себя к младенцам. Что касается женских прелестей, которые американки в массе своей склонны скрывать под нижним бельем или на худой конец под верхней одеждой, тогда как полинезийки, несмотря на все старания миссионеров, согласны демонстрировать любому встречному — то они возбуждали Джона Рафферти всегда, пусть даже он был сыт и находился в зрелом возрасте.

— Ну что это такое? Как вам не стыдно! Тут, понимаешь, раненый товарищ, можно сказать, загибается, а у них только секс на уме! — высказал претензию Харви Линдсей, жуя кусочек шоколадки из неприкосновенного запаса.

Он, естественно, шутил и отнюдь не загибался. Нога у него, конечно, болела, но как-то тупо и не слишком назойливо. Его претензия насчет секса тоже не выдерживала никакой критики. Голова молодого авиатора покоилась на животе белокурой (в том числе и в самых укромных местах) госпожи Ларсен из племени викингов, и ему достаточно было перевернуться ничком, чтобы приступить к занятиям любовью в самых изысканных формах. Поведение девушки ясно показывало, что возражать против этого она не станет. Однако Линдсею было лень, он устал и не хотел тревожить больную конечность, а также больные (отбитые о бальсовые бревна) ребра и гудящую голову. Кроме того, строгое воспитание и религиозные воззрения не позволяли Харви заниматься любовью в присутствии посторонних. Поэтому он старательно изображал тяжелобольного, что, однако, не мешало ему созерцать эротическое действо в исполнении

Джона и Аоры и вставлять между делом свои замечания по этому поводу.