Орлиное гнездо

«Разные бывают на свете извращенцы», — сделал философское умозаключение Хантер, а вслух сказал:

— Пять баксов.

— Что? — переспросила девушка.

— Я дам тебе пять баксов за все, что ты сказала. Но ты должна иметь в виду две вещи. Во-первых, я возьму с тебя расписку, что это была твоя идея. Я слишком дорожу своей репутацией, и лишние судебные разбирательства мне ни к чему. А во-вторых, я по натуре садист, и, следовательно, тебе будет больно. А рот я тебе заклею скотчем, так что на помощь позвать не удастся. Ну как, устраивают тебя такие условия?

Хантер изо всех сил старался напугать девушку. А с другой стороны, ситуация начинала его забавлять, и он уже прикидывал в уме, чем грозит связь с этой девчонкой, если запугать ее не удастся.

Выходило, что ничем. Наоборот, ему было предписано в ожидании прихода лодки с профессором Лемье на борту вести себя как можно естественнее. А чтоможет быть естественнее, чем трахаться в номере мотеля с девчонкой, которая сама этого хочет — будь то любовница, проститутка или искательница приключений. Это настолько обычно, что лучшего прикрытия даже выдумать нельзя. Наоборот, если он будет сидеть в номере один как сыч, никого к себе не подпуская, это может вызвать подозрение. А оно совершенно ни к чему в период подготовки исключительно ответственной операции.

Вообще положение у майора Хантера было просто замечательное — с любой точки зрения грех жаловаться. Живи себе в мотеле, днем гуляй по городу да посматривай по сторонам — нет ли подозрительной активности вокруг. Ну и, конечно, надо следить, чтобы ребята, которые как раз сейчас расселяются по отелям, мотелям и частным квартирам в Портленде и вокруг него, не теряли боеготовности и поддерживали связь друг с другом и с непосредственным начальством.

Генералу Макферсону не в пример хуже. Он уже третий день безвылазно сидит на своей личной ферме, купленной через подставных лиц, рядом с канадской границей. Сидит и ждет у моря погоды. Вернее, играет в свою игру.

Президент Клиффорд наверняка удивился, когда после трех дней бесследного отсутствия Макферсон вдруг объявился и начал разговор словами:

— Мистер президент, ваши последние указания показались мне странными и я решил проверить еще раз. Действительно ли я должен приказать своим людям затопить «Эльдорадо», сымитировав кораблекрушение, а им самим покинуть судно на спасательных средствах?

— Что за чушь вы городите, генерал? Где вы пропадали трое суток?!

— Где я пропадал, сэр? Простите, но я разговаривал с вами не далее как полтора часа назад.

— Генерал, вы издеваетесь или сошли с ума?

— Сэр, я не понимаю, о чем вы говорите. Я нахожусь на базе отряда в Аризоне согласно вашему приказу, отданному позавчера. За эти два дня я никуда не отлучался с базы и связывался с вами по меньшей мере восемь раз. Я ничего не понимаю.

— Я тоже. И будет лучше всего, если вы немедленно прибудете в Вашингтон и объясните все на месте.

— Есть, сэр.

Но прошли все сроки, необходимые для перелета из Аризоны в Вашингтон, округ Колумбия, а генерал Макферсон так и не прибыл. Вместо него в Белый дом примчался курьер с пакетом «лично в руки президенту». Вскрыв пакет, изумленный президент обнаружил письмо, написанное генералом Макферсоном от руки. Объяснение этому было в тексте. Генерал предполагал, что похитители «Янг Игла» нашли способ перехватывать президентские каналы связи и вот уже третьи сутки подряд дают голосом Клиффорда противоречивые указания людям, которые заняты операцией по обезвреживанию спутника. Получив два взаимоисключающих приказа, отданных одним и тем же голосом — явиться немедленно в Вашингтон и оставаться на базе в Аризоне, генерал Макферсон не знает, какой из них следует выполнять, и потому посылает курьера с письмом.

Будучи допрошен, курьер сообщил, что генерал Макферсон при передаче письма выглядел вполне здоровым и психически уравновешенным, но очень обеспокоенным. Курьер подтвердил также, что Макферсон несколько раз разговаривал с президентом по телефону и действительно получал противоречивые приказания.

Проверка курьера на детекторе лжи дала неясные результаты. Пилот-инструктор Роуз, игравший роль курьера, умел управлять своими эмоциями, и прибор не смог, исследуя реакции его организма, достоверно отделить ложь от правды.

Президент сомневался в реальности такого поворота событий, но, с другой стороны, он сомневался ив том, что один из самых доверенных генералов мог так запросто сойти с ума.

Сомневаться президент перестал очень скоро — когда ему позвонили по одному из закрытых телефонов, и он услышал в трубке свой собственный голос, который произнес:

— Ну что, Клифф, хорошо мы это придумали? Молчишь? Ну так я скажу. Мы это придумали очень хорошо. Так что лучше забудь про спутник и никогда о нем не вспоминай. Да, и самое главное — немедленно прикажи готовить корабль с деньгами. Десять миллиардов и ни центом меньше. А иначе мы звякнем на какую-нибудь ракетную установку и вот этим самым голосом прикажем бабахнуть ядерной боеголовкой по Кремлю. Представляешь, что тогда будет.

Клиффорд представил.

В этот момент Америка запросто могла лишиться своего президента. Несколько минут Гамильтон Клиффорд балансировал на грани между инфарктом и инсультом, но выстоял, отделавшись лишь нервным тиком.

В полупарализованном мозгу его засела одна-един-ственная мысль: «Слава богу, хоть Макферсон не предал и не сошел с ума. Он прав. Прав во всем».

Президент ошибался. Как раз тут генерал Макферсон нисколько не был прав, а, наоборот, бесцеремонно врал. «Янг Игл» не имел никакого отношения к звонку с угрозами президенту США, сделанными голосом самого президента США. Просто в отряде «Саймак» был парень, который очень хорошо умел пародировать голоса известных лиц. А у начальника управления космической разведки имелась возможность звонить президенту по самым что ни на есть закрытым каналам. И следовало лишь создать соответствующий антураж, чтобы президент поверил этому звонку и снял с генерала Макферсона любые подозрения в измене или безумии.

А раз президент снова доверял Макферсону, то не было причин не доверять и его курьеру, хотя тот и не выдержал испытания на детекторе лжи.

Письмо генералу Макферсону с собственноручно написанным президентским приказом срочно возвращаться в Вашингтон повез в Аризону все тот же Роуз на учебном истребителе отряда «Саймак». Правда, за спиной у него сидел один из помощников президента с дубликатом письма, но это не играло существенной роли. Когда истребитель находился над Оклахомой, связь с ним прервалась, о чем немедленно было доложено президенту. И тогда Клиффорд принял единственно возможное в данной ситуации решение. Новому курьеру он приказал отправляться в Аризону на автомобиле, не имеющем телефона, запретил ему брать с собой сотовый аппарат, а также связываться с кем-либо по пути и выполнять чьи угодно приказы, от чьего бы имени они ни исходили, до тех пор, пока письмо не будет передано лично в руки генералу Макферсону. В письме генералу предписывалось отправляться в Вашингтон также на автомобиле, по пути не связываясь ни с кем и не отвечая на телефонные звонки.

Конечно, дорога туда и назад займет еще примерно трое суток, но, по крайней мере, ни курьер, ни генерал Макферсон не разобьются на самолете по вине злодеев, перехвативших диспетчерский канал.

Майор Хантер, разумеется, обо всем этом не знал и не должен был знать. Правда, его многоканальный сотовый телефон имел прямой контакт с аппаратом в его кабинете на аризонской базе, и, разговаривая по этому телефону, майор не должен был упоминать Портленд. Но это тоже ничего не значило, поскольку за долгую службу в спецназе Хантер привык вообще не упоминать в телефонных разговорах населенные пункты, полные имена, воинские звания и должности. Даже если бы ему позвонил президент, никто из присутствующих при разговоре рядом с Хантером ни за что не догадался бы, кто звонит. Слава богу, в английском языке есть волшебное слово «сэр», которое позволяет избегать имен и при этом не казаться невежливым, разговаривая с кем угодно.

Хантер всего на миг отвлекся от разговора со странной девушкой, вспомнив о генерале и о своих парнях, а когда снова посмотрел на нее, то обнаружил, что она с жаром что-то говорит и он пропустил начало тирады.

— И не думайте, что я вас боюсь. Я никого не боюсь. По пути сюда я спала с шофером, у которого был револьвер сорок пятого калибра. И он дал мне пятьдесят долларов.

— А я даю пять. Или соглашайся, или разговора не было.

— Я же уже сказала, что согласна. Меня интересует не сумма, а ощущения.

— Тогда заходи, — сказал майор Хантер, поворачивая ключ в двери своего номера.

111

По странному стечению обстоятельств, которые порой соединяются столь причудливо, что даже перестаешь верить в истинность теории вероятностей, похитители «Янг Игла» собрались отправить свой новый ультиматум американскому правительству и бизнесу в тот же день и почти в тот же час, когда имитатор голосов из отряда «Саймак» звонил президенту Клиффорду.

«Центаврийцы», разумеется, ничего об этом звонке не знали и свое послание направили отнюдь не президенту. Они пошли по проторенному пути, и значок их электронного письма появился одновременно на «рабочих столах» компьютеров сразу во многих редакциях газет, журналов и теле-радионовостей.

Следует отметить, однако, что Джек Гроссман получил это послание на несколько часов раньше, чем все остальные. С некоторых пор похитители «Молодого орла» стали считать его кем-то вроде своего карманного корреспондента.

Гроссман тотчас же позвонил Пайну и, ни слова не говоря о полученном ультиматуме, задал вопрос, который его собеседнику показался немного странным:

— Какие ассоциации у тебя вызывает такой вот перечень: Рейкьявик — Дублин — Лондон — Амстердам — Гетеборг — Копенгаген — Гданьск — Рига — Санкт-Петербург — Хельсинки — Стокгольм — Осло — Рейкьявик?

— Европа, — ответил удивленный Пайн. — Северное и Балтийское море. Если взгляну на карту, скажу подробнее.

В отличие от основной массы американцев, Пайн, как и положено хорошему журналисту-международнику, неплохо разбирался в географии.

— Я уже посмотрел. Получается кольцо. Сначала путь идет вдоль южных берегов обоих этих морей, а потом — вдоль северных.

— А что за путь?

— А я не сказал? «Пришельцы с Альфа Центавра» прислали новый ультиматум. Они требуют, чтобы корабль с деньгами шел по этому пути с заходом во все упомянутые порты. Строго в таком порядке, как я перечислил, и с широким оповещением в прессе. Между прочим, они хотят, чтобы на корабле были журналисты, и как можно больше.

— Очень интересно. Я готов хоть завтра.

— Я тоже. Но дело не в этом. Меня заинтересовал список. Во-первых, путь проходит через Россию…

— Славянский акцент, русская мафия и красные террористы с суперкомпьютерами, украденными при развале КГБ. Насколько я знаю, эта версия так и заглохла без результата.

— Русские обиделись на Соединенные Штаты за то, что мы запустили этот треклятый спутник втайне от них. Они решили, что «Янг Игл» был нацелен против них, ну и заявили, что мы пытаемся валить с больной головы на здоровую.

— Я слышал от нашего сенатора, что русские не так уж и не правы. «Янг Игл» действительно нацелен в числе прочего и против них.

— Но в большей степени против Китая. Там телекоммуникации развиваются быстрее, чем в России. Русским этот спутник что слону дробина — у них основная масса информации до сих пор идет по проводам. Но главное в том, что русские все равно обиделись и отказались не только принять нашу помощь в поисках похитителей спутника, но и вообще признать, что похитители могут находиться на их территории.

— Да, я знаю об этой истории. Кажется, они все-таки что-то ищут своими силами.

— Наверняка. Только Россия большая, а у их сыщиков своих проблем навалом — какое им дело до нашего спутника. Они и от последней атаки «Янг Игла» нисколько не пострадали…

— Между прочим, наводит на определенные мысли.

— Так вот, теперь у нас есть зацепка. Санкт-Петербург. У России полно портов, и если они выбрали этот, то есть смысл присмотреться к нему поближе.

— Смысл, конечно, есть. Только у твоей идеи очень шаткое основание. Слишком смело выводить российское происхождение похитителей из того, что они пару раз ошиблись с артиклем.

— Не только с артиклем. Еще и с прошедшими временами. Вообще, чем больше писем от них, тем больше ошибок. В последнем тоже есть.

— И тем не менее. Там по пути есть еще и Польша. Тоже славянская страна.

— В Польше нет такой мафии, как в России.

— Ну если говорить о русской мафии, то у нее хватит возможностей, чтобы управлять «Янг Иглом» из Владивостока, а корабль захватить где-нибудь в Стокгольме. Если это мафия, то твоя идея насчет Санкт-Петербурга ничего не даст.

— И все-таки надо разузнать подробнее, какие мафиозные группы действуют в Петербурге и у кого достаточно денег, чтобы купить коды доступа к «Янг Иглу».

— То есть ты думаешь, что русская мафия купила эти коды у Лемье и он теперь рвется в Россию, чтобы получить свои деньги?

— Если отвлечься от мысли об инопланетном вмешательстве, то это — единственная правдоподобная версия. И я собираюсь озвучить ее сегодня в вечерних новостях.

— Только не забудь при этом, что деньги есть не только у русской мафии. У восточноазиатской, например, их не меньше.

— Но Петербург слишком далеко от Дальнего Востока.

— Когда есть деньги, расстояний не существует.

112

После того как Пиранью поторопили дважды, он хотел было отказаться от дела и отдать заказчикам ключи от сейфа, однако золотое сияние в том чемоданчике, что стоит в этом сейфе, затмило разум наемного убийцы. И он повел охоту так, как ни один опытный киллер вести не должен.

Пиранья стал ездить за Серым Волком постоянно, на разных машинах и мотоциклах, пытаясь выбрать такой момент, когда он сможет не только попасть в нужную точку тела жертвы, но и сам сумеет уйти от ответного огня охранников.

То, что за несколько дней охрана Волка не засекла слежку, свидетельствовало не столько о мастерстве киллера, сколько о непрофессионализме этой охраны.

И в конце концов Волк подставился.

Ах, как просто было бы его убить в этот момент! Но заказ был не на убийство.

И киллер промахнулся. Место, куда он должен был попасть, слишком хорошо защищено самой природой. Серый Волк лишь чуть-чуть передвинул ногу — и пуля попала ему в бедро, навылет. Царапина, не больше.

Второй выстрел Пиранья не мог сделать при всем желании. Он одновременно нажал на курок и на педаль газа.

— У меня не получилось, — сказал киллер через несколько часов, отдавая заказчикам ключ от сейфа. — Если хотите его убить, я готов сделать это за четверть этих денег.

— Не нужно, — ответил заказчик с грустью. — Вы разочаровали нас. И не только разочаровали, но и поставили в трудное положение. Если это осложнит наши дальнейшие отношения с господином Волковым, то вас придется убить.

— Многие уже пытались. Теперь они все умерли. Я хочу, чтобы вы жили долго.

На том киллер и заказчик расстались, а в это время Серый Волк в состоянии тяжелейшего нервного расстройства вернулся из больницы к себе в особняк.

— Они не отстанут, — чуть не плача, сказал он Гоблину. — Они все равно убьют меня. Мне нужны деньги. Баксы! Много баксов!

— Всем нужны деньги, — ответил Гоблин.

— Черт побери! Почему ты не можешь украсть для меня спутник, который можно продать за десять миллиардов баксов?!

113

По стене ползет кирпич,

А за ним ползет другой,

Ну и пусть себе ползут

Может, он ему жена.

Арбатские народные частушки

— Показывай права, — сказал майор Хантер девице, вошедшей вместе с ним в номер мотеля.

— Что? — вздрогнув, переспросила девица. Она уже внутренне настраивалась на занятие любовью с жестоким садистом и заранее представляла, какие могут быть от этого ощущения.

— Ты обещала показать права. Я жду.

— А. вы об этом, — смутилась девушка и достала свой документ из «ксивника» на поясе. Кроме этой поясной сумочки у нее был еще рюкзачок, который она, войдя в номер, сбросила с плеч на пол.

— Дженнифер Каттнер, — прочитал Хантер вслух. — Двадцать лет. Ого. Для своего возраста ты хорошо сохранилась.

— Если вы стараетесь обидеть меня, то у вас ничего не выйдет.

— Да боже меня упаси. Садись, пиши расписку.

— Какую расписку?

— Ты что, пропустила мимо ушей все, о чем мы говорили в коридоре? Пиши расписку: «Я, Дженнифер Каттнер, находясь в здравом уме и твердой памяти, вступаю в половую связь с предъявителем данного документа по собственному желанию, явно выраженному в устной и письменной форме, безо всякого принуждения с его стороны. Настоящим разрешаю ему совершать с моим телом любые действия, не наносящие серьезного вреда здоровью».

— Странно, я уже две недели занимаюсь этой работой, но еще ни разу не писала расписок, — сказала Дженнифер, усаживаясь за стол.

— А я уже двадцать лет занимаюсь адвокатской практикой и знаю, что правильно написанная бумажка — лучшая броня против любых неприятностей. Поставь дату и подпись.

Хантер забрал у девушки подписанную бумагу и затолкал в дипломат, где бумаг было множество. Дипломат он ногой задвинул под кровать и скомандовал Дженнифер:

— Раздевайся!

Одежда Дженнифер была крайне неподходящей для той роли, которую она себе избрала. Хантер чуть вслух не сказал: «Ну кто же надевает на такую охоту джинсовый костюм!» Однако удержался. Он ведь не нанимался учить начинающих проституток профессиональным манерам.

Под джинсовой курткой была еще и футболка. Лифчика, к счастью, не было, но расцветка тела была весьма своеобразной. — В полной мере оценить особенности этой расцветки и сделать некоторые выводы Хантер смог после того, как Дженнифер наконец справилась со всей своей одеждой и предстала перед ним нагая с выражением обреченности на лице.

Выводы были таковы. До недавних пор Дженни ходила на пляж исключительно в закрытом купальнике. Но потом произошло что-то из ряда вон выходящее, и это что-то заставило ее загорать в бикини, как все нормальные люди. Наконец, совсем недавно она провела пару часов на солнце с обнаженной грудью. А вот загорать полностью обнаженной ей пока не приходилось ни разу.

Хантер отметил это мимоходом, верный спецназов-ской привычке подмечать любые детали.

Волновало его другое. За свою уже достаточно долгую жизнь Хантер ни разу не встречал девушек, которые спали бы с кем попало за деньги ради какой-то научной работы. Следовательно, есть два варианта. Либо Дженни, поиздержавшись, решила подзаработать своим телом, а свою сказочку рассказывает всем, чтобы не думали, будто она профессионалка. Дескать, чего не сделаешь ради науки. Либо ей просто надоели неудачи на сексуальном фронте, и девочка придумала себе вот такую легенду, дабы привлечь внимание мужчин. То, что в любви ее преследовали неудачи, весьма вероятно. Дженнифер явно относилась к тому типу девушек, которые не пользуются особой популярностью у сверстников, не говоря уже о более старших мужчинах. Такие девочки часто остаются сексуально неудовлетворенными навсегда и направляют, свою неистраченную энергию на что-нибудь другое — профессиональную карьеру, общественную деятельность, научную работу. Таких девиц можно встретить в армии, в полиции и в спецслужбах — а с другой стороны, в преступных организациях и террористических группах.

Майор Хантер сам неоднократно их встречал и прекрасно знал этот тип — интеллект выше среднего, нетипичная для нынешнего поколения любовь к книгам, фантазия, достигающая болезненной степени, и либидо, загнанное на задворки сознания, в сновидения, которые утром вызывают жгучий стыд.

Но чтобы девушка этого типа ударилась в проституцию — такое Хантер видел впервые.

У него даже мелькнула мысль, не подослана ли Джен-нифер какой-нибудь конкурирующей спецслужбой. Но это было слишком неправдоподобно. Там ведь тоже не идиоты сидят. Такую легенду нарочно не придумаешь.

А даже если и подослана — что с того? Майор Хантер всегда начеку. Он не говорит лишнего ни любовницам, ни проституткам и шантажа тоже не боится. Майор Хантер прекрасно знает, что любой компромат такого рода попадет на стол к генералу Макферсону, а тот скажет только одно: «Меня не интересует, с кем, где и как трахаются мои люди. Мне важно то, как они работают». И если претензию предъявит сам президент Соединенных Штатов, то Мак-ферсон скажет то же самое и президенту.

Дженнифер стояла перед Хантером голая и по непроизвольным подергиваниям ее рук было видно, что она все время машинально порывается прикрыться, но вовремя вспоминает о взятой на себя роли и усилием воли заставляет себя не делать этого.

«Третий раз, — подумал Хантер. — Может быть, четвертый, но вряд ли. Сначала был парень еще младше ее, скромный тихий девственник. Потом шофер, который трахнул ее походя, не глядя, потом похвастался револьвером, накормил и уложил спать на лежаке в своей кабине. Права выданы в Вайоминге — значит, этот самый шофер и привез ее в Орегон. Наверняка он же сказал что-то по поводу чрезмерной белизны ее груди — и сегодня днем девочка где-то загорала без лифчика. Но не на пляже, а где-то в уединенном месте. А потом пришла искать нового клиента в этот мотель. И нарвалась на меня. Ну держись, девочка!»

Дженни не сказала ни слова, пока Хантер завязывал ей глаза, заклеивал рот скотчем и привязывал ей руки к ногам, укладывая в позу свежевыпотрошенной курицы. Она подчинялась его рукам с покорностью робота. И когда он стал целовать ее тело, то и дело впиваясь в него зубами, Дженни лишь тихонько взвизгивала через нос от боли и вздрагивала — совсем чуть-чуть, словно боялась доставить партнеру даже малейшее неудобство.

Но потом оказалось, что Дженнифер вовсе не-фригидна, как Хантер поначалу предположил. Она завелась еще до того, как майор приступил к серьезным действиям, и через некоторое время извивалась так, как не всякая профессионалка сможет изобразить. А когда Хантер кончил и отвалился, девчонка еще некоторое время дергалась в своих путах, пытаясь достать привязанными к икрам руками до сокровенного места. Майор бесстрастно наблюдал за этими телодвижениями и курил «Кэмел». Если не принимать во внимание его наготу, то в этот момент он был очень похож на супермена из рекламной серии этого самого «Кэмела» — парня, способного нырнуть в Ниагарский водопад, выбраться внизу на берег, разжечь костер и спокойно закурить.

Когда Дженнифер утихла, он отвязал ее руки, сорвал изоленту с губ — опять причинив боль — и сказал:

— Спать будешь тут. На улице в это время суток слишком много плохих парней.

Дженни молча сняла повязку с глаз и кротко сказала:

— Хорошо.

Потом поднялась и уже довольно свободно прошлась по комнате нагишом — до рюкзачка, брошенного у входа. Оттуда она достала толстую тетрадку и капиллярную ручку, надела очки, села к столу и стала что-то писать.

Хантер удивился. Похоже, девочка и впрямь занималась научной работой.

Наблюдать за обнаженной девушкой, которая заполняла страницы своей тетрадки аккуратным мелким почерком с видом школьницы, делающей уроки, было забавно. Хантер с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться. А потом спросил:

— Эй, ну и как ощущения?

Дженни подняла голову, немного пожевала ручку в задумчивости, а потом сказала:

— А можно будет переспать с тобой еще? Тут уже Хантер не выдержал и расхохотался.

— Если бесплатно, то пожалуйста, — сказал он, от-смеявшись. — Можешь всю свою книгу писать с меня.

— Спасибо, — тоном вежливой маменькиной дочки, которую угостили мороженым, ответила Дженни и снова принялась писать.

Майор Хантер тем временем сходил под душ и в туалет, удостоверился, что дверь номера заперта, лег в постель, расслабился и погрузил себя в сон.

Хантер отлично знал, что если девчонка вздумает уйти или, к примеру, начнет копаться в его дипломате, то он проснется мгновенно.

Однако проснулся майор лишь на следующее утро — от звонка сотового телефона. И сразу же почувствовал, что Дженнифер лежит рядом и что она тоже проснулась.

Хантер не стал открывать глаз и решил понаблюдать, что будет. Что сделает Дженнифер — возьмет трубку или станет будить его.

Дженни перекатилась через Хантера, взяла трубку и сказала «алло». Потом повторила то же самое несколько раз. И только после этого толкнула в бок Хантера со словами:

— Эй, тут тебе звонят, но почему-то молчат.

— А это специально придумано для таких любопытных девочек, как ты, — сообщил майор сонным голосом, отбирая у нее трубку.

Прикрыв кнопки ладонью, чтобы девчонка не видела, он набрал код приема, плотно приложил трубку к уху и произнес:

— Да.

— Майор Хантер? — спросили его.

— Да.

— Говорит министр обороны Донован. Я хочу знать, не получали ли вы от генерала Макферсона указаний игнорировать приказы из Вашингтона.

— Нет, сэр.

— Следовательно, вы готовы исполнить любое распоряжение президента США?

— Разумеется. Но я должен буду сообщить о нем непосредственному руководству.

— Можете сказать Макферсону все, что сочтете нужным, однако имейте в виду — он не вправе отменить приказ, который вы сейчас услышите.

— Да, сэр.

— Очень хорошо. Сейчас с вами будет говорить президент Соединенных Штатов.

— Понял.

— Майор Хантер? — спросил теперь уже другой, знакомый всей стране и половине мира голос.

— Да, сэр.

114

Экстренное совещание по поводу новых проделок похитителей «Янг Игла» (которые на самом деле не имели никакого отношения к этим похитителям, только никто, кроме Макферсона и узкого круга его доверенных лиц, об этом не знал) президент Клиффорд созвал еще накануне вечером, сразу же после того, как пилот-инструктор Роуз отправился с президентским посланием на базу в Аризоне.

Второй гонец — тот, что поехал в Аризону на автомобиле — снаряжался уже в присутствии и при деятельном участии высших руководителей Соединенных Штатов. Министр обороны порывался поехать с ним, но президент его не отпустил, сказав:

— Билл, положение очень серьезное, и ты нужен мне здесь.

В качестве курьера отправился полковник из центрального аппарата министерства обороны в сопровождении капитана из охраны Пентагона и сотрудника секретной службы, которая, как известно, охраняет самого президента США.

Но главной задачей вечернего совещания, затянувшегося до глубокой ночи, было решение самой насущной на данный момент проблемы: ЧТО ДЕЛАТЬ?

Если проклятые космические воры могут звонить кому попало голосом президента США и отдавать какие угодно приказы, то положение не просто серьезное — оно катастрофическое. И на то, чтобы выпутаться из этого положения, не жалко никаких денег.

Президент, который еще несколько дней назад категорически отвергал идею уплаты выкупа, теперь первый предложил заплатить.

Веру президента в то, что деньги могут спасти ситуацию, укрепил ультиматум похитителей, текст которого был передан в пресс-службу президента в самый разгар совещания. «Центаврийцы» угрожали страшными последствиями, если в ближайшие дни корабль с десятью миллиардами долларов на борту не выйдет в сторону Европы. Угрозы были туманными, но Клиффорд сопоставил их со странным звонком и словами имитатора голосов насчет запуска ядерных ракет и счел эти угрозы очень даже конкретными.

Вместе с тем похитители «Янг Игла» гарантировали, что если деньги будут заплачены, то все отключенные спутники связи снова будут включены, а о «Молодом орле» никто более не услышит.

— Но они, кажется, не собираются возвращать спутник, — сказал министр обороны Донован, прочитав ультиматум.

— Они прекрасно понимают, что, как только спутник вернется в наши руки, по их кораблю ударит спецназ, — резонно заметил директор ЦРУ.

— А вы представляете, что будет, если мы заплатим, а спутник останется у них, — проговорил министр обороны. — Дамоклов меч. А ведь мы все знаем, что шантажистов никогда не удовлетворяет первый взнос.

— Даже если это десять миллиардов… — то ли спросил, то ли подтвердил министр финансов.

Приняв это за вопрос, Донован резко ответил:

— Сколько угодно. Человек — существо ненасытное.

— И что ты предлагаешь, Билл? — поинтересовался президент.

— Надо имитировать сбор и погрузку денег, отправить корабль, дать этим чертовым инопланетянам подняться на борт, а потом в нейтральных водах захватить корабль. Пара кубиков сыворотки правды — и мы будем знать место, откуда они управляют аппаратом.

— А это место окажется в России или Китае — и что тогда?

— Насколько я знаю, ни Россия, ни Китай на государственном уровне в этом деле не замешаны и не имеют желания ссориться с нами. — Донован повернулся в сторону госсекретаря Уайта. — Джеральд знает об этом больше меня, но, по моим сведениям, ни те, ни другие не горят желанием устроить третью мировую войну.

— Зато они не прочь перехватить наш спутник. И если не использовать его против нас, то хотя бы посмотреть, что у него внутри, — сказал директор Агентства национальной безопасности.

— Поступить так на глазах у всего мира — это равносильно объявлению войны, — произнес госсекретарь. — Никто не рискнет.

— Русские точно не рискнут, — подтвердил, немного помедлив, президент. — Дорогин слишком ценит нашу дружбу и сейчас изображает охлаждение в наших отношениях, только чтобы успокоить своих противников. Его можно понять. А вот насчет китайцев я опасаюсь.

— Ошибки во всех письмах похитителей типично славянские, а никак не китайские, — напомнил директор АНБ.

— Ну, хорошо, — сказал президент Клиффорд. — Над этим нужно будет подумать. Я дам указание готовить корабль и деньги, а моя пресс-служба сообщит об этом журналистам. Или даже я сам выступлю завтра по телевидению, а что касается второй части операции — готовьте план. Но только с максимальной осторожностью. Минимум посвященных. А то этим «инопланетянам» подозрительно много известно о наших действиях. Надеюсь, они еще не поставили на прослушивание этот кабинет.