– Какое я имею моральное право вмешиваться в ее личную жизнь? – копошилась мысль. Но тут же ее вытеснила другая. – Я делал для нее все, что в моих силах, а она поступает со мной по-свински. К тому же, общежитие мединститута не дом свиданий и я, как преподаватель, как ответственное лицо, имею полное право пресечь нарушение режима, – и он уверенно приблизился ко входу, постучав в дверь.
      – Кого там еще по ночам носит? – послышался голос пожилого вахтера.
      – Это Элькин Абрам Семенович. Открывай, Митрич.
      – Одну минуту, профессор, – мгновенно потеплел голос, превратившись из ворчливого в доброжелательный, и дверь приоткрылась.
      – В общежитии посторонние есть? – строго спросил Элькин.
      – Боже упаси, Абрам Семенович! Всех выпроводил, как положено, еще и одиннадцати не было. А вы с проверкой пожаловали?
      – По анонимному сигналу. Но ты не переживай дед, твоей вины тут нет. Давай-ка лучше поднимемся на третий этаж и проверим комнату моего водителя. Ты его знаешь?
      – Гарика-то? – Вахтер еле поспевал за проверяющим.
      – А кого же еще?
      – На вахте никто не отмечался, – доложил Митрич, уверенный, что парень уже давно спит.
      – Стучи! – сказал Элькин, когда они подошли к нужной двери.
      – Ну кто там? – раздался недовольный голос Игоря. – Я сплю!
      – Открой, это Митрич.
      – Накройся одеялом с головой, – попросил Игорь Любу. – Я дальше порога его не пущу, а в темноте он все равно ничего не увидит. – Игорь надел брюки, задул свечу и приоткрыл дверь.
      – Видишь ли, поступил анонимный сигнал, – начал оправдываться вахтер. Но профессор оттолкнул его и с силой надавил на дверь. Хозяин комнаты от неожиданности попятился назад. Не успел он опомниться, как Элькин включил верхний свет.
      – Отдыхаешь, значит? – Взгляды профессора метали молнии, он уже догадался, кто именно прячется под одеялом.
      – Что ж ты меня подводишь, сынок? – встрял Митрич. – Мне полгода до пенсии осталось. – Но его увещевания ни на кого не действовали. Страсти накалялись.
      – Абрам Семенович, почему вы здесь? – Игорь тоже еще не мог опомниться.
      – Я здесь, как официальное и ответственное лицо!
      – заявил профессор, сдерживая себя, что ему удавалось явно с большим трудом. Он уже не говорил, а кричал.
      – Я завтра вам все объясню, – постарался сгладить ситуацию Игорь. – А сейчас, очень прошу, уходите.
      – А тот человек, который прячется под одеялом, останется? Ловко придумал!
      – Через несколько минут, после того, как вы уйдете, его здесь не будет. Обещаю! – чуть ли не поклялся парень.
      – И ты даже нас с ним не познакомишь? – спросил Элькин. Теперь в его тоне, кроме злобы, проскальзывали нотки иронии.
      – Вам это придется не по душе, – предупредил Игорь. В нем тоже постепенно просыпалась злость.
      – Это уж, молодой человек, позвольте мне решать!
      – Элькин уверенной поступью подошел к кровати и, придерживая одной рукой Игоря, который пытался ему помешать, сдернул одеяло. Вид обнаженной Любы потряс его больше, чем он сам того ожидал. – Казакова? – Он выглядел так, словно видел девушку впервые в жизни. Люба выдернула из-под себя простыню и прикрылась.
      – Ну я! – Она не стыдилась и не уводила взгляда в сторону.
      В душе обманутого профессора клокотала ярость.
      – Уйдите все! – закричал он не своим голосом, отбросив одеяло в сторону. – Мне необходимо с ней поговорить!
      – Ну уж этого вы от меня не дождетесь! – Игорь решительно загородил девушку собой. – Это вы убирайтесь к своей жене!
      – Как ты разговариваешь? Сопляк! – Абрам Семенович сжал кулаки и уже готов был пустить их в ход, но Игорь был явно крепче и не очень-то опасался поединка.
      – Я милицию вызову, – подал голос Митрич.
      – Не нужно! – остановила его Люба. Затем ласково посмотрела на парня и сказал: – Гарик, пожалуйста, оставь нас. Все равно этой беседы не избежать, чем раньше мы расставим точки над «и», тем лучше.
      – Хорошо, – сразу успокоился Игорь, решив, что Люба права. Он надел новую рубашку, подарок Любаши и хлопнул дружески по плечу вахтера. – Пойдем, Митрич, вместе покукуем у тебя на вахте. Помогу тебе хулиганов разгонять, – и они вышли.
      – Никчемная, злая девчонка! Как ты посмела глумиться над моими чувствами к тебе! – начал профессор. – Я пальцем до тебя не дотронулся, а ты крутишь шашни с моим водителем.
      – У тебя, дорогой мой Абрам Семенович, есть жена, а я птица вольная. К тому же, у твоего водителя есть масса достоинств, которые у тебя наверняка уже иссякли. А наша доверительная дружба не давала тебе права распоряжаться мной, как своей собственностью.
      – Вот как ты запела!? Дура! Да ради тебя я готов бросить и жену, и детей.
      – Лучше спроси: нужны ли мне подобные жертвы!
      – Но я люблю тебя! – выкрикнул он в порыве отчаяния.
      – А я люблю Гарика. – Люба выглядела спокойной как никогда. Она была полна решимости раз и навсегда порвать с Элькиным.
      – Ты с ним уже… Ну сама понимаешь, что я имею в виду. – Абрам Семенович напрягся, как сжатая пружина. – Отвечай!
      – Не твое дело.
      – Я требую правдивого ответа! Для меня это очень важно! – В нем бурлила слепая ревность.
      – Даже если у нас и была близость. Что из того?
      Ты уже взрослый и должен знать, что у каждой девушки наступает такое время, когда она вступает в связь с мужчиной. Все это естественно, если с обоюдного согласия. Неужели не догадывался? – Она явно издевалась над профессором, но избрав такую манеру поведения, неукоснительно соблюдала ее. – А мне всегда казалось, что для мужчин, у которых уже есть свои дети, эта наука в прошлом. – Чтобы окончательно сразить противника, она откинула простыню и, не прикрывая наготу, направилась к одежде.
      Абрам Семенович буквально пожирал девушку глазами.
      – Ну нет! – выкрикнул он. – Не для других я берег тебя! – Он перехватил Любу за запястье и дернул, посадив к себе на колени.
      – Отпусти! – Она отталкивалась руками от груди Элькина.
      – Что? С ним было приятнее? – Мужчина больше не владел собой. Он завернул руку девушки за спину и потащил ее на постель.
      – Не смей! Я еще девочка!
      – Сказки будешь маме дома рассказывать. – Абрам Семенович толкнул Любу на кровать, расстегнул брюки и навалился на нее всем телом…
      Мужчина смотрел на перепачканную кровью простыню и его разум отказывался что-либо понимать.
      – Ты действительно была невинна?! – не то вопросительно, не то утвердительно произнес он.
      – Уйди от меня! – Люба стыдливо прикрывалась испачканной простыней, размазывая слезы по лицу.
      – Прости идиота! – Он стоял перед ней на коленях. – Прости, если вообще такое возможно.
      – Оставь меня. Я тебя ненавижу!
      – Но я даже не мог предположить… ты сама меня спровоцировала.
      – Если в тебе осталась хоть капля мужского достоинства, уйди. Неужели не ясно, что мне невыносимо тебя видеть. – Ее частые всхлипывания заставляли насильника еще острее ощущать вину. Он поднялся, с трудом удерживая свое тело на дрожащих ногах. В комнате горел яркий свет, но Абрам Семенович смутно различал предметы. Весь какой-то сгорбленный, потрясенный происшедшим, он покинул место преступления.
      – Я видел его, он ушел. – В комнату вихрем влетел Игорь. – Что ты ему наговорила, он весь какой-то пришибленный. Даже не взглянул на нас с Митричем. – Но постепенно веселые нотки в его голосе исчезали, перед ним раскрывалась картина трагедии. – Он тебя тронул? – еще не совсем уверенно предположил Игорь.
      – Он меня изнасиловал, – ответила девушка. Она перестала плакать и только теперь осознала всю глубину трагедии.
      – Я убью его! – зарычал Игорь. – Догоню и убью! В такой состоянии он не мог далеко уйти.
      – Не оставляй меня одну, – попросила Люба. – Сядь рядом. Игорь повиновался и взял ее руки в свои ладони.
      – Я быстро. – Эта мразь не должна скрыться от возмездия!
      – Если ты убьешь его, тебя посадят в тюрьму. – К Любе вернулся рассудок. – А если тебе не удастся осуществить задуманное и он просто отделается скандалом, ты потеряешь работу.
      – Я и сам уйду от него. Это теперь неважно!
      – Глупенький! А институт?
      – Поступлю в другой. Неужели ты не понимаешь, что его поступок невозможно оставить безнаказанным?
      – Я тоже так считаю, но боюсь за тебя. В данный момент твои эмоции неуправляемы и ты лишь наделаешь много глупостей.
      – Но что же делать? Может милицию вызвать?
      – Ты хочешь, чтобы я испытала унижение еще и перед милицией? – категорически отвергла Люба его предложение.
      – Но ведь надо что-то предпринять, иначе потом будет поздно.
      – Ты еще не отправил девушку? – В помещение заглянула любопытная голова вахтера.
      – Исчезни, Митрич, – вспылил Игорь.
      – А ты не кричи! – обиделся вахтер. – Вы развлекаетесь, а отвечать, между прочим, мне.
      – Послушай, дед! По-доброму прошу…
      – Митрич, – перебила Казакова парня. – Абрам Семенович разрешил мне остаться. Мы с ним договорились.
      – Да ну? – не поверил вахтер.
      – Но ты можешь позвонить ему домой и узнать сам.
      – Верно, могу, – и он почесал затылок.
      – Вот и хорошо. Теперь, пожалуйста, оставь нас. – Было просто удивительно, как быстро смогла девушка справиться с пережитым потрясением, и теперь лишь холодный расчет руководил ее поступками.
      – А если ты врешь? – хитро прищурился без пяти минут пенсионер.
      – Тогда гони меня взашей со спокойной совестью.
      – Что ж. Убедительно рассуждаешь, – и он исчез за дверью.
      – Теперь вернемся к нашему разговору, – обратилась Люба вновь к Игорю.
      – Ты считаешь, что Митрич уже не вернется? – все же задал вопрос парень.
      – Нет, – твердо произнесла Люба. – Элькин не посмеет отказать.
      – Извини, что перебил. – Парень успокоился и заражался самоуверенностью Казаковой.
      – Так вот. Для того, чтобы остались и волки сыты, и овцы целы, в ближайший отрезок времени мы не станем ничего предпринимать.
      – Но упущенное время работает на него. – Игорь от изумления развел руками.
      – Это тебе так кажется. Если мы отправим его за решетку, проиграют все. На свободе он нам пригодится больше. Согласна, что работать у него ты уже не сможешь. Но то, что ты на следующий учебный год станешь студентом – не сомневайся.
      – Ты меня поражаешь! Да позже, когда улягутся страсти, он и тебя выдворит из института.
      – Найдется такой человек, который сумеет постоять за нас.
      – Кто?
      – Мой родной брат.
      – Сергей, что ли? – Игорь даже поморщился при воспоминании о нем. – Сама же говорила, что он рохля.
      – На днях приезжает Алеша. Мой старший брат – настоящий дока в подобных разборках, – с уважением произнесла она.
      – Ты так говоришь о нем, будто он не человек, а Бог. – Игорь даже позавидовал оптимизму Казаковой.
      – Ну если не Бог, то полубог точно, – не оставляла она и тени сомнений. – Но сейчас меня интересует совсем иное.
      – Что именно?
      – Любишь ли ты меня такую. – Она опустила длинные ресницы и чуть слышно закончила: – Поруганную.
      – Милая ты моя! Любушка! – Он притянул ее к себе. – Не забивай голову, – и его поцелуй подтвердил сказанное.
      Ирина Анатольевна широко распахнула дверь и нежно обняла сына.
      – Алешенька! Наконец-то! Заждались тебя.
      Алексей, не выпуская из рук огромной хозяйственной сумки, подхватил мать и сияющий от счастья, вошел в квартиру.
      – Дочка осталась со Светланой, – сообщил он, отпуская мать и бросая на пол хозяйственную сумку с подарками. – А я сразу домой. Соскучился!
      – Значит они не приехали? – В голосе Ирины Анатольевны скользила некоторая досада.
      – Ты не поняла, – Алексей поцеловал ее в лоб. – Жена отправилась навестить своих родичей, а дочка с ней увязалась.
      – Давно ее не видела, – мечтательно произнесла Казакова. – Поди уже с тебя вымахала.
      – Ну это ты лишку хватила, – улыбнулся сын. Нигде он не ощущал такого спокойствия, как рядом с матерью. – Но не пигалица. В этом году школу заканчивает.
      – Вот и хорошо, вот и хорошо. Располагайся, в ногах правды нет. Я пока соберу что-нибудь на стол. А уж затем подробно мне все расскажешь. Договорились? – засуетилась мать.
      – Договорились. – Алексей сел на диван и расстегнул две верхние пуговицы на рубашке, почувствовав себя дома. Домашняя обстановка действовала на него умиротворяюще. Он с любопытством осмотрел комнату, пытаясь обнаружить хоть малейшие изменения.
      – Что? Соскучился по родным стенам? – поинтересовался Сергей, наблюдавший за братом со стороны, заняв удобную позицию в дверном проеме из спальни в гостиную.
      – Серега! – Алексей поднялся. – Значит ты все это время находился в квартире и не вышел обнять брательника?
      – Не хотел мешать твоей трогательной встрече с матерью. – И братья обнялись, похлопывая друг друга по спине.
      Трудно было признать в них близких родственников: совершенно разные. Один – высокий и широкий в плечах, хорош собой, другой – невзрачный, мал ростом. Да и характеры у них были совершенно разные.
      – Ну рассказывай: как армия, чем думаешь заниматься в дальнейшем? – Они оба расположились на диване.
      – Слава Богу отслужил, – махнул рукой Сергей, давая понять, что этой неприятной для него темы не стоит касаться. – Тебя ждал. – Он выдержал паузу и продолжил: – Возьмешь с собой?
      Алексей задумался, он слишком хорошо знал брата и понимал, что тот абсолютно ни к чему не годен. Брать его с собой – это значит вешать на себя обузу. Ему куда выгоднее было помогать деньгами, а не взваливать на себя лишние хлопоты. Но однажды данное слово не вернешь обратно.
      – Может, тебе стоит сначала получить образование, – осторожно предложил он, – Мало ли какие перипетии поджидают тебя в жизни, а диплом помехой не станет.
      – Я же тугодум и не поступлю ни в один институт. – Сергей даже не догадался, что невольно подыграл старшему брату.
      – Зато я толстосум, – шуткой ответил Алексей. – Если найти нужного человека и сунуть ему взятку, то вопрос сам собой разрешится.
      – Но ведь у тебя нет высшего образования, – заметил собеседник. – И тем ни менее, в материальном отношении тебе любой позавидует.
      – И очень плохо, что нет образования, – достойно ответил старший брат. – Но я прошел совсем другую школу и не желаю тебе повторить мой путь.
      – А потом заберешь к себе? – Сергей почему-то, еще с юности вбил себе в голову, что только рядом с Алексеем, под его непосредственным покровительством он сможет чего-то достичь в жизни. Главным в жизни он считал деньги.
      – Потом заберу, – пришлось Атаману подтвердить когда-то данное слово. Но теперь перед ним встала проблема – определить Сергея в институт.
      – Алешка! – В гостиную буквально влетела Люба. Забросив дипломат в кресло, она с разбега кинулась в объятия брата. Тот в это время вставал с дивана, но не успел полностью распрямиться, и они оба, весело смеясь, повалились, придавив Сергея.
      – Сестренка, дорогая, задушишь брата!
      – Слезь, ненормальная, – подал голос Сергей.
      – Ты один приехал? – поинтересовалась девушка, уже мирно сидя в кресле.
      – Мои женщины к Мухиным подались.
      – Тогда мне необходимо с тобой срочно поговорить. – Лицо сестры приняло серьезное выражение. – А то вечером соберется народ и они не дадут нам уединиться.
      – Очень важный разговор? – Атаман продолжал улыбаться, у него еще не иссяк задор, навеянный энергией сестры.
      – Очень! – В голубых глазах прочитывалось чуть ли не отчаяние.
      – Пойдем в другую комнату. – И Алексей первым направился туда. Он уже почувствовал, что с сестрой произошли какие-то неприятности.
      – Извини, Сергей, – обронил он на ходу, на что брат недовольно поморщился.
      Люба со всеми подробностями поведала брату о своей трагедии.
      – Молодец, что не предприняла никаких мер и дождалась меня, – похвалил брат. – Я сумею обставить это дело, как нужно. – Тут ему в голову пришла идея и он добавил: – Заодно и Сергея в институт пристрою.
      – Опять к тебе рвется?
      – Да ну его! Сама понимаешь, какой из него помощник.
      Вечером в квартире Казаковых собрались гости и никто уже не вспоминал о своих проблемах. Атмосфера всеобщей радости захлестнула всех.
      Погостив несколько дней в родном городе, Светлана и Ксюша вернулись в Саратов, а Алексей, сославшись на то, что ему еще необходимо повидаться со старыми знакомыми и возобновить нужные связи, остался. Так как Светлана привыкла не вмешиваться в дела мужа, то возражать не стала…
      Абрам Семенович, сидя за массивным письменным столом, читал книгу. Он уже позевывал, но крепился, очень хотелось знать, чем закончится роман. Дочка ночевала у бабушки, а жена уже видела десятый сон. Осторожный и непродолжительный звонок в дверь отвлек мужчину от приятного занятия.
      – Кто там? – спросил Элькин, увидев в глазок незнакомого мужчину.
      – Вам срочная телеграмма, – услышал он недовольный голос служащего телеграфа, которому приходилось работать по ночам и заметил какой-то листок, мелькнувший перед глазком. – Быстрее, если можно, – поторопил голос. – У меня еще пять адресов.
      – Сию минуту. – Профессор, накинул на дверь цепочку, только затем приоткрыл дверь.
      – Давайте, – протянул он руку в щель. Но кто-то перехватил его руку и, удерживая, прищемил дверью. У профессора от боли даже слезы выступили.
      – Освободи дверь от цепочки, – потребовал грубый голос незнакомца, но он принадлежал уже другому человеку.
      – Что вы хотите? – спросил перепуганный до смерти Элькин.
      – Меньше задавай вопросов и выполняй, что тебе велено. Иначе руки лишишься.
      Абрам Семенович снял цепочку с петли и в прихожую вошли двое: Атаман и Сутулый.
      – Я сразу предупреждаю, что драгоценностей у меня нет, – сказал хозяин, приняв посетителей за грабителей.
      – Заткни пасть! – Сутулый влепил ему затрещину и у него поплыли круги перед глазами. – Кто еще в квартире, кроме тебя?
      – Жена. В спальне.
      – Еще? – Выражение лица, с которым говорил Павел, заставляло собеседника трепетать перед ним.
      – Больше никого нет. Дочка у бабушки, – голос у профессора от страха вибрировал.
      – Веди в спальню, – приказал Атаман, а Сутулый схватил хозяина за шиворот.
      – Позови ее, – сказал Павел, когда они остановились перед нужной дверью.
      – Марина!
      – Ну что тебе понадобилось ночью? – откликнулся недовольный женский голос.
      – Не нервничай, разговаривай спокойно, – для профилактики Сутулый несильно ткнул Абрама Семеновича кулаком.
      Но для профессора и такого тычка оказалось достаточно и он с трудом стерпел, чтобы не вскрикнуть. Тем не менее, тембр голоса выровнялся.
      – Ты срочно мне нужна. – Муж не стал вдаваться в подробности.
      – Вечно с тобой так, – ворчала жена, – не успеешь уснуть… – Договорить она не успела. Только голова Марины Сергеевны высунулась из комнаты, Алексей схватил ее за волосы и дернул к себе.
      – Ай! – больше от неожиданности, чем от боли, воскликнула женщина.
      – Тихо! – угрожающе произнес Атаман, приблизив к ней свое лицо. Только теперь Элькина испугалась, увидев перед собой страшные глаза грабителя. У женщины подкосились ноги и она бесшумно опустилась на пол, лишь Алексей за волосы продолжал ее удерживать в сидячем положении.
      – Ну вот! Даже не выслушала. – Он выпустил волосы и, как ни странно, бережно взял женщину на руки.
      – Где я? – поинтересовалась Марина Сергеевна, лежа на собственной постели и смутно различая стоявшего рядом незнакомца.
      – У себя дома, – чуть ли не с нежностью произнес Атаман, опасаясь еще раз переборщить.
      – Вы не грабители? – не то утвердительно, не то вопросительно сказала женщина. Она никогда не слышала, чтобы грабители были такими доброжелательными. Теперь глаза Алексея ей не казались такими страшными и даже наоборот – выглядели чрезмерно добрыми.
      – Нет, мы не воры и не грабители, – его голос действовал успокаивающе. – Я не успел сказать, – продолжил Алексей, – что лично к вам у нас нет претензий. Вы так быстро уснули, – мягко сказал он.
      – Где мой муж? – всполошилась Марина Сергеевна, но неожиданно обнаружила, что связана по рукам и ногам. – Зачем меня связали?
      – Уверяю, что это временная мера, но, извините, необходимая, – он беседовал с ней, словно с наивным ребенком. – А ваш муженек пьет кофе на кухне с моим напарником. – Алексей поправил подушку и накрыл женщину одеялом, чтобы та не испытывала неловкости. – В отличие от вас, Абрам Семенович человек нехороший, но обещаю, что мы не причиним ему большого зла.
      – Кто вы? – Хозяйка не представляла, как себя вести с необычным гостем.
      – Это неважно. Если ваш муж окажется благоразумным, то мы более не увидимся. Атаман поднялся. – Мне неловко спрашивать, но обстоятельства вынуждают: вам удобно будет молчать без кляпа во рту?
      – Безусловно! – поторопилась согласиться женщина. – Даю слово, что не подведу вас.
      – Вот и чудненько, – и незнакомец покинул спальню.
      – Наконец-то, – сказал Павел. – Как она?
      – Умница! – неопределенно ответил Алексей. – Ты уже беседовал с ним? – и он кивнул на Элькина.
      – Так, о всяком разном. Тебя ждали. Взглянув на профессора, Алексей догадался, о чем они беседовали.
      – Совсем запугал мужика, – усмехнулся он. Выражение его лица вновь стало суровым. – Мы знакомые одной твоей студентки, – его взгляд сверлил притихшего хозяина.
      – Кого именно? – Абрам Семенович сидел на кухонной табуретке и, как прилежный ученик, держал руки на коленях, не отрывая глаз от пола. В его мозгу уже мелькнула догадка.
      – Казаковой. – Алексей выдержал паузу, стараясь уловить реакцию собеседника. При упоминании фамилии Любы того буквально перекосило: одно плечо поползло вверх, а другое опустилось вниз. Он так и застыл в этой позе. Довольный произведенный эффектом, Атаман продолжил:
      – Я хочу, чтобы ты успокоился и знал, что крутых мер без острой необходимости мы применять не будем. И в первую очередь благодари за лояльное к тебе отношение студентку, к которой ты проявил столько необузданного темперамента.
      Элькин втянул голову в плечи. Он продолжал любить Любу и по-настоящему стыдился поступка, совершенного в пылу безрассудной ревности. Неожиданно он вскинул голову и сказал с вызовом, не отводя прямого взгляда от собеседника:
      – Я люблю эту девушку!
      – Оригинальный способ ты выбрал для проявления чувств, – вмешался Сутулый.
      – Мы пришли не для того, чтобы выслушивать объяснения в любви, – вновь взял инициативу в свои руки Алексей. Однако эта новость его поразила. Сестра что-то намекала на чувства профессора, но он пропустил намек мимо ушей. – У Казаковой есть брат и ты поможешь ему поступить в свой институт.
      – Не обязательно было оказывать на меня давление, Любиной просьбы было бы вполне достаточно.
      Как мужик мужика Атаман прекрасно понимал Элькина. Он сам, будучи женатым человеком, полюбил еще одну женщину. Но как брата, его раздражали откровения человека, причинившего сестре боль. К тому же, по возрасту он годился ей в отцы. Повысив голос, он уточнил:
      – Теперь это уже не просьба, а твой долг и твоя обязанность. Более того, ты должен пообещать нам, что не станешь преследовать Игоря, своего водителя и что он тоже станет студентом в следующем учебном году.
      При упоминании ненавистного Абраму Семеновичу имени его опять передернуло, но на этот раз он довольно-таки быстро справился с эмоциями и ответил:
      – Обещаю! – пообещал он твердым, но недовольным голосом.
      – Собственно это все. – Алексей, изображая дружеское расположение к собеседнику, хлопнул того по плечу и тот, в свою очередь, чуть не свалился со стула. Два молодых, сильных и неглупых человека внушали к себе уважение.
      – Мы верим тебе, – уже стоя, продолжал Атаман. – Если сдержишь слово, то вознаграждение за мной. Если же нет… У тебя симпатичная и еще не старая жена, дочка у таких родителей должна быть просто красавицей. И никто из них не застрахован от того, что произошло со студенткой Казаковой. Более того у меня есть хорошие знакомые, которые чаще заглядываются не на женщин, а на мужчин. Мужчины с такой внешностью, как твоя, пользуются особой популярностью. – Последняя реплика незнакомца повергла Элькина в шоковое состояние, он даже не заметил, когда ушли непрошенные гости.
      Абрам Семенович сдержал обещание: и Сергей Казаков и Игорь стали студентами медицинского института. Любе он тоже не досаждал своими ухаживаниями, но на лекциях украдкой любовался ею, пряча чувства в самых далеких уголках израненной души.
      Отношения к занятиям Сергея и Гарика были явно противоположными. Первый, еле дотянув до второго курса, все-таки институт бросил, второй же чуть-чуть не вытянул на красный диплом. По окончании учебы Игорь получил специальность врача-терапевта и устроился работать на «скорую помощь».
      Сергей успел за это время пожить в Саратове, но так допек старшего брата, что тот его с треском оттуда выдворил, предварительно уплатив чиновнику приличную взятку, чтобы его подопечный не угодил за решетку. Подчиненные Атамана невзлюбили его младшего брата, он всюду совал свой нос и неумело лез командовать в отсутствие Алексея. Они облегченно вздохнули, когда тот наконец убрался из города.
      Когда Люба училась на третьем курсе, они с Гариком поженились. Люба с отличием закончила институт на год раньше мужа. Из нее получился отличный хирург. Она продолжала учебу и еще через три года получила степень кандидата медицинских наук.
      Работа в хирургическом отделении железнодорожной больницы захватила ее. Но в стране вовсю набирала обороты перестройка и нищенская зарплата не успевала за темпами инфляции. Если бы не полностью обставленная квартира, подаренная старшим братом на свадьбу, материальное положение семейной пары было бы более чем скромным.
      Алексей никого не забывал и регулярно помогал ближайшим родственникам. Но Люба хотела сама чего-то достичь в этой жизни, в том числе и денежного благополучия.
      Примеры быстро богатеющих выскочек просто заражали. Мало кто из них чтил уголовный кодекс и, тем ни менее, за колючей проволокой оказывался ничтожно малый процент.
      – Чем я хуже их? – думала молодая женщина. В стране царил настоящий беспредел и ловкачи пользовались этим.
      Казакова (после замужества она оставила свою фамилию) решила во что бы то ни стало пробиться в высший свет – то есть стать тем, кто мог позволить себе несколько раз в году отдыхать на лучших курортах мира, иметь дорогую одежду, машину, построить свой коттедж. И только после всего этого, считала она, завести ребенка, к чему много лет склонял ее Гарик. Но Люба была не из тех женщин, которые вместе с детьми готовы влачить нищенское существование. Она постоянно искала выход. И не подозревала, что он уже близок и уж совсем не догадывалась, через какие испытания ей придется пройти.
      Стоял пасмурный летний день 1991 года. Июнь не особо радовал горожан хорошей погодой: постоянно темное, в тучах небо, то моросящий дождь, то ливень. Казалось, что сырость проникала внутрь и навевала тоску. Шмыгание носом и покашливание в общественном транспорте становилось нормой для усталых людей, возвращавшихся домой после работы.
      Любовь Леонидовна, брезгливо поморщившись, протиснулась между полнеющей женщиной и неряшливым мужиком в грязной, промасленной куртке к выходу из автобуса.
      – Это просто немыслимо, тереться среди людей в такой одежде, – пробубнила она себе под нос.
      – Не нравится – ходи пешком, – полез на рожон мужчина, обдав Казакову перегаром.
      – Нахал! – возмутилась она. – Нализался, так хоть бы помалкивал.
      – Тебя забыли спросить! – Для пьяницы подобная перебранка была обычным явлением.
      Женщина хотела еще что-то ответить, но автобус остановился и она вышла. И без того невеселое настроение испортилось окончательно. Казакова раскрыла зонтик, втянула голову в плечи и, обходя большие лужи, пошла по узкому тротуару к своему дому. По дороге промчалась иномарка, обрызгав женщину грязной водой из лужи.
      – Сволочь! – выругалась вслух Казакова. – Совсем людей не замечают. – Но в этот раз она ошиблась.
      Водитель светло-серебристого «Форда» поздно заметил лужу и запоздал с торможением. Испытывая неловкость, он хотел было скрыться, чтобы не выслушивать упреки женщины. Он вдавил педаль газа и бегло взглянул в зеркало заднего вида. Лицо женщины ему показалось знакомым, а еще через секунду он машинально сбросил газ и ударил по тормозам – он узнал ее. На лбу мгновенно выступила испарина.
      Сколько раз мужчина мысленно готовился к этой встрече, думал о том, что он ей скажет и все равно встреча оказалась неожиданной. Нет! За многие годы он так и не смог выкинуть эту роковую для него женщину из памяти.
      Любу удивило то, что метров через тридцать «Форд» резко затормозил и начал плавно сдавать назад.
      – Совестливый попался. Ну я ему сейчас устрою! – мелькнула злорадная мысль.
      Машина остановилась напротив Казаковой, правая передняя дверь бесшумно открылась.
      – Что? Иномарок нахапали, так теперь пешеходов можно за людей не считать? – выразила она свое негодование, наклонившись и заглянув в салон.
      – Извините, Любовь Леонидовна, я нечаянно, – оправдался мужчина. – А Вы ничуть не изменились: молодая, красивая и все такая же строптивая.
      Люба буквально остолбенела. Она видела перед собой знакомое лицо уже пожилого человека. Но глаза!? Глаза оставались прежними – влюбленными!
      – Абрам Семенович? – только и смогла она вымолвить.
      – Узнала. – В его голосе звучали одновременно и радость, и боль. Чувствовалось, что воспоминания все еще не дают ему покоя. – Садитесь, я подвезу.
      – Мой дом в ста метрах отсюда. – Люба даже не знала, как себя вести с Элькиным. Она давно выбросила его из головы и все забыла. Эта встреча застала ее врасплох.
      – Уважь мои седины, сядь, – попросил профессор и перешел на «ты».
      Люба нерешительно втиснулась на переднее сиденье. Но не успели они тронуться, она сказала:
      – Вот здесь, пожалуйста, остановите, – и коротко поблагодарив, намеревалась покинуть салон.