Превратности судьбы. Часть II

      У того глаза загорелись от такого подарка.
      – Можешь не сомневаться! Тимоха свое слово держит!
      Они подошли к дому, Тихоня показал юнцу окно, которое нужно было разбить и они распрощались. Но он не ушел совсем, а на всякий случай решил подстраховать нового напарника, притаившись за углом пятиэтажки.
      Окно выходило на улицу с обратной стороны от подъездов и это облегчало задачу Тимохе – прохожих не было. Он огляделся по сторонам, не заметив ничего подозрительного, выбрал на земле камень, приличный осколок от красного кирпича, прицелился и бросил его. В окно он попал, но стекло не разбил, камень угодил в раму. В окне показалось рассерженное лицо сорокалетней женщины.
      – Тебе чего, мальчик? – поинтересовалась она недовольно.
      Тимоха, не реагируя на ее реплику, хладнокровно подбирал очередной камень.
      – Уши надеру, хулиган! – крикнула Вихрова, разгадав намерения юнца. – Бандит малорослый! Куда родители смотрят?
      Очередная попытка опять оказалась неудачной – камень влетел на кухню, через приоткрытую половину окна, но он сбил со стола стопку чистых тарелок, добрая половина из которых разбилась вдребезги.
      В окно вновь высунулось лицо взбешенной женщины.
      – Ты мне всю посуду перебил, идиот маленький!
      – А кого тебе кормить, мужика-то в доме нет? – впервые отозвался Тимоха спокойным голосом, подбирая новый камень.
      – Ах ты сволочь! Подонок! Да я тебе… я тебе… – она буквально захлебывалась от злости.
      – Ну подожди! – последний раз пригрозила Виктория Самойловна и закрыла окно. Она решила спуститься на улицу, надеясь, что ей удастся изловить хулигана. Звон разбитого стекла лишь подстегнул ее. Она выскочила в прихожую и чуть не упала в обморок от страха: какой-то незнакомый мужчина закрывал дверь внутри квартиры.
      – Добрый день, хозяюшка, – поприветствовал он ее с улыбкой.
      – Кто вы? – дрогнувшим голосом спросила хозяйка. Несмотря на располагающую улыбку, цепкий взгляд внушал опасения. – Уходите или я вызову милицию.
      Про юнца женщина уже и думать забыла. Она прислонилась к стене, испуганно наблюдая за непрошенным гостем.
      – Вызывай милицию, – разрешил тот. – Где у тебя телефон?
      – В комнате.
      – Пошли в комнату, – предложил мужчина, но эти слова теперь больше походил на приказ, чем на просьбу, и Вихрова повиновалась. Сотник оборвал резким рывком телефонный провод, подал его побледневшей женщине.
      – Звони! Ты же хотела?
      – Я боюсь вас, – робко произнесла Виктория Самойловна, выронив телефонный аппарат и присев на краешек дивана, нога ее больше не слушались.
      – Правильно делаешь, – ухмыльнулся незнакомец. – Хотя тебе особенно переживать не за что. Я не грабитель, а девичью честь ты уже наверняка потеряла. – Он явно издевался над женщиной, наглым взглядом ощупывая ее формы.
      – Вы насильник? – женщина старалась натянуть на коленки края коротенького халатика.
      – Не то, чтобы я этим занимаюсь регулярно, но иногда приходится прибегать к такому методу. – Сотник, чувствуя свое превосходство, наслаждался беседой и не торопил события. – Ты конечно бабенка не первой свежести, но я человек волевой и могу пересилить себя.
      Вихрова не заметила, как забралась с ногами на диван и дрожала в углу от страха.
      – Пожалуйста, оставьте меня в покое. – От того, что она не понимала происходящего, страх только усиливался.
      – Думаешь, что мне хочется с тобой возиться? Но каждый должен добросовестно выполнять свою работу.
      – Вы наемный убийца? – ужаснулась женщина.
      – Меня можно и так назвать. Только убийство это крайняя мера. Жизни я лишаю тех людей, которые не понимают меня. С тобой же рассчитываю найти общий язык и наказание будет куда более приятным.
      В это время кто-то открыл дверь в квартиру своим ключом…
      Тимохе, с третьей попытки, все же удалось выполнить задание доброго дяденьки и он, довольный собой, отряхивал руки. Тетка больше в окно не высовывалась и дразнить было некого. Посчитав, что миссия его на этом закончена, он собрался уходить. Но в это время его кто-то схватил за ухо.
      – Нашкодил и в кусты? – спросила полная женщина, случайно проходившая мимо и видевшая его проделки.
      – Сейчас мы поднимемся в ту квартиру, в которой ты высадил окно. Один раз родители за стекло заплатят, устроят тебе дома нагоняй, больше стекла бить не будешь! – и женщина потащила юнца за руку.
      – Попался, оболтус! – С торца пятиэтажки их поджидал Тихоня и пришел заговорщику на помощь.
      Тимоха оказался сообразительным и захныкал, подыграв ему.
      – Пап, прости, я больше не буду!
      – Дома поговорим, – пригрозил Тихоня, перехватывая руку хулигана у растерявшейся женщины.
      – Это ваш сын? – поинтересовалась та.
      – Чей же еще? Вот такой подарочек уродился! Никакой управы на него нет! Ремень по тебе дома плачет, – пригрозил он мнимому сыну.
      – Дело в том, что он разбил окно на третьем этаже. Я шла мимо и видела все собственными глазами.
      – Это он свое собственное окно высадил, – огорошил прохожую собеседник.
      – Как это? – не очень-то поверила та.
      – С матерью поругался, вот и запустил камень ей на кухню, – пояснил Тихоня. – Прямо никакого сладу с ним ни дома, ни в школе, – пожаловался он женщине. – Я захожу в квартиру, мусор ходил выносить, слышу звон разбитого стекла и крик жены. Ну скажите мне: кто из него после этого вырастет?
      Прохожей уже начинали надоедать откровения отца хулигана и она поторопилась от него избавиться.
      – Извините, но я тороплюсь, – прервала она назойливого мужчину, который продолжал изобличать своего непутевого сына.
      – Спасибо, – поблагодарил Тихоня.
      – Ты сообразительный малый, – сказал он Тимохе, после того, как женщина убралась восвояси. – Вот тебе за это. – Он достал из нагрудного кармана распечатанную, но почти полную пачку сигарет, и отдал ее подростку. – В случае чего, мы с тобой не знаем друг друга и вообще никогда не виделись.
      – Могила! – заверил юнец. Сегодняшний день он считал удачным и не мог дождаться того момента, когда он угостит друзей дорогими сигаретами и перескажет им историю, по-своему приукрасив ее. Но раз он дал слово мужчине, то укажет сверстникам дом, расположенный совсем в другой стороне.
      Виталий Николаевич открыл дверь в квартиру любовницы своим ключом. Обычно он приходил к Вихровой по средам и пятницам, но жена уехала на выходные вместе с детьми к матери в деревню и он решил преподнести любимой женщине сюрприз. Купил цветы, бутылочку марочного коньяка и заявился без приглашения. Он прикрыл дверь, но не успел закрыть на замок, его отвлек посторонний голос.
      – Кто это может быть? – шепотом спросил Сотник у хозяйки.
      Та, машинально, ответила тоже шепотом:
      – Виталик, только у него свои ключи. Любовник, словно вихрь, влетел в комнату, кинул коньяк в кресло, а цветы выронил на пол и принялся неистово растаптывать их.
      – Так вот значит чем ты занимаешься в мое отсутствие?!
      – У самого жена, двое детей и он еще предъявляет претензии! – не дал опомниться новому посетителю Сотник.
      Он развалился в кресле, закинув ногу на ногу, с наглым выражением лица.
      – Тебя не спрашивают! – огрызнулся Виталий Николаевич. По всему было видно, что он интеллигентный человек, иначе давно бы учинил потасовку. – А ты! – повернулся он к лишившейся дара речи женщине. – Больше меня никогда не увидишь! Забудь обо всем, что между нами было! Это в твоих интересах!
      – Виталик, – прорезался слабый голос у Вихровой.
      – Да пошли ты его куда подальше, – посоветовал ей Сотник.
      Женщина вскочила неожиданно быстро, в ней как-будто проснулся инстинкт самосохранения. Она спряталась за спиной любовника и уже оттуда произнесла более внятно:
      – Я не знакома с этим мужчиной. Он хотел меня изнасиловать!
      – Врешь! – не поверил ей Виталий Николаевич. – Как он тогда тут оказался?
      Сотник не спешил раскрываться, поджидая напарника и, чтобы протянуть время, продолжал валять дурака.
      – Не слушай ты треканье бабы, – посоветовал он любовнику. – Просто она хочет двух зайцев убить одним выстрелом. – И уже обращаясь к Виктории Самойловне, добавил: – Достаточно ломать комедию, дорогая. Ты же утверждала, что по выходным Виталий Николаевич к тебе не приходит.
      – Он врет, все врет, – оправдывалась Вихрова, словно она в чем провинилась.
      – Откуда, интересно, он тогда знает мое отчество? – Это обстоятельство подействовало на него куда более убедительно, чем ничего не значащие выкрики женщины.
      – Я не знаю, откуда ему известно твое отчество и понятия не имею, каким образом этот незнакомец проник в мою квартиру, но он не тот, за кого себя выдает.
      – Это уже слишком, дорогая Вика. Если ты предпочитаешь его, так и скажи, я не такой ревнивый и оставлю вас наедине. – Сотник поднялся и спокойно пошел к выходу.
      – Виталик, осторожнее! – предупредила женщина, когда незнакомец проходил мимо них.
      Виталий Николаевич отклонился в сторону и глиняная ваза, которую нападающий незаметно поднял с пола, пока заговаривал зубы и до поры прятал ее за спиной, вскользь коснулась его головы. Основной удар пришелся на плечо и левая рука на короткое время онемела.
      Но любовник не растерялся и правой рукой ударил противника по лицу, тот отлетел вглубь комнаты. Притворяться уже не имело смысла, Сотник приготовился к рукопашной схватке. Окрыленный первым успехом, любовник бросился на незнакомца, но на этот раз промахнулся, получив несколько ударов по корпусу.
      Очередной выпад оказался столь же неудачным, а сильнейший удар Сотника локтем в переносицу вызвал у Виталия Николаевича дикое головокружение.
      Пока шла драка, Вихрова, прикусив нижнюю губу и вжавшись в стену, наблюдала за происходящим со стороны. Несмотря на то, что ее любовник не имел абсолютно никаких навыков рукопашного боя, физически он выглядел внушительнее.
      Похоже он и сам это понял, потому что перестал попусту размахивать руками, а обхватил Сотника сзади за корпус. Они оба упали и вскоре Виталий Николаевич оседлал противника, прижав того к полу, лицом вниз и вывернув правую руку за спину.
      – Отпусти руку, сволочь! – вскрикнул поверженный.
      – Потерпишь до милиции, – успокоил его победитель. Затем он повернул голову к любовнице и сказал: – Набери ноль-два!
      – Он телефон испортил, – кивнула она на аппарат, который валялся около дивана.
      – Какой же я идиот! – воскликнул Виталий Николаевич. – Он только теперь обратил внимания, что шнур телефона не выдернут из сети, а оборван.
      – Приятно иметь дело с болванами, вроде тебя, – нашел в себе силы подать голос Сотник.
      – Не рыпайся, – предупредил любовник и потянул его руку вверх, вызывая у того резкую боль в плече.
      – Мы еще не закончили, – процедил Сотник сквозь зубы, но соперник не отреагировал на его реплику.
      – От соседей позвони! – крикнул он любовнице.
      – Собираешься выступить в роли свидетеля? – поинтересовался Сотник ироничным тоном. – А как будешь перед женой отчитываться?
      – Как-нибудь оправдаюсь, все равно у меня нет выбора, не отпускать же такую мразь. – И уже в приказном порядке повторил Вихровой: – Звони!
      Женщина скрылась в прихожей и дернула на себя ручку входной двери.
      Сокрушительный удар отбросил ее в противоположную от двери сторону, она ударилась виском об угол зеркала, висевшего на стене, и потеряла сознание.
      – Что там за шум? – крикнул Виталий Николаевич. Он повернул голову и увидел занесенную над ним глиняную вазу. Любовник отпустил руку соперника, но защитить себя не успел. Непонятно откуда взявшийся мужчина разбил вазу об его голову. Осколки разлетелись по всей комнате, а у Виталия Николаевича поплыли перед глазами разноцветные круги, и он повалился на бок, теряя сознание.
      – Что так долго? – спросил недовольный Сотник.
      – Непредвиденные обстоятельства, – пожал плечами Тихоня.
      Сотник осторожно повел плечом, скривив от боли лицо.
      – Плечо вывернул, гнида! – выругался он и пнул недвижимое тело. Но этого ему показалось мало и он принялся методично и хладнокровно пинать ногами бесчувственного противника.
      Пока Сотник вымещал свою злость, Тихоня закрыл на замок входную дверь и приволок хозяйку за волосы в комнату. Напарник все еще избивал любовника.
      – Ты его так убьешь, – предостерег Тихоня. Сотник отошел от тела и опустился в кресло, изредка бросая враждебные взгляды на обидчика.
      – Говорил же тебе, что мы еще побеседуем, – высказал он ему, как-будто тот его слышал.
      – Угомонись, – посоветовал Тихоня. – Нужно связать его и закрыть в ванной. Кстати, откуда он здесь? Ведь сегодня не среда, и не пятница.
      – Сюрприз решил любовнице преподнести, – и Сотник сплюнул на спину Виталия Николаевича.
      Любовник Вихровой очнулся от холодной воды. Он лежал, связанный по рукам и ногам в ванной, а Сотник усердно поливал его холодной водой из душевого шланга. Невыносимо болела голова, а резь в глазах усиливала боль. Одежда промокла до нитки, положение, в котором он находился, казалось безвыходным.
      – Очнулся, болван? – ехидным голосом спросил его Сотник.
      – Никак не пойму, какого черта тебе нужно? – произнес связанный слабым голосом. – Я не к тебе пришел. И сам виноват, что оказался тут в неурочное время.
      – Ладно, лежи и отдыхай, только тихо. Не то, я тебе в рот кляп засуну и самым подходящим материалом послужит половая тряпка. – Тряпка лежала в углу ванной комнаты.
      – Что вы намерены сделать с Викой? – не мог не спросить любовник.
      – Если она смышленая женщина, то ограничимся беседой, – пообещал недавний противник в рукопашной схватке.
      – Я буду нем, как рыба, если ты сдержишь данное слово.
      – Ты в любом случае будешь нем, как рыба, даже если для этого мне придется раскроить твой череп, – повысил голос Сотник, давая понять, кто здесь хозяин положения.
      Тихоня положил женщину на диван, протер просочившуюся кровь на виске влажным полотенцем и похлопал ее по щекам.
      – Где я? Что со мной? – хозяйка открыла глаза.
      – Ты у себя дома. Раз задаешь вопросы, значит с тобой ничего страшного не произошло, просто я нечаянно столкнулся с тобой в прихожей.
      Но Виктории Самойловне уже не нужно было что-либо объяснять, она увидела входившего в комнату Сотника и все вспомнила.
      – Где Виталик? – жалобно поинтересовалась она у налетчиков.
      – Он в ванной моется, – сострил Сотник. – Сама же видела, как мы тебе тут полы протирали, а они не слишком чистые, – и он сделал вид, что отряхивает рукава.
      – Я почти каждый день полы мою, – приняла она насмешки незнакомца за чистую монету.
      – Что толку-то, если гости в обуви по квартире шляются? – и он многозначительно посмотрел на ноги напарника.
      – Хватит издеваться над ней, – оборвал его Тихоня. – Твой друг действительно в ванной, – подтвердил он. – Мы с вами ничего плохого не сделаем, если найдем общий язык.
      – Мои нервы уже на пределе, – захныкала хозяйка. – Не пойму: кто вы, что от меня требуется?
      – Та накатала заявку в мусарню на нашего кореша, – поставил ее в известность Сотник.
      – На Панина? – догадалась Вихрова.
      – Сообразительная, – похвалил ее собеседник. – Только не учла одного, что следователь, к которому попало дело, у нас на подсосе и, естественно, он тебя заложил.
      – Почему я должна верить? – Теперь Виктория Самойловна знала, в чем дело и была уверена, что если вести себя благоразумно и не лезть на рожон, то избивать или насиловать ее никто не будет.
      – Сама прикинь: откуда нам известно о твоей заяве, если Панина еще не вызывали в ментовку? Скажу больше. Следователь отправился на север лишь для отвода глаз начальству и твои показания не подтвердятся, – врал напропалую Игорь.
      – Тихо! – Напарник поднял вверх указательный палец. – Слышишь, вода льется?
      – Ну если твой любовничек открыл краны! – вскочил Сотник. – Я утоплю его в ванной, а отвечать, между прочим, придется тебе, – и он вышел из комнаты.
      – Пожалуйста, не трогайте его, – Вихрова поспешила за ним.
      Вода почти полностью заполнила ванну, но еще не пролилась на пол. Сливное отверстие Виталий Николаевич заткнул пяткой.
      – Соседей затопить собрался? – грозно спросил налетчик, завинчивая краны. Затем он схватил связанного за волосы и окунул его в воду, пятка v того соскользнула и вода начала заметно убывать.
      – Отпусти, отпусти его, – заскулила Вихрова: – Я сделаю все, о чем вы попросите.
      – Куда ж ты, милая, денешься! – Сотник отпустил любовника. Тот вынырнул, жадно хватая ртом воздух. – Еще?! – поинтересовался мучитель.
      – Достаточно, – задыхаясь, ответил Виталий Николаевич.
      – Иди и принеси еще бельевой веревки, – приказал налетчик женщине.
      Вытащив любовника из ванной, он привязал его к батарее и сунул в рот обещанную половую тряпку. – Вот так-то лучше будет, – произнес он, довольный проделанной работой.
      После десятиминутной возни троица продолжила прерванную беседу.
      – Короче! – Сотника явно вывела из себя вся эта возня с любовником. – Садись и пиши. Бери листок, ручку и все подробно излагай на бумаге.
      – Что писать? – не поняла Виктория Самойловна.
      – Ты посмотри на нее, – обратился тот к напарнику. – Дурочкой прикинулась. На кореша нашего накапала, а что о себе писать не знает! Автобиографию, дорогуша, автобиографию, – он окинул ее таким взглядом, что у женщины мурашки поползли по спине. – Только не ту, которую ты пишешь, устраиваясь на работу, а ту, которую ты от всех скрываешь. О своей нелегальной деятельности.
      – Я поняла, – совсем сникла женщина. – О том, как я занижала вес мяса при загрузке вагонов.
      – Умница! Но только все, как на духу. А про Панина ни слова, лишь о своей деятельности.
      – Вы отнесете мои показания следователю? – Из глаз Вихровой катились слезы.
      – Думаю, что до этого не дойдет, – успокоил ее Тихоня. – Все зависит от твоего поведения.
      Более часа налетчики ждали, пока женщина закончит писать свои откровения.
      – Все, – произнесла она долгожданное слово. Тихоня пробежал глазами по исписанным листам и утвердительно кивнул, что означало, что с первым заданием она справилась.
      – Теперь ты должна пообещать, что откажешься от своего заявления в милиции, иначе мы пустим в ход твою биографию. – Тихоня, в отличие от Сотника, не угрожал, не повышал голоса.
      – Обещаю. – У Вихровой не было выбора.
      – Но и это еще не все. Завтра же на работе ты напишешь заявление об увольнении и заверяю, что начальник подпишет тебе его без отработки. Договорились? – Тихоня даже с каким-то сочувствием посмотрел на Викторию Самойловну.
      – Куда деваться? – Теперь она понимала, что напрасно связалась с Паниным, но было слишком поздно. Можно было заранее предположить, что раз человек ворочает большими деньгами, у него, естественно, должно быть прикрытие.
      У непрошенных посетителей как бы существовал негласный сговор, один неожиданно замолкал и в игру вступал другой. Происходила некоторая эмоциональная смена: один – спокойный и сочувствующий, другой – вспыльчивый и агрессивный.
      – Тебе наверное не терпится от нас избавиться? – со злорадной ухмылкой, поинтересовался Сотник. – Что насупилась? Я, кажется, к тебе обращаюсь!
      – Зачем вы на меня кричите? Я ведь со всем соглашаюсь.
      – Действительно, – ухмыльнулся Сотник, – что это я нападаю на безвинную овечку? Но с другой стороны, если бы ты не соглашалась, то и я бы не кричал, – он выдержал паузу, – а действовал.
      – Вика неглупая женщина и сама уже догадалась, что еще нас задерживает у нее в гостях. – В беседу опять вступил Тихоня и он как-будто заступался за хозяйку.
      – Что? – Она вскинула непонимающие глаза на Тихоню.
      – А то! – вспылил Сотник. – Выкладывай деньги и драгоценности!
      Выпад Сотника для Вихровой был столь неожиданным, что ее забила мелкая дрожь.
      – Вы же не грабители, – заикаясь, произнесла она, не отводя умоляющего взора от Тихони, в нем она рассчитывала найти поддержку, но тот молчал в самый ответственный момент.
      Зато Сотник продолжал наглеть.
      – Это не грабеж, а изъятие, – заявил он. – Мы не можем допустить, чтобы в руках расхитителей оставались средства, добытые незаконно.
      – Но вы не милиция, – попытался возразить бедная женщина.
      – Для тебя же лучше! – констатировал собеседник. – Мы изымаем у тебя то, что ты украла у государства, кстати, ты сама указала в объяснительной: сколько и каким образом. Но мы не такие изверга, как менты, оставляем тебе главное – личную свободу.
      – Но это настоящий грабеж! – повторилась хозяйка.
      – Ну ты и кадр! – даже развеселился Сотник. – За деньги переживаешь сильнее, чем за собственную честь.
      – Не отдам! Ничего не получите! – закричала обезумевшая женщина.
      – Совсем баба нюх потеряла. – Сотник разочарованно развел руки в стороны, и он обратился к напарнику: – Может ты объяснишь ей, а то у меня уже руки чешутся. – Ей добра желают, а она уперлась.
      – Мы здесь не по своей воле, – начал объяснять Тихоня. – И не можем уйти, пока не выполним задания.
      – Я же написала признание, пообещала забрать заявление из милиции и уволиться с работы. Разве этого мало?
      – Признание ты написала, – согласился Тихоня. – Но к нему еще нужны вещественные доказательства. Твои драгоценности и деньги послужат этим доказательством. Если ты исполнишь все, о чем мы тебя просим, то вещественные доказательства мы вернем тебе обратно.
      – Как же – вернете! Держи карман шире! – Когда пришло время бороться за материальные ценности, страх у Виктории Самойловны улетучился и она не скупилась на выражения. – Нашли дуру!
      – Я пытаюсь тебе помочь, Вика. Поэтому и уговариваю, – продолжал Тихоня. – Если ты меня не послушаешь, тебе придется иметь дело с моим напарником. А он, поверь мне на слово, нервный и необузданный тип. Я сам иногда его побаиваюсь.
      – Между прочим, он сам утверждал, что вы не грабители.
      – Грабеж – это когда насильно лишают личного имущества, я же уговариваю тебя отдать его добровольно, к тому же, не личное, а похищенное у государства.
      – Только не нужно мне байки рассказывать! Я то думала, что ты более порядочный, чем твой напарник, а ты просто хитрее его.
      – Я пытался сделать все, что в моих силах, – заявил Тихоня. – И теперь умываю руки.
      – Поищем сами, – встрял в разговор Сотник. Он подошел к мебельной стенке и, открывая все створки дверок поочередно, начал выкидывать содержимое на пол. Вот он нашел шкатулку из яшмы.
      – Положи на место! – потребовала, до этого момента спокойно сидевшая, хозяйка.
      – Твоя просьба – закон для меня. – Сотник пересыпал драгоценности себе в карман, а шкатулку закрыл и положил на место.
      – Свинья! – Женщина вскочила. – Немедленно верни!
      – Это решит народный суд, – продолжал издеваться Сотник.
      Вихрова подскочила к грабителю и принялась лупить его ладошками. Она вообще уже плохо соображала.
      – Угомонись! – Мужчина ударил ее кулаком в грудь, она взвизгнула и отскочила. Сотник продолжил прерванную работу. Тихоня одновременно обыскивал спальню. Однако было ясно, что там ничего нет, потому, что хозяйка крутилась в комнате и внимательно наблюдала за действиями Сотника.
      – В той комнате пусто. – Из спальни вернулся разочарованный напарник.
      – Где прячешь деньги? – Сотник бросил на Викторию Самойловну угрожающий взгляд. – Говори, если не хочешь, чтобы я подпортил твою симпатичную мордашку!
      – У меня нет денег, зарплату еще не получила, – прикинулась она. – А все, что скопила до этого, истратила на драгоценности.
      – Ладно, сами поищем. – Он окинул взором перевернутую вверх дном комнату и не смог определить, где еще можно проявить себя в роли следопыта.
      Тихоню же привлекла стопка сброшенных на пол фотоальбомов. Ему показалось странным, что ни один из них не раскрылся и не вылетело ни одной фотографии.
      – Вроде бы одинокая женщина, а такое количество семейных фотоальбомов? – произнес он, пристально наблюдая за реакцией Вихровой. У той кровь отхлынула от лица и стало ясно, что он попал в точку. Тихоня поднял один из альбомов и хотел раскрыть его, но хозяйка неожиданно вскочила и бросилась вырывать у него альбом.
      – Отдай! Это память о моих родственниках! Сотник вовремя подоспел на помощь, иначе бы взбешенная женщина выцарапала другу глаза. Он ухватил ее за полу халата и с силой дернул, тот, затрещав, разошелся по всему шву на спине. Сотник дернул его еще один раз и Виктория Самойловна осталась в нижнем белье, стыдливо прикрываясь руками. Он грубо толкнул ее на диван и та, как в начале встречи, забилась в угол. Она, словно загнанный дикий зверек, потерявший всякую надежду на спасение, смотрела на охотников ненавидящим, полным отчаяния, взглядом.
      Обложка альбома была приклеена к листам, а когда Тихоня ее оторвал, оттуда посыпались не фотографии родственников, как утверждала хозяйка, а валюта, причем купюры крупного достоинства.
      Нужно видеть, сколько в лице женщины было страдания. Она все-таки решилась на очередную попытку спасти положение. Оторвав деревянный подлокотник дивана, она оглушила им Тихоню. Тот не предвидел подобного, поэтому даже не успел подставить руку. Он только закатил к потолку изумленные глаза и упал. Вихрова вскочила и замахнулась своим оружием на Сотника, но тот успел перехватить ее руку.
      Но отчаяние доводит человека до безумия и она ударила мужчину коленом в пах. Тот согнулся пополам, выпустив ее руку. Женщина воспользовалась мгновением и стукнула противника подлокотником по больному плечу. Сотник, скрипя зубами, закружился на месте. Оружие хозяйки не оставалась в бездействии, а несколько раз опускалось ему на голову, пока он не завалился рядом с напарником.
      – Ублюдки! – сказала в сердцах она, взглянув на бесчувственных грабителей и пошла на кухню. Взяла столовый нож и перерезала путы, связывающие ее любовника.
      – Скорее, – поторопил он ее. – Мы должны успеть их связать, прежде чем они очнутся. – Он с трудом встал на ноги, затекшие и застоявшиеся суставы отказывались служить, но надо было торопиться.
      – Кого первым? – спросила Виктория Самойловна.
      – Его, – указал любовник кивком головы на Сотника. – Он более агрессивный.
      Они перевернули его на живот и заломили руки за спину, тот не сопротивлялся. Через какое-то время они надежно спутали его бельевой веревкой. Виталий Николаевич стягивал последние узлы.
      – Начинай пока вязать следующего, – сказал он Вихровой и та молча направилась ко второму налетчику.
      Тихоня пришел в сознание чуть раньше, чем Виталий Николаевич направил к нему женщину, но не подал вида. Сквозь узкую щелку приоткрытых глаз он наблюдал за любовниками и оценивал ситуацию. Затем, осторожно и незаметно для присутствующих, засунул руку в карман брюк и извлек оттуда нож с выкидным лезвием. Он положил руку на пол так, чтобы ножа не было видно и ждал удобного момента.
      Виктория Самойловна склонилась над ним, чтобы перевернуть тело на живот. Но Тихоня одним движением встал на ноги, схватил ее за волосы и, щелкнув лезвием, приставил нож к горлу перепуганной женщины.
      Любовник оставил связанного Сотника и двинулся на выручку женщине, но он не сделал и трех шагов, как спокойный, но требовательный голос Тихони остановил его.
      – Стой на месте, не то я ей горло перережу. – Для устрашения он немного вдавил острое лезвие в гладкую и тонкую кожу шеи заложницы. Выступили первые капельки крови, которые, соединившись воедино, образовали тонкую струйку. Она стекала в ложбинку между грудей и пятно на лифчике медленно, но заметно увеличивалось в размерах.
      – Я прошу тебя, успокойся! – Виталий Николаевич остановился, выставив правую руку ладонью вперед.
      – Я спокоен, как никогда, – заверил Тихоня. – Если она тебе не безразлична, ты в точности выполнишь все мои команды.
      – Безусловно, – подтвердил любовник. – Только не наделай глупостей.
      – Развяжи напарника и приведи его в чувство, – потребовал бандит и Виталию Николаевичу ничего не оставалось, как подчиниться его воле. Сотник поднял отяжелевшие веки и с удивлением обнаружил, что в чувство его приводит ненавистный противник. Он хотел ударить его, но ноги и руки оказались связанными.
      – Развяжи! – буквально потребовал он. Его удивило, что Виталий Николаевич подчинился. Только когда он освободился от веревок и приподнялся, понял в чем дело, за ним наблюдала, расширенными от ужаса, глазами и с ножом у горла, Вихрова. – Что, контратака не прошла? – ухмыльнулся он.
      – Потом будем зубы скалить, а сейчас свяжи его, – и Тихоня кивнул на Виталия Николаевича, который, понимая, что от него требуется, лег на пол, лицом вниз. Минут через пять, после того, как Сотник вновь привязал соперника к батарее, только на этот раз не в ванной, а прямо в комнате, Тихоня убрал нож от горла Вихровой и оттолкнул ее в сторону.
      – Ну держись! – Сотник намотал ее волосы на одну руку, а другой собирался ударить по лицу. Измотанная и истерзанная за последние несколько часов женщина, даже не пыталась сопротивляться, силы ее окончательно иссякли.
      – Не гони, – одернул соратника Сергей.
      – Не можем же мы оставить безнаказанной эту борзую стерву! – возмутился напарник.
      – Ты прав, – согласился Тихоня, только мы поступим иначе. – Он выдвинул стол на середину комнаты и разложил его. – Кладем ее сюда.
      – Что вы намерены делать? – спросила хозяйка бесцветным голосом.
      – Узнаешь! – многозначительно ответил Сотник.
      – Прекратите! – подал было голос от батареи Виталий Николаевич, но лишь схлопотал удар в челюсть и добился того, что к нему в рот вернулся прежний кляп из половой тряпки, который с удовольствием принес Сотник. Теперь он мог только безучастно наблюдать за происходящим на его глазах. И мужчина заплакал, абсолютно не стесняясь своих слез.
      – В ванной я видел алюминиевый тазик, налей в него воды и поставь на газ кипятить, – обратился Тихоня к напарнику, продолжая руководить.
      Пока Сотник выполнял его поручение, сам он вышел на балкон и наломал прутьев с огромной тополиной ветки, которая гордо склонилась над балконом Вихровой. Затем он отнес прутья на кухню и кинул их в тазик с водой, который уже стоял на зажженной конфорке газовой плиты.