В дельфинарии "Морской мир" (Sea World) можно посмотреть цирковое шоу с дельфинами. "Мир мечты" (Dreamworld) - это гигантский парк развлечений с типично австралийским колоритом, в обеденный час в "Птичьем питомнике Каррамбин"(Currumbin Bird Sanctuary) можно покормить стаи лорикитов. В Природном заказнике Флей (Fleay"s Nature Reserve) близ Талибаджеры можно обнаружить утконосов. Еще можно посетить фабрику бумерангов в Маджираба (Mudgeeraba) неподалеку от Берли-Хедс. Но главная туристическая достопримечательность - это "Киномир" (Movie World), единственный в южном полушарии парк на голливудскую тематику. Весло провести вечер и облегчить карман можно в казино Юпитер (Jupiters Casino) в гостиничном комплексе "Конрад-Интернешнл" в Серферс.
      Туристы обычно обходят вниманием сельские окрестности Брисбена. По мере продвижения в глубь материка плоские "столовые" возвышенности сменяются холмистыми просторами удивительных по красоте Дарлингских предгорий (Darling Downs).
      Город Вoрик (Warwick) - центр мясомолочной промышленности и коневодства. Стоящий на р. Кондамайн, этот второй по возрасту город в Квинсленде сохранил свою историческую самобытность. Как и многие другие австралийские города, он пережил свои "славные деньки" в эпоху "золотой лихорадки". Тут сохранилось несколько красивых старинных построек, но главная достопримечательность Ворика - длящийся целый месяц ежегодный фестиваль "Розовое родео", на который в октябре съезжаются лучшие ковбои со всей Австралии.
      Соседний город Стенторп (Stanthorpe) неизменно удерживает рекорд по самым холодным ночным температурам в Квинсленде: рекорд холода составляет 14,6(С. Не считая Атертонских столовых гор близ Кэрнса - это самая высокая часть суши в Квинсленде.
      Гористая Тувумба (Toowoomba) - не только крупнейший населенный пункт в материковой части Квинсленда (его население 80 тыс. чел.), но также и замечательный город-сад. Расположенная у подножья Большого Водораздельного хребта, сразу за Дарлингскими предгорьями, Тувумба круглый год купается в радуге красок, но весной в пору цветения, зрелище становится просто сказочным.
      Ламингтонский национальный парк (Lamington National Park) распложен в Макферсоновых горах сразу за Золотым берегом. Посетителей этого огромного и грозного тропического парка на краю кратера древнего вулкана ждут незабываемые прогулки на лоне дикой природы и несколько горных отелей. В Ламингтонском парке множество тропинок, бегущих сквозь густую чащу терновника и заросли сотен видов орхидей. Оказавшись в этом удивительном месте, вы надолго отключитесь от шумной суеты прибрежных курортов.
      Край чудес. На Солнечном берегу (Sunshine Coast), в 90 минутах езды от Брисбена к северу, туриста поджидает целая серия безвкусных натюрмортов. Дабы заманить сюда публику, по постановлению муниципальных советов соседних городков, вдоль шоссе были воздвигнуты скульптурные левиафаны. Не пугайтесь при виде 9-метровой коровы на обочине шоссе между Намбуром и Яндиной. Туристы могут взобраться по лесенке на спину и нырнуть во чрево исполинской коровы через потайную дверцу около вымени. Рядом с Брюсовским шоссе, в 6 км к югу от Намбура, установлен гигантский ананас из стеклопластика. Когда-то эта корова и этот ананас олицетворяли тщеславное соперничество, и их боевые лозунги: "Зато я был самым первым чудом штата" (присловье Ананаса) и "Чушь какая!" (ответ Коровы) - забавляли многих.
      Ныне же в долине кич-гигантов воцарился мир и покой. Теперь тут с Коровой и Ананасом соседствуют громадная пивная бутылка, грандиозная ракушка, газонокосилка-переросток и циклопический австралийский паб.
      Все эти дурацкие диковинки могут отвлечь внимание туристов от здешних пляжей - жемчужины великолепного квинслендского побережья. Кроме того, оказавшись на шоссе, бегущем к северу от Брисбена, не пропустите на западном горизонте причудливые очертания Глассхаусских гор (Glasshouse Mountains), которые внезапно, точно окаменевший взрыв, поднимаются посреди зеленой равнины. А пляжи Маручидор (Maroochydore) и Кулам (Coolum) просто неописуемы (на последнем недавно выстроили один из лучших в стране оздоровительных комплексов).
      Нуса-Хедс (Noosa Heads) называют австралийскими Каннами. Чтобы попасть туда, надо свернуть с шоссе и пересечь сонную долину близ Яндины. Это пьянящий коктейль природных красот, изысканности и роскоши. Примостившаяся близ безмятежных вод залива Лагуна-Бей в северной части Золотого Берега, Нусса для многих представляет собой квинтэссенцию "австралийской мечты".
      Еще в 1960-х гг. Нусса была крошечным провинциальным поселком, куда по выходным съезжались повеселиться окрестные фермеры и рыбаки. Несколько коттеджей, почта и магазинчик - вот и все. Но сказочно-красивый прибой на мысах здешнего национального парка (волны тут имеют правильную цилиндрическую форму!) сыграл, как говорится, судьбоносную роль в истории этого края. Благодаря северной направленности нусского прибоя (что большая редкость!) здешние волны считаются идеальными для серфингистов. И Нусса стала меккой для любителей катания на досках. В самих названиях местных пляжей - Тай-Три-Бей (Ti-Tree Bay), Гранитный (Granite Beach), Купальня фей (Fairy Pool), Дьявольская кухня (Devil"s Kitchen), - запечатлено неповторимое очарование Нуссы.
      Популярный курорт скоро привлек сюда совсем иную публику - богатых пенсионеров из Сиднея, Мельбурна и Аделаиды. И cтоило гостям из холодных мест увидеть Нусса-Хедс, как они начали лихорадочно скупать здесь лучшие земельные участки. Сегодня 8-тысячный городок Нусса (Noosa) может похвалиться многочисленными ресторанами и шикарными бутиками - впрочем, тут до их пор ощущается аромат старины. Всего в нескольких шагах от Гастингс-стрит (главной деловой магистрали Нуссы) пляжующиеся принимают солнечные ванны или самозабвенно плещутся в ласковой воде - настолько прозрачной и чистой, что можно разглядеть донных рыб.
      От мощных юго-западных ветров Нуссу надежно укрывает высокий мыс, откуда начинается национальный парк высокогорного тропического леса, исчерченного пешими тропами и изобилующего представителями дикой фауны (если вам повезет, можно увидеть резвящихся неподалеку от берега китов). На мягком белом песке многочисленных бухточек отдыхающие, с радостью забывая об условностях цивилизации, загорают нагишом.
      Путешествие на север. Многие туристы испытывают сильное искушение вместо утомительного автопробега совершить авиаперелет к солнечным пляжам севера. Шоссе номер 1 (Highway One), основной береговой маршрут от Брисбена до Кэрнса, протянулось на 1822 км и на многих участках становится почти что непреодолимой преградой для автомобилиста. Изумительные по красоте пейзажи по обеим сторонам шоссе с лихвой компенсируют дискомфорт, так что ежегодно сюда приезжают тысячи автотуристов.
      Будьте готовы к осыпающимся обрывам и беззаботным диким зверькам, которые неожиданно бросаются из кустов и разбиваются о бамперы и ветровые стекла. Хотя дорога недавно ремонтировалась, не надо думать, что это "шоссе" в европейском или американском смысле слова.
      К северу от Намбура (Nambour) - городка с населением 10 300 чел., большинство которого занято переработкой сахарного тростника, - утрачивает смысл и привычное для иностранцев представление о шоссе с двусторонним движением - дорога сужается настолько, что на ней едва могут разъехаться встречные машины. Крутые обрывы и узкая мостовая превращают каждую встречу с несущимся вам в лоб самосвалом в смертельное приключение. А езда с прицепом - это просто ужас! Зато взятый напрокат крепкий автомобиль с кондиционером обеспечит вам желанный душевный покой, особенно на самых неприятных участках трассы между Сариной, к югу от Макея, и до Эйра. Расстояния между крупными городами на побережье могут показаться очень большими и в сравнениис густо населенными райнами на юге Австралии, сельский Квинсленд остается глухой провинцией. И все же дорога к северу от Брисбена приведет вас к прекрасным безлюдным пляжам, девственным лесам, тропическим островам (на любой вкус - от шикарных центров туризма до необитаемых), настоящим сельским пабам, чудесным местам для рыбалки и плавания, к местным кабачкам и даст шанс встретиться с интереснейшими людьми - каких не встретишь в столичных городах. Вместе с тем у вас всегда будет возможность съехать с шоссе и пуститься на поиски приключений - или просто полюбоваться необъятным океаном.
      Шоссе номер 1 бежит через Джимпи (Gympie) с населением 10 800 чел., бывшей мини-столицы старателей, где каждый октябрь проходит недельный фестиваль "Золотая лихорадка". Потом вы минуете Мэриборо (Maryborough). Этот город с населением 20 800 чел. знаменит железнодорожным музеем и красивыми памятниками викторианской архитектуры. Отсюда паром-баржа доставит вас и ваше транспортое средство на о. Фрейзер (Fraser Island). Для путешествия по острову необходим джип-внедорожник, который можно арендовать прямо на острове.
      ОСТРОВ ФРЕЙЗЕР
      Фрейзер - крупнейший на нашей планете песчаный остров, причем его экология не имеет аналогов в мире, благодаря чему в 1992 г. остров попал в список "Мирового наследия" ООН. Его суша представляет собой не бесплодную пустыню, а зеленые лесные массивы, чья могучая растительность ухитрилась выжить на 15-сантиметровом плодородном слое почвы.
      Островной пейзаж меняется через каждые несколько сот метров - от классического австралийского "скрэба" до поросших осокой топей, окруженных 60-метровыми атласными деревьями. За ними высится стена тропических дождевыех лесов, чья могучая листва настолько густая, что застит солнечный свет. В лесной чаще спряталось около четырех десятков естественных озер, в то числе "нависших" (выше уровнем моря) и "оконных" (ниже уровня моря). Здешние нерукотворные бассейны наполнены водой цвета чая или девственно голубые со слепяще-белыми песчаными берегами - о. Маккензи например, сверкает точно сувенирная открытка с Карибских островов. За многие тысячелетия этот чудесный остров неоднократно менял свою конфигурацию. Высокие печаные дюны вздымаются над пейзажем точно молчаливые желтые ледники, в которых окаменели грозные леса-призраки. Но растительная жизнь упрямо наступает следом. Фрейзер удерживает мировое первенство по количеству автономных дюнных систем, дающих примеры разных стадий биологического взаимодействия песка и растительности.
      Но при всем природном великолепии Фрейзера его человеческая история оказалась поразительно трагической. Остров был "взят на заметку" белыми австралийцами в 1830-е гг., когда потерпевшие кораблекрушение австралийские матросы были убиты здесь местными аборигенами. Единственная уцелевшая Элиза Фрейзр несколько месяцев удерживалась в племени, пока её не спас беглый каторжник (эта история потом была описана в романе нобелевского лауреата Патрика Уайта "Бахрома из листьев", дала художнику Сиднею Нолану сюжеты нескольких его полотен, и легла в основу знаменитого австралийского фильма "Элиза Фрейзер" (1976) с Сюзанной Йорк в главной роли). Английские колонисты использовали о. Фрейзер в качестве природной тюрьмы для аборигенов, перевезя сюда с материка сотни несчастных изгнанников. После того как тут обнаружили ценные породы древесины, англичане вновь потревожили аборигенов и многие из них погибли, буквально загнанные в море.
      В последние 20 лет о. Фрейзер стал предметом яростных баталий австралийских защитников окружающей среды с властями. В 1970-е гг. возникло движение за запрет карьерных работ на острове (фрейзерский песок богат рутилом и цирконием). В начале 1980-х гг. шла долгая кампания за запрет вырубки леса. Застрельщиком обеих кампаний был Джон Синклер, бывший социальный работник из Мэриборо, кто бросил вызов правоконсервативному правительству Квинсленда, выступавшему за освоение острова, и выиграл схватку. Однако многочисленные судебные тяжбы разорили его, от него ушла жена и в конце концов он был вынужден покинуть родной город.
      Сегодня, когда остров вошел в реестр "Мирового наследия", по-прежнему идут споры о правильной политике области туризма. С начала 1970-х гг. до настоящего времени поток туристов увеличился с 10 тыс. чел. до 350 тыс. И туристы имеют на острове практически полную свободу действий - пожалуй, на земле нет другого объекта "Мирового наследия", столь же открытого для широкой публики. Палатки разрешается разбивать где угодно. За небольшую пошлину любой гость может привезти сюда джип-внедорожник и гонять на нем по всем дорогам и по 75-мильному песчаному пляжу. Кстати, передвигаться по острову только и можно на полноприводном джипе, а пляж становится проходимым только во время отлива.
      Тут много разноообразных достопримечательностей. Рыбаки устремляются в Уэдди-Пойнт, бездельники облюбовали дюны близ озера Уэдди или греють животы в мелокодном ручье Эли-Крик. Для любителей экологического туризма выстроен новый пансионат на западном берегу Кингфишер-Бея, где отдыхающим предлагают групповые экскурсии и джипы на прокат.
      Но вернемся на материк. Далее к северу - на побережье в 45 минутах езды от шоссе номер 1 - находится Бандаберг (Bundaberg). Город небольшой (33 тыс. чел.), но его название хорошо известно во многих уголках Австралии: тут делают знаменитый Бандабергский ром. Это самое сердце сахарно-тростникового края. Отменный темный ром, который тут продают в двухлитровых бутылях, любовно величают "Банди" и по обыкновению пьют разбавляя кока-колой (напиток называется "Банди-н-кока"). Из Бандаберга самолеты местной авиакомпании доставят всех желающих на о. Леди Эллиотт (Lady Elliott Island), расположенный в 80 км от берега. Это крайняя южная точка Большого Барьерного рифа.
      Следующий перекресток можно смело миновать - выезд с шоссе приведет вас в Гладстоун (Gladstone), мрачный индустриальный город. Впрочем, возможно, вас заинтересует крупнейший в мире алюминиевый завод (его возведение обошлось в 355 млн. долл.) - тогда полный вперед. Зато после гладстонского перекрестка вас ждет причал парома до Херон-Айленда (Heron Island), вероятно, самого знаменитого острова-курорта на Большом Барьерном рифе, где созданы идеальные условия отдыха для любителей подводного плавания.
      Всего в нескольких километрах к северу от Тропика Козерога (о чем сообщает дорожный указатель) стоит Рокхэмптон (Rockhampton) - коммерческая столица центрального Квинсленда и центр мясной промышленности штата. Знаменитый на всю округу Рекс Пилбим заказал бронзовую статую могучего быка брахманской породы и установил её у северного въезда в город. (Брахманскую породу особо ценят скотоводы к северу от "Рока"). Став мэром, Пилбим установил у южного въезда в город бронзового херефорда - символически уважив любовь южных скотоводов к этой британской породе.
      Когда были изваяны бронзовые быки, Пилбим, предвосхищая шалости местных мальчишек, заказал несколько пар запасных бычьих яиц. Охотники за сувенирами кастрировали бронзового брахмана чуть ли не на следующий же день после открытия статуи. Но каково же было их удивление, когда бронзовый бык уже к вечеру того же дня вновь обрел знаки своего бычьего достоинства.
      Хотя Рокхэмптон - бурно растущий город с 70-тысячным населением, с современными пабами и офисными зданиями рядом со старинными постройками, он остается как бы на отшибе цивилизации: к западу от городской черты на тысячи кв. км простираются суровые равнины, где зной, ветра, наводнения и пожары выковали особенную породу упрямых одиночек. Суровая жизнь в отрыве от "большой земли", как и изоляция северного Квинсленда в целом, породила агрессивно-патриархальные нравы - о чем следует всегда помнить туристам, если они заведут разговор о Сиднее или Мельбурне (или даже о Брисбене) в слишком благожелательном - для местного уха - тоне.
      В Рокхэмптоне нередко бывает невыносимо жарко, хотя на это не стоит жаловаться. Лучше ни слова не говоря рвануть из города и после 40-километрового пробега оказаться в прибрежном Йеппуне (Yeppoon). Там можно полакомиться свежими дарами моря и посмотреть на печально известный Международный курорт Козерог (Capricorn International Resort). Расположенное севернее Йеппуна, это творение японских инвесторов возникло на унылом тихом пляже и его строительство сопровождалось яростными протестами местных жителей, антияпонской истерией и даже террористическим актом
      Искателя приключений может привлечь перспектива поездки из Рокхэмптона на запад в Эмералд (Emerald) и в знаменитые центрально-квинслендские прииски драгоценных камней, где толпы современных пионеров прочесывают в поисках "камушков" участки близ Уиллоуз-Джемфилдз, Томагавк-Крик, Гленалва, Сапфир, Рубивейл, Анаки и Риворд. Там нет ничего притягательного - живя в палатках, кемпингах, покосившихся жестяных хижинах самодеятельные шахтеры пожертвовали комфортом ради личной свободы и собственного удовольствия. Нарочито забыв о достижениях современной цивилизации, они вернулись к образу жизни первых колонистов начала прошлого века...
      Ну а наградой им становятся сапфиры, топазы и аметисты. Это крупнейшие в мире прииски сапфиров, и кое-кому из искателей в первые же недели пребывания здесь удалось сколотить себе состояние. ("Копни поглубже - и разбогатей!" - гласит один дорожный указатель). Но в основном мелкие камнедобытчики имеют скромные доходы, продавая свою добычу тайским скупщикам, чьи штаб-квартиры в бараках-времянках рассеяны вокруг карьеров.
      Хотя это и неблизкий путь, вы можете вернуться из Эмералда на шоссе номер 1 у Маккея (Mackay) - города с населением 40 200 чел. Как только заметите тайскую рыбачью джонку на каменном пьедестале у шоссе, за следующим поворотом Маккей. Но почему джонка? Военно-морские патрули часто задерживают тайских рыбаков, промышляющих австралийских территориальных водах (обычно вблизи Большого Барьерного рифа) и конфискуют их лодки. Джонки уходят на открытых аукционах от 10 до 100 долларов, многие из них мирно гниют в приливных озерцах вокруг Маккея. Самая знаменитая джонка "Шин-Сун Юан #3", захваченная крейсером в 1976 г., была переоборудована в городской туристический информационный центр. После косметического ремонта и водружения на каменный постамент, джонка стала "наглядным пособием" по истории войны Австралии с рыбаками-пиратами. А новый туристический центр открылся неподалеку.
      Овеваемый тропическими бризами и окруженный волнующимся морем сахарного тростника, Маккей - приятный город с широкими улицами и элегантными старыми отелями. В его мирной бухте кругосветные путешественники пережидают циклоны, а студенты с рюкзаками (они приезжают сюда в поисках ваканасий на курортных островах Уитсандиз тратят последние гроши, чтобы снять комнату в старинных особнячках колониальной поры на берегу реки.
      До Прозерпины (Proserpine) летают самолеты из разных уголков Австралии. А оттуда всего за 40 минут можно долететь до бойкого Шют-Харбор (Shute Harbour), или Уитсанди-Харбор, и Эйрли-Бич (Airlie Beach), прославившиеся отлично обустроенными станциями для подводного плавания, лазурными водами и чудесными живописными островками, испещрившими пролив Уитсанди.
      От Эйрли-Бич суда самых разных размеров и расцветок - в том числе и небольшие прогулочные яхты - берут пассажиров на морские прогулки вдоль Большого Барьерного рифа (см. далее) или везут их на острова: Хэмилтон (Hamilton), Хэймен (Hayman), Хук (Hook), Линдман (Lindeman), и Саут-Молл (South Molle). На Эйрли-Бич и Шют-Харбор, где можно провести целый день, вас ждут отличные рестораны и атмосфера изысканности, сродни той, что царит в Нуссе (хотя оба эти места явно уступают очаровательной Нуссе). Эйрли-Бич в особенности изобилует развлекательными "приманками" для туристов, благодаря которым городок в разгар сезона напоминает круглосуточное цирковое представление.
      Но вернемся на шоссе номер 1. Тут вас вновь ждет изнуряющая гонка по асфальту, хотя окружающий пейзаж отчасти скрашивает тяготы пути. Вечерами, в сезон уборки урожая тростника, весь горизонт испещрен яркими точками костров, на которых фермеры сжигают стебли. В такое время стоит повнимательнее всматриваться в дорожные указатели и не проскочить зоны отдыха. А во время кратких стоянок берегитесь ядовитых змей, облюбовавших здешние поля.
      Таунсвилл (Townsville) (население 87 тыс. чел.), третий по величине город Квинсленда, - тихое спокойное место. Он возник на берегу живописной бухты, у подножия довольно-таки неприглядного холма Кастл-Хилл, а его главную магистраль Флиндерс-стрит украшают красивые постройки конца прошлого века. Это своего рода центр здешней меднодобывающей и перерабатывающей промышленности, как и мясного и сахарного производства. Однако туристов в первую очередь, конечно, привлекает дивная природа.
      На вершине холма Касл-Хилл (Сastle Hill) находится туристическая смотровая станция. Однажды некий тщеславный старожил возомнил, что если бы Касл была на несколько метров выше, его можно было бы с полным правом назвать горой. И он стал завозить наверх грунт и "достраивать" холм - само по себе это занятие, видимо, символизировало бессмысленность человеческого деяния. Таунсвилл так и не получил горы, однако сегодня у него есть иной предмет гордости - казино "Шератон-Брейкуотер" и гигантский аквариум "Мир чудес - Большой барьерный риф". Тем не менее сам Риф находится от Таунсвилла куда дальше, чем от Кэрнса, так что туристы редко задерживаются тут больше чем на два дня, - если только путь их не лежит к островам, в том числе и на живописнейшие Магнетик (Magnetic), куда вас довезет паром или чартерный катер. Утопающая в буйной зелени пригородная зона Таунсвилла окаймлена высокими горными хребтами, где таятся такие сокровища, как Долина лагун (Valley of Lagoons), которую путешестенник Людвиг Лейхгардт назвал самым прекрасным ландшафтом из всех, когда-либо им виденных за долгие годы странствий по горам.
      Недалеко от Таунсвилла находится Национальный парк "Кристал-Крик-Маунт-Спек" (Сrystal Creek-Mount Spec National Park). Этот заповедный уголок дождевого леса изрезан горными массивами, откуда открываются захватывающие дух виды на залив Галифакс-Бей. Сам же Таунсвилл расположен рядом с Кливленд-Беем. Тенистый Стрэнд соединяет с побережьем центр города. Лагуны, ручьи и речушки парка изобилуют многочисленной живностью. Информация для птицелюбов: мангровые леса и болота заказника Таун-Коммон (Town Common) - естественное место обитания многих видов водоплавающих. Лодочная прогулка вдоль берега доставит вам огромное удовольствие!
      К северу от Таунсвилла шоссе бежит вплотную к линии берега. Здесь вы найдете немало уютных уголков для стоянки, рыбалки и водных игр. На многих туристических картах вы увидите настоятельное предупреждение об опасности в летние месяцы "стингеров" - ядовитых коробчатых медуз. Хотя некоторые сорви-головы легкомысленно относятся к этим предупреждениям, к ним следует прислушаться. Укус "стингера" порой может быть смертельным!
      Врата рая. И наконец вы приезжаете в Кэрнс (Cairns), столицу квинслендского Дальнего Севера. До начала 1980-х гг. это была сонная провинциальная глушь в тропиках - за прошедшие с момента основания города сто лет тут мало что изменилось (Кэрнс возник среди дремучих мангровых зарослей как в качестве перевалочного пункта для золотоискателей, направляющихся в глубь материка). Но потом разразился туристический бум. Здешние пивные и тенистые террасы в типичном квинслендском стиле до сих пор исполнены старомодного тропического шарма. Но сегодня Кэрнс с населением 64,5 тыс. чел, приобрел новенький международный аэропорт, шумные торговые центры, первоклассные рестораны, где трудятся повара со всех уголков земли и где все меню составлны на английском, немецком и японском языках. Местные экскурсионные бюро и турагентства могут предложить вам занятия любым видом спорта - от плавания с аквалнагом у Большого Барьерного рифа до и речных плотосплавов или походов в Атертонские столовые горы.
      Основной достопримечательностью Кэрнса остается Эспланада (Esplanade) - широкий проспект с видом на море, окаймленный высотками отелей и дешевыми молодежными общагами. Сюда приходят толпы зевак - людей посмотреть и себя показать, и под фиговыми пальмами вечно нежатся на солнышке праздные местные жители. На пирсе высится современное здание торгового комплекса, возле которого - рядом с причалом для яхт - по выходным открываются продуктовые базары. Кэрнсский музей (Cairns Museum) на углу Лейк - и Шилдс-стрит, познакомит вас с экспонатами, посвященными истории этих мест, а в новенькой Художественной галерее (Regiоnal Art Gallery), что на углу Эббот - и Шилдс-стрит, выставляются местные художники и мастера-"южане". Иногда бывает так здорово заскочить с изнуряющего зноя в прохладный зал и полюбоваться на полотна какого-нибудь "старого мастера".
      Но самые главные богатства Кэрнса находятся за городской чертой. К западу вздымается зеленое плато Атертонских столовых гор (Atherton Tablelands). Как и прочие географические сокровища этого региона, плато было открыто в 1870-е гг. старателями, которые быстро выжили отсюда местных аборигенов. Золота тут нашли с гулькин нос, так что впоследствии в этих краях обосновались фермеры и лесорубы. В наши дни бесчисленные туристические десанты едут поездом из Кэрнса в Куранду (Kuranda) (население - 600 чел.), на уличный ремесленный базар (открыт по средам, четвергам, пятницам и воскресеньям). Здание железнодорожного вокзала Куранды представляет собой архитектурный шедевр, в ночное время служащий прибежищем для бабочек и мелкого зверья
      К северу от Кэрнса Кукское шоссе (Cook Hughway) тянется по красивейшим местам Австралии. Длинные ленты безлюдных пальмовых пляжей - в том числе Тринити (Trinity), Кеварра (Kewarra) и Палм-Коув (Palm Cove) похожи на Гавайи до пришествия туда застройщиков. Большой Барьерный риф подходит почти вплотную к береговой линии, и из многочисленных бухточек бесчисленные лодки и катера устремляются к песчаным и коралловым островочкам. Странное дело, но австралийцы всегда считали этот райский уголок к северу от Кэрнса лежащим за пределами бытия - либо в буквальном смысле слова (добраться туда было практически невозможно), либо в фигуральном ("уехал в тропики" на австралийском жаргоне означает "поехала крыша").
      В 80 км от Кэрнса находится Порт-Дуглас (Port Douglas), город с населением 3 700 чел., который стал популярным отправным пунктом для путешествий к северной оконечности Барьерного рифа. Как и другие берговые поселения, он возник в 1870-е гг. в разгар "золотой лихорадки", когда миролюбивые аборигены племени гугу-яланги были изгнаны со своих территорий. Какое-то время поселок имел даже более важную значение, чем Кэрнс, но с истощением золотых приисков он тихо умер. На всем протяжении ХХ в. Порт-Дуглас оставался крошечным поселком с двумя пабами и кондитерской лавкой. И сегодня пабы и кондитерская на месте, но вокруг них выросли роскошные курортные комплексы вроде отеля "Шератон-Мираж". Тем не менее в "Дугги" по - прежнему царит атмосфера веселой раскрепощенности с некоторой толикой эксцентричности и его частенько сравнивают с богемным Ки-Уэстом 50-х.
      Вдоль узкой главной улицы тянутся открытые кафе и рестораны, причем по вечерам кое-где устраиваются жабьи бега. Тут великолепные пляжи. Каждое утро из современной гавани к Рифу отправляются десятки прогулочных яхт. Неподалеку от берега расположены популярные острова Лоу (Low Isles). В часе езды от поселка вы найдете чудесные бухты для подводного туризма. К вашим услугам самые разнообразные пассажирские суда - от небольших парусников, берущих не больше десятка пассажиров, до быстроходных катеров (вместимость - 20 чел.) и огромных катамаранов "Квиксилвер", которые могут взять на борт несколько сот человек.
      К северу от поворота на Порт-Дуглас находится Моссманово ущелье (Mossman Gorge), откуда очень просто добраться до Дождевого тропического леса "Всемирного наследия" (Wet Tropics World Heritage Rainforest).
      СТАРЕЙШИЙ В МИРЕ ДОЖДЕВОЙ ЛЕС
      Иностранцы представляют себе Австралию как "выжженную солнцем страну" и "землю бескрайних равнин" (так рисует её хрестоматийное стихотворение Доротеи Маккелар). Меньше известно, что между Мосмановым ущельем и Кэрнсом, Кейп-Трибюлейшн и Куктауном раскинулся старейший в мире влажно-тропический лес, чей возраст насчитывает 100 млн. лет (для сравнения: джунглям в бассейне Амазонки не более 10 млн. лет). Ученые считают, что дождевые джунгли Земли зародились на территории нынешнего Мельбурна ок. 120 млн. лет назад, когда Австралия была частью великого материка Гондвана. 50 млн. лет назад, когда Океания оторвалась от древнего материка, на смену тропикам пришли более сухие почвы, И дождевые леса, ранее покрывавшие почти всю сушу Австралии, ужались и стали занимать лишь 1% её территории. А систематические вырубки лесов европейцами сократили площади тропических джунглей до 0,3%. Дождевой лес северного Квинсленда (ныне это национальный парк, находящийся под охраной ООН) имеет богатейшую в мире коллекцию эндемичных видов фауны. Здесь обитает одна пятая разновидностей австралийских пернатых, четверть видов рептилий, треть сумчатых и лягушек. Кроме того, на клочке суши, занимающем тысячную долю территории материка сосредоточены две пятых видов растений Австралии.
      В 1980-е гг. защитники окружающей среды вели нескончаемые битвы с лесопромышленниками и квинслендским правительством. В конце концов "зеленые" одержали победу над бульдозерами, и сегодня многие жители штата осознали все значение дождевых тропиков - впрочем, как утверждают циники, свою роль тут сыграл не "экологический разум", а звонкий туристский доллар.
      Что же до самих папоротников и лиан, то они всегда самостоятельно вели оборонительные бои с незваными агрессорами. Поговорите с каким-нибудь натуралистом о дикой природе Дальнего Севера Австралии и в разговоре будет то и дело звучать фраза "умер мучительной смертью".
      Прежде всего тут обитает тайпанская змея, чей укус в 300 раз ядовитее укуса кобры (между прочим, из 21 вида самых ядовитых на Земле змей первые 11 видов водятся в Австралии, а во второй десятке - насичтывается 6 эндемичных видов). Местный питон не стоит особого упоминания, хотя в витрине одного магазина в Кейп-Трибюлейшн можно увидеть фотографию 10-метрового гиганта. Морские крокодилы, которые обитают в самых отдаленных районах, вырастают только до 3-метровой длины - но и эти "коротышки" способны схватить зазевавшегося путешественника за ногу и удушить в своих смертельных объятьях.
      Даже местные растения вооружены и очень опасны. Сердцевидная гимпия, например, вонзает иглы в кожу несчастного, ненароком коснувшегося её стебля. Ее укол называют "прижиганием каленым железом". Лесорубы в прошлом веке имели лишь одно обезболивающее средство: они втирали в место ядовитого укола керосин и выжигали там кожу. Правда, многие из них все равно умирали в расцвете сил - отравленные цианистым калием, который брызгал из зарубки на ядовитом кедре.