Австралия (Путеводитель)

Алякринский Олег
Австралия (Путеводитель)

      Алякринский Олег Александрович
      Австралия. Путеводитель.
      Insight Guide/Окно в мир
      Содержание
      Введение
      Перевернутый мир
      Древний пейзаж материка
      ИСТОРИЯ
      50 000 лет "Сонного времени"
      Великие открытия
      Колонизаторы и следопыты
      Турист в колонии
      Золотые лихорадки и бушрейнджеры
      Австралийский Союз и мировые войны
      Современная эра
      Зеленая Австралия
      ЛЮДИ
      Городской житель
      Жизнь в буше
      Поликультурное общество
      Аборигены сегодня
      СЮЖЕТЫ
      Искусство
      Спорт там правит бал
      Современная австралийская кухня
      Буш Такер
      Уникальная флора и фауна
      ПЕЙЗАЖИ
      Введение
      Сидней
      Из гавани в гавань
      К северу от Сиднея
      Острова Норфолк и Лорд-Хау
      Квинсленд
      Остров Фрейзер
      Старейший на земле дождевой лес
      Большой Барьерный риф
      В океанской пучине
      Северная Территория
      Экскурсии по тропам аборигенов
      Западная Австралия
      Фестивальная лихорадка
      Новый Южный Уэльс
      Виноделие в Хантер-Вэлли
      Канберра: столица страны
      Тасмания
      Полуостров ГУЛАГ
      Мельбурн
      Виктория
      Туристам на заметку
      ПЕРЕВЕРНУТЫЙ МИР
      "Австралия - это как распахнутая дверь, за которой маячит кромешная голубизна. Вы просто выходите из нормального мира и - попадаете в Австралию".
      - Д. Г. Лоуренс (1922)
      Австралия - идеальное место, где можно испытать мучительное ощущение "временного лага". Поверьте, это незабываемо - пробуждение на рассвете в буше, когда кукабарры заходятся своим маниакальным хохотом и золотые копья солнца пронзают кроны эвкалиптов. А после прогулки в шесть утра по сиднейской набережной, когда рыбаки разгружают свой улов и первые паромы сонно скользят мимо здания Оперы, вы поймете, что это - красивейший город земли. И эта предрассветная заря имеет совершенно неземное очарование, ибо даже в эпоху реактивных авиалайнеров удаленность Австралии от всех обитаемых материков остается залогом её самобытности - источником её величия и слабости.
      Да так оно, собственно, всегда и было, с тех самых пор, как гигантский кусок суши откололся от Гондваналенда и австралийские ландшафты и животный мир начали превращаться в экзотическое диво. В течение 50 тыс. лет австралийские аборигены бродили по этим далеким берегам, не тронутым тлетворным влиянием человеческой цивилизации. В 1780-е гг. британцы уже точно знали, как использовать эту удивительную, изолированную от остального мира землю: они зашвырнули в австралийскую тьмутаракань подонки общества преступников и политически неблагонадежных. Из поколения в поколение поселенцы испытывали бремя "тирании расстояния" (так назвал это историк Джеффри Блейни). Отдаленность от родины убеждала их в том, что они, "британцы, переселенные в другой мир", обречены влачить жизнь второсортных людей. Призрачная странность местного ландшафта, жара и дожди (или постоянные ветреные бури), неприветливая и агрессивная непонятность этого мира... да кто по собственной воле выберет себе такое место для жительства?
      Но все это, конечно, изменилось. Сегодня австралийцы благодарят судьбу за свою удаленность от Европы и Соединенных Штатов и приветствуют (относительную) близость к Азии. А причуды их среды обитания - яйцекладущие млекопитающие, зловещие деревья и кустарники, бескрайние пустыни, прыгающие на два метра пауки, даже смертоносные змеи - дают пищу для неиссякаемого восторга. Рассуждая о своей истории, которая некогда считалась скучной и бессодержательной, австралийцы ныне соглашаются с Марком Твеном, что это забавная диковинка, настолько колоритная, что кажется чьей-то остроумной выдумкой. Что же касается культуры, то австралийцы теперь жадно припали к своим корням - они, конечно, вовсе не индифферентны к остальному миру, но испытывают гордость за свой вклад в мировую цивилизацию. И в самом деле, австралийские писатели, кинорежиссеры актеры и художники стали "гражданами мира".
      А могло ли быть иначе? Живя в стране, где, как принято считать, все "вверх тормашками" и "прямо противоположно нормальному ходу вещей", люди просто не могли не выработать своеобычного "перевернутого" взгляда на мир.
      ДРЕВНИЙ ПЕЙЗАЖ МАТЕРИКА
      Если требуется дать объяснение странным и чудесным противоречиям, коими так богата Австралия, то следует указать на такой факт: молодая нация живет на континенте настолько древнем, что его история едва ли поддается уразумению.
      Топография Австралии, столь же неприветливо пугающая для первых поселенцев, ступивших на эту землю 200 лет назад, сколь и чарующе-манящая для недавних иммигрантов, уводит нас к заре земной истории. Хотя некоторые горные образования Австралии насчитывают 3 млрд. лет, основная масса австралийского ландшафта может поведать нам предания о тектонических сдвигах, происходивших 1 млрд. лет назад.
      В то время как Европа и обе Америки могут гордиться своими юными ландшафтами - снежными шапками горных пиков, могучими водопадами, гейзерами, действующими вулканами, гигантскими ущельями и горными озерами, австралийские безжизненные пустыни имеют куда более почтенный возраст. Здесь даже растения и животные, развивавшиеся в полной изоляции от остальной планеты, поразительно не похожи на своих сородичей-землян.
      Последние крупные геологические революции произошли в Австралии 230 млн. лет назад - в допермский период. Именно тогда огнедышащие силы природы прорвали земную кору и создали альпийские хребты, чьи пики вознеслись выше линии вечных снегов. Впоследствии не столь мощные сотрясения восточных и западных пределов суши создали более низкие горные образования (ныне их называют столовыми горами) и время от времени происходили извержения вулканов, но в целом ко времени формирования остальных континентов Австралия уже была впавшим в спячку титаном. И если только не произойдут какие-то непредвиденные геологические катастрофы, ей суждено стать первым континентом Земли, где будет достигнуто геологическое равновесие - земля уплощится до такой степени, что реки остановят свой бег, прекратится эрозия почв и земной ландшафт превратится в ... лунный.
      Сегодняшняя Австралия начала приобретать современный вид 50 млн. лет назад, когда она откололась от великого южного континента, называемого Гондваналендом. Эта масса суши некогда включала в себя будущую Африку, Южную Америку и Индию. Оторвавшись от исполинского острова, Австралия стала дрейфовать к северу. Это случилось в эпоху, когда динозавры, остававшиеся на протяжении 120 млн. лет владыками земной фауны, вдруг бесследно исчезли и "протоавстралийский" кусок суши, который к тому времени уже претерпел значительные трансформации, превратился в континент. Из морской пучины вознесся центральный пик, увлекая за собой и соединяя множество соседних островов. Один из этих бывших островов - Большое западное плато - в ходе всех этих катастроф оставался непотопляемым. Иногда, правда, его заливали воды океана, но тем не менее он как был, так и остался сердцем будущего материка.
      В наши дни плато занимает почти половину территории Австралии - это сухая бескрайняя пустыня неописуемой красоты. Плато включает Кимберлийскую и Хамерслийскую горные цепи, Великую песчаную пустыню, пустыню Гибсона и Большую пустыню Виктория, и хотя за истекшие тысячелетия топография плато сильно изменилась, артефакты древности сохранились до наших дней.
      Так, в найденном близ Марбл-Бар валуне сохранились останки организмов, живших 3,5 млрд. лет назад - это старейшие формы жизни, обнаруженные на нашей планете. В камне, найденном у Брума, сохранился отпечаток следа динозавра, а в Кимберли, который когда-то был коралловым рифом мелкого моря, запертые во внутренних водоемах океанские рыбы успешно адаптировались к пресноводью.
      Центральная часть восточных низин, протянувшихся от залива Карпентария на юг, представляет собой осадочный бассейн, не раз подтоплявшийся морем. И хотя эта область площадью 1,5 млн. кв. км служит водосбором для рек, текущих в глубь материка от восточных гор, большая часть воды испаряется или уходит в бесчисленные соляные озера и глинистые подпочвы. Самое крупное из этих соляных озер, Эйр, является также и самой низкой точкой континента, располагаясь в 15 м ниже уровня моря. Насколько можно судить, за всю свою долгую историю оно лишь дважды наполнялось пресной водой, однако обилие ископаемых останков динозавров свидетельствует о том, что берега этого озера некогда покрывала буйная растительность. Здешние низины кажутся мрачными и негостеприимными, и очень трудно себе представить, что глубоко под землей затаился Великий Артезианский бассейн, куда пробиваются скважины водопоев для скота. Сама древняя часть бассейна хребет Флиндерса в южной Австралии, где обнаружены горные породы и останки животных, датируемые 1 млн. лет до н.э.
      Из-за своего древнего возраста Австралия не может похвастаться высокими горными массивами. Большой Водораздельный хребет, протянувшийся на 2 тыс. км параллельно восточному побережью, отличается уникальным разнообразием климата - один его конец лежит в тропической зоне, другой - в субальпийской. Гора Косцюшко (2228 м) - его высочайшая точка, однако не менее величественно выглядят и дождевые леса на севере страны и болота Тасмании. Горы Глассхаус в южном Квинсленде возникли в результате вулканической активности 20 млн. лет назад, а гранитный пояс, соединяющий природную границу между Квинслендом и Новым Южным Уэльсом и г. Уоррамбангл, также имеет вулканическое происхождение, хотя и возник чуть позже.
      Вообще-то надо сказать, что последний действующий вулкан Австралии, расположенный в Виктории, потух 6 тыс. лет назад - что по геологическим меркам равно нескольким мгновениям. А на Тасмании вулканическая активность и два ледяных века создали уникальный природный заповедник.
      Побережье Австралии столь же живописно и разнообразно, как и центральная часть материка. Тут встречаются и известняковые скалы на окраине равнины Налларбор, и гранитные обрывистые утесы Тасмании и западной Виктории, и болота на севере, и удивительный по красоте Большой барьерный риф - вытянувшаяся на 2 тыс. км вдоль побережья Квинсленда исполинская лагуна, в которой притаилось более 2 тыс. коралловых рифов.
      В растительном мире Австралии доминирует эвкалипт, насчитывающий более 500 разновидностей. Где бы вы ни оказались в Австралии, вы непременно ощутите терпкий аромат и заметите силуэт этого дерева с искривленным стволом, который не дает спасительной тени на палящем солнцепеке. Знаменитые больше крепостью древесины, нежели красотой, некоторые виды эвкалипта - например, ангофора - бывают довольно высокими и изящными.
      Если эвкалипт - наиболее известный представитель австралийской фауны, столь же знамениты и млекопитающие этого континента. В условиях уникальной биологической изоляции тут возник целый отряд сумчатых. 5 млн. лет назад кенгуру достигал в высоту 3 м, а некоторые его виды были размером с доброго носорога. Ныне известно 120 видов сумчатых - от красных кенгуру до белок-летяг, перемахивающих с дерева не дерево, и крошечных степных мышей.
      Утконос и ехидна - единственные в мире яйцекладущие млекопитающие. Квинслендская двоякодышащая рыба может дышать как в воде, так и на суше. Помимо двоякодышащей рыбы, которая была, возможно, первой морской тварью, вышедшей на сушу и впоследствии ставшей прародительницей человека, в Австралии сохранилось немало напоминаний о поре юности нашего мира.
      (Подробнее о природе Австралии рассказано в главе "Флора и фауна").
      50 000 ЛЕТ "СОННОГО ВРЕМЕНИ"
      Задолго до расцвета древних цивилизаций на Среднем Востоке, в Европе и в Америках, на австралийском континенте существовала богатая культура со своими традициями, развитой религией и самобытным стилем жизни.
      За 50 тыс. лет до тех пор, как европейские мореходы впервые достигли берегов "Большого Южного континента", австралийские аборигены освоили эту землю - безводные пустыни, тропические джунгли, бассейны главных рек, прибрежные равнины и горные массивы. По расчетам археологов и антропологов, общая численность населения аборигенов до 1770 г. составляла более 300 тыс. чел. Они говорили на 500 языках, входивших в 31 языковую семью - по богатству и разнообразию не уступая европейским языкам.
      Трудно себе вообразить, как племена аборигенов умудрились прожить на этой девственной земле 400 веков и почти не оставить зримого отпечатка своей деятельности на окружающей среде. Но факт тот, что аборигены существовали в строгой гармонии с землей и в минимальной степени нарушили первозданный вид среды своего обитания. Их традиционный образ жизни зиждился на сродстве и тесном духовном единении со всеми живыми существами и даже неодушевленными предметами вроде камней, рек, деревьев.
      Каждое племя считало священными местные приметы ландшафта, связывая с их с богатейшей мифологией "Сонного времени". Многочисленные памятники геологических катастроф являлись для них святынями и заключали в себе неповторимый потаенный смысл. Абориген полагал самого себя, окружающий природный мир и землю частями единого целого, скрепленными нерушимыми узами. И в этом состоянии всеединства он и усматривал залог мирного сосуществования со средой обитания.
      "Сонное время" - основа традиционного мышления и практики аборигенов. В нем заключено все их культурное и исторические наследие. Согласно аборигенной мифологии, Сонное время - это древнейшая эпоха, которая продолжает длиться и поныне как неразрывный вневременной поток жизненного опыта, связующий прошлое, настоящее и будущее. Сонное время - эра первотворения мира, когда возникла земля, реки, дождь и живые твари.
      Аборигены жили кланами по 10-50 или более человек, и основой их экономики была охота, которой занимались мужчины, а также рыбная ловля и собирательство плодов, чем занимались женщины. Хороший охотник досконально знал все повадки своей добычи. Он был отличным следопытом, тонко чувствовал изменения погоды и направления ветра. Он убивал ровно столько диких животных, сколько требовалось ему и его племени для прокорма и поэтому никогда не нарушал природного "поголовья" на своей племенной территории. В свою очередь природа обеспечивала выживаемость животных и указывала племенам маршруты сезонных миграций, которые и обуславливали их примитивное благосостояние. Аборигены выработали особый способ спасения от голодной смерти - принцип невмешательства в дикую природу. На этой неприветливой земле, которая безжалостно убивала белокожих пришельцев, аборигены благополучно выжили и чувствовали себя вполне комфортно.
      Обряды и магия. Племенные старейшины, обладавшие священными знаниями общинных традиций и секретов природы, выполняли также функцию хранителей единства клана посредством тотемической религии. Группы аборигенов вступали в особую духовную связь с тотемом - обычно это было животное или растение который выступал в роли защитника и символа клановой идентичности. С помощью древних ритуалов и прочих социальных и религиозных деяний старейшины передавали свои знания последующим поколениям.
      Хотя в среде аборигенов существовали и женщины-старейшины и женские ритуалы, в основном религиозная жизнь оставалась "мужской тайной". Священная мифология, определявшая роль отдельного члена племени в жизни клана и его социальные обязанности, передавалась путем сложных обрядов инициации. Старейшины посвящали юношей в тайные знания и тем самым делали их доверенными носителями племенной мудрости и охотничьего опыта. Политическая же и религиозная власть редко передавалась по наследству: её требовалось завоевать.
      Аборигены верили в суеверия и колдовство и для достижения победы над неприятелем или наслания смерти врагам прибегали к магическим чарам. Могущественные жрецы бросали сухие кости или возносили песнопения-проклятья над символическими изображениями будущей жертвы. И если абориген узнавал о том, что его "запели", лишь вмешательство другого, более авторитетного и всесильного жреца могло предотвратить его гибель.
      Аборигены славили приключения и подвиги духовных героев Сонного времени в рисунках, песнях и священных танцах. Их герои принимали облик как человеческий, так и животный. Каждый занимал подобающее место в эволюционном цикле мироздания. Особую значимость имели наскальные рисунки, обладавшие огромной психологической и ритуальной ценностью. Поскольку аборигены не знали письменности, мифы Сонного времени передавались из поколения в поколения в этих рисунках, а также в устных сводах легенд.
      Аборигенская праздничная церемония с песнями и плясками называлась корробори. Мужчины-танцоры блестяще имитировали движения животных, реконструируя предания о подвигах племенных героев или сцены знаменитых охот. Они раскрашивали свои тела ритуальными узорами и пели под аккомпанемент музыкальных палочек и грохот бумерангов.
      Основными темами ритуальных танцев были охота и сбор плодов, а также секс и плодородие. Иногда в них проскальзывали юмористические нотки, однако в основном мотив продолжения жизни племени трактовался весьма серьезно. Иногда в этих ритуалах использовался длинный обрезок полого ствола дерева, который, если в него подуть, издавал зловещий низкий звук. Считалось, что этот магический инструмент - диджериду - имитирует клич духов.
      Аборигены верили, что после физической смерти душа человека не умирает, и их обряды славили дух, покинувший тело человека и перевоплотившийся в иную физическую форму - в гору, камень, дерево, дикого зверя или в другого человека. Этот переход был важен для поддержания цикличности развития мира, поэтому каждый абориген полагал себя как бы центром сложнейшей паутины связей, придававших упорядоченность мирозданию, всему, что могло быть включено в него.
      Тотемы и "Сонное время" обуславливали уникальную связь каждого аборигена с землей и таким образом определяли его индивидуальную сущность. Союз аборигена с землей был настолько многосложным, что простое удаление члена племени с места его обитания (ссылка была строжайшим наказанием, коему подвергались самые презренные "преступники") означало для него духовную смерть. Ведь изгнание с земли было равнозначно отлучению от "Сонного времени".
      Вот как жили аборигены Австралии в то время, когда на горизонте замаячили первые мачты европейских фрегатов. Древняя культура предков приуготовила аборигенов ко всему, что могло ожидать их в жизни - ко всему, за исключением пришествия белого человека.
      ПУТЕШЕСТВИЯ К НЕВЕДОМОЙ ЗЕМЛЕ
      "Большой Южный континент" - время осуществления этой мечты наконец-то пришло. Когда в 1770 г. Джеймс Кук бросил якорь в гавани на восточном побережье Австралии, его настолько поразило буйство экзотической флоры, что он решил назвать залив Ботаническим (Ботани-Бей). Водрузив флаг и начертив карту новооткрытой земли, он воплотил мечту, которой издавна бредила Европа.
      "Большая Ява", "Лочак", "Край Золотых Пляжей", "Южная земля Святого духа", "Новая Голландия", "Терра аустралис инкогнита" - этот старейший (и открытый в последнюю очередь) континент Земли называли по-всякому...
      Греки, индусы и Марко Поло фантазировали по поводу его местоположения и природы. Арабы, китайцы и малайцы, вероятно, высаживались на его берегах. Как впоследствии и португальцы. Здесь побывали и голландцы - посмотрели, походили и, разочарованные, убрались восвояси, не обнаружив тут источников "необычайно богатого прибытка". В конце ХVII в. взору английского путешественника и "приватизатора" новых территорий Уильяма Дампьера западное побережье Австралии предстало пустыней, населенной "несчастнейшим из народов Земли". А плодородный восточный берег, как ни удивительно, в силу его удаленности, так и остался незамеченным - до него не добрался ни французский путешественник Луи-Антуан де Буганвиль, ни испанский мореход Луис Ваэс де Торрес.
      Так что долгая история "неоткрытия" Южного континента объясняется серией досадных случайностей. И именно потому, что эта земля, на которую ступал не один путешественник, никак не отвечала - по крайней мере в то время - мечтам европейцев о золоте и славе, её открытие стало, можно сказать, величайшим недоразумением в мировой истории. Произойди все иначе, и в Австралии сейчас, возможно, говорили бы на испанском или португальском, или голландском, или французском, а может быть и на гурингайском - языке исконных обитателей земли, на которой потом возник Сиднея.
      Но случилось так, что материк стал трофеем команды небольшого английского фрегата и его капитана, бороздившего воды Тихого океана с единственной целью обратить вековую фантазию в факт и обрядить в европейские одежды континент, который благодаря ветрам, морским штормам и рифам надежно укрылся от картографов эпохи Великих географических открытий.
      Доевропейские пришельцы. После высадки на эти пустынные берега первых австралоидов-мигрантов две тысячи поколений аборигенов упорно осваивали просторы Австралии. И лишь в последние пятьсот лет у их берегов начали попадаться странные белые паруса и белокожие люди. Возможно, до европейцев тут побывали китайские купцы в поисках сандалового дерева и пряностей. В ХIII и ХIV вв. их джонки, миновав острова Индонезийского архипелага, доплывали до Восточной Африки. В 1879 г. при раскопках в Дарвине была найдена небольшая статуэтка Шу-Лао (бога Долголетия) эпохи Мин. Ее нашли на метровой глубине в корнях баньянового дерева и это обстоятельство позволило предположить, что в этих местах, видимо, побывали китайские резчики по сандаловому дереву из Тимора, расположенного всего в 500 км к северу.
      В ХIII в. Индонезии достигли и арабы - исламские миссионеры, Они успели распространить свое влияние до западных берегов Новой Гвинеи, пока в ХVI в. их не остановили голландские протестанты. Арабы также могли достичь северного побережья Австралии, но подобно прочим мореплавателям, обнаружили, к своему разочарованию, что ни они, ни их аллах совсем не интересуют туземцев.
      Известно, что морякам из Макассара повезло больше. Примерно за сто лет до белого вторжения в Австралию макасские рыбаки ежегодно совершали рейды к северному побережью материка, где ловили морских огурцов, трепангов, и потом продавали китайским торговцам.
      К 1516 г. португальцы уже активно продвигали католицизм и вели торговлю со своих морских баз на легендарных Пряных островах, Молуккском архипелаге и на Тиморе. Из документов, известных как "Дьеппские карты", видно, что португальцы были знакомы с восточной частью континента по меньшей мере за 20 лет до прибытия сюда Кука. По-видимому, из-за политического соперничества с Испанией, отсутствия здесь золота и пряностей, а также из-за нежелания туземцев принять христианство, португальские мореходы утаили от мира известие об открытии новых земель.
      В 1606 г. Педро Фернандес де Кейрос отплыл на запад из испанского порта Каллао в Перу. Им двигала мечта об открытии Большого южного континента и желание обратить его население в истинную веру, прежде чем протестантские еретики и неверные мусульмане введут невинные души в искушение. Достигнув современных Вануату (до 1980 г. - Новые Гебриды), де Кейрос ошибочно принял архипелаг за свой "священный грааль" и, возликовав, посвятил открытые земли Святому духу и Филиппу III Австрийскому, назвав их "Аустриалиа дель Эспириту санто" (т. е. "Южная земля Святого духа").
      И лишь осознав свою ошибку, Кейрос вернулся в Америку, где и умер. Хотя поверженный мечтатель и не открыл Австралию, он совершенно случайно стал крестным отцом неведомого материка и острова Святого Духа крупнейшего в архипелаге Вануату.
      В 1607 г. его второй помощник Луис Ваэс де Торрес, устремившись дальше на восток, доплыл до Молуккского архипелага и вписал новую главу в историю случайностей, сопровождавших открытие Австралии. Вознамерившись обогнуть Новую Гвинею вдоль северного побережья, он был застигнут штормом, был вынужден повернуть на юг и первым из европейцев прошел проливом, отделяющим Новую Гвинею от Австралии (пролив ныне носит его имя). А за горизонтом всего-то в нескольких милях от его корабля притаилась не замеченная им "Большая Южная земля".
      Голландские экспедиции. Торрес проморгал Австралию, но другие мореплаватели уже сделали шаг к тому, чтобы вырвать древний континент из "Сонного времени" и перенести его в 1606 г. по Р. Х. Вилем Янсзон вышел из голландского порта Бантам на Яве и, взяв курс на восток, достиг западного берега полуострова Кейп-Йорк. Не обнаружив тут ни мускатного ореха, ни перца, ни серебряных и золотых жил и понеся потери в стычках с туземцами, Янсзон доложил начальству, что Австралия "большей частью представляет собой пустыню, населенную дикими и жестокими чернокожими... Так что мы были вынуждены ретироваться, не имея причин долее там оставаться". Возможно, причин долее там оставаться у него и не было, но он стал первым европейцем, который документально засвидетельствовал факт своей высадки на австралийский берег. В ознаменование сего подвига его имя сегодня носит небольшая улочка в Канберре.
      На протяжении последующих 35 лет голландские корабли, идущие на Яву, огибали мыс Доброй Надежды, попадали на морскую скоростную трассу вдоль "бурных сороковых меридианов" и затем близ Перта делали, так сказать, левый поворот. Из-за погрешностей в вычислениях долготы они зачастую напарывались на западное побережье или попадали в Большой австралийский залив.
      Дирк Хартог высадился на небольшой остров в заливе Шарк - на полпути до берега - и оставил там прибитую к стволу дерева оловянную миску, засвидетельствовав тем свое первенство первооткрывателя. А вот Петер Нюйтс "промахнулся" на 1600 км и попал в Залив. В результате всех этих плаваний вслепую голландцам удалось составить карты двух третей австралийской территории - а именно её южного, западного и северного периметров - и тем не менее они почему-то не признали эти берега легендарным Большим Южным континентом - наверное, потому, что это совсем не было похоже на радужные фантазии о крае, изобилующем кардамоном и шелком, золотоносными реками и фруктовыми плантациями, да ещё и потому, что местные туземцы не знали железа и не желали признать Иисуса Христа.
      Самый трагический момент для мореходов, грезивших об открытии Новой Голландии, настал в 1629 г. когда один из их кораблей с богатым грузом, направлявшийся в Батавию на Яве, потерпел крушение на рифах близ островов Хутман Аброльос (забавно, что с португальского языка название коварного архипелага переводится как "раскрой глаза!") неподалеку от западного побережья Австралии. Историк Джеффри Блейни в книге "Тирания расстояния" рассказал, что на борту "Батавии" "находилась команда из 316 человек, из которых кто-то утонул, кто-то умер голодной смертью в песках, а 125 были убиты своими же соплеменниками, поднявшими на берегу бунт. Нескольким счастливчикам удалось спастись и они доплыли в утлой лодчонке до Явы, и после их рапорта о трагедии к островам был выслан корабль для спасения уцелевших, денег и груза и для наказания убийц". Двое молодых мятежников были высажены на материковой части Австралии вблизи нынешнего города Джералдтон, и хотя нам ничего не известно об их дальнейшей судьбе, они безусловно стали первыми преступниками, сосланными в Австралию на поселение.
      Нидерландская Ост-индская компания, не оставляя надежд на получение грандиозных прибылей, в 1642 г. командировала Абеля Тасмана с Явы на поиски неведомых земель. Говорили, что именно ему принадлежит честь открытия Южного континента. Отправившись вдоль австралийских берегов, он открыл Тасманию (назвав остров Землей Ван Димена), Тасманово море, западное побережье Новой Зеландии и острова Фиджи. Со времен Магеллана это было самое многообещающее открытие, но батавийских бюргеров оно почему-то совершенно не обрадовало.
      В 1644 г. Тасман вновь снарядил экспедицию, но вернулся без обнадеживающих новостей: его работодатели надеялись получить сведения о сухопутной связке между Землей Ван Димена, континентом и Новой Гвинеей. Хуже того, он не привез известий ни о золотоносных жилах или пряностях, ни о желании местного населения торговать по бартеру или обратиться в христианство. А его рассказы о кочевых дикарях лишь усугубили отчаяние голландцев. И они решили прекратить поиски.
      "Весьма неприглядная внешность". В 1688 г. многократно охаянный Уильям Дампьер занимался поиском новых торговых путей для Англии в Тихом океане. Его привлекала перспектива использовать Новую Голландию в качестве перевалочного пункта для пополнения запасов пресной воды - но лишь до того момента, как он ступил на эту землю. Как и голландцев, высаживавшихся здесь до него, его неприятно поразил неуютный пустынный ландшафт северо-западного побережья, бесплодные деревья, голые дикари. Его сладкие грезы были разбиты вдребезги. Отзывы Дампьера об аборигенах отражают ту глубочайшую культурную пропасть между идеалами европейского гуманизма и суровым бытом обитателей Австралии. Он посчитал их самыми несчастными людьми на земле: "у них нет ни домов, ни одежды, ни овец, ни домашней птицы, ни фруктов; они не знают плодов земли, и невзирая на принадлежность к человеческому роду, их вполне можно принять за диких зверей. Их веки всегда полузакрыты, дабы оградить глаза от назойливых мух. У них длинные лица и весьма неприглядная внешность, в них нет ни единой приятной черты".
      И тем не менее, несмотря на столь печальные наблюдения, в его отчете угадывается невысказанное восхищение образом жизни аборигенов - более жизнеспособным и, как ни парадоксально, по духу более христианским, чем жажда славы и золота, которая звала в дорогу его многих предшественников. Дампьер первым отметил свойственный аборигенам общинный жизнеуклад: "Иногда они вылавливают рыбы довольно, чтобы устроить себе обильное пиршество, в иные же время пищи едва хватает чтобы утолить голод, но сколько бы добычи у них ни было, много или мало, всякий член племени имеет свою долю - как юные и слабые, так и старые и немощные, которые уже не в силах отправиться на охоту вместе с молодыми".
      Южный континент пребывал не потревоженным в своем Сонном времени ещё целое столетие. И вот одним осенним утром, когда западные пассаты весело дули в сторону моря и в буше ярко зеленели эвкалиптовые рощи, в залив на юго-восточном побережье вошел небольшой барк "Эндевор", - и все разом переменилось.
      Капитан Кук. Капитаном корабля был 41-летний лейтенант Королевского флота Джеймс Кук.