 |
|
Популярные авторы:: Joyce James :: Эллисон Харлан :: Горький Максим :: Раззаков Федор :: Толстой Лев Николаевич :: Азимов Айзек :: Ламур Луис :: Чехов Антон Павлович :: Кларк Артур Чарльз :: Станюкович Константин Михайлович Популярные книги:: The Boarding House :: Уроки любви :: Влюбленный опекун :: Чумные псы :: Повесть об отплате за добро :: Тайна неудачного выстрела :: Господство женщин :: Безрассудство :: Хопалонг приходит на помощь :: Нежданная любовь |
Золото Бургундии (№1) - Золото БургундииModernLib.Net / Триллеры / Алёшко Алексей Алексеевич / Золото Бургундии - Чтение (стр. 1)
Алексей Алексеевич Алёшко Золото Бургундии От автора Дорогие читатели! Этот роман содержит подлинные исторические данные одновременно с вымыслом автора. Часть исторический событий и персонажей — реальные лица, жившие и творившие в далёкое от нас время. При написании глав касательно герцогства Бургундии и его правителей, я использовал мемуары Филиппа де Коммина, Диебольда Шиллинга. Труды польского историка Казимира Валишевского помогли в написании главы о Семилетней войне, генерал-лейтенанта Михайловского-Данилевского об Отечественной войне 1812 года. Замысел романа — параллель между добром и злом, борьба этих противоположностей на протяжении столетий, торжество добрых деяний, несмотря на противостояние им сил зла. История многообразна и очень интересна. События прошлых веков многому научили и продолжают учить нас. Без прошлого нет будущего. Надеюсь, читатели оценят по достоинству мои старания придать роману детективно — приключенческий жанр. Если у меня получится, то эта книга будет первой из серии, которую я намерен написать. Искренная благодарность моим первым рецензентам, коллегам по работе — офицерам морского торгового флота, помогавшим в написании этой книги. С Уважением, искренне Ваш, Алексей Алёшко Часть первая. Тайна стальных пластин. 1. 1467 год. Дижон — столица Бургундского государства. По дороге, ведущей к северным воротам города Дижон, пролегающей между живописными зелёными лугами, скакала небольшая кавалькада из восьми всадников. Во главе небольшого отряда на прекрасном вороном коне ехал рыцарь в полном вооружении с непокрытой головой. Его доспехи из блестящей полированной стали, работы знаменитых на всю Европу миланских мастеров-оружейников, сверкали в лучах яркого весеннего солнца, золотая графская корона на нагруднике и герб на щите говорили о знатном происхождении и рыцарском достоинстве владельца. Сопровождавшие рыцаря два офицера были одеты в стальные кирасы и каски с перьями, один из них, исполняюший роль оруженосца ехал с копьём и шлемом рыцаря, трое солдат из отряда Понтарлье были в роли охраны, одежда остальных двух спутников свидетельствовала о их роли слуг. Судя по покрытыми пылью латам рыцаря и одежд его спутников можно было предположить что они проделали неблизкий путь, добираясь до столицы Бургундии. Неделю назад в армию графа Карла де Шароле, находившуюся в Голландии, прибыл посланец от герцога Филиппа Доброго, который передал письма от отца Карлу Смелому. Преданный человек старого герцога передал письмо от Филиппа Доброго молодому графу Анри де Понтарлье, незаметно проникнув в его палатку. Анри был удивлён предосторожностями Клода, тайком пробравшегося в его палатку поздно вечером. Граф знал Клода не один год, как одного из самых верных слуг его государя. — Слава Богу, меня никто не видел, — сообщил Клод графу, поздоровавшись с ним, — прветствую тебя, благородный граф Анри. — Клод, что случилось и к чему такие предосторожности? — удивлённо спросил Анри, сидевший на походном стуле и вставая навстречу Клоду. — Увы, дорогой граф. Мне, почти старику, пришлось преодолеть такой утомительный и долгий путь не ради того, чтобы Вас поприветствовать и справиться о Вашем здоровье, а чтобы сообщить повеление нашего государя — Филиппа Доб— рого. Да хранит его, господь. Мне порой казалось, что я не смогу добраться до лагеря и рассыплюсь в прах по дороге. Она так утомительна, а ещё предстоит проделать обратный путь. — Клод, объясните, в чем дело. — попросил Анри. — Герцог тяжело болен и послал меня за Вами. Он желает, чтобы Вы прибыли в Дижон как можно скорее. Герцог велел мне передать Вам, граф, чтобы Вы ни в коем случае не сообщали никому, что Вас вызывает наш государь, а придумали благовидный предлог, чтобы покинуть армию. Хорошо ещё, что в лагере нет этого противного Кампобассо, подозрительности которого я бы не смог избежать. А наследник не очень любопытен и мне удалось отговориться шуткой, якобы меня прислал его отец в виде подкреплений. Он захохотал и отпустил меня с миром. Так понравилась ему моя шутка. Правда он не замедлил надо мной поиздеваться, спросив, какое я оружие предпочитаю и пообещал мне вручить двуручный меч. — Ничего не понимаю, — помрачнел де Понтарлье. — Дорогой граф, герцог Филипп не стал бы специально меня посылать с письмом для Вас, если бы все было так просто, а передал бы Вам письмо с обычной почтой. Впрочем, я не могу ничего более обсуждать, государь Вам все объяснит сам. И ради Бога, будьте осторожны. Когда направитесь в Дижон, возьмите с собой обязательно охрану. И берегитесь графа Николо Кампобассо. Он сейчас находится в Дижоне. Постарайтесь с ним не встречаться, — предупредил графа Клод и добавил со вздохом, — если получиться. — Клод. Прошу Вас, присядьте и расскажите мне все, что Вы знаете, — попросил Анри и спохватившись, предложил старому слуге вина. — Спасибо, милый Анри, — поблагодарил Клод, взяв в руки кубок с вином. — Мне много нельзя, а пара глотков будет в самый раз. Помните, Анри, как я воспитывал Вас и учил послушанию. А Вы все время наровили убежать от меня, — внезапно Клод хитро подмигнул графу. Небезизвестная Вам особа передаёт наилучшие пожелания и ждёт Вас. Граф покраснел. Небезызвестной особой была дочь Карла Смелого, внучка герцога Бургундии, Филиппа Доброго. Маргарита, с которой он вместе воспитывался при герцогском дворе. Анри уже в семнадцать лет поступил на военную службу, а Маргрита продолжала играть в куклы под присмотром кучи нянек и воспитательниц. Маргарите было всего десять лет и она была на десять лет младше молодого графа Анри де Понтарлье, когда они поняли, что их неумолимо влечёт друг к другу. Это чувство было их первой любовью, пусть детской, юношеской, но любовью… — Возьмите, — Клод протянул Анри небоьшой листок бумаги. — Это письмо герцога. Развернув листок, де Понтарлье узнал почерк своего государя, Филиппа Доброго, и понял по почерку, как трудно далась старому правителю Бургундии всего одна строчка письма: «Дорогой Анри, жду тебя в Дижоне.» — Рассказывайте, Клод, я жду, — полуприказным тоном сказал граф. — Сожгите письмо, — посоветовал старый слуга. — Что рассказывать, Вы и сами, наверное о многом догадываетесь. Грядут перемены, дорогой граф, и это не за горами. Золотая эпоха правления Филиппа Доброго, правящего без малого половину столетия, заканчивается. Врачи предрекли герцогу смерть в этом году и ничего нельзя сделать, чтобы продлить его дни пребывания на этой грешной земле ради блага Бургундии. Да хранит его, Господь, — Клод перекрестился. — Его герцогство достигло наивысшего расцвета и благополучия, забыло опустошения от войн и не стоит это все терять. — На что ты намекаешь? — хмурясь, спросил Анри, сжигая письмо. — Не говори загадками. Почему все потерять? Будь добр изъясниться, — попросил граф слугу. — Я и так сказал слишком много, — покачал головой Клод, ставя кубок на столик. — Ты все узнаешь из разговора с герцогом. А мне пора идти, я очень устал от поездки, а завтра надо возвращаться обратно. Через несколько дней обратись с просьбой об отпуске и получи его, во что бы то ни стало. — Постараюсь, — задумчиво протянул граф. — Прощайте, граф, и да хранит Вас, Господь, — старый слуга выскользнул из палатки. После ухода Клода, Анри лёг спать, и долго не мог уснуть, вспоминая рассказ Клода, а когда сон, наконец, пересилил его разум, ему приснилась прекрасная Маргарита, дочь Карла Смелого… Отряд графа Анри де Понтарлье, состоящий из тысячи человек, входил в состав корпуса благородного графа де Кревкера, одного из главных военачальников бургундской армии, который с частью корпуса стоял под стенами Льежа и отсутствовал в главном лагере. Отпустить молодого графа в Дижон мог только командующий армией — Карл Валуа, граф де Шароле, сын Филиппа Доброго и наследник герцогской короны. Анри был вынужден обратиться с просьбой об отпуске к графу Карлу, что он и сделал через два дня, как и советовал старый слуга Клод. Причиной отпуска служили семейные дела. Командующий бургундской армией сидел в своей походной палатке и предавался веселью. На столе перед Карлом стоял большой кубок с вином. По покрасневшему лицу будущего правителя Бургундского герцогства было очевидно, что он осушил уже не один кубок и пребывал в благодушном настрое— нии. Рядом с кубком лежали распечатанные письма, присланные Смелому из столицы. Одно из писем было обильно залито вином. Возможно какое-то из писем развеселило графа де Шароле, может быть это было письмом его юной дочери, либо письмом, одной из многочисленных любовниц графа, кто знает. Карл посмотрел помутневшим взором на графа Анри де Понтарлье. — Зачем тебе отпуск, Анри? — удивился граф де Шароле, выслушав речь начальника отряда. — Мы скоро закончим эту кампанию по усмирению голландских провинций и самое большее через недели три, от силы месяц, будем веселиться в Дижоне. — Необходимо уладить семейные дела, — уклончиво ответил Анри, ожидавший вспышки гнева графа, который мог быть разозлён его просьбой об отпуске во время военной компании. Благодушие Карла легко могло смениться приступом гнева. Но опасения молодого человека были напрасны. Карл пребывал в прекрасном расположении духа, подкреплённого винными парами. Карл собирался жениться в третий раз на Маргарите Йоркской, сестре английского короля Эдуарда IV, с которым он вёл оживлённую переписку по этому поводу. — Какие это у тебя семейные дела? Может задумал жениться? — вопрошал Карл. — Давай рассказывай. — Пока не знаю, посмотрим, — отвечал де Понтарлье, которому сам Карл подсказал причину для отпуска. — Возможно, но надо сначала решить с приданным. Для этого я и прошу Вас дать мне короткий отпуск. — Кто же твоя избранница? Уж не баронесса де Мариньи? Помню как она на тебя заглядывалась на новогоднем балу, — захохотал Карл. — Ты ведь не собирался жениться, насколько я знаю. Неужели совратил красавицу? Ничего, её отец только обрадуется. Девчонке уже восемьнадцать, пора и замуж. А ты видный жених и богатый. Старый Мариньи успел промотать половину своего состояния и будет рад спихнуть дочку. Анри покраснел. Нерыцарские намёки Смелого его смутили и он не знал что ответить. Он вспомнил худенькую и бледную дочку барона Жанну, с востроносым личиком, которую отец мечтал поскорее выдать замуж. Но женихи обходили дом барона стороной в поисках более симпатичных и состоятельных невест. — Ну ладно, — смилостивился Карл. — Отпущу тебя на неделю. Командование отрядом сдашь своему капитану. — Благодарю Вас. — Папаше Мариньи передавай наилучшие пожелания, — снова захохотал своим громоподобным смехом Карл. Поклонившись Смелому, Анри вышел из палатки командующего бургундской армией и поспешил к себе, чтобы быстрее собраться и уехать, пока Карл не передумал. На следующее утро молодой граф выехал в Дижон… Весна наложила отпечаток на лицо молодого воина. Он весело смотрел на окружающий его мир, улыбаясь встречным всадникам и заглядываясь на молоденьких крестьянок, спешащих в город на рынок. Задержавшись на несколько минут у крепостных ворот, дав разъяснения страже, отряд въехал в город. Молодой человек с интересом посматривал по сторонам, то удивлённо вскидывая брови, то удовлетворённо улыбаясь. Со стороны казалось, что рыцарь сравнивает перемены, произошедшие в облике города с момента его последнего посещения Дижона. Молодой человек послал воздушный поцелуй красивой горожанке, выглянувшей из окна второго этажа, чтобы вытряхнуть покрывало. Молодая женщина забыв о покрывале, стала кокетливо смотреть на молодого красивого рыцаря, который продолжал посылать ей воздушные поцелуи, весело улыбаясь. Их было наметившееся знакомство, было прервано появлением в соседнем окне пожилого мужчины, которого рыцарь принял сначала за отца и кивнул ему головой, но он прикрикнув на молодую женщину, велел ей заняться делом, а не глазеть по сторонам, а сам одарил молодого красавца взглядом, полным открытой зависти и неприязни, говоривший о его жалкой участи старого мужа. Красивая жена старого башмачника бросила полный нежности и надежды взгляд на юношу, перед тем, как захлопнуть окно. Рыцарь рассмеялся ревности старого ревнивца. Навстречу шли несколько молодых монашек во главе с абатиссой, очевидно, направляющиеся в монастырь Шанмоль, известный украшавшими портал статуями Клауса Слютера. Граф из озорства не замедлил подмигнуть одной из них, заставив юную послушницу покраснеть, и почтительно поклонился старой абатиссе, заметевшей его фривольное поведение и погрозившй ему пальцем, а затем перекрестившейся на купол собора Сен-Биння. Многие обращали внимание на молодого рыцаря. На вид ему можно было дать не более двадцати лет, и хотя он, очевидно, не достиг ещё полного расцвета сил, но не смотря на это, рыцарь был высок ростом и статен не по годам. Его длинные, чёрные, вьющиеся волосы ниспадали на плечи, умные, серые со стальным отливом глаза смотрели живо и весело, говоря о незаурядности молодого человека. Черты лица отличались правильностью, были очень приятны и выразительны — тонкий прямой нос,свежие губы, открывающие в весёлой улыбке два ряда ровных зубов, белых как жемчуг. Его взгляд был открытый и прямой, говоря о благородстве молодого человека. Он любовался Дижоном — столицей Бургундского государства, простирающегося от Северного моря до Савойского герцогства. Город был славен своей архитектурой, являлся не только сосредоточением утончённой придворно-рыцарской позднеготической художественной культуры, но и очагом передового франко-голландского искусства. Герцоги Бургундии были могущественны и очень богаты ; они пригласили в Дижон многих лучших голландских мастеров. Дворец герцогов был украшен росписями Жана Малуэля, Анри Бельшаза, Мельхиора Брудерлам. Вообщем, Дижон рацветал и каждый год в его облике появлялось что-то новое. Проехав церковь Сен-Филибер, отряд остановился перед двухэтажным особняком в готическом стиле. Один из слуг помог рыцарю слезть с лошади, и вся свита спешилась. Граф вернулся в своё родовое гнездо, которое пустовало почти год. Анри хотел было пройти в раскрытые слугой ворота особняка, как его внезапно окликнули. Голос показался графу знакомым. — Граф Анри, какими судьбами? Граф Анри де Понтарлье обернулся и увидел графа Николо Кампобассо, итальянца по происхождению, одного из любимцев Карла Смелого, сына герцога Филиппа Доброго. Анри не долюбливал Кампобассо. Его чёрные, как маслины, глаза всегда хитро бегали, от речей веяло лживостью. Итальянец набирал силу в свите Карла, графа де Шароле — наследника бургундского герцога. — Здраствуйте, Кампобассо, — ответил Анри, — я приехал по семейным делам. — Карл Вас отпустил? — удивлённо спросил Кампобассо. — Во время военной кампании? Наверно у Вас были веские причины? — Граф, я приехал решить свои проблемы. Командующий меня отпустил на неделю. Кампания в голландских провинциях скоро будет закончена и армия вернётся в Бургундию. Прошу меня извинить, я — с дороги, очень устал — произнёс Понтарлье, входя в ворота особняка. Итальянец проводил его злобным взглядом. Кампобассо был выскочкой, сумевший подольститься к наследнику бургундской герцогской короны Карлу Смелому, пока ещё носящему титул графа де Шароле. Путём плетения интриг, он стремился занять как можно более высокий пост в свите Карла Смелого, несмотря на своё итальянское происхождение. Основные главные должности при дворе правящего герцога Филиппа Доброго занимали бургундцы, истинные сыны своей земли, тогда, как иностранцы, в основном наёмники, не могли рассчитывать на занятие важных постов. Единственное преимущество Николо Кампобассо перед ними, было в его графском титуле, который хоть и не был подкреплён земельными владениями. Но титул, есть титул, и он выгодно отличал итальянского кондотьера от других наёмников, но несмотря на это, он все равно в глазах коренных бургундцев, таких как графы де Кревкер, Д' Эмберкур и де Понтарлье считался чужеземцем, не достойным важных должностей. Кампобассо лез из кожи, чтобы доказать обратное всеми возможными способами. Поэтому он не любил, скорее ненавидел молодого графа Анри де Понтарлье, который по рождению был одним из самых знатных дворян герцогства и к которому особенно благоволил герцог Филипп Добрый и отмечал его сын Карл Смелый. В храбром и честном бургундском графе Кампобассо видел соперника, стоящего у него на пути, в то время как сам Анри об этом и не догадывался. — Что то здесь не так. Интересно, какие могут быть семейные дела и Понтарлье? — размышлял итальянец удаляясь от особняка графа. — Ведь семьи у него нет, он — сирота. Черт возьми. Я кажется догадался. Его вызвал старый герцог. Все при дворе знают, что покойный отец Анри был самым близким и преданным другом Филиппа Доброго, и герцог воспитывал Анри после его смерти как собственного сына, доверяя ему многие свои помыслы. Надо проследить за молодым графом де Понтарлье. Он попытался меня провести, — со злорадством подумал Кампобассо, — но у него ничего не вышло, я выясню, за чем ты приехал в Дижон, благородный граф де Понтарлье. 2. Май 1467 год.Бургундия. Тайна Филиппа Доброго. В своём дворце в Дижоне — столице Бургундского государства, Филипп III Валуа, герцог Бургундии по прозвищу «Добрый», с нетерпением ожидал прибытия графа Анри де Понтарлье, за которым он послал верного слугу Клода в Голландию. Герцог был тяжело болен и чувствовал приближение смерти. Один из офицеров Анри уже сообщил герцогу о приезде графа, который незамедлительно прибудет во дворец, приведя сябя в порядок после утомительной дороги. Лёжа в постели он предался воспоминаниям и раздумьям, давая оценку всем своим свершениям и поступкам. Путём золота, войн и искуссной дипломатии он присоединил к Бургундии герцогство Брабант, княжество Эно, Фландрию, всю Голландию, все провинции, называющиеся «Нижгими землями». Он вспомнил как его войска захватили Орлеанскую Деву — Жанну Д' Арк при осаде Компьена. Это было 37 лет назад. Тогда он был союзником анлийского короля Генриха VI. Лицо молодой девушки, возглавившей борьбу французского народа против англичан и бургундцев он запомнил навсегда. Сколько в ней было отваги и храбрости. Её последняя схватка произошла с отрядом графа Шарля де Понтарлье, его друга и соратника, который и пленил Орлеанскую Деву. Английский король попросил герцога выдать ему Жанну. Он не мог тогда ему отказать, являясь его союзником, и отдал молодую пленницу в руки англичан, отдавая себе отчёт, какая её ждёт участь. Но политика есть политика. Ему тогда был очень нужен такой союзник для расширения своих владений и ослабления власти французского короля. Перед выдачей пленницы англичанам, герцог захотел самолично с ней переговорить, чтобы понять силу её духа, так его удивившего. Он так и не смог понять, кем она была на самом деле, посланницей Бога или сумашедшей, возможно, присутствовало и то и другое. Англичане казнили Жанну, сожжя её на костре. Ах, как это было давно. Когда дела англичан ухудшились, он, Филипп Добрый, перешёл на сторону Карла VII и заключил в 1435 году мир в Аррасе, получив Пикардию, графство Вермандуа и ряд крепостей по реке Сомма, в обмен на признание Карла VII законным государем Франции, значительно расширив территорию герцогства. Он не воевал с англичанами, храня нейтралитет, которого было вполне достаточно для французского короля. Женив сына в следующем году на сестре английского короля Эдуарда IV, Маргарите Йоркской, он получит поддержку Англии, но возможно, он уже не увидит этой свадьбы, скрепляющей союз двух держав. Но все это уже было в прошлом или будет в будущем. Его интересовали сейчас совсем другие заботы: на престол Бургундии должен был взойти после его смерти сын Карл, граф де Шароле, обладавший вспыльчивым характером и необузданной яростью. Как он будет править? Не пойдёт ли все прахом после его смерти? Не погибнет ли его государство, которое он создал и лелеял, постоянно расширяя его територрию. Карл был главой Лиги Всеобщего Блага, которая была яростным противником политики объединения Франции, проводимой королём Людовиком XI. Если он, Филипп Бургундский, умел ладить с королём Франции, номинально являясь его вассалом, а на самом деле был правителем отдельного государства, и его государство находилось в состоянии мира с Францией со времён окончания Столетней войны и продолжало расширять свои границы и богатеть, то что будет дальше, как поведёт себя с королём Карл. Армия Бургундии сильна, сторонники Лиги, и прежде всего герцог Бретонский, сильны и могущественны, и тоже обладают значительными силами, но и король Франции Людовик XI имеет постоянное хорошо вооружённое войско, не уступающее силам Лиги. С Францией воевать нельзя… Молодого графа охрана беспрепятственно пропустила во дворец герцога. Офицер стражи, имевший инструкции, повёл Анри к покоям Филиппа Доброго и передал его в руки постельничего старого герцога. — Рад видеть Вас, благородный граф Анри, приветствовал поклоном де Понтарлье Жером. — Герцог справлялся о Вашем прибытии и ждёт Вас. — Здраствуйте, Жером. Как здоровье нашего государя? — Герцог сильно болен, да продлит Бог его дни. Он не спит, проходите, граф. Ход мыслей старого герцога прервал звук открываемой двери опочивальни. Высокий молодой интересный мужчина с лицом воина приблизился к кровати и остановился в шагах пяти. — Монсеньор, я прибыл. — Подойди ближе, сядь рядом, — тихо произнёс Филипп Добрый, — хорошо что ты успел, Анри. Высокого мужчину звали Анри, он был графом де Понтарлье. Он выполнил указание своего государя. — Анри, я предчувствую ужасное, — начал герцог, — как только меня не станет, Карл развяжетвойну, в которой Бургундия погибнет. Этого нельзя допустить, — герцог не стал спрашивать, как добрался Анри до Дижона и как его здоровье, что объяснялось сильным волнение и обеспокоенностью Филиппа Доброго. Ни герцог, ни тем более граф Анри не подозревали, что их разговор подслушивается кем-то другим. Они не знали, что искустно вышитый испанский гобелен над кроватью герцога, скрывает отверстие в стене, сделанное для подслушивания. Это отверстие было сделано по приказу сына герцога Карла, который недолюбливал и недоверял своему отцу из-за его доброго нрава. Ухо, прислонённое к отверстию, слышало весь разговор, происходящий в спальне герцога. — Государь, Карл готовится к войне с королём, и рано или поздно, но она будет. Сейчас он усмиряет Льеж и скоро вернётся, — сказал граф де Понтарлье, — Вы ещё поправитесь, государь. — Ты же сам знаешь что это неправда, — произнёс герцог, — Я позвал тебя не ради обсуж дения моей кончины, а хочу доверить тебе тайну. Я уже не могу командовать бургундской армией, все её военачальники — преданные ему люди, которые только делают вид, что подчиняются моим приказам, не считая, что у меня просто не хватает хдоровья взять в руки меч. Карл уже давно не слушает моих советов и глух к голосу бларазумия, ведя страну к краху. Надо не истреблять трудолюбивое население голландских провинций, а наоборот, дать им ещё больше привилегий в торговле, которая обогатит казну. Карл не может понять, что военный режим не может держаться вечно, и надо управлять не только мечом, а ещё и умом. Человек в соседней со спальней комнатой весь обратился в слух. — Когда Бургундия будет разорена, да, да, и не возражай мне, а это неизбежно случится после правления моего сына, придётся заново восстанавливать страну, а на это нужны деньги, много денег, очень много золота, — тихо говорил Филипп Добрый. — Подай мне воды, Анри. Граф Анри взял со столика бокал и налил в него немного воды, затем приподнял голову герцога и приложил бокал к его губам. Герцог сделал несколько глотков и обессиленно откинулся на подушки. — Слушай же, у меня осталось совсем мало времени и сил, — герцог говорил все тише. — Я укрыл много золота и драгоценностей в одном месте, это послужит восстанов— лению страны. Ты передашь этот клад моему внуку, когда он родиться, может правнуку, который не будет так подвержен влиянию своего деда, чем сын Карла Смелого. Если этого не произойдёт до твоей смерти, то ты должен будешь передать тайну своим потомкам, чтобы они отдали мои сокровища правителю Бургундии. Помни, эти сокровища должны пойти только на благо Бургундии, которая, я уверен будет процветать. Я не отдам их безрассудному Карлу, на них он немедленно развяжет войну и погубит Бургундию.Это золото нужно для поддержания подданых, подкупа противников. — Я понял Вас, Монсеньор, — произнёс граф Анри, Вы даже на смертном одре думаете о величии Бургундии. Вы — великий герцог Бургундии, я преклоняюсь перед Вами. — Молчи и слушай, Анри. Карл затопит страну кровью, и сам же в ней и захлебнётся. А ты должен исполнить моё повеление, ради меня, Бургундии, и Марии, дочери Карла, которую ты очень любишь, — дыхание старого герцога прерывалось. — Я все выполню, Государь, — вздохнул граф, — клянусь. — Вытащи у меня из-под подушки кожаный кошель. Граф повиновался. Очень аккуратно, стараясь не причинить боль старику, Анри вытащил кошель из-под подушкис гербом Бургундии и вопросительно посмотрел на герцога. — Там ключ от моего кабинета, — пояснил герцог. В моем кабинете на задней стенке секретера есть чёрный сучок в левом нижнем углу, нажмёшь его и откроется тайник, — голос герцога слабел, — там ты найдёшь две стальные пластины, одна карта местности где укрыт клад, вторая — ключ к карте. Сторона пластины — пять тысяч шагов высокого мужчины, такого как ты. Клад будет нетрудно найти. Он закопан на глубине человеческого роста и скрыт под каменной плитой, почти как могила, — слабо улыбнулся старый герцог. — Хотя, так и есть. Из тех, кто прятал клад никого нет в живых. Остался я один, но ждать уже не долго. Наклонись ко мне, я скажу тебе заветное слово к ключу. Губы старика прошептали на ухо графу Анри какую-то фразу, которую не смог услышать полностью человек в соседней комнате. До него долетел лишь обрывок фразы когда герцог закашлявшись повысил голос: «… год». Ты все поймёшь когда увидишь пластины. А теперь иди, оставь меня, я очень устал, иди… И помни о клятве. — Государь, я клянусь, я выполню Вашу волю. — Иди, — тихо прошептал Филипп Добрый, — и главное — помни год. Граф поклонился, поцеловал руку герцога, лежащую поверх одеяла, и только повернулся, чтобы уйти, как услышал какой-то подозрительный шум за стенкой. Откинув полу гобелена, он понял все, увидев небольшое отверстие. — Нас подслушивали, Государь. — Тем более не теряй времени, бери пластины и беги, беги из Бургундии, спасайся от Карла, беги, — прошептал одними губами старый герцог, — я уже не смогу тебя защитить. Долг, клятва…помни. Граф Анри вышел из спальни Филиппа Доброго и быстро зашагал на верхний этаж дворца, где находился рабочий кабинет герцога. Стражники, стоящие в карауле, недоуменно переглянулись. Не обращая ни накого внимания, рассеянно кивая на приветствия придворных, хорошо знавших графа, он приближался к дверям кабинета. Войдя в кабинет, он подошёл к секретеру, и обойдя его нагнулся к задней стенке, ища сучок в левом нижнем углу. Занятый поисками, он не услышал подкрадывающиеся шаги. А вот и чёрный сучок. Граф нажал на него, приведя в действие потаённый механизм, и из стенки секретера выехал небольшой ящичек. Он увидел две пластины, о которых говорил герцог. Взяв их в руки, он стал подниматься с колен, как что-то пронзило его правый бок, причинив ему нестерпимую боль. Обернувшись, он увидел зверский оскал Николо Кампобассо, стоящего с окровавленным кинжалом в руке. Превозмогая боль, граф Анри кинулся на Кампобассо. Выбив кинжал из руки своего врага, он в него вцепился. Анри пытался задушить Николо, зажав пластины в одной руке. Кампобассо в свою очередь вцепился одной рукой в пластины, а другой стал разжимать душившую его руку Анри. Силы изменяли Анри, кровь из раны капала на ковёр, и тогда он закричал изо всех сил, стараясь привлечь внимание стражи. Кампобассо кулаком ударил Анри в грудь и тот упал на ковёр. Одна из пластин выпала из руки Понтарлье и отлетела к графу Кампобассо. Анри пытался подняться и увидел как его враг схватил пластину. В кабинет ворвались стражники, Николо выбежал, граф Анри, зажимая рану рукой, оттолкнув охрану, вышел из кабинета, приказав подать его коня. Он оглянулся в поисках сбежавшего Кампобассо, но не увидел его. Видимо он сбежал по боковой винтовой лестнице, искуссно скрытой витражами. Дворец был построен с пожеланиями будущего герцога Карла, который приказал архитекторам сделать несколько тайных выходов из дворца. Охрана дворца молча проводила графа, зажавшего рану рукой, в полном недоумении, но не решаясь задавать вопросы. К графу подбежали трое офицеров из его свиты. — Вы ранены, что случилось? — Быстро седлайте коней, мы уезжаем, — сказал граф, морщась от боли, — все вопросы потом. Вокруг начала собираться толпа придворных, пытающихся выяснить причину шума. — Это дуэль, его хотел убить любовник, это заговор — делались различные предположения. Не обращая внимание на собравшихся, Анри вышел из дворца, с помощью пажа сел на коня и пустил его вскачь. Отъехав от дворца, он спешился и попросил перевязать его рану. Рана на его счастье оказалась не слишком глубокой, хоть и сильно кровоточила. Продезинфицировав рану коньяком из походной фляги, притороченной к седлу, перевязав рукавом рубахи и сделав несколько больших глотков коньяка, Анри почувствовал себя гораздо лучше. — Друзья мои, — обратился он к своим офицерам и пажу. — Благодарю Вас за службу мне и не могу более удерживать вас подле меня. У меня другое назначение. Возьмите вот этот кошель полный золота, и простите меня. Мне жаль с Вами расставаться, друзья. Я еду в свой замок Понтарлье, ну а затем одному господу известно что меня ждёт. Я ухожу со службы герцогу. Не спрашивайте меня ни о чем, — предостерёг он вопросы офицеров. Карлу я служить не намерен. Вы вольны в своих действиях. Можете вернуться в армию и продолжать службу Карлу. Прощайте. Анри пожал руки офицерам… Он не стал говорить офицерам своего отряда, чтобы они скрывали его намерения. Карл Смелый умел развязывать языки и Анри не хотел причинять страдания офицерам и навлекать на них гнев Карла, которые честно служили под его командованием. 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17 |
|||||||||