Рейвенор (№1) - Рейвенор

Направляясь к корме, они пересекли помещение энергопреобразователей. Там было еще жарче. К намагниченным лопастям цилиндров преобразователей, поднимающихся от пола до низкого потолка, липли клубы пыли. Все слегка вибрировало, резонируя с пульсацией гигантских двигателей, расположенных неподалеку.

Пэйшенс и мальчик вышли в следующий выложенный плиткой коридор.

– Ой! – внезапно вскрикнул Заэль.

Кыс оглянулась и увидела сверкающий сенсорами дрон. В двадцати метрах позади него охотник уже поднял оружие. Кыс толкнула Заэля на палубу, а сама упала ничком сверху. Над ними проскулили два лазерных луча. Дрон проскочил мимо и теперь быстро разворачивался, готовясь к следующему заходу. Прицеливаясь прямо на бегу, охотник снова вскинул винтовку.

У Пэйшенс не оставалось времени, чтобы возиться с пистолетом. Она вложила все свои силы в ментальный импульс, подхватила дрона и швырнула его прямо в удивленное лицо хозяина. Охотник повалился на пол.

Убедившись, что противник уже больше не поднимется, Кыс подтолкнула Заэля по направлению к энжинариуму.

– Бежим! – крикнул Матуин.

– Я не собираюсь бежать! – запротестовала Прист.

– Кажется, вы говорили, что не собираетесь вооружаться, – сказал Матуин, продолжая тащить ее за собой.

– И это тоже!

Во внешнем отсеке энжинариума оказался один, а может быть, и двое охотников Скоха, и Матуин знал, что их заметили. Он потащил Прист через просторный ремонтный цех, отделявший внешний отсек от цели их путешествия – огромного ангара основного энжинариума. Грязный ремонтный цех загромождали диагностические модули, подъемники и стойки с инструментами. Вдоль одной из стен выстроились когитаторы, вдоль другой – стеллажи и коробки с запчастями. Над ними висели мостки, оборудованные лебедками.

Зэф понимал, насколько малы их шансы успеть добраться до противоположного люка, прежде чем их настигнут неприятности. А тем более с таким отношением Прист к «беготне». Матуин остановился, толкнул Цинию за стойку с крупногабаритными аккумуляторами и развернулся.

– Не высовывайтесь, – прошипел Зэф.

Почти в тот же миг в дверях появилась чья-то фигура. Матуин вскинул лазерный пистолет. Три импульса ударили в край люка, отбивая у преследователя желание приближаться.

В ответ протрещала очередь из лазерной винтовки. Зэф перекатился в сторону. Большая часть выстрелов угодила в стеллажи. Приборы и инструменты с грохотом посыпались на палубу. Несколько импульсов прошло прямо над головой Зэфа и оставило пятна ожогов на дальней стене цеха.

Матуин вскочил и выстрелил снова. И вновь охотник в дверном проеме увернулся, отступив назад. В комнату влетел кибердрон, и Зэф разнес его на лету.

В это время охотник успел занять более удобную позицию. И он был не один. Его лазерная винтовка выплюнула яростную, долгую очередь, заставившую Матуина отступить в укрытие и позволившую вкатиться в цех второму охотнику.

Бешеный поток лазерного огня прекратился. Матуин собирался приподняться, чтобы сделать ответный выстрел, когда второй, засевший возле люка головорез открыл беспорядочную пальбу из ручного пулемета. Зэфу снова пришлось нырнуть в укрытие.

Пули изрешетили скамьи, оставили вмятины на дверцах шкафчиков, разбили экран переносного кодифера и ударили в металлическую тележку. Та покатилась в сторону.

Зажав уши руками и зажмурив глаза, Прист завопила от страха. Пули раскачивали тяжелые аккумуляторы, за которыми они пряталась. Одна батарея свалилась со стойки и взорвалась с громким хлопком.

Первый охотник воспользовался шквальным огнем, обеспеченным его коллегой, и тоже вошел в цех. Теперь пулеметные очереди то и дело сливались с шипением лазерного оружия. Пули выбивали из палубы куски металла, лазеры плавили провода и обшивку приборов, лопались мониторы. Несмотря на серьезный вес, со стойки упал еще один аккумулятор. Укрытие Прист разваливалось на глазах.

– Мы не можем здесь оставаться! – заорал Матуин, перекрикивая звуки стрельбы.

Циния судорожно кивнула и последовала за ним. Они поползли на четвереньках вдоль стойки с батареями. Прист ежесекундно вздрагивала. Наконец, им удалось добраться до металлической тележки, изрешеченной пулями. Матуин вцепился в нее. Она оказалась очень тяжелой, но Зэф смог ее развернуть. Прилагая колоссальные усилия, он толкал тележку за собой до тех пор, пока они с Прист не добрались до створок переходного люка.

Теперь они находились в основном зале энжинариума. Над ними возвышались огромные первичные камеры двигателей.

– Сможете запереть люк? – прокричал Матуин.

Сквозь дверной проем над тележкой проносились пули и лазерные лучи.

– Я же говорю… – покачала головой Прист, – все отключено.

Зэф навалился на тележку и, вложив всю свою колоссальную силу, толкнул ее обратно в цех. Охотник с пулеметом вскочил, накрывая тележку шквальным огнем. Он, вероятно, решил, что Матуин все еще укрывается за ней.

Выбрав подходящий момент, Зэф распрямился во весь рост и один-единственный раз выстрелил в охотника. Тот забился в конвульсиях и повалился на спину, продолжая нажимать на спусковой крючок. Пулеметные очереди расписали потолок ремонтного цеха.

Матуин отпрыгнул обратно в укрытие, когда по нему снова открыла огонь лазерная винтовка. Зэф схватил Прист за руку.

– Пойдемте, госпожа. Нам предстоит еще немного так нелюбимой вами «беготни».

Они бросились через открытое пространство отсека к гигантским моторным камерам. В открытый люк влетали спорадические лазерные импульсы. Примерно через двадцать секунд, прикинул Матуин, охотник поймет, что они ушли дальше, и погонится за ними.

Основной зал энжинариума оказался прохладным и гулким. Главные моторные камеры казались мертвыми. Именно они выводили «Потаенный свет» через точку перехода в Имматериум. В настоящее время судно шло на реально-пространственных двигателях, размещавшихся в отдельной секции энжинариума двумя палубами выше.

Прист провела Зэфа под массивными опорами, поддерживающими моторные камеры. Архитектура основного зала обладала циклопическими масштабами: массивные переборки, дополнительные обтекатели и поперечные балки. Эта часть судна должна была выдерживать экстремальное давление и стрессы и была надежно защищена.

Матуин оглянулся назад, но люк, ведущий в машинный цех, уже скрылся из поля зрения. Если охотник последовал за ними в основной отсек, то ситуация может обернуться не слишком хорошо. Наверняка он уже вызывал подкрепление.

Они спустились по металлическим ступеням, и Прист направилась к задней стене моторного отсека, где стояла круглая консольная стойка.

– Это оно? – спросил Зэф.

Капитан кивнула и начала отодвигать бронированные панели пульта. Матуин стоял на страже. Сейчас они были как на ладони. Укрыться им было негде, если не считать громоздкого корпуса самой стойки. Враг мог взять их на прицел с основного уровня зала. Кроме того, вокруг моторных камер размещались подвесные мостки.

– Быстрее, – попросил Зэф.

Прист воткнула свои ключи, повернула их и активировала консоль. Когда включилось питание, экраны кодиферов замигали и ожили. По мониторам побежали столбцы данных. Матуин услышал, как загудели вентиляторы, когда начал нагреваться когитационный модуль – дубликат основного корабельного устройства обработки информации.

Пальцы Прист забегали по клавиатуре. Затем капитан подрегулировала несколько медных дисков и сказала:

– Итак, приступим.

Циния ввела ряд сложных числовых последовательностей. Какое-то мгновение ничего не происходило. Затем холодное вспомогательное освещение померкло и, заморгав, снова включилось основное. Привыкая к внезапно вспыхнувшему яркому свету, Матуин понял, что слышит, как снова заработали главные воздухоочистители.

– Ну что? – спросил Зэф.

Прист поглядела на экран:

– Кхм-м. Интересно…

Увидев, что на мостике зажглось основное освещение, Мадсен поднялась и тревожно взглянула на Скоха.

– Что-то не так, – сказала она. – Кински?

Пальцы Халстрома раз за разом нажимали одни и те же кнопки.

– Мы отключены. Системы мостика мертвы.

– Боже-Император, нет… – выдохнула Мадсен.

– Можете убедиться сами, – кивнул в сторону пульта Халстром.– Только что вновь заработали первичные системы корабля. Но рули отключены, двигатели тоже только что остановились. Мы дрейфуем. Я не могу вернуть управление на мостик.

Мадсен села на место рулевого, развернула к себе главный дисплей и с сосредоточенным видом начала вводить команды.

– Что происходит, леди? – спросил Скох.

– Заткнитесь и не мешайте мне думать, – ответила она.

Прозвучал сигнал вызова. Скох включил вокс.

– «Потаенный свет» на связи.

– Это «Октобер кантри». Скох, во что вы там играете? Ваша развалюха только что остановилась. Ваши двигатели заглохли. Вы даже не придерживаетесь стабильного курса.

– Будьте наготове, «Октобер кантри». Временные затруднения. Сейчас все исправим. Конец связи.

Скох подошел к Мадсен:

– Ну?

– Прист. Должно быть, это капитан. Она ведь сбежала.

– Что она могла сделать?

– Должно быть… сейчас посмотрим… Могу предположить, что где-то находится дублирующий пульт. То, чего не было указано в технических характеристиках корабля, то, что я не смогла найти. Вот сука. Она включила его и перехватила управление.

– Побила вас вашей же картой? – спросил Скох.

– Нет, – уверенно ответила Мадсен. – Возможно, она на какое-то время и перекрыла нам доступ к главной системе управления, но не в состоянии контролировать корабль. Я не настолько глупа, Скох. Каперы вроде Прист настраивают установки своих судов всевозможными нестандартными путями. Дополнительные дублирующие терминалы, спрятанные когитационные базы, потайные шифровальные системы, закодированные функции высшего приоритета…

– Ближе к делу.

– Я знала, что у нее должно быть припасено нечто подобное, вот в чем дело. Не была уверена, что именно, но могла побиться об заклад – что-то есть. Такой она человек. Поэтому я и вписала ответные меры в свои коды. Идея заключалась в том, что если она каким-либо образом отменит мои приказы, то доступ ко всем системам управления будет закрыт. Да, мы не можем контролировать судно. Но этого не может и она. И первичная, и вторичная системы управления отключены.

– Так,– сказал Скох, – здорово, мать вашу! Значит, теперь мы будем сидеть и…

– Нет, не будем. – Мадсен поднялась. – Все, что мы должны сделать, – это найти Прист и выключить дублирующий пульт. Тогда мои коды снова вернут нам управление.

– И где она? Это большой корабль. Здесь хватает мест, где можно спрятаться. У моих людей уйдут часы на то, чтобы найти ее.

– Да, я уже оценила эффективность их действий, – усмехнулась Мадсен и взглянула на Халстрома. – Мы справимся быстрее. Кински?

Тело Халстрома задрожало. Он обмяк и рухнул на командный пульт. Из левой ноздри безвольно повисшей головы помощника показалась кровь.

– Найди ее, – сказала Мадсен. – Проникни в ее тупую башку, заставь отключить свой пульт, а затем убей эту старую стерву.

Тело Кински вытянулось в кресле, задрожало и задергалось.

Свободный. Бдительный. Живой. Сознание Кински помчалось от мостика, заструилось по коридорам, заскользило, подобно привидению, между палубами, оставляя за собой морозный след. Псайкер устал и был зол. Борьба с сознанием Халстрома оказалась очень болезненной.

Но теперь… теперь он был занят своим делом. Искать, преследовать, убивать – вот что ему нравилось.

Избавившись от чужого тела, Кински мог почувствовать всю громаду «Потаенного света», его полый металлический каркас, каждое ответвление, каждый перекрёсток, каждую заклепку. Для него все это выглядело трехмерной схемой. А внутри нее горели крошечные точки живого тепла, слабые ментальные огоньки людей, находящихся на борту. Едва заметные точки. Горстка на мостике, более плотное скопление внизу, в трюме. Другие, по одиночке или небольшими группами, разбрелись по чреву огромного судна… Охотники Скоха.

И еще двое у самой кормы, в основном отсеке энжинариума.

Сознание Кински стало набирать разгон. Мелькали коридоры и шахты, расплывались стены тоннелей.

Он жаждал убивать.

– Ты это почувствовала? – тихим голосом спросил Заэль.

Кыс кивнула. Они подходили к отсеку энжинариума. Неожиданно перестали гудеть моторные блоки. Реально-пространственные двигатели остановились.

Но не внезапно наступившая тишина насторожила Заэля.

– Да, я почувствовала, – вслух ответила Пэйшенс. – Что-то приближается.

Она задрожала и приложила руку к стене.

– Он и в самом деле по-настоящему силен…

– Это Кински, – с полной уверенностью произнес Заэль.

– Слушай! – прошептал Нейл.

Кара остановилась и склонила голову набок. Она еще только привыкала к основному освещению и шуму вентиляторов. В течение какого-то времени она больше ничего не могла различить.

– Там! – сказал Гарлон, поднимая руку.

Равномерный металлический звон разносился по зловеще пустым коридорам, словно кто-то бил молотом по наковальне.

– Он доносится оттуда. – Нейл поднял болтерный пистолет, двинулся вперед.

Они пробрались по переходу между палубами и вышли к малому трюму. Гарлон и Кара решили не соваться сюда и сразу прорываться к мостику, но теперь равномерный шум заставил их вернуться.

Звон становился громче. С обеих сторон широкого коридора тянулись открытые широкие люки, ведущие к пустым хранилищам. Стук раздавался из помещения, расположенного справа. Теперь за грохотом можно было различить и бормотание. Кара достала оба автоматических пистолета и сняла их с предохранителей.

– Ничтожный ублюдок! Жалкая тварь! – рычал Дюбо, без устали орудуя топором.

Пот струился по его телу, пропитывая грязную одежду. От лезвия уже отскочило несколько осколков. Дюбо снова размахнулся. Поверхность кресла Рейвенора была иссечена и помята и походила на корабль после метеоритного шторма.

– Ничтожный больной ублюдок! – неистовствовал Ранклин, нанося очередной удар.

Наконец, топор прорубил дыру в корпусе кресла. Дюбо пришлось упереться ногой в стену, чтобы вытащить лезвие. Мастер кавеи с болезненным удивлением уставился на рваные края отверстия. Затем он наклонился и приложил к нему губы.

– Скоро я тебя вытащу оттуда, ублюдок. Вытащу и сделаю из тебя торе. Ты меня слышишь? Слышишь?

С оружием на изготовку Кара и Нейл медленно подошли к двери хранилища. Лязг металла о металл на какое-то время прекратился, но теперь раздался снова.

– Прикрой меня,– одними губами шепнула Кара. Но вдруг в коридоре появились двое охотников Скоха. Головорезы тут же открыли огонь. Нейл вскинул болтер и выстрелил в ответ, а затем прыгнул влево и скрылся в дверях хранилища. Каре пришлось метнуться вправо.

– Давай туда! – закричал Гарлон. – Пока в тебя не попали!

Дюбо услышал звуки неожиданно начавшейся перестрелки, и его сердце бешено забилось. Сжав топор, он спрятался в тени.

Кара высунулась в коридор, сделала несколько выстрелов и нырнула обратно в хранилище. Совсем рядом палубу вспороли лазерные импульсы. Свол перевела дух и огляделась.

– О Император!

У дальней стены хранилища стояло кресло Рейвенора. Казалось, кто-то обработал его отбойным молотком.

– Рейвенор?

Она успела заметить Дюбо в самый последний момент. Со звериным ревом он выскочил из тени, занося топор над головой. Кара попыталась увернуться, и ей это почти удалось, но рукоять топора ударила Свол по обоим предплечьям.

Кара пригнулась и ушла в кувырок. А что если Дюбо переломал ей руки? Но, слава Императору, они оказались целы. Правда, она выронила оба пистолета.

Пытаясь справиться с жуткой болью в отбитых предплечьях, Свол откатилась влево, спасаясь от очередного удара топора. Лезвие оставило глубокую борозду в покрытии палубы.

Взревев, Дюбо ударил снова. Кара метнулась к стене, оттолкнулась от нее ногами и, сделав сальто, приземлилась на ноги. Топор дрессировщика рассек воздух.

Теперь Свол стояла, низко опустив плечи, и в упор смотрела на своего противника.

– Дюбо. Нинкер. Кто тебя выпустил?

Обезумев от ярости, Ранклин снова взмахнул топором. Кара изящно отскочила назад. Опять удар, опять отход. Дюбо необходимо было разоружить и уложить на пол. Стало заметно, что он начал сдавать. На его губах выступила пена.

Дюбо снова рванулся вперед со скоростью и свирепостью, удивившими Кару. Она попыталась откатиться, но противник задел ее локтем, и Свол почувствовала, как пол уходит у нее из-под ног. Она упала прямо на кресло Рейвенора.

Завывая, Дюбо вскинул топор и бросился в атаку.

Кара отчаянно пыталась найти хоть какое-нибудь оружие, хотя бы что-то, что можно было бы швырнуть в ответ.

К креслу Рейвенора была прикреплена какая-то металлическая, увесистая на вид штуковина. Кара крутанула диск управления, сорвала ее и запустила в лицо Дюбо. Тот машинально поднял топор и отбил летящий предмет.

– Кара? Прочь с дороги.

Свол упала. Хотя она и была «затупленной», но почувствовала ужасающий поток псионической энергии, высвободившийся из покореженного кресла. Стены трюма внезапно покрылись ледяными узорами.

Дюбо оторвало от пола и размазало по противоположной стене. Зазубренный топор с грохотом выпал из его рук. Мастер кавеи висел в двух метрах над полом, будто приколотое к доске насекомое. Он судорожно хватал ртом воздух, его глаза вылезали из орбит.

– Итак, Дюбо. Кого ты назвал ублюдком?

Ранклин закричал. Сознание Рейвенора сокрушило его. Каждая кость в теле бывшего дрессировщика оказалась измолотой в пыль.

Заэль схватил Кыс за руку.

– Боже-Император! – вскрикнул он, и его голос эхом разнесся в пугающей тишине отсека реально-пространственных двигателей.

Она тоже почувствовала нечто очень сильное, даже более жуткое, чем стремительный кошмар психической мощи Кински. Пэйшенс села прямо на палубу и прижала к себе мальчика.

– Все в порядке, – прошептал он.

– Да?

Заэль кивнул.

– Думаю, что кому-то предстоит поганый денек общения с «Креслом».

– Святое дерьмо, – пробормотала Кара, поднимаясь.

Жуткая псионическая сила исчезла. Обезображенный, бесформенный труп Дюбо сполз по стене, словно пласт намокших обоев.

– Вы в порядке? – обратилась Свол к инквизитору.

– Нет, – ответил он странно искаженным голосом. Видимо, Дюбо повредил вокс-транслятор. – Нет времени, Кара. Я нужен в другом месте.

– Но…

– Никаких «но». Мы погибнем, если я не вмешаюсь. Охраняйте меня.

– Безусловно.

Ответа не последовало. Кара поняла, что он уже ушел, высвободив свое сознание. Она подобрала пистолеты и направилась к двери.

В коридоре все еще продолжалась ожесточенная перестрелка.

– Гарлон!

– Что?

Нейл посылал заряд за зарядом. Ему отвечали плотным огнем.

– Я нашла здесь босса! – Каре приходилось перекрикивать пальбу. – Как наши дела?

– Просто омерзительно! – проревел Гарлон.– Как минимум четверо ублюдков в хорошем укрытии. Туда мы не пойдем.

Кара высунулась из-за двери и дала очередь сразу из обоих пистолетов.

– Мне надо охранять Рейвенора! – крикнула она, отступая обратно.– Думаю, тебе стоит вернуться и попытаться добраться до мостика!

– И бросить тебя здесь?

– Таков план, помнишь? Давай придерживаться его.

– Но…

– Просто уноси задницу! Я справлюсь!

Он прекратил стрелять и досмотрел на нее:

– Уверена?

– Проклятие, да. Ведь это же я.

Гарлон улыбнулся. Она всегда любила эту улыбку.

– Доберись до мостика. Убей их всех, – сказала Кара.

Нейл кивнул и сменил обойму.

– Увидимся позже, Кара Свол.

– Будь уверен.

– Прикрой меня,– сказал он, поднимаясь. Свол накрыла коридор шквальным огнем. Нейл бросился бежать. Спустя минуту разъяренные охотники с новыми силами возобновили стрельбу.

– Вот так, – сказала сама себе Кара.

– Разве мы не должны что-нибудь сделать? – спросил Зарджаран.

Тониус хотел пожать плечами, но знал, что это повредит его руке. Было слышно, что охранники вступили с кем-то в ожесточенную перестрелку. Еще двое или трое их приятелей пришли к ним на помощь. От непрерывной стрельбы по палубе стелился дым.

«Это спасение, – задумался Тониус,– или смерть?» Должен ли он подняться и попробовать что-нибудь предпринять? Именно это имел в виду Зарджаран. Не «мы», а «ты», Карл.

Он мог попытаться напасть на охрану сзади, пока те были увлечены перестрелкой. Конечно мог. Только дайте ему для начала чертов танк «Леман Русс» и роту Адептус Астартес. Вот тогда он вполне сгодится для этой работы.

– Нам не стоит пока высовываться, – сказал Тониус.

– В самом деле? – Зарджаран заглянул ему в глаза. – Но я думал…

– И что же ты думал?

– Ничего.

«Думал, что я герой? Несгибаемый агент Инквизиции? Подумай еще раз».

Матуин уже нервничал не на шутку.

– Именем Терры, госпожа, сделайте же что-нибудь!

– Не могу! – отозвалась Прист. – Кто бы ни сотворил это, он очень постарался. Мы блокированы. Но и у них не больше власти над кораблем, чем у нас. Что это было? – Она подняла удивленный взгляд от когитатора.

Матуин тоже огляделся. Никакого движения. Неужели тот охотник наконец добрался до них?…

– Точно ветер, – сказала Прист. – Шум крыльев? Я…

Она в ужасе смотрела на дисплей пульта, который стремительно затягивала корка изморози. Затем белая пелена покрыла ее пальцы, кольца, бархатные рукава…

– О м-милостивый Боже-Император, защити м-ме-ня…– заикаясь, произнесла Циния.

– Он тебя не слышит, – загрохотал в ее голове голос Кински.

Прист окинула взглядом энжинариум. Никого.

Кински стрелой слетел с потолка и заглянул в ее испуганные глаза. Он выпустил шипы, чтобы удобнее было продираться сквозь ее тонкие ментальные стены.

Что-то твердое и разъяренное ударило в сознание Кински, бросив его через весь энжинариум. Мучась от жаркой боли, кровоточа псионической энергией, Кински собрался в бронированный ментальный шар, вокруг которого хлестали бритвенно-острые нити.

– Кински.

Наконец проявился противник. Он принял очертания морского хищника, огромной мерцающей внутренним светом рыбы с пилами длинных зубов. Она обогнула материальные опоры ближайшего моторного блока, сверкая янтарной энергией в бессмертных глазах.

– Рейвенор.

Ударив хвостом, двадцатиметровая рыбина проплыла по воздуху к дрожащему бронированному шару. Кински изменил свой нематериальный облик, превратившись в гигантского богомола с огромными клешнями, из безумных глаз которого исходил перламутровый свет.

– Помнится, ты предлагал разобраться, Кински. Давай.

Рейвенор взмахнул хвостом и, закатив глаза и разевая пасть, устремил свою ментальную форму вперед, готовясь вцепиться в противника.

– Что это, черт возьми?! – пробормотала Прист.

Матуин посмотрел туда, куда она показывала. Воздух в отсеке мерцал и дрожал. Ни с того ни с сего на абсолютно пустой палубе появилась вмятина, потом другая, а следом еще две в покрытии стен. Что-то невидимое промчалось над одним из металлических мостков. В ту же секунду, испуская водопады искр, рухнул и развалился на части девятиметровый моторный блок.

Следы огромных зубов появились на одной из труб. Она оторвалась от стены и, выпустив столб пара, взлетела в воздух. Затем труба, казалось, во что-то врезалась и с жутким лязгом упала на пол. Ледяные полосы пробежали по палубе и исчезли так же быстро, как появились. Призрачные огни начали вспыхивать на ограждениях.

– Я… я не знаю, – сказал Матуин.

Что-то странное творилось с его чувствами и внутренним слухом. Бросив взгляд на Прист, он понял, что и капитан испытывает то же самое. Внезапно Зэф почувствовал запах цветов.

– Лаванда! – выкрикнула Циния.

Затем соль. Потом древесный уголь, зацветшая вода. А после – кровь.

– Трон! – Прист зажала, нос и откашлялась.

На палубе образовалась неровная трещина, и во все стороны полетели металлические осколки.

– Прист… госпожа… – сказал Матуин, – Вы должны сосредоточиться. Не обращайте внимания. Заставьте систему снова заработать.

– Но…

– Сделайте это!

Циния склонилась над клавиатурой и приступила к работе. В противоположной стене отсека образовалась огромная вмятина, размером с демипахидерма.

– Не отвлекайтесь! – прокричал Зэф.

В нескольких сантиметрах от его головы промчался лазерный импульс. За ним последовали другие.

Охотники все-таки нашли их.

Глава 4

– Скох! Немедленно доложите обстановку, черт вас побери! Мой навигатор говорит, что в вашем корабле кипят псионические силы.

Фивер нажал на кнопку «ответ».

– Потерпите, Фекла. У нас возникли проблемы, но мы их улаживаем.

– Я хочу, чтобы этот корабль сгорел, Скох! – протрещал искаженный воксом голос Феклы. – Сгорел и исчез вместе со всем экипажем! В этом заключался смысл этого долгого предприятия!

– Скажите ему, чтобы он заткнулся, – не выдержала Мадсен.

– У нас все в порядке, Фекла. – Фивер глубоко вдохнул.– Просто несколько непредвиденных препятствий. Прошу, подождите.

Он отключил связь.

– Итак? Это и был ваш план, леди?

Мадсен и Ахенобарб склонилась над телом Кински. Псайкер дергался и метался в кресле.

– О боги! – прошептал телохранитель.

На горле псайкера появился красный след от укуса, а на губах проступила ярко-алая кровь. Кински до хруста сжал зубы.

– Рей… вен… ор… – пробулькал он.

– Проклятие! – воскликнула Мадсен.

– Леди, – Скох нахмурился,– похоже, ваша столь идеально задуманная ловушка трещит по швам.

– Я… – начала было Мадсен.

– Чш-ш-ш! – Фивер приложил руку к уху и прислушался к голосам своих людей, вызывавшим его по воксу.– Думаю, вам придется все исправить, леди.

– Как? Кински…

Скох достал из заплечного кожаного чехла длинноствольное лазерное ружье и зарядил его.

– Я принимаю командование на себя, Мадсен. Мои люди докладывают, что обнаружили капитана и еще одного человека возле самой кормы. Отправляйтесь туда. Наверняка дублирующий пульт расположен там. Идите и сделайте так, чтобы все опять пошло как надо и мы снова смогли обрести контроль над этой развалиной.

Мадсен сжала в ладони автоматический короткоствольный пистолет и посмотрела на телохранителя Кински.

– Ясно. Ахенобарб, ты идешь со мной.

– Думаю, что так будет лучше всего, – кивнул Скох.

Лазерные импульсы и град пуль не давали Прист и Матуину высунуться из-за пульта когитатора, от которого уже отскакивали целые куски облицовки. Зэф насчитал, по меньшей мере, пятерых охотников. Трое на палубе, двое на подвесных мостках. Их с капитаном зажали в угол. Матуин даже не мог поднять голову, чтобы выстрелить в ответ, не говоря уже о том, чтобы позволить Прист завершить работу.

Им оставалось только дожидаться своей гибели.

Кара осторожно высунулась из дверного проема и открыла огонь из обоих стволов. В этот раз ей удалось заработать очко. Один из охотников, оказавшийся излишне самонадеянным, повалился навзничь.

Но у нее оставалось только две обоймы.

Свол обернулась на кресло Рейвенора. Разбитое и покореженное, оно было недвижимым и выглядело пустым.

Я стал циклоном, разметавшим ливень псионических дротиков. Кински бросился вниз, уходя от моей смертоносной волны, и ударил ментальным копьем. Я превратился в сверкающую лавину, обрушился на него и сломал копье, но Кински маслом скользнул в сторону и воткнул в мой бок обломок древка. Подобно крови, брызнула псионическая энергия. Я усмирил боль, развернулся и выдохнул поток пирокинетического пламени, воспламенив масляную пленку Кински.

Взревел огонь – розовый, мрачный, яростный. Я услышал крик своего врага. На какую-то долю секунды мне показалось, что я победил его.

Но затем он поднялся из пламени. Кински ненадолго обрел свою человеческую форму, рассмеялся, широко раскинул, руки, и его полные ненависти глаза превратились в хохочущие рты. Не причинив никакого вреда, огонь соскользнул с него.

Да будет так. Бой еще не закончен. Мы стали перекидываться ментальными ловушками, с каждым разом все более сложными и изобретательными. Яркие, запутанные лабиринты, которые разворачивались лентами, защелкивались капканами, а потом превращались в кислоту.

Наконец, мы сбросили их. Поняв, что и эти уловки бесполезны, мы обрушили друг на друга вьюги ментальных кинжалов. Затем мы сошлись снова. Наши нематериальные формы стремительно перемещались и трансформировались, когда мы пытались переиграть друг друга и подготовиться к следующему выпаду. Наши зыбкие эктоплазматические образы изгибались, крутились и искажались, лопаясь, как кожа в кипящем молоке, сдувались, как пузыри, взрывались струями жидкой лавы.

Кински внезапно стал распластавшейся, напоминающей кальмара тварью и хлестнул по мне двадцатиметровыми щупальцами. Я уже поднял один за другим несколько стальных щитов, но те прогнулись под его ударами. Тогда я развел пластины в стороны и резким движением сомкнул их, когда щупальца потянулись ко мне снова. Некоторые из них удалось перерубить. Из отсеченных конечностей брызнули клубы чернильной боли и гнева. Прежде чем он успел прийти в себя, я обратился в ощетинившийся шар, метнул во врага сноп игл и пригвоздил его к текучей пространственно-временной материи.