Рейвенор (№1) - Рейвенор

Кыс бросилась бежать. Она добралась до той рокритовой площадки, где они оставили вездеход. Три агента министерства уже были на борту, и Мадсен заводила двигатели.

– Шевелись! – закричал Кински.

– Где Тониус? – спросила Пэйшенс.

– Откуда мне знать, – пожал плечами Кински. – Нам надо убираться отсюда немедленно, пока все не стало еще хуже.

– Мы своих не бросаем! – прищурилась Кыс.

– Собираешься драться со всем этим чертовым местечком?! – выкрикнула Мадсен. – Пойми, мне тоже не нравится бросать людей на поле боя, но лучше он один, чем все. Барон ритуально снимет с нас кожу, если мы попадем в его руки. Проклятие, Тониус, скорее всего, уже мертв. Неужели миссия вашего драгоценного инквизитора состоит в том, чтобы мы все превратились в мясо для собак?

– Короче, мать твою, ты едешь или нет?! – завопил Кински.

– Нет,– покачала головой Кыс. – И если вы сейчас убежите, то в следующий раз, когда мы встретимся, я убью вас всех.

Ахенобарб рассмеялся. Вездеход покатился по стоянке.

– Ты остаешься здесь, и никакого следующего раза не будет, – услышала она последние слова.

Вездеход сделал широкий разворот и загремел по освещенному факелами виадуку. Кыс проводила машину полным ненависти взглядом и направилась обратно в город.

Тониус со всех ног мчался по улице. Он мог видеть воздушный шар и жуткого, приплясывающего придурка в корзине. Что еще хуже, Карл мог слышать крики и вопли за своей спиной. Мясник-телохранитель пробивался через толпу следом за ним.

Сердце Тониуса бешено колотилось. Так нечестно! Просто нечестно! Он не заслужил всего этого!

Карл понимал, что бегущий сломя голову человек слишком заметен в толпе. С тем же успехом он мог бы поднять над головой плакат с надписью: «Я здесь, и я виноват!» Но, тем не менее, он бежал. Телохранитель его прекрасно видел. Перед глазами Тониуса стояло жуткое лезвие его цепного меча.

Большинство прохожих убирались с дороги. Никому не хотелось лишних проблем. Некоторые – в основном учетчики и пастухи – кричали и показывали на беглеца пальцами.

Тониус выскочил на перекресток. Прямо – шумная главная улица, направо – короткий переулок с глухими каменными стенами, лестница, а за ней – загоны. Карл бросился прямо. Если бы только ему удалось добраться до стоянки, до вездехода. Наверняка они уже ждут его там. С заведенными двигателями.

В Тониуса кто-то вцепился. Три грязных погонщика решили, что не могут просто стоять и смотреть, как какой-то чужак, нарушивший их незыблемые законы, убегает от правосудия. Они с криками схватили его за плащ и стали заламывать руки.

– Отвалите от меня! – завопил Карл.

Кто-то наотмашь ударил его по лицу. Костяные кольца, надетые на пальцы погонщика, раскроили кожу. По щеке Тониуса заструилась кровь.

Карл Тониус ненавидел драки. Да он и не выглядел достаточно мощным для физического столкновения. Он казался слишком хрупким, слишком слабым, в особенности по сравнению с такими парнями, как Нейл и Зэф Матуин. Конечно, ведь он считал себя скорее мыслителем, тактиком. Он предпочитал оставлять то, что называл «маханием кулаками», более мускулистым товарищам. Однако Карл был дознавателем Инквизиции. В конце концов, он прошел специальную подготовку. Конечно, Гарлон Нейл и без спецподготовки мог уложить противника, лишь раз кашлянув на него. И все же Тониус был куда сильнее любого человека с улицы. Хотелось надеяться, что и эта конкретная улица не была исключением.

Преследовавший Карла телохранитель теперь, должно быть, находился всего в нескольких шагах за его спиной. Тониус не обладал физической мощью, но сражался благодаря продуманной комбинации ума и невероятной ловкости. Карл обмяк, и погонщики немного ослабили хватку, решив, что он покорился их воле.

Поэтому Тониусу не составило труда метнуться в сторону и высвободить заломленную руку. Он пнул стоявшего позади погонщика по голени и воткнул пальцы в глаза второго, дыхнувшего на него гнилью. Тот взвыл. Тониус ловко ушел от кулака третьего погонщика и, изящно развернувшись, ударил его ногой в живот. Двое уже выбыли из схватки – один сложился пополам и блевал, а другой, стоя на коленях, прижал руки к глазам. Первый хрипло заревел и, хромая, бросился вперед, размахивая костяным кинжалом. Дознаватель раскрутился, обходя противника справа, перехватил его запястье и одним точным движением переломил ему плечевую кость.

Группа торговцев, стоявших неподалеку, разразилась аплодисментами. Их не волновало, кто победит. Они просто наслаждались хорошей уличной потасовкой.

Раздался рев цепного меча. Растолкав зевак, вперед выскочил телохранитель барона в черном плаще. В его опытных руках вращалось церемониальное оружие.

Тониус отскочил назад, и встревоженная толпа расступилась, чтобы избежать цепного меча. Карл услышал, как проклятый колдун еще громче загремел костяными погремушками, выкрикивая, что они нашли нарушителя.

Телохранитель наступал. Тониус сделал ложный выпад влево, а затем стремительно бросился вправо, успев подхватить рогатый шлем одного из погонщиков.

Когда телохранитель развернулся, чтобы снова пойти в наступление, и вскинул свое массивное оружие, Карл выставил рога перед собой так же, как укротители в цирке защищаются от огромных кошачьих ножками стула.

Телохранитель взмахнул цепным мечом, и полметра хрупких разветвленных рогов разлетелось мелкими осколками. Тониус чуть не выронил из рук головной убор. Следующая атака раскрошила рога до основания.

Пьяный астронавт, стоявший в круге зрителей, одобрительно закричал и зааплодировал. Телохранитель бросил на него испепеляющий взгляд.

Тониус воспользовался представившейся возможностью, бросился вперед и всадил обрубки рогов в шею забойщика.

Омерзительное зрелище. Фонтан крови брызнул во все стороны. Толпа с протестующими криками подалась назад. Послышались возгласы отвращения. Кого-то тут же вывернуло наизнанку. Забойщик, содрогаясь в конвульсиях, повалился лицом вперед. Он упал на собственный цепной меч, и в воздух взлетело еще больше крови.

Никто из зрителей больше не веселился и не аплодировал. Теперь это была уже не обычная ярмарочная потасовка. Умер человек. Тониус отбросил в сторону окровавленный шлем и припустил по главной улице.

Но навстречу ему уже бежали еще три забойщика. Один держал цепной меч, второй размахивал мясницким топором, а третий вооружился длинным бронзовым копьем погонщика.

На мгновение Тониусу захотелось сунуть левую руку в карман и выхватить инсигнию. Он представил себе, как держит ее и объявляет: «От лица Священной Инквизиции, властью Ордо Ксенос Геликана и инквизитора Гидеона Рейвенора я приказываю вам остановиться».

Остановило бы это копье, топор и цепной меч? Смогут ли хотя бы осознать его власть эти люди, связанные с почти обожествляемым ими бароном клятвами и кровными узами?

Тониус решил, что ответ будет отрицательным. У него не было ни малейшего желания заканчивать свою карьеру таким образом. Он уже видел, как поднимает инсигнию, его прекрасные губы произносят бессмысленный речитатив, а бронзовое копье проходит сквозь его тело.

Поэтому Тониус потянулся рукой в другой карман. Ставки сделаны.

Вилл Толлоуханд, упокой Бог-Император его душу, преподнес Карлу «Гекатер-6» в тот день, когда Тониус получил чин дознавателя. Кара Свол подарила ему тогда не слишком неприятное объятие, а Нора Сантджак – серебряный медальон и изображением Святого Киодроса, вдохновляющего свое воинство. Нейл хлопнул его по ладони и произнес несколько воодушевляющих слов, а Рейвенор подарил первое издание трудов Солона.

Книга теперь стояла на полке в каюте на борту «Потаенного света». Карл все еще носил медальон. Дружеское похлопывание и героические слова Нейла, как и объятия Кары, превратились в приятные воспоминания с нулевым практическим эффектом.

В конечном счете тогда, в том пыльном переулке, подарок Толлоуханда оказался самым полезным.

Вилл предупреждал, что у шестой модели сильная отдача. Тониус и сам знал об этом. Он не раз тренировался в тире «Потаенного света» и опустошил сотни обойм. Но сегодня Карл впервые использовал его в деле. К тому же он был взбешен.

«Гекатер-6» был собран вручную. Корпус и затвор из полированного хрома, рукоять покрыта сатинированным черным каучуком, подогнанным под руку владельца. Благодаря тому, что рукоять, в которой размещалась обойма на восемнадцать патронов, была длиннее полированного ствола, оружие напоминало перевернутую литеру «L». Стальной рычажок предохранителя автоматически снимался большим пальцем руки, когда на пистолете сжималась ладонь. Во время стрельбы ствол изрыгал белое пламя, а затвор дергался туда-сюда, выбрасывая гильзы, звеневшие точно оброненная мелочь. Мощная отдача выворачивала запястье. Звуки выстрелов были омерзительно громкими. Тониус осознал, что впервые без наушников стреляет из пистолета.

Толпа дрогнула и бросилась наутек. Забойщик с копьем отлетел на четыре или пять метров. Его лицо превратилось в кровавую кашу. Человек с цепным мечом тоже закувыркался по мостовой. Мужчина с топором развернулся, собираясь сбежать. Всадить ему пулю в затылок оказалось даже как-то слишком легко. Такая мощь. Такая разрушительная сила. Человек с топором рухнул, и его голова с влажным хрустом ударилась о брусчатку.

Тониус судорожно вздохнул и снова вскинул «Гекатер». Запястье ныло. Сознание лихорадочно искало выход. Он услышал, как кто-то хрипло выругался, и увидел, что один из торговцев в отороченном горностаем пальто оборачивается и вынимает из кармана тяжелый восьмизарядный револьвер.

Да, ставки сделаны.

Карл не стал ждать. Он всадил пулю и в торговца.

Кыс даже подскочила на бегу, услышав отдаленные раскаты выстрелов, доносящиеся откуда-то с улицы впереди. Еще один перекресток? Два? Или больше? Толпа редела, люди стремились убраться подальше от неприятностей. Погонщики и учетчики в панике разбегались по переулкам. Торговцы торопливо, но степенно возвращались к своим машинам или направлялись к кораблям на посадочных полях. Некоторые на всякий случай доставали оружие, а личная охрана уже обступила своих хозяев, придя в полную готовность.

Торги в Тасквердже, конечно же, были остановлены. Чтобы возместить причиненный ущерб, кому-то придется серьезно постараться.

Мчась навстречу потоку людей, Кыс могла видеть, что колдун в корзине воздушного шара направляется к аукционам и воротам, ведущим к загонам. Она не осмелилась воспользоваться псионикой.

– Карл! Во имя Бога-Императора, Тониус! Где ты?

Ответа не последовало. Пэйшенс остановилась под карнизом бартерной конторы и проверила исправность своего вокса. Устройство работало, все было нормально.

– Карл?

– Кыс? Ты где? Мне нужна помощь, действительно нужна! – прокричал Тониус.

Он бежал по смердящим каменным ступеням к темным загонам. Улица впереди и позади него наполнялась шумом и огненными всполохами.

На мгновение Карл остановился в тени каменной стены и ощупал вокс. Что-то было не так. Возможно, устройство вышло из строя, когда на дознавателя набросились погонщики.

Сердце по-прежнему бешено колотилось. Карл проверил оружие. Крошечный светодиодный дисплей сообщил, что в запасе осталось девять зарядов. Еще одна обойма лежала в набедренном кармане.

Тониус чувствовал себя ужасно. Особенно его раздражали отвратительные запахи. В загонах стояла кромешная тьма. И вонь. Только массивные туши толкались в стойлах. Любимые сапоги Карла окунались в лужи мочи, скользили по соломе, глине и навозу.

– Мне, черт побери, действительно необходимо знать, как отсюда выбраться, – произнес он.

– Расслабься, Карл. Все будет хорошо.

Тониус улыбнулся, почувствовав, как голос Рейвенора вплывает в его голову, и ощутил тепло, исходящее от кулона.

Череда дрожащих факелов спускалась к темным загонам. Они пришли за ним. Тониус уже мог слышать выкрики людей и гул цепных мечей.

– Поможете? – шепотом спросил он.

– Двадцать шагов вперед.

– Хорошо.

Двадцать шагов, и Карл оказался у литых створок металлических ворот.

– Открывай.

– Что?

– Открывай ворота, Карл.

– Вы хотите, чтобы я вошел в клетку, полную чертовых клыкастых зверей?

Вздох.

– Вообще-то, это демипахидермы. Весьма спокойные, хоть и большие.

– Мне известно, что средний демипахидерм этого гиблого мирка весит порядка сорока тонн и имеет бивни размером с боевые крючья орков.

– Совершенно верно. Карл, ты просил меня помочь, и я пытаюсь это сделать. Вообще-то, сейчас к тебе спускается шестьдесят восемь мясников, жаждущих крови. Я даже не считаю разъяренных погонщиков и вооруженных торговцев, рассчитывающих на награду, объявленную за твою башку. Я успокою демипахидермов. Просто заходи внутрь.

Карл Тониус вздохнул и с неприятным лязгом отодвинул засов. При этом стадо замычало и заревело. Застучали огромные копыта.

– Я…

– Давай же, Карл, черт бы тебя побрал!

Тониус толкнул огромные ворота и скользнул в загон. Демипахидермы казались всего лишь огромными тенями в темноте. В нос ударила вонь навоза. Карл чуть ли не физически ощущал размеры гигантских животных. Видел, как в холодном воздухе поднимаются клубы пара, когда звери всхрапывают.

– Карл? Иди дальше.

Дознаватель пошел вперед.

О Терра, какими же огромными были эти твари. Даже в почти абсолютной темноте они казались чудовищными. Они нависали над ним. Карл чувствовал их кишащие паразитами, морщинистые шкуры. Он обошел нескольких зверей, а затем один из них мотнул массивной головой, и Тониусу пришлось нырнуть вниз, чтобы избежать пары двухметровых бивней.

– Я покойник, – прошептал он.

– Заткнись, Карл. Я, между прочим, стараюсь тебя спасти. Продолжай двигаться вперед. Еще двадцать шагов.

– Фу-у-у-у…

– Что случилось?

– Одна из этих тварей меня обгадила.

– Это можно отмыть, Карл. Давай же. Оставайся со мной.

– Я вижу ворота.

– Отлично. Открой их.

Низко пригнув голову, Тониус понесся через лес ног, мимо раздутых животов, слыша, как булькают многочисленные желудки, чувствуя вонь постоянно выделяемых газов.

Он добрался до дальних ворот и отодвинул задвижку засова.

– Подожди…

Но Тониус не мог остановиться. Его сердце переполнял ужас. Ему хотелось оказаться как можно дальше от загона, от этих гигантских монстров.

– Карл, я…

Тониус настежь распахнул ворота и выбежал в каменный переулок. Он едва успел заметить возникшие перед ним фигуры.

Дознаватель вскинул оружие с такой скоростью, на какую только был способен. На лице забойщика застыла гримаса, перечеркнутая засохшей кровью. Запел цепной меч.

Зубья отрубили правую руку Тониуса по локоть. Целое предплечье с ладонью, все еще сжимавшей «Гекатер-6», отлетело в темноту.

Кыс услышала крик боли и ярости.

– Карл! Во имя всего святого, Карл!

Его еще никогда не «надевали». Не было таких обстоятельств, когда это могло бы понадобиться. Рейвенор даже не знал, сможет ли «надеть» на себя тело Карла Тониуса.

Но другого выбора не было. «Косточка духа» вспыхнула ярким огнем.

Ух! Боль! Терзающая, оглушающая, всепоглощающая. Я постарался подавить ее, но она была слишком сильна. Кровь хлестала из отсеченной руки. Я падал, я терял сознание.

Надо мной навис мясник, поднявший смертоносный цепной меч, с вращающихся зубьев которого капала моя кровь.

Соберись. Соберись!

Это было удивительно приятное место. Теплое, мягкое, гостеприимное, уютное, изысканное. Ментальное пространство Тониуса напоминало джентльменский клуб. Нет, скорее званый обед. Здесь все было установлено на свои места с идеальной точностью, каждое произнесенное во время беседы слово было мудрым и ироничным. Боже-Император, как все было благородно, до какого блеска начищено!

За исключением человека на другом конце обеденного стола. Мужчина с отрубленной рукой, поливающий кровью белоснежную отутюженную скатерть, кричащий, покрывающий бранью самого себя. Я поднял хрустальный бокал, оценил его содержимое на свет и произнес тост. Я здесь хозяин. Я главный. Человек с отрубленной рукой перестал кричать. Он озадаченно посмотрел на меня, словно я был незваным гостем.

Какое-то мгновение мы смотрели друг другу в глаза. В облицованной деревянными панелями стене была дверь. Дверь в потайную комнату. Человек действительно, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не хотел, чтобы я туда входил.

Я не стал. На это не было времени. Громила с цепным мечом собирался расчленить меня.

Изувеченное тело Карла Тониуса вскочило на ноги и увернулось от несущегося на него цепного меча. Затем оно прокрутилось и нанесло мяснику такой удар ногой по лицу, что у него вылетело несколько зубов.

Рядом возник человек с ножом. Даже без одной руки я легко обезоружил его и оставил лежать с ножом, торчащим под левым глазом.

Еще у двоих оказались копья. Копья погонщиков с длинными, широкими бронзовыми наконечниками.

Тело Тониуса наклонилось и вынуло «Гекатер-6» из мертвых пальцев отрубленной руки. Затем оно неуклюже подняло пистолет. Рукоятка не плотно ложилась в ладонь.

Да какая разница?

Одно нажатие, и пистолет переключился на автоматический режим. Бросившиеся вперед копейщики развалились на куски, словно фарфоровые куклы.

Только тогда я упал на свои заимствованные колени, выронил пистолет и осел мешком на мостовую. Я и без того слишком долго сдерживал последствия кровопотери.

Кыс уже была рядом. Она улыбалась мне.

– Все будет хорошо, – сказала она. – Я вытащу тебя.

И она действительно сделала это.

Глава 3

Проснувшись, он осознал, что лежит на спине, в глаза ему светят три ярких белых солнца, а возле него стоит высокая фигура. Фигура казалась всего лишь тенью на фоне светил.

Хотя он и знал, что Рейвенор никогда не смог бы так стоять… вертикально… уже нет… но был уверен, что это именно инквизитор. Большой, сильный и самоуверенный мужчина. Возможно, причиной происходящего стали те затянувшиеся странности, происходившие в его сознании.

Фигура подняла руки и непринужденным, богоподобным жестом откинула солнца в сторону. Когда свет угас, Карл понял, что никакие это были не солнца. Просто блок фотолюминесцентных, запаянных в хромированный корпус хирургических ламп. А фигура не принадлежала Рейвенору. Или Богу-Императору.

Это был Зэф Матуин.

Охотник за головами был обнажен, если не считать белых шорт и толстого слоя бинтов, стянувших его широкий торс. Тониус хорошо мог видеть левую руку Матуина – блестящие хромом механизмы аугметической конечности. Карл заметил застарелые шрамы на плече Зэфа, там, где серебристый металл встречался с карамельного цвета плотью.

Он вспомнил о собственной руке и…

«Да, в этом ты разбираешься».

– Он проснулся, – обернувшись к кому-то, произнес Матуин.

Рейвенор влетел в лазарет и остановился у койки Тониуса.

– Карл?

Словно из ниоткуда возник доктор Зарджаран, тут же принявшийся проверять диагностические дисплеи над изголовьем кровати.

– Голова болит, – произнес Тониус.

Его голос словно доносился из далеких динамиков.

– Еще бы, – ухмыльнулся Зарджаран.

– Я хочу сесть.

Зарджаран протянул руку к свисающей коробке управления и поднял кровать Тониуса в положение «полулежа».

Карл оглядел помещение. Он никогда раньше не оказывался в лазарете «Потаенного света» в качестве пациента. Если не считать периодических проверок и прививок перед высадкой на планету. Рейвенор парил прямо перед ним, но бронированный корпус его кресла не мог передать никаких эмоций. Матуин уселся на свою измятую койку и принялся потягивать из фляги выпивку через пластиковую соломинку.

В комнате стоял густой запах антисептиков.

– Извините,– потупился Карл.

– За что? – отозвался инквизитор.

– За ту неразбериху.

– Во время операции может случиться всякое, Карл. Я просто счастлив, что ты жив.

Тониус понял, что вот-вот разрыдается. Тяжело вздохнув, он почувствовал, как натянулись швы. Он все еще не мог собраться с мужеством и посмотреть на свою правую руку. Ему бы хотелось, чтобы Рейвенор сейчас говорил ментальной речью. Чтобы можно было узнать его настроение и эмоции, слышать его реальный голос, а не этот мертвый, бесчувственный вокс-транслятор. Но Карл не был уверен в том, что его перегруженная псионическим воздействием голова сможет такое выдержать.

– Вы с Кыс вытащили меня.

– Вытащили, – произнес Рейвенор. – Извини, что пришлось так с тобой обойтись. Я обычно сначала спрашиваю разрешение у друзей и предпочитаю не «надевать» тех, кого предварительно не подготовил. Но другого выхода не было.

– Это было… необычно, – произнес Тониус.

По правде говоря, он мало что мог вспомнить. Не помнил даже боли. Осталось лишь ощущение, что из него вытянули все жилы, а потом выжали как лимон. Да, он очень устал.

– Я тоже устал, – сказал инквизитор. – Это отнимает все мои силы, особенно на таком расстоянии. И… при таких обстоятельствах.

Тониус сглотнул.

– Моя рука. Где… где моя рука?

– Возвращена на место, – сказал Зарджаран.

Тониус впервые посмотрел вниз. Вся его правая рука была обмотана бинтами, из-под которых выходили многочисленные трубочки катетеров для подвода лекарств и промывания раны. Но там, где заканчивались бинты, виднелись его собственные пальцы.

– У нас была возможность восстановить ее… – начал медик, но Рейвенор прервал его:

– Доктор Зарджаран скромничает. Он простоял над тобой шестнадцать часов, управляя микросервиторами.

Зарджаран слегка кивнул:

– Прошло еще слишком мало времени, всего лишь несколько дней. Но, мне кажется, рука начинает приживаться. Возможна долгосрочная потеря функциональности, но место среза оказалось удивительно ровным.

– Будь благодарен гильдии забойщиков, – прорычал Матуин, – эти парни гордятся тем, что поддерживают идеальную остроту своих клинков.

Тониус попытался согнуть пальцы, но не смог.

– Шестнадцать часов, вы сказали? – Он поднял глаза. – Как долго я провалялся?

– Два дня, – ответил Рейвенор.

– Я что-то пропустил?

– Не многое. Нейл и Кара сейчас на Флинте, ищут Сайскинда. Всех остальных я забрал. Всех, кто мог быть связан с происшествием.

– А что насчет… Кински и его друзей?

– Мне еще придется поговорить с ними.

– Он заставит их попотеть, – злобно ухмыльнулся Матуин.

По коридорам стека эхом разносились чьи-то рыдания. Заэль услышал тихие всхлипывания. Было еще темно, раннее утро. Он выбрался из своей небольшой кровати в предрассветный холод и прошел по комнате, которую делил с сестрой. Кровать Ноув была пуста. Она не вернулась этой ночью.

Бабушка храпела в соседней комнате. Заэль почувствовал острый запах клея. Свет был включен. Единственная светосфера, стоявшая на буфете, освещала небольшое изображение Бога-Императора.

Впрочем, рыдала не бабушка, хотя и такое неоднократно случалось по ночам. Звук доносился откуда-то снаружи. С площадки стека. Заэль зашлепал дальше через кухню. За матовым стеклом темнел силуэт. Человек прислонился к двери, склонив голову. Мальчик слышал судорожные всхлипывания. Он даже видел, что после каждого на стекле ненадолго появляется влажное пятнышко.

– Ноув?

Рыдания не прекращались.

– Сестренка? Это ты?

Опять всхлипывания.

– Ноув? Что случилось?

Внезапно рыдания стихли. Напряженная голая рука в умоляющем жесте прижалась к стеклу.

– Ноув? Ты пугаешь меня…

Ручка двери медленно повернулась, но затем встала на место. Затем еще раз. Заэль понял, что дверь заперта на ключ.

– Впусти меня…

– Ноув? Ответь мне. Это ты?

– Впусти меня, Заэль…

Мальчик вспомнил слухи, ходившие по стеку. Налетчики стучатся ночью в двери, а затем вырезают целые семьи…

Красть у них было нечего. Но поговаривали, что налетчики не грабить приходили…

– Ноув?

– Заэль… впусти меня…

– Ты не моя сестра, – сказал мальчик, отходя назад и оглядываясь в поисках хоть какого-нибудь оружия.

На краю раковины лежал тупой нож для чистки овощей. Мальчик схватил его.

– Мне кое-что надо сказать тебе…

– Что?

– То, что он должен знать…

– Кто?

– Позволь мне войти… он должен узнать…

– Уходи!

Ручка снова повернулась. И тогда язычок замка стал с грохотом дергаться туда-сюда.

– Уходи!

Замок уже почти открылся.

– Уходи! – завопил Заэль.– Бабушка! Иди сюда быстрее! Бабушка!

Но… ох, нет, все верно. Его бабушка мертва. И это было все… все…

Язычок замка отошел, и дверь качнулась вперед. Заэль заорал.

Кыс отвесила ему тяжелую пощечину, и он упал на металлическое покрытие палубы.

– Какого лешего с тобой происходит, парень? – закричала она.

Судорожно моргая, Заэль смотрел на нее бессмысленными, широко раскрытыми глазами. Только теперь он осознал, что лежит в коридоре, дверь в его каюту открыта, а на полу валяются стянутые с его кровати простыни.

– Я… – начал было мальчик.

– Я спала и услышала твой крик, – недовольным тоном оборвала его Кыс, а затем тяжело вздохнула и присела рядом. – Извини. Не хотела тебя бить. Просто не знаю, что еще можно было сделать.

– Я… – снова начал Заэль. – Мне приснился страшный сон.

– Ясно.

Сам не понимая почему, Заэль потянулся и крепко прижался к Пэйшенс. При этом она вздрогнула и напряглась. Медленно и осторожно она оторвала от себя его руки.

– Послушай, мальчик. Я не слишком общительный человек и…

– Меня зовут Заэль.

– Да, я знаю. Заэль,– в замешательстве проговорила Кыс, хотя все это время изо всех сил пыталась вспомнить имя ребенка. – У тебя был дурной сон. Такое случается со всеми. Проклятие, тебе стоило бы попытаться стать псайкером. Вот тогда бы у тебя действительно были незабываемые кошмары.

Она заметила, как странно он смотрит на нее. Он казался таким маленьким.

– Все хорошо. Честно.– Пэйшенс погладила Заэля по непослушным волосам. – Может быть, хочешь мне что-то рассказать?

– Это была моя сестра.

– О Трон, Заэль, у меня тоже есть сестры. Я, конечно, понимаю, что это бывает страшно…

– Моя сестра мертва.

– Ох…

– Она стучала в мою дверь. Она хотела войти.

– Ясно. Действительно кошмар. А я-то тебе в мозги с… – Она осеклась и снова посмотрела на него.– Ладно, это тебе слушать незачем. Тебе спать надо. Пойдем.

Она поднялась и помогла ему встать.

– Забирай свои тряпки, – кивнула на пол Кыс.

Когда Заэль поднял простыни, она первой вошла в его каюту. Мальчик попятился, увидев, что женщина выхватывает кинжал.

– А это еще за…

– Тсс! – Она прижала палец к губам.

Пэйшенс осторожно заглянула под кровать, распахнула дверь туалета, а затем с занесенным кинжалом прыгнула в душевую.

– Просто проверила на наличие монстров. Ни одного. Все чисто.

– Это было довольно глупо, – улыбнулся мальчик.

Она пожала плечами и вложила оружие в ножны.

– Проклятие, я же сказала, что не умею общаться. Ложись спать.

– Хорошо.

– И в следующий раз, когда у тебя будет дурной сон…

– Да?

– Ты разбудишь какого-нибудь другого придурка, ладно?

– Хорошо.

Кыс вышла в коридор и уже собралась уходить, но вдруг остановилась. Вокруг двери каюты Заэля блестела тающая корочка изморози. Пэйшенс задумчиво потрогала белые кристаллики кончиком пальца и тут же безошибочно распознала гудение псионической энергии.

Она быстро вернулась в свою каюту и активизировала внутреннюю связь:

– Рейвенор?

– Давай быстрее. Я занят.

Инквизитор скользил по главному коридору третьей палубы. Кыс приходилось почти бежать, чтобы поспевать за ним.

– Я насчет мальчика.

– Заэля?

– Да, Заэля.

– И что с ним?

– Он уже на грани того, чтобы стать псайкером… или, возможно, уже начал перерождаться. Растет слишком…

– Я знаю.

– Знаете?

– Пэйшенс, именем Терры, зачем бы мне тащить его с собой с Юстиса, если бы я не знал, что у него есть потенциал?

– Ну, я думала над этим…

– Мальчик смог перехватить мои передачи на Юстис Майорис. Он явно «острый». Я собираюсь обследовать его, когда представится возможность.

– Но,– кивнула Кыс,– если он «острый», то может оказаться опасен. Разве вы не должны передать его на Черные Корабли?

– Нет. Он «острый», но пассивно «острый». Уж это я могу определить и без Черных Кораблей. Он – отражатель. Психоэхо. Не думаю, что он может стать еще одним Кински. Или Рейвенором. Но мне бы хотелось узнать, что он смог… записать, если можно так выразиться. Из всех обследованных нами на Юстисе людей, употреблявших флекты, он оказался единственным псайкером.

– Думаю, он может доставить нам неприятности, – сказала Кыс.

Рейвенор развернул к ней свое массивное кресло.

– Я тоже так думаю, Пэйшенс. Но решать все равно мне. Это мое дело. Он здесь, потому что я так захотел.

– Хорошо.

– А сейчас уходи.

– Почему?

– Потому что я собираюсь поговорить с агентами министерства, и мне бы не хотелось, чтобы ты их убила.