Бутлегеры

      Вид искаженного асфиксией, мертвого лица Ирины Гуревич с вывалившимся языком произвел на меня очень неприятное психологическое воздействие. И хотя я погибшую сильно не разглядывал, поскольку Петрович быстренько вытолкал всех на лестничную площадку, чтобы не затаптывали следы, впечатление отложилось.
      Мы вызвали от соседей дежурную группу, дождались ее и попросили эксперта провести осмотр повнимательней, сказав, что подозреваем будто в этой квартире траванули сильнодействующим наркотиком нашего коллегу. Вскоре тот сообщил, что наша версия подтверждается. На столе он обнаружил кружку, внутри которой кроме остатков кофе были видны странные хлопья, но сказал, что заключение сможет дать после дополнительного специального исследования.
      В делах и заботах время пролетело незаметно, наступило утро. Петрович забеспокоился, что личный состав останется без него, как овцы стада без пастуха, и отправился в райотдел. А я поехал к Жанне чтобы собрать для находящегося в больнице Вязова туалетные принадлежности и кое-какие вещи.
      В последнее время, когда Жанна активно занялась коммерческой деятельностью и особенно после того, как начала сожительствовать с Вязовым, она почти бросила пить. Поэтому, застав ее уже изрядно нализавшейся с утра, я удивился. Впрочем, в эту ночь произошло столько разных событий, что я не стал концентрировать внимание на состоянии дамы. Просто сообщил, что Виталий в больнице и попросил собрать для него все необходимое. Однако Жанна не тронулась с места и с ухмылкой на лице спросила:
      - И какое же несчастье случилось с нашим дорогим мальчиком? Упал с кровати и повредил член?
      - Жанна, давай без пошлостей. Виталия отравили. Он едва жив остался. Может быть, до сих пор находится без сознания.
      - Значит, повезло мне. Не придется греха на душу брать. Я уже было решила сама с ним расправиться, когда заявится.
      - Жанна! Возьми себя в руки!
      - А ты, Игорь, на меня не ори. И не учи жить. Дружка своего, кобеля бессовестного, поучи. Не иначе, как его шлюха какая-нибудь и траванула. Не так ли?
      Возразить мне было нечего, но и подтверждать ее версию тоже не хотелось. Поэтому я миролюбиво предложил:
      - Ладно, потом поговорим, когда проспишься и протрезвеешь. Я тебе все подробно расскажу. А сейчас, извини, тороплюсь. Давай я сам соберу то, что нужно ему в больницу. Ты мне просто покажи, где его вещи лежат.
      - Ну, пойдем в комнату. Я тебе и еще кое-что покажу. Например, порнофильм один, очень интересный.
      - Я что сексуальный маньяк, чтобы порнуху с утра смотреть, да еще в такой момент.
      - Не волнуйся, Игорек, это кино тебе понравится.
      Не слушая моих возражений, Жанна взяла со стола пульт и включила моноблок. На экране появились не особо отчетливые, но все же узнаваемые лица Виталия и Ирины Гуревич. Несколько минут я, не отрываясь, наблюдал, как Вязов и референтша с упоением занимались любовью. Ирочка явно была большой мастерицей в сексуальных утехах. У нее оказалось весьма красивое тело, которое буквально танцевало в постели, все время находясь в движении. Оно сладострастно извивалось, то взымая вверх, то опадая вниз, и делая это с какой-то распутной грацией, невольно завораживающей взор. Учитывая, что совсем недавно я видел ее тело, правда, одетое, в нелепой позе безжизненно валяющееся на ковре, наблюдать его на экране полное сил и страсти было горько.
      Я выключил моноблок и повернулся к Жанне.
      - Откуда у тебя эта пленка?
      - Мир не без добрых людей,- усмехнулась она. - Доставили вчера вечером ко мне в офис курьерской службой. А теперь ты ответь на один вопрос. Он вчера вечером был у этой сучки, и она его отравила, так?
      Я кивнул.
      - Почему она это сделала? - спросила Жанна.
      - Не знаю. И не уверен, что сумею узнать. Она уже мертва. Ее задушили.
      Васькова открыла рот, явно намереваясь что-то сказать, но неожиданно промолчала. Я с удивлением взглянул на Жанну, и вдруг понял какая мысль пришла ей в голову и почему она не посмела ее высказать. Ирина подсыпала Виталию отраву, а он, обнаружив это, ее задушил. Я похолодел. Не дай бог, если такая же версия относительно развития событий в квартире Гуревич осенит и других.
      Увы, но так и получилось. Прокуратура избрала такую версию рабочей и наиболее убедительной. Тем более что в карманах у Виталия нашли кое-какие драгоценности, принадлежавшие Ирине. Получался замечательный заголовок для бульварной прессы: "Милицейский опер - убийца и грабитель одиноких женщин!" К счастью, в СМИ пока информация не просочилась, зато к Вязову в больнице приставили охрану и никого к нему не пускали.
      Официальным расследованием занималась прокуратура. Мое мнение относительно Вязова, естественно, ее не интересовало, поэтому я решил провести собственное расследование, чтобы доказать непричастность Виталия к убийству Ирины.
      Корецкий в одной из своих книг весьма образно сравнил прокуратуру с головой профессора Доуля. Действительно, прокуратура без милиции, как голова без тела. Предполагается, что она должна думать, а розыск и задержание преступников будет осуществляться силами милиции. В данном случае по убийству Гуревич работали ребята из ОУР, мне удалось выяснить у них обстоятельства дела, разжиться фотографией парня, подстреленного в "мерсе" и фотороботом его подельника. И сразу что-то в их противных мордах показалось неуловимо знакомым.
      - Установочные данные на них есть? - спросил я коллег.
      - Есть, - кивнули ребята, - только они больше известны не по фамилиям, а как Бивис и Батт-Хед.
      Теперь я вспомнил. С этими парнями, подделывающимися в разговоре под мультяшных придурков с МТV, мы с Вязовым поцапались в привокзальной забегаловке. Вряд ли то происшествие имело отношение к делу, поэтому распространятся о нем я не стал и спросил:
      - Что известно про них?
      - По официальным учетам Бивис и Батт-Хед чистые: не судимы, в разработке не были. Но по оперативной информации имели связи с заводским ОПС. Источники говорят, что рэкетом в чистом виде они не занимались, но имеют репутацию крутых отморозков. Возможно, использовались как ликвидаторы. Мочили своих же братков, заподозренных в неблагонадежности. Так сказать, палачи для внутреннего пользования, бандитская служба собственной безопасности. А самое главное, никто из наших источников не смог сказать, где они живут, с какими бабами спят, кем были до того, как подались в бандиты.
      - Любопытно, - отметил я. - Прямо нелегалы какие-то.
      - Так оно и есть, - подтвердили коллеги. - Законспирировались будто шпионы. Мы тут подергали кое-кого из жуликов, показали им снимок и фоторобот, порасспросили. И все в один голос поют: "Да, узнаю - это Бивис и Батт-Хед. Когда они промеж собой базарят, братва со смеху помирает. Точно, как те два придурка из мультика чешут. А больше про них ваще ничего не знаю".
      - Кстати, кто из них кто? В машине кого застрелили: Бивиса или Батт-Хеда?
      - Батт-Хеда. Бивис, судя по всему, лег на дно. Теперь найти его капитальная проблема. Мы, конечно, дали задание кому надо, чтобы стукнули, когда Бивис объявится, но пока тишина.
      "Уголки" делали свое дело и не особо переживали, что результата пока нет. У нас куча народа в официальном и неофициальном розыске. При таком объеме работы к розыскникам предъявлять какие-либо претензии глупо. Найдут - хорошо, а на нет и суда нет. Поэтому заняться поимкой Бивиса я решил сам. В конце концов, Вязов - мой друг.
      Тогда, после поездки за грибами, у меня создалось впечатление, что бармен в привокзальной забегаловке знает Бивиса и Батт-Хеда. Поиски я решил начать именно оттуда и их не откладывать.
      Когда я приехал в забегаловку, бармен оказался на месте. Но на этом удачи и закончились. Я разложил перед тружеником рюмки и пивной кружки снимки, спросил:
      - Знаешь их?
      - Конечно. Бивис и Батт-Хед. Бывали у нас, пиво пили. А это что на фотографии Батт-Хед-то мертвый что ли? Замочили его?
      - Замочили, - кивнул я. - Где найти Бивиса?
      - А черт его знает. Я с ними дружбу не водил. Приедет - пива налью, вот и все наше знакомство.
      Такой ответ я предполагал, но все равно расстроился, поскольку других идей по поиску Бивиса в моей голове не было. Пришлось не солоно хлебавши возвращаться в райотдел.
      Возле кабинета я обнаружил томящегося в ожидании Профессора. Он явно забрел сюда в надежде раздобыть денег на опохмелку. В другое время я бы, скорей всего, выпроводил его ни с чем, но тут вдруг проявил христианское милосердие и пожертвовал горькому пьянице из своих трудовых тридцатку. Профессор рассыпался в благодарностях и пообещал выпить за мое здоровье.
      - У меня со здоровьем все в порядке, спасибо зарядке, а вот за здоровье Виталия Ивановича с полным основанием можешь накатить,- разрешил я.
      - А что с Виталием Ивановичем, загрипповал?
      - Если бы. На него устроили покушение. Чудом выжил. Сейчас в больнице лежит.
      - Да вы что?! Вот ведь сволочи! Известно кто на него покушался?
      - Известно. Жулики.
      - Поймали их?
      - Одного застрелили, а другой сумел смыться.
      Я достал снимки и фоторобот, бросил на стол. Профессор повертел их в руках и неожиданно выпалил:
      - Кажется, я их видел.
      - Где, когда? - сразу проявил заинтересованность я.
      - Примерно полгода назад мы сидели с Чинариком, бухали у него дома, а к нему эти парни приехали на крутой машине, вроде на "Мерседесе". Они с Чинариком обмен затеяли, предложили ему комнату с доплатой за его однокомнатную. Я тогда ушел, не стал в их дела встревать, а потом узнал, что сладили они обмен. Парни сами все оформили в жилконторе и в бюро обмена. Потом отвезли Чинарика в комнату в каком-то деревянном доме, типа барака, а себе забрали его хату. Барак вскоре сгорел, а деньги, которые ему дали, Чинарик пропил. Остался он ни с чем, теперь бомжует. Недавно встретил его возле помойки, совсем человек опустился.
      - А Чинарик он какой из себя? Такой маленький, тщедушный и расшаркивается, словно обедневший представитель дворянства?
      - Точно, он самый и есть.
      - Профессор, ты помнишь, где его бывшая квартира?
      - Смутно. Навряд ли сейчас найду. Я у него только один раз и был, да и то сильно пьяный.
      - Тогда, где найти Чинарика?
      - Где же его найдешь? Одно слово - бомж. Но могу у мужиков поспрашивать, где он болтается?
      - Некогда никого спрашивать. Поехали! - решительно распорядился я.
      - А похмелиться? - жалобно спросил Профессор.
      - Не стони, успеешь еще. Если поможешь найти Чинарика, я тебе сам еще литр водки поставлю.
      - Годится! - обрадовался Иванов.
      Мы отправились на вокзал. Причем, я второй раз за день. Бармен явно удивился, увидев меня вновь, но в еще большей степени его поразил мой вопрос относительно местонахождения Чинарика. Где найти бомжа он также не знал.
      - Увидишь Бивиса или Чинарика, позвони,- наказал я бармену, заведомо зная, что он этого делать не станет, после чего отправился на улицу, где меня поджидал Профессор.
      - Ну как? - спросил Иванов.
      - Окончательный успех значителен только тогда, когда ему сопутствовали первоначальные неудачи, - ответил я ему афоризмом собственного сочинения.
      - Конечно, конечно, - закивал Профессор. - А что дальше будем делать?
      - Пойдем по бабам! - заявил я.
      - Тогда, может быть, я за пузырем все-таки сгоняю?
      Чуть подумав, я разрешил. Насколько я понял из нашей единственной мимолетной встречи с Чинариком, он подхалтуривал сводником у привокзальных проституток. Стоило попробовать разыскать его через них, а на такое дело лучше идти с бутылкой.
      По части умения затариться водкой Иванов был большой мастак. Я не успел выкурить сигарету, а он вновь стоял рядом, но уже с пузырем в руках. Мигом свернув пробку бутылке, он из вежливости сперва протянул ее спонсору, то бишь мне.
      - Игорь Владимирович, пригубишь?
      Я помотал головой, после чего Профессор уже с полным правом сделал солидный глоток из горла, занюхал рукавом и блаженно улыбнулся, ощущая, как состояние организма приходит в норму.
      - Только не нажирайся, - предупредил я. - Нам еще работать нужно. Задача такая: сейчас ты находишь и снимаешь какую-нибудь вокзальную проститутку, я вас застукиваю и волоку в ЛОВД. А там уже колю ее на Чинарика, то есть выясняю, где его найти.
      Профессор икнул и спросил:
      - Игорь Владимирович, а ты нас застукиваешь до или после?
      - Не понял.
      - Ну, до и после этого ...., короче, акта?
      - Не принципиально. Главное, чтобы ты ей деньги успел передать. Сейчас пометим купюры и перепишем их номера.
      - А можно после?
      - Можно, только презервативы я тебе покупать не буду.
      Приняв на грудь, Иванов повеселел и расхрабрился. Я предоставил ему свободу действий в поиске объекта, а сам купил газету и занял место в зале ожидания. Прошло не более получаса, как Профессор под руку с дамой продефилировал мимо меня в буфет, где приобрел спутнице шоколадку на закусь. Я поднялся и двинулся вслед за ними.
      Путана повела Иванова через пути, все дальше удаляясь от здания вокзала. Наконец, они добрались до какого-то состава времен гражданской войны, нашедшем пристанище в позабытом богом и людьми тупичке, и юркнули в вагон. Выполняя свои обязательства перед Профессором, я остановился в отдалении и закурил, давая ему возможность насладиться женским обществом и допить бутылку. Пока ждал, стал обдумывать какие же аргументы мне найти для незнакомой пока путаны, чтобы разъяснить ей недопустимость продажной любви в нашем обществе.
      Вообще-то, вместо меня этим должна была заниматься Государственная Дума (я имею в виду - думать). Только она предпочла разрабатывать законы о пчеловодстве и прочих первоочередных вопросах, а не о жрицах любви. В результате у нас нет юридического понятия проституции и нет уголовного наказания за добровольную торговлю телом, а сей бизнес повсеместно процветает. Вот и получается в жизни, как в анекдоте: "- Как же вас угораздило стать валютной проституткой? - Да повезло, знаете ли". Так, ничего и не придумав, я решил положиться на импровизацию по ходу действия, и двинулся вперед.
      Захват нужно проводить стремительно, чтобы ошеломить задерживаемого и подавить его волю к сопротивлению. Так я и сделал. Тихо, тихо прокрался к заброшенному поезду, вытащил ствол и ворвался в вагон с криком:
      - Всем лежать! Милиция!
      Но там и так все лежали. Дама ерзала спиной на узенькой скамье и подвывала, а Профессор, навалившись на нее со спущенными штанами, рычал от страсти. При моем появлении они перестали голосить, но двигаться не прекратили. А Иванов, повернув голову в мою сторону, взмолился:
      - Можно еще минуточку?
      Эффект внезапности безнадежно терялся, но я сжалился над мужиком и, махнув пистолетом, уже мирно произнес:
      - Ладно, заканчивайте. Черт с вами.
      Как это часто бывает в ментовской работе, доброта обернулась боком. Пока Профессор доводил акт до логического конца, путана пришла в себя. Когда Иванов сполз с нее и, стыдливо отвернувшись, стал натягивать трусы и застегивать брюки, она продолжала возлежать с раздвинутыми ногами, открыв моему взору свои покрасневшие гениталии. Потом, поглаживая себя по вывалившимся из под задранной кофточки грудям и с усмешкой глядя на меня, спросила:
      - Вторым будешь?
      - Одевайся! - приказал я.
      Только путана совсем не напугалась моего грозного вида и, продолжая лежать в расхристанной позе, равнодушно поинтересовалась:
      - Зачем?
      - Пойдешь со мной в ЛОВД.
      - Почему? А чо я такого сделала?
      Эх, законодатели......
      - Ты задерживаешься по обвинению в преступлении, предусмотренном статьей 171 Уголовного кодекса России! - торжественно провозгласил я.
      - Это чо за херотня? - растерялась женщина. - Объясни толком - чего такого я нарушила тем, что с мужиком трахнулась?
      - Долго придется объяснять. Ты пока начинай одеваться, а я буду рассказывать. Итак, чтобы трахаться с мужиками, нужна лицензия, санкнижка, медицинские справки об эпидблагополучии и вакцинации, - начал я объяснять, загибая пальцы. - При отсутствии указанных документов, твои действия образуют состав преступления, предусмотренный статьей 171 УК РФ, что означает незаконное предпринимательство. А ты что думала: наше государство такое глупое, что не предусмотрело как с вас, путан, деньги снимать? Почему предприниматель должен платить налоги, по 98 копеек с рубля, а вы - только получать удовольствие? Хочешь траханьем зарабатывать, флаг тебе в руки, только собери сначала все справки, получи лицензию и заполняй налоговую декларацию.
      - А почему же об этом раньше никто не говорил?
      - Раньше вами, путанами, кто занимался? Участковые. Они только и могли, что с вами воспитательные беседы проводить. А теперь распоряжением правительства проституток поручили нам, службе по борьбе с экономическими преступлениями. Вот гляди.
      Я раскрыл удостоверение и поднес к лицу женщины. Она, шевеля губами, прочла что в нем написано. Осмыслила и предприняла хитрую попытку к спасению:
      - А я за траханье с мужиков денег не беру!
      - Только врать не надо, ладно. Себе же хуже сделаешь. У меня все купюры переписаны, которые ты с него получила, - сказал я, кивнув на Профессора.
      - А, гадина! Подставил! Продал! - вдруг завопила женщина и кинулась на Иванова с намерением выцарапать ему глаза.
      Вдвоем мы едва усмирили эту разъяренную тигрицу, после чего она сразу превратилась в ободранную кошку. И взмолилась:
      - Отпустите меня, будьте ласковы. Пожалейте бедную женщину. Меня двое детишек малых дома ждут, их поить-кормить надо. Ну, отпустите, будьте так милостивы. А я вам деньги верну и еще отсосу у обоих по разочку.
      Вероятно, вокзальная шалава, как всякая нормальная женщина, считала себя самой обаятельной и привлекательной, только меня передернуло от столь лестного предложения. Как истинный джентльмен, я попытался вежливо и тактично объяснить даме, что она не в моем вкусе:
      - Слышь, подруга, я, конечно, понимаю, что бляди - тоже часть народа, но, будь моя воля, я б таких дустом травил. Поэтому, лучше ко мне со своими грязными предложениями не лезь. Понятно?!
      Дама, потускнев лицом, кивнула. Я продолжил:
      - А теперь, так и быть, дам тебе шанс избежать тюрьмы. Не тебя жалко, а детей твоих, конечно, если они действительно существуют. Мне срочно нужен один человек. Чинариком кличут. Поможешь его найти, отпущу.
      Проститутка с удивлением уставилась на меня, из чего я заключил, что она знает о ком речь. Поэтому решил пояснить:
      - Не бойся, если скажешь, ему хуже не будет. Чинарик мне в качестве свидетеля нужен. Ну, так знаешь где он обитает или нет?
      Чуть помедлив, женщина кивнула и произнесла:
      - Знаю, он в коттедже живет?
      - Слышь, подруга, ты мне лучше не гони. Обижусь! - сказал я и сделал максимально суровый вид.
      - Да точно я вам говорю. Ей богу, не брешу! Чинарик в цыганском поселке поселился. В коттедже. Там раньше какой-то наркобарон жил, так его и всю его семью за торговлю дурью посадили. Коттедж стоял пустой. А Чинарик прознал об этом и теперь ходит туда ночевать. Только лазит через окно и свет в доме не включает, боится, что засекут. Я сама у него там была. Он нам клиентов иногда приводит, а мы с ним потом рассчитываемся натурой. А чо? Всем хорошо. Чинарик хоть невзрачный с виду, а до бабского полу сильно охоч. Как дорвется, часами на тебе может стрекотать, будто швейная машинка.
      - Ладно, поверим. И проверим! Поедешь с нами.
      Охрану путаны я доверить Профессору не решился, поэтому послал его звонить в РОВД Петровичу, чтобы выслал машину, а сам остался с дамой. "Ночная бабочка" вела себя смирно, упорхнуть не пыталась, и мы спокойно дождались возвращения Иванова, который сообщил, что автомобиль ждет на привокзальной площади.
      Оперативная работа по половому признаку оказалась эффективной. Женщине я подставил мужчину, а мужчине - женщину. Когда путана нашла нужный коттедж, я послал ее вперед. А она тихо постучала в стекло и ласковым голоском, словно Лиса - Петушка Золотого Гребешка, уговорила Чинарика выглянуть в окошко. Но горошка ему не дала, и вообще не дала. Едва Чинарик открыл оконную раму, чтобы запустить барышню, как я ухватил его за шиворот и выволок наружу.
      Проститутка, посчитав свою миссию исполненной, моментом испарилась, а бомжик настолько перепугался, что долго не мог вспомнить адрес своей бывшей квартиры. А когда вспомнил, то несказанно удивился, что это оказался единственный вопрос к нему. Представляю, как бы он удивился, если узнал каких трудов мне стоило задать ему данный вопрос.
      Выяснив вероятное местонахождение Бивиса, я вернулся в райотдел и сообщил о своем успехе Петровичу. Он поразмыслил и посчитал, что будет лучше действовать по правилам. То есть не самим задерживать Бивиса, а предоставить это право следственно-оперативной группе, ведущей расследование дела по Вязову. Он позвонил в прокуратуру и сообщил, что к нему поступила оперативная информация о месте, где скрывается Бивис.
      О том, что произошло дальше, мы узнали на следующий день. Бивис был успешно задержан, опознан пэпээсниками, как пассажир разбившегося "мерса", и допрошен. Но его показания стали еще одним камнем на шее тонущего Вязова. Бивис пояснил, что когда они с другом вошли в незапертую квартиру Гуревич, хозяйка была уже мертва, а рядом с ней валялся в беспамятстве Вязов. Зная, что он работает в милиции, они решили отвезти его домой.
      Старания обернулись боком, своей активностью я только навредил другу. Утешало лишь то, что Бивиса не отпустили на все четыре стороны, а арестовали за применения насилия в отношении представителей власти. У пэпээсника, которого он ударил, обнаружили сотрясение мозга.
      ВЯЗОВ В БОЛЬНИЦЕ
      Деятельные натуры, типа вязовской, не терпят покоя, особенно больничного. Поэтому появлению в палате женщины Виталий обрадовался, хотя ее строгий вид и синий форменный прокурорский мундир не сулили ему ничего хорошего. Дама решительно прошествовала к его постели, присела сбоку, достала из папки бумагу, ручку и лишь тогда представилась:
      - Я - следователь прокуратуры Муромова Галина Матвеевна. Мне поручено вести ваше дело.
      - Очень приятно, - широко улыбнулся Вязов, не взирая на отдающий холодом взгляд посетительницы.
      - Не могу сказать того же! - отрезала она и по-деловому добавила: Мне необходимо допросить вас.
      - В качестве кого? - продолжая улыбаться, поинтересовался Виталий.
      - Пока в качестве подозреваемого.
      - Ничего себе! А я полагал, что в качестве потерпевшего. И в чем же меня подозревают?
      - В убийстве Ирины Гуревич.
      - Не слабо! И зачем же мне было ее убивать?
      - О мотивах мы поговорим позже, а пока выполним формальности.
      Пока Галина Матвеевна заполняла биографические данные Вязова в протоколе допроса, он между ответами на ее вопросы задавал свои:
      - А сколько вам лет? - А что вы заканчивали? - А вы замужем?
      Следовательше это скоро надоело, и она произнесла:
      - Вязов, перестаньте паясничать! Ваше положение весьма серьезное, поэтому шуточки тут неуместны!
      - Здоровая шутка юмора уместна всегда! Тем более в больнице и в общении с представителем прокуратуры, - усмехнулся Виталий. - Я, если б мог, еще и сплясал вам. Знаете, как у Роберта Бернса: " Как весело, отчаянно шел к виселице он. В последний раз, в последний пляс пустился Макферсон". А, в общем, не обращайте внимание. Я здесь соскучился по человеческому общению. Потому согласился отвечать на ваши вопросы, а не воспользовался статьей 51 Конституции и не отказался давать показания.
      - Можете отказаться. Еще не поздно.
      - Будь на вашем месте Корытин, я непременно бы так и поступил. Почему-то я думал, что допрашивать меня придет именно он. Кстати, как он поживает?
      - Хорошо. Ушел на повышение в областную прокуратуру.
      - Большому кораблю большое плавание,- с сарказмом заметил Вязов. Дерьмо имеет обыкновение всплывать кверху.
      - Что ж вы так о Корытине отзываетесь?
      - А он меня год назад посадить пытался.
      - Так вы случаем не рецидивист? - усмехнулась Муромова.
      - Скоро стану. Любопытная тенденция вырисовывается - как только заканчивается неудачей попытка жуликов меня купить, как сразу после этого прокуратура начинает мне шить дело.
      - Я не шью вам дело и не выполняю заказ криминальных структур, а делаю свою работу. И намерена сделать ее хорошо. А вас, Вязов, я бы попросила впредь воздержаться от разного рода инсинуаций.
      Виталий засмеялся и прижал руку к сердцу и произнес:
      - Обещаю воздерживаться от инсинуаций. Правда, еще бы знать, что это такое. Просто, я хотел предостеречь вас от одной ошибки - не считайте меня злодеем. Знаете, говорят, события в истории первый раз происходят в виде драмы, а повторяются уже в виде фарса. Год назад отвратительный тип Корытин очень хотел отправить меня в тюрьму за то, чего я не совершал, а теперь приходит привлекательная женщина, которая так же желает определить меня в казенный дом, и тоже за то, чего я не делал.
      - Вот и давайте разберемся в случившемся, - предложила Муромова. Итак, как давно вы знаете Гуревич? При каких обстоятельствах познакомились?
      - Познакомились мы с Ириной недавно. Я проводил обыск в доме Пахомова. Знаете кто это?
      - Знаю, - сухо кивнула следовательша. - Продолжайте.
      - Его самого дома не было, но была референт Пахомова - Ирина Гуревич. Наверное, мы друг другу понравились, поэтому встретились позже пару раз.
      - Однако, обстановка в квартире Гуревич - ужин на двоих при свечах, не очень соответствует встрече малознакомых людей.
      - И, тем не менее, это так.
      - Расскажите, как произошла ваша последняя встреча?
      - Ирина позвонила мне на работу, пригласила в гости. Я приехал. Мы посидели, выпили. Я отключился, и больше ничего не помню. Очнулся уже здесь.
      - Вы знаете, что у вас в организме был обнаружен сильнодействующий наркотик?
      - Знаю. Врачи просветили.
      - Имеются основания полагать, что вам его подсыпала в кофе Гуревич. Вы можете сказать, почему она это сделала?
      - Не имею понятия. Женщины такие непредсказуемые существа, что от них можно ожидать чего угодно.
      - Вы находились с Ириной в интимных отношениях?
      - Галина Матвеевна, дорогая, да при чем здесь это? Вы понимаете, что Ирина работала не на кого-нибудь, а на Колчедана! Я не сомневаюсь, что инициатива подсыпать наркотик исходила от него, хотя и понимаю, это пока недоказуемо. Судите сами: зачем ей было меня травить, а мне ее убивать?
      - Может быть, она ощущала угрозу, исходящую от вас?
      - Помилуйте, какая угроза ей могла исходить от меня?
      - Ну, например, вы могли попытаться путем насилия заполучить у нее некие документы, компрометирующие вас.
      - Да какой-такой компромат на меня может быть, чтобы я ради его заполучения стал применять насилие к женщине?!
      - Скажем, документы о том, что вы совершили убийство?
      - Глупости!
      - Отнюдь. У нас имеется кое-какая информация, на основании которой я попробую реконструировать цепь событий в тот вечер, а вы попробуйте меня опровергнуть, если сможете. И предупреждаю, лучше не врите. Себе же сделаете хуже. Итак, Ирина Гуревич вас любила. Я беседовала с ее лучшей подругой и та мне об этом рассказала. А еще она мне сказала, что Ирина располагала некими документами о том, что вы застрелили человека в загородном коттедже, которыми хотела привязать вас к себе. Я так полагаю, что Ирина сказала вам об этих документах, а вы испугались, что она их кому-нибудь передаст, и задушили ее. А после решили обставить произошедшее как ограбление, и забрали ее драгоценности. Только не успели уйти, поскольку отключились от наркотика, который она вам подсыпала, когда поняла, что вы готовы ее убить. Ну что, разве не так было?
      - Ерунда на постном масле! Я не стану вас переубеждать, так как уверен, что вы малость зациклились на своей версии. Просто скажу, что к смерти Ирины наверняка имеют самое непосредственное отношение те два парня, которые вытащили меня на улицу. Иначе, зачем им было убегать от милиции?
      Муромова покачала головой.
      - Ваши друзья из ОБЭП посчитали так же. Они помогли нам найти того второго парня, который скрылся с места происшествия. И знаете, что он говорит? Когда он вошел в квартиру Гуревич, она была уже мертва. И у нас нет оснований ему не верить.
      - Зато есть основания не верить мне, - горько усмехнулся Виталий. Ладно, дайте срок, встану на ноги и сам распутаю этот клубок. Найду вам настоящих убийц.
      - Вам уже не выбраться, Вязов, вы влипли всерьез и надолго, покачала головой Галина Матвеевна и, как показалось Виталию, с сочувствием к нему.
      Когда прокурорская следачка закончила процедуру допроса и удалилась, Вязов безвольно откинулся на подушке и закрыл глаза. Ситуация складывалась крайне скверно. Без вины виноватый, он оказался втянутым в трагическую непонятную историю и, валяясь здесь, на больничной койке, практически ничего не мог предпринять, чтобы разобраться в ней и попытаться выпутаться. Правда, обстановка позволяла спокойно все обдумать, и он решил этим воспользоваться.
      Погруженный в тяжелые мысли, Виталий не сразу заметил, что в палате появился кто-то еще. И вздрогнул, услышав рядом знакомый голос:
      - Ну что, развратник бессовестный - живой? Лежишь тут, отдыхаешь, прохлаждаешься......
      Вязов открыл глаза, улыбнулся и произнес:
      - О, Жанна! Какими судьбами?
      - Да вот, зашла в глаза твои бесстыжие посмотреть и клизму поставить!
      Белый халат, высокая накрахмаленная шапочка и очки придавали Васьковой новый образ строгой докторши, но манеры остались прежними.
      - А медицинский наряд тебе очень к лицу. Ты в нем потрясающе сексуально смотришься. Может быть, приляжешь на минуточку ко мне на кровать? - предложил Виталий и откинул край одеяла.
      - Щас! Разбежалась! Таких кобелей как ты, Вязов, надо еще в колыбели кастрировать.