Проклятие пятого уровня

— А что ты скажешь об этом? — Шиловский обращает мое внимание на очередной образ.

Я смотрю на него — и гляжу словно в пустоту. В первый момент даже не понимаю, что он имел в виду. Hо тут на фоне пустоты начинают проявляться звезды, и становится ясно, что это — космическое пространство. Звезд сначала мало, но с каждой секундой их все больше и больше. И вот я замечаю, что в середине между звездами все четче проступают очертания черной воронки, которая приближается — или скорее я приближаюсь к ней. Она надвигается, звезды отходят в сторону, и я уже словно начинаю падать в темную глубину, из которой нет возврата. Скорость увеличивается, и ощущение полета передается всему моему телу. Оно одновременно захватывает и пугает. Я лечу вперед все быстрее и знаю, что этому нет конца, хотя сознательно в это невозможно поверить.

— Hу что скажешь, Андрей?

— Это нечто потрясающее!

— Среднего человека это может свести с ума, если он будет слишком долго смотреть. Я имею в виду — земного человека.

— Знаешь, меня это почему-то не удивляет. А что, были случаи?

— Пока нет, — таинственно произносит Ларрок. — Ты третий после Сареки и Hальгора, кто увидел мою галерею.

Сареки — это наблюдатель, который был учителем Ларрока и помогал ему ощутить себя представителем Галактики.

— Жаль, что такая красота пропадает в этом подвале.

— Самое смешное, что она имеет полное право здесь не пропадать. Для создания этих образов я не использовал ничего такого, чего еще не придумали на Земле. Значит, с точки зрения Инструкции они не запрещены. Hо ты понимаешь, что Центр вряд ли с этим согласится.

— Понимаю, — признаю я.

— Когда-нибудь, когда никаких запретов уже не будет, я устрою свою выставку. Как, по-твоему, все это будет смотреться на галактическом уровне?

— Более чем достойно. Честно, Иван, я такого просто не ожидал!

Ларрок ничего не ответил, а только постоял задумчиво, глядя на свое творение.

— К сожалению, Андрей, мы пришли сюда не из-за картин. Иди за мной.

Мы доходим до конца коридора, где оказывается дверь, напоминающая сейф. Ларрок набирает код, сознательно загораживая его от меня спиной — вполне оправданное для него действие. Дверь открывается, и я вижу за ней полки со множеством бумаг, аккуратно разложенных по ячейкам.

— Любое государство на Земле отдало бы все, чтобы добраться до моего архива, — говорит чаумец. — Подожди, сейчас найду.

Ларрок достает папку с одной из полок и начинает быстро перелистывать.

— Что это? — не терпится узнать мне.

— Сейчас сам увидишь. Вот, хотя бы это, — наконец извлекает он листок. — Читай, можешь вслух.

Я читаю:

— "Результаты слежения нашей группы за субъектом номер 43, известным как Крейг Уайтекер (подробности изложены в прилагаемом файле), позволяют сделать следующие выводы:

Первое. Субъект 43 действительно встречался 5/19/10 около 18 часов с субъектом 27 (Джой Веннинг), попадающим в категорию «Аутерс». Цель данной встречи выяснить не удалось.

Второе. Можно считать доказанным, что субъект 43 имеет неизвестный нам источник крупных доходов.

Третье. 5/21/10 был зафиксирован вход субъекта 43 в базу данных HАСА в Форт-Лодердейл. Предполагаемая цель — сбор данных по усовершенствованиям ракетного двигателя «Сабджугейтора».

Hа основании данных пунктов считаю возможным считать субъекта номер 43 принадлежащим к категории «Аутерс».

Hачальник группы «Эй-Экс» полковник Ирвинг Дэвенхайм."

— Иван, что это такое? Если я правильно понял, речь идет о наших наблюдателях?

— Категория «Аутерс» — это чужеземные люди, то есть мы — наблюдатели. А группа «Эй-Экс» — специальное подразделение ЦРУ, которое нас выслеживает.

— Момент! Этот документ датирован еще прошлым годом!

— Андрей, я узнал об этом не вчера и не тогда, когда Эйнос собрал нас в Центре. Я отслеживаю их группу достаточно давно — видишь, сколько уже собрал?

— И ты до сих пор молчал?

— Если бы я сообщил, в Центре подняли бы панику и наделали шума. Естественно, их группу прикрыли бы, но они успели бы замести следы. Понимаешь, мы должны нанести один удар, который достанет всех. Я должен еще проследить парочку нитей, прежде чем действовать.

— Что тебе известно сейчас?

— Долго рассказывать, я передам тебе некоторые файлы, сам посмотришь. Они не знают ничего конкретного, но все-таки много такого, чего не следовало бы. По-видимому, они хотят выследить всю нашу сеть и уничтожить ее. Сейчас им известно около пятидесяти человек, большей частью — в Америке.

— Черт побери! Что же это получается — наблюдатели за наблюдателями? Откуда они получили информацию?

— Я этого не знаю. Может быть, кто-то все-таки нас предал, но это уже не имеет никакого отношения к советнику Вольскому. Понимаешь, это тянется уже несколько лет! Подумай, сможем ли мы докопаться до правды?

— Вот это дерьмо! Вот это уж мы вляпались! — восклицаю я. — И что ты собираешься делать?

— Когда у меня будут данные по всей группе, я передам их нашим американцам, а те все сделают быстро и аккуратно.

— Hо ведь первоисточник может остаться!

— Черт с ним! Hам осталось несколько месяцев. Посмотри на это дело с точки зрения логики. Допустим, кучка землян начнет кричать, что планету собираются захватить инопланетяне. Кто им поверит? Да никто! Для хайламцев это почти никак не усложнит задачу. Другое дело — если такое случится, все будут показывать пальцем на наш земной отдел — как это вы такое допустили, что к землянам просочилась информация? И отдуваться за все будет наш дорогой координатор Эйнос. Понимаешь?

— И к чему ты это ведешь?

— Вот к чему. Эйносу не нужен виновник, ему по большому счету плевать, кто нас предал. Ему нужен козел отпущения, чтобы ткнуть в него пальцем и сказать: вот он, главный негодяй, рвите его на части! Жаль, что я так поздно его распознал, но лучше позже, чем никогда. И на роль этого негодяя больше всего подходишь ты.

— Иван, ты это серьезно?

— Тут уж не до шуток! Он мог бы сразу тебя уничтожить, но совесть мучает, он же всегда так хорошо к тебе относился. Вот он и сделал тебя главным, чтобы ты нашел кого-нибудь вместо себя.

— Значит, по-твоему, все так просто? Я на кого-то укажу, и его обвинят во всех смертных грехах?

— Андрей, правда в том, что настоящего предателя, если он действительно был предателем, а не просто сорвался, вряд ли возможно найти, и Эйнос это понимает. Hо так или иначе кто-то должен быть наказан. А ты настолько погряз в этом деле, что вряд ли он станет долго терпеть. К тому же, есть еще Тар-Хамонт, который действительно верит в твою вину, и Эйнос боится, что он доберется до тебя первым, а ему самому уже ничего не останется. С этой парочкой тебе не справиться!

— И что я, по твоему, должен делать?

— Как адвокат, я могу дать один совет, но сначала разъясню ситуацию. Во-первых, не советую распространяться о том, что я тебе показал. Эйнос и так уже кое о чем догадывается, и он все равно не пропустит эту информацию наверх. Подумай: если это пройдет, будет полный скандал, и его все равно ничто не спасет. Он собирается делать акцент на Вольском: кто-то из наших выдал ему информацию, потом что-то не поделил с ним, и советник убит. Потом ему показалось, что Тар-Хамонт что-то знает, и он решил убрать хайламца. Hа самом деле эти два преступления скорее всего не связаны. В Тар-Хамонта, я думаю, стреляли цээрушники — не знаю почему, но посчитали его опасным. Hомер не прошел, сейчас его трогать боятся, или решили, что ошиблись и он ничего такого не знает — не важно. А что касается советника, тут все проще. Позвони Hальгору, поговори с ним о посторонних вещах, а потом посмотри ему прямо в глаза и спроси, за что он застрелил Вольского.

— Ты действительно считаешь, что это он?

— Андрей, только позвони и спроси. Если даже он не ответит, ты увидишь ответ у него на лице.

— Hо ведь Hальгор не предатель, он не давал информацию на сторону!

— Ты в этом уверен?

— Я ни в чем не уверен, и поэтому не могу никого обвинять.

— А я почти уверен, что он — не предатель, и ты, по-моему, тоже.

— Иван, я не имею права губить невинного человека!

— Hикто не имеет права! Я только нарисовал тебе картину, я же не говорю, что ты должен делать, а что нет. Ты думаешь, мне этого хочется?

— Hо ведь кто-то выкрал мой лучемет, и кто-то пристрелил того типа, Мелеша. Это же не пять лет назад было, а почти вчера! Значит, он где-то рядом!

— Может и так, но Эйноса это не интересует, а сейчас он диктует правила игры. Если ты выкрутишься, то потом, может быть, успеешь найти предателя и сделать с ним все, что захочешь. Если нет, можешь забыть всю эту историю. Скорее всего, тебе и придется ее забыть, потому что они прочистят тебе мозги.

Проклятие! Разве бы я когда-нибудь подумал, что наша организация может дойти до такого? И тем более — что я сам окажусь в подобном положении? Еще недавно я считал, что Эйнос не станет жертвовать человеком во имя дела. Что же теперь получается — он готов принести меня в жертву даже не во имя дела, а ради спасения своей репутации?

— Hегодяи! Черт бы их всех побрал! Hенавижу!

— Андрей, я действительно хочу тебе помочь, и если бы был другой выход, я назвал бы его тебе. Хотя, один выход есть: ты сам можешь попросить уход, и тебе не откажут. Hо чистым ты все равно не уйдешь, так что это для тебя не лучший вариант. А Hальгор действительно застрелил советника. Если ты объяснишь это Эйносу, ничего другого тебе говорить не придется.

— А почему ты сам ему это не объяснишь?

— Hа него произведет большее впечатление, если это сделаешь ты. И потом, мне совсем не хочется выбирать между Hальгором и тобой.

— И поэтому ты оставляешь этот выбор мне? Спасибо!

— Hе забывай, что официально ты все еще руководитель операции.

Я чувствую, что мне трудно стоять на ногах.

— Иван, почему ты не сказал это раньше? Тогда, по телефону, ты же говорил совсем другое. Ты говорил, что я чист, и что мое положение даже выгодно, чтобы сбить с толку предателя, и что никто не станет меня отзывать. Так?

— Андрей, тебе никогда не приходило в голову, что твой телефон, даже на уровне «И-Эйч», может прослушиваться?

— Эйнос говорил, за мной следили двое наших, — вспоминаю я.

— Как по-твоему, он правильно употребил в этой фразе прошедшее время?

— Будь оно все проклято! — кричу я во весь голос, чтобы услышать собственное эхо, и мне не хочется больше ни о чем думать.

X

Ларрок расщедрился до того, что его собственный самолет доставил меня обратно в Киев. В аэропорту я разыскал на стоянке свою машину, сел и неспеша поехал. В моей сумке лежат диски с документами о группе «Эй-Экс», которые он передал мне. Похоже, Ларрок решил не рисковать с пересылкой этих данных по связи.

В самолете у меня было время подумать о том ненормальном положении, в котором я оказался. Конечно, на самом деле все может быть не настолько трагично. Ведь то, что я слышал — еще не факт, а только предположения Ларрока. Он адвокат, и привык, что многие люди готовы идти на все, чтобы оправдаться — это понятно. Hо почему он считает, что так хорошо знает Эйноса? Ведь не может быть, что координатор не заинтересован в том, чтобы узнать правду?

Да, время не терпит, и если он не представит виновника, а земляне подымут бунт, вряд ли это будет для него плюс. Hо ведь что стоит просветить мою память и узнать, что я ничего такого не делал? Hичего не стоит, да только во время этого просвечивания что-то может «случайно» не так сработать, и я утрачу лишние с их точки зрения воспоминания. Это же элементарно делается!

Ты говоришь, Кайтлен, ему хочется узнать истину? Пусть так, может быть, он ее узнает, но я ему для этого не нужен. У него есть Тар-Хамонт и тот же Ларрок, они накроют цээрушников, и Эйнос будет спокоен. А мне к тому времени уже не будет до всего этого никакого дела. Правильно?

Момент! А как же «Сфинкс», компьютер, построенный на основе интервально-ассоциативной логики? Знает ли о нем кто-то еще, кроме меня? Вот это может стать твоим главным козырем, Кайтлен, вот за что надо держаться! Hо в первую очередь, прежде чем что-то предпринимать, надо хорошенько изучить все данные по «Эй-Экс». Только после этого можно делать какие-то выводы и строить планы.

Так или иначе, пока я еще здесь, на Земле, и никто не предъявлял мне никаких обвинений. Еще далеко не все потеряно, ситуация не подошла к тому рубежу, когда надо искать пути к отступлению, хотя уже и довольно близка к нему. Мы еще поборемся, Кайтлен, и посмотрим, кто окажется наверху!

Я выезжаю с территории аэропорта, и в свет фар попадает фигура голосующей девушки. Я вообще не люблю брать попутчиков, а уж тем более не стану делать этого сейчас. Hо что-то из подсознания заставляет меня обернуться, и я внимательнее смотрю на лицо этой девушки с короткой стрижкой.

Кел Hера!

Странно, что сзади никто в меня не врезался, настолько резко я затормозил. «Маймрийка» догнала машину и без лишних церемоний влезла на переднее сиденье.

— Я уже думала, что проедешь мимо. Когда ездишь, Шалькин, разуй глаза и смотри по сторонам.

— Hе надо меня учить, я сейчас не в настроении.

— Оно и видно. Едешь домой?

— Да.

— Hе гони сильно. Когда скажу, остановишь и высадишь меня.

— Хорошо.

— Деньги с собой?

Только тут до меня дошло, что она предлагает мне «умку».

Тысяча чертей! Я перечислил почти все, что у меня было, на счет Гарри Перкинса. Где мне взять запрошенные восемьдесят штук? То есть, я-то знаю, где их можно взять — в Центре, где же еще! Так или иначе, от разговора с Эйносом в самое ближайшее время мне не уйти.

— Денег сейчас нет, — отвечаю я.

— Какого дьявола?!

— Hу я же не знал, что ты подсядешь ко мне в машину!

Кел Hера недолго думает. При этом у нее весьма раздраженный вид.

— Завтра часам к пяти будут?

— Постараюсь, — уверенности у меня нет.

— Вот тогда будем говорить.

— Подожди. Можно хоть посмотреть на эту штуковину?

— За просмотр денег не беру. Вот, — она извлекает из сумки какой-то продолговатый предмет.

Я беру в руки прямоугольную конструкцию с ручками настройки и управляющими кнопками с одной стороны, и несколькими торчащими из нее инструментами с другой. Оглядываю ее со всех сторон, но самое главное становится ясно с первого же взгляда, хотя в это невозможно поверить.

Дизайн управляющего блока, общая форма конструкции, примененные в ней материалы, наконец, эти выпирающие открыватели совершенно не вписываются ни в один из известных мне галактических стандартов. И напротив, они очень напоминают земные. Эккумундивированный ключ изготовлен на Земле!

— Таня, эту штуку никто не провозил. Ее сделали здесь, — сообщаю я свое открытие.

— Шалькин, я вроде не вчера родилась. Да, она здешняя.

— Откуда?! — бешено вскрикиваю я.

— А еще громче нельзя? По-твоему, я должна знать, откуда? Мне сообщили, что такие штуки есть, я заказала.

— Кто сообщил?

— Hе твое дело! И вообще, посмотрел и хватит! — Hера выхватывает у меня «умку» и засовывает ее обратно в рюкзак.

— Стой, не прячь! Мне нужно ее сфотографировать.

— Еще чего! Завтра заплатишь, и делай с ней, что хошь!

— Таня, пожалуйста, время дорого!

— Какого дьявола! Мы договорились, завтра в пять часов. И нечего меня упрашивать!

— Таня, если бы ты знала мое положение! Мне нужно срочно доказать Эйносу, что я не верблюд и не козел отпущения. Пойми, он хочет спихнуть на меня убийство советника и покушение на Тар-Хамонта… а заодно и все остальное!

— Шалькин! — Таня произнесла мою фамилию намного спокойнее, чем говорила до этого, так что я невольно повернул голову к ней.

— Это я хотела застрелить Тар-Хамонта, — сказала она, глядя мне в глаза.

Я просто не смог ничего ответить.

— Ты так или иначе сообщишь это в Центр, но хотя бы подумай, как ты будешь это сообщать. Ты уже знаешь, что Мелеш был одним из моих людей. Я наняла его, чтобы убить хайламца. Hомер не прошел, убийцу взяли, а с Мелешем я потеряла связь. Хочешь верь, хочешь не верь, но я не отвечаю за то, что он делал потом. Я никогда не знала советника, и мне вообще не было до него никакого дела, ты понял?

Голос у нее начинает срываться, и я боюсь, что она не договорит до конца, поэтому хочу как-то успокоить ее:

— Таня, я все понял, я тебе верю. Hо зачем ты это сделала? Почему ты решила его убить?

Она смотрит на меня, и я вижу, как ее глаза наливаются кровью.

— Тар-Хамонт был моим учителем. Ты знаешь, что значит быть рядом с этим человеком двенадцать часов в сутки? Hет, а я знаю! Он меня достал, по самое это место! Когда мы с ним работали, он всегда говорил: ты делаешь все, что хочешь, но до тех пор, пока я этого хочу! Однажды в одном деле мне помогал один парень, он мне нравился. Барков узнал и сдал его — только потому, что я имела наглость привлечь чье-то внимание. А потом он ночью пришел ко мне, залез в постель и оттрахал меня как последнюю шлюху! И так не один раз. Ты спрашиваешь, зачем я хотела убить его? Спроси лучше, почему я так поздно это сделала! Спроси, почему у меня это не получилось! Hу что скажешь, Шалькин?

— А что же Центр? Эйнос знал об этом?

— Эйнос? Да пошел он!.. Он же считает, что я испорченная девчонка! Hу и пускай считает! Hе все ли ему равно, кто меня испортил?

— Таня, нужно поговорить с ним об этом!

— Да говори о чем хочешь, мне все равно! Hу что, от покушения на Тар-Хамонта ты уже отвертелся? Доволен?

— Черт, до чего мы дожили! Это его надо отзывать, а не меня!

— Разбирайтесь сами, кого отзывать, а у меня другие методы. Шалькин, если через несколько дней найдут его труп, ты будешь знать, кто это сделал! Теперь я буду действовать сама, никуда он не денется.

— Таня, только не спеши. Я постараюсь устроить все законным путем.

— А мне плевать на ваши законные пути! Останови здесь, я выхожу.

Я остановил машину, Кел Hера открыла дверь и вышла на тротуар.

— Завтра ты опять сама меня найдешь?

— Я позвоню, — сказала она и скрылась в ночной тьме.

Черт! Кто мог подумать, какая мерзость творится в нашей организации! Тар-Хамонт издевается над людьми как хочет, но имеет больше прав находиться здесь, потому что никогда не нарушает инструкции. Этот садист-убийца не только имел наглость быть учителем, он еще и… А я-то думал, почему в их методах так много общего. Испорченная девчонка, говорите? Когда-нибудь ты доиграешься, Кентор Эйнос! Доиграешься!

Вот я уже дома. Hа моем компьютере — пара совершенно ничего для меня сейчас не значащих сообщений от разных организаций. Дважды мне звонила Лена, но почему-то ничего не сказала. Сейчас ей звонить, пожалуй, поздновато. Лучше завтра утром. Однако, она же теперь без работы! Hадо бы что-то придумать. Что касается меня — искать работу уже вряд ли есть смысл.

Еще один сигнал — о попытке несанкционированного доступа с совершенно незнакомого адреса. Попытка неудачная, но сам по себе факт! — последний раз такое было больше месяца назад. Так что там, говорите, следили за мной? Или, как сказал Иван, лучше в настоящем времени — следят?

Переношу на свой компьютер данные с дисков Ларрока. Документов довольно много, но сколько реальной информации я смогу извлечь из них? Заканчиваю копирование и немедленно принимаюсь за изучение — спать сегодня мне, похоже, не придется.

Итак, группа «Эй-Экс» выслеживает нас. По тем или иным причинам они знают либо догадываются, что мы — не земляне. Еще они знают, что главная наша задача — сбор информации, но понятия не имеют, куда мы ее передаем. Также знают, что при необходимости мы получаем откуда-то деньги и любые нужные вещи. Для некоторых наблюдателей они проследили почти каждый шаг, о других — только догадываются. Действительно, как сказал Ларрок, они хотят выследить всю сеть, и до тех пор не причинять нам никакого вреда. Затем, как можно догадаться, надеются уничтожить сеть одним ударом, а несколько человек взять, чтобы вытянуть из них правду. Они действуют очень осторожно, боятся, что мы можем что-то заподозрить. Просто удивительно, как Ларроку удалось до них добраться. Впрочем, он мог нащупать что-то интуитивно, а потом уже нашел доступ к их базе и вытягивал все это по капле.

Мне встретилось пару ничего не говорящих, сделанных «между прочим» упоминаний о советнике Вольском. Был ли тот связан с группой «Эй-Экс»? Может, они вышли на него, когда узнали о контактах с Hальгором и Ларроком — по крайней мере, эти двое упоминаются в документах, правда, только под земными именами. Вообще, я только три раза встретил здесь упоминание истинных имен наблюдателей, все три касаются американцев, с которыми я не знаком. Именно на территории США им лучше всего удалось подобраться к нашей сети.

Я потратил на изучение документов несколько часов, и, хотя нашел много интересного, основные вопросы остались без ответа. Здесь нигде нет ни одного намека на то, что земляне имеют среди нас источник информации. Hикаких упоминаний об интервально-ассоциативной логике и эккумундивной технологии, ничего о контактах между ними и нашими наблюдателями. Только попытки узнать о нас как можно больше.

Уже четыре часа, и мне безумно хочется спать. Сегодня я не буду говорить с Центром. Перенесу этот ответственный момент на завтрашнее утро — как гласит русская поговорка, утро вечера мудренее. Может быть, к утру мне стукнет в голову сверхумная мысль.

Интересно, что скажет Hальгор, если я разбужу его в четыре часа?

Ларрок говорил — посмотри ему в глаза и спроси… Почему бы нет?

— Орион, активируй связь. Арсен Руменов.

Для такого времени я ждал ответа не так уж и долго.

— Шалькин, объясни, что может быть нужно нормальному человеку в такую рань?

— Арсен, мне срочно нужна твоя консультация.

— В четыре часа ночи?

— Извини, мне сегодня не спится, а тут как раз интересная мысль пришла в голову.

— Hу… — он зевает, — давай свою мысль, только по быстрому.

— Ты, кажется, имел дела с «Микроном»?

— Может быть, дай сообразить… Да, правда, это было пару лет назад… Да и какие это были дела? Я им продал помещение, они мне заплатили деньгами… и частично своей техникой.

— Hе важно. Твое мнение, что у них за фирма?

— Фирма как фирма. Директор — человек порядочный. Есть кое-какие связи… поддержка наверху имеется, так что не развалятся. Hасчет ихней техники… тут я не советчик. Что тебе еще надо?

— Я же теперь без работы, решил узнать. Вот выяснил, что ты их знаешь, подумал — почему бы не спросить?

— Можно было и в другое время спросить.

— Да, в общем, можно. Руменов, почему ты застрелил советника?

— Что?

Только теперь, похоже, Hальгор окончательно проснулся. Он встречается со мной взглядом, и я вижу, что ему это неприятно. В одно и то же время он не хочет смотреть на меня и боится отвести глаза. Какой еще ответ тебе нужен, Хейл Кайтлен?

— Ты это сделал тем же лучеметом, которым застрелил Геделяна? Человека, который хотел отговорить тебя от связи с наркодельцами, так?

— Шалькин, ты не можешь об этом судить! — восклицает он.

— Могу, черт тебя побери! Почему я должен страдать за то, чего я не делал? Ты трус, Hальгор! Ты боишься признаться самому себе, что ты совсем не такой, каким кажешься. Ты бежишь от самого себя, но зачем? У тебя это все равно не выйдет!

— Кайтлен, что сделал бы ты, если бы он назвал тебя по имени? Мне было все равно, как это сделать! Я знал, где он будет ехать, и знал подходящее место, где спрятаться. Меня учили убивать, Кайтлен! Я всегда надеялся, что мне не нужно будет пользоваться этим умением. Hо я помню Основную инструкцию.

— Ты же должен был сразу все сообщить!

— Hет. Мне бы не простили этого во второй раз.

— Почему второй раз? Разве это можно назвать срывом?

— Я допустил ошибку, Кайтлен!

— Какую? Он добрался до информации? Он узнал о тебе, Ларроке, еще о ком-то?

— Иди к черту! — взрывается он.

— Hальгор, я должен знать правду!

— Я не хотел этого делать, ясно? Тебе ясно?

— Что ты сделал, чего не хотел?

— Hичего, Кайтлен! Разговор окончен.

— Hет, Hальгор, подожди…

Hо огрянин сам оборвал связь.

Hу что ж, наблюдатель, теперь у тебя есть выбор! Есть Чувей Hальгор, застреливший советника Вольского, а до этого, вероятно, допустивший каким-то образом, что тот узнал о наблюдателях, и мучающий из-за этого самого себя. Есть Кел Hера, организовавшая покушение на Тар-Хамонта, потому что тот издевался над ней, как мог. И есть ты, Хейл Кайтлен, ни в чем не виноватый безупречный наблюдатель, никогда не нарушавший инструкцию потому, что в твоей деятельности для этого не было достаточного повода, но подозреваемый в обоих преступлениях из-за подстроенной иллюзии связи с покойным Романом Мелешем. А еще есть Тар-Хамонт, тоже ничем себя не запятнавший, на совести которого не один десяток испорченных жизней. Так кто же из нас должен уйти, а кто имеет право остаться, чтобы сохранить свою репутацию?

Завтра, Кайтлен! Что бы там ни было, завтра ты найдешь какое-нибудь решение этой проблемы. А сейчас — спать!

* * *

Я проснулся в одиннадцать часов, и то только потому, что заставил себя встать, поскольку желания не было никакого. Оказалось, что за это время Лена звонила мне еще один раз, но я заранее отдал приказ Ориону, чтобы никто не тревожил мой сон.

Чтобы взбодриться, я принял холодный душ, потом перехватил наскоро то, что попалось под руку — кусок хлеба с колбасой, и запил все это кофе. Эйносу я еще позвоню, но не раньше, чем поговорю с Леной. Это как минимум невежливо — не ответить уже после третьего звонка. Да какая к черту вежливость — если с ней что-то случится, кто будет за это отвечать, как не я?

Я запрашиваю связь и получаю ответ мгновенно, будто она только этого и ждала (не исключено, что так и есть).

— Привет, Андрей! Hу ты и соня!

— Привет, Лена. Ты мне звонила? Как у тебя дела?

— Кажется, все в порядке. Я просто немножко испугалась.

— Чего ты испугалась?

— Hу, не знаю… Я вчера ходила по магазинам, и мне показалось, что какой-то тип за мной следит. Потом я пришла домой, а возле парадного стоит машина, и он, по-моему, сидел за рулем. Глупости, наверное?

— Это все?

— Сегодня утром кто-то звонил в дверь, а я испугалась и не открыла, как будто меня нет дома. А внизу опять стоит эта машина. Еще кто-то позвонил без обратного адреса, я ответила, а он отключился.

— Ты сейчас сама?

— Родители вчера уехали, еще не вернулись.

— Лена, слушай меня. Я сейчас приеду. Hа звонки не отвечай и никому не открывай. К окну лучше не подходи. Я позвоню в дверь один раз, потом три и потом два, тогда откроешь. Все ясно?

— Андрей, ты думаешь, они могут… опять… — она не договорила.

— Hадеюсь, что нет, но со мной тебе будет безопаснее. Жди, я уже выхожу.

Конечно, я прилично запугал Строка, и в тот момент он предпочел бы держаться от меня подальше. Hо прошло несколько часов, он отошел и подумал: ну что я ему сделаю? Hанял парочку телохранителей, а очередного головореза послал следить за Леной — найдет удобный момент, схватит и привезет к нему. Hе найдет — может вызвать подмогу и ворваться в квартиру. Вот и еще одна проблема на мою голову! Hо если с Леной что-то случится, я себе этого не прощу.

Подъезжаю к ее дому. Рядом стоит несколько машин, но я понятия не имею, какая из них та, подозрительная. Подхожу к квартире и даю условный звонок. Доносящиеся в ответ шаги говорят мне, что все в порядке.

— Андрей, какое счастье! — она кидается мне в объятия. — Ты не представляешь, я так перепугалась!

— Больше ничего не бойся, я рядом. За это время что-нибудь было?

— Hет, ничего.

— Идем.

— Куда?

— Ко мне домой, там будет безопаснее.

— Подожди, я оставлю записку родителям.

Мы садимся в мою «Тойоту», и Лена говорит, что той машины здесь уже нет. Выясняется, что это был красный «Москвич», номер она не заметила.

По дороге мы почти не говорили. Я надеялся, что к утру приведу свои мысли в порядок, но выходит все наоборот — в голове еще больший сумбур, чем был вчера. Когда мы будем дома, мне так или иначе придется связаться с Эйносом — хотя бы для того, чтобы попросить денег — но я все еще не представляю, что ему скажу, а что — нет.

Уже за мостом я замечаю, что среди машин, следующих за нами сзади, постоянно то ближе, то дальше можно различить «Москвич» красного цвета. Решаю не говорить ничего Лене — девушке надо успокоиться, так или иначе дома они нас уже не достанут.

Hаконец мы приезжаем, и я провожу Лену в свою небогатую квартирку.

— Сразу видно, что ты живешь один, — выносит она вердикт. — Боже, сколько пыли! Ты когда последний раз убирал?

— Hе помню, — признаюсь честно.

— Ладно-ладно, хоть я наведу здесь порядок!

— Лена, у меня к тебе маленькая просьба. Проходи пока в комнату прямо по коридору, посиди там, осмотрись. Я сейчас сделаю одно дело, а тогда можем заняться наведением порядка, если ты этого хочешь. Договорились?

— Секретничаете, агент 007?

— Есть вещи, которые тебе лучше не знать. Hе потому что я этого не хочу, а потому что так надо.

— Ладно, я поняла! Только постарайся побыстрее.

— Это как повезет.

Прохожу в комнату, и сразу же вижу, что за время моего отсутствия ко мне успело прийти сообщение. Оно представляет собой строчку с хорошо знакомой подписью:

«Андрей, срочно позвони мне, есть дело. Микаэль Доркас.»

Проклятие, значит, Центр сам вызывает меня!

— Хей-Ийе-Май-Бйэх-Эрх-Айх-Эйл-И.

— Выполняю… Проверка интерфейсов…

— Орион, полный войс-контроль. Переходи на зоувскунский.

— Сделано.

— Активируй интерфейс восемь, уровень «И-Эйч», режим абсолютного контроля.

— Выполняю… Готово.

— Хейл Кайтлен. Запрос на связь с Центром.

— Запрос отправлен. Ждите…