Братство волка (Властители рун - 2)

      Саффира с криком пришпорила коня и поскакала вперед. Скакун ее с быстротой и ловкостью, свойственными только сильным лошадям, полетел прямо к Каррису, навстречу преграждавшим путь десяти тысячам опустошителей.
      Боринсон вскрикнул и тоже рванул с места в карьер. Аверан едва успела схватиться за него.
      Они мчались на восток, как будто Саффира сама не знала, куда и зачем скачет. Но затем она свернула на юг, и девочке все стало ясно.
      Опустошители разделились на несколько фронтов. Часть их атаковала Каррис, другая - Короля Земли. Третья же орда погналась за конницей, которая пыталась увести врага на юг.
      В центре занятых ими позиций в результате осталось свободное пространство. Туда-то и поскакала Саффира.
      - Подождите! - кричали вслед евнухи. - Постойте!
      Но никто их не слушал. Саффира галопом неслась к Каррису, пока не оказалась в полумиле от него - там опустошителей было так много, что дальше проехать она не могла.
      Почувствовав за спиною присутствие человека, носители клинков начали разворачиваться. Треск панцирных щитков сделался громче.
      Саффира въехала на небольшой холм и остановилась. Она была одета в роскошное дорожное платье красного цвета, на рукавах и груди которого были вышиты золотой нитью узоры, переплетавшиеся, как виноградные усики. Голову ее поверх тонкого красного покрывала украшала серебряная корона.
      Саффира расстегнула узкий золотой поясок, отбросила его и сняла верхнее платье. Скинула и покрывало, и, оставшись в одном прозрачном шелковом платье цвета лаванды, который подчеркивал изысканную красоту ее темной кожи, гордо выпрямилась в седле.
      Ее озарили последние лучи заходящего солнца, пробившиеся меж облаков.
      Кругом было много таких же мелких холмиков, и Аверан поняла, что Саффира выбрала именно этот, потому что он был освещен лучше других, а ей надо было, чтобы ее заметили.
      Девочке Саффира показалась воплощением совершенства. Лучшим менестрелям не хватило бы жизни, чтобы воспеть должным образом дивные линии ее шеи и плеч, и даже сам Беоран Златоязыкий вряд ли нашел бы мелодию и слова, чтобы описать ее красоту, сияние ее глаз и бесстрашие, сквозившее в ее гордой осанке.
      Она должна была понимать, что ей суждено умереть. Она подъехала к опустошителям слишком близко. Готовые защищаться чудища были в какой-то сотне ярдов. Чтобы определить природу угрозы, им требовалось некоторое время, но то, что она стоит там совсем одна, они поняли бы ровно через мгновение.
      Это мгновение и нужно было Саффире. В это мгновение она начала петь.
      60
      Холм костей
      "Как спасти их всех?" - думал Габорн.
      Ощущение опасности, угрожавшей сотням тысяч людей в Каррисе, с которыми он был теперь связан, окутывало его тяжкой пеленой. Земля содрогнулась в третий раз, заворочалась под ногами.
      В воротах замка шло сражение. Габорн сосредоточил свое внимание на тех, кто бился там с опустошителями, ибо им приходилось труднее всего. Но Радж Ахтен, не пожелавший принять помощь, мешал ему, препятствовал бегству людей, невзирая на то, что замок вот-вот должен был рухнуть, а Неодолимые, пожелай он того, без труда очистили бы дамбу от опустошителей.
      Чем ближе Габорн подступал к Холму костей, тем тяжелее давался ему каждый шаг. Усталость и безволие становились все сильнее и едва не парализовали его.
      "Я слишком неразборчиво избираю",- понял он. За ним двигался небольшой отряд воинов. Без лошадей и копий им приходилось куда труднее, чем конным рыцарям, и все же они мужественно наступали, словно движимые одной только волей Габорна.
      Он соскочил с коня и попытался повести лошадь за собой, но воздействие злых чар было столь сильным, что он с трудом удерживал в руках поводья.
      Маршал Скалбейн предпринял с южной стороны безнадежную атаку. Габорн передал ему: "Поворачивайте обратно! Спасайтесь!"
      И вернулся к основной своей заботе, надеясь, что сопровождающий отряд прикроет его на какое-то время.
      До гигантского кокона и горной колдуньи оставалось двести ярдов. С обеих сторон холма к нему приближались опустошители. У Габорна было всего несколько секунд.
      Чувствуя, что не может больше сделать ни шагу, Габорн без сил опустился на землю и начал чертить вторую руну Дробления Земли.
      Он всматривался в Печать Опустошения, безнадежно ища в ней слабое место, хоть какой-нибудь изъян.
      Опустошители с обеих сторон были уже в каких-то пятидесяти ярдах от его воинов.
      Целые стада их преграждали путь к кокону. Головы чудовищ были размером с повозку, лапы - длиннее человеческого роста. И когда Габорн вновь взглянул на Холм костей, он уже не увидел его за их огромными серыми тушами.
      Воины его, ведомые одним отчаянием, приготовились отразить атаку.
      Габорн, стоя на коленях, продолжил чертить свою руну.
      На Короля Земли бросился опустошитель, даже не заметив, что раздавил на своем пути двух человек. Эрин Коннел испуганно вскрикнула и кинулась ему наперерез.
      - Бейте снизу, а я ударю сверху! - крикнул ей Селинор.
      Она подбежала к чудовищу. Над головой ее взлетел чудо-молот. Эрин с криком ударила своим молотом в переднюю лапу опустошителя, в локтевое сочленение под костяным отростком.
      От такого удара он должен был либо замешкаться на мгновение, либо разъяриться еще сильнее.
      Но он просто опустил молот - восемьсот фунтов стали на конце двадцатифутовой рукояти. Предупреждения от Короля Земли Эрин не услышала.
      Рукоять ударила ее по плечу, Эрин упала. Опустошитель поднял над нею огромный кулак, намереваясь раздавить.
      Тут через девушку перепрыгнул Селинор и нанес чудовищу удар между брюшных пластин. Однако удар оказался недостаточно сильным. Лезвие топора не достало до внутренностей.
      Опустошитель зашипел и попятился.
      Селинор прыгнул вперед и ударил снова. Из раны потоком хлынули кишки, чудовище шарахнулось и чуть не сбило с ног одного из своих сородичей.
      Принц Южного Кроутена повернулся к Эрин и схватил ее за руку, помогая встать.
      - Два! - сказал он. Эрин вспыхнула от досады.
      _________
      Габорн закончил чертить свою руну, поднял сжатый кулак и огляделся по сторонам.
      Вокруг кипело сражение, чудовища стеной ломились вперед, сминая ряды его воинов.
      Слева от него опустошитель ударил человека чудо-молотом. Тело несчастного, дважды перевернувшись в воздухе, полетело прямо на Габорна.
      Селинор, вскинув щит, бросился загородить его, но не устоял на ногах, и на Габорна обрушилась тяжесть сразу двух тел.
      Он упал, и мир у него в глазах заволокся тьмою.
      61
      В меркнущем свете дня
      Саффира запела на своем родном туулистанском языке, и голос ее, благодаря тысячам даров, разнесся над равниной громче, чем когда-либо звучал любой человеческий голос
      И так прекрасно было ее пение, что Радж Ахтен замер на стене замка Каррис, откуда он наблюдал за разгромом армии Габорна.
      Время как будто остановилось.
      Так громко звучала песня, что даже на дамбе начали оборачиваться опустошители, шевеля щупальцами, словно пытаясь понять, что это за новая угроза появилась, которой им придется противостоять.
      Сражение приостановилось на миг, смолкли крики, затих лязг оружия - люди слушали золотой голос Саффиры.
      Мало кто из жителей Рофехавана мог понять слова песни. Туулистан был маленьким, незначительным государством. От границы до границы его человек проходил за две недели. Но Радж Ахтена призывная песня его юной жены поразила в самую душу, и ему немедленно захотелось сделать все... все, чтобы только успокоить и утешить ее.
      Конь ее стоял на возвышенности, равнина вокруг была черна от опустошителей. Прозрачное лавандовое платье почти не скрывало совершенной красоты Саффиры, озаренной заходящим солнцем.
      Она сияла, как первая, ярчайшая звезда на ночном небосклоне, и Радж Ахтен услышал, как тысячи людей вокруг него дружно вздохнули от изумления.
      Он сразу понял, что сделал Габорн. Он видел сейчас собранную воедино красоту всех своих наложниц, прекраснейших женщин из завоеванных им стран. Слышал сладость нежных голосов всех певиц своего гарема.
      Саффира пела колыбельную.
      Когда-то, пять лет назад, она пела ее своему первенцу, Шанди - Рыцари Справедливости убили этого ребенка, желая избавить мир от потомства Радж Ахтена.
      Простая мелодия, простые слова. Но тронули они Радж Ахтена до самой глубины души.
      Нет ни тебя, ни меня.
      Нас любовь воедино сплела.
      Есть только мы.
      Один Радж Ахтен знал, о чем на самом деле поет Саффира. "Я понимаю твою ненависть и твой гнев, - говорила она ему. - Понимаю и разделяю их. Я не забыла нашего сына. Но сейчас не время для мести".
      И допев, она обратилась к нему на рофехаванском:
      - Мой лорд Радж Ахтен, я прошу тебя прекратить эту войну. Король Земли просит меня передать следующее: "Враг моего брата - мой враг". Да будут едины народ Мистаррии и народ Индопала!
      Она поманила к себе Радж Ахтена, и, словно в ответ на этот жест, опустошители внезапно бросились к ней.
      Саффира развернулась и помчалась на север, к войску Габорна, находившемуся в полумиле от холма, и стражники-евнухи, лучшие из Неодолимых Радж Ахтена, поскакали за нею.
      Путь им преграждало слишком много опустошителей. Они плотной стеной окружали жалкие силы Короля Земли. И Радж Ахтен знал, что никакая сильная лошадь не пронесет Саффиру сквозь эти полчища.
      Она, конечно, тоже понимала это. И все же поскакала туда, в самое пекло.
      Она пыталась заставить его действовать. Не хочешь спасать Габорна, тогда спаси хотя бы меня - вот что означал ее поступок.
      И защитники Карриса откликнулись на просьбу Саффиры.
      Практически в несколько секунд солдаты Палдана и великаны Фрот отбросили врага, перебрались через груду мертвых тел и начали теснить опустошителей с дамбы, усеивая ее трупами чудовищ.
      Воины рвались вперед как один человек. Они с диким ревом пробивались на берег. Даже чары горной колдуньи как будто перестали действовать на них.
      Все, кто был в Каррисе - мужчины, женщины и даже дети, - хватали любое подвернувшееся под руку оружие и спешили на помощь Саффире и Королю Земли.
      Радж Ахтен изумленно смотрел на происходящее.
      Что же они делают? Ведь почти все эти люди - обычные горожане, у них нет никаких даров.
      Легкая добыча для опустошителей.
      Но они собирались сражаться.
      Он не мог понять, что ими движет. Вера в Короля Земли или желание помочь Саффире? Или ни то и ни другое? Может, они идут сражаться лишь потому, что им больше ничего не остается делать?
      Он и сам побежал вниз с башни, расталкивая всех на своем пути, горя желанием поскорее ринуться в бой. Сердце его отчаянно колотилось. И вслед за ним из переулков стали выбегать Неодолимые.
      62
      На краю гибели
      Всю дорогу к Каррису Боринсон думал о Саффире. Гадал, хватит ли у нее смелости поспорить с Радж Ахтеном. Вправду ли она хочет мира? Не предаст ли Габорна в решающий момент?
      И вот у него на глазах эта юная женщина, совсем еще ребенок, презрев все опасности, встала на сторону Габорна.
      Саффира допела песню. На какое-то мгновение Боринсон, совершенно очарованный, забыл обо всем и не испытывал ничего, кроме сожаления, что песня ее кончилась.
      Из Карриса до них донеслись оглушительные приветственные крики - народ Рофехавана услышал ее призыв и откликнулся.
      Саффира, несомненно, была отважна. Боринсон любил ее сейчас так глубоко и целомудренно, как только можно любить женщину. Все, чего он хотел - это быть поблизости, дышать сладким ароматом ее духов, любоваться ее черными, как смоль, волосами.
      Выпрямившись в седле, она перевела дыхание. В глазах ее горел чудесный свет, и, услышав, как приветствуют ее защитники Карриса, она склонила голову, чтобы скрыть свою радость.
      - Уезжаем, друзья мои,- сказала Саффира, - пока не поздно.
      Она развернула коня на север и поскакала к Габорну, но не прямо, а забирая на запад, в сторону от главного скопища опустошителей.
      "Умница", - подумал Боринсон. Она сделала вид, что атакует опустошителей, чтобы отвлечь их от Габорна. Промчавшись мимо Холма костей, Саффира снова повернула на север, собираясь подъехать к Габорну сзади.
      Ха-Пим и Махкит подгоняли коней, стараясь не отставать. Впереди возвышался Холм костей, тускло мерцал кокон, окружавший его, а на вершине холма сверкала своими рунами, вытатуированными на панцире, горная колдунья.
      Она стояла, подняв светящийся желтый посох, и принюхивалась к чему-то с помощью извивающихся щупалец, вставших дыбом на ее огромной голове.
      Вдруг она повернула голову к Саффире, словно наконец заметила ее. И ткнула посохом в сторону маленького отряда.
      "Она думает, что мы атакуем!" - понял Боринсон слишком поздно. Видел ли кто-нибудь, кроме него, это движение колдуньи?
      - Сворачиваем налево! - закричал он.
      Колдунья заревела, свечение посоха начало пульсировать. Из конца его вырвалось темно-зеленое облако дыма.
      Саффира едва успела свернуть влево, как облако это ударило в землю прямо на ее пути. Сразу же столь сильно и мерзостно запахло гнилью, что Боринсону показалось, будто он чует запах не только носом, но и все тело его откликается - у него было жуткое ощущение, что кожа сходит и разлагается сама плоть.
      Саффира, прикрыв лицо шарфом, отклонилась с пути и оказалась в опасной близости от опустошителей. Тут под ногами содрогнулась земля.
      Пэштак и зеленая женщина слетели с лошади.
      Неодолимый тут же схватил вильде и попытался вскочить обратно в седло, вильде уперлась, словно ей хотелось кинуться на опустошителя.
      Саффира оглянулась, увидела, в какое затруднительное положение попал Пэштак, и остановилась.
      - Берегитесь! - крикнула девочка за спиной Боринсона. Сзади к Саффире подбегал носитель клинка. Стражники ее дружно закричали.
      Саффира развернулась а поскакала к чудовищу, видимо, собираясь отвлечь его внимание от Пэштака.
      Опустошитель взмахнул огромной передней лапой со сверкающими острыми когтями.
      Одним ударом он сломал шею кобыле Саффиры и оттолкнул ее. Саффира вылетела из седла, ударилась о коготь и отлетела в какое-то темное углубление позади опустошителя.
      К ним стремительно приближались еще три чудовища.
      Ха-Пим отчаянно закричал, натянул поводья и спрыгнул с коня. Он не успел еще коснуться земли, как носитель клинка ударил его чудо-молотом. В лицо Боринсону брызнула его кровь.
      Тут на опустошителя, ударившего Саффиру, наехал Махкит, яростно размахивая огромным боевым топором. Он вскочил к нему в пасть, нанес смертельный удар в нёбо, выпрыгнул и тут же замахнулся на следующего.
      Пэштак бросил попытки забраться на лошадь и тоже кинулся на ближайшего опустошителя. Подпрыгнув на несколько футов, он ударил его боевым топором по шее.
      Боринсон натянул поводья. В нем теплилась надежда, что Саффира еще жива. Таким ударом убить ее не могли, разве что переломали кости.
      Но - живую или нет - ее отделяли от него три опустошителя. Чудовища вполне могли уже растоптать ее.
      - Давай уедем отсюда! - закричала девочка у него за спиной. Кругом царил запах гнили, чары горной колдуньи не давали ни говорить, ни дышать.
      Боринсон скрипнул зубами. Он - телохранитель Саффиры. Никто и никогда не будет так владеть его сердцем, как завладела она.
      Но он был связан долгом и с Габорном. И знал, что ему надо делать. У него на руках - вильде Биннесмана. Могущественное оружие. Ее надо передать чародею.
      И тут он услышал слабый голос, звавший по- туулистански:
      - Ахретва! Ахрет!
      Саффира была жива. Боринсон не понял, что она сказала, но она была жива, и сила ее голоса превозмогла все доводы рассудка. Он не мог противиться своему влечению к этой женщине, которая, чтобы передать послание, отважно бросилась в гущу опустошителей.
      "Значит,- тупо подумал Боринсон,- мое поле битвы здесь. Здесь мое место. И выбора у меня нет".
      Забыв, что у него нет даров, не вспомнив о ребенке, сидевшем у него за спиной, Боринсон спрыгнул с коня и ринулся в бой.
      _________
      Аверан осталась одна в седле в полном смятении. Все побросали лошадей: и Боринсон, и стражники - все бросились спасать Саффиру.
      Только зеленая женщина еще сидела на коне. К ней подбежали два опустошителя, в воздух взвился огромный клинок.
      Аверан крикнула:
      - Избавитель от Зла, Праведный Разрушитель, кровь - да! Убей!
      Девочка не успела оглянуться, как Весна уже перепрыгнула с коня на ближайшего опустошителя. И мгновенно проломила ему голову кулаком, словно сообразила наконец, что удар по черепу - это самый быстрый способ добыть любимое лакомство.
      Два индопальца прямо перед Аверан отрубили опустошителю передние лапы. Чудище заревело, попятилось, и тут, ужасно медленно и неуклюже - во всяком случае, по сравнению с остальными - под брюхо ему кинулся сэр Боринсон и начал рубить топором пластины панциря. Индопальцы напали на следующего опустошителя, пытаясь пробиться к Саффире.
      Слева и сзади к Аверан подбегали еще опустошители.
      - Помогите! - закричала она. - Помогите!
      Но никто не откликнулся. Конечно, то ведь не Саффира звала на помощь. А всего лишь маленькая девочка.
      Аверан соскочила с коня. И вовремя - чудо-молот опустошителя тут же превратил прекрасного скакуна Боринсона в кровавое месиво.
      Девочка пригнулась, мечтая сделаться совсем крошечной, и бросилась бежать. Спрятаться было совершенно негде.
      Тут она увидела опустошителя, убитого зеленой женщиной. Он лежал с разинутой пастью, из которой свешивался шершавый язык около двух футов шириной. Аверан бросилась к нему, надеясь укрыться между лап.
      Тут она сообразила - пасть! Можно спрятаться в ней.
      Пасть чудовища походила на пещеру со сводом высотой в человеческий рост, с покрытыми слизью стенами. Бородавчатые десны были черного цвета, зубы торчали рядами, как прозрачные кристаллические ножи. Девочка запрыгнула в нее и, чтобы не упасть, схватилась за два самых длинных клыка.
      Пахло здесь ужасно даже после зловонного зеленого тумана горной колдуньи. Аверан казалось, что плоть чудовища вот-вот начнет разлагаться прямо под руками. Ладони ее тут же начали зудеть и покрылись какими-то темными пятнами.
      Внезапно челюсти опустошителя содрогнулись, язык, на котором стояла девочка, приподнялся. Пасть стала медленно закрываться.
      Аверан похолодела от страха. Она изо всех сил уперлась в челюсти руками н ногами, чтобы не дать им сомкнуться. Вдруг опустошитель, хоть и мертвый, проглотит ее! Умирающие животные делают порой такие рефлекторные движения.
      - Помогите! - завопила она. - Помогите!
      - Иду! - крикнул Боринсон. Он добил своего опустошителя и попятился, ибо чудовище стало валиться прямо на него.
      Аверан воспряла духом.
      Но Боринсон, обогнув евнухов, которые сражались слева от него, бросился вдруг в темный проход между трупами опустошителей. Он бежал к Саффире.
      "Я думала, ты хочешь помочь мне", - чуть не выкрикнула Аверан.
      Небо быстро темнело. Землю окутывала ядовитая, тошнотворная дымка, опустошители в сумраке казались огромными черными глыбами. Очередной из них загородил Аверан последний свет.
      Девочка, по-прежнему упиравшаяся в челюсти, чтобы не дать закрыться пасти, похолодела от страха. Зажмурилась и увидела вдруг под веками яркое сияющее изумрудное пламя.
      "Как оно близко,- подумала она.- Протяни руку и потрогай". Ее так тянуло к нему! И сейчас она поняла, почему.
      Это была защита. "Король Земли Изберет меня и защитит", - сказала она себе. И отчаянная надежда вспыхнула в ней.
      - Избавитель от Зла, Праведный Разрушитель, - закричала Аверан,- беги за Королем Земли! Он поможет нам!
      И тут челюсти сомкнулись, невзирая на все ее усилия.
      Аверан закричала.
      63
      Прекраснейшая звезда Индопала
      Радж Ахтен, стремясь первым добраться до Саффиры, выбежал из башни. Растолкав замешкавшихся у выхода солдат, он вспрыгнул на спину мертвого великана Фрот и запутался в его кольчуге.
      Высвободив ноги, он начал перепрыгивать с туши на тушу мертвых опустошителей, словно перебираясь через реку по каким-то чудовищным камням. Так ему удалось добраться до ворот, опередив большинство спешивших к выходу людей. Раньше его на дамбе оказались лишь несколько солдат Палдана.
      Стоя на трупе опустошителя, Радж Ахтен ощутил новый подземный толчок. С тяжким грохотом содрогнулось само основание Карриса. По озеру покатилась к берегу огромная волна.
      На середине дамбы лучшие воины Палдана бились с опустошителями.
      Радж Ахтен представил себе, что сейчас произойдет.
      И бросился вперед, рассчитывая оказаться в центре сражения в тот миг, когда опустошители растеряются.
      Волна ударила в дамбу, и у большинства людей хватило ума отбежать в сторону и высоко подпрыгнуть, но один опустошитель, сбитый волною с ног, придавил двух Властителей Рун.
      Когда чудовище подкатилось к Радж Ахтену, тот подпрыгнул и приземлился ему на голову. И убил его одним ударом боевого молота в "заветный треугольник".
      В замке вновь поднялся многоголосый крик. Радж Ахтен оглянулся и увидел, как западная стена с грохотом рассыпалась на мелкие части.
      Но ему было не до этого. Он скатился с головы опустошителя и помчался дальше искать Саффиру.
      Гибели Карриса он не видел, только слышал грохот и чуял едкий запах каменной пыли. Башни падали, рушились дома, Отчаянно кричали люди.
      Пользуясь своими шестью дарами метаболизма, Радж Ахтен атаковал так неистово, как никогда не рискнул бы, если бы не Саффира. Он вскакивал опустошителям на головы и пробивал их. На бегу отрубал чудовищам лапы, чтобы тем, кто идет сзади, было легче справиться с ними. Не помня себя, как в кошмарном сне, он убивал и калечил, убивал и калечил, а за ним спешили его Неодолимые и солдаты Палдана.
      Следом сквозь полчища опустошителей на помощь Саффире и Королю Земли пробивались еще сотни тысяч людей.
      "Они идут на самоубийство",- думал Радж Ахтен. Но понимал при этом, что оставаться на месте тоже было самоубийством.
      Некоторые из городских башен горели. Когда подземный толчок опрокинул их, в небо взметнулись снопы искр и тлеющие головешки.
      Радж Ахтен запрыгнул на очередного убитого опустошителя и огляделся. Из крепости, спасая свою жизнь, бежали люди: воины и торговцы, богачи и бедняки, женщины с детьми на руках.
      Количество их удивило Радж Ахтена - если бы он не увидел сейчас своими глазами эти толпы, он мог бы поклясться, что из гибнущего Карриса могло спастись от силы несколько сотен человек.
      _________
      Ему казалось, что сражается он уже целый час, хотя на самом деле прошло только десять минут. Вокруг отчаянно бились его Неодолимые и лорды Палдана. Боевые ряды постоянно пополняли покинувшие Каррис горожане.
      И Радж Ахтену пришлось удивиться еще раз: опустошители начали вести себя куда осторожнее и уклоняться от схватки. Большинство из них, оказавшись перед дюжиной людей, отступало.
      До этого они как будто ничего не боялись. Но огромная толпа людей, нападавших как один человек, видимо, озадачила их. И на то были свои причины: опустошители не могли отличить обычного человека от Властителя Рун. Все люди пахли одинаково. И каждый, кто осмеливался атаковать, казался им опасным противником.
      "Мы, конечно, что осы для них, - понял Радж Ахтен,- но у кого из нас есть жало, они не знают".
      Неодолимые и самые могущественные лорды Палдана уже расчистили вокруг себя свободное пространство. Однако опустошители хоть и осторожничали, но не убегали. Наткнувшись на обычных бойцов, они косили их тысячами и десятками тысяч.
      Бывшие защитники Карриса бросались на них со своими мотыгами и молотами. Они сражались за Короля Земли, как никогда не стали бы сражаться за Радж Ахтена.
      Толку от их усилий было немного, если не считать того, что они отвлекали на себя внимание, облегчая работу тем воинам, у кого были дары ловкости, силы и метаболизма, необходимые в бою.
      И гибли они не совсем напрасно. Но в памяти Радж Ахтена навсегда сохранилась жуткая картина, которую он видел перед воротами Карриса: лужи крови, искромсанная плота с торчащими обломками костей, застывшее в глазах мертвых женщин выражение ужаса.
      Продвигаясь к своей невидимой цели, он поразил бесконечное множество чудовищ. Получил две раны, которые убили бы всякого другого, и потерял немного драгоценного времени, дожидаясь, пока они чудесно исцелятся благодаря его великой жизнестойкости.
      По странной прихоти судьбы к Саффире его привел крик ребенка.
      Вокруг шло сражение с несколькими десятками опустошителей. Трещали их панцири, слышались крики людей, рев чудовищ, лязганье оружия. Доносился сюда и шум битвы у Холма костей, где сражались рыцари Габорна.
      Среди этого хаоса только многочисленные дары слуха позволили Радж Ахтену различить слабый детский голосок, выкрикивавший:
      - Помогите! Помогите!
      Он помчался в ту сторону. И с такой скоростью пробежал мимо нескольких опустошителей, что они даже не успели повернуться к нему.
      Поле битвы представляло собою настоящий лабиринт из серых гуш мертвых и раненых чудовищ. Все запахи перебивало душное зловоние последних чар горной колдуньи. Радж Ахтен, перепрыгнув через лапы двух сцепившихся опустошителей, протиснулся в узкую щель между их телами.
      Перед ним открылось небольшое свободное пространство, неровный круг, образованный тушами мертвых опустошителей.
      Там он наткнулся на искалеченные трупы какого-то воина и лошади. Совсем рядом слышались звуки боя.
      Крики девочки доносились из закрытой пасти мертвого опустошителя. Рад ж Ахтен не стал тратить на нее время.
      Но его заинтересовала рана на голове этого чудовища. Кто-то проломил ему череп. "Такой удар, - подумал он мельком,- мог нанести только великан Фрот своей огромной кувалдой".
      Он обежал труп и наткнулся на Пэштака, который сражался, как берсеркер, хотя из раны у него на ноге хлестала кровь. Рядом бился Махкит.
      Еще один опустошитель пытался протиснуться между своими мертвыми сородичами, чтобы добраться до людей. Саффиры нигде не было видно, но дары чутья позволили Радж Ахтену без труда обнаружить ее местонахождение. Он пошел на нежный запах ее жасминовых духов.
      Саффиру придавило лапой упавшего опустошителя. Ее прикрывал своим телом воин короля Ордина сэр Боринсон. Он уже едва дышал под этой страшной тяжестью.
      На лбу Саффиры виднелась большая рана. Из нее текла кровь.
      Радж Ахтен схватился за длинный коготь на лапе опустошителя. Лапа весила фунтов восемьсот. Он оттащил ее в сторону, отпихнул рыжеволосого рыцаря.
      По всей равнине перед Каррисом шло сражение. Тысячи людей искали Саффиру. И не могли найти, ибо туши мертвых опустошителей загораживали это место плотной стеной.
      Глаза Саффиры неподвижно смотрели вверх. Дыхание было неровным. Жить ей оставалось совсем немного.
      - Я здесь, любовь моя,- сказал Радж Ахтен.- Я здесь.
      Она сжала его руку. Прикосновение ее показалось ему легким, как перышко.
      Саффира улыбнулась.
      - Я знала, что ты придешь.
      - Тебя заставил это сделать Король Земли? - спросил Радж Ахтен. Голос его дрогнул от гнева.
      - Никто меня не заставлял,- сказала Саффира.- Я хотела увидеть тебя.
      - Но ведь это он просил тебя приехать? Саффира чуть заметно улыбнулась.
      - Я услышала, что на севере появился Король Земли. И послала гонца...
      Она лгала, конечно. Радж Ахтен знал, что никто из дворцовых стражников не заговорил бы с ней о войне. Никто не посмел бы.
      - Обещай, что не будешь сражаться с ним! Обещай, что не убьешь его! попросила Саффира.
      И закашлялась. Изо рта ее потекла кровь. Радж Ахтен промолчал.
      Вытер кровь с ее подбородка, обнял крепче. Шум сражения казался ему сейчас невероятно далеким.
      Он не заметил, в какой именно миг умерла Саффира. Но, почувствовав, что она затихла, опустил на нее взгляд. Дары обаяния возвращались к Посвященным.
      Лицо ее блекло, как блекнет розовый лепесток, опаленный жаром кузнечного горна. И вскоре юная женщина у него на руках стала лишь бледной тенью самой себя.
      Величайшей красы всех времен не стало.
      _________
      Габорн находился в удивительном месте, где не существовало ни времени, ни страданий, ни мысли.
      Там были пылающие закатным багрянцем небеса и поле, поросшее цветами, по которому, наверное, он бродил когда-то в детстве.
      Остро пахло летом, травой, нагретой землей, высохшей на солнце листвой. Кругом были рассыпаны золотые маргаритки. Их резкий аромат смешивался с запахами земли.
      Габорн лежал на траве. Ему казалось, что где-то вдалеке он слышит голос Иом. Она звала его, но он так ослаб, что не мог пошевелиться.
      Иом. Он отчаянно жаждал ее прикосновения, ее поцелуя. "Она должна быть со мной, - думал он. - Должна быть рядом. Должна взглянуть на это чудесное небо, коснуться этой чудесной земли". Ничего прекраснее Габорн не видел с тех пор, как побывал в саду Биннесмана.
      - Милорд! - позвал кто-то. - Милорд, что с вами? Габорн попытался ответить, но не смог.
      - Посадите его на лошадь, он ранен! Увезите его отсюда! - крикнул кто-то. Тут Габорн узнал голос. Селинор. Это кричал Селинор Андерс, тревожась за него.
      "Все в порядке, - хотел сказать Габорн. - Все хорошо". Он попытался приподняться, упал снова и... обнаружил нечто удивительное. Изнеможение и боль последних часов оставили его.
      Он чувствовал себя освеженным, словно в лицо ему дул свежий весенний ветер. Когда он не двигался, это ощущение усиливалось.
      Сила Земли. Габорн чувствовал силу Земли, как тогда, в саду Биннесмана, и у семи Стоячих Камней в Даннвуде. Она становилась все явственнее. Казалось даже, что он может повернуться к ней лицом, как цветок поворачивается к солнцу.
      "Это Иом идет ко мне, - решил он в бреду. - Вот что это такое".
      Присутствие силы внезапно стало настолько осязаемым, что он ощутил на щеке тепло, словно на нее упал луч солнца.
      Он открыл глаза.