Братство волка (Властители рун - 2)

      Он не знал, что ответить. Самой Саффире на вид было лет шестнадцать, замужем она не первый год и родила Радж Ахтену четверых детей. "Должно быть, она все же старше, чем выглядит, - подумал он. - Но больше семнадцати ей быть никак не может - если только она не брала дары обаяния у детей".
      - Я вышла замуж, когда мне исполнилось двенадцать,- сказала Саффира с гордостью.- Я была самой молодой из его жен, а он был самый красивый мужчина на свете. Он сразу полюбил меня. Другие наложницы нравятся ему за то, как они танцуют или поют. Но меня он любит больше всех. Он очень добр ко мне. И всегда дарит подарки. В прошлом году прислал двух белых слонов для прогулок, с наголовниками и паланкинами, расшитыми бриллиантами и жемчугом.
      Боринсон однажды видел Радж Ахтена. Тот обладал тысячами даров обаяния. И сейчас, глядя на Саффиру, Боринсон понял, как он может быть дорог для женского сердца.
      - Первого ребенка я родила, когда мне еще не исполнилось и тринадцати, продолжала Саффира. - Я родила четверых.
      Боринсону послышалась печаль в ее голосе. Он испугался, что разговор подошел к тяжелой для нее теме - к гибели сына.
      Во рту у него пересохло.
      - Э-э... и вы ходите родить еще? - спросил он, молясь про себя, чтобы это было не так.
      - Нет, - она опустила голову. - Больше я не могу иметь детей.
      Боринсон хотел было спросить, почему, но она покосилась на него и заговорила о другом.
      - Я и не думала, что у мужчин бывают рыжие волосы. Ведь это некрасиво.
      - Я... ради вас я их сбрею, миледи.
      - Не нужно. Тогда станет видна эта ваша белая кожа и крапинки.
      - Тогда я их перекрашу, миледи. Я слышал, что из листьев индиго и хны делают черную краску для волос.
      Он не стал говорить, что такой краской пользовались во время вылазок в Индопал разведчики и наемные убийцы северян.
      На губах Саффиры появилась улыбка, самая прекрасная из всех, какие он только видел.
      - Да, старики в Индопале, когда начинают седеть, иногда красят волосы, сказала она. - Я пошлю за краской. Она немного помолчала. И неожиданно похвасталась:
      - Мой муж - величайший человек в мире.
      Боринсон вздрогнул. Подобная мысль никогда не приходила ему в голову. Но услышав это от Саффиры, он понял, что так оно и есть,
      - Да, о Звезда Пустыни,- сказал он, подумав внезапно, что "миледи" слишком расхожее обращение и подходит разве только для пожилых матрон с иссохшими лицами.
      - Он надежда мира,- сказала Саффира с полной убежденностью. - Он объединит человечество и перебьет опустошителей.
      "Разумеется, - понял Боринсон, - это замысел великого человека. Кто может быть могущественнее, чем Радж Ахтен?"
      - Так и будет,- согласился он.
      - И я помогу ему, - продолжала Саффира. - Я принесу мир в Рофехаван, попрошу всех сложить оружие и остановить бесчинства Рыцарей Справедливости. Мой любимый долго сражался за мир, и теперь Великий Свет Индопала озарит все земли. Варвары Рофехавана падут перед ним на колени или будут уничтожены.
      Она говорила все это отчасти самой себе, вслушиваясь в чистое звучание своего голоса. Даров у нее прибавлялось с каждой минутой.
      - У Вэхани было сорок даров голоса. Теперь они мои,- сказала Саффира.- Мне будет не хватать ее песен, хотя сама я смогу петь гораздо лучше.
      И она пропела несколько фраз столь звучно, что мелодию, казалось, можно было различить глазом, как кружащийся на ветру хлопковый пух. У Боринсона даже мурашки забегали по телу.
      Неожиданно Саффира бросила на него недовольный взгляд.
      - Не смотрите на меня, раскрыв рот, - сказала она. - У вас такой вид, словно вы собираетесь меня съесть. И вообще не смотрите. Я хочу искупаться, а меня никто не должен видеть обнаженной, понятно?
      - Я закрою глаза, - пообещал Боринсон. Ха-Пим пнул его ногой в бок, он встал и отошел на несколько ярдов. Там снова сел, прислонясь спиной к нагретому солнцем валуну.
      Она стала снимать одежду, пропитанную сладким ароматом ее тела, до Боринсона донесся шорох шелков, сильнее пахнуло жасминовыми духами.
      Затем он услышал тихий удивленный вскрик - она ступила в озеро и с изумлением обнаружила, как холодна вода в горах. И принялась плескаться, что-то приговаривая, но Боринсон не смотрел в ее сторону.
      Он крепко закрыл глаза, повинуясь ее приказу и готовый исполнить следующий, чего бы это ни стоило.
      Но когда он попытался хоть на чем-нибудь сосредоточиться, только чтобы не слушать доносившиеся от озера звуки, он поневоле стал думать.
      Саффира сказала, что Радж Ахтен - величайший человек в мире, и в тот момент слова ее показались ему мудрыми, исполненными глубокого смысла.
      Сейчас же он вдруг засомневался.
      Саффира любит Радж Ахтена.
      Она считает его добрым. Это человека-то, который завоевал все соседние королевства и стремится теперь покорить весь мир?
      Нет уж, Боринсон знал, насколько коварен и жесток Радж Ахтен. Он видел мертвые тела брата, сестер и матери Габорна. Видел, когда убивал их, сколько среди Посвященных в замке Сильварреста было детей - детей, у которых Радж Ахтен забрал дары. Лорд Волк был само зло.
      Он взял Саффиру в жены совсем ребенком, и как бы ни гордилась она его любовью, Боринсону хотелось его за это убить.
      Он задумался. Саффира вышла замуж охотно, очарованная красотой и Голосом Радж Ахтена. Она любит его. Любит так сильно, что собирается теперь выступить на его стороне против Рофехавана.
      Она ничего не знает о мире, который хочет завоевать ее безжалостный муж, понял Боринсон. Наивное дитя. Всю жизнь прожила взаперти, ожидая подарков от Радж Ахтена и боясь Рыцарей Справедливости. От семьи ее оторвали в одиннадцать лет, и, должно быть, остальные наложницы, которых Боринсон не видал, были такими же, наивными и глупыми.
      Он понял, что замысел Габорна может привести к неожиданному результату: Саффира передаст просьбу о перемирии, но сделает это по своим причинам, а не потому, что этого хочет Король Земли.
      И если она не уговорит Радж Ахтена прекратить войну, она встанет на сторону мужа и использует все свое обаяние, чтобы помочь покорить Рофехаван.
      Внутренний голос прошептал Боринсону, что он своими руками создал очередное чудовище и должен уничтожить его, пока не поздно.
      Но об этом он не захотел и думать. Даже будь все его дары при нем, даже сумей он справиться с Пэштаком, Ха-Пимом и Махкитом, он не смог бы убить Саффиру.
      Ни один мужчина не смог бы этого сделать.
      Да она и не заслуживала столь жестокого наказания. Она была наивной, но не злой.
      Но даже будь она злой, Боринсон все равно не тронул бы ее и пальцем.
      30
      Честный партнер
      Когда Иом со своей свитой прибыла в замок Гроверман, солнце давно уже село. Кони Джурима и Биннесмана, раньше принадлежавшие Радж Ахтену, были великолепны, лошадь Мирримы тоже, но та, которую они взяли из запасных, обладала всего тремя дарами.
      Силы ее иссякли уже через сто миль, и пришлось ехать медленно, пока они не добрались до Баннисфера, где нашли другую.
      Но звезды светили ярко, воздух был прохладен и свеж, так что поездка оказалась даже приятной.
      Едва спешившись, Иом отправилась искать короля. За нею шли Джурим, Биннесман и Миррима, а также Хроно и хромой мальчик.
      Расспросив капитана, они проследовали в Герцогскую Башню, где обедали Габорн и высокие лорды.
      Иом прошла в приемный кабинет герцога. Она уже собиралась отодвинуть красный занавес, прикрывавший вход в Большой зал, когда услышала чей-то хриплый голос, обратившийся к ее мужу.
      - Вы издеваетесь над нами, ваше величество! - громко сказал рыцарь. - Вы не должны разрешать им уйти сейчас, когда охота еще даже не началась! Это смахивает на трусость!
      Голос она узнала. Говорил сэр Джиллис из Тор-Инселла.
      В ответ кто-то взревел басом:
      - Ваше величество, я не позволю, чтобы меня называли трусом, и не позволю называть трусом моего короля! Я требую извинений!
      Иом жестом велела свите остановиться. И слегка раздвинула занавес. Гроверман устроил роскошный пир, и за столом, за которым могло поместиться от силы две дюжины человек, сидело десятка три лордов.
      Посредине зала стоял юноша с прыщавым лицом - сын Теовальда Орвинна, четырнадцатилетний Агантер.
      Иом уже слышала о последних событиях. О том, что короля Орвинна и сына его Барнелла убил Темный Победитель. Наследником трона стал Агантер. Узнала также и о том, что Габорн утратил дары.
      Рядом с Агантером стоял огромный, как медведь, сэр Лангли, позади столпились советники.
      - Я требую извинений от этого невежи, - проревел сэр Лангли,- или удовлетворения!
      Габорн, криво улыбнувшись, повернулся туда, где слева от него через несколько стульев сидел за столом сэр Джиллис.
      - Что скажете, сэр Джиллис? Вы извинитесь за оскорбление или нам предстоит увидеть, как лучший боец Орвинна свернет вам шею?
      Побагровев, сэр Джиллис бросил на тарелку не обглоданную лебяжью ножку и обвел всех свирепым взором.
      - Я скажу это еще раз! Орвинн присягнул на верность Королю Земли, и если сейчас, перед сражением, Агантер и его рыцари решили отбыть восвояси, я говорю, что все они трусы! Можете отрезать мне язык, сэр Лангли. Пусть я останусь без языка, от этого ничего не изменится.
      Сэр Лангли смотрел на него злобно, держась за кинжал, но в присутствии Короля Земли обнажить оружие не решался.
      - Позвольте сказать, ваше величество! - крикнул один из советников Орвинна. - Милорд Агантер не сам пожелал вернуться домой. Это я весь день объяснял ему, что это будет разумнее всего!
      - Продолжайте, - сказал Габорн советнику.
      - Я... я хотел сказать только, что Агантеру нет еще четырнадцати лет, хоть он и ростом с сэра Лангли - да и отважен не меньше, чем любой в этом зале,- но государство наше понесло сегодня тяжелую утрату. Со смертью короля Орвинна и его старшего сына королевская семья осиротела. Младшему сыну всего шесть лет, и если Агантер поедет на юг и волею рока погибнет в сражении, то некому будет править. А поскольку страна воюет, она не может обойтись без короля. Только по этой причине мы просим отпустить нас домой.
      Габорн слушал внимательно. По левую руку от него сидел герцог Гроверман, по правую - канцлер Роддерман.
      - Если уедет молодой Агантер - это полбеды, - сказал сэр Джиллис. - Но почему он должен забрать своих воинов? Пятьсот рыцарей?
      Иом торопливо обдумывала услышанное. Отец Агантера выделил для похода пятьсот конных рыцарей, и они были нужны Габорну сейчас, когда от армии Гередона осталась едва десятая часть. Самому Агантеру, пожалуй, и впрямь лучше вернуться домой, но забирать с собой воинов - лишнее.
      Сэр Джиллис прав, решила она. Просьба Агантера выходит за рамки простого благоразумия. Он испуган, и не без причины.
      И она сама, и Габорн потеряли в войне с Радж Ахтеном своих отцов. Но на долю отца Агантера выпала самая страшная смерть - Темный Победитель раздавил его прямо у сына на глазах.
      Тут дрожащим голосом заговорил сам Агантер:
      - Я не стал бы забирать всех воинов, когда бы не весть, которую отец мой получил вчера вечером: в Северном Кроутене и на юге Мистаррии появились опустошители. Под Даннвудом, сотрясая землю, роет ходы мировой червь. На границе, в горах Хест, мы еще летом видели следы опустошителей. Кто знает, когда они решат напасть?
      - Ха! А я называю это просто разбоем! - сказал сэр Джиллис. - Король Земли, чтобы спасти ваших подданных, дал вашему сэру Лангли две тысячи форсиблей, а вы собираетесь спокойненько уехать с добычей? Кто скажет после этого, что Орвинн - честный человек?
      Молодой король грозно взглянул на Джиллиса. Иом поняла, что в отличие от своего вассала, сэра Лангли, Агантер не побоится обнажить оружие в присутствии Короля Земли. Радж Ахтена он, может быть, и боялся, но сэра Джиллиса нет.
      Вот уж действительно честный человек.
      Иом прикусила губу. Если молодой Агантер и сейчас не любит, когда ему говорят правду в лицо, то через несколько лет он будет ненавидеть тех, кто шепчется за его спиной. Забрать награду за поддержку, не вступив в бой, чистейшая неблагодарность.
      Две тысячи форсиблей для сэра Лангли Габорн уже отправил. Это очень много, и Лангли уже принимает дары через векторов, это заметно. Несмотря на тяжесть доспехов, он передвигался с такой неправдоподобной легкостью и быстротой, с какой движутся только люди с множеством даров ловкости и метаболизма.
      С каждой минутой он становится сильнее и сильнее.
      Забрать Лангли накануне сражения - и неблагодарность, и глупость. Иом этого ни за что не допустила бы, она стукнула бы по столу кулаком и потребовала выполнения обещания. Но сейчас она внимательно наблюдала за Габорном.
      Габорн выпрямился, прокашлялся. На лицо его упал свет свечи, и королеву поразило, насколько он изменился за прошедший день. Он побледнел, глаза стали неживыми. Габорн казался не то больным, не то до смерти усталым. Это из-за утраты даров, поняла Иом.
      - Сэр Джиллис, вы должны принести извинения молодому королю Орвинну,сказал Габорн.- Я знаю, что у него на сердце. Он и сам хотел бы отомстить Радж Ахтену, и ему не менее тяжко отказываться от сражения, чем вам смириться с его отказом.
      Затем он обратился к молодому королю:
      - Агантер Орвинн, разумеется, вы можете забрать своих рыцарей. Орвинн нужен Рофехавану, чтобы защищать наши западные границы от всех врагов - и от Радж Ахтена, и от опустошителей. Заберите домой тела отца и брата, чтобы похоронить их там. Уезжайте, и да сохранят вас Силы.
      Иом не поверила своим ушам. У Габорна останется слишком мало людей. Он не должен уступать этому трусу!
      - Но...- сэр Джиллис даже задохнулся от возмущения.
      - Я прошу только об одном, - продолжал Габорн.- Оставьте нам сэра Лангли. Надеюсь, он вместо вас отомстит за вашего отца. А я буду вечно благодарен вам за помощь.
      Тут Иом поняла, к чему клонит Габорн Агантер боялся Радж Ахтена. Так боялся, что не отважился бы ехать домой в одиночку.
      Но сказав, что мальчишка не трус, Габорн его ободрил. И в то же время воззвал к чувству собственного достоинства, которое тот чуть было не утратил. Сын должен отомстить за убитого отца. И если Агантер запретит сэру Лангли участвовать в сражении, его начнут презирать свои же подданные. Мальчик прекрасно это понимал.
      И все-таки голос у него дрогнул, когда он ответил Габорну
      - Что ж, я оставлю его... и еще сто рыцарей.
      На лице Габорна отразилось удивление и восхищение подобной щедростью молодого короля
      И, заторопившись покинуть замок Гроверман, торопясь домой, в Орвинн, Агантер повернулся и вышел из зала, следом двинулись советники и его Хроно.
      Иом отступила в сторону, чтобы дать им пройти.
      Из людей Агантера Орвинна в зале остался только сэр Лангли.
      Он задумчиво смотрел вслед своему королю, в зале стояла полная тишина. Когда же Агантер удалился, сэр Лангли поклонился Габорну.
      - Благодарю вас, ваше величество, за то, что позволили мальчику уехать, сказал он Потом с поклоном повернулся к сэру Джиллису: - Благодарю и вас, сударь, за то, что напомнили ему о долге.
      Габорн смущенно улыбнулся. Сэр Лангли, в отличие от своего короля, честь которого считал себя обязанным защищать до конца, явно жаждал сразиться с Радж Ахтеном и, зная, что творится у мальчика на душе, рад был, что получил от него позволение.
      Лангли повернулся к выходу.
      - Оставайтесь, если хотите, - сказал Габорн - Места за столом больше чем достаточно.
      Это прозвучало как шутка, ибо лорды за столом Гровермана сидели так тесно, что касались локтями друг друга и руки не могли поднять.
      - Благодарю, ваше величество,- сказал Лангли.- Но, боюсь, мои воины, видя, что уезжает король, могут несколько пасть духом. Я, с вашего позволения, пообедаю с ними и постараюсь их успокоить.
      - Понимаю, - сказал Габорн.
      Лангли пошел было к двери, но Габорн его задержал.
      - Сэр Лангли, вы должны помнить, что ваш король - хороший человек. Телом он мужчина, но сердцем еще ребенок. Думаю, через год-другой он обретет мужественность.
      Лангли остановился.
      - Можно только молиться, чтобы это случилось не слишком поздно.
      Иом пропустила сэра Лангли и вместе с Мирримой, Биннесманом, Джуримом и Хроно вошла наконец в Большой зал. Хромого мальчика оставили в приемной играть со щенками.
      Увидев Иом, Габорн встал и пригласил ее сесть рядом. Иом поцеловала его, заглянула в лицо. Он казался больным.
      Герцог Гроверман уступил ей свой стул, она села и взяла Габорна за руку.
      И в этот момент паж объявил о приезде вестника из Белдинука - с того самого дня, как Габорн стал Королем Земли, это был первый посланец оттуда.
      Белдинук являлся вторым по величине и богатству государством Рофехавана. Северный сосед Мистаррии, он был ее главным союзником. Король Белдинука Ловикер, болезненный, нерешительный человек, долгие годы дружил с отцом Габорна. Сейчас он нужен был Габорну по той причине, что путь войска на Каррис проходил через Белдинук. К тому же им необходимо было продовольствие, запасы которого взять с собой при столь быстром передвижении было невозможно
      Зерна для лошадей и еды для воинов войскам Габорна хватило бы ровно до Белдинука.
      С продовольствием им предложила помочь королева Флидса Хейрин Рыжая, но одной ее поддержки было мало, и потому Габорн ждал вестей из Белдинука с таким нетерпением.
      Союз с Ловикером нужен был не только ради рыцарей. В северной Мистаррии пострадало немало замков, и продовольствия не хватало всем.
      Палдан, уверенный, что Радж Ахтен не собирается разрушать Каррис, готовясь к осаде, переправил все свои запасы туда. Габорн вполне разделял его уверенность. Каррис нужен был Радж Ахтену, чтобы его войска могли там перезимовать.
      Если все это так, Габорну придется прорываться через вражеские заслоны. И значит, нужны еще и боеприпасы: стрелы для лучников, копья для конницы, щиты и многое другое.
      Мало кто из рыцарей, отправившихся с ним на Каррис, взял с собой полное вооружение. Кони шли налегке, с налобниками, под стегаными попонами, прикрывавшими бока и шею. Броня была слишком тяжелой в столь дальнем пути. Габорн же боялся посылать в бой почти не защищенных лошадей, их и так не хватало. И значит, где-то нужно было брать тяжелые доспехи и для лошадей, и для самих рыцарей
      Он рассчитывал достать все это в Белдинуке.
      Если Радж Ахтен засел в Крейдене, Феллсе или в Тал Дуре, им придется брать замки осадой, для чего понадобятся осадные орудия. Кроме всего прочего, армии всегда нужны кузнецы, повара, оруженосцы, прачки, саперы, возчики - великое множество обслуги. Габорна могли бы обеспечить всем необходимым и собственные вассалы с востока и юга Мистаррии, но дорога на север заняла бы у них не одну неделю, а времени и так не хватало.
      Габорну оставалось только надеяться на помощь старого союзника, Ловикера из Белдинука, о котором поговаривали, что слишком уж он осторожен и вряд ли у него хватит духу выступить против Радж Ахтена.
      Габорн написал ему, желая закупить необходимое продовольствие, еще неделю назад, но ответа не было - возможно, потому, что король Ловикер был занят собственной обороной, ибо как раз в это время войско Радж Ахтена пробиралось сквозь дебри на границе Белдинука. Два дня назад Иом отправила к нему второго нарочного.
      И вот наконец явился долгожданный вестник, чья серо-коричневая туника с вышитым на ней белым лебедем Белдинука была еще покрыта дорожной пылью. Он был мал ростом, худощав, с длинными усами без бороды.
      Габорн встал было, чтобы выйти и поговорить с ним наедине, но вестник торжественно поклонился и сказал:
      - С позволения вашего высочества, добрый король Ловикер приказал мне говорить открыто при всех лордах Гередона и Орвинна.
      Габорн кивнул.
      - Продолжайте, пожалуйста. Вестник еще раз поклонился.
      - Мой лорд Белдинук велел мне начать так: "Долгой жизни Королю Земли Габорну Вал Ордину".
      Он вскинул руку, и все лорды за столом прокричали.
      - Долгой жизни королю!
      - Мой король просит прощения за задержку с ответом. Он написал вам еще неделю назад, обещая содействие во всем, что вам может понадобиться. К несчастью, наш посланный, по-видимому, не доехал до вас. На дорогах полно было убийц Радж Ахтена. За этот недосмотр мой лорд просит прощения. И просит передать вам, Габорн, что всегда любил вашего отца и любит вас - как родного сына.
      Иом услышанное не понравилось. Она знала, что Ловикер старался расположить к себе короля Ордина в надежде, что Габорн наберется однажды мужества, чтобы жениться на его единственной наследнице, некрасивой девице с дурным характером.
      - Король Ловикер просит вас ни о чем не беспокоиться, - продолжал вестник. - Он знает об опасности, нависшей над Каррисом, и уже собирает войско и продовольствие, чтобы помочь освободить город. Он возглавит пять тысяч рыцарей, сто тысяч пехотинцев и пятьдесят тысяч лучников, захватит осадные орудия и необходимый обоз - в надежде, что вместе мы разобьем Радж Ахтена, пока угроза еще не так велика! Ваше величество, лорды Гередона и Орвинна, мой король Ловикер просит вас сохранять доброе расположение духа и поскорее присоединиться к нему, ибо он сам поведет свое войско в бой!
      Иом вдруг поняла замысел Ловикера. На подмогу Каррису выйдут войска с юга и востока Мистаррии. Запад охраняет Флидс, с севера подойдет войско Ловикера и Радж Ахтен окажется окруженным со всех сторон, как медведь - гончими, и тут-то, по мысли Ловикера, его и можно будет одолеть.
      Иом недоверчиво усмехнулась. Никогда бы она не подумала, что старый и болезненный король Ловикер сам отправится на войну.
      Лорды разразились приветственными криками, и на душе у нее стало так легко, как никогда в жизни.
      Были подняты кубки за благоденствие Белдинука, затем - за Силы, и каждый плеснул немного эля на пол - для Земли.
      Иом посмотрела на Габорна. Лицо его слегка разгладилось, он поблагодарил вестника и предложил ему еду и питье со своего стола.
      "Что ж, - подумала Иом, - мы потеряли рыцарей Орвинна, но приобрели в сто раз больше!" Сердце ее радостно затрепетало.
      Глядя на Габорна, она пыталась понять его чувства. Ведь он предупреждал об опасности, и пока он не будет спокоен, ей тоже рано ликовать.
      Прежде у Габорна было два дара обаяния, и даже тогда он выглядел вполне заурядным и скромным человеком. Сейчас она видела его истинную внешность. "Не то что некрасив, но весьма близко к тому",- решила Иом.
      Она задумалась. Внешнее преображение - не самое страшное из того, что с ним произошло. Он утратил жизнестойкость и теперь легко мог заболеть, мог пасть в бою. Утратил силу и стал слабее самого неумелого воина. Утратил красноречие и голос.
      Но самое, должно быть, ужасное, что он утратил дар ума. Большая часть его знаний и воспоминаний тоже теперь потеряна.
      Любой Властитель Рун испытывал бы упадок духа, потеряв столько даров в тот момент, когда они особенно нужны.
      Она тихо сказала Габорну на ухо:
      - Ваше величество, вы выглядите совершенно... измотанным. Я тревожусь за вас. Вам необходимо отдохнуть. Надеюсь, вы не собираетесь просидеть за столом всю ночь?
      Он успокаивающе сжал ее руку и поднял палец, словно подавая знак. Вперед большими шагами вышел Джурим, держа в руках одну из корзин, в которых они везли щенков.
      - Ваше величество, герцог Гроверман, лорды Гередона, - сказал он весьма торжественно. - Вести из Белдинука - это, конечно, достойная причина, чтобы нам праздновать нынче. Но я привез кое-что, что еще больше обрадует ваши сердца и поднимет настроение!
      Сверкнув драгоценными кольцами на пальцах, Джурим откинул крышку корзины, и Иом подумала было, что сейчас он вытащит щенка.
      Но достал он оттуда руку Темного Победителя. Пальцы ее были скрючены клешней. Лорды вновь разразились приветственными криками, стуча по столу кулаками. Кто-то прокричал:
      - Отличная работа, Биннесман! Да хранят вас Силы!
      Снова взлетели кубки, и в дар Земле пролился на пол эль.
      Иом, пораженная несправедливостью, схватила Габорна за руку и сердито прошептала:
      - Это же не Биннесман его убил! Габорн улыбнулся ей, поднял кубок, словно собираясь предложить другой тост, и все притихли.
      - Как вы знаете, Победитель погубил сегодня многих людей, - сказал он. Среди тех, кто погиб, был наш добрый друг, король Орвинн, которого нам будет очень не хватать.
      Все погибшие пострадали по одной и той же причине: они не вняли моему предупреждению. Земля приказала бежать, а они не убежали. Неделю подряд я спрашивал Землю, должны ли мы сражаться, чтобы защитить себя. И раз за разом она приказывала только убегать.
      Но сегодня наконец Земля шепнула, что один из нас должен напасть, должен поразить Темного Победителя!
      Лорды вновь закричали и принялись стучать по столу, и Габорну пришлось повысить голос.
      - Она отдала этот приказ женщине - женщине, не имеющей даров силы и жизнестойкости, женщине, не умеющей сражаться, - он указал на страшный трофей. - Это рука Победителя, которого поразила стрелой жена сэра Боринсона, леди Миррима Боринсон!
      Все лорды, к искреннему удовольствию Иом, разинули рты.
      Кто-то выпалил:
      - Но... я сам видел, как плохо она стреляет! Этого не может быть!
      Миррима стояла в полумраке возле занавешенного входа. Она так смутилась, что, похоже, готова была убежать обратно в приемную.
      - Но так и было,- сказала Иом.- Выстрел ее оказался достаточно метким, чтобы убить Победителя. У нее - сердце воина, а скоро будут и дары под стать!
      - Что ж, позвольте нам тогда взглянуть на эту воительницу! - крикнул лорд, и Биннесман подтолкнул Мирриму вперед, на свет.
      Приветственные крики и свист, встретившие ее, были воистину оглушительными. Габорн захлопал в ладоши, остальные подхватили, и несколько долгих минут Миррима переживала свое торжество.
      Наконец Габорн поднял руки и призвал всех к тишине.
      - Пусть деяние Мирримы всегда напоминает нам о том, что может совершить человек с помощью сил Земли, - сказал он. - Земля - наша защита и опора. Она охраняла наших предков. Благодаря ее силам Эрден Геборен мог сражаться с темными чародеями Тота. И сейчас нам предстоит попытаться повторить его подвиги.
      Вчера на рассвете Земля приказала нам выступить на юг. И мы выступили, хоть и знали, что нас слишком мало.
      Но мы знали также, что смертельный удар может нанести и один человек. А сейчас на подмогу нам спешит большое войско, и в бой мы пойдем не одни. С нами будет Земля!
      Вы знаете,- продолжал он,- что я разослал по границам десятки Избранных вестников. Трое из них - в Каррисе, их окружают войска Радж Ахтена. Я чую нависшую над ними опасность, и Земля говорит мне так: "Быстрее! Быстрее ударь!" - для пущего эффекта он стукнул по столу кулаком.- Вы знаете также, что я собирался выехать во Флидс завтра на рассвете. Но, боюсь, надо торопиться. Я выезжаю с восходом луны и остановлюсь во Флидсе совсем ненадолго. Призываю всех, чьи лошади могут угнаться за моей, ехать со мной, остальные же пусть поспешают следом изо всех сил. Надеюсь, наши объединенные с Белдинуком войска будут в Каррисе уже завтра к вечеру. Там к нам присоединятся еще Рыцари Справедливости и лорды из Мистаррии и Флидса. Мы вступим в бой!
      Лорды вновь закричали и захлопали, а Габорн подошел к Мирриме и, взяв ее под руку, спустился с нею и с Джуримом во двор, чтобы повторить свою речь для всех остальных рыцарей.
      31
      Запах ночного ветра
      Той же ночью после своего триумфа Миррима отправилась с форсиблями и щенками в Башню Посвященных Гровермана и попросила Способствующего сделать то, что всегда казалось ей мерзостью.
      Способствующий очень устал, но проникся безотлагательностью ее нужды. Он предложил ей войти и присесть на стул.
      Окна в башне были открыты, и в комнату струилась ночная прохлада.
      Желтый щенок вертелся на коленях у Мирримы. Она погладила его, с трудом сдерживая слезы.
      Миррима взяла дары у матери и сестер. Мать отдала ей свой ум. Сестры отдали красоту, чтобы она смогла выгодно выйти замуж и обеспечить им безбедное существование.
      Но плоды содеянного отдавали горечью.
      Сознавая, что поступать так нехорошо, Миррима собиралась сейчас сделать это снова. Иные дурные поступки с каждым разом совершать все легче, но некоторые повторять почти невозможно.
      Щенок смотрел на нее своими невинными, любящими коричневыми глазками. И он должен был испытать из-за нее боль, пострадать физически, потерять жизнестойкость - только потому, что полюбил ее, потому что его вырастили для того, чтобы он любил ее и служил ей. Она поглаживала щенка, надеясь успокоить. Он лизнул ее и принялся кусать за рукав.
      Миррима пришла сюда одна. Одна, потому что Иом слишком устала и уже легла в постель. Одна, потому что стыдилась того, что собиралась сделать, пусть даже ее и чествовали нынче все рыцари Гередона.
      У маленького старичка, главного Способствующего герцога Гровермана, были мудрые глаза и белая борода, ниспадавшая на грудь.
      Он осмотрел форсибль, который дала ему Миррима. У этих маленьких железных палочек один конец служил рукояткой, на другом же было клеймо - руна атрибута, для передачи которого предназначался форсибль.
      Работа Способствующего требовала не очень большой магической подготовки, зато долгого обучения. Старичок внимательно рассмотрел руну жизнестойкости, отлитую из кровяного металла. Затем при помощи крохотного тонкого напильника принялся подтачивать ее, держа форсибль над миской, чтобы не потерять ни одной драгоценной крошки - их можно было использовать еще раз.
      - Кровяной металл мягок, легко мнется,- сказал он. - Надо было хранить его аккуратнее.
      Миррима кивнула вместо ответа. Эти форсибли проехали уже не одну тысячу миль. Не удивительно, если и помялись немного. Случалось, что Способствующим приходилось их вовсе расплавлять и отливать заново.
      - Но рисунок прекрасный, - примирительно пробормотал старик. - Этот форсибль делал Пимис Сашерит из Дхармада, сразу видна рука гения.