Панкрат (№3) - Ставки сделаны

– Это как же?

– Есть информация, пока что неподтвержденная, правда, о том, что наш общий знакомый Панкрат Суворин снова появился в Москве, – проговорил Бас. – Причем у нас имеются все основания предполагать, что вернулся он не «пустой»: ведь деньги, которые он привез тогда в Чечню, так и не всплыли.

А это довольно крупная сумма, согласись.

– И что вы хотите от меня? – довольно резко спросил Родион.

Впрочем, он уже догадывался, каким будет ответ.

* * *

Волков курил и украдкой бросал на сидевших перед ним сыновей Гриба оценивающие взгляды. Парни мало походили на профессионалов, но он и не стремился заполучить в команду дорогих специалистов. На высокие гонорары у него уже не было денег, поскольку финансовое обеспечение поисков Панкрата кавказцы с самого начала возложили на него. Дескать, если тебе нужны какие-то деньги на карманные расходы – обналичь свои карты и разложи купюры по карманам.

Довольно много усилий и денег он потратил на то, чтобы смахнуть пыль со своих старых знакомств в силовых структурах и криминальных кругах. Его глаза и уши оказались в конце концов повсюду: вынужденный просчитывать максимальное количество вариантов, Родион занимался тем, что палил из пушки по воробьям. Но, странное дело, человек с приметным шрамом у виска словно в воду канул. Ни один из его потенциальных осведомителей в течение нескольких месяцев так и не предоставил полезной информации.

Впрочем, человек, который не якшался с бандитами и не вступал в конфликт с представителями закона, становился как бы невидимым и для тех, и для других. Было от чего впасть в отчаяние: сроки, установленные кавказцами, подходили к концу.

Неделю назад Волков даже попытался бежать. Собрал вещички и последние деньги, заказал такси на Белорусский вокзал и билет до Минска. Авось, подумал он, удастся потеряться в братском государстве.

По дороге на вокзал, впрочем, его одолели сомнения в правильности своих действий. После того как Родион заметил внедорожник, неотступно следующий за такси, они только усилились.

Потом появился второй джип. Он вырулил откуда-то из переулка и перегородил старую узкую улочку, на которую водитель свернул по просьбе своего пассажира. Таксист ударил по тормозам, потом покосился на побледневшего Волкова и молча врубил заднюю. Однако и путь к отступлению был уже перекрыт.

– Подождите, я сейчас, – устало сказал Родион водителю, открывая дверцу.

– Интересно, куда я денусь, – хмыкнул тот, стараясь во что бы то ни стало сохранить лицо.

При этом он смотрел на своего пассажира как на смертника.

Волков, оставив дверцу открытой, пошел к джипу, перекрывшему им тыл. Ему навстречу из внедорожника выбрался Рахмет с пистолетом в руке.

– Без фокусов, – издалека предупредил чеченец. – Дернешься – получишь пулю.

Терять Родиону уже было нечего, и он просто усмехнулся.

С момента их встречи на пражской улочке он еще ни разу не встречался с Рахметом, и теперь не без удовлетворения отметил, что его переносица потеряла естественную форму.

– Возвращайся домой, – произнес чеченец, подойдя к нему вплотную. – У тебя есть еще неделя. Так сказал Бас.

Рахмет смотрел на Волкова с нескрываемой ненавистью.

– Я бы убил тебя прямо сейчас, – процедил он сквозь зубы. – Но Бас говорит, ты еще сгодишься. В любом случае, если через неделю ты не найдешь Суворина, тебя передадут мне.

– И мы, конечно же, славно выпьем чаю, – отрешенно проговорил Родион, почему-то устремляя взгляд вверх, на ночное небо. – А потом.., займемся любовью.

Чеченец яростно сверкнул глазами и вскинул пистолет, но тут Волков молниеносным движением перехватил его запястье и вывернул руку с оружием так, что тот присел от боли. Сделав шаг вперед и в сторону, Родион бросил Рахмета на капот такси и легко вынул из его разжавшихся пальцев пистолет.

– Зря ты думаешь, что я слабее, – произнес он прямо в лицо ошарашенному чеченцу. – В прошлый раз мне просто не повезло. Да и Бас серьезно подошел к организации нашей встречи.

Родион вынул из пистолета обойму и швырнул ее на тротуар, к урне. Потом вернул разряженное оружие кавказцу.

– Держи, абрек. В зубах ковыряйся.

В ночной тишине раздались громкие, неторопливые аплодисменты. Обернувшись, Волков увидел Баса, стоявшего рядом со вторым джипом. Он широко улыбался и хлопал в ладоши.

– Впечатляет, – произнес наконец старший чеченец. – Будь у меня такая возможность, я всех своих боевиков отправил бы к вам, учиться рукопашному бою. Кстати, – он многозначительно поднял указательный палец, – если через неделю вы все еще будете живы, Родион, такой вариант не исключается. Ну как, согласны? Мы заплатим…

Вместо ответа Волков зашагал к такси.

Бас перестал улыбаться и сделал знак Рахмету, кипевшему от злости. Тот почти бегом вернулся к джипу, сел за руль и сдал назад, освобождая дорогу автомобилю с шашечками.

Всю обратную дорогу водитель молчал и только на прощание, когда Родион хотел было с ним рассчитаться, открыл рот:

– Не надо, – он махнул рукой. – Это я вам приплатить должен. Надо же – первый раз на стрелке побывал, да на какой!

…Очнувшись от воспоминаний, еще не успевших потускнеть в памяти, Волков обнаружил, что на его персоне скрестились тяжелые взгляды Грибовых отпрысков. На столе перед ними стояла опустошенная посуда из-под главных блюд и на три четверти выпитая бутылка «Мадам Клико» Молотобоец положил кулаки на белоснежную скатерть, словно торговец арбузами – свой товар. Жорик с помощью зубочистки вслепую приводил в порядок ногти, не сводя прищуренных глаз с Волкова.

– У меня третий глаз вырос? – с ехидцей спросил тот. – Что это твои детки так на меня пялятся, а, Пафнутий?

Это было настоящее имя Гриба. Старик, услышав его, вздрогнул: как видно, успел отвыкнуть.

– Их размер оплаты интересуют, – почти не шевеля губами, ответил он. – Да и на деньги, стало быть, хотят посмотреть.

Волков подобрался: наступил ответственный момент переговоров. Сейчас предстояло блефовать, хотя в случае успешного исхода и поимки Панкрата он запросто смог бы рассчитаться по любым обязательствам.

Пока что он широко улыбнулся и произнес как можно более убедительным тоном.

– Десять тысяч каждому, если дело выгорит.

Братья переглянулись. Видимо, сумма их устраивала.

Младший даже не сумел сдержать довольной ухмылки.

– Ну а бабки-то эти у тебя хоть есть? – по-простому спросил Молотобоец.

– А как же, – голос Родиона ничуть не изменился, выражение лица – тоже. – Поэтому сейчас мы закажем хорошей финской водки в двухлитровой банке и гуся по-итальянски.

Цельного. О'кей?

Ребята расцвели и не стали требовать от Волкова показать их долю сейчас. Дешевый пиаровский трюк, как всегда, сработал безупречно.

Родион сделал знак официанту. Предстоял тяжелый вечер. Сам он не собирался пить перед завтрашней акцией: алкоголь замедлял скорость реакции. О Грибовых же сыновьях Волков в этом отношении беспокоился мало, поскольку тем все равно предстояло сыграть при нем нехитрую роль пушечного мяса. К тому же Молотобоец мог, наверное, пить водку ведрами без особенного вреда для здоровья.

– Будем брать его завтра, – на всякий случай предупредил их Родион. – В первой половине дня.

– А что с девчонкой делать? – спросил вдруг Жорик. – Она, сучка, язык мне показала.

Волков с трудом подавил смех: столько неподдельной обиды было в писклявом голосе парня.

– Вот язык ей и отрежь, – посоветовал он. – На память. Если серьезно, то можете делать с ней все, что вам в голову взбредет. Но только после того, как Панкрат окажется у меня в машине, связанный по рукам и ногам. Все понятно?

– Идет, – кивнул Жорик. – Кроме одного. Где же этот гребаный гусь?..

* * *

Панкрата разбудил телефонный звонок. Не открывая глаза, он вытащил из спальника одну руку и нашарил мобильник, который положил рядом, на полу.

– Але, – сипло произнес в трубку.

– Кто рано встает, тому Бог дает, – жизнерадостно заявил Алексей вместо приветствия. – По сонному голосу слышу, что это не про тебя.

– Устал вчера, – негромко ответил Панкрат, протирая глаза. – Ты откуда звонишь?

– Из монастыря, естественно. Машину уже заправил, так что скоро подъедем. Жди.

– Ага, – буркнул он. – Удачи на дорогах.

Еще полчаса Панкрат провел в раздумьях – вылезать из спальника или нет. Потом все-таки выбрался и, на цыпочках прокравшись мимо Люси, которую не разбудил ни звонок телефона, ни его разговор с Алексеем, отправился в душ.

Ледяные упругие струи живо вымыли из него всю усталость. С остервенением растершись махровым полотенцем, Панкрат повязал его на бедра и глянул на себя в зеркало.

Сухой, лишенный жировой прослойки торс бугрился мышцами, не чрезмерно накачанными, но рельефными, отчего и создавался эффект дополнительного объема.

На правом бицепсе у него был шрам в форме небольшой звездочки – там прошла насквозь пуля чеченского снайпера. Левое подреберье наискосок перечеркивал другой шрам, длинный и белый. Там кожу рассек до кости нож одурманенного наркотиками террориста. Еще было прострелено левое бедро, причем в двух местах.

Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов с выпячиванием живота, Панкрат приступил к выполнению утреннего комплекса корейского самомассажа пхань, заставлявшего, как говорил врач в спецшколе ГРУ, кровь быстрее бежать по венам. Мягкие поглаживания по активным точкам он чередовал со щипками и чувствительными тычками пальцев, и вскоре вся его кожа покрылась массой красноватых пятнышек, которые сделали Панкрата похожим на больного какой-то диковинной хворью. Впрочем, не прошло и трех минут, как эти пятнышки побледнели и исчезли, а его организм окончательно проснулся и пришел в состояние полной готовности к активным действиям.

Еще раз растеревшись полотенцем, теперь уже досуха, он снова облачился в джинсы и футболку.

Выйдя из ванной, Панкрат нос к носу столкнулся с Люсей.

– Доброе утро, – поздоровался он с девушкой. – Как спалось?

– Спасибо, отвратительно, – буркнула та. – Особенно под аккомпанемент мобильника.

– Я думал, ты не услышала, – удивился Панкрат. – Даже не шелохнулась.

– Это я до десяти про себя считала, – ответила девушка. – Чтобы не разораться спросонок на ваш дурацкий телефон.

И она юркнула в душ, с изворотливостью ящерки протиснувшись в дверь между стеной и Панкратом. Тот не успел посторониться, и Люся задела его грудь своими маленькими острыми холмиками. От этого случайного прикосновения он буквально оцепенел на несколько секунд да так и встал под дверью.

Но в итоге, с решимостью отшельника отогнав греховные мысли, Панкрат все-таки отправился в кухню стряпать завтрак и выкурить первую утреннюю сигарету.

* * *

Алексей со своей братией приехал ровно через час.

Панкрат, случайно увидевший из окна, как на ухабах полуразрушенного асфальтового покрытия подпрыгивает антрацитовый «мерседес» класса CL, весь – от радиатора до колпаков колес – в ослепительных солнечных бликах, заподозрил поначалу что-то неладное. Обтекаемый корпус, сработанный производителем всего полгода назад, наводил на мысль о том, что машина была куплена во время проходившего недавно в Москве Международного автосалона, где компания устроила ее премьеру. Панкрат присутствовал на этом мероприятии вместе с управляющим банка, который собирался присмотреть что-нибудь для обновления VIP-автопарка, то есть служебных машин банковской администрации. Насколько мог вспомнить Панкрат, во время автосалона было продано два таких «мерседеса», один из которых приобрела неравнодушная к прекрасному Администрация Президента, а второй – некий аноним новых русских.

Отступив так, чтобы его нельзя было увидеть с улицы, Панкрат наблюдал за автомобилем. Тот подкатил к подъезду, в котором как раз и находилась снятая ими квартира. Потом открылась правая передняя дверца, и из машины вышел…

Алексей. Одет он был, как обычно, в свой потертый джинсовый костюм, а в руке держал плоский черный чемоданчик, Он поднял голову вверх, и Панкрат, не удержавшись, распахнул окно, чтобы помахать ему рукой. Заметив его, монах помахал в ответ.

– Что там такое? – спросила у него Люся, оторвавшись от мытья посуды, на которое сама вызвалась после завтрака.

– Монахи приехали, – ответил Панкрат.

Девушка выглянула из окна и не смогла сдержать возглас изумления.

– На этой вот тачке?

Он кивнул.

Следом за Алексеем из машины выбрались еще трое. У двоих были такие же окладистые бороды, и богатырской статью они тоже походили на него. Третий носил большие очки в роговой оправе, был брит наголо и абсолютно безбород, а телосложением скорее напоминал кузнечика. В руке он держал еще один черный чемоданчик, но размерами чуть побольше.

Панкрат догадался, что это и есть тот самый хакер, о котором завел речь Алексей во время их последней встречи.

Трое, среди которых был и «кузнечик», вошли в подъезд.

Один из «братьев» остался при машине. Он присел на скамейку рядом с подъездом, развернул газетку, которую до этого держал под мышкой, и погрузился в чтение.

Панкрат направился в прихожую, чтобы открыть дверь новоприбывшим.

– Ну здорово! – с порога пробасил Алексей. – Насилу вас отыскали. Забрался ты, Панкрат, в какие-то трущобы. Тут даже улицы и те без названий.

Войдя в прихожую, он от души пожал Панкрату руку, сдавив ладонь будто клещами. Тот сразу же вспомнил Молотобойца – пожалуй, монах был не слабее Грибова бугая.

Следом за ним в квартиру прошли и двое его спутников.

Хакер даже в очках близоруко щурился и застенчиво улыбался. Второй бородач был серьезен и смотрел неприветливо.

– Знакомься, это Илья, – представил его Алексей. – Не пророк, но тоже не промах.

Панкрат пожал протянутую ладонь – она оказалась сухой и сильной.

– А это – Кузьма-хакер, – Алексей спрятал в бороде хитрую улыбку. – Гроза сетей и баз данных, неофициальный чемпион мира по количеству успешных взломов.

– Брат Алексий шутит, – бледные щеки Ильи и даже бритая макушка покраснели. – На самом деле все не так.

Мне больше нравится программировать…

– Ага, – хохотнул Алексей. – Хакерничаем, значит, исключительно во время отдыха и по велению свыше.

– Не кощунствуй, – мимоходом заметил Илья. – И без того стремно.

Панкрат удивленно приподнял бровь: может, ослышался?

– Не обращай внимания, – хлопнул его по плечу Алексей. – Брат Илья послушание в тюремном госпитале проходил, вот фени и нахватался.

– Хороший у вас коллектив, – улыбнулся Панкрат. – Ну что, за работу?

– А к отступлению вы приготовились? – робко поинтересовался хакер Кузьма.

– К отступлению? – переспросил Панкрат.

Тот кивнул.

– Насколько я понял, мы будем потрошить какие-то секретные базы, – произнес он. – Это решаемо, но там ребята тоже не лыком шиты. Защиту можно обойти или проломить, однако работать с базой вам все равно долго не позволят. Чем ценнее база, тем меньше времени у нас будет на то, чтобы действовать, оставаясь незамеченными. Когда нас заметят, то начнут вычислять. Рекомендую исходить из того, что сделают это быстро: противника лучше переоценить. А едва только нас вычислят в реале, хозяева базы спустят всех псов, какие только найдутся поблизости. Если не будут успевать спецы, на нас натравят ближайшего участкового. Вот тут-то мы и должны не оставить им ни малейшего шанса. В смысле – отступить быстро и организованно. Вы не поверите, но полиция в этом городе с каждым годом работает все лучше и лучше. Вот.

Закончив эту тираду, Кузьма глубоко вздохнул и вытер лоб тыльной стороной кисти.

– О'кей, – кивнул Панкрат. – Сборы начинаем сейчас же.

Он повернулся в сторону комнаты и позвал:

– Люся!

Алексей тут же толкнул его кулаком в плечо и подмигнул.

Илья нахмурился еще больше, а хакер не отреагировал никак.

Девушка, до этого момента сидевшая в комнате на диване, вышла и молча окинула новоприбывших равнодушным взглядом.

– Люся, собери наши вещи, пожалуйста, – попросил он. – Спальники положи в мой рюкзак.

Так же беззвучно кивнув, она ушла обратно.

– Без комментариев, – Панкрат предупреждающе поднял руку, заметив, что Алексей хочет о чем-то спросить. – Так сложились обстоятельства.

И, чтобы перевести разговор в другое русло, спросил:

– Слушай, Леха, а откуда у вас такие «колеса» шикарные? Ты мне говорил, вам только велосипеды положены.

– Так сложились обстоятельства, – хитро усмехнулся тот. – Ладно, пошли на кухню, расскажу. Держишь тут у порога, хозяин ты гостеприимный.

– Ив самом деле, ребята, – спохватился Панкрат. – Извините, как-то так вышло…

– Да ладно, – махнул рукой Илья.

Они прошли на кухню. Табуреток на всех не хватило, и Панкрат, закурив сигарету, забрался на подоконник.

– Так вот о «мерее», – начал Алексей. – Это ж, типа, подарок. Нашему монастырю. От кого – не знаю. Да это и не важно. Ты пойми тенденцию. Раньше убивцы всякие и купцы для спасения души на строительство храмов жертвовали, помнишь? А теперь, как видишь, прогресс не стоит на месте. Дарят и такие цацки. Бизнесмен некий на Международном автосалоне приобрел да нам и подарил. Дескать, во искупление грехов. Почему именно нам – не знаю. Но, скажу тебе по секрету, Патриарх уже завидует.

– Да, кучеряво живете, – протянул Панкрат, затянувшись. – А я думал, это вы за свои нетрудовые доходы приобрели.

Алексей рассмеялся. Как ни странно, к нему присоединился мрачный Илья. Кузьме было не до смеха. Он открыл принесенный с собой ноутбук и сосредоточенно колдовал над ним, готовясь к предстоящему взлому.

Они проговорили минут десять, пока из коридора не вышла Люся.

– Готово, – сообщила она. – Все собрано, рюкзаки в прихожей. Можно выступать.

Хакер поднял взгляд от экрана.

– Хорошо, – спокойно произнес он. – А теперь, пожалуйста, обувайтесь и ждите.

Глава 9

Напротив «хрущевки», где снял квартиру Панкрат, стоял давно уже обветшавший дом в два с половиной этажа, сложенный из старого, цвета запекшейся крови кирпича. Жильцы покинули его несколько лет назад, отчаявшись дождаться помощи от муниципальных властей, которые никак не могли наскрести денег на ремонт протекающей крыши. На следующий год фундамент здания просел с одной стороны, стена в этом месте дала трещину, и часть ее провалилась вовнутрь. Ветер зашвырнул в образовавшееся отверстие семя какой-то лозы, и всего две весны спустя в потолок первого этажа уперлось молодое деревце, пустившее корни там, откуда уже ушли люди.

Одинокая руина не слишком мозолила глаза окрестным жителям, которых к тому же становилось все меньше и меньше, а местные власти в свою очередь не торопились сносить ее, дальновидно уповая на то, что этим займется стройфирма, которая вот-вот да и выкупит муниципальную землю. Вдобавок еще и Совет по охране памятников архитектуры уперся: дескать, вполне возможно, что в этом доме в незапамятном году останавливался некий гений русской то ли словесности, то ли революции. Пока буквоеды трудились в архивах, разыскивая этому подтверждение, в доме "останавливались случайные бомжи, а временами – и кочующие цыгане. Последних, впрочем, оперативно сгонял все еще контролировавший этот участок милиционер.

Раньше в доме была жилая мансарда. Теперь она превратилась в самое обычное чердачное помещение, маленькую и пыльную свалку ничейного хлама. Однако у нее по-прежнему оставалось одно достоинство: отсюда великолепно просматривались окна квартиры, что на третьем этаже в доме напротив.

До последнего времени это достоинство так и не было востребовано. Если точнее, до вчерашнего вечера, когда трое крепких, спортивного сложения мужчин поднялись на чердак полуразрушенного дома, выбрав его именно по этой причине.

Это были Родион Волков, Молотобоец и Жорик.

Первый из этой троицы был одет в серую куртку спортивного покроя и широкие серые штаны со множеством карманов. На ногах у него были легкие ботинки с толстой каучуковой подошвой, скрадывавшей звуки шагов, а на плече висел рюкзак из камуфляжной ткани. Грибовы сыновья были в джинсах и футболках; на это все им предстояло потом надеть выцветшие рабочие комбинезоны – наподобие тех, в которых до сих пор можно увидеть сантехников. С собой каждый из них принес по обшарпанному черному дипломату, в которых представители этой профессии обычно носят инструменты и всякие детали.

Они провели на чердаке всю ночь, в жаре и пыли. Спали на принесенных с собой пледах, ворочаясь с боку на бок, отгоняя изголодавшихся комаров и прочую расплодившуюся в здешнем хламе живность. Обстановка, конечно же, была не из лучших, но Родион настоял на том, чтобы они заняли наблюдательный пост накануне вечером, когда уже стемнеет и никто не заметит незнакомцев, входящих в полуразрушенный и давно пустующий дом. Днем их троица запросто могла попасться на глаза кому-нибудь и неминуемо вызвать подозрения, которые бдительный гражданин тут же постарался бы разрешить с помощью ОМОНа. Тем более что после нескольких взорванных чеченцами московских высоток бдительность столичных жителей скачком увеличилась на несколько порядков.

С пяти утра начали дежурить. Первым досталось наблюдать за чужими окнами Молотобойцу. Жорик в это время продолжал храпеть, а Волков начал проверять оружие, чтобы с помощью простых, отлаженных действий привести в порядок мысли и собраться перед схваткой, от которой зависела сейчас его собственная жизнь.

Он взял с собой два российских пистолета ПСС, предназначенных для бесшумной и беспламенной стрельбы. В последнее время «псы войны» и профессионалы на государственной службе отдавали предпочтение именно этому оружию: при абсолютно бесшумном выстреле пуля, выпущенная из него, на дистанции до двадцати метров запросто пробивала стальную каску. С помощью специальной «сбруи» Родион закрепил пистолеты под мышками, дулами вверх, чтобы их можно было без труда выхватить одновременно. В потайную кобуру на правой голени он вложил австрийский пистолет SPP. Изготовленный из ударопрочных составляющих, он был значительно легче прочего оружия. Свободные серые штаны модного покроя и легкая полуспортивная куртка со множеством карманов надежно скрывали оружие от постороннего взгляда.

Расстегнув «молнию» на куртке, Родион несколько раз проверил, как вынимаются оба пистолета. Проделав то же самое с австрийским «стволом», он решил чуть-чуть ослабить крепление потайной кобуры. Потом, чтобы не париться, выложил все оружие на деревянный ящик, валявшийся у стены, предварительно накрыв его пледом, и сам присел на угол. В этой позе он просидел без движения почти полтора часа.

Когда небо за окном из розово-серого сделалось грязно-голубым, Волков сменил Молотобойца.

– Пока ничего, – с разочарованной миной констатировал тот, передавая бинокль Родиону. – Давит массу твой кореш.

И подруги его не видать что-то. Слушай, – Молотобоец вдруг хитро подмигнул ему. – А может, он там телку давит вместо массы? Прикинь – натягивает ее, потеет, а мы здесь пыль глотаем. Несправедливость, по-другому не скажешь.

Волков, не разделявший бесшабашного настроения Молотобойца, ничего не ответил. Молча взяв у него бинокль, он поудобнее устроился рядом с приоткрытой форточкой и приник к окулярам.

Настала очередь Молотобойца позаботиться о своих «инструментах».

Конечно же, он и здесь не мог обойтись без молота. Это орудие убийства получило свое название из-за вытянутой ударной части, хотя формой оно скорее напоминало булаву или биту – конусообразное, с утяжеленным концом. С помощью петли из толстой сыромятной кожи «молот», весивший пятнадцать килограммов, удерживался на запястье.

Родион сомневался в пользе излюбленного оружия Грибова отпрыска. По крайней мере, эффективность его применения против нескольких нападающих – например, кучки пьяных хулиганов – в открытом пространстве была неизмеримо выше, чем в поединке с одним, к тому же очень серьезным противником в стесненных условиях городской квартиры.

Впрочем, в ручищах Молотобойца этот «инструмент» казался самой обычной дубинкой, и управлялся он с ним без особых усилий. Оставалось надеяться, что это умение не подведет его в решающий момент.

Кроме молота, однако, имелось у него еще и кое-что посовременней. В черной спортивной сумке с белой надписью «Adidas» лежал карабин российского производства, предназначенный для отстрела специальных боеприпасов – пластиковых пуль останавливающе-оглушающего действия. Молва утверждала, что одного выстрела из него достаточно, чтобы свалить с ног разъяренного быка приличных размеров. На быке Родион так ни разу и не проверял, но в бытность свою командиром спецподразделения по борьбе с оргпреступностью успел-таки опробовать его на людях.

Человека эта штука вырубала без проблем и надолго, причем независимо от комплекции. Для этого, разумеется, нужно было угодить ему в голову; если же пуля попадала в корпус, то жесточайший болевой шок, как правило, заставлял нападающего кардинально пересмотреть свои планы.

Достав из сумки карабин и оранжевую коробку с пластиковыми боеприпасами, Молотобоец уселся на трехногий табурет в углу и принялся снаряжать оружие. Делал он это с таким удовлетворенным лицом, словно сам процесс доставлял ему радость. Доставал патрон, подолгу вертел его в пальцах, подносил капсюлем чуть ли не к самому носу, потом причмокивал губами и одним коротким движением загонял в магазин. При этом он еще и притопывал слегка ногой в ритме лишь ему слышимой музыки. Поскольку Молотобоец был обут в казак со шпорами, каждое «топ» сопровождалось еще и позвякиванием.

– Другой обуви в хозяйстве не нашлось? – вполоборота спросил у него Волков, не скрывая раздражения.

– Ладно тебе, – отмахнулся Молотобоец, разглядывая очередной патрон в косых лучах солнца, давно уже проникавшего на чердак. – Все равно мы его уделаем. Трое как-никак, с оружием. Он же не бог, я думаю.

– Да нет, конечно, не бог, – помедлив, отозвался Родион. – Но вполне тянет на его ближайшего родственника.

Молотобоец на это ничего не ответил, но лицом отчего-то помрачнел. На чердаке повисла напряженная тишина.

* * *

Проснувшись, Жорик первым делом откупорил полуторалитровую бутылку минеральной воды и надолго присосался к горлышку. После вчерашнего всем хотелось пива, но Родион недвусмысленно заявил братьям, что лично пристрелит того, кто осмелится взять с собой или выпить перед «делом» хотя бы банку. Судя по всему, заявление возымело силу.

– Как наш клиент? – оторвавшись от бутылки, спросил Жорик без особого интереса.

– Пока никак, – ответил, не оборачиваясь, Родион. – Спит. Хотя.., а вот и он!

В окне комнаты, которое выходило на ту сторону, где стоял дом, служивший для них наблюдательным пунктом, как раз в этот момент зажегся свет. В поле зрения Волкова оказался обнаженный до пояса мускулистый мужчина. Благодаря мощному увеличению виден был даже звездообразный шрам на виске, ставший своего рода визитной карточкой Панкрата.

Родион бросил быстрый взгляд на часы в стильном квадратном корпусе из светло-серого металла: было девять двадцать..

– Все верно, – наконец удовлетворенно произнес он. – Тот, кого я ищу. Не ошиблись, молодцы. Честно говоря, я до самого последнего момента сомневался.

Молотобоец только хмыкнул в ответ: дескать, знай наших.

– А девчонку, девчонку-то видишь? – спросил он. – Он вчера с какой-то пацанкой таскался, помнишь, я тебе говорил?

Волков отмахнулся.

– Плевать на девчонку. Попадется на глаза – пулю ей в голову, и весь разговор. Для нас важен только он. Если при нем не будет оружия – никакой стрельбы. Постараемся взять так.

– А если будет? – тут же встрял Жорик, уже прикончивший бутылку.

– Еще раз повторяю – от мертвого тела нам проку нет, – с нажимом произнес Родион. – Вам я, во всяком случае, плачу не за это. А потому никакой стрельбы из огнестрельного оружия в голову или корпус – целиться только по конечностям, то бишь в руки-ноги. Стрелять метко следует не только потому, что за труп вы не получите денег, но еще и по той простой причине, что вы сами станете трупами, если его прихлопнете. Уж я-то позабочусь об этом, будьте уверены.

Услышав последнюю фразу, Молотобоец сверкнул глазами, но вслух спросил только:

– Так что, уже выступаем?

– Не спешите, – покачал головой Волков. – Надо присмотреться повнимательнее. Да и рации проверить не мешало бы. Все должно работать на «пять».

– Проверяли уже, – пробурчал Жорик, которому, судя по всему, уже не терпелось поквитаться за пережитое когда-то поражение. – В порядке они, базара нет.

– Значит, проверьте еще раз, – настойчиво повторил Родион.

Молотобоец исподлобья метнул на него еще один недовольный взгляд, однако на этот раз смолчал.

– Жорик, ну-ка, смени меня, – потребовал Волков.

Отдав ему бинокль, он присел на угол ящика, достал из внутреннего кармана куртки мобильный телефон и набрал номер.

– Здорово, старик, – поприветствовал Родион Гриба. – Не соврал твой старший – птичка в клетке. Давай подгоняй транспорт.

На этом их разговор и закончился. Приказ был отдан, и операция с этого момента вступила, как говорят штабисты, в активную фазу.

Волков спрятал телефон и замер, положив руки на колени.

Время пошло.

Честно говоря, у него даже засосало под ложечкой. Только самому себе он мог признаться, что это – не от голода, а от страха. Если Панкрат выжил в Чечне, когда против него одного – Ворошилов и Леха Сутько не в счет – работала хорошо отлаженная террористическая машина, как могут сладить с ним они – втроем?

Родион считал себя профессионалом. Неплохим рукопашником, метким стрелком и физически выносливым бойцом. Но для того, чтобы взять верх над Панкратом, этого было мало. Он помнил, что Степан Ворошилов в их последнюю встречу под хмельком как-то обронил: «Этот человек, Родя, пройдет сквозь таких, как мы с тобой, легче, чем нож сквозь масло. А вот где он этому научился, я тебе не скажу. Но умирал он не один раз».

Волков и сам подозревал, что прошлое Панкрата так или иначе было связано со спецслужбами. Это было видно даже по той манере боя, которую демонстрировал его ученик на всероссийском чемпионате по контактным поединкам – кумитэ.