Анатомия Комплексов (Ч. 2)

Мужчина впился девушке в губы и начал грубо ласкать. Та попыталась возмутиться, вырваться, но куда там. С ним и лауг бы не справился. Силен, как стадо мамонтов. � не менее дикий. Вообщем, через пару часов Алена забылась сном, уверенная, что в ближайший месяц навряд ли сможет встать, а уж танцевать –– через год, не раньше. Атлеты же любой формации вызывали мгновенный токсикоз, как и любая особь мужского пола.

Постарался Рэйс на славу. Шея в укусах, на запястьях синяки …теперь только просторную одежду от подбородка до щиколоток и одеть. Прощай вожделенный наряд.

Она бы поплакала, пожалела себя, да побоялась. Кто его знает, что в голову Лоан придет, услышь он ее всхлип? Не принялся бы вновь уму – разуму учить. Второго раунда изощренного садизма ей не выдержать. Нет, хороши советы Массии, да не для нее.

Первую, священную, ночь �ллан провел в женском сеприше, в объятьях темноглазой, бойкой бельфорки.

Эльхолия всю ночь простояла на балконе, в ожидании мужа, и чутко прислушивалась к звукам. К 8 утра �ллан потерял жену, еще и не приобретя.

Девушка легла спать, твердо решив отомстить виновным в ее унижении. В списке приговоренных к особо изощренным мукам значилось три лица:

1) �ллан Лоан. За нанесенное оскорбление, возмутительное пренебрежение и игнорирование законов семейного кодекса –– месть.

2) Рэйсли Лоан. За халатное отношение к своим обязанностям, потворству преступного вторжения на чужую территорию –– месть и смерть.

3) Алена Лоан. За бесстыдство, совращение чужих мужей, возмутительное поведение и нанесение глубокой психической травмы –– долгая мучительная смерть.

Монтррой зло щурился на восходящее светило.

Массия видела, что муж в ярости, и попыталась успокоить его, обняла, прижалась и тут же отлетела в сторону, больно ударившись о стену.

––Не лезь! –– рявкнул троуви, смерив жену злобным взглядом

Та замялась, обняла себя за плечи, поежилась и все же решилась:

–– Монтррой, .. это можно использовать…

–– Что?!!

–– Э-э, влечение…

–– Кого к кому?!! –– и вдруг схватил за руку, подтянул к себе. –– Влечение?! Он оскорбил мою сестру!! Унизил при всех и ее, и меня!! Выставил на посмешище! Теперь все решат, что я никто и ничто, а место Эльхолии скоро станет вакантным! Ты понимаешь?! Он отдал первый танец этой отвратительной, низкой, глупой твари! Он знал, что творит, знал, какой вывод из этого сделают, но пренебрег! Вел себя, как фархи , специально!! Сознательно!

Мужчина вновь уставился вдаль. Пальцы впились в перила.

–– Монтррой, ты не должен поддаваться гневу, он плохой советчик, –– робко заметила Массия .–– Подумай, может быть, то, что случилось, к лучшему?

По лицу троуви пробежала нервная судорога. Он хотел схватить жену и вытолкать в шею, чтоб не лезла со своими размышлениями и советами, но одумался –– это он всегда успеет. Взял себя в руки и бросил милостиво:

–– Говори!

Женщина, заискивающе заглядывая в глаза супруга, спешно начала излагать идею:

–– Его влечет к ней, можно сыграть на этом. Она, как ты справедливо заметил, абсолютно глупа и невозможно доверчива. При подобном скудоумии нетрудно будет подтолкнуть девчонку в объятья сегюр, тот не будет против, а там…останется лишь поставить в известность Рэйсли. При его нраве ясно, что он убьет обоих. Его, естественно, депортируют, лишат всех прав, и …мы будем нипричем. Останется Эльхолия. Править будешь ты. Единолично.

–– А куда ты денешь Гвидэра и наследников?!

–– �х можно убрать, пока сближаем канно и сегюр.

Монтррой задумался: опасно, но заманчиво. � просто. Слишком просто. Значит, план обязательно натолкнется на непредвиденное препятствие. � может провалиться. Стоит ли тратить время на весьма шаткий проект? Он и так ждал год и не хочет терять еще. К тому же �ллан сильно изменился, стал плохо управляем, самостоятелен и непокорен. Троуви понимал, что не пройдет и пару лет, как он вовсе не понадобится сегюр, разве что как фиктивное лицо. �сполнитель. Не больше.

Жалобный, надрывный плач раздался некстати и прервал размышления мужчины. Настроение и так было отвратительное, а тут еще этот окэсто смеет кричать и нервировать его! Как Массия посмела привести ребенка в эту комнату?! К чему вообще она его завела?

–– Вон!! Убери ее вон!! –– закричал троуви.

� та поспешила успокоить дочь, пока Монтррой не вмешался. Малютка и так слаба и болезненна. Отец же ее не жаловал. Обращался, как с тэн. � капли отцовских чувств не испытывал. Берегла ее Массия, как могла, да не всегда удавалось. Нет, нет, попадалась девочка под руку троуви.

В такие минуты сердце женщины разрывалось от жалости к ребенку, и привязанность к мужу таяла, уступая место ненависти. Если б она знала, что воспылает любовью к девочке, привяжется настолько, что будет готова пойти против воли мужа, встать поперек, воспротивиться, а, возможно, и …предать, то не стала бы заводить ребенка, чтоб сблизиться с землянкой.

А ведь ей говорили: ’Материнские чувства сильней супружеского долга’..

Р“ Р› Рђ Р’ Рђ 3

Ворковская сидела за столом, мрачная, как снеговая туча. Золотистая водолазка, от шеи до запястий, надежно укрывала от любопытных глаз следы супружеского пыла. Но ненависть и обиду, плещущуюся в синих глазах, прикрыть было трудней. На волю они рвались. Душа сатисфакции просила, глобальных масштабов. Так бы и резала Алена Рэйсли много, много дней, на кусочки распиливала, медленно и радостно, урча от наслажденья и повизгивая от восторга. Змея особо ядовитая! Нелюдь! Псих!

Много бы она о нем сказала во всеуслышанье. Не постеснялась бы, поведала окружающим снобам особенности психофизического состояния их правителя. Да такими бы эпитетами разукрасила ’голубя’, век бы не отмылся!

Да вот незадача, рядом он сидел, похохатывал, переговариваясь с гостями, одной рукой моккали щипал, другой Алену обнимал, нервировал, напоминая, что, как всегда, во всеоружии и любую эскападу жены готов упредить, задавить в зачатке. Взгляд наглый, самодовольный, тон надменный.

�Цезарь центурион’! Скривилась девушка, кипя от негодования и пытаясь справиться с собой, начала усиленно поправлять угол епанчи, накинутой на плечи поверх водолазки. Ничего не получилось, душила ее злоба, руки не к кисточкам на подоле, к шее �милого’ тянулись сами. Алена сцепила пальцы замком на колене и нервно покачивая туфелькой, закусила губу, чтоб не разреветься от жалости к себе и горечи разочарования.

–– Что-то ты грустная сегодня. Скучно? –– насмешливо спросил Лоан, заглянув ей в лицо.

–– Ага, до смерти! –– прошипела та в ответ, присовокупила лучезарную улыбку, нечто среднее между оскалом кугуара и мимическим тиком невратического характера, во взгляд вложила все свои чаянья о скоропостижной и мучительной кончине супруга и наградила Рэйсли этой гремучей смесью с чувством глубокого удовлетворения. Мужчина хохотнул, скривил ехидную гримасу и заметил:

–– Визуализация мыслеформ не должна носить столь экспрессивный характер. Снизь эмоциональный фон вдвое, как минимум и тогда, возможно, у тебя кое-что и получится. Например, я уроню себе на ногу блюдо с эгрутто или сяду мимо кресла. Ты сможешь порадоваться моей неуклюжести…

–– Ненавижу! –– прошипела девушка, чувствуя себя абсолютно беспомощной и бессильной против этого бесчувственного истукана.

–– Милая, меня всерьез заботит твое психическое здоровье. Ты постоянно повторяешься. Я слышал твое признание в �любви’ раз пятьсот за последний год, стоит ли так утруждать себя? У меня прекрасная память и речь я воспринимаю адекватно. Столь частые повторы убеждают меня в обратном: это не ненависть –– любовь. Трепетная и безграничная. Просто по скромности своей ты не можешь признаться прямо…или опять путаешь определения?

–– Оставь меня в покое!!

–– Здравая мысль и своевременная. А и оставлю, пожалуй. Надеюсь, ты не будешь без меня сильно тосковать? Не огорчайся, я буду неподалеку, зови, если соскучишься.

Алена проводила его испепеляющим взглядом и скрипнула зубами с досады. Любое из известных ей ругательств, включая самые низкие сравнения, были слабыми и неточными, не подходили данной особи. Не отображали его суть в полной мере.

Рэйсли Лоан с самым любезным видом, на который был способен, вклинился в стайку девушек, незамужних дочерей флэтонской знати, и принялся развлекать, одаривая их своим обаянием. Гад! У Алены даже лицо перекосило, веко задергалось.

–– У тебя сейчас пена изо рта пойдет, –– шепнула ей Массия, присаживаясь рядом. ––Успокойся. Ты что сегодня на себя не похожа? Улыбнись –– смотрят.

Алена оглядела любопытствующие персоны и, борясь с желанием запустить в них близстоящие блюда со всем содержимым, натянуто улыбнулась. Вышло так себе.

–– Еще пару усилий, –– уговаривала женщина, чуть кивнула, и, хлопнув ресницами, изобразила для примера: накинула на лицо маску милейшего создания –– изящный поворот головы, взгляд робкой косули, ресницы вниз, уголки губ вверх. Вышло не в пример лучше, чем у Алены. Та повторила, и пара особо любопытных уткнулась в свои тарелки, а еще пара застыла на пару секунд с растерянными лицами и спешно ретировалась.

–– Страш-шная сила –– красота! –– брякнула девушка.

Массия выгнула бровь и закосила в сторону: � Действительно - страшная!’

–– Я тебя улыбнуться просила, а не скалиться, как голодный лауг, –– вздохнула женщина.

–– У вас, кроме лаугов, еще какая-нибудь живность водится? –– прищурилась Алена и облизнулась, глянув на Рэйсли, воркующего с миловидной, юной субреткой.–– О, да! Хомо дегенератус!

–– Новый вид? –– качнулась к ней Массия и, сунув в рот пару зерен патули, зыркнула на сегюр. –– Ревнуешь?

–– Я?! –– подпрыгнула девушка от возмущения. Женщина поморщилась: �До чего, не воспитана, прямолинейна и до скандальности неучтива! Абсолютно недалекое и до противоестественности откровенное существо’. �, натянув на лицо маску светской любезности, осадила взглядом пару заинтересованных взглядов, бросив девушке:

–– Да, что с тобой сегодня?

–– Так, –– вздохнула та, устыдившись, и брякнула. –– Домой хочу!

–– На Землю? –– выгнула бровь Массия. По ее мнению, нужно быть совершенно невменяемым, чтоб стремиться на отсталую планету, мечтать о жизни в окружении варваров. Какой нормальный по собственному желанию, поменяет тающий во рту агуи на кусок горького туги ? Впрочем, это вполне в духе канно. � возможно, им с Монтррой на руку. Вариант. Еще один. � не худший.

–– Вы поссорились? –– догадалась женщина. Алена без лишних слов отогнула материю с запястья и выказала внушительный кровоподтек:

––� так по всему телу!

Конечно, она немного преувеличила. Чуть-чуть. Но на подругу впечатление произвела. Вот что главное. Та застыла с открытым ртом, хлопнула ресницами и шумно вздохнула:

–– Кошмар! Как…О-о-о! Это возмутительно! Отвратительно! Это…

–– Норма! � что мне делать? Может, подать на него в суд? Пусть все узнают, каков их правитель.

Массия немного растерялась: заманчиво, но бесперспективно. Женщина –– собственность мужчины, и если флэтонец наградил жену парой синяков, значит, у него не было другого выхода. Значит, она заслужила. Ее и слушать не станут. Это всем понятно. Нет, с судом она погорячилась. Но ситуация интересная. Как бы ее использовать?

–– Не думаю. �ск не примут: семейные дела разбирают внутри семьи. � потом, к чему вмешивать в это третье лицо? Сама попытайся.

–– Как? Линчевать самостоятельно? Да, с радостью, только сил не хватит. Он меня взглядом раньше убьет.

–– Нет, это не выход, нужно что-то менее радикальное, но с долговременным успехом.

––Например?

––Не знаю, –– протянула Массия, и женщины задумались: Алена о своей незавидной доле, а та о том, как наиболее выгодно использовать ситуацию в собственных целях.

–– А если надавить на жалость? –– осенило Ворковскую.

–– Жалость? –– нахмурилась женщина, не понимая. Словарный запас канно всегда ее настораживал, будил воспоминания о программе по клинике патологических состояний. –– Что такое жалость?

–– Беспокойство, сожаление о содеянном, желание загладить свою вину.

–– У Рэйсли? Ты хочешь возбудить в Рэйсли чувство вины? –– не поверила Массия и хохотнула: забавно.

–– Почему, нет? –– немного обиделась Алена.

�Действительно!’ –– пожала плечами женщина, изобразив озабоченное раздумье: ’Килпатрики тоже иногда с рук едят. Когда смертельно ранены’.

–– Попытайся. Беспокойство Лоан на пользу, но… не думаю, что у тебя получится. Он окэсто. �м чужды эмоции, проявления заботы. У меня есть предложение получше. Как ты относишься к привороту?

–– К чему? –– озадачилась девушка: вот это предложеньеце!

–– К привороту, –– хитро прищурилась Массия. –– Есть у меня флакончик с зельем. Подольешь, и все твои проблемы канут в небытие. Ручным твой окэсто станет.

–– Как Монтррой?

Массия неприязненным взглядом мазнула по лицу ’подруги’: да, что ты можешь знать? � тут же потупилась, кивнув:

–– Да. Средство действенное и верное. Раз выпьет и на всю жизнль –– твой в безраздельное пользование. Будет делать, что захочешь. Возражать и мысли не возникнет.

Алена задумалась –– заманчиво. То-то она удивлялась, до чего Монтррой с подругой ласков и тих, словно телок молочный. Вот оно в чем дело.

–– Ты же говорила –– воспитывать надо.

–– Понимаешь, подобные вещи не афишируют. Я тебе, как подруге. Только никому, прошу. Это намного серьезней, чем ты представляешь. Если кто-то узнает, все закончится. Неприятностей будет очень много. Не подводи, я ведь из …жалости…сочувствия.

�Тьфу! Ну, и слова! Знать бы еще, что они на земном обозначают. Язык сломаешь. Как она мне надоела. О, Анторис, помоги, затми ее разум… Впрочем, он и так у нее спит. � пусть не вмешивается. Давай, соглашайся!’ –– Массия чуть не притопнула от нетерпения. Если канно согласится, то лучшего выхода и не придумаешь. Был у нее флакончик с запрещенным лекарством, хранила с трепетом, на всякий случай. Даже Монтррой о нем не знал. Вытяжка из шугу. Это опасней новейшего оружия. Запрещено под страхом казни. Под преждевременную смерть всех подводила, храня, но не расставалась. � не зря, может, ради такого случая и рисковала. � работы-то на час –– слетать домой, тайник открыть и обратно, отсталой канно флакончик сунуть. Дальше не их забота. � виновных не найдешь.

–– Да, не сомневайся, я плохого не посоветую и не предложу. Для себя берегла, но при случае еще возьму, а тебе нужнее. Подольешь ему в фэй, в еду подмешаешь и через пару часов сама изумишься, до чего изменится. Только и сама отпить не забудь, чтоб наверняка подействовало. А то кому ж он поклоняться будет?

–– А-а….если заметит?

–– Нет. Жидкость без вкуса и запаха.

–– А как действует?

�Моментально!’ –– у Массии даже сердце быстрей забилось в предчувствии столь вожделенного и неизбежного финала.

–– В состав зелья входит вытяжка 370 растений. При попадании в организм состав мгновенно воздействует на рецепторы и активизирует корковые ассоциации, вызывает импульсивное движение подкоркового механизма. Он воздействует на тонко энергетическом уровне, удаляя негативные мысли к раздражителю и возбуждая крепкую привязанность и потребность исполнять любые его прихоти. Для этого и надо, чтоб и ты выпила, чтоб энергетическая и тонкая структура Рэйсли опознала тебя, как единственный предмет внимания. В дальнейшем данная модель поведения закрепляется на уровне рефлексов, и ты становишься его хозяйкой.

Алена не поняла и половины, но прониклась:

–– Неси, хочу быть хозяйкой!

Массия с готовностью сорвалась с места и вылетела из зала. Ее поспешность не прошла мимо цепкого взгляда Лоан незамеченной. ��нтересно, что затеяла жена троуви?’ В принципе, ясно, что ничего хорошего, но подробности знать хотелось. � по лицу жены понял –– ждать не долго.

Через час в алькове танцзала мэно сунула Алене украдкой тонкую, маленькую пробирку с чуть зеленоватой жидкостью. �Миллилитров пять, не больше’, –– прикинула девушка и засомневалась: ’А хватит ли?’

–– � капли хватает, но чтоб наверняка, подели поровну себе и ему, –– шепнула Массия, догадавшись о ее сомнениях, исчезла, растворившись в толпе гостей.

� вовремя. Через пару минут Рэйсли появился. Привалился плечом к стене рядом, сложил руки на груди и вперил взор в разноцветную толпу гостей.

Алена напряглась, ожидая очередную каверзу, и дождалась.

Помолчал тот и спросил:

–– � что нужно Массии?

–– А что может быть нужно подруге от подруги? Непринужденное общение, ничего более.

–– � только? Наша знакомая приобрела новое качество? Бескорыстие. Однако,…как быстро меняются люди. Да ты чародейка, милая. Монию в ангела превратить, и в столь короткий срок.

–– Перестань ерничать! –– ну, что за человек? Что характер, что манеры –– красный перец чили. Мексиканский кактус в прикиде Элвиса Пресли. День без пакости –– время попусту. –– � не смей так отзываться о моей подруге! Она не змея, а прекрасный, умный, добрый, чуткий человек.