Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Галактический шторм (№2) - Крестовый поход

ModernLib.Net / Космическая фантастика / Вебер Дэвид Марк / Крестовый поход - Чтение (стр. 6)
Автор: Вебер Дэвид Марк
Жанр: Космическая фантастика
Серия: Галактический шторм

 

 


Яшук корчился и сучил ногами. Одной рукой он царапал себе горло там, где в него врезалась цепь, а другой невероятно длинной рукой тыкал душившую его девушку электрической дубинкой. Ангус слышал, как Кэтрин хрипит под ударами электрического тока, грозившими вот-вот сбить ее с ног. Однако, несмотря на адскую боль, она с мрачной решимостью не ослабляла хватку, все туже и туже затягивая цепь на шее своей жертвы.

Ангус застонал и попробовал приподняться на локтях, но ему не хватило сил. Он мог только беспомощно наблюдать за схваткой. Лицо инопланетянина почернело, а его вопли превратились в странное поскуливание. Он снова и снова бил Кэтрин в лицо роговым щитком на своем черепе. Из ее расквашенного носа струилась кровь, ноги подгибались, но и Яшук терял силы. Он упал на колени, выронил дубинку и стал отчаянно царапать душившую его цепь ослабевшими пальцами. Потом его руки обвисли, а Кэтрин с искаженным от ненависти окровавленным лицом уперлась коленом ему в спину и стала душить его еще сильнее.

Она не ослабила хватки, пока в выпученных желтых глазах Яшука не погас последний огонек жизни, а потом рухнула на тело своей жертвы.

Кэтрин МакДагал разомкнула распухшие веки и беспомощно заморгала, глядя на лицо Ангуса, куда-то поплывшее перед ее глазами вместе с остальной комнатой. Она с трудом сдержала стон: у нее было сломано несколько ребер и каждый вздох причинял ей нестерпимую боль.

— Ну и дура же ты! — негромко проговорил Ангус. Он вытирал ей лицо невесть откуда взявшейся влажной тряпкой, а она почему-то подумала о том, что никогда не замечала, какой у него сильный акцент.

— Это я-то дура? — прошептала она, с трудом шевеля распухшими разбитыми губами. — На этот раз он бы тебя прикончил!

— Я как раз этого и хотел, ненормальная! Из-за меня тебе тоже была бы крышка.

— Теперь мы оба попали, — вздохнула Кэтрин, попыталась сесть, но со стоном рухнула на пол. — Почему ты еще здесь?

— Не могу же я тебя бросить, — серьезно ответил Ангус.

— Придется. Если побежишь быстро, может, успеешь добраться до проволочного заграждения. Я буду тебе только мешать…

— Тихо! Тихо! Никуда бежать не надо. Мы о тебе позаботимся.

— Мы? — Кэтрин повернула голову и удивленно уставилась на толпу в коричневой форме. Все они были вооружены фиванским оружием — кто автоматом, кто штурмовой винтовкой. — Что здесь вообще?..

— У Яшука были ключи от наручников и нож, — с кривой усмешкой сказал Ангус. — Охрана не ожидала, что один из «язычников» окажется на свободе. А я тихонечко зарезал десяток наших добрых пастырей. Не переживай, они почти не мучились! Потом собрал их автоматы и отнес к нам в барак. Ну а дальше — сама понимаешь…

Он пожал плечами так, словно дальнейших объяснений не требовалось, и Кэтрин снова удивленно уставилась на него:

— Вы что, с ума посходили?! Неужели вы?..

— Вот именно! Мы захватили весь лагерь. И в первую очередь перебили радистов. Они даже пикнуть не успели. Так что лежи спокойно! У нас есть носилки, на которых мы тебя понесем.

Чьи в лесу шишки

Старший мичман Хуссейн увидел, как капитан — то есть коммодор — Ханна Аврам широкими шагами вошла в шлюпочный отсек «Дюнкерка», и ему стало заранее жалко тех, кому предстояло с ней встретиться.

Мичман вытянулся по стойке «смирно». Выстроившийся у космического катера караул последовал его примеру, но казалось, коммодор Аврам никого не замечает. Она браво отдала честь знамени Земной Федерации, прикрепленному к передней переборке, а потом, под звуки боцманской дудки, молча шагнула в катер. Люк закрылся у нее за спиной, и атмосферное давление в отсеке значительно упало. Катер отошел от линейного крейсера сквозь анизотропное силовое поле у выхода из шлюпочного отсека, и старший мичман Хуссейн печально покачал головой. Кому-то в Данциге сейчас очень и очень не поздоровится!

Ханна Аврам постаралась успокоиться и заставила себя откинуться на спинку кресла. Катер нес ее к Гданьску, столице мира Новый Данциг. Она серьезно подготовилась к предстоящей встрече, но положение ее было столь шатким, что любая вырвавшаяся на волю эмоция могла все испортить.

Она поправила лежавшую на коленях фуражку и невольно улыбнулась, погладив пальцами золотые веточки на козырьке. Преимуществом Ханны было только новое, пока никем не утвержденное звание. Больше ей не на что было надеяться. Впрочем, ей повезло и в том, что коммодор Хезелвуд оказался такой безвольной тряпкой.

Ханна покачала головой, до сих пор не в состоянии поверить в то, что пока все складывается так удачно. Ричард Хезелвуд был родом из видного семейства, издавна поставлявшего офицеров военно-космическому флоту, но, познакомившись с ним, она сразу поняла, почему того перевели в фортификационное командование звездной системы, на которую никто и никогда не собирался нападать. Она не сомневалась, что Хезелвуд не осмелится даже подтереть себе задницу, не получив на это дважды подтвержденного разрешения начальства.

Встреча остатков ее эскадры, скрывшейся с Новейших Новых Гебрид, оставила самое тягостное впечатление. «Дюнкерк», «Киров», «Буве» к «Атаго» летели по пространству звездной системы Данциг больше двух минут, прежде чем ее «защитники» удосужились поинтересоваться, кто они такие. Одному Богу ведомо, что успели бы натворить за это время фиванцы, и у Ханны Аврам не было ни малейшего желания выяснять это на практике. Именно поэтому «Киров», «Буве», «Атаго» и шесть эсминцев, из которых состоял весь военно-космический флот Данцига, находились сейчас у самого входа в узел пространства под командованием капитана Яна, командира «Кирова».

Хорошо еще, что этот слизняк Хезелвуд не сказал ни слова, когда Ханна бесцеремонно взяла командование обороной Данцига на себя. Он был безумно рад сбросить со своих плеч ответственность, уцепившись за то обстоятельство, что по традиции коммодор ударного флота считался старше по званию коммодора фортификации. Разумеется, речь шла о настоящем коммодоре ударного флота, а не о простом капитане, в безвыходном положении произведенном в коммодоры своим начальником. Ханна имела законное право носить новые знаки различия, но еще не была утверждена Верховным командованием ВКФ. Хезелвуд об этом не спрашивал, а она сама, хотя и числившаяся в базе данных личного состава ВКФ простым капитаном, не имела ни малейшего желания разговаривать на эту тему. Только офицеры ее штаба знали, что новое звание Ханны не утверждено.

Она не стала тратить попусту время и лично познакомилась со всеми старшими офицерами Данцига. По большей части они не походили на своего бывшего начальника и были рады появлению нового командира.

Однако теперь Хезелвуд, справившийся с первым моментом паники, стал сильно действовать Ханне на нервы. А ведь он командовал не чем-нибудь, а десятком космических фортов третьего класса! Разумеется, его космические укрепления были слабее тех, что входили в состав Линии, но зато куда мощнее большинства линейных кораблей! Кроме того, их защищали минные поля, сила которых приятно удивила даже Ханну. А еще — по крайней мере до того, как она сняла с его плеч это бремя, — Хезелвуд отвечал за жизнь и спокойствие пятнадцати миллионов граждан Земной Федерации. И при всем при том он намеревался послать курьерский корабль, чтобы обсудить с фиванцами «условия капитуляции»!

Ханна чуть не заскрипела зубами в новом припадке ярости, но тут же постаралась успокоиться. Без толку злиться на то, что второй по должности офицер ВКФ в Данциге — полный идиот! Гораздо хуже, что у этого кретина за шесть лет командования местными космическими укреплениями возникли большие связи в правительстве Данцига и оно, несомненно, его поддержит! Ханна подозревала, что на самом деле за спиной Хезелвуда стоит президент Вышинский, а может, и Виктор Токарев. Да, больше всего похоже на токаревские штучки!

Не посоветовавшись с директором краковской горнорудной компании, президент Нового Данцига Вышинский в лучшем случае мог выбрать цвет обоев для своего кабинета. Полвека назад эту планету заселили выходцы из новой польской диаспоры. Но изобилие полезных ископаемых почти с самого начала колонизации привлекло туда горнорудный консорциум Токарева с Нового Детройта. Это во многом определило путь развития Данцига, быстро превратившегося в один из Индустриальных Миров.

Благодаря деньгам Токарева Вышинский мог рассчитывать, что его переизберут президентом этой планеты даже после смерти. С другой стороны, посягни Вышинский на интересы Токарева, и он сразу попал бы из президентов в ассенизаторы, даже при отсутствии в Данциге такой завидной вакансии.

Чем дольше Ханна размышляла об этом, тем больше убеждалась в том, что идея вступить в переговоры с фиванцами могла прийти в голову только такому типичному бизнесмену-финансисту, как Токарев. Но ведь ни он, ни Вышинский и ни этот проклятый Хезелвуд не сражались в Лорелее или в Новейших Новых Гебридах! Они не представляют себе, что намереваются договориться с существами кровожаднее тигров или орионских зегетов!

Двигатели космического катера взвыли с удвоенной силой, и он начал опускаться на посадочную площадку. Ханна смотрела сквозь бронированные иллюминаторы на оживленный космопорт Данцига. Там готовилось к взлету около десятка челноков, принадлежащих местным горнорудным компаниям, а рядом с ними стояло еще штук десять — с кораблей ВКФ. Почти все они уже опустили трапы, и можно было разглядеть отряды космических десантников, марширующие к автомобилям.

Ханна, недовольно скривив губы, отвернулась от иллюминатора. Ее сегодняшний замысел явно напугал офицеров штаба, но они мужественно крепились. Дэнни не покладая рук трудился, помогая ее юридическому консультанту коммандеру Бандаранайк, не забывая при этом заниматься вопросами снабжения.

Что ж, двум смертям не бывать, а одной не миновать! Кроме того, защищать Данциг ей завещал коммодор Гриссом. Если он не побоялся погибнуть в безнадежной схватке, пытаясь защитить в два раза меньше людей в Новых Гебридах, она постарается спасти жителей Данцига даже вопреки желанию их собственного правительства!

Виктор Токарев наблюдал за вошедшей в конференц-зал Ханной Аврам. Та не торопясь положила на стол портфель, рядом аккуратно положила фуражку. Она улыбалась, но Токарева, побывавшего на огромном количестве встреч, где все поначалу улыбались друг другу, было нелегко обмануть. Скованные движения коммодора говорили сами за себя. Токарев мог бы поучить ее тому, как держаться в подобной ситуации, но не собирался этого делать.

«Впрочем, кое-какой урок ей, может, и придется преподать», — подумал он, спрятав усмешку.

Президент Юзеф Вышинский дружелюбно улыбнулся Ханне. Коммодор же Хезелвуд не стал улыбаться, с самого начала давая понять, что не желает вмешиваться в спор.

Токарев пожалел, что ему придется меряться силами именно с Ханной. Если бы не нелепое желание «защитить»

Данциг, он предпочел бы видеть ее в числе своих союзников… Разве его звездная система сможет в одиночку противостоять сокрушающей все на своем пути военной машине фиванцев, разбившей в Лорелее ударный флот и быстро оттеснившей его в глубь Земной Федерации?! Гораздо разумнее — капитулировать на приемлемых условиях, сохранив от бессмысленного уничтожения промышленную инфраструктуру Данцига, как, впрочем, и его население. Ведь рано или поздно Военно-космический флот Земной Федерации все-таки объявится и придет к ним на помощь!

— Благодарю вас за то, что нашли время посетить нас, коммодор, — сказал Вышинский. — Я знаю, насколько вы заняты.

— Не стоит благодарности, — ответила Ханна с принужденной улыбкой. — Я и сама намеревалась при первой же возможности посетить вас. Жаль, что мне пришлось для этого отозвать «Дюнкерк» от узла пространства, но в любом случае его рано или поздно пришлось бы ремонтировать.

— Я вас понимаю! — Вышинский откашлялся. — А теперь давайте поговорим о том, о чем коммодор Хезелвуд наверняка вам уже упоминал. Дело в том, что, с точки зрения правительства нашей планеты, было бы крайне разумно…

— Прошу прощения, господин президент, — спокойным голосом перебила его Ханна, — полагаю, вы говорите о предложении коммодора Хезелвуда попытаться договориться с фиванцами?

Казалось, Вышинского немного покоробила такая прямолинейность, но он взял себя в руки и кивнул:

— Ну, может быть, это следует сформулировать несколько иначе, но в общем — вы правы. Насколько я понимаю, вам эта идея не по душе и, будучи старшим по должности офицером в звездной системе Данциг, вы имеете полное право принимать такие меры, какие вам кажутся необходимыми, но мы считаем…

— Еще раз прошу прощения, — снова перебила Вышинского Ханна, и Токарев невольно подумал, что она прекрасно держится, наседая на президента, сбивая его с мысли и направляя разговор в нужное ей русло. — Считаю своим долгом упомянуть, что такого рода переговоры, кстати не санкционированные президентом Саканами или Законодательным собранием, представляют собой нечто большее, чем просто тактическую уловку.

— Я это понимаю, — слегка раздраженным тоном ответил Вышинский. — Но президент Саканами находится не в Данциге, а на Земле.

— Это верно. Однако любые переговоры с противником являются прерогативой федерального правительства. Отдельные планеты не имеют право в них вступать. Позволю себе обратить в этой связи ваше внимание на Статью 7 Конституции Земной Федерации.

У Вышинского отвисла челюсть, и он уставился на Токарева. Тот постарался придать своему лицу дружелюбное выражение, но было понятно, что он не намерен отступать.

— Вы совершенно правы, коммодор. Тем не менее — хоть я и сижу здесь исключительно в качестве промышленного и экономического советника президента — позволю себе разъяснить смысл его слов. Он хотел сказать, что в Конституции ничего не говорится о том, как должно поступать правительство планеты, оказавшейся отрезанной неприятелем от остальной части Земной Федерации. Данциг же, являясь миром, входящим в состав Земной Федерации, не имеет назначенного ею официального представителя федеральной исполнительной власти.

— Понимаю, — сказала Ханна, задумчиво склонив голову. — Вы хотите сказать, что в отсутствие такого официального представителя правительство планеты, действуя исключительно в рамках чрезвычайной ситуации, может, до восстановления связи с Землей, формулировать собственную внешнюю политику?

— Вот именно! — тут же подтвердил Вышинский.

— Понимаю, — едва заметно пожав плечами, повторила Ханна и открыла портфель. — На самом деле, господа, я прибыла сюда не для обсуждения этой проблемы. Я намеревалась вручить вам вот это. — Она протянула собеседникам компьютерные записи. — Здесь говорится о необходимых ремонтных и строительных работах. Не сомневаюсь, что при промышленном потенциале Данцига мы сможем в течение двух месяцев в три раза повысить плотность минных полей вокруг узла пространства. После этого следовало бы приступить к строительству эсминцев и легких авианосцев. Вряд ли мы успеем построить более крупные корабли, а местного населения не хватит, чтобы укомплектовать их команды. Кстати, в этой связи мне хотелось бы обсудить с вами возможность введения воинской повинности. Разумеется, только на время военных действий!

Собеседники Ханны от неожиданности, казалось, потеряли дар речи. Даже у Токарева слегка отвисла челюсть. Ханна же одарила их милой улыбкой:

— Впрочем, если вы считаете, что мы в первую очередь должны решить вопрос о переговорах, я к вашим услугам.

Вышинский удивленно моргал глазами. Он не ожидал такого напора от заурядного офицера ВКФ, которого не должны были волновать политические проблемы. Токарев же впервые посмотрел на сидевшую перед ним Ханну с уважением. Возможно, она и не умеет скрывать свои чувства, но из этого отнюдь не вытекает, что от нее нельзя ждать подвоха. Бедняга Юзеф явно растерялся, и ему придется все улаживать самому.

— Разумеется, ваша строительная программа может заинтересовать промышленные круги Данцига, и мы самым внимательным образом ее рассмотрим. Однако, откровенно говоря, я считаю, что необходимо определить, в какой степени выполнение этой программы соответствует намерению нашего правительства попытаться заключить перемирие с фиванцами.

— Сильно в этом сомневаюсь, господин Токарев. Но дело в том, что никакого перемирия не будет.

— Что вы изволили сказать?! — вознегодовал Вышинский. — При всем уважении к вам, коммодор, смею заметить, что это решение политического и, разумеется, правового, но уж никак не военного характера.

— Отнюдь нет, господин президент! — Ханна так сверкнула карими глазами, что у Токарева мороз побежал по коже. — Это, несомненно, военное решение. Тем не менее я учла его политические аспекты, о которых вы только что упомянули.

— Каким же образом, коммодор? — спросил Токарев.

— А вот каким! — Ханна извлекла из своего портфеля еще один документ — на этот раз напечатанный на бумаге и переплетенный — и протянула его через стол Токареву, который тот взял с некоторым удивлением.

— Насколько я понимаю, это Военный Кодекс, — проговорил он, решив тянуть время, чтобы разгадать намерения Ханны.

— Совершенно верно. Позволю себе обратить ваше внимание на Статью 53.

Токарев стал листать страницы, а Ханна направила стальной взгляд на Вышинского с таким видом, словно наводила на него все бортовые ракетные установки «Дюнкерка».

— Ввиду того что в моем распоряжении лишь один экземпляр этого документа, с целью экономии времени позволю себе процитировать для вас, господин президент, ту его часть, которая касается сложившейся ситуации. В Статье 53 говорится буквально следующее: «При отсутствии указаний от соответствующих гражданских властей старший по должности офицер ВКФ, действуя с целью выполнения полученных им ранее приказов, формулирует по своему усмотрению местную военную политику и принимает необходимые для ее выполнения решения во всех остальных областях».

Токарев отложил Кодекс в сторону: он не сомневался, что Ханна точно процитировала текст, и у него заранее екнуло сердце. Коммодор Аврам выглядела в высшей степени уверенной. Наверняка в ее расшитом галунами рукаве спрятана еще какая-то козырная карта!

— Не вполне понимаю, при чем здесь эта статья Военного Кодекса, коммодор, — сказал президент Вышинский. — Военную политику мы сейчас обсуждаем самым косвенным образом. Речь идет о политическом решении, принятом законно избранными местными властями. Полагаю, что мы и есть «соответствующие гражданские власти», о которых вы только что упомянули.

— Сожалею, но вынуждена с вами не согласиться, господин президент, — холодно сказала Ханна. — Документ, который я только что процитировала, — юридическая основа существования Военно-космического флота Земной Федерации. Будучи составленным Космическим Адмиралтейством, одобренным и утвержденным Законодательным собранием, он является неотъемлемой частью корпуса законов Земной Федерации, а не какой-нибудь отдельной планеты. Согласно Статье 2 Конституции Земной Федерации, федеральное законодательство, при наличии такового, имеет приоритет по отношению к действующим местным законам. По этой причине, формулируя свою военную политику и принимая «необходимые для ее выполнения решения во всех остальных областях», я совершенно не обязана принимать во внимание ваши решения или желания господина Токарева. Ведь я являюсь непосредственным представителем федерального правительства. Что вы на это скажете?

— Что ж… Вроде бы все правильно, — пробормотал Вышинский. — Впрочем, я не знаком с соответствующими документами, — поспешил добавить он. — Я не очень силен в конституционном законодательстве и не хочу делать по этому поводу поспешных заявлений.

— Я вас прекрасно понимаю и, разумеется, сама очень хочу строго придерживаться законов Земной Федерации, поэтому, прежде чем отправиться на нашу встречу, тщательно обсудила этот вопрос с юридическим консультантом. По его предложению я отсылаю вас к делам «Харвуд против Земной Федерации» и «Мир Лютвелл против Земной Федерации». В обоих случаях Верховный суд постановил, что старший по должности офицер ВКФ в подобной ситуации действительно является непосредственным представителем федерального правительства. Не сомневаюсь, что ваш собственный министр юстиции может разыскать для вас экземпляры этих постановлений.

— Ну хорошо, — сказал Вышинский. — Но я по-прежнему не понимаю, каким образом ваше право формулировать военную политику распространяется на такой чисто политический вопрос, как переговоры с фиванцами!

— Еще раз обращаю ваше внимание на интересующую нас часть Статьи 53 Военного Кодекса, — улыбнувшись, ответила Ханна.

Странно! Хотя раньше она не замечала за собой садистских наклонностей, ситуация начинала ей положительно нравиться!

— Какую «интересующую нас часть»? — резким тоном спросил Вышинский.

— Обратите особое внимание на слова «военную политику» и «необходимые для ее выполнения решения во всех остальных областях», — негромко проговорила Ханна. — Хочу вам сообщить, что мое намерение оборонять Данциг и не допустить проникновения сюда фиванцев — безусловно, относящееся к области военной политики и, соответственно, находящееся в моей юрисдикции — не допускает никаких переговоров с противником. Я имею право принимать решения, необходимые для выполнения своей военной политики во всех остальных областях, и попросила бы вас больше не касаться темы переговоров, а обратить внимание на мои требования.

— Одну минутку, коммодор, — внезапно вмешался в разговор Токарев. — Вы же не считаете, что мы позволим офицеру ВКФ диктовать свою волю законному правительству Данцига!

— Боюсь, что именно так я и считаю, господин Токарев, — без обиняков заявила Ханна. — Впрочем, речь идет не о том, что я «считаю» или «не считаю». Я просто ставлю вас в известность о принятом мною решении.

— Но это же… просто нелепо! — выпалил Вышинский. — У вас не больше прав диктовать свою волю гражданским властям, чем у… у…

Он замолчал, не находя слов, а Токарев впился в Ханну прищуренными злыми глазами.

— Полагаю, президент Вышинский хочет сказать, что, хотя вы и являетесь представителем вооруженных сил Земной Федерации, вы не имеете права принимать решения, затрагивающие сферу действия гражданских органов власти, — холодно сказал он.

— Это не так! — Ханна вытащила из портфеля еще одну толстую книгу, плюхнула ее на стол, и Токарев прочитал на ее обложке: «Адмиралтейское прецедентное право Земной Федерации. Том XLVIII».

— Позвольте узнать, какое отношение к делу имеет этот талмуд?

— Согласно адмиралтейскому праву, господин Токарев, в сложившейся ситуации старший по званию офицер ВКФ Земной Федерации, в отсутствие соответствующих гражданских властей, становится полномочным представителем Земной Федерации. Обращаю ваше внимание на дело «Андерсон против Медлока, Тревиса, Су Чена, Чернова и др.», так же известное как «Дело корабля „Звездный следопыт“»… Мы только что заключили, что в Данциге нет представителя федерального правительства, и я вынуждена считать себя выполняющей его обязанности. А вот это, — она извлекла еще один документ из зловещего чрева своего портфеля, — прокламация, которую мы с юридическим консультантом составили вместе. В ней объявляется, что я от имени федерального правительства беру на себя верховную гражданскую власть в качестве губернатора звездной системы Данциг.

— Вы сошли с ума! — воскликнул впервые подавший голос Хезелвуд. — Это незаконно! Я отказываюсь слушать эту чепуху!..

— Коммодор Хезелвуд, — ровным голосом сказала Ханна, — вы нарушили Статьи 7, 8 и 14 Военного Кодекса. Я — ваш непосредственный начальник. Вы не смеете забывать об этом и должны обращаться ко мне по уставу! В противном случае я вас разжалую! Вы все поняли, коммодор Хезелвуд?

Хезелвуд сжался в комок и стал что-то нечленораздельно мямлить, а Ханна повернулась к Токареву, больше не притворяясь, что считает еще кого-либо из присутствующих способным принимать решения.

— Пользуясь своими полномочиями, я только что сняла коммодора Хезелвуда с должности командующего фортами станции космического слежения в Данциге. — С этими словами она взглянула на часы: — Час назад капитан Айзек Тинкер передал командование крейсером «Буве» своему старшему помощнику и занял пост Хезелвуда, который теперь, ни на что не отвлекаясь, сможет выполнять свои обязанности ответственного по связям с промышленным комплексом Данцига. Не сомневаюсь, что он будет трудиться на новом посту с таким же рвением, как и на своей должности в фортификационном командовании.

— Вам это даром не пройдет, коммодор, — негромко проговорил Токарев.

— Прошу вас называть меня «губернатор», — спокойно ответила Ханна. — Сейчас я выступаю перед вами как представитель гражданских властей Земной Федерации. Я просто ставлю вас перед свершившимся фактом, господин Токарев. За исключением единиц, охваченных пораженческими настроениями, все офицеры и личный состав ВКФ не проявляют ни малейшего интереса к переговорам с фиванцами. То же самое могу сказать об офицерах и личном составе подразделений космического десанта.

Токарев издал сдавленный звук горлом и уставился широко открытыми глазами на Ханну, которая с неумолимым видом снова запустила руку в портфель. Она извлекла оттуда портативную рацию и включила ее.

— Пройдите в зал, майор, — проговорила она в микрофон.

Двери конференц-зала распахнулись, и в них вошли десять космических десантников в боевом снаряжении с отключенным энергетическим питанием. В руках они с небрежным видом несли штурмовые винтовки с примкнутыми штыками. Они с почтительным видом выстроились вдоль стены, демонстративно не обращая ни малейшего внимания на собравшихся за столом.

— Ну что ж, господа, — сказала Ханна и защелкнула портфель, пытаясь привлечь к себе внимание присутствующих, которые все еще потрясенно таращились на неподвижные фигуры десантников. — Полагаю, наш разговор закончен.

— Но это же мятеж! Военный переворот! — завопил Вышинский.

— Отнюдь нет, господин президент! Это законный переход власти в точном соответствии с юридическими прецедентами и содержанием документов, которые я предложила вашему вниманию.

— Это чушь какая-то! — Токарев говорил спокойнее Вышинского, но в глазах у него полыхала ярость. — Это бесстыдное применение силы для узурпации полномочий законно избранных гражданских властей!

— Это ваше личное мнение, господин Токарев. Советую вам обратиться к юридическому консультанту. Если я превысила свои полномочия, Адмиралтейство и Законодательное собрание обязательно накажут меня, когда контакт с этими органами будет восстановлен. Тем временем мне надо заниматься борьбой с противником, и органы федеральных властей, расквартированные в этой звездной системе, — я имею в виду подразделения ВКФ и космического десанта, — готовы по моему приказу выполнить свой долг, который, как вытекает из принесенной ими присяги, заключается в том, чтобы защищать Конституцию Земной Федерации. Боюсь, что это обстоятельство делает ваши возражения несущественными.

— Вам это даром не пройдет! Мои сотрудники не будут вам подчиняться, а без нас вы лишитесь промышленного потенциала, необходимого для претворения в жизнь ваших безумных замыслов!

— Вы ошибаетесь, господин Токарев! Возможно, руководящий состав ваших предприятий и откажется со мной сотрудничать, но рабочие будут выполнять мои приказы, и вы это прекрасно знаете. Тем не менее ставлю вас в известность, что прямо сейчас во все административные учреждения и на все промышленные предприятия направляются подразделения космического десанта, и все попытки саботажа или активного неповиновения будут решительно подавлены. Разумеется, если вам угодно, вы можете оказать мне пассивное неповиновение и отказаться сотрудничать со мной. Но считаю своим долгом предупредить, что этот поступок будет иметь для вас самые печальные последствия после окончания военных действий, так как я не сомневаюсь, что Законодательное собрание все мои действия одобрит.

Ханна пристально смотрела э глаза Токареву, которому стало не по себе от ее едва заметной жестокой усмешки. Она еще несколько мгновений молчала, ожидая от него дальнейших возражений, но он опустил глаза.

— Ну вот и все, господа, — спокойно сказала Ханна, встала и взяла со стола фуражку. — Всего наилучшего.

Она направилась к дверям, провожаемая гробовым молчанием собравшихся.

Иван Грозный

Космический челнок для особо важных персон, оснащенный реакционно-инертным двигателем, подлетел к посадочной площадке и опустился на нее с грацией ласточки. Люк открылся, и лучи солнца, сиявшего над миром Голвей, осветили единственного пассажира, прибывшего на этом челноке.

Адмирал флота Иван Николаевич Антонов был довольно рослым, но казался не столько высоким, сколько плотным из-за своих широченных плеч и необъятной груди, делавшей его похожим на небольшой астероид. Стать этого человека и все его движения выдавали именно ту неукротимую природную энергию, о которой взахлеб рассказывали все, кто его знал. Спустившись с трапа, он остановился, вытянулся по стойке «смирно» и отдал честь дряхлому на вид старику в штатской одежде, возглавлявшему встречавшую его делегацию. Обычно люди склада Антонова не воздают таких почестей членам кабинета министров, но Говард Андерсон не был простым министром.

— Да, Айван, — прохрипел Андерсон, — ты не очень-то к нам торопился!

— Хотя в полученном мною приказе и говорилось, что я должен проследовать сюда «как можно скорее», — ответил широкоплечий адмирал громовым басом с едва заметным русским акцентом, — перед вылетом мне пришлось закончить несколько совершенно неотложных дел административного характера… Между прочим, капитан Квирино считает, что во время перелета мы побили все рекорды скорости.

— Так я и поверил в твои байки! — раздраженным тоном сказал Андерсон. Прочие высокопоставленные лица из состава встречавшей Антонова делегации окаменели, а до боли молоденький младший лейтенант, стоявший рядом с Андерсоном, побелел, как простыня. — Пошли! Я тебя сейчас со всеми познакомлю. А потом отправимся к начальнику базы ВКФ адмиралу Стивенсону. Он ждет нас в Арсенале.

Со времен Первой галактической войны постоянно растущий комплекс кораблестроительных заводов и прочих сооружений ВКФ на Джеймсонском архипелаге Голвея называли просто Арсеналом.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28