Потерянные хроники (№1) - Драконы подземелий

Но тайвары легко забывали о необходимости хранить тайны, особенно сталкиваясь с непредвиденными обстоятельствами. Реалгар послал наверх своих солдат, приказав им закидать камнями мост.

Однако задача эта оказалась сложнее, чем он предполагал. Тайвары не обладали необходимой физической силой и сноровкой. С огромным трудом они смогли поднять наверх булыжники. Цели своей тайвары не видели; стоило им высунуться, как свет магического посоха тут же ослеплял их, поэтому они швыряли камни наугад, почти не примериваясь. Длинные улизнули, отчего у Реалгара возникли сложности с командиром драконидов, этой мерзкой ящерицей по имени Грэг, который обвинил гнома в том, что по его глупости они лишились своего главного стратегического преимущества.

– Это может стоить нам победы, – холодно произнес он. – Почему ты не позвал на помощь моих солдат? Мы бы быстро расправились с этими выродками. Это преступники, поднявшие на бунт человеческих рабов. За их головы назначена награда. Из-за твоей непростительной самонадеянности они теперь в самом сердце Торбардина, вне нашей досягаемости. Кто знает, что они там учинят?

Реалгар проклинал себя за опрометчивый поступок. Не позвал на помощь драконидов! Если бы только он знал о деньгах, то не задумался бы ни на секунду.

– Взбунтовавшиеся рабы уже на подходе к Торбардину, – продолжил Грэг, все больше свирепея. – Они хотят попасть внутрь. Восемь сотен человек фактически стоят у тебя на пороге!

– Надеюсь, не восемь сотен воинов? – встревожено поинтересовался Реалгар.

– Нет, около половины из них – дети и старики, но мужчины и некоторые женщины опытные бойцы, к тому же на их стороне парочка богов. Разумеется, слабых. Но в прошлом они причинили нам немало беспокойства.

– Надеюсь, вы не испугаетесь рабов с их ничтожными божками? – с усмешкой спросил Реалгар.

– С ними я справлюсь, – угрюмо ответил Грэг. – Но это означает, что необходимо разделить силы, а воюя на два фронта, рискуешь потерпеть поражение на обоих.

– Они еще не вошли в Подгорное Королевство, – заметил Реалгар. – Для этого им нужно позволение Совета, а получить его будет непросто. Я слышал: они несут с собой проклятый шлем Граллена. Даже Хорнфел не настолько мягкосердечен или глуп, чтобы позволить восьми сотням людей шататься по Торбардину. Я буду присутствовать на Совете и сделаю все необходимое, дабы нашим планам ничто не угрожало.

Реалгар послал своих соглядатаев распространять слух о том, что чужаки несут проклятый шлем мертвого принца. Каждый знал темную историю, говорить о которой публично хилары запрещали вот уже триста лет. Сделав все возможное, чтобы настроить народ против незваных гостей, Реалгар отправился на Совет.

Тайварский волшебник не носил мантии. Реалгар примкнул к числу отступников. Как и большинство колдунов-гномов, он ничего не ведал о Законах Высшего Ордена. Он даже не знал, что дар волхвования получил от темного бога Нуитари, питавшего расположение к мудрым гномам. У Реалгара не имелось книги заклинаний. Ведь он не умел ни писать, ни читать. Заклинания передавались из уст в уста, от учителя к ученику. И так на протяжении многих поколений.

Реалгар явился на Совет в подобающих случаю доспехах, изготовленных самыми искусными оружейниками из его клана. Шлем был изготовлен из кожи, в прорези вставлялись специальные затемненные стекла, защищавшие чувствительные к свету глаза. Забрало скрывало безобразное лицо, напоминавшее крысиную морду: длинный острый нос, маленькие бегающие глазки и скошенный подбородок, поросший редкой бороденкой.

Реалгар помедлил у дверей Зала Совета, чтобы переговорить с Рэнсом.

– Что тебе известно об этих Длинных? – спросил его Рэнс.

– Потише! – шикнул на него Реалгар, отводя в сторону.

– Я слышал, Длинные вошли через Северные врата. Они несут проклятый шлем. С ними волшебник и нейдар! Как ты мог пропустить их! Почему позволил зайти так далеко? Что теперь делать?

– Если ты заткнешься хоть на минуту, я тебе объясню, – грубо прервал его Реалгар. – Я не впускал их, они взломали врата. Одно это говорит об их преступной сущности. А что до шлема, он, может быть, и проклятие для хиларов, зато благословение для нас. Держи язык за зубами и следуй моим указаниям.

Рэнсу такая речь пришлась вовсе не по нраву; на самом деле он нисколько не верил своему родичу. Если бы они остались одни, гном вытряхнул бы из Реалгара всю правду, но появился Хорнфел и подозрительно покосился в их сторону. Не следовало давать ему лишний повод для подозрений. Пробормотав что-то сквозь зубы, Рэнс вступил в Зал Совета, заняв свое место на троне дэргаров. Реалгар, в свою очередь, направился к трону тайваров.

Совет танов должен был вот-вот начаться.

11

Шлем Граллена заговорил.

Флинт заключает пари.

Впечатляющих размеров сооружение, носившее гордое наименование Зала Совета танов, располагалось у внешней стены Древа Жизни. Солдаты-хилары ввели друзей через двустворчатые бронзовые двери в колонный зал. В конце его виднелись девять возвышений, увенчанных девятью вырезанными из мрамора тронами. Оттенки камня менялись от искристо-белого до матово-сизого, от красно-коричневого до зеленоватого. Трон, принадлежавший мертвым, был сделан из черного обсидиана. Девятый, возвышавшийся в самом центре, превосходил прочие размером, 6елоснежный мрамор, инкрустированный золотом и серебром, сверкал словно лед в лучах солнца.

Солдаты выстроились вдоль колонн в два ряда. Карас чинно провел своих пленников в круглый зал. Впереди всех вышагивал Огненный Горн, держа в руках шлем Граллена. Между ним и Арманом произошла размолвка из-за того, кто понесет реликвию. На самом деле Флинту хотелось поскорее избавиться от проклятой вещи, и он был бы только рад вернуть ее Арману. Но теперь оказалась задета его гордость, и упрямый гном не отдал шлем хилару. К тому же Флинт то и дело возвращался мыслями к обещанию Реоркса.

Арману Карасу точно так же не хотелось нести шлем. Он завел этот разговор исключительно из чувства долга, однако особенно не настаивал.

Танис, сопровождаемый угрюмо молчавшим соламнийцем, следовал за Флинтом. Рейстлин и Карамон шли сзади, держа за руки Тассельхофа. Рейстлин пригрозил малышу наслать на него приступ неодолимой дремы, если тот откроет рот. И хоть обычно Тас не имел ничего против такой чудесной перспективы, как «побыть немножко околдованным», на этот раз ему не хотелось ничего пропустить, и потому он оказался перед мучительным выбором. Наконец Непоседа справедливо рассудил, что заколдовать его могут в любой день. А вот шанс предстать перед Советом танов в королевстве гномов выпадает раз в жизни, и потому кендер решил держать рот на замке, что было для него настоящим подвигом.

Таны сидели на своих тронах, сохраняя внешнее спокойствие, хотя открытие врат и прибытие чужаков явилось для всех огромным потрясением. Действительно безучастным остался лишь достославный тан агаров, верховный блоп клана блопов, громко и выразительно… храпевший. И благополучно проспавший большую часть заседания, приходя в себя лишь время от времени, издав особенно заливистую руладу. Тогда он моргал, зевал и снова погружался в безмятежный сон.

Флинт обвел взглядом танов, пока Арман Карас представлял всех по очереди, предупреждая при этом, кто может быть настроен дружелюбно, а кто опасен. Хорнфел, тан хиларов, отличался величественным видом и благородной осанкой, его гордое лицо оставалось непоколебимо серьезно. Он по очереди обвел всех чужестранцев проницательным взглядом умных глаз. Лицо его стало суровым, когда он посмотрел на Флинта, и сделалось вовсе мрачным, когда взгляд упал на шлем.

Тайвар Реалгар оглядел пришельцев, не скрывая неприязни, как и тан дэргаров Рэнс. Флинта это не удивило: темные гномы искони ненавидели всех и вся. Смутил его некий покров таинственности и самодовольства, словно окутывавший тайвара. Флинт не мог видеть его глаз за темными стеклами очков, но губы Реалгара скривились в издевательской ухмылке, будто он знал некую тайну.

Вождь дайваров Гнейс имел весьма внушительную наружность, могучее тело гнома скрывали добротные доспехи, но, пожалуй, ничего больше заключить про него Флинт не смог. У клара Туфы взгляд мерцал таким же безумием, как и у остальных кларов, даже вполне здравомыслящих. Он то и дело косился на Хорнфела, словно ждал подсказки, что ему следует думать. От дэргара Рэнса ничего хорошего ждать не приходилось уже потому, что дэргары и нейдары слыли извечными врагами. Вопрос состоял лишь в том, сговорились ли дэргары с тайварами, и если да, то о чем.

Когда всех танов представили, Флинт отвесил глубокий поклон трону мертвых и так же почтительно склонился перед другим пустым троном, принадлежавшим нейдарам. Хорнфел стал еще серьезнее. Реалгар громко засопел, разбудив верховного блопа, нервно почесавшегося, перед тем как снова свернуться клубочком на своем троне и погрузиться в дрему.

Флинт невозмутимо назвал свое имя:

– Меня зовут Флинт Огненный Горн. – Затем он повернулся к Танису. – Это…

Но тут Реалгар грубо перебил его:

– Почему эти преступники не в цепях? Они разрушили Северные врата. Это убийцы и шпионы. Почему они не в тюрьме?

– Мы не шпионы, – огрызнулся тотчас нейдар. – Мы принесли вести и предостережение из надгорного мира. Королева Такхизис, которую гномы зовут Фальшивая Руда, вернулась из Бездны вместе со своими драконами. Она создала новый вид – полулюдей-полурептилий, свирепых воинов, возглавляемых Повелителем Драконов. В мире бушует война, многие королевства погрузились во тьму, подобная участь не миновала и Квалинести. Торбардину грозит страшная опасность.

Таны заговорили разом, крича и тыча пальцами во Флинта, который, в свою очередь, кричал что-то в ответ, бурно жестикулируя. Царственный покой удалось сохранить лишь достойнейшему блопу, продолжившему громко храпеть.

– Нашим священникам наверняка стало бы известно о возвращении Фальшивой Руды, – презрительно буркнул Гнейс. – Мы не видели никаких знамений.

– А что до драконов и этих людей-ящериц, мы, по-вашему, дети малые, верить этим сказкам? – кричал Рэнс.

Все так расшумелись, что даже верховный блоп проснулся, удивленно озираясь по сторонам.

– Что все это означает? – спросил рыцарь Таниса, единственного в их компании, за исключением самого Огненного Горна, понимавшего гномий язык. Рыцарь привык к торжественным ритуалам, принятым в Соламнийском Ордене, и воцарившийся в зале хаос потряс его возвышенную душу. – Встреча более походит на пьяную перебранку, чем на совет королей.

– Гномы не привыкли к церемониям, – отозвался Полуэльф. – Флинт сообщил им о возвращении Такхизис. И они это обсуждают.

– Я докажу, они шпионы! – пронзительно верещал Реалгар. – Мои люди пытались арестовать эту банду. Но воров увел Арман Карас, у которого не было права находиться в нашем королевстве.

– У меня были все права вызволить своего брата из ваших застенков, – с горячностью парировал Арман Карас.

– Он нарушил наши законы, – упорствовал Реалгар.

– Никаких законов он не нарушал. Вы выкрали его для получения выкупа…

– Это наглая ложь! – Тан вскочил на ноги.

– А от попыток убить нас, когда мы переходили Эхо Наковальни, тоже станешь отпираться? – взревел Арман Карас густым басом. – Твои люди швыряли на нас камни из оборонительных сооружений над мостом, стараясь размозжить нам головы!

– Что это еще такое? – Хорнфел также поднялся со своего трона. Он злобно посмотрел на тана тайваров. – Я до сих пор ничего об этом не слышал!

Танис перевел друзьям гномов, о чем суть спора. Флинт не сводил глаз с тайвара. Он попытался вернуть разговор в нужное русло и объяснить, зачем он и его друзья прибыли в Торбардин, но не преуспел. Только тут Огненный Горн понял, что собирался сказать тайвар, с отчаянием осознав, сколь ловко он всеми манипулировал.

– Я признаю: мои солдаты напали на наших родичей хиларов, – объявил Реалгар. – Мои воины пытались не дать этим преступникам проникнуть в Торбардин. Они хотели проскользнуть незамеченными и пронести с собой проклятую вещь. Погубить нас хотели! И им бы это удалось, если бы их не разоблачили мои слуги.

– Шпионы? Преступники? – повторил Хорнфел, не скрывая своего раздражения. – Ты без конца повторяешь это, Реалгар, но какие основания у тебя есть для подобных обвинений? – Он повысил голос. – В любом случае это не оправдывает покушения на моего сына и солдат-хиларов.

Флинт уже знал, что произойдет дальше. Он слишком поздно заметил зиявшую под его ногами яму и теперь стремительно падал вниз вместе со своими спутниками.

– Да, мы пытались убить их, желая защитить Торбардин. Эти Длинные, – Реалгар указал пальцем на Таниса и остальных, – и их приспешник, нейдар, открыли врата для армии людей, скрывающейся у подножия холмов и в любую секунду готовую на нас напасть!

Таны разом умолкли. Подозрительные взгляды устремились на Флинта и чужаков.

Реалгар снова уселся на свой трон.

– Мне больно это произносить, Хорнфел, но твой сын замешан в заговоре. Мои люди хотели арестовать Длинных, однако Арман освободил их. Он сообщил им о наших оборонительных сооружениях. – Реалгар помолчал немного, а потом вкрадчиво выговорил: – Впрочем, может, тебе все это известно, Хорнфел? Может, ты тоже вступил с ними в сговор?

– Это ложь! – гневно воскликнул Арман.

Он бросился на Реалгара, но воины, обнажив оружие, быстро окружили его, а также и чужаков… на всякий случай.

– Вот какой ценой Хорнфел решил заполучить титул Великого Короля! – визжал Реалгар. – Он хочет продать Торбардин людям!

Верховный блоп теперь тоже решил подать голос. Запрыгнув на свой трон, он орал во все горло, что Длинные прикончат их всех. Гнейс, тан дайваров, замерев с важным видом, зачитывал пункты устава, впрочем, так никем и не услышанные. Клар резво спрыгнул с трона, сжимая в руке нож.

Танис не пытался больше переводить, коротко обрисовав друзьям суть происходящего.

– Это ужасно! – мрачно констатировал Стурм. – Беженцам не дадут здесь убежища!

– Вопрос в том, откуда он вообще о них узнал, – прошипел Рейстлин. – Подскажи Флинту, пусть спросит об этом.

– Не понимаю, какая разница? – раздраженно спросил рыцарь.

– Ну, куда уж тебе понять, – язвительно ответил колдун. – Спроси его, Флинт.

Гном только помотал головой.

– Они не будут слушать, – угрюмо объявил он. – Мы попались в ловушку Реалгара. Теперь уж ничего не поделаешь.

Хорнфел, а вместе с ним и Арман Карас пытались защититься от обвинений Реалгара. Арман заверял, будто наткнулся на чужаков случайно, прибавив, что сам взял их в плен и привел на Совет.

– Вместе с проклятием Граллена! – кричал Реалгар.

– Замолчите все! – взревел Хорнфел. И постепенно спор стал стихать.

Гном грозно смотрел на танов, пока те не заняли вновь прежние места. Солдаты отпустили Армана, разгладившего бороду и метнувшего в Реалгара свирепый взгляд. Тот лишь криво усмехнулся в ответ.

Обернувшись к Флинту, Хорнфел сурово спросил:

– Ответь мне, Флинт Огненный Горн из клана нейдаров! Справедливы ли эти обвинения?

– Нет, великий тан.

– Спроси его о людях, прячущихся в долине! – не унимался Реалгар.

– Мы действительно пришли сюда от имени группы людей, – произнес Флинт.

– Он это признал! – торжествующе завопил Реалгар.

– Но они не воины. Это беженцы! – сердито возразил Флинт. – Мужчины, женщины и дети. Это никакая не армия! И мы не пытались проскользнуть в Торбардин незамеченными. Северные врата сами открылись перед нами.

– Как? – поинтересовался Хорнфел. – Как вы нашли врата, скрытые в течение трехсот лет?

Флинт помедлил с ответом, понимая: это будет на руку тайвару, но другого объяснения у него не было.

– Нас привел сюда шлем Граллена, и он открыл нам врата.

Рейстлин подошел к Танису, рука мага сомкнулась на плече Полуэльфа.

– Скажи Флинту, чтобы он спросил тайвара, как он узнал о беженцах, – настаивал алый маг.

– Зачем? – пожал плечами Танис. – Когда врата открылись, его люди, должно быть, предприняли вылазку.

– Это невозможно, – возразил Рейстлин. – Тайвары не выносят солнечного света!

Танис уставился на него:

– А ведь правда…

– Тише, вы оба! – шикнул на них Стурм.

Хорнфел выступил вперед и, подняв руку, призвал к тишине.

– Выдвинутые против тебя и твоих друзей обвинения очень серьезны, Флинт Огненный Горн, – сказал он. – Вы вошли в наше королевство без разрешения и сломали врата.

– Мы в этом не виноваты! – крикнул Тассельхоф, но ручища Карамона немедленно зажала кендеру рот.

– Вы принесли сюда проклятый шлем…

– Шлем Граллена не проклят, – гневно выговорил Флинт. – И я могу это доказать.

Подняв шлем, он осторожно, в душе по-прежнему сомневаясь, надел его.

Таны все как один вскочили на ноги, даже агар, который ошибочно посчитал это началом долгожданного перерыва.

Рейстлин впился ногтями в плечо Таниса:

– Это может кончиться очень скверно, мой друг.

– Ты же сам хотел, чтобы Флинт надел этот треклятый шлем! – заявил в ответ Полуэльф.

– Это не слишком подходящее время и место.

Стурм инстинктивно положил руку на бедро, забыв о том, что гномы их разоружили.

Конфискованное оружие грудой лежало около входа. Стурм попытался оценить расстояние, прикидывая, успеет ли он добраться до меча, прежде чем его схватят. Танис проследил за взглядом рыцаря и понял его мысль. Полуэльф предостерегающе нахмурился. Рыцарь кивнул, но все же сделал несколько шагов по направлению к двери.

Флинт стоял в шлеме посреди зала, и несколько долгих томительных мгновений ничего не происходило. Танис вздохнул с облегчением, когда рубин на шлеме вспыхнул, заливая зал огненно-красным сиянием. Шлем закрывал лицо Флинта, только борода топорщилась из-под него, да горели глаза в прорезях.

И Танис не узнал этих глаз. Казалось, будто и Флинт его не узнает, как и никого вокруг. Он огляделся по сторонам, словно вошел в комнату, полную незнакомцев.

Таны молчали, и молчание это становилось зловещим, если не сказать угрожающим. Руки присутствующих потянулись к мечам или топорам. А в некоторых случаях к тому и другому одновременно. Солдаты держали оружие наготове.

Флинт ни на кого из них не обратил внимания. Он озирался по сторонам. Его взгляд подолгу задерживался то на одном предмете, то на другом, будто он возвратился в любимые места из длительного путешествия.

– Я дома… – произнес гном чужим голосом.

Суровое выражение на лице Хорнфела сменилось растерянностью. Он покосился на сына, лишь покачавшего головой и пожавшего недоуменно плечами, Реалгар хмыкнул, словно ничего другого и не ждал.

Флинт подошел к возвышению, поднялся по ступеням и невозмутимо сел на пустой трон – черный трон, предназначенный представителю Королевства Мертвых. Он обвел грозным взглядом танов, словно спрашивая, кто осмелится ему возразить.

Все таны как один смотрели на него, застыв от изумления.

– Никто не смеет садиться на трон мертвых! – закричал Гнейс.

Схватив Флинта за руку, он попытался стащить его со священного места.

Флинт не шевельнул ни рукой, ни ногой, но внезапно тан дайваров отлетел назад, будто его ударили невидимым молотом. Он скатился с возвышения и, дрожа, растянулся на полу.

Огненный Горн, сидя на троне мертвых в шлеме, принадлежавшем мертвецу, заговорил:

– Я принц Граллен, – вещал Флинт не своим голосом, звучавшим твердо и холодно. – Я вернулся в покои моих предков, и так-то меня встречают?

Остальные таны уставились на дайвара, все еще распростертого на полу. Никто не шелохнулся, не попытался помочь. Никто больше не бросал косых взглядов на Флинта и не насмехался.

Рэнс повернулся к Хорнфелу, нервно, с визгливыми интонациями, выговорив:

– Вы его потомки. Ваш род навлек проклятие на наши головы. Ты и должен с ним говорить.

Хорнфел снял в знак уважения свой шлем и с достоинством подошел к трону. Арман тоже сделал шаг вслед за отцом, но тан жестом велел ему оставаться на месте.

– Добро пожаловать в покои предков, принц Граллен, – произнес Хорнфел, голос его звучал гордо и бесстрашно, ибо он оставался таном хиларов. – Мы просим у тебя прощения.

– Дэргары ни в чем не виноваты перед тобой, принц Граллен, – объявил Рэнс. – Как тебе и самому должно быть известно.

– Твоя кара падет на наши головы несправедливо, – добавил Гнейс, поднимаясь на ноги. – Отцы наших отцов ничего не знали о заговоре против тебя.

– Пусть твое проклятие падет на головы одних только хиларов, – заключил Рэнс.

– Что это за представление! – воскликнул Реалгар.

– Замолчите вы все, – приказал Хорнфел, обводя их взглядом. – Давайте послушаем принца.

Танис понял его намерение. Умный гном испытывал Флинта, пытаясь выяснить, разыгрывает ли он их всех или же действительно им завладел дух Граллена.

– Было время, когда я проклял бы вас, – произнес Огненный Горн. И в его голосе звенела ярость. – Было время, когда я обрушил бы на ваши головы эту гору. – Гнев гнома все разгорался. – Как смеешь ты говорить со мной, Хорнфел из клана хиларов? Как осмелился стоять перед моим призраком, явившимся после того, как мою жизнь безвременно похитили родичи!

Флинт с силой ударил по подлокотнику трона.

Сама гора содрогнулась. Древо Жизни сотряслось. Троны танов заскрипели на своих постаментах. Колонны подозрительно заскрежетали. Верховный блоп, пронзительно вскрикнув, скатился со своего трона, объятый смертельным ужасом.

Хорнфел рухнул на колени. Теперь он испугался. Испугались все. Один за другим солдаты в зале опускались на колени. Таны, помедлив, присоединились. Только Реалгар по-прежнему остался стоять. Однако вскоре последовал их примеру, хотя старательно давал понять всем и каждому, насколько ему ненавистно все это действо.

Землетрясение прекратилось, гора перестала содрогаться. С потолка осыпалась мелкая каменная пыль.

Танис обвел взглядом своих товарищей, убеждаясь, что все целы. Коленопреклоненный Стурм салютовал одной рукой в знак верности по обычаю рыцарей. Рейстлин остался стоять, опираясь на свой посох, лицо его скрывала тень капюшона. Карамон снял шлем. Одной рукой он продолжал держать Таса, горестно восклицавшего:

– Вот бы это видел Физбен!

Полуэльф возвратил свое внимание Флинту в ожидании дальнейших событий.

Тишина сделалась непререкаемой и всеобъемлющей, отчего Танису казалось, будто он слышит, как пыль оседает на каменный пол.

Хорнфел заговорил вновь слегка дрожащим, нетвердым голосом:

– Твои братья перед смертью признались в своем злодеянии, принц Граллен. Хотя они и не убивали тебя, они приняли на себя вину за твою безвременную гибель.

– Так оно и было, – мрачно ответил принц. – Младший и любимый сын короля! Они боялись, он сделает наследником меня в обход их. Разумеется, не они нанесли мне смертельный удар, и все же в моей гибели повинны братья. Молодой гном!.. Это была моя первая битва. Старшие братья поклялись защищать меня, но вместо этого они послали меня на верную смерть. Они приказали мне отправиться с небольшим отрядом в Заман, твердыню злого волшебника. И я поступил по их приказу. Как я мог ослушаться? Я любил их, я восхищался ими. Мне хотелось заслужить их похвалу, чтобы они гордились мною. Мои люди пытались предостеречь меня, называя подобную миссию сущим самоубийством, но я их не послушал. Я доверял своим братьям, заверявшим, будто все это ложь и сражение почти выиграно. Мне досталась «честь» пленить колдуна и привести его в Торбардин в цепях.

Они подарили мне шлем, сказав, что он сделает меня неуязвимым. Ха! Но доспех не обладал силой защищать от ран. Изготовленный тайварами, волшебный рубин пленил мою душу и держал в заточении. Мой жаждущий отмщения дух не смог возвратиться и поведать правду о происшедшем.

– Твои братья раскаивались в своем злодеянии, благородный принц, – пробормотал, комкая слова, Хорнфел. – Они покаялись в своих грехах Карасу и нашли свою смерть в бою. Узнав прискорбную истину, отец твой долго горевал о тебе. Он сделал все возможное, дабы исправить зло. Он возвел статую в твою честь, построил для тебя гробницу. А твоих братьев он похоронил в безымянных могилах.

– И все же отец больше ни разу не произнес моего имени, – выговорил принц Граллен.

– Твой благородный отец винил себя в происшедшем. Он не мог вынести напоминания о трагедии. «Трех сыновей я потерял, – говорил он. – Одного в битве и двух во тьме». Воистину тебе нет нужды проклинать нас, великий принц, – с горечью добавил Хорнфел. – Трон, на котором восседал твой отец как Великий Король, пустует вот уже три сотни лет. Молот Караса безвозвратно потерян. Мы даже лишены возможности воздать почести праху твоего отца, ибо какая-то неведомая сила оторвала его гробницу от земли, и теперь она парит в воздухе в Долине танов на недосягаемой высоте.

Наш народ разделен, и, боюсь, войны нам не миновать. Не знаю, какой еще вред можешь ты нам причинить, принц Граллен, – добавил тихо хилар. – Если только обрушить на наши головы эту гору.

– Ничего себе! – присвистнул Тассельхоф. – А Флинт и правда может обрушить гору?

– Цыц! – шикнул на него Танис.

– Было время, когда я желал обрушить на вас свою месть, но душа моя много узнала за прошедшие столетия.

Голос Флинта смягчился, кулаки разжались.

– Я научился прощать.

Огненный Горн медленно поднялся:

– Души моих братьев ступили в новый круг существования. Так же как и душа моего отца, вместе с ним ушел и дух благородного Караса. Вскоре и я присоединюсь к ним, теперь я свободен от жестокого заклятия, удерживавшего меня. Но прежде чем я покину вас, я оставлю вам свой дар – предостережение. Фальшивая Руда вернулась, но вернулся и Реоркс с прочими богами. Врата Торбардина снова открыты. Солнце светит над горами. И если вы вновь закроете врата, отгородитесь от света, тьма поглотит вас.

– Он же ломает комедию, – пробормотал Реалгар. – Неужели вы, дураки, этого не видите?

– Закрой свой рот или пожалеешь! – пригрозил Туфа. Клар все еще сжимал в руке нож.

– Мы благодарим тебя, принц Граллен, и постараемся извлечь урок из твоих слов, – произнес Хорнфел, склонив голову.

Тут встал Арман Карас:

– Неужели это все, что ты хочешь сказать нам, принц Граллен? Неужели у тебя нет вести для меня?

– Замолчи, сын мой! – приказал Хорнфел.

– Принц сказал: боги снова с нами! Настало время, о котором говорил Карас: «Когда власть богов вернется, Молот снова выкует для Кринна свободу».

Арман Карас приблизился к трону мертвых.

– Скажи мне, как попасть в гробницу Дункана! – молил он. – Где лежит Молот Караса? Ответь, благородный принц, ведь это моя судьба!

Свет рубина вспыхнул с новой силой и начал постепенно меркнуть, пока не погас совсем.

– Принц Граллен, постой! – закричал Арман. – Ты не можешь уйти, ничего не сказав мне!

Флинт медленно поднял руки и снял шлем. Гном не казался торжествующим или просветленным. Он выглядел невероятно усталым. Его лицо осунулось и побледнело. Будто Огненный Горн состарился на все триста лет, которые душа принца томилась в плену.

– Ты знаешь! – вдруг закричал Арман, указывая на Флинта. Голос молодого гнома дрожал от ярости. – Он сказал тебе!

Флинт отошел от трона мертвых, прижимая к себе шлем Граллена.

Реалгар расхохотался:

– Это подделка! Обыкновенная фальшивка. Он лжет, он лгал все это время. Он понятия не имеет, где искать Молот!

– Ему известны подробности жизни и смерти Граллена, – возразил Хорнфел. – Горы сотряслись, когда мы усомнились в нем. Может, Реоркс и другие боги все же вернулись.

– Я согласен с Реалгаром, – произнес Рэнс. – Ловец Облаков приходил в движение и раньше, землетрясения – вещь обычная. Почем нам знать, знамение это или простое совпадение?

Флинт протиснулся мимо танов, но путь ему преградил Арман.

– Скажи мне, где найти Молот! Я принц! Это моя судьба!

– А с какой стати? – Флинт залился багровым румянцем. – Чтобы ты заполучил Молот и заточил меня и моих друзей в подземелье?

– Бросьте его друзей в тюрьму, пока он не вернет нам Молот, – предложил дайвар.

– Только попробуйте и не увидите Молот еще лет триста! – пригрозил Флинт.

Реалгар смерил Флинта взглядом своих сощуренных глазок. Затем улыбнулся и ехидно проговорил:

– Предлагаю пари.

Остальные таны явно выглядели заинтригованными. Подобно их богу, гномы любили азартные игры.

– Какое пари? – спросил Хорнфел.

– Если нейдар найдет Молот Караса и вернет его нам, тогда мы позволим людям укрыться в нашем королевстве, конечно предварительно убедившись, что речь идет не о вооруженных воинах. Если нет, то он и его друзья остаются нашими пленниками, а мы запечатаем врата.

Хорнфел погладил бороду и задумчиво посмотрел на Флинта. Дайвар удовлетворенно кивнул, клар, издав смешок, поскреб ножом подбородок.

– Неужели они действительно намереваются так поступить?! – воскликнул Стурм, выслушав перевод Полуэльфа. – Как могут они играть столь серьезными вещами! Конечно же, Флинт не станет участвовать в подобном безумии.

– Я согласен с рыцарем, – заметил Рейстлин. – Что-то здесь не то.

– Может, и так, – пробормотал Флинт. – Но иногда приходится все поставить на карту, если намерен сорвать куш. Я принимаю пари! – выкрикнул он. – Но с одним условием. Со мной вы можете поступить по своему усмотрению, но, если я проиграю, вы отпустите моих друзей.