Вторая грань реальности - Семь камней радуги

      – Убирайся! - звонко сказала она.
      Существо громко зарычало, и в этом звуке слились всепоглощающая ярость и странная беспомощность. Его огромное тело остановило свое движение, будто испугавшись хрупкой беззащитной девушки, и растаяло в белом свете.
      – Я еще вернусь за тобой! - затихая, прозвучал тяжелый голос.
      Девушка обернулась, и Макс узнал Айрис. Она взяла его руку и повела обратно, туда, откуда он так долго шел. Обратный путь был тяжелей, к ногам как будто был привязан груз, так трудно было их передвигать. Но рядом была Айрис, и Макс, преодолевая сопротивление, медленно двигался за ней.
      – Я выведу тебя, - сказала Лесная дева, - А ты смотри.
      Взглянув туда, куда указывала тонкая девичья рука, Макс увидел…
      Рамир отдавал последние приказания Зверю:
      – Меня не интересует судьба Лесного народа. Пленных не брать. Лучше всего будет, если ты уничтожишь всех. Доставишь мне только принцессу Айрис.
      Зверь молча кивнул. Колдун настойчиво повторил:
      – Айрис доставишь живой, ты понял? Живой. Ты должен принести ее ко мне любой ценой. Понятно?
      – Я понял, господин. Любой ценой, - прорычал демон.
      – Иди.
      Зверь развернулся, пряча торжествующую ухмылку. Наконец-то он нащупал слабое место своего повелителя, и месть будет сладкой.
      Войско мортусов двинулось к лесу. Рамир долго смотрел им вслед, стараясь унять нетерпеливое сердцебиение. Ждать оставалось совсем недолго, скоро Айрис будет принадлежать ему. Как долго он шел к этому! Не в силах сдержать себя, он заметался по деревенской избе, измеряя шагами небольшую комнату из угла в угол. Эту деревню они взяли прошлой ночью, перебили всех жителей, из которых Рамир тут же сделал новых мертвых воинов. А сегодня его войско отправилось в обиталище Лесного народа, на самую важную, самую главную битву в этой войне. Сам колдун решил остаться в деревне, он выбрал самый большой и чистый дом и остановился в нем. Ему не хотелось появляться перед Айрис сразу после боя, когда она будет горевать над телами своих сородичей. Нет, пусть лучше ее оторвут от родного Леса и доставят сюда, а уж Рамир найдет способ заставить ее забыть о том, что произошло.
      Время как будто сгустилось и застыло на месте, медленными тягучими каплями отсчитывая минуты и часы. Рамир, не отрываясь, смотрел в окно, но видел лишь темноту. Близилось утро, но ни один звук не нарушал тишину, которая давила на колдуна и заставляла его нервно кусать тонкие губы. Когда же это закончится? Где же его Айрис?
      Наконец, со стороны леса раздался тяжелый топот, возвестивший о приближении мортусов. Дверь распахнулась, и на пороге возник Зверь, державший в лапах какой-то сверток из легкой серебристой ткани, сотканной лесными мастерицами. Демон бережно положил свою ношу на пол и отступил на пару шагов.
      – Лесной народ уничтожен, повелитель. Я выполнил твой приказ.
      Не сводя остановившегося взгляда со свертка, Рамир склонился, откинул тонкое покрывало и увидел рассыпавшиеся белые волосы, окружающие бледное лицо.
      – Айрис! - воскликнул он, протягивая руку к девушке, чтобы помочь ей встать, но замер, словно уколовшись о презрительный взгляд синих глаз.
      Из нежных губ вырывалось тяжелое прерывистое дыхание. Рамир медленно, как в страшном сне, отвернул покрывало, закрывавшее тело девушки и увидел красное пятно, расплывающееся по белому шелку платья. На груди, прямо напротив сердца…
      – Айрис, нет! - закричал он, словно этот крик мог что-то изменить.
      Губы Лесной девы приоткрылись, выталкивая последние слова:
      – Именем Лесного народа я проклинаю тебя, убийца…
      Синие глаза остановились, устремив мертвый взгляд на колдуна. Рамир упал на четвереньки над телом Айрис и по-звериному завыл. Он выл, оплакивая ее и себя, свою злую, разрушительную любовь, свою пустую жизнь и свое бессмысленное теперь бессмертие. Он знал, что не сможет умереть, у него не хватит смелости прервать свое существование, и теперь он будет обречен страдать вечно, и вечно помнить последние слова той, которую любил. Он будет жить, проклятый и одинокий, ненавидимый всеми, он, завоевавший полмира, обретший величие, но в душе оставшийся все тем же маленьким уродцем. Рамир поднял голову и встретил горящий жадным любопытством и торжеством взгляд Зверя, который держал в лапе окровавленный меч.
      – Как… ты… смел… - медленно, задыхаясь, проговорил колдун.
      – Я выполнил твой приказ, господин, - лицо демона исказила злорадная улыбка, - Ты приказал доставить Лесную принцессу любой ценой, и я доставил ее.
      – Я приказал доставить ее живой! - в бессильной ярости выкрикнул Рамир.
      – Но ведь она была жива, когда я принес ее, мой господин. А о том, сколько времени она должна оставаться в живых, ты не говорил. Я выполнил приказ.
      Рамир смотрел в непроницаемые черные глаза, и его охватывало холодное бешенство. Демон переиграл его, лишил единственного смысла жизни. Но не лишил власти. Колдун медленно поднял руку, указывая на меч в лапе демона, и произнес:
      – Этой экскипулой знающий твое имя убивает твое тело и забирает твою душу навеки, Карр'ахх.
      Зверь издал ужасный вопль, от которого содрогнулся бы любой, даже самый смелый, человек. Но у Рамира этот звук вызвал лишь бледное подобие улыбки. Он хладнокровно наблюдал за тем, как корчащееся в предсмертной муке тело демона охватывает и пожирает черное пламя, как оно исчезает в смрадном дыму, а меч выпадает из его лапы и со звоном ударяется об пол.
      Рамир подошел к телу Айрис, благоговейно закрыл ее синие глаза, накрыл хрупкое тело покрывалом, поднял на руки и вышел из дома. Он нес Лесную деву назад, в Лес, который был ее домом, и который она так любила. Колдун шел долго, очень долго, пока не пришел к дворцу Айдина. Пуст был великолепный дворец, все его обитатели лежали сейчас на обагренной кровью траве, раскинув сильные руки, устремив в небо глаза, прекрасные даже в смерти. И только волки выли над ними, оплакивая гибель древнего и гордого народа. Рамир не боялся волков, он прошел мимо них и остановился прямо перед воротами дворца. Здесь, среди цветов, он положил тело Айрис, а сам подошел к высокому дереву, под которым так любила сидеть Лесная дева. Он опустился на колени, вытащил из-за пояса кинжал и принялся копать твердую землю. Колдун копал долго, целый день, и только к вечеру могила была готова. Рамир опустил в нее легкое тело Айрис, прикрытое серебристой паутинкой покрывала, и осыпал его лесными цветами. Он сидел на краю разверстой ямы и смотрел, смотрел вниз, пытаясь угадать под тонкой тканью черты любимого лица. Наконец, когда совсем стемнело, Рамир засыпал могилу землей и медленно побрел в сторону деревни. Впервые за много лет он не знал, куда и зачем идет…
      Согбенная спина колдуна растворялась в свете тоннеля. Макс отвел глаза и изумленно взглянул на Айрис.
      – Ты… умерла?
      – Я мертва уже тысячу лет, - грустно ответила Лесная дева.
      – Но как же… Я же видел тебя… Ты была живая…
      – Ты видел призрак. Призраки детей Лесного народа могут на время обретать плоть.
      – Почему твоя душа осталась на земле?
      – Я наложила на Рамира древнее проклятие Лесного народа, и теперь, пока оно не исполнится, мой призрак останется там, во дворце, рядом с могилой.
      – Но Рамир умер!
      – Смотри, - кротко произнесла Айрис, протягивая руку вперед.
      …Великолепная люстра, в которой горело сто свечей, освещала большую комнату, посреди которой стоял тяжелый дубовый стол, накрытый вышитой скатертью. Вокруг стола сидели четверо седовласых мужчин, и тихо беседовали.
      – Они заставляют себя ждать, - сказал один, бородатый старик, облаченный в халат из золотой парчи.
      – Терпение, уважаемый Ильяс, - ответил второй, худощавый и гладко выбритый, одетый в шелковый кафтан.
      – Скажите, граф, как вы сумели их найти? - спросил третий, маленький смуглокожий человечек, голову которого украшал белый тюрбан.
      – Вы ведь знаете, дорогой свами Джамал, что все маги из рода Добружинских - смотрители Черной горы. Каждый год, в день летнего солнцестояния, там проходит шабаш ордена черных магов. Там я их и нашел. Правда, теперь шабаши проходят тайно, все боятся быть замеченными в использовании магических сил. Тем не менее, у меня получилось. Я побеседовал с Верховным Магистром ордена, и он обещал прибыть на встречу в сопровождении двоих самых сильных магов.
      – Да, настали страшные времена! - нервно воскликнул Ильяс, - Хорошо еще, что Абастан не захвачен проклятым Рамиром, и мы можем собраться здесь!
      Четвертый человек не принимал участия в беседе. Он сидел молча, низко склонив лицо, закрытое капюшоном серого шелкового плаща. При упоминании имени Рамира он едва заметно вздрогнул.
      Вдруг дверь распахнулась, и по комнате прошла волна холодного воздуха, от которой заплясали язычки пламени на свечах, заставляя тени на стенах причудливо изменяться. На пороге возникли три высокие фигуры, закутанные в черные плащи. Один из пришедших сделал шаг вперед, откинул капюшон, открыв красивое мрачное лицо, и произнес:
      – Верховный Магистр Черного ордена, маркиз де Мини. Со мной магистры ордена князь Гагарин и шейх Рашид Мохаммед ибн Саади.
      – Добро пожаловать, уважаемые магистры! - торжественно произнес свами Джамал, - В эти тяжелые времена не будем вспоминать давние разногласия между Черным и Белым орденами. Мы должны объединить свои усилия, лишь тогда сумеем справиться с общей бедой.
      – Вы правы, - ответил Верховный Магистр, присаживаясь к столу, - Власть проклятого выродка повредила всем.
      – Я уже сообщил вам, в общих чертах, разработанный нами план. Но для его осуществления нужны семеро сильнейших магов, поэтому нам необходима ваша помощь, - сказал граф Добружинский.
      – Неужели среди адептов Белого ордена не нашлось достаточного количества хороших магов? - ехидно усмехнулся князь Гагарин, белокурый юноша, лицо которого имело обманчиво невинное выражение.
      Маркиз де Мини наградил его тяжелым недовольным взглядом, а Ильяс Фарух ибн Мильям укоризненно произнес:
      – Вам должно быть известно, любезный князь, что лучшие маги Белого ордена, посвятившие свою жизнь служению людям, были убиты слугами Рамира во время захвата Сассии, Лонии и Славии. Нам четверым просто повезло, что в те годы мы находились в странах, до которых не докатилась война.
      – Я приношу извинения за необдуманное высказывание князя, - сказал Верховный Магистр, - Тем не менее, давайте поговорим о деле.
      Свами Джамал встрепенулся:
      – Итак, господа, я думаю, будет лишним упоминать, какой урон был нанесен Рамиром магическому миру, и все вы прекрасно знаете, как пострадали люди. Но самое страшное заключается в том, что из-за постоянного перемещения демонических сущностей истончилось пространство между гранями. Скоро может произойти их слияние, и тогда всех нас ждет гибель. Последствия могут оказаться непредсказуемыми: от мора до всемирного потопа. И еще: демоны перемещаются из грани в грань по каналам тонкого мира, которые тоже пострадали. Теперь тонкий мир может соединиться с миром физическим, и тогда случится проникновение чуждых сущностей, уплотнение духов, человеческая раса может погибнуть.
      – Мы это понимаем, - степенно кивнул шейх Саади, - И согласны объединится с вами. Давайте уточним время и место.
      – Мы считаем, что окно нужно открыть в Сассии, именно там это будет сделать легче всего, - сказал граф Добружинский, - Рамир вот уже второй год не выходит за пределы королевского дворца, он занимается тем, что вызывает из Мрака демонов, а затем уничтожает их. Совершенно непонятно, кстати, зачем он это делает? Пространственно-временные слои над Сассией истончились до предела, достаточно будет малейшего магического удара, и окно откроется.
      – Значит, вы собираетесь открыть окно в Андалоне? - уточнил де Мини.
      – Нет, мы сделаем это в Лиллигейте, - в разговор неожиданно вступил четвертый из белых магов, до сих пор молчавший.
      – Но почему? Рамир ведь в Андалоне, - удивился князь Гагарин.
      Верховный Магистр, внимательно всмотревшись в лицо, наполовину скрытое серым капюшоном, кивнул.
      – Это верное решение.
      – Мы должны добираться до Сассии поодиночке, - решительно произнес ибн Мильям, - Так больше шансов прибыть туда незамеченными.
      – Мы согласны и с этим, - де Мини встал, - Я предлагаю объединить наши силы магической клятвой.
      Вслед за ним поднялись и остальные. Стоя вокруг стола, маги взялись за руки, в комнате повисло молчание. Каждый мысленно произносил слова заклинания, которое теперь связывало их судьбы до тех пор, пока не осуществится задуманное. На несколько мгновений воздух в комнате сгустился, как перед грозой. Казалось, что сейчас замелькают молнии и прозвучат громовые раскаты. Наконец, маги разжали руки, разомкнув кольцо, и атмосфера разрядилась.
      – Прощайте, братья, - произнес Верховный Магистр, подходя к двери, - Встретимся в Сассии.
      Он накинул капюшон плаща и растворился в темноте. Вслед за ним из дома начали по одному выходить остальные, исчезая в объятиях густой южной ночи. Каждый из них искал свой путь в Сассию…
      … Макс некоторое время смотрел вслед уходящим колдунам, потом взглянул на Айрис.
      – А что было дальше? И кто был тот колдун в сером плаще?
      Лесная дева подарила ему исполненный грусти и нежности взгляд:
      – Смотри.
      … Рамир закончил рисовать пентакль, положил в его центр горсть помета летучих мышей, добавил щепоть ржавчины, а сверху швырнул желчный пузырь, взятый у висельника. Он произнес заклинание, и отвратительная смесь задымилась, издавая невыносимое зловоние. В клубах дыма появились неясные очертания, постепенно принимая плотную форму. Наконец, перед колдуном предстал горбатый одноглазый демон с отвратительной слюнявой пастью.
      – Приветствую тебя, Аграхх'джи, повелитель преступников!
      – Что тебе нужно, колдун? - проскрипел демон.
      – Я - Рамир, повелитель Сассии, Лонии, Нормии и Славии. Я залил этот мир кровью, убивал невинных, выпустил преступников на свободу, грабил и разорял города. Твои подданные славно повеселились благодаря мне. Теперь мне требуется твоя помощь.
      – Говори, - уронил Аграхх'джи.
      – Скажи мне, есть ли способ оживить мертвого?
      – Тебе должно быть это известно лучше, чем кому-либо, колдун, - расхохотался демон, - Ведь кто, как не ты, промышлял созданием мортусов.
      – Нет, я говорю о способах возвратить душу в тело.
      – Я не знаю таких способов, колдун, - высокомерно ответил Аграхх'джи.
      – Очень жаль, - усмехнулся Рамир, сжимая пальцы.
      Демон задохнулся и захрипел. Колдун стискивал пальцы все сильнее, вымещая всю ненависть, которая жгла его душу с того момента, когда он увидел бездыханное тело Айрис. Наконец, демон упал на колени и забился в судороге, его тело вспыхнуло и осыпалось на пол горсткой черного пепла.
      – Еще один, - пробормотал Рамир, подходя к заваленному книгами и свитками столу.
      Прошло два года после его возвращения из Славии. Он заперся в королевском замке, снова и снова перечитывая магические книги, выискивая способ вернуть Айрис. Тогда, два года назад, похоронив Лесную деву и заточив душу Карр'ахха в клинок, он сел в паланкин и приказал упырям нести его над страной. В свете луны он вглядывался вниз, ища место, подходящее для того, чтобы спрятать ненавистную экскипулу навеки. В поисках такого места он провел в полете несколько ночей, пока не увидел под собой сияние глубокого озера. Приказав упырям спуститься как можно ниже и остановиться над его серединой, Рамир опустил вниз руку с мечом и разжал пальцы, наблюдая, как меч входит в гладкую воду острием вниз и исчезает в глубине.
      А потом он вернулся в Сассию, оставив мортусов скитаться по бесконечным славийским просторам, и взяв с собой только демонов и остатки армии наемников. В Андалоне он вел затворнический образ жизни, предоставив управление страной своему наместнику. Власть больше не интересовала Рамира, ведь он не мог теперь разделить ее с Айрис. Из-за неумелого управления Сассия впала в нищету. Крестьяне больше не занимались хозяйством, торговцы не привозили товаров, ремесленники оставили ремесло. Люди, не знавшие, что несет им следующий день, каждую секунду ждавшие смерти, не хотели работать. Благодаря усилиям колдуна, золота в стране было много. Вот только купить на него было нечего. Сассию охватила волна преступлений, по улицам ходили выпущенные на свободу убийцы и грабители. Стало опасно выходить из дома даже днем. Люди умирали от голода и болезней, падали от ножа разбойников, а власть не предпринимала никаких шагов по наведению порядка. Среди народа росло недовольство, которое не могли сдержать даже показательные казни, устраиваемые наместником в целях устрашения.
      Но Рамир не обращал на это никакого внимания. Он думал лишь о том, как оживить Айрис. И он снова и снова вызывал из Мрака демонов, в надежде, что один из них укажет ему путь к возвращению Лесной девы. Каждый раз, обманувшись в своих ожиданиях, колдун убивал их, вновь мстя за смерть любимой. И все начиналось сначала.
      Рамир перевернул страницу и прочел: "Ургук, демон зависти".
      – Начнем, - сказал он и принялся рисовать на полу очередной пентакль.
      – Ваше величество! В городе бунт!
      В комнату, служившую Рамиру лабораторией, вбежал запыхавшийся наместник и упал на колени.
      – Народ восстал, мой господин!
      Колдун медленно подошел к окну. На дворцовой площади, освещенной масляными фонарями, огромная толпа людей добивала нескольких гвардейцев охраны. Еще пятеро растерзанных солдат-наемников валялись под ногами разъяренных горожан. А к площади подбегали все новые и новые бунтовщики, вооруженные мечами, топорами и старинными, невесть откуда взятыми, саблями.
      Рамир обратил к наместнику ставшее еще более уродливым от гнева лицо:
      – Усмирите бунт, перевешайте всех!
      – Мой господин, - взвыл наместник, - У нас не хватает людей! Половина наемников разбежалась, они присоединяются к восставшим!
      Колдун посмотрел на темное небо Андалона, освещенное узким серпом молодого месяца.
      – Задержите их, умрите все, но не пускайте во дворец. Иди!
      Наместник потрусил к двери. Дождавшись, когда его шаги стихнут, Рамир схватил несколько книг и кинулся к большой картине, висящей на стене. Он отодвинул тяжелую резную раму, под которой обнаружилась дверца потайного шкафчика, судорожно дернул шнурок, висящий на шее, и достал ключ. Вставив в замочную скважину, повернул три раза против часовой стрелки и распахнул кованую дверцу. Там, завернутое в бархат, лежало его главное сокровище - философский камень. Рамир сунул сверток за пазуху и заметался по лаборатории, собирая самые необходимые вещи. Он сорвал с высокого окна портьеру, завернул в нее свой скарб и завязал ткань в узел. Затем произнес заклинание, и перед ним возникли четыре демона-упыря.
      – Паланкин! - скомандовал колдун.
      Упыри сорвались с места и вернулись, неся обитые черным бархатом носилки. Рамир настежь распахнул окно, уселся в паланкин, устроив узел в ногах, и, вытянув руку, прошептал заклинание. Из его пальцев ударили струйки огня, охватив драгоценную палисандровую мебель. Потом пламя перекинулось на шелковую обивку стен, лизнуло пушистые ковры на полу. В комнате стало жарко, запахло гарью.
      – Вперед! - приказал Рамир упырям.
      Демоны захлопали кожистыми крыльями, поднялись в воздух и вылетели в окно, крепко держа ручки носилок. На площади поднялся громкий крик. Люди, воздев руки к ночному небу, бессильно потрясали кулаками, выкрикивая проклятия тирану. Колдун усмехнулся. Он проиграл эту войну, и Андалон скоро будет в руках горожан. Но никаких сожалений по этому поводу Рамир не испытывал. Ни власть, ни деньги не нужны ему без Айрис. Все это было лишь инструментом, средством завоевать любовь Лесной девы. Теперь его удел - отшельничество. Он поселится где-нибудь в лесной глуши, и посвятит свою жизнь поиску способов возвращения Айрис. Он будет довольствоваться малым, все, что нужно для жизни, у него есть. Философский камень будет продлевать и продлевать его жизнь, давая драгоценное время для исследований. А об остальном - еде и охране - позаботятся демоны. Надо только отсидеться где-нибудь, где его никто не потревожит, несколько дней, призвать Шраххана и вызвать из Мрака еще несколько упырей. Вот только где? Рамир задумался, вскоре его лицо разгладилось. Он принял решение.
      – В Лиллигейт! - прокричал он упырям.
      Именно в родном городе, в старом доме Зуливана, его не найдет никто. Этот дом пустовал уже много лет, и горожане обходили его стороной, страшась призраков, которые, по слухам, там иногда появлялись…
      …Макс проводил взглядом растворяющийся в тоннеле паланкин, окруженный упырями, и взглянул в глаза Айрис.
      – Восстание было устроено магами для того, чтобы Рамир бежал из столицы в Лиллигейт?
      – Смотри, - вновь повторила Лесная дева.
      … Рамир распахнул ветхую дверь и шагнул в затхлую темноту старого дома. Упыри остались за порогом. Колдун зашарил рукой по притолоке в поисках свечи, оставленной им при последнем посещении. Вдруг комната осветилась неверным колышущимся светом. Он исходил из центра помещения и становился все ярче, переливаясь всеми цветами радуги. Рамир заслонил глаза рукавом, и всмотрелся в источник света. Посередине комнаты пульсировало в воздухе яркое пятно. Оно было большим, в два человеческих роста, и будто поглощало темноту, втягивая ее в себя.
      – Добро пожаловать на собственную казнь, Рамир, - неожиданно прозвучал где-то рядом суровый голос.
      Колдун, прищурившись, огляделся и увидел неподвижные человеческие фигуры, стоявшие вокруг светового пятна. Людей было семеро, и все они протягивали к пятну руки, как будто своими силами удерживая его в воздухе. Лица их были скрыты капюшонами плащей. В том, как они стояли, как воздевали руки, была какая-то угроза, и Рамир понял, что впервые в жизни очень испуган.
      – Кто вы? - спросил он, стараясь удержать дрожь в голосе.
      – Мы - те, кто остановит тебя.
      – Каким это образом? - Рамир попытался придать своему голосу насмешливые интонации, но вышло это у него жалко и беспомощно.
      – Выслушай свой приговор, колдун по имени Рамир. За преступления против людей, за нарушение законов магии, за разрушение природного равновесия, ты приговариваешься к смерти.
      – Как вы узнали, где меня искать?
      Колдун пытался тянуть время, судорожно ища путь к спасению. Он не понимал, что происходит, но догадывался, что выступить против него могли лишь могущественные волшебники. Против семерых ему не выстоять.
      – Мы подняли народ на восстание, а сами ждали тебя здесь.
      Рамир приготовился продать свою жизнь подороже. Пусть его уничтожат, но и он постарается захватить с собой как можно больше противников. Он мысленно сконцентрировался, готовясь произнести заклинание, рождающее огонь. Чтобы отвлечь магов, он задал еще один вопрос:
      – Но почему именно здесь?
      Один из семерых встряхнул головой, освобождаясь от капюшона, и повернул к Рамиру худое, изборожденное морщинами лицо.
      – Потому что это твой дом, мой сын.
      – Зуливан! - прошептал Рамир, в изнеможении падая на колени.
      Он испытал настоящий ужас, видя перед собой того, которого давно считал умершим. Учитель, считавший его своим сыном, воспитавший его и спасший от голодной смерти, а потом хладнокровно убитый своим учеником, стоял сейчас перед Рамиром, устремив на него полный печали и гнева одновременно взгляд усталых мудрых глаз. Колдун почувствовал, что силы уходят из него, иссякают, просачиваясь сквозь кожу и утекая вместе с темнотой в разверстую световую дыру.
      – Да, это Зуливан. Ты узнал его, убийца? - презрительно произнес низкорослый человек в белом плаще, - Ты думал, что сумел расправиться со своим благодетелем, но я спас его тогда.
      – Братья, давайте, наконец, покончим с этим бесполезным выродком, - невозмутимо произнес человек в черном плаще, в котором Рамир узнал Верховного Магистра черного ордена, так безжалостно отвергшего его на шабаше.
      – Да. Пора, - сурово уронил Зуливан, - Прощай, мой сын.
      Волшебники устремили сосредоточенные взгляды в центр светового пятна, произнося хором:
      – Эвасум, даемон!
      Окно заколыхалось, выталкивая из себя отростки света, которые жадно потянулись во все стороны. В тот же миг из-за двери раздался злобный клекот, и в комнату влетели оставленные на улице упыри. Они беспорядочно хлопали крыльями, пытаясь удержаться на месте, но свет притягивал их к себе, засасывая внутрь пятна.
      – Фини экскипула, - сказал Свами Джамал.
      Демоны, освобожденные от власти экскипул, протянули когтистые лапы к Рамиру, пытаясь отомстить за долгое рабство и унижения. Кривой коготь одного из них задел его щеку, оставив на ней глубокую, сочащуюся кровью царапину. Второй упырь, пытаясь удержаться на месте, вцепился в спину колдуна, заставив его закричать от боли. Тут световые щупальца схватили упырей и повлекли их в центр пульсирующего пятна. Соприкоснувшись с ним, твари растаяли внутри, а сквозь стены дома просочились и заскользили по полу демоны-черви. Двигаясь к притягивающему их окну, они цеплялись за Рамира, вырывая куски его плоти. Вскоре и они исчезли, растворившись в ярком свете. В комнате появлялись все новые и новые демоны, и все они, засасываемые безжалостным окном, хватали, рвали, терзали колдуна, мстя за доставленные им муки. Рамир истекал кровью, тело его превратилось в сплошную рану, в комок боли, он истошно кричал, содрогаясь в агонии, а демоны отрывали и отрывали его плоть, обнажая сухожилия и кости. Наконец, бездыханное тело колдуна дернулось в последний раз и затихло на полу, посреди кровавой лужи. Поток демонов иссякал, и Шраххан, появившийся последним, с торжествующим воем вцепился в изуродованный труп, утягивая его за собой в световую дыру.
      Волшебники опустили руки, и щупальца втянулись внутрь окна, которое начало сокращаться, уменьшаясь в размерах. Оно уплотнялось, становилось бледнее, свернулось, как будто поглощая само себя, и превратилось в маленькую яркую точку. Маги произнесли последнее заклинание, после которого точка исчезла, оставив после себя россыпь сверкающей пыли, постепенно растворившейся в воздухе.
      – Все кончено, господа. Наше братство выполнило свое предназначение, и осталось лишь найти тех, кто будет охранять окно, - сказал маркиз де Мини, отряхивая рукава черного плаща.
      – Встретимся завтра, здесь же, - ответил ему Ильяс Фарух ибн Мильям.
      Трое черных магов молча направились к двери и вышли в предрассветную тьму.
      – Пойдем и мы, Зуливан, - граф Добружинский дружески приобнял старого волшебника, который не мог отвести глаз от кровавой лужи на полу.
      – Он был моим сыном, - проговорил Зуливан, - А я не смог уберечь его от зла.
      – Полно, старый друг, - сказал свами Джамал, - Ты ни в чем не виноват. Каждый из нас сам делает выбор между добром и злом, и никто не может на него повлиять.
      – Идемте на постоялый двор, господа! - предложил граф Добружинский, - Не знаю, как вам, а мне потребуется много хорошего вина, чтобы забыть эту ночь.
      Трое волшебников окружили своего друга и под руки повели его к двери, расписывая по дороге прелести местного вина и бараньего жаркого…
      …Четыре закутанных в плащи фигуры медленно брели вдаль, становясь все бледнее в потоках света, исходящего от тоннеля.
      – Значит, он все же умер? - спросил Макс.
      – Смотри, - вздохнула Айрис.
      … Рамир находился в сером неподвижном пространстве, невесомо паря в нем и не понимая, где находится верх, а где низ. Отчего-то он не мог пошевелить руками, и остальные части тела его тоже не слушались. Он попытался закрыть глаза, но и это у него не вышло. Тогда он понял, что у него просто нет глаз. Не было рук, ног, не было тела вообще. Но каким-то образом Рамир мог видеть, хотя, кроме бесконечной серости, вокруг не было ничего. Он попытался найти выход из нее, но не знал, как передвигаться, не имея тела.
      – Здравствуй, колдун, - раздался вдруг насмешливый голос, и Рамир увидел перед собой статную черноволосую женщину в черном шелковом платье.
      Он попытался ответить, но не услышал собственного голоса. Тем не менее, женщина произнесла:
      – Я слышу тебя. Итак, я приветствую тебя во Мраке.
      – Кто ты?
      – Мои подданные зовут меня Черной королевой. Я - властительница Мрака, который ты так планомерно разорял. Мне следовало бы наказать тебя за это, но я проявлю милосердие. Если ты согласишься на сделку.
      Рамир вспомнил события, предшествовавшие его появлению в этом странном месте, и ответил:
      – Я не боюсь наказания. Все самое страшное со мной уже произошло.
      Черная королева рассмеялась.
      – Нет-нет, ты не понимаешь. Маги уничтожили лишь твое тело, я же могу уничтожить душу.
      – И я перестану существовать? - с надеждой спросил Рамир, - Это очень хорошо.
      – Знаешь ли ты, колдун, что это значит? Лучше всех тебе мог бы объяснить это Карр'ахх, душу которого ты обрек на заточение. Ты сохранишь способность мыслить и страдать, но будешь вечно висеть на задворках тонкого мира, неподвижный, беспомощный, снедаемый воспоминаниями и мучимый угрызениями совести. Это и есть смерть души.
      Если бы у Рамира было тело, оно содрогнулось бы от ужаса при этих словах. Он не желал такой участи.
      – Чего ты хочешь от меня?
      – Ты уничтожил добрую половину моих подданных. Теперь помоги мне создать новых. А за это…
      Черная королева отодвинулась и указала рукой на стоявший за ее спиной стол, на котором лежал красивый белокурый юноша. Глаза его были закрыты, все тело расслаблено, грудь еле заметно вздымалась в легком дыхании.
      – Это тело будет твоим, если ты согласишься, и я дарую тебе бессмертие. Ведь именно об этом ты мечтал? Взгляни, как он прекрасен, как совершенны его черты, как широки и мужественны плечи!
      – Для чего мне теперь красота? Я хотел быть красивым лишь для одной женщины. А она мертва.
      – Это поправимо, - медленно и четко произнесла Королева.
      – Ты можешь оживить Айрис?!