Флот вторжения (Книга 1)

      И действительно, на подразделение танков обрушились новые ракеты. Должно быть, Крентел открывал свой люк на башне, ибо Уссмак слышал, как командир вновь поспешно его закрыл. Водитель удивленно отставил челюсть: "Нет, все-таки новый командир не отличается сообразительностью. Хотя, если повезет, научится".
      На полпути между танком и тем местом, откуда туземцы запускали свои ракеты, показались несколько невысоких тосевитских деревьев. Их листва была более тусклой, чем у деревьев на Родине. Уссмак хотел было предупредить Телерепа, чтобы тот угостил деревья пулеметной очередью, но решил смолчать. Телереп превосходно знал свое дело. К тому же...
      - Стрелок, следите за теми деревьями! Не успел Уссмак подумать о том, что Крентел отдаст ненужный приказ, как командир действительно его отдал.
      - Будет исполнено, командир!
      И вновь Телереп продемонстрировал совершенное умение подчиняться.
      Уссмак тоже вел наблюдение за деревьями. Ненужность приказа еще не делала этот приказ глупым. Если бы он сам был бандитом Больших Уродов, то разместил бы деревьях своих солдат, чтобы наблюдать за противником.
      Если прежде Крентел словно читал мысли Уссмака, то теперь их прочел Телереп. Стрелок дал очередь по деревьям. Ему повезло: он убил одного или двух Больших Уродов и вспугнул еще нескольких. Уссмаку не хотелось бы самому оказаться сидящим, притаившись, на дереве, когда вокруг свистят пули.
      Под деревьями что-то зашевелилось, и Уссмак это заметил. Телереп тоже. Пулемет послал туда порцию трассирующих пуль. Потом Уссмак крикнул:
      - Прекратить огонь!
      Поток пуль уже прекратился: Телереп очень хорошо знал свое ремесло.
      - Почему перестали стрелять? - сердито спросил Крентел.
      - Командир, там находится не Большой Урод. Это одно из их домашних животных, - спокойным тоном ответил стрелок. - Убивать животных - напрасная трата боеприпасов. Кроме того, для существа, покрытого шерстью, оно довольно симпатичное.
      - Да, похоже, - ответил Крентел.
      Уссмак был согласен с Телерепом. Он уже видел нескольких таких животных и решил, что они куда более приятны, чем их хозяева. Эти животные были изящными и к тому же отличались дружелюбием. Он слышал, как солдаты из другого подразделения приманили одного такого зверька на сырое мясо и оставили жить у себя.
      - И все же я думаю, что нам надо убить это существо, - сказал Крентел.
      - Пожалуйста, командир, не надо! - в один голос попросили Уссмак и Телереп. Стрелок добавил:
      - Смотрите, какое приятное создание! Оно идет прямо к нам и не боится нашего танка.
      - Это не делает его приятным, - заметил Крентел. - А скорее, говорит о его глупости.
      Однако он не стал приказывать Телерепу убивать тосевитское животное.
      Приняв молчание командира за знак согласия, Уссмак снизил скорость, чтобы дать животному возможность приблизиться. Кажется, это понравилось зверю. Животное раскрыло пасть, словно самец Расы, когда он смеется. Уссмак знал, что сейчас это животное издает резкие, отрывистые звуки, хотя и не мог их слышать через броню танка. Животное побежало прямо к машине.
      Это заставило Уссмака задуматься: "А может, животное действительно настолько глупое, как говорил Крентел?" Затем водитель заметил, что к спине твари привязан квадратный пакет, из которого торчит цилиндрический стержень. Прежде он ничего подобного на этих животных не видел, и это насторожило его.
      - Телереп! - резко сказал Уссмак. - Думаю, что нам действительно лучше застрелить это животное.
      - Зачем? Почему? - недоуменно спросил стрелок. - Оно же...
      Должно быть, теперь и он заметил пакет на спине тосевитского зверька, ибо фраза оборвалась на полуслове и застрекотал пулемет.
      Но было слишком поздно. К тому времени животное уже находилось совсем близко от танка. И вдруг оно с необычайной скоростью бросилось прямо под правую гусеницу, хотя Уссмак и попытался в последнее мгновение повернуть машину в сторону. Мина взорвалась, превратив животное в красное месиво.
      У Уссмака возникло ощущение, словно какой-то Большой Урод ударил его в основание хвоста тяжелым, кованым сапогом. Правый бок танка приподнялся и тут же с грохотом упал вниз. Вокруг водителя во все стороны полетели осколки горячего металла, один из которых прожег ему руку. Уссмак протяжно вскрикнул, потом начал кашлять от пены огнетушителя, хлынувшей в отсек.
      Уссмак подвигал рукой. Ранена, но действует. Он проверил управление. Рукоятка дернулась, и ужасный скрежет послышался с правого борта машины. От ярости Уссмак щелкнул челюстями, ругаясь самыми последними словами, какие только знал. Потом он сообразил, что Крентел и Телереп оба орут:
      - Что случилось? Ты в порядке? Что с танком?
      - У нас взрывом снесло гусеницу, пусть духи блаженной памяти Императоров навсегда проклянут тосевитов, - ответил Уссмак. Он глотнул ртом воздух пополам с остатками пены и сообщил более спокойным тоном: - Командир, наш танк поврежден. Полагаю, у нас нет иного выбора, кроме как покинуть его.
      С этими словами он рванул крышку люка у себя над головой.
      - Пусть будет исполнено, - согласился Крентел. И добавил злорадно: - Я же говорил вам, что нужно убить этого тосевитского зверя!
      Поскольку командир был прав, его упрек жалил еще сильнее. Но от этого, по мнению Уссмака, как командир танка Крентел не становился лучше.
      Водитель с трудом выбрался из отсека - правая рука отказывалась выдерживать вес тела. Уссмак соскользнул вниз, прячась с левой стороны танка. Интересно было бы посмотреть, что сделала мина с другой гусеницей, но ради этого не стоило высовываться и обходить танк со стороны деревьев. Где-то в укрытии залегли Большие Уроды с оружием. Это Уссмак знал столь же наверняка, как имя Императора.
      И действительно, из-за деревьев полетели пули, отскакивая от брони. Крентел зашипел от боли.
      - Командир, с вами все в порядке? - спросил Уссмак. Он по-прежнему не считал нового командира достойным преемником Встала, но как-никак Крентел был одним из Расы.
      - Нет, со мной не все в порядке! - резко ответил Крентел. - Как со мной может быть все в порядке, если в руке дыра, а мои подчиненные - недоумки?
      "Жаль, - подумал Уссмак, - что вместо руки тебе не заехало в голову". Подчиненные оказывали неукоснительное почтение своим начальникам: таков был образ жизни Расы. Но образ жизни Расы налагал обязанности и на начальников. Они уважали своих подчиненных за преданность. Те же, кто этого не делал, навлекали на себя несчастья.
      Вместе с Уссмаком и Крентелом Телереп тоже прижался к защищающему их борту. Стрелок дернул вверх-вниз свой левый глаз, который глядел на Уссмака, показывая, что он думает о командире. Крентел оставался безучастным к раздражению, вызванному им у экипажа.
      Несколько танков их подразделения остановились и повели по деревьям шквальный огонь. Град пуль и фугасных снарядов был настолько мощным, что деревья вспыхнули. Но когда Уссмак чуть высунулся, чтобы влезть в танк, остановившийся возле их подбитой машины, вокруг него вновь засвистели тосевитские пули.
      Он слышал, как одна из пуль попала в цель с каким-то глухим звуком. Уссмак не мог оглянуться: в это время он пробирался через передний башенный люк и чуть не свалился на голову водителю, тот выругался.
      - Только что попали в одного из ваших, - сообщил он. - Ему уже не встать.
      "Неужели?.." - мелькнула в голове Уссмака безумная мысль.
      Нет, Крентел, громко ругаясь, уже находился в башне. "Телереп", - понял Уссмак, и его обожгло болью. Они вместе учились, вместе с Воталом воевали на своем танке среди этих равнин, которым не было конца. Вотал мертв, не стало ни танка, ни Телерепа. А вот Крентел с его брюзжанием остался.
      - Эти проклятые Большие Уроды все лучше и лучше устраивают засады, сказал водитель подобравшего их танка.
      Уссмак не ответил. Никогда еще он не чувствовал себя таким одиноким. Все, кто окружал Уссмака, исчезли, словно упавшие кусочки мозаики, и он почувствовал в душе пустоту.
      Танк вновь двинулся, и это было разумно. Нечего задерживаться дольше, чем нужно: тосевитам не требуется много времени, чтобы выкинуть какую-нибудь новую каверзу.
      Пустота была в душе, но не снаружи. Водительский отсек был настолько тесным, что там едва хватало место для двоих. Хуже было то, что все вокруг, начиная от сопла огнетушителя, до скобы, удерживающей на стене личное оружие водителя, оказалось жестким и имеющим острые края. Уссмак никогда этого не замечал, пока сам сидел в водительском кресле. Естественно, кресло было мягким, с пристяжными ремнями. Сейчас же он был просто груз, который бросает из стороны в сторону.
      - Скверно все обернулось для вашего товарища, - сказал водитель танка, переходя на более высокую скорость. - Как они подбили вашу машину?
      Уссмак начал рассказывать про тосевитское животное с миной на спине и про то, какую дорогую плату они заплатили за минутную доброту. Пока он говорил, у него перехватило дыхание. Уссмак не мог решиться рассказать даже своему товарищу по подразделению о том, что он думает о Крентеле или о Телерепе. Он беспомощно зашипел. Опять все та же пустота вокруг...
      - Да, я знаю зверей, о которых вы говорите, - заметил водитель. - Теперь, думаю, нам придется убивать их, как только увидим, раз Большие Уроды стали привешивать им на спину мины. Скверно!
      - Да, - ответил Уссмак и вновь умолк.
      Грохот, грохот, грохот... Вскоре водитель издал резкий, недовольный звук.
      - Они исчезли, - сказал он. Очнувшись, Уссмак спросил:
      - Кто исчез?
      Он был лишен возможности что-либо видеть сквозь смотровые перископы и не знал, что творится снаружи.
      - Большие Уроды. Остались лишь две поврежденные установки для их вонючих ракет. Даже трупов нет. Должно быть, оттащили своих мертвецов подальше, затем скрылись.
      Водитель выключил внутреннюю связь, затем тихо прибавил еще одну фразу:
      - Вся эта поездка сюда оказалась впустую. Впустую. Это слово эхом отдалось в голове Уссмака. Впустую Крентел приказал им повернуть. Впустую подбили его танк. Впустую Телереп получил пулю. Впустую он, Уссмак, лежал сейчас, скрючившись на стальном полу, как кусок консервированного мяса. Впустую...
      Глава 7
      Сэм Иджер высунулся из-за почерневшей груды кирпичей, которые еще совсем недавно были задней стеной ателье химчистки. Ее вывеска валялась посреди Мейн-стрит. Иджер спешно пригнулся опять. В воздухе, рыча, двигался вертолет ящеров. "Космические Захватчики" (именно так, называя их с большой буквы, думал о них Сэм) пытались выбить американские войска из Эмбоя и загнать в западню у берега Грин-ривер. Там люди окажутся легкой добычей.
      В небе раздался шум - Иджер тут же распластался на траве. Этот урок он усвоил еще до принятия присяги. Затем он "закрепил" пройденное, увидев, как парня, что находился в нескольких футах от него и не поторопился слиться с землей, превратило в кровавое месиво.
      Однако шум исходил от поршневых двигателей двух "ястребов" - истребителей "Р-40", летевших наперехват вертолету. Застрочили пулеметы истребителей. Иджер снова высунул голову. Вертолет отстреливался, делая разворот и намереваясь скрыться. Реактивные самолеты ящеров были почти неуязвимы, но транспортные вертолеты - совсем иное дело.
      - "Ястребы" со свистом пронеслись мимо вертолета - один справа, другой слева. Они совершили крутой вираж и снова устремились в атаку, но этого не потребовалось. У машины ящеров из мотора вырвался дым, и вертолет приземлился, почти упав на землю. Выбравшиеся оттуда ящеры разбежались в разные стороны.
      Иджер нахмурился, наблюдая, как ящеры покидают поврежденный вертолет.
      - Наши слишком быстро улетели, - недовольно обронил он. - Не смогли их уложить.
      Остолоп Дэниелс щелкнул затвором своей винтовки "спрингфилд", вставляя туда новый патрон.
      - Похоже, доканчивать придется нам, верно? Несмотря на жирок, он резво побежал вперед. Иджер поспешил вслед за Остолопом. У него теперь тоже была винтовка, доставшаяся ему от человека, которому она больше никогда не понадобится. На ферме, где Сэм вырос, он стрелял из отцовского ружья двадцать второго калибра по консервным банкам, сусликам и пролетавшим мимо воронам. Боевое оружие оказалось тяжелее и с более сильной отдачей, но это было не главным, что отличало те давно прошедшие дни от нынешних. Когда Сэм стрелял по жестянкам, сусликам или воронам, те не отстреливались.
      Где-то поблизости от пересечения Мейн-стрит с шоссе - 52 зарокотал тяжелый пулемет. От вертолета ящеров посыпались осколки, ярко вспыхивая в лучах солнца. Сами ящеры укрылись с быстротой и проворством, присушим земным ящерицам. Вскоре они открыли ответный огонь.
      Кажется, там, за узорчатой оградой, что-то шевельнулось. Иджер не стал терять времени. Он прижал винтовку к плечу и выстрелил. Прежде чем снова взглянуть в сторону ограды, он переполз на новую позицию. Теперь там ничего не двигалось.
      В воздухе опять раздался гул, на этот раз с юго-запада. Иджер выстрелил в приближающийся вертолет, но тот был слишком далеко. Из-под брюха машины вырвалось пламя. Закричав от страха, Иджер зарылся лицом в траву и грязь.
      Вокруг него начали падать ракеты - огненные струи хлестали по американским позициям. Тяжелый пулемет умолк.
      Еще один звук, послышавшийся в небе, означал возвращение "ястребов". Их пулеметы ударили по второму вертолету. На этот раз ребята сделали свою работу как следует. Машина упала на бок и превратилась в огненный шар. В синеву неба пополз дым. Дыма было меньше, чем когда горели подбитые самолеты людей: ящеры использовали более чистое топливо. Но сейчас горело не только топливо. Сиденья, краска, боеприпасы, тела команды... все превращалось в дым.
      С криками "ура" американцы кинулись на ящеров.
      - Осторожнее, вы, дурачье! - орал сержант Шнейдер, пытаясь перекричать шум сражения. - Пригибайтесь!
      И словно в подтверждение его слов, кто-то из солдат упал, раскинув руки.
      "Ястребы" вернулись, чтобы прикончить оставшихся на земле ящеров. Из-за валуна, что находился на лужайке посреди Мейн-стрит и отмечал место, где когда-то выступал Линкольн, вылетела и взвилась огненным столбом ракета.
      "Р-40" попытался ускользнуть, но мастерства не хватило. Ракета сбила самолет.
      - Будь я проклят, если это зрелище не напоминает фейерверк в День независимости, особенно весь этот грохот, - сказал Дэниелс.
      - Она летела так, словно у нее были глаза, - произнес Иджер, раздумывая над маневрами ракеты в воздухе. - Интересно, как им удается такое?
      - Сейчас меня больше волнует, буду ли я живым завтра в это же время, ответил ему Остолоп.
      Иджер кивнул, однако червь любопытства продолжал его точить. Он вспомнил, что в "Эстаундинге" не раз писалось о самонаводящихся ракетах. В тот вечер, когда впервые появились космические захватчики, Сэм понял, что жить среди мира научной фантастики - вещь куда более странная и несравненно более опасная, чем просто читать об этом.
      В небе послышались какое-то шипение, свист: звук напоминал подходящий к станции поезд. Среди наступавших ящеров разорвался артиллерийский снаряд, затем другой и третий. Вверх взлетели фонтаны земли. Вражеский огонь утих. Иджер не знал, что с ящерами: убиты, ранены или это просто маневр, но он воспользовался передышкой, чтобы подползти к ним поближе. И заодно - к тому месту, куда падали снаряды. Лучше бы эта мысль не приходила к нему в голову, однако Сэм продолжал ползти.
      Над головой промчался самолет ящеров, направляясь на восток. Иджер сжался, однако пилот не стал тратить время настоль ничтожную цель, как одиночный солдат. Несомненно, его больше интересовала батарея полевой артиллерии. Снаряды продолжали падать еще где-то в течение минуты, может двух, затем пушки разом смолкли.
      Однако к этому времени Иджер вместе с остальными американскими солдатами уже пробрались к позиции ящеров.
      - Сдавайтесь! - закричал сержант Шнейдер.
      Иджер был уверен, что сержант напрасно старается: откуда этим ящерам знать английский? Да хотя бы и знали, неужели они сдадутся? Из всех известных Иджеру народов они больше всего напоминали японцев - по крайней мере, были такими же низкорослыми я любили подлые атаки. Японцы ни за что не сдавались, с чего бы это делать ящерам?
      Кто-то из этих тварей все же немного знал английский.
      - Не ссдаваца, - послышалось в ответ сухое шипение, от которого у Иджера волосы встали дыбом.
      Автоматная очередь добавила восклицательный знак.
      Стреляли совсем неподалеку. Иджер выхватил гранату, выдернул чеку и метнул в том направлении. Граната полетела к забору из бетонных плит, за которым, видимо, скрывались нежелавшие сдаваться ящеры.
      Граната с грохотом взорвалась. Прежде чем стихло эхо, Иджер подскочил к серому забору. Он поднял винтовку над головой и вслепую несколько раз выстрелил. Если вражеский солдат не был серьезно ранен, Сэм хотел нагнать на него как можно больше страху. Затем он перемахнул через ограждение и оказался в начале узкого прохода.
      Ящер корчился на земле. Он был очень тяжело ранен. Его красная, почти как у людей, кровь заливала гравий дорожки. Желудок Иджера стало медленно стягивать петлей. Сэм никогда не думал, что предсмертные муки существа из другого мира так подействуют на него. Раненый пришелец бормотал что-то на своем непостижимом языке. Иджер не знал, что это может означать: проклятие или мольбу о пощаде. Ему хотелось лишь избавить чужака от страданий и заставить умолкнуть. Иджер поднял винтовку и выстрелил ящеру в голову.
      Пришелец один или два раза дернулся, затем застыл. Иджер с облегчением вздохнул. Он слишком поздно подумал о том, что у ящеров мозг совсем не обязательно должен располагаться в голове. Интересно, приходила ли подобная мысль кому-либо из солдат, что сражались поблизости? Скорее всего нет: поклонников научной фантастики было не так уж много. А поскольку атака удалась, подобное обстоятельство не имело значения.
      Он наклонился над чешуйчатым трупом и поднял автомат ящера. Сэма удивило, насколько легким было оружие пришельцев. "Кому-нибудь, - подумал он, обязательно нужно разобрать эту штуку по частям и докопаться, как она действует".
      - Эй, ящеры, сдавайтесь! Бросайте ваше оружие! Прекратите сопротивление, и мы не причиним вам вреда! - вновь прокричал сержант Шнейдер.
      Иджер подумал, что сержант зря дерет глотку, но вражеский огонь стих. Сэм перелез обратно через забор.
      Сержант Шнейдер вышел вперед, размахивая чем-то белым. Иджер увидел, что это неизвестно откуда взявшаяся наволочка, привязанная к винтовке. Сержант размахивал своим импровизированным флагом в направлении дома, где укрылись оставшиеся в живых ящеры. Затем Шнейдер сделал властный жест, который любой землянин понял был правильно: выходите.
      За спиной Иджера послышался голос Остолопа Дэниелса:
      - Ему следует дать медаль "За отвагу".
      Иджер кивнул, стараясь не показывать своего волнения.
      Сержант Шнейдер стоял и ждал: его большие ноги были широко расставлены, а живот перевешивался через ремень. Он выглядел так, словно уничтожил троих таких вражеских солдат, как тот, кого уложил Иджер. Вид у сержанта был суровый. Видя пренебрежение Шнейдера к автоматам ящеров, Сэм ощутил гордость от своей принадлежности к нации, способной рожать таких людей.
      После грохота сражения тишина казалась странной, неуместной, почти пугающей. Эта жуткая пауза длилась примерно тридцать секунд. Затем отворилась дверь одного из домов, откуда ящеры вели ответный огонь. Дуло винтовки Иджера моментально повернулось в том направлении. Шнейдер поднял руку, приказывая американцам не стрелять.
      Из проема медленно вышел вражеский солдат. Он не бросил своего оружия, но держал автомат за ствол. Подобно сержанту Шнейдеру, он тоже прикрепил к другому концу что-то белое. Вид этой тряпки был знаком Иджеру, и ему понадобилось не много времени, чтобы сообразить, что же это такое. Сэм разразился диким хохотом.
      - Что там прицеплено? - спросил Остолоп Дэниелс. Между приступами смеха Иджер с трудом ответил:
      - Впервые вижу, чтобы кто-то сооружал флаг перемирия из женских трусиков.
      - Ну да?
      Остолоп вгляделся и затем тоже покатился со смеху.
      Если импровизированный белый флаг и доставил удовольствие сержанту Шнейдеру, то он не подал виду, лишь махнул вражескому солдату: иди сюда.
      Солдат пошел, двигаясь осторожными шагами. Когда он оказался примерно в двадцати футах от Шнейдера, сержант указал на автомат, потом на землю. Он проделал это два или три раза, пока солдат ящеров, испытывая еще большую нерешительность, не оставил свое оружие на земле.
      Шнейдер снова показал ему жестом: иди сюда. Солдат подошел. Когда рука сержанта оказалась у него на спине, он вздрогнул, но не попытался убежать. Воин пришельцев доходил Шнейдеру до середины груди. Сержант повернулся туда, где прятались остальные ящеры.
      - Видите? Вам не причинят зла. Сдавайтесь!
      - Боже мой, они действительно сдаются, - прошептал Иджер.
      - С ума сойти! - поддакнул Остолоп Дэниелс.
      Ящеры вышли из своих укрытий. Иджер увидел, что их всего пятеро, причем двое были ранены и опирались о плечи своих товарищей. Солдат, сдавшийся первым, что-то прокричал им. Трое бросили автоматы на землю.
      - Что же нам делать с ранеными ящерами? - спросил Иджер. - Если их считать настоящими военнопленными, тогда мы должны обращаться с ними должным образом и проявлять о них заботу. Но кого вызывать: врача или ветеринара? Черт побери, ведь мы даже не знаем, способны ли они есть нашу пищу.
      - Честно говоря, меня это не волнует, - невозмутимо ответил Дэниелс. Здорово, что мы их взяли в плен. Не столько из-за того, что можно вытянуть из них какие-то сведения. Просто если уж они захватили в плен столько людей, будет по-честному, если и мы сделаем то же самое.
      - Согласен, - кивнул Сэм.
      Он подумал об участи остальных игроков команды "Дека-тур Коммодорз". Что с ними? Помня о том, как ящеры расстреляли поезд, трудно было надеяться на благополучный исход.
      Вместе с остальными солдатами Сэм поспешил на сигнал сержанта Шнейдера, велевшего заняться дальнейшей участью военнопленных. После капитуляции ящеры оказались на удивление сговорчивыми, стремились как можно лучше понять и выполнить подаваемые жестами команды. Даже Космическим Захватчикам было достаточно легко расшифровать смысл движений, означавших "стой" и "иди".
      - Нужно переправить этих чешуйчатых сукиных сынов отсюда в Эштон, причем побыстрее, прежде чем здесь окажется их подкрепление, - сказал сержант Шнейдер. Он выбрал шестерых солдат: - Ты, и ты, ты тоже, ты тоже, еще ты и ты.
      Среди этих "ты" Иджер оказался четвертым, а Остолоп Дэниелс - пятым.
      - Отправляйтесь к автобусу, который привез нас сюда, и везите их на нем. Мы окопаемся и будем надеяться, что люди появятся здесь раньше, чем ящеры решатся на новую атаку. Если Богу будет угодно, вы сможете выгрузить их в Эштоне и через несколько часов вернуться назад. А сейчас двигайте, да так, чтобы задницы сверкали.
      Окруженные с обеих сторон людьми, в руках которых были заряженные винтовки с примкнутыми штыками, ящеры пробирались через развалины к желтому школьному автобусу, реквизированному для перевозки личного состава. Иджер предпочел бы везти пленных в подобающем армейском грузовике цвета хаки, но в таком городишке, как Эштон, в распоряжении армии имелся лишь школьный автобус.
      Ключ зажигания по-прежнему торчал на своем месте. Отто Чейз поглядел на него с определенной долей беспокойства.
      - Кто-нибудь из вас умеет водить эту большую керосинку? - спросил бывший рабочий цементного завода.
      - Допустим, мы с Сэмом могли бы попытаться, - сказал Остолоп Дэниелс, глянув сбоку на Иджера.
      Бывший игрок в бейсбол надул щеки, как бурундук, едва удерживая смех. Проведя полжизни в автобусах, помогая их чинить на обочинах дорог, толкая, когда не заводился мотор, он знал о них почти все. Остолоп же вообще путешествовал на автобусах с тех самых пор, когда они только появились.
      Дэниелс подождал, пока солдаты загонят ящеров на широкое заднее сиденье, потом завел мотор, развернул автобус на узенькой улочке, где большинство людей не решились бы разворачиваться, и покатил в Эштон.
      Остолоп держался в стороне от больших автострад, предпочитая проселочные дороги. Так было меньше шансов оказаться замеченными с воздуха. Повысив голос, чтобы его было слышно сквозь шум мотора, он сказал:
      - Напоминает мне Францию в восемнадцатом году, где-нибудь возле передовой. В одном месте все разворочено, а пройдешь каких-то пятьсот ярдов - там вообще о войне никто не слышал.
      "Картина совпадает", - подумал Иджер. Большинство ферм, разбросанных среди перелесков между Эмбоем и Эштоном, не пострадали от вторжения. На нескольких полях работали люди в комбинезонах и широкополых шляпах. То тут, то там паслись коровы - черные и белые пятна, ярко выделяющиеся на фоне сочной зеленой травы и созревающего урожая. Жизнь неспешно шла своим черёдом, словно ближайшие ящеры находились в десятке миллиардов световых лет отсюда.
      Однако иногда автобус проезжал мимо бомбовых воронок. По сторонам от них, на теплом летнем солнце, коптились распухшие трупы коров. А некогда чистенькие фермерские домики больше не были ни чистенькими, ни домиками в привычном смысле слова, а более напоминали следы игры гигантов в городки. Жирные вороны, потревоженные тарахтеньем автобуса, взмывали в воздух, негодующе каркая из-за прерванного пиршества.
      Четверо здоровых ящеров делали все, что в их силах, оказывая помощь двум своим раненым собратьям. Сделать удалось не много: люди лишили ящеров их поясов, которые вместе со шлемами составляли все одеяние пришельцев. Никто ведь не знал, какие смертоносные диковинки могут скрываться внутри этих поясов и шлемов.
      Иджер никогда не задумывался о том, что могут чувствовать Космические Захватчики, если их ранили и взяли в плен существа, столь же чуждые им, как и они людям. Ящеры не казались ему всемогущественными или злобными. Они про сто выглядели встревоженными. На их месте он бы чувствовал себя не лучше.
      Сэм взял один из поясов и начал открывать кармашки. Вскоре он обнаружил что-то, напоминающее бинт, обернутое в какой-то прозрачный материал, более мягкий и гибкий, чем целлофан. Иджер решил: уж если эта штука содержит какую-нибудь смертоносную диковину, он скорее съест свою каску. Сэм пробрался к остальным солдатам, которые по-прежнему держали ящеров под прицелом своих винтовок, и протянул перевязочный пакет.
      - Какого дьявола ты это делаешь? - заворчал Отто Чейз. - Не все ли равно, останутся эти проклятые твари в живых или сдохнут?
      - Они военнопленные, и нам стоит обращаться с ними достойно, - ответил Иджер. - К тому же они захватили в плен гораздо больше людей, чем мы - ящеров. Мучить их - просто глупо.
      Чейз что-то пробормотал и уступил. Глаза ящеров бегали от лица Иджера к пакету и обратно. Эти существа напоминали Сэму хамелеона, которого он видел в зоопарке... кажется, в Солт-Лейк-Сити? Может, и в Спокане. Где бы то ни было, теперь это давно ушедшие времена.
      Один из ящеров взял перевязочный пакет в маленькую руку и когтями разорвал упаковку. Он что-то прошипел, и все его сородичи, даже раненые, опустили свои глазные бугорки к полу автобуса и несколько секунд оставались в таком положении. Затем пришелец начал довольно умело перевязывать глубокую рану в боку товарища.
      - Пошарьте в их поясах, - обернувшись через плечо, сказал Иджер. - Может, сумеете найти еще бинты.
      - Он опасался, что и другие солдаты, подобно Чейзу, начнут спорить, но возражений не последовало. Кто-то - он не оборачивался и потому не видел, кто именно, - подал ему еще один пакет, затем еще. Иджер передал их ящерам.
      К тому времени, когда автобус затормозил в Эштоне напротив "Мемориального центра Миллза и Петри", раненые ящеры были закутаны в такое количество перевязочной ткани, что стали похожими на египетских мумии. Люди в военной форме и в гражданских костюмах сновали возле здания из желтого кирпича.
      Остолоп Дэниелс крикнул из открытого окошка водительского отсека:
      - Мы привезли с собой пленных ящеров! Кто знает, какого черта с ними делать дальше?
      Это привлекло всеобщее внимание. Люди со всех ног бросились к школьному автобусу. Начались толчея и препирательства, поскольку те, кто имел более высокое звание, требовали у нижних чинов уступить им место. Первый офицер, поднявшийся в автобус, имел чин полковника. Это был офицер самого высокого ранга, которого Иджер видел в Эштоне. (Когда две недели назад он вступил в армию, самый высокий чин в городке имел сержант Шнейдер.)
      - Расскажи-ка мне, солдат, как вы их взяли? Скорее всего это самые первые пленные ящеры, попавшие к нам в руки.
      У полковника был почти такой же тягучий выговор, как у Остолопа.
      Остолоп сумел рассказать только часть истории, ибо остальные солдаты, и в их числе Иджер, постоянно перебивали его, добавляя собственные подробности.
      Полковник Коллинз (Сэм прочитал его имя на табличке на правом нагрудном кармане) слушал без замечаний. Когда рассказ закончился, ом сказал:
      - Вам, ребята, чертовски повезло. Если бы не те "ястребы", что атаковали вражеские вертолеты, трудно сказать, чем бы для вас все это закончилось.
      Полковник протиснулся между автобусными сиденьями, чтобы поближе взглянуть на пленных. Коллинз стремительно прошел мимо Иджера, остановился возле ящеров и минуты две внимательно их разглядывал. Затем повернулся к солдатам, взявшим их в плен.
      - Не сказать, чтобы особо страшные, как вы считаете?
      - Да, сэр, - ответил вместе с остальными Иджер. Полковнику было примерно столько же лет, сколько Остолопу Дэниелсу. Но на этом да еще на манере говорить сходство между ними кончалось. Коллинз был высокого роста, худощавым, обаятельным и совсем седым. За щекой у него не было табачной жвачки. Без формы Иджер принял бы этого человека за какого-нибудь политического деятеля, например, мэра небольшого городка.