Салон "Забвение"

      Неожиданно он обнаружил, что стоит на поросшей травой крыше. Перед ним огромной неправильной лестницей расстилался весь Мачу Пикчу: беспорядочное скопление длинных приземистых зданий, торчащих из склона, как блиндажи. Бросались в глаза бесчисленные стоянки для велосипедов, однако на улицах не было ни души. Послышался приглушенный звук — словно где-то хлопнула дверь, — и в городе вновь воцарилась тишина.
      — Так где тут ближайшая гостиница? — спросил Кэл у Винсента.
      — Вот карта. Зеленый квадрат — это мы. Красные точки — отели. Выбирайте любой.
      Кэл бросил взгляд на экран.
      — Я что-то туговато соображаю, — признался он. — Может, ты просто скажешь, куда идти?
      — О'кей, Меркатор. Повернись налево. И топай туда.
      — И зачем я тебя такого купил?
      — Что значит — такого? Вы всю жизнь занимались компьютерами, и они вам смертельно надоели. А при чем тут я?
      — Ладно, ладно, не заводись, — буркнул Кэл и двинулся в указанном направлении. Из всех заведений, попавшихся на пути, открытым оказался только небольшой бар. К счастью, отель был недалеко.
 
      — Ну вот мы и пришли, киллер, — объявил Винсент через несколько минут.
      — Вин, а ты не мог бы на время выкинуть это словечко из своего лексикона?
      — Заметано.
      Здание, в котором располагался отель, ничем не отличалось от остальных — разве что было чуть-чуть подлиннее, да на газончике перед входом стояли несколько каменных скамеек. Фасад его был облицован гранитными плитами, а вдоль крыши тянулся невысокий каменный парапет.
      На улицах начали появляться люди — правда, пока единицы. Может, среди них есть и полицейские, жаждущие задать ему пару неприятных вопросов? Кэл не имел представления о том, насколько ограничена личная свобода обитателей Дедала. Утешало одно: если полиция и впрямь его разыскивает, то уж Винсент, во всяком случае, хозяина не выдаст.
      Невысокая женщина в полосатой майке и таких же брюках, старательно пряча глаза, обошла Кэла стороной и ускорила шаг. Неужели у него такой кошмарный вид? На запястье у нее тоже болтался портативный компьютер, только не золотисто-серебряный, как у Кэла, а темно-коричневый Он вновь почувствовал, что нужно спешить.
      В холле отеля длинными рядами тянулись номера — и под каждым лампочка и переключатель. К удивлению Кэла, горело лишь несколько огоньков.
      — Горящие лампочки означают «занято»? — уточнил он у Винсента.
      — Да. Вставьте банковский ключ в отверстие и нажмите большим пальцем на белый квадрат.
      Кэл так и сделал, и из панели послышался глубокий голос:
      — Добро пожаловать в «Мачу Пикчу Хилтон». — Кэл вздрогнул. — Комнаты предоставляются на час, на сутки или на неделю — в зависимости от расписания. Если желаете снять номер, нажмите кнопку у соответствующего индикатора.
      Кэл не долго думая ткнул пальцем в ближайшую.
      — Большое спасибо. Ваш личный шифр на экране.
      На табло вспыхнули крошечные буквы: «А, К, G, Т».
      — Винсент, запомни его, пожалуйста. Я в своих способностях сейчас не уверен. — Кэл поднес Вина к экрану, справедливо рассудив, что еле заметные зубчики по периметру оправы и есть видеовход компьютера.
      — Готово.
      — Желаю приятного отдыха, — произнес глубокий голос. — Индикатор над вашей дверью будет светиться в течение пяти минут.
      Мерцание было видно из холла, и Кэл уверенно направился к нужной двери.
      — Вы забыли свой банковский ключ, — внезапно напомнил голос.
      — Я? А, да, спасибо.
      Коридор был пуст; но, проходя мимо очередной двери, Кэл услышал звук, который ни с чем нельзя спутать: глухие пульсирующие удары барабана. Неужели опять бар? В такую рань? Или это ночная смена развлекается после работы?
      Недолгая борьба между любопытством и усталостью закончилась победой любопытства. Кэл осторожно приоткрыл дверь и чуть не оглох. Перекрывая грохот, кто-то надсадно заорал из полумрака:
      — Заходи, приятель!
      Кэл зашел. Бар был забит до отказа — на улицах людей было гораздо меньше. Кэл повернулся к двери, но тут кто-то прошептал ему в самое ухо:
      — В чем дело, милый? Тебе не хочется общества?
      Кэл остановился. Высокая темноволосая женщина держала в руке полусферический бокал. Ее шатало. Опершись о стену, она перевела дух и, оттолкнувшись от нее, обняла Кэла за шею, едва не вылив содержимое бокала ему за шиворот.
      — Не сейчас, — пробормотал он, отстраняясь. Женщина не выразила ни малейшего удивления:
      — Когда угодно. — Она пошатываясь, растворилась в толпе, а Кэл, смущенный, выбрался в коридор.
      — Недурное местечко, — пробурчал он сквозь зубы. На глаза ему попался автомат по продаже закусок, и он с удивлением обнаружил в нем только морковь и сельдереи.
      — Что, не нравится наша жизнь? — подал голос Винсент.
      — Поживем — увидим.
      Добравшись до своего номера, он набрал на замке шифр, и дверь беззвучно отворилась. Кэл даже не стал осматривать апартаменты: его интересовала только постель.
      — Винсент, разбуди меня через пару часиков, идет?
      Если я сейчас не посплю, у меня голова треснет.
      — Спите, спите, Рип Ван-Винкль.
      Кэл, не раздеваясь, рухнул на кровать. Спину пронзила боль, но через пару минут она утихла. Кэл подумал, что ложиться спать позднее, чем сегодня, ему приходилось нечасто, и с этой мыслью провалился в глубокий сон.
      — Вставайте, — вдруг сказал Винсент. — Просыпайтесь.
      Кэл не пошевелился. Компьютер повторил приказ, и Кэл, постепенно приходя в себя, понял, что два часа уже миновали.
      — Хватит, хватит, уже встаю. — Голова по-прежнему ныла, однако в целом ему заметно полегчало. — Спасибо, Вин.
      — Ни пота, ни крови.
      Через большое наклонное окно в комнату вливался яркий свет.
      Кэл снял поляризацию, и перед ним как на ладони возник весь Дедал. Головокружение на этот раз было слабее — возможно, потому, что сейчас он находился в замкнутом помещении. Между материками, словно рыбки, сновали легкие облачка.
      Закрыв окно, Кэл быстро осмотрел номер. Небольшая дверь у самого входа могла вести только в ванную; рядом с кроватью стояли три мягких кресла и настольный терминал со встроенным в стену монитором, на котором сейчас маячил марсианский пейзаж. Кэл подошел к терминалу и включил его.
      Почти мгновенно женский голос произнес:
      — Здравствуйте, я к вашим услугам. Что пожелаете? — Буквы на экране сообщили то же самое, а вслед за ними возникло компьютерное меню: свежие видео новости, новости в текстовом варианте, всевозможные игрушки, программы связи, туристическая информация, библиотека Дедала, информация о транспорте и многое другое.
      Кэл придвинул кресло поближе и осторожно опустился в него.
      — Пожалуй, начнем с газеты; новости за последние двадцать четыре часа; местные, с Дедала. Преступления и убийства; в общем, все необычное.
      На экране появились два заголовка:
       1. ЖЕНА УБИЛА МУЖА, А ЗАТЕМ И СЕБЯ.
       2. В РАЙОНЕ ДОКОВ ОБНАРУЖЕНО НЕОПОЗНАННОЕ ТЕЛО.
      — Номер два, пожалуйста, — попросил Кэл; в горле у него мгновенно пересохло.
      Меню на экране сменилось текстом статьи.
       04.20 12 АПРЕЛЯ 2156 г.Тело неизвестного мужчины около тридцати лет было обнаружено сегодня утром в районе дока С5 после анонимного звонка в полицию.
      Пока еще не ясно, была ли его смерть естественной или наступила в результате несчастного случая. Следователи полагают, что он погиб в другом месте, и уже после этого тело было перенесено туда, где его обнаружили.
      Рядом с трупом найдены следы чужой крови, а также несколько капсул с «Виталом-22».
      Официальные источники пока предпочитают не связывать вслух запрещенный стимулятор, восстанавливающий жизнедеятельность клеток с гибелью человека.
      Ожидается, что в течение сегодняшнего дня труп будет идентифицирован. Более подробная информация о происшествии содержится в базе данных под кодом D56-122.
      Кэл посмотрел в окно; ну и к чему же он пришел? С другой стороны, чего еще ждать, если он даже не имеет представления о том, что нужно искать? Не вставая, он вытащил из кармана капсулы.
      — Винсент, как по-твоему, что это такое?
      — Похоже на какие-то пилюли.
      — Спасибо. Это все, что ты можешь сказать?
      — Ну, в общем да. Можно показать их в аптеке…
      А если и впрямь явиться в полицию? Пусть сами разбираются, что произошло ночью. В преступлении его обвинить не могут. Хотя почему не могут? Может, он свихнулся за минувшие десять лет? И вообще, еще неизвестно, существует ли на Дедале такое понятие, как презумпция невиновности.
      Кроме того, слишком много вопросов еще остаются без ответа, а значит, чересчур велика опасность сделать ошибку. Вполне возможно, полиция предпочтет задержать его, вместо того чтобы помочь. Он опять взглянул на экран.
      — А теперь видеоновости; тоже местные, с Дедала.
      В комнате материализовались две молодые женщины; за ними расстилалась колышущаяся нива: судя по всему, это был Икар. Пока девушки щебетали о новой технологии, способной увеличить урожай на пять процентов, Кэл решил утолить жажду.
      Быстро поднявшись, он прошел прямо сквозь изображение, — голограмма оказалась относительно глубокой, — и в ванной долго, с наслаждением пил. Здесь все было, как на Земле, за исключением стрелки рядом с туалетом и грозного предупреждения о коварстве силы Кориолиса.
      Из зеркала на него уставилась исцарапанная физиономия с налитыми кровью глазами. Кэл смочил царапины водой, пригладил, как мог, волосы и вернулся в комнату.
      Компьютер передавал уже новый ролик: интервью с каким-то мужчиной, сидящим за широким столом. Вела его довольно симпатичная девушка, но на нее Кэл не обратил ни малейшего внимания. Зато пристальнее вглядевшись в лицо мужчины, он насторожился.
      Тому было что-то около сорока; его блестящие черные волосы уже начали редеть, а из-под расстегнутого ворота рубашки виднелись темные завитки. Он невозмутимо почесывал короткую бородку и внешне казался абсолютно спокойным, но под этим спокойствием угадывались железная выдержка и самообладание. Кэл не сомневался, что взорвись сейчас в студии бомба, он и ухом не поведет.
      Впрочем, даже не волевой характер мужчины заинтересовал Кэла: в мозгу у него всплыло смутное воспоминание. Могли ли они, скажем, работать вместе — или этот тип просто часто мелькает в выпусках новостей? Но как Кэл ни силился, ничего определенного припомнить не смог. Вероятно, зрительная память сохранилась лучше, чем логическая.
      Внезапно до него долетели слова:
      — …и что, на ваш взгляд, вам будет больше всего недоставать на «Виттории»? — спросила ведущая. При желании Кэл мог бы заглянуть ей в лицо, но для этого нужно было пересесть в другое кресло.
      — Пожалуй, только Солнца. Обычно когда я так говорю, надо мной посмеиваются, но все остальное на «Виттории» есть. Или почти все. — Мужчина контролировал свою речь так же уверенно, как и выражение лица. Голос его никаких ассоциаций в душе Кэла не пробудил.
      — Спасибо, что уделили нам время, несмотря на свою занятость. — Девушка повернулась лицом к зрителям и добавила: — С вами была Мишель Гарни, я беседовала с Рассом Толбором, которому вскоре предстоит командовать кораблем «Виттория». — Ее темные волосы были зачесаны назад; деловитость придавала ей очарования, но лицо Кэлу было явно незнакомо. Интересно, то же самое ждет его при встрече с Никки?
      Голограмма пропала, но через секунду на голой стене появилось новое изображение. Огромные печатные буквы назойливо объявляли:
 
       САЛОН «ЗАБВЕНИЕ»
 
       ИЗБАВЬТЕСЬ
       ОТСВОИХКОМПЛЕКСОВ
       УСЛУГИПОСТИРАНИЮ
      Кэл непроизвольно вздрогнул и потрясенно уставился на стену. Через мгновение началась очередная сводка новостей.
      — Компьютер, отключи звук.
      — Слушаюсь.
      — Винсент?
      — Минуточку, я занят.
      — Оставь свои идиотские шуточки и побудь минутку серьезным, хорошо?
      — Хорошо.
      — Что это еще такое? Что за «забвение»?
      — Это такой салон.
      — Я понимаю, но чем там занимаются? О каких комплексах идет речь?
      — Если вы хотите забыть какой-нибудь неприятный случай, то можете пойти туда и попросить, чтобы вам стерли определенные воспоминания. Потеряли все свои сбережения в казино, жена сбежала с красавцем любовником — просто платите деньги, и вы снова счастливы и безмятежны. Вообще-то правильнее тут было бы сказать «пробел», поскольку примерно через год память самопроизвольно восстанавливается, но потом воспоминания оказываются как бы более мягкими, и с ними легче ужиться. По крайней мере так это выглядит в теории. Хотите более подробную информацию?
      — Не сейчас. Возможно, позднее. Я был в подобном заведении прошлой ночью?
      — Не знаю.
      — А твое личное мнение?
      — Возможно, хотя и маловероятно. Обычно пробел в памяти составляет год или около того, но уж не десяток лет, во всяком случае. Нужно совсем отчаяться, чтобы решиться выкинуть из жизни целое десятилетие. Кэл немного поразмыслил над услышанным.
      — Похоже, в клиентах у них недостатка нет. Что, жизнь у людей нынче тяжелая?
      — Это не единственная причина. Для некоторых это своего рода развлечение, встряска, понимаете? А кроме того, удобный способ лишить полицейских возможности заставить человека сделать признание.
      — То есть можно совершить преступление, а затем временно стереть память? — Кэл был потрясен. — И тогда полиция бессильна?
      — Если ставка — жизнь, — да.
      — Следовательно, мне нет смысла жаловаться в полицию на потерю памяти.
      — Абсолютно верно; там наверняка сделают вывод, что вы что-то утаиваете.
      Интересно, думает ли преступник как преступник, если ничего не помнит о своих преступлениях? И о чем он вообще думает? Не исключено, что он рационалистически подходит к проблеме, убедив себя в том, что его жертвы заслуживали такой судьбы. Что это — первородный грех, или совершенно иная система ценностей, искаженная индивидуальным восприятием? Кэл не чувствовал себя убийцей, однако не был уверен в адекватности своих ощущений, а комментарий Винсента окончательно сбил его с толку.
      — Компьютер, основное меню. — Кэл внимательно изучил список. — Давай теперь посмотрим библиотеку…
      Сам Дедал. Конструкция.
      В мгновение ока перед ним возникла голограмма Дедала, испещренная светящимися точками, стрелками и условными обозначениями.
      — Покажи его в динамике.
      Голограмма послушно начала разворачиваться вокруг продольной оси. Орбитальная станция представляла собой тридцати километровый цилиндр; на левом торце его располагались зеркала — гигантские пластины, улавливающие солнечные лучи и сквозь ряды широких «окон» в обшивке направляющие их внутрь станции. В ночное время зеркала эти складывались, прижимаясь к цилиндру, как лепестки большущего цветка, а днем раскрывались, смахивая на огромный пропеллер. На голограмме они были раскрыты, и лопасти «пропеллера», величаво вращаясь, касались кресла, в котором сидел Кэл.
      Жилая зона имела вид трех больших плоскостей, тянущихся вдоль оси вращения Дедала. На местном жаргоне они именовались «континентами» или «материками» и образовывали призму, вписанную в цилиндр обшивки, — между гранями которой располагались «окна». У непривычного наблюдателя вид нависающих над головой двух других континентов неукоснительно вызывал тошноту и головокружение.
      На противоположном, правом торце Дедала торчало параболическое зеркало внешней энергетической установки и имелись две секции, отделенные от жилой зоны: производственная и исследовательская, причем вторая не вращалась вместе со всей станцией, и там поддерживалась невесомость: этого требовали условия некоторых экспериментов, а также многочисленные технологии, несовместимые с земной силой тяжести.
      Из каждого торца в пространство уходили коммуникации, связывающие Дедал с Икаром.
      — Можно показать док С5?
      В производственном секторе замигал огонек. Концентрическими кольцами диск был разделен на огромное количество уровней. Док С5 находился почти у самого края.
      — А теперь — холм, которым оканчивается этот континент.
      Вспыхнул второй огонек, и сразу же выяснилось, что обе точки никак не связаны между собой. От дока к оси поднимались трубы транспортеров, но добраться от них до того места, где очнулся Кэл, было практически невозможно.
      — Пожалуйста, останови вращение. Отлично. Можешь ли ты показать, где находится мой дом? — Кэл спросил это просто на всякий случай, но, к его удивлению, на модели тут же замигал еще один огонек — почти в самом центре континента. — Молодец. А теперь покажи, как туда добраться.
      В скальном массиве между материком и обшивкой, защищающем обитателей Дедала от космического излучения, имелись три туннеля; ближе всего к его дому подходил центральный.
      Ну что ж, надо идти туда. Быть может, вид родного жилища поспособствует восстановлению памяти? Он обязан узнать, что произошло. Интересно, ищет ли его полиция? Не исключено, что они уже ждут его за дверью, чтобы задать пару вопросов, на которые он не знает, как ответить.
      Кэл выключил терминал; унылая серая стена как нельзя лучше гармонировала с его невеселыми мыслями. Кряхтя, он поднялся с кресла и направился к двери, а когда она открылась, за ней мелькнула чья-то быстрая тень.

Глава 3. ДОМ

      Сердце Кэла едва не выскочило из груди, к горлу подступил комок. Он недвижно замер на пороге, а когда наконец решился осторожно выглянуть наружу, обнаружил, что коридор пуст — только в дальнем конце выписывала кренделя нетрезвая парочка, очевидно, направляясь к себе в номер. Кэл с опаской вышел из комнаты и, закрыв дверь, набрал на панели комбинацию, показывающую, что номер он освобождает.
      А с чего он вообще так переполошился? Конечно, нервы человека, потерявшего память, расшатаны, но не ощущает ли он подсознательно за собой вину — и гораздо более серьезную, чем думал раньше.
      Из бара по-прежнему доносился шум, но теперь Кэл прошел мимо. Выйдя из отеля, он подождал, пока глаза привыкнут к яркому свету, затем Винсент указал ему дорогу, и Кэл зашагал к транспортной трубе.
      Народу на улицах прибавилось; лица у всех были на удивление сосредоточенные, и ни одно не показалось Кэлу знакомым. Прохожие подозрительно косились на его грязную одежду, однако никто не сказал ни слова. В витринах демонстрировалось личное оружие, киноафиши, домашняя мебель, но ничто не натолкнуло Кэла на новые воспоминания. Названия магазинов были по преимуществу индейскими, например «Оружие Киллапата» или даже «Могиканские Мокасины».
      По пути ему попались еще три бара и одна церковь. Из церкви доносились завывания прихожан, однако располагалась она совершенно по-идиотски — напротив аптечной лавки, которая явно специализировалась на наркотиках для поднятия настроения. Ни у кого из встречных Кэл не заметил наручного компьютера, но некоторые тем не менее оживленно беседовали с кем-то невидимым.
      — Долго еще идти? — спросил Кэл у Винсента. Он уже начал уставать.
      — Считанные микроны. Вход прямо по курсу.
      Станция действительно оказалась совсем рядом. Вместе с другими пассажирами Кэл вошел в облицованный гранитом переход. Шагов через двадцать солнечный свет сменился рассеянным искусственным освещением, и Кэл очутился на пятидесятиметровой платформе, по обе стороны которой тянулись рельсы магнитной подвески. Здесь было гулкое эхо, а из черных провалов туннелей тянуло холодом. Платформа, как показалось Кэлу, была вырезана из цельного куска гранита. Следуя указателю, он перешел на нужную сторону и стал ждать поезда.
      Дом. Хорошее, теплое слово, в которое каждый вкладывает свой, особенный смысл. Но убежище из камня и стекла в центре одного из континентов Дедала не значило для него ровным счетом ничего. Те несколько образов, которые всплыли у него в голове, относились к Атланте; голос сестры из соседней комнаты предупреждал его, что он опаздывает. Опаздывает… Теперь чувство времени было нарушено, так же, как и представление о собственном доме.
      Из темноты без единого звука выскочила длинная Цепочка ярко освещенных желтых вагончиков. Вслед за тремя женщинами Кэл вошел в вагон и уселся. Негромкий шелест вентиляционных систем заглушал разговоры. Кэл огляделся — к счастью, представителей правопорядка в вагоне не было — и внимательно изучил схему.
      Состав мягко тронулся с места и стал быстро набирать скорость. В деревушке Гринвич поезд делал четыре остановки. Винсент подсказал Кэлу, на какой ему удобнее выйти, и он нажал соответствующую кнопку.
      Затем Кэл еще раз осмотрелся и поймал на себе взгляд одной из тех женщин, что зашли в вагон вместе с ним. Он улыбнулся ей; она ответила улыбкой и вновь повернулась к своим попутчицам.
      Изредка до него долетали обрывки фраз — разрозненные и бессвязные, но ему показалось, что в разговоре слишком часто упоминались наркотики. Озадаченный, Кэл нахмурился: орбитальная станция не то место, где нужда в наркотиках может быть особенно сильной.
      Через восемь остановок он вышел из вагона, поезд двинулся дальше, а Кэл по наклонному переходу выбрался на поверхность.
      Густая трава доставала почти до колен; Кэл поискал взглядом Мачу Пикчу и с удивлением обнаружил, что город на самом деле довольно далеко. Отсюда он казался не более чем смутно различимой грудой валунов на склонах холма.
      — Куда теперь, Винсент? — От станции веером расходились шесть дорог, снабженных каменными указателями с названиями. Дороги были покрыты каким-то темно-коричневым материалом, отличающимся гладкостью и исключительной упругостью.
      — Лонгфеллоу, — подсказал Винсент.
      Невысокие холмы оживляли пейзаж, делая его почти совершенно земным; повсюду в беспорядке были разбросаны домики. Слева хорошо просматривался край континента, соприкасающийся с «окном», в обшивке Дедала.
      Навстречу ехал на велосипеде веснушчатый мальчишка лет восьми; на повороте он не рассчитал силы Кориолиса и чуть было не протаранил Кэла.
      — Извините, — равнодушно бросил мальчишка.
      Больше по пути к тому дому, который, если верить Винсенту, был его собственным, Кэлу никто не встретился. Борясь с растущим беспокойством, он шел по узкому тротуару. Где-то в глубинах памяти зашевелилось какое-то неясное воспоминание, затем это чувство прошло. Дом оказался точно таким же, как и соседние: прямоугольные окна по всему фасаду и покрытые искусственным камнем стены.
      Интересно, где сейчас Никки? Кэл в нерешительности замер перед дверью. Наконец он решился приложить большой палец к белой панельке над входом, и дверь мягко скользнула в сторону.
      Дом оказался меньше, чем выглядел снаружи. Две спальни. Скромная ванная комната. Вдоль кухни — полукруглый прилавок в пояс высотой. В гостиной стоял стол, несколько симпатичных мягких кресел, керамические вазы с цветами и компьютер.
      В доме не было ни души, и Кэл вздохнул с облегчением. Есть хотя бы время привести себя в порядок, почистить одежду и хоть немного освоиться в собственном жилище до прихода жены.
      Кэл бросил взгляд на экран Винсента — одиннадцать часов. Вероятно, Никки сейчас на работе.
      В стенном шкафу Кэл отыскал комплекты чистой одежды и, выбрав один, отправился в ванную принять душ. Стащив с себя рубашку и брюки, он непроизвольно напрягся и, поколебавшись мгновение, решительно швырнул старую одежду в мусорный контейнер.
      Забравшись под струю горячей воды, Кэл словно заново родился. Быстро смыв с себя остатки засохшей крови, он вылез из душа, насухо вытерся и, поглядев на себя в зеркало, увидел на спине огромный темно-лиловый синяк; он был почти круглой формы, а размером с футбольный мяч.
      Одевшись и приведя в порядок волосы, он с удовлетворением отметил, что стал вполне похож на человека, и непроизвольно усмехнулся. Интересно, будет ли у него потом повод улыбаться? Когда-нибудь он не сможет поверить… Ну ладно, хватит об этом. Надо еще обследовать дом.
      Выходя из ванной он случайно ударил Винсента о косяк.
      — Ох, — крякнул тот.
      — Извини. Ты в порядке?
      — Как сказать… Я, наверное, мазохист, раз живу тут с тобой.
      — Да? Может, засунуть тогда тебя в розетку?
      — Вот в этом ты весь… Ну давай, давай, может тебе станет легче.
      — Это ты в последнее время пришел к такому вы воду или всегда так считал? — Кэла охватила странная уверенность, что он уже знает ответ.
      — В общем, в последнее время. — Его подозрения подтвердились.
      — А почему, не знаешь?
      — Откуда? Я видел только симптомы, а об истинных причинах оставалось лишь догадываться.
      Фотографии в спальне подтвердили первоначальную догадку Кэла: на них были запечатлены эпизоды создания Дедала.
      Перед следующей фотографией Кэл остановился. Никки. Из глубин памяти поднялась какая-то волна. Точно так же она улыбалась, когда они, словно школьники, сбежали с конференции, чтобы побыть вдвоем. Со снимка на него смотрели глубокие темно-синие глаза; прямые волосы, рот слегка приоткрыт — Кэл как наяву почувствовал запах ее духов. Освещение подчеркивало ее восточные скулы.
      Вглядываясь в лицо жены, Кэл внезапно испытал те же чувства, что и утром, при встрече с любительницей рассветов, но на этот раз они были гораздо сильнее и опирались уже не только на внешнюю привлекательность. Они пережили с Никки тяжелые времена, и всегда с ее стороны он ощущал любовь и поддержку.
      Потом радость угасла так же внезапно, как и появилась: воспоминания носили слишком общий характер. Кэл вперился в снимок, стараясь припомнить что-то более определенное. Что она любила? Что ненавидела? В чем ее сила и в чем ее слабости? Но все было напрасно: единственное, что ему удалось, — это прийти к выводу, что Никки по крайней мере столь же умна, сколь и красива. В крайнем раздражении он бросил бесплодные попытки и перешел к следующей фотографии.
      Теперь на Кэла смотрел он сам — улыбающийся и счастливый, он стоял в солнечный день на крыльце собственного дома. Судя по всему, снимок был давний: на нем Кэл выглядел лишь ненамного старше, чем в колледже. И вновь он подумал о том, часто ли ему приходилось улыбаться за все это время.
      Кэл остановился перед последней фотографией и внезапно побледнел. Сперва светловолосая девчушка, изображенная на ней, напомнила ему сестру, но это была не она. Линн. Он забыл не только жену, но и собственную дочь.
      Из вязкой трясины подсознания выплыло еще несколько воспоминаний. Линн. Кэл не хотел заводить детей, боялся, что не сможет стать им хорошим отцом, ведь дети требуют так много внимания, времени, сил! Кэл сомневался, что ему удастся дать их ребенку, и этот вопрос ужасно мучил его.
      И все-таки он сумел принять верное решение. Любить Линн оказалось столь же легко и естественно, как и Никки; к тому же Линн была настоящим «анфантер-рибль» — неизменно бодрым и веселым, неистощимым на самые неожиданные вопросы. Энергия била из нее ключом, и когда она подросла, скрыться от ее «почему» стало просто невозможно. Они превосходно ладили втроем, но что случилось потом? Все попытки припомнить последние события наталкивались на пустоту.
      Кэл стоял перед фотографией Линн не в силах пошевелиться. Голова опять разболелась, но он этого почти не замечал. В подсознании существовал какой-то барьер, преодолеть который было невозможно — вот и все, что он мог сказать пока. На фотографии Линн казалась вполне счастливой — так же, как и Никки — неужели на самом деле все было иначе?
      Содержимое гардероба ничего нового ему не сообщило — за исключением того, что они с Никки одинаково не любили броские наряды. Одежда была в основном мрачновато-голубого, серого и коричневого цветов или оттенка древесного угля. Вся она была пошита из одного и того же материала.
      Кэл направился было к спальне дочери, но почувствовал себя неловко и вместо этого сел за компьютер; на стенном экране вспыхнуло меню. Порывшись в нем, он вошел в группу, обозначенную «Кэл Донли. Рабочая база данных».
      Пропустив первые разделы, он остановился на последнем. Неплохо бы узнать, в чем же заключалась его работа. Выяснилось, что он заведовал коммуникационной компьютерной системой «Виттории» — теперь ясно, почему лицо Расса Толбора показалось ему таким знакомым. В резюме сообщалось, что Кэл трудится на этой работе уже почти четыре года, а начальника его зовут Том Хорват.
      Кэл запросил информацию непосредственно о «Виттории», которой предстояло доставить десять тысяч первопроходцев к планете, обращающейся вокруг звезды Барнарда, — точнее говоря, не самих героев, а их далеких потомков; предполагалось, что путешествие займет не меньше пятисот лет.
      Кэла, однако, больше интересовали ближайшие часы и дни; к тому же опять дало о себе знать навязчивое чувство обеспокоенности. Вскоре он наткнулся на персональную базу данных Никки Нокото. Не желая вторгаться на чужую территорию без спроса, он решил просмотреть лишь ее послужной список и выяснил, что его супруга имела степень магистра в области трансплантации искусственных органов.
      Звук открывающейся двери прервал его изыскания; Кэл едва успел нажать кнопку «очистка экрана».
      — Здравствуй, Никки, — сказал он, оборачиваясь. Женщина в дверном проеме нерешительно остановилась.
      — Не знаю даже, радоваться мне или огорчаться от того, что с тобой все в порядке, — наконец произнесла она. Ее холодный ровный голос пробудил в душе Кэла новые воспоминания.
      На мгновение в нем вспыхнула прежняя радость, смешанная со смущением, оттого, что его застали врасплох; внезапно он вспомнил, что забыл отключить Винсента.
      — Ты пыталась дозвониться до меня ночью. — Вопрос прозвучал как утверждение.
      — Пыталась, — ответила она. Слово повисло в воздухе. Дверь закрылась, и на темном фоне ее черты сделались мягче. В жизни она была гораздо красивее, чем на портрете.
      Кэл пребывал в нерешительности. Если сказать ей, что потерял память, какой будет ее реакция — пожалеет его или вызовет полицию? Он видел, что она злится, но не мог понять отчего. Вернее, причин было так много, что он не знал, какую выбрать. Впрочем, Никки сама избавила его от необходимости отвечать.
      — Я знаю, — сказала она, — знаю. Ты всегда был мастер рассказывать сказки. Где ты был всю ночь? — Никки неловко присела на краешек кресла и принялась медленно потирать большим пальцем об указательный. Видно было, что она тоже смущена.