Леди-обманщица

— Слушай, проповедница, ты что, действительно такая дура?

— Вы считаете меня дурочкой только потому, что я верю в красоту брачных уз? Верю, что мужчина станет только больше уважать тебя, если ты не отдашься ему без желания? Не по моей воле меня сюда привезли и подвергли всем этим унижениям. Но я убеждена, что Господь убережет меня от дальнейших мучений.

— Ха-ха, я бы на твоем месте молилась за то, чтобы снова как можно скорее оказаться в его постели.

Только тут Коди заметила в глазах Джуаны яркие и злые огоньки ревности.

— Я думаю, что вы на моем месте не стали бы молиться, если бы вас затащили туда силой. Вы бы, несомненно, сохранили и спасли ваш самый ценный дар, вашу любовь, для брака с мужчиной, который когда-нибудь полюбит вас и будет заботиться о вас.

Джуана посмотрела на проповедницу таким взглядом, который не оставлял сомнения, что она считала сестру Мэри сумасшедшей. Если бы только Люку Мейджорсу вздумалось уложить ее в свою постель, она бы сделала все возможное, чтобы остаться в ней навсегда.

Вечером Джек Логан и Фред Хэллуэй сидели в кабинете шерифа. Джек чувствовал себя скверно. После побега из тюрьмы бандитов и Люка прошли две недели, и за это время Джек не получил от Люка и от Джеймисон ни единой весточки. Логан дал работнику Джесси деньги, чтобы тот уплатил налог за «Троицу», и продолжал терпеливо ждать дальнейшего развития событий. Собственно, им уже начало овладевать чувство отчаяния, его совершенно не устраивало подобное положение вещей, но что он мог поделать?

— Что нового у Харриса? — спросил Джек Фреда.

— Ничего хорошего, — ответил тот. — Позавчера я разговаривал с доктором, и он сказал, что у Джонатана держится высокая температура, что он то и дело теряет сознание.

— А как держится его жена? — поинтересовался Джек.

— По словам доктора, она не отходит от постели мужа, — произнес Фред после непродолжительного молчания.

— Да, она особенная леди, — заметил Джек.

— Я понял, ты хочешь навестить Джонатана? — посмотрел Фред в лицо Джеку. — Не знаю, много ли он сможет рассказать, но будет интересно услышать от него об участии Мейджорса во всем этом деле.

— Ты прав, — кивнул головой Джек. — Сейчас я пойду к Харрисам, а от них в гостиницу. Если буду нужен, там меня и найдешь.

Джек вышел из конторы шерифа и направился к дому Харрисов, который богатой отделкой выделялся в городе. Перед мысленным взором рейнджера встал образ Элизабет Харрис, который все эти дни не давал Джеку покоя. Логан постоянно видел перед собой полные отчаяния глаза женщины, которые он впервые увидел тогда, когда она пришла посмотреть на людей, стрелявших в ее мужа. Да, Элизабет прекрасная женщина, и она не заслуживала тех страданий, которые обрушились на нее.

Подойдя к дому Харрисов, Джек поднялся по ступенькам и снял шляпу. Затем постучал в дверь.. Ему открыла Элизабет.

— Рейнджер Логан? Мне приятно вас видеть.

— Добрый вечер, миссис Харрис.

Она коротким нервным движением поправила волосы и вышла на крыльцо.

— Есть какие-нибудь новости, рейнджер? Вы обнаружили банду?

— Нет, мэм, пока еще нет. Но вы не беспокойтесь, мы их обязательно найдем. Когда это произойдет, Дьявола повесят.

Джек произнес последние слова с такой уверенностью, что миссис Харрис вздрогнула. Их взгляды встретились, и некоторое время он смотрел на нее, будто зачарованный. Ему совсем не хотелось отводить глаз от этой прекрасной и такой ранимой женщины. Но причина, заставившая его прийти сюда, вернула Джека к реальности.

— Я пришел узнать, как идут дела у вашего мужа. Есть ли какие-нибудь изменения?

Она утвердительно кивнула, и на ее губах появилась слабая улыбка.

— Вчера спала температура, и теперь ему гораздо лучше.

— Как вы считаете, когда я смогу с ним побеседовать? Мне очень важно услышать, что он скажет об ограблении.

— Вы можете поговорить с ним прямо сейчас, но не долго, потому что он очень быстро утомляется.

— Спасибо.

— Я должна сказать вам еще одну вещь…

Джек выжидательно посмотрел на нее. Он уже обратил внимание на то, что она выглядела слишком грустной для женщины, чей муж пошел на поправку.

— Сегодня доктор смог осмотреть его очень тщательно. Он ушел около часа назад…

Голос женщины задрожал, и она сделала небольшую паузу.

— Доктор сказал, что пуля задела позвоночник и… Мой муж парализован… Он будет прикован к инвалидной коляске до конца жизни.

Глаза миссис Харрис наполнилась слезами, и она негромко всхлипнула.

— Мне очень жаль, — искренне произнес Джек.

Его переполняло желание обнять эту страдающую женщину и каким-то образом утешить ее.

— В этом нет вашей вины, — произнесла она, вытирая слезы. — Просто Джонатан сейчас очень зол. Он сказал, что было бы лучше, если бы его убили…

— Я уверен, что на самом деле он так не думает, — сказал Джек, нежно касаясь, ее плеча. — У него есть для кого жить.

При последних его словах она взглянула на него, и их взгляды снова встретились. Джек увидел, как ее глаза посветлели, и в них мелькнула искорка тепла.

— Он в спальне, — произнесла она тихим мягким голосом. — Вы можете поговорить с ним там.

Она подвела Джека к спальне и тихонько толкнула дверь.

— Джонатан, к тебе пришли, — негромко произнесла она. — Это рейнджер Логан, о котором я тебе рассказывала. Он хочет поговорить с тобой об ограблении.

Через приоткрытую дверь Джек увидел Джонатана Харриса, лежащего на широкой кровати. На голос жены он лишь повернул голову. Его лицо оказалось пепельного цвета, но темные глаза смотрели твердо, даже жестоко.

— Мистер Харрис, я рад, что вам стало лучше, — произнес Джек.

— Вы считаете, это так? — прорычал тот в ответ.

Харрис чувствовал слабость, но ненависть придавала ему сейчас силы.

— Лучше бы я умер, — продолжал Харрис. — Но не раньше, чем увижу, как повесят этого ублюдка!

— О ком вы говорите? — уточнил Джек.

— О Люке Мейджорсе, конечно, — с ненавистью произнес Харрис. — Я с самого начала не сомневался в том, что он негодяй. Когда он сказал, что я еще пожалею, то даже представить себе не мог, что окажется прав.

Вслед за Элизабет Джек прошел к самой кровати больного.

— Он сказал, что вы пожалеете? — переспросил Джек. — О чем? Расскажите подробнее, что происходило в банке во время ограбления?

— Он пришел просить кредит, чтобы уплатить налог на ранчо, — начал банкир. — Но я ему отказал. Я сказал, что мы не выдаем кредит подобным типам.

— А что это за типов вы имели в виду? — прервал его рейнджер.

— Мейджорс — убийца, — раздраженно ответил банкир. — Перед тем, как в меня стреляли, я сказал ему, что он не получит никакого кредита. Он не держал свои деньги в нашем банке и не относился к нашим предполагаемым клиентам. Вот тогда он и пригрозил мне и сказал, что я еще пожалею.

— А что произошло, когда началась стрельба? — продолжал задавать вопросы рейнджер.

— Он стоял, когда мужчина за его спиной объявил, что это ограбление, — стал припоминать Харрис. — Потом достал свой кольт, и они оба выстрелили. Тогда меня и ранили.

— Вы уверены, что в вас стрелял именно Мейджорс? — спросил Джек после непродолжительного обдумывания услышанного.

— Конечно, уверен! — не колеблясь ответил банкир. — Они все были из одной шайки. Нам не нужен такой тип, как Мейджорс, в нашем городе.

Харрис до такой степени рассвирепел, что почти приподнялся на локте.

— Вы действительно видели, как он в вас стрелял? Может быть, это сделал другой налетчик?

— О, вы бы видели выражение его лица, когда я сказал, что не дам кредит. Он пристрелил меня так же хладнокровно, как и шерифа Грегори. Найдите его, Логан! Найдите его и убейте!

Джонатан без сил упал на подушки, по его лбу текли струйки пота.

— Убейте его, — уже вяло повторил Харрис. — Лучше бы он убил меня, чем оставить в таком состоянии.

Миссис Харрис слегка коснулась рукава Джека.

— Думаю, сейчас вам лучше уйти, — негромко произнесла она.

Не проронив больше ни слова, Джек повернулся и вышел из комнаты. Сказав мужу несколько утешительных слов, хозяйка дома последовала за рейнджером.

— Простите, что я расстроил его, — произнес Джек, останавливаясь у выходной двери. — Но я должен был услышать от него рассказ о том, что он видел.

— Я понимаю и ценю все, что вы для нас делаете, — произнесла хозяйка со вздохом, открывая дверь.

— Если вам что-нибудь понадобится, миссис Харрис, то просто дайте мне знать, — сказал Джек, слегка наклонив голову. — Я нахожусь в гостинице.

— Очень любезно с вашей стороны, рейнджер Логан, — кивнула она. — И, пожалуйста, зовите меня просто Элизабет.

— А вы меня просто Джек, — улыбнулся он.

— Спасибо вам, Джек, — грустно улыбнулась она.

Логан спустился по лестнице и вышел на улицу. Когда он скрылся за поворотом, Элизабет вернулась к постели мужа.

Сначала Джек направился было к гостинице, но потом передумал и свернул в сторону салуна. После всего того, что он услышал от Харриса, ему захотелось выпить. Войдя в салун, он взял себе бутылку виски и уединился за столиком в дальнем углу. Да, было о чем поразмышлять. Создавалось впечатление, что каждый житель этого городка был непосредственным свидетелем участия Люка Мей-джорса в ограблении банка и каждый жаждал видеть его повешенным. Ясно, чтобы доказать обратное, придется как следует попотеть.

Глава 10

Группе бандитов, которая выехала на встречу с Дьяволом, пришлось ждать несколько дней. Хэд-ли, Салли и остальные, дожидаясь в условленном месте, уже начали было нервничать. Они опасались, что с главарем случилось что-либо непредвиденное, и делали всевозможные предположения, разумеется, не высказывая их вслух. Наконец, Дьявол появился.

— Мы рады видеть тебя! — выкрикнул Хэдли.

Подъехав к ним, Дьявол спрыгнул с лошади и посмотрел Хэдли в лицо. Они впервые встретились после ограбления банка в Дель-Фуэго, и Дьявол все еще не мог прийти в себя из-за того шума, который наделали его ребята.

— Я совсем не испытываю радости при виде тебя, брат, — недовольно проворчал Дьявол. — Что, черт побери, произошло в банке? Подумаешь, там оказался Мейджорс. Почему вы, идиоты, не пристрелили его и всех остальных? Почему не добили Харриса? Вы получили от меня четкие указания убить Харриса, что вам еще нужно?

Хэдли смотрел на главаря вытаращенными глазами.

— А что, Харрис еще жив?

— Да, черт возьми! Вы испортили все дело. Вы оставили свидетелей, и теперь законники идут по нашему следу. Это не считая целой армии наемников, которым посулили большое вознаграждение за ваши головы. Вам просто повезло, что вы сбежали из тюрьмы, но почему, черт побери, вы не убили шерифа Грегори?

— Как, шериф не был убит? Салли, ты отвечал за это дело? Почему ты не пристрелил шерифа?

— Когда мы уходили, Мейджорс сказал, что позаботится о нем.

Дьявол посмотрел на Салли пронзительным взглядом.

— Я побывала в тюрьме через час после вашего побега, чтобы убедиться, что все получилось по плану. Я обнаружила шерифа запертым в камере, он только что начал приходить в себя. Мне пришлось доделывать за вас вашу работу.

Хэдли завертел головой.

— Должно быть, Мейджорс просто стукнул его по голове, и тот потерял сознание, — высказал он предположение. — Люк наверняка не хотел поднимать шум стрельбой.

Дьявол повернулся к Салли.

— Следующий раз никому не доверяй, понял? — спросил он того. — Сам делай то, что положено… С этого момента не спускайте глаз с Мейджорса, выясните, что у него на уме.

— Не беспокойся, я это хорошо сделаю, — со злостью ответил Салли.

Хэдли спокойно и без страха выслушивал все замечания и указания Дьявола. Да, главарь приказал не оставлять в банке никого из свидетелей, но с самого начала все пошло не так, как планировали. Они наткнулись случайно на вооруженного Мейджорса, и все пошло кувырком, так что пришлось бежать. Следующий раз, готовясь к серьезной операции, они постараются учесть самые разные неожиданности.

— Больше такого не произойдет, — заверил Хэдли.

— Хорошо бы, — произнес Дьявол. — Вы начали делать ошибки, и гибнут наши люди…

— А что там в Дель-Фуэго? — спросил Хэдли. — Каков размер вознаграждения?

Главарь рассказал сообщникам о городских новостях.

— Теперь, когда шериф и его помощник погибли, а Харрис ранен, город приведен в полную боевую готовность, — подчеркнул он. — Там вам сейчас нельзя появляться. Пока никаких крупных налетов не совершайте, находитесь в лагере и присматривайте за Мейджорсом. Мне еще не ясно, сможем ли мы доверять ему. Все свидетели, как один, клянутся, что это он стрелял в Харриса. Все убеждены, что это он убил шерифа.

— А я ему не верю! — выкрикнул Салли.

Дьявол посмотрел в его сторону и ничего не сказал, поскольку никогда не придавал значения словам и мнению Салли. В банде Салли имел репутацию самого подлого, но далеко не самого умного человека. К тому же все знали, его мнение всегда определялось тем, насколько нравился или не нравился ему тот или иной человек. И Дьявол не собирался брать за основу своего отношения к Мейджорсу мнение Салли.

Мейджорс, несомненно, представлял собой фигуру многообещающую. Одно упоминание «мастера кольта» в составе банды Дьявола способно было повергнуть в страх очень и очень многих. Это было заманчиво. Чем больше люди будут бояться Дьявола и его сообщников, тем легче будет их грабить. Вот о чем думал в эту минуту главарь.

— Прошло слишком мало времени, чтобы быть уверенным в Мейджорсе на все сто, — сказал Дьявол. — Поэтому и надо за ним пока присматривать. Следите, с кем он говорит и что делает. Он может доставить нам немало проблем, но может и поработать на нас очень хорошо. Такой, как Мейджорс, нам очень может пригодиться.

— Он не нужен нам! — выкрикнул Салли. — Из-за него в банке едва не убили Джонса и Карсона.

— Иногда события разворачиваются вопреки нашему желанию, и мы не можем на них повлиять, — заметил Дьявол.

— Тогда чего ради Люк присоединился к нам? — продолжал возмущаться Салли. — Позволь мне пристрелить его, как только вернемся в лагерь?

Дьявол метнул в Салли грозный взгляд.

— Повторяю, Мейджорс может оказаться человеком, который нам очень нужен.

В тоне, которым Дьявол произнес эти слова, звучало столько беспощадной угрозы, что Салли мгновенно сник.

— Я не вижу оснований для беспокойства, — вступил в разговор Карсон. — Просто Салли кое-кого ревнует к Мейджорсу. В Эль-Трэджаре Салли захотел поразвлечься с одной женщиной, а Мейджорс отобрал ее у него для себя.

— Ты позволяешь своей похоти влиять на твои суждения? — угрожающе посмотрел Дьявол на Салли. — Парни, которые работают со мной, должны контролировать свое поведение и свои эмоции.

— Эта женщина не похожа на других, — произнес Салли, свирепо сверкнув глазами в сторону Карсона. — Это проповедница. Она оказалась слишком уверенной в собственном благополучии и в себе. Мне захотелось наказать ее и показать ей, кто она есть на самом деле.

Дьявол уже устал от примитивного Салли, понимая, что когда-нибудь из-за его пьяной дури у них могут возникнуть серьезные проблемы.

— Запомни, Салли, что я тебе скажу, — произнес Дьявол подчеркнуто спокойным тоном. — Проповедница такая же порядочная женщина, как и все другие порядочные женщины. Развлекайся с девочками в салунах, но не смей посягать на эту женщину. И не пытайся увести ее у Мейджорса. Конечно, если хочешь остаться живым. Мне неприятно было бы услышать от других, что тебя похоронили.

Салли почувствовал себя задетым, и амбиция заглушила в нем инстинкт самосохранения.

— Я могу расправиться с Мейджорсом тогда, когда этого пожелаю! — выкрикнул он.

— Ты можешь думать о расправе над ним, сколько тебе угодно, — усмехнулся Дьявол. — Но расправиться с ним я тебе не позволю. Я бы на твоем месте обходил его стороной и не вступал с ним в конфликт.

Тут у Салли включился инстинкт самосохранения, и он вспомнил о печальной участи тех, кто перечил Дьяволу.

— Ладно, — буркнул Салли, про себя решив, что он придумает собственный вариант мести этому ненавистному Мейджорсу.

— А теперь поговорим о делах, — посмотрел главарь на Хэдли. — Скоро в форт поступит крупная партия оружия. Точной даты я пока не знаю. Как только узнаю, сразу же пошлю вам весть.

— А до того? — спросил Хэдли.

— А до того ведите себя тихо, — дал указание главарь. — Пусть Мейджорс считает, что он уже с нами, что он — один из нас. А потом посмотрим, что будет дальше. Итак, как только получу точные данные о сроках поставки оружия, сразу же свяжусь с вами.

После этих слов Дьявол молча посмотрел каждому в лицо, повернулся и поскакал прочь.

Хэдли, Салли, Карсон и другие так же молча смотрели ему вслед до тех пор, пока он не скрылся из виду в направлении Дель-Фуэго. После этого Хэдли посмотрел на небо. Солнце уже скрылось за горизонтом, не стоило пускаться в дорогу на ночь глядя.

— Ночуем в нашем временном лагере, а утром отправимся в каньон, — отдал распоряжение Хэдли. — А тебе, Салли, судя по всему, придется на некоторое время поубавить свои эмоции, а?

Тот бросил в его сторону полный ненависти взгляд.

— Я затаюсь, конечно, — зло произнес Салли. — Но только после того, как выясню, что на уме у Мейджорса. Босс сказал, что за ним надо присмотреть, вот этим я и займусь. А еще я хочу добраться до его маленькой сучки. Сестра Мэри будет моей! Вот увидишь.

— Ты все еще хочешь ее? — удивился Хэдли. — Может быть, к этому времени, когда ты вернешься в каньон, Люк переспит с нею уже дюжину раз.

От этих слов Салли разъярился еще больше.

— Ну и что, если он с нею спит! Это еще не значит, что с нею спит настоящий мужчина. Я ее многому могу научить. Пусть она проповедует, что хочет, я вот посмотрю на нее, когда она окажется в постели с сатаной.

Салли разразился диким хохотом, и они отправились спать.

Обед приготовили только к вечеру и он, таким образом, превратился в ужин. К этому времени все находившиеся в лагере собрались возле костра. Коди подавала еду вместе с Джуаной, им помогали и другие женщины. Продолжая играть роль проповедницы, Коди подождала, когда все получили тарелки с рагу, и приступила к проповеди.

— Мы должны помолиться перед едой! — произнесла она громким голосом.

Многие не обратили на это внимания, но сидевшие поблизости уставились на нее, как на сумасшедшую.

— О, Господь наш, благослови данную тобою пищу, — начала проповедница.

Один из бандитов не выдержал и расхохотался.

— Не Бог послал нам эти помои, — произнес он сквозь смех. — Это Сэм ходил на охоту, вот он и добыл эту еду.

— Будь милостив к нам, Господь, и оберегай нас, — закончила сестра Мэри свою короткую молитву. — Аминь.

Несколько женщин и детей все же проявили интерес к молитве и проповеднице. Глядя на них, Коди стала размышлять о той жизни, которая ожидала в будущем людей, выросших в столь развращенной среде. Эти мысли не давали ей покоя. Как хотелось Коди убедить этих женщин изменить свой. образ жизни! Но она не представляла себе, как это можно сделать.

Положив себе в тарелку рагу и налив в кружку кофе, сестра Мэри отошла к домику и села рядом с Люком.

— Послушайте, ведь завтра воскресенье, — сказала она, принимаясь за еду.

— Ну и что из этого? — недоуменно посмотрел он на нее.

— Мне нужно встать на рассвете и провести воскресную службу, — ответила она.

— Надеюсь, вы шутите, — заметил он.

— Я говорю это серьезно, как никогда, — произнесла она, внутренне напрягаясь. — Я настроена очень и очень решительно. Если кому и нужно услышать слово Божие, так это людям, которые живут здесь. Посмотрите вокруг себя, ведь вы живете в логове воров и убийц. Посмотрите на детей, которых здесь так много. Кем они вырастут?

Ее голос задрожал от переполнявших ее чувств.

— Вы ошибаетесь, если думаете, что эти люди хотят получить через вас спасение, — пробурчал Мейджорс. — Не забывайте, что они вольны, здесь никого не держат против его воли.

Коди иронически улыбнулась.

— Кроме меня? Не исключаю, что некоторые женщины попали сюда точно так же. Значит, к тому времени, когда им позволят уйти отсюда, для них будет уже слишком поздно возвращаться к прежней жизни.

Люк заметил иронию в ее голосе, но это его не смутило.

— Если бы я не забрал вас тогда из города, вас могло уже не быть. Разумеется, перед тем, как покончить с вами, Салли изнасиловал бы вас. Думаю, что и другие не остались бы в стороне.

— Откуда вам все это знать? В конце концов, если вы так заботились обо мне, то могли бы просто увезти Салли, а не меня. В таком случае, я продолжала бы жить своей привычной жизнью.

— Салли не мальчик, которого можно взять за руку и увести. Это жестокий, беспощадный человек, который привык расправляться со своими обидчиками. А поскольку вы попали в число его обидчиков и не могли защитить себя, то ваша участь была предопределена. Да, он не прощает унижения.

— Унижения? Вы считаете, что я унизила его? Я скажу вам, что значит быть униженным. Унижена сейчас я, потому что вынуждена ходить с высоко поднятой головой в то время, когда каждая собака в лагере убеждена, что я сплю с вами.

Люк усмехнулся и с улыбкой посмотрел на сестру Мэри.

— Неужели это так ужасно — спать со мной?

Ему вспомнился их поцелуй, и он до сих пор не мог понять, каким образом этой проповеднице удалось пробудить в нем тогда столь сильные эмоции.

Коди подняла глаза. Толстые стекла очков помогали ей скрыть свое смущение, которое вдруг охватило ее.

— Видите ли, я планировала совершенно иную жизнь, — произнесла она. — Жизнь честной и порядочной женщины. Очень трудно сохранить хотя бы видимость собственного достоинства, когда все вокруг считают меня…

— Мне все ясно, — перебил ее Люк.

Ему не хотелось услышать из ее уст слово «шлюха» или что-нибудь покрепче, поскольку он считал, что подобные слова не относились к ней.

— Однако я хочу, чтобы вы подумали над одним вопросом, — продолжал он. — Попытайтесь представить себе, что бы с вами произошло, если бы я не увез вас. Ясно, что Салли положил бы на вас свои грязные лапы. Смог бы ваш друг Гордый Призрак, находясь без сознания, защитить вас? Подумайте об этом перед сном и попытайтесь представить все это в картинках. Не ошибусь, если скажу, что ваш сон после этих размышлений не будет очень спокойным. Вот так, сестра Мэри.

Люк встал и с гордым видом отошел в сторону. В это время со своего места поднялась Джуана. Она окликнула Люка, тот подошел к ней, и они о чем-то поговорили. Затем вместе куда-то пошли.

Непонятно почему, но Коди возмутилась тем, что Люк ушел с Джуаной. Чтобы успокоиться, она стала говорить себе, что должна этому радоваться. Радоваться тому, что Люк, наконец, оставил ее в покое. Какое ей, в конце концов, дело до его отношений с другими женщинами. Но успокоение, как ни странно, не приходило. Коди рассердилась сама на себя, встала и вошла в домик.

К этому времени стемнело. Коди зажгла единственную стоявшую на столе лампу и оглядела жилище. Раздражение все возрастало и уже перешло в ярость. Что делать? Коди знала, что в подобных случаях ей лучше всего помогала тяжелая работа. И теперь она решила навести в домике чистоту и порядок. Начала с одеяла. Гневно схватив его, девушка выскочила на улицу и стала изо всех сил трясти. Столбом поднялась пыль. Коди подумала о том, что хорошо бы выстирать одеяло, но у нее нет с собой мыла, а горячую воду надо добывать на костре.

Во время занятия уборкой на девушку вдруг нахлынули воспоминания о родном доме, об оставшихся маленьком братишке и сестре. В ее отсутствие за ними присматривала тетя. Обычно Коди не оставляла их надолго, во всяком случае, поддерживала с ними постоянную связь через Гордого Призрака. А теперь она не могла дать им весточки о себе и не знала, как они живут.

Вытряхнув хорошенько одеяло, Коди занесла его в домик и вытащила на улицу матрац, Она принялась яростно колотить рукой эту комковатую подстилку и колотила до тех пор, пока не выбилась из сил.

Как только она присела в изнеможении, сразу же почувствовала, что ее гнев улегся. И она горько улыбнулась.

Оглядев матрац критическим взглядом, Коди сделала вывод, что ее яростную атаку он выдержал, но не намного стал чище. Она затащила его в домик и поклялась в один из ближайших дней вынести его на солнце и хорошенько проветрить, почистить. Застелив кровать, девушка аккуратно разгладила одеяло.

Злость и раздражение заметно поубавились, и теперь Коди стала подумывать о том, что хорошо бы принять ванну. Прошло уже немало дней с тех пор, как она плескалась вволю, и сейчас ей так хотелось окатиться водой и испытать то блаженное состояние, которое она переживала, выходя из ванны. Но, увы, о бытовых удобствах здесь можно только мечтать. Поэтому девушка просто взяла стоявшее в углу ведро и отправилась к колодцу за водой. Кажется, только теперь она порадовалась тому, что Люк куда-то скрылся с Джуаной. По крайней мере, его отсутствие позволяло ей помыться.

Принеся воду, Коди закрыла дверь и стала искать мыло. Наконец, ей удалось найти небольшой кусок, и она стала думать над тем, как ей поступить дальше. Со сменой белья ничего не получалось. Но она не могла даже раздеться, так как в любой момент мог кто-нибудь появиться. Тогда она расстегнула платье до пояса, приспустила его и стала мыть верхнюю часть тела. Несмотря на холодную воду и жесткое мыло, Коди испытывала состояние восторга. Она глубоко вдыхала воздух и радостно улыбалась.

Вместе с Джуаной Люк прошел к загону для лошадей, где он напоил животных и дал им корм на ночь. Затем направился с поварихой в ее домик, чтобы забрать обещанное ею одеяло. Ее намерения затащить его в постель не составляли для него тайны, но он не испытывал к ней ни малейшего влечения, поэтому без труда и всяких внутренних терзаний отверг ее притязания. Его холодность сначала возбуждала Джуану, но после того, как он ушел от нее, даже не поцеловав, она рассвирепела.

Впрочем, на Люка все это не произвело никакого впечатления, и он спокойно отправился в свой домик. По пути его мысли невольно сконцентрировались на проповеднице. Ему совсем не хотелось чувствовать себя виноватым перед нею. Он изначально настроился, что она для него лишь проповедница сестра Мэри, и не более того. Вот почему его насторожила собственная реакция на ее поцелуй. Теперь он пытался разобраться в причинах своих приятных переживаний.

Ясно, что сестра Мэри не красавица. Но в то время, когда он распустил ей волосы, она выглядела почти хорошенькой. Вне всякого сомнения, она девственница, и он не имел ни малейшего желания прикасаться к ней как к женщине. Однако ему не удавалось забыть приятное ощущение от близости ее тела, когда он нес ее на руках. Конечно, она изрядно надоела ему своими поучительными речами и здорово усложнила его положение в банде, тем не менее он испытывал радость, что не дал ее в обиду. Он будет и дальше оберегать ее, он сохранит ее невинность, он благополучно вывезет ее за пределы этого лагеря и вернет ее к прежней жизни.

Подойдя к своей лачуге, Люк сделал глубокий вдох, предвкушая, как растянется на принесенном от Джуаны одеяле. Он очень устал, и ему хотелось отдохнуть, только не на жестком полу, как в прошлую ночь. Конечно, охотнее всего он расположился бы на ночь в собственной «Троице», но что мечтать о том, что сейчас было недоступно. Недоступно до тех пор, пока он не установит для Джека личность Дьявола.

Приоткрыв дверь своей лачуги, Люк замер от изумления. То, что он увидел, приковало его к месту. Так он и стоял несколько секунд, не в силах отвести взгляда от великолепного зрелища, которое предстало перед ним.

Нет, он просто не мог поверить, что стоявший сейчас перед ним ангел и та простушка-женщина, рядом с которой он провел уже немало времени, — одно и то же лицо.

Сестра Мэри стояла к нему спиной. Верхнюю часть платья она спустила, и теперь на ее теле оставалась сорочка. И вот голодному взгляду Люка открылось восхитительно красивое тело, будто выточенное из слоновой кости. Высоко заколотые волосы позволяли видеть гибкую, как у лебедя, шею. А ее кожа в мягком свете лампы показалась Люку золотистой. Да, сестра Мэри оказалась очень даже соблазнительной на вид.

Какой живой мужчина не среагировал бы на такое женское тело! Горячая волна обдала Люка, и ему захотелось ворваться в комнату, подхватить девушку на руки, положить ее на кровать… Когда он невольно посмотрел на кровать, то увидел на ней… ее Библию.

Он тяжело перевел дыхание. Он еще не мог поверить в то, что едва не потерял голову. Неимоверным усилием воли подавив в себе страсть, он бесшумно прикрыл дверь и тихонько отошел от домика. Ах, как он сейчас презирал себя! Всего лишь один взгляд на нее, и он едва не превратился в самца вроде Салли. Как он мог взять то, что ему не принадлежало? Ну и докатился.

Люк побродил несколько минут, глубоко вдыхая свежий воздух. Он терпеливо ждал, когда утихнут бушевавшие в нем желания, стараясь думать о чем-нибудь другом.

Когда прошло достаточно времени и Люк полностью овладел собой, он вновь направился к своей лачуге. Теперь он при подходе к двери старался как можно громче Топать ногами и вообще создавать шум, чтобы сестра Мэри не оказалась застигнутой врасплох.

Проповедница лежала в постели под одеялом. Люк не знал, почувствовал он при этом облегчение или же разочарование.

— Уже легли спать, сестра?

— Завтра воскресенье, я должна рано встать, чтобы провести богослужение.

— Вы действительно намерены читать утром проповедь?

— Я должна это сделать. Это мое призвание и мой долг. Если не я, то кто прочитает им проповедь?

Люк даже застонал, от его недавней страсти не осталось и следа. Теперь он видел проповедницу совсем иной, чем в то время, когда она стояла полуобнаженная.

— О, вы принесли еще одно одеяло, — заметила она.

— Да, Джуана поделилась, у нее есть еще, — сказал он.

— Я рада, что вам не придется больше из-за меня испытывать неудобства, — облегченно вздохнула она.

— Вы даже не представляете, какие неудобства я из-за вас испытываю, — пробурчал он, задувая лампу.