Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Кружным путем

ModernLib.Net / Шпионские детективы / Сигел Джеймс / Кружным путем - Чтение (стр. 11)
Автор: Сигел Джеймс
Жанр: Шпионские детективы

 

 


Пол, всеми силами сдерживаясь, чтобы не броситься бежать, переступил порог. Вот что происходит, когда человек сталкивается со смертельной опасностью, — все переплетается в единый узел: вроде не можешь ног оторвать от земли, но готов улепетывать, точно за тобой черти гонятся.

Он слышал, что Моше вышел в коридор, — наверняка чтобы убедиться, что он отправился туда, куда сказал.

Туалет располагался примерно в десяти ярдах. На двери висела табличка: «Hombres». Видимо, она и «El Presidente» были позаимствованы из спагетти-вестернов[41].

Когда Пол говорил, что ему необходимо в туалет, у него не было никакого плана. Не созрел план и по дороге.

Существовала только цель — выбраться отсюда живым.

Пол ощущал присутствие Моше. Тот стоял в коридоре и наблюдал за ним.

Пол вошел в туалет. Там были раковина, грязный писсуар и две узенькие кабинки.

И что дальше?

Телефон.

Можно позвонить в полицию и сообщить, что ему угрожают физической расправой.

Пол вошел в ближайшую кабинку, закрыл за собой дверь и сел на сиденье.

Достал телефон и набрал 911 — номер, который теперь у всех навечно ассоциировался с роковой датой: девятый месяц, одиннадцатый день. Писклявый сигнал в три ноты оповестил, что что-то не так. Хозяин перепутал цифры.

Пол взглянул на экранчик дисплея — 811.

Понятно... нервы. Он повторил набор, а сам пытался вспомнить, какой включен звонок, обычный или вибрационный, — так сильно тряслась его рука. Но, даже задавая себе вопрос, он сознавал, что дрожал не аппарат, а он сам.

На этот раз он попал куда нужно.

— Служба спасения. Чем мы можем вам помочь? — Женский голос прозвучал отстраненно, механически.

— Я в опасности, — прошептал Пол. — Пожалуйста, пришлите полицейских.

— Какие проблемы, сэр?

Разве он только что не сказал ей, какие у него проблемы?

— Эти люди... меня хотят убить.

— К вам пытаются ворваться?

— Нет... я в какой-то конторе. Точнее, не в конторе... на складе.

— На вас напали?

— Нет, собираются напасть.

— Где вы находитесь?

— М-м... в Малой Одессе.

— Малая Одесса... Это в Бруклине, сэр?

— Да, в Бруклине.

— Назовите точный адрес.

— Я не знаю. Где-то... — В коридоре послышались шаги, и Пол замолчал.

— Как ваша фамилия, сэр?

Шаги замерли напротив туалета. Дверь отворилась. Вошли двое мужчин, один из них насвистывал «Вечернюю лихорадку». Из крана потекла вода — кто-то принялся мыть руки.

— Сэр? Назовите свою фамилию, сэр!

За дверью откашлялись и сплюнули в раковину. Мужчины заговорили; они употребляли невероятную смесь русского и английского, то и дело перескакивая с одного языка на другой.

Тот, что мыл руки, что-то сказал по-русски, а потом спросил про какого-то Венцеля.

— Что? — переспросил свистун.

— Заплатил он долг или нет?

— Как миленький!

— А ведь сумма была не меньше хренова ВНП Словакии.

Другой ответил по-русски, и оба рассмеялись.

Последовали несколько фраз:

— Ты видел Юрия в последнее время? Передай этому мудаку, что он меня достал. — И звуки струи в писсуар.

— Сэр, вы на проводе?

Пол выключил телефон. Он внезапно понял, что с тех пор, как в туалет вошли люди, он перестал дышать. И теперь выдохнул с такой силой, что показалось, будто запустили кондиционер.

Оба мужчины повернулись и уставились на кабинку. Наступил тот самый неудобный момент, когда до человека доходит, что все то время, пока он говорил с другим, кто-то находился рядом и все слышал.

Пол видел под дверью только их кроссовки, отделанные яркими спортивными полосками.

Один из мужчин что-то спросил по-русски и, когда Пол не ответил, перешел на другой язык:

— Кто это там дрочит? Ты, что ли, Сэмми?

— Нет.

Наступила тишина — они не узнали голоса.

— Ну и ладно, — проговорил один. — Обычная проверка: мы спецпатруль — надзор за суходрочкой.

Мужчины рассмеялись и пошли к выходу.

Пол уже собирался снова нажать кнопку соединения на телефоне, но в этот миг услышал, как с ними кто-то заговорил. Моше?

Спрашивал, там ли Пол.

Они, естественно, ответили «да». Какой-то тип засел в кабинке и оттягивается на полную катушку.

В таком случае у него есть минут пять. Может быть, меньше, пока Моше не решит, что пора проверить самому, или не пошлет кого-нибудь еще. Зачем?

Вытащить Пола из кабинки и прикончить.

Оператор Службы спасения спросил адрес, а он не знал. Им следует организовывать семинары на эту тему: если вас готовятся убить, обратите особое внимание на адрес. И на название тоже. А он забыл название, которое было на крыше склада.

Пол поднялся и толкнул дверь кабинки. В туалете имелось одно-единственное небольшое окно. Он поднял раму. Почти поднял. Потому что на полдороге она застряла. Похоже, ее много лет не открывали, по крайней мере изнутри — между окном и ржавой сеткой от насекомых валялась куча дохлых пауков.

Но один был живой. Черный, жирный, он крепко цеплялся за утыканную мухами паутину. В списке множества всяких гадостей, которые вызывали у Пола страх, пауки стояли в одном ряду с клещами и возвратными вирусами.

Чтобы заглушить звук, Пол включил в писсуаре воду и изо всей силы толкнул раму. Она подалась.

Но прежде всего следовало сделать самое главное. Пол попытался раздавить паука о сетку рулоном туалетной бумаги, но сетка оказалась настолько ржавой, что немедленно разорвалась.

Тем лучше. И паук исчез, и проход открыт.

Пол встал на раковину и, используя ее в качестве опоры, начал пропихивать себя через окно. Оно выходило на заднюю стоянку. Майлза давно и след простыл. На стоянке остался один коричневый «бьюик». Человек с татуировкой «СССР» на руке прислонился к водительской дверце и курил сигарету.

Стоило ему чуть повернуться вправо — почесать локоть, сплюнуть или просто размять шею, — и он увидел бы перепуганного мужика, который изо всех сил старался протиснуться в окно.

Но это не имело значения. Обратной дороги все равно не было.

Однако задачка оказалась не из легких: отверстие было не больше того, в Боготе, через которое он тянул руки, пытаясь дать понять перепуганной школьнице, что им требуется помощь. Помощь требовалась ему и теперь. Но если курильщик его застукает, Пол вряд ли ее получит.

«Старайся, ползи!»

Казалось, что оконная рама слоями сдирала с него кожу. Полу чудилось, что он весь кровоточит. Вспомнилась удивительнейшая сцена из передачи на канале Animal Planet: огромный питон буквально выскакивает из собственной шкуры. Вот если бы и ему так — сбросить обожженное, побитое "я" и обрести новое, цветущее.

Курильщик бросил бычок на землю и несколько секунд не сводил с него глаз, завороженный поднимающимися вверх завитками дыма.

А Пол тем временем долез до половины, но зато лишился опоры, и весь вес его тела теперь приходился на бедра. Он буквально переламывался пополам.

Вдруг он почувствовал щекочущее прикосновение к пояснице. С трудом повернул голову назад и увидел...

Паук!

Черный, волосатый, матерый. Обосновался у него на спине, как у себя дома, там, где задралась рубашка, и бежал себе, куда ему вздумается.

Пол дернулся сильнее, не сводя с паука сумасшедших глаз. Но смотреть-то ему следовало совсем в другую сторону.

Когда он повернулся проверить, как там человек с татуировкой, тот смотрел прямо на него.

Отлепился от машины и пошел получше разглядеть, что за невидаль происходит: взрослый верзила пытается пролезть через крохотное окно.

Хотя пролезть — слишком сильно сказано. Пол основательно застрял. И в то же время кожей ощущал каждую колючую щетинку на всех восьми лапках паука.

— Что это, черт побери, ты вытворяешь? — Русский остановился футах в десяти. Он поигрывал жгутами мышц на бугристых бицепсах, и от этого буквы татуировки на его руке весело подпрыгивали. Он был похож на стероидного качка с плаката.

— На мне паук, — проговорил Пол. Это первое, что пришло ему в голову. Если не считать того, что перед ним стоит такой огромный детина.

— Паук?

— Да.

— Надо же...

— Я страшно испугался и прыгнул в окно.

— От паука? — Детина залился смехом, только что по земле не катался. Так хохочут на фонограммах к юмористическим телепередачам. Вот-вот слезы брызнут из глаз и потекут по щекам. — Испугался паука? Ха-ха-ха!

Он хотя бы поверил.

— Вы можете меня отсюда вытащить? — спросил Пол.

Русский вразвалку подошел и взял его за руки.

Пол ощутил, какая огромная сила была в его мышцах — нечто нечеловеческое, сходное с машиной. А когда гигант потянул, подумал, что либо сейчас вылетит из окна, как пробка из бутылки, либо его руки окажутся выдернутыми из суставов. Пятьдесят на пятьдесят.

Однако внезапно очутился на земле с целыми руками.

Но так ли уж ему повезло? Его спаситель обошел его слева и подобрал с земли здоровенный кусок цемента, отвалившийся от основания парковочного счетчика и оставшийся лежать рядом. Взвесил на ладони и очень странно посмотрел на Пола.

Тот отступил на шаг.

Русский замахнулся угловатым булыжником и начал приближаться.

— Постойте!..

Но гигант не собирался ждать.

Изо всех сил швырнул цемент на землю — в шести дюймах от правой ноги Пола.

— Вот и все... — Он поднял кусок цемента и с удовольствием оглядел отвратительные брызги бурой крови. Несколько оторванных паучьих лапок все еще продолжали дрыгаться.

Но прежде чем Пол сумел пошевелиться, из окна туалета выглянул Моше.

Никто не произнес ни слова.

Моше был явно смущен. Судя по всему, Пол вылез из окна туалета — иначе как он оказался за стенами склада? Но зачем: неужели догадался? Он никак не мог решить, какого Моше ему теперь играть? Заботливого друга, который взялся помочь Полу спасти попавших в беду женщину и ребенка? Или человека, которого попросили этого самого Пола ухлопать?

— Он испугался паука, — объяснил спаситель Пола, забавляясь происходящим.

Но Моше не разделял его веселья.

— Какого паука? — спросил он.

— На спине, — пробормотал Пол. — Я стоял у окна, и мне на спину упал паук. У меня что-то вроде фобии. Вот я и запаниковал.

— Фобии? — Этого слова Моше, наверное, не знал, зато прекрасно умел отличить ложь от правды. Так опытные игроки в покер впиваются взглядом в лица противников, чтобы распознать, блефуют те или нет. И физически ощущают брехню.

Моше что-то процедил по-русски.

Только вот что?

Пол решил не дожидаться, пока до него дойдут все нюансы сказанного.

Обладатель татуировки «СССР» мог его схватить и расплющить одним пальцем. Или выбить из рук кусок цемента, который сам швырнул на землю, а Пол подобрал. Никто не ожидал, что человек, боящийся пауков, способен напасть первым, и это вызвало у противников настоящий шок. Русский даже не попытался двинуться с места. Цемент угодил ему в голову, и он с тошнотворным стуком грохнулся на землю.

Пол побежал.

— Пол! — крикнул ему вслед Моше.

Пол понимал, что ему вряд ли удастся вырваться со двора.

Да, он избавился от одного стероидного качка, но через минуту появятся другие. Много других.

Он слышал крики, скрип створок погрузочных ворот.

Фора у него совсем небольшая, так что дело представлялось безнадежным.

Но иногда случается так, что людям везет.

Это вам скажет любой хороший актуарий. Иногда все складывается так, что шансы остаются шансами и цифры уже не имеют никакого значения. Можете не сомневаться: если прожить достаточно долго, настанет день, когда судьба ухватит вас за зад.

Или поцелует в губы.

Дорожка Пола к воротам со стоянки вела мимо припаркованного «бьюика». Даже на полном бегу — пусть не по меркам спринтера Карла Льюиса, а по меркам собственных достижений во время обычных воскресных пробежек — он ухитрился бросить взгляд внутрь.

Ключи болтались в замке зажигания.

Пол остановился как вкопанный, открыл дверцу и скользнул внутрь. Завел мотор и вдавил педаль в пол.

Он вылетал из ворот, когда за ним кинулись трое. Но их машин не было на стоянке.

Чтобы не загораживать грузовые ворота, они парковались у «Океана» или у «Ростова».

Глава 28

В раннем утреннем свете темный дом Майлза выглядел еще более темным и даже пугающим.

Словно черная башня из сказок.

Пол провел ночь в машине на пустынной стоянке под мостом Верразано[42]. Домой он ехать не захотел — побоялся, что там его уже ждут. Он проснулся от того, что в окошко легонько постучал уличный бродяга, — остановился и тупо смотрел на лицо в салоне, которое ему, наверное, показалось собственным отражением.

Пол заглянул в зеркальце заднего вида. Да, и впрямь, просто кандидат в бродяги: физиономия одутловатая, глаза покраснели и слезятся. На голове рана.

Он продолжал задавать себе вопрос: почему?

Ему казалось, что он очутился в причудливом мире комиксов про Супермена, которые читал в детстве. Где все было поставлено с ног на голову и вывернуто наизнанку. Где друзья на поверку оказывались врагами. И не существовало никаких зацепок, чтобы понять, кто есть кто.

Какая-то часть рассудка продолжала сомневаться: а не ошибался ли он? Во всем. Может быть, неправильно понял по телефону Марию? Сложил два и два и получил пять?

Может быть, Майлз в самом деле нанял Пабло? А его звонок в среду вечером просто вылетел у Марии из головы?

А Моше? Кто знает, вдруг то, что он шептал на ухо стероидному качку, всего лишь невинная шутка? О пауке и актуариях с идиотскими фобиями...

Тогда почему за ним погнались? А как не погнаться, если он огрел по голове и напрочь вырубил одного из их товарищей?

Не исключено, что и так.

Только Пол никак не мог забыть, как смотрел из дверей своего кабинета этот Моше: улыбка так и отдавала леденящей неискренностью. И в коридоре, когда Пол шел в туалет, — он словно следил за добычей.

И еще одно: Майлз пошел переставить машину, но обратно не вернулся.

Район начинал просыпаться.

Из домов стали появляться люди — молодые, старые и даже древние. В отличие от Майлза они не решались прогневить Бога, пусть даже рискуя отпугнуть клиента-другого. Курчавые пейсы, словно викторианские кудри, достигали плеч. На всех были черные ермолки. Люди шли на молитву, и Пол неожиданно вспомнил, что началась суббота.

Восемнадцать часов и четыре дня.

Дом Майлза оставался тихим.

Пол подождал еще двадцать минут — до восьми часов, когда по всем понятиям наступает пора просыпаться и приниматься за дела.

Потом вылез из машины и направился к темным каменным ступеням.

Ему почудилось движение в окне гостиной — легкое и невесомое, как тень от порхающей бабочки.

Пол постучал; не прошло и десяти секунд, как ему открыла Рейчел. Она была в своем лучшем субботнем парике, крепко сидевшем на голове под черной широкополой шляпой. Женщина была явно готова присоединиться к общине на молитве. Она удивленно посмотрела на гостя, затем покосилась на запястье, где не было никаких часов.

Да, Пол не мог не согласиться: для визитов, пожалуй, рановато.

— Привет, — сказал он как можно естественнее. — Майлз дома?

Странный вопрос. Рейчел состроила недоуменную гримасу. Где же ему еще быть в восемь часов утра в субботу, как не дома?

— Он неважно себя чувствует. А я как раз собиралась вести детей в синагогу. Он вас ждет?

Пол и сам хотел бы это узнать.

— Кто там пришел? — окликнул жену адвокат и, не дожидаясь ответа, покачиваясь, вышел в прихожую.

И Пол сразу понял: нет, он его не ждал.

Майлз удивился, даже испугался. Как это обычно говорят — «словно с привидением столкнулся». Наверное, он и до этого чувствовал себя неважно, а при виде Пола ему совсем поплохело.

Майлз пришел в себя. Наверное, сказалась адвокатская выдержка: ведь могло же такое случиться, что его клиент взял и признался на месте для дачи свидетельских показаний, что совершил убийство. Хотя Майлз в суде не практиковал — все больше работал по иностранным приютам. И занимался кое-чем другим, на что вообще не требуется никакой лицензии.

— Пол! — На лице Майлза играла фальшивая улыбка. — Мы договорились, что я в вашем распоряжении в любую минуту, но это уже становится смешным.

«О'кей, — подумал Пол, — надо отдать ему должное за храбрость под огнем».

Но что-то продолжало его тревожить — кроме очевидного. «Думай!»

Майлз завез его в Малую Одессу, чтобы его там прикончили. А Пол оглушил человека, увел машину и сбежал. Моше обязательно позвонил бы Майлзу и сообщил бы ему эту новость.

Так почему Майлз настолько удивлен, узрев Пола живым и невредимым?

— У меня небольшие неприятности.

Рейчел встала между ними, словно рефери, который не отдает себе отчета, что схватка уже началась.

— Иди-ка ты наверх отдохни, — сказала она очень по-супружески авторитетно, чтобы дать понять: дело есть дело, но сегодня все-таки выходной.

— Неприятности? — не обратил внимания на жену адвокат. — Какие? Кстати, извините, меня вчера срочно вызвали. Моше вам передал?

«Вот это в самом деле интересно, — подумал Пол. — Передал или нет? А если не передал, то почему?» Он в пятидесятый раз за сегодняшнее утро спрашивал себя, не ошибался ли он. И готов был отдать что угодно, только бы так оно и было.

Рейчел прокашлялась.

— Все в порядке, дорогая. Обещаю: как только мы переговорим с Полом, пойду и буду долго-долго отдыхать.

Ему в самом деле требовался хороший отдых: он выглядел больным и измотанным, словно не спал несколько ночей.

Но это касалось их двоих.

Рейчел выглядела явно недовольной вторжением непрошеного гостя, однако молча смирилась.

И окликнула сыновей. Те появились из дома и явно без особого энтузиазма последовали за матушкой по каменным ступеням.

Теперь они остались вдвоем.

— Заходите, — пригласил Майлз и провел Пола в знакомый беспорядок кабинета. — Так что сказал вам Моше? Он сумел вам помочь?

Пол все еще отчаянно хотел поверить Майлзу.

И извиниться за то, что ударил незнакомца обломком цемента и угнал автомобиль.

Он хотел сохранить в душе образ Майлза, каким тот был в болотах Джерси-Сити, — готовым прийти на помощь и презирающим смерть.

Однако не мог выбросить из головы другой образ: каким тот встретил его на крыльце, удивляясь, что его клиент жив. Майлз знал, что должно было случиться на складе. Пол мог ошибаться насчет всего остального, но в этом был уверен.

— Так в чем дело? — Майлз снова разыгрывал дружески настроенного, готового помочь адвоката. — Вы упомянули, что у вас неприятности? Что случилось?

— Мне позвонила Мария. — Пол не продолжал, и это простое утверждение повисло в воздухе.

— Мария? — откликнулся юрист.

Пол заметил, что телефон, по которому Майлз звонил — или не звонил — Консуэло, был выключен из розетки. И кое-что вспомнил.

Ортодоксальные иудеи не пользуются телефоном с захода солнца в пятницу до захода солнца в субботу.

Таковы правила истинной веры.

Майлз был уверен, что Пола успели убить и закопать, и выключил телефон. Поэтому Моше не мог ему дозвониться и сообщить, как на самом деле обстояли дела.

— В тот вечер вы взяли трубку и позвонили Марии. Но на самом деле вовсе не звонили, а только притворились.

Пол специально говорил медленно, чтобы Майлз понял, о чем идет речь, но еще и потому, что слова давались ему с трудом.

— Если бы Мария не позвонила и не сказала мне об этом, уверен, я вошел бы на склад, но обратно бы не вышел.

Кровь разом отхлынула от лица адвоката. Пол запомнил с детства, что вот так на День благодарения протыкали воздушный шарик и карикатурное лицо шерифа падало на фонарь и превращалось в нечто сморщенное и нематериальное.

— Вы ведь актуарий страховой компании. Так? — спросил Майлз.

— Да.

— В таком случае ответьте, каковы ваши шансы выйти отсюда живым? — Он направил Полу в голову пистолет.

Оружие каким-то образом материализовалось из стола. Видимо, хранилось в ящике.

— Позвольте привести вам факты, — продолжал Майлз. — Ведь именно в них заключается смысл работы актуария. В фактах и цифрах. Это «Аграм-2000» хорватского производства, автоматического действия. Им пользуются честные убийцы из КГБ — так по крайней мере сообщил мне Моше. Они любят его за небольшие размеры — пистолет свободно умещается в кармане — и большую прицельную точность до двадцати футов. Еще факты: мы одни. Жена и сыновья молятся справедливому и милосердному Богу. А вот еще: забавная штучка на конце ствола. Называется глушитель. Никто не услышит, как я вас убью. Ну так что скажете насчет своих шансов?

— Они невелики, — ответил Пол, а сам подумал, что с каждой минутой положение становится все хуже и хуже. У Майлза сильно дрожала рука — та, что сжимала «Агран-2000». — За что? — спросил Пол.

Сначала он решил, что Майлз его не услышал, потому что прислушивался к чему-то еще. Адвокат встал, подошел к окну и выглянул из-за шторы, не забывая при этом держать его на мушке.

— Вы видели кого-нибудь на улице?

— Что значит «кого-нибудь»?

— То самое и значит... Видели кого-нибудь без кипы? Хотя не важно... не имеет значения.

Майлз вернулся на место и сел за стол.

— Так за что? — повторил свой вопрос Пол.

— За что? Вы спрашиваете, как ребенок, который задает свои четыре вопроса за пасхальным столом[43]. Сами-то как считаете?

— За деньги.

— За деньги... Это часть проблемы. Вы когда-нибудь на что-нибудь ставили?

— Не понял.

— Когда-нибудь играли? Подозреваю, что нет. Глупо было спрашивать. Игра — это, видимо, против кодекса актуария. Помните несгибаемых «Буффало Биллз»[44] 1990 года?

Пол чувствовал, с каким трудом шевелились его мозги под прицелом пистолета.

— Мой первый грандиозный прокол. Ставки делаешь, если хватает духу. Если просто знаешь. И никаких надоедливых очков. Но чтобы выиграть однажды, приходится ставить три раза. Тогда я был уверен. Я знал. Моя религия предписывает одно ритуальное омовение в году. Это оно как раз и было.

— И вы проиграли.

— Н-да... Так вы уверены, что никого не видели, Пол? Может быть, кто-нибудь проезжал мимо дома?

— Нет.

— Это хорошо.

— Значит, вы утверждаете, что ставите по тридцаточке. Просто ради интереса?

— Признаюсь, слукавил. Ставить по тридцать тысяч гораздо интереснее. Хотите расскажу, как я начал? Как-то днем сидел у телефона и ждал. Знаете чего?

— Нет.

— Вот и я не знал. Так... чего-нибудь. Раздался звонок. Мне сказали: мистер Гольдштейн, сегодня ваш день. Это была рекламная служба Дельфийского оракула поколения И-эс-пи-эн[45]. Человеку звонят по выборке, и в первый раз абсолютно бесплатно, чтобы он убедился, какие они замечательные предсказатели. Что ж, тогда они попали. Я выиграл. И во второй раз тоже. В этом-то и вся беда! Начинаешь ощущать себя всемогущим. Забываешь, что это не твоя прерогатива, а Того, Кто на небесах. Пришлось наладить подпольную экономику — я тратил больше, чем имел.

На улице завели машину. Майлз резко повернул голову в сторону окна. Сжимавшие пистолет пальцы сразу побелели.

— Это всего лишь автомобиль, — успокоил его Пол.

— «Всего лишь автомобиль», — эхом отозвался адвокат. — Но на субботнюю службу все ходят пешком. — Одним глазом он смотрел на Пола, а другой не сводил с окна, пока шум мотора не замер в конце улицы.

— Вы кого-нибудь ждете?

— Да. Кое-кого жду, правда, не знаю когда. Должно быть, скоро.

Майлз закрыл глаза и вытер лоб.

— Мой букмекер не слишком охотно шел навстречу, если не получал денег. Как вы считаете, каковы были мои шансы на то, что он скажет: «Нет проблем, парень», и простит мне долг? Ну-ка прикиньте цифры.

— Я не знаю. — Пол продолжал отвечать, словно они сидели в машине в Нью-Джерси и трепались по пустякам. Словно ему в голову не целились из миниатюрного пистолета русских кагэбэшников. И все ждал, когда ему в голову придет что-нибудь гениальное.

— Не знаете? Ай-ай-ай... Вы же с ним знакомы. Это Моше, российский бизнесмен. Кстати, с колумбийцами он ведет не так уж много дел. Они ему ни к чему. Моше и так неплохо живет, принимая от меня ставки.

Пол вспомнил подслушанный в туалете разговор: про Венцеля, долг и ВНП Словакии. И как рассмеялись за дверью кабинки те двое.

— Кстати, знаете, как русские называют колумбийцев?

Пол мотнул головой.

— Любителями. — Майлз улыбнулся и снова вытер лоб. — Помните, на складе Моше назвал меня любимым еврейским адвокатом?

— Да.

— Это потому, что другие адвокаты-евреи берут у него деньги. А я составляю исключение. Можно сказать, я — его любимая дойная коровка. Беда в том, что у меня не было той суммы, которую я задолжал. Так каковы были мои шансы выкрутиться?

Пол подсчитывал совсем иные шансы: каково расстояние до двери и сколько времени потребуется на то, чтобы преодолеть коридор, если все-таки удастся выскочить из кабинета.

— Но вы же до сих пор в порядке.

— Да, я до сих пор в порядке. Человека посещают то горести, то удачи. Мне требовалось и то и другое. Я воздел руки и ждал манны небесной. И она была мне дана.

— Как это?

— А вот так. Именно это я пытаюсь вам втолковать. — Ствол пистолета продолжал ходить ходуном. И каждый раз, когда он уклонялся от цели, адвокат застенчиво улыбался и пытался снова навести его на Пола.

— Вы не хотите меня убивать, — сказал Пол.

— Не хочу? Очень странно. В самом деле странно. Я снова угодил головой в петлю. Но я боюсь не вас. Вы — всего лишь досадное недоразумение. Но те негодяи с «узи» и керосином... Вот что меня тревожит. Они обыскали мою машину и знают, где меня найти. Чуют кровь. Начинают связывать одно с другим. И они все ближе.

— Что связывать?

— Быть может, по сравнению с русскими они в самом деле любители. Но не настолько. Назовем их следующим по уровню подразделением. Так что я спекся.

Майлз в самом деле выглядел так, будто его поджарили. Лицо его было покрыто испариной, и Пол невольно подумал: а его палец на спусковом крючке — такой же липкий? Не соскользнет?

— Не понимаю, — проговорил он.

— Еще бы.

— Те бандиты на болоте... Вы говорили, что это люди Мануэля Риохаса. Что они имеют против вас?

— Как вы считаете, есть шансы, что малютка Пол когда-нибудь это вычислит? Скажем так: ни одно хорошее дело не остается безнаказанным.

— Хорошее?..

— О'кей, пусть будет плохое.

— Не понимаю...

— «Тот, кто спасает одного ребенка, спасает собственную задницу».

Майлз изъяснялся какими-то обрывками. Пол не успевал за его мыслью и отчаянно пытался соединить и склеить эти путаные реплики воедино.

— Так вы сказали, что Джоанна и Джоэль в порядке? — Адвокат солгал, что звонил Марии. Он мог обмануть и в другом. — В самом деле в порядке?

Майлзу понадобилось несколько мгновений, чтобы сосредоточиться и понять, какой вопрос ему задали.

— Конечно, — ответил он. — При данных обстоятельствах — да. Извините за жену и девочку. Не моя вина, что так вышло. Этого не должно было произойти. Ничем не могу вам помочь. Хотел бы, но не могу.

— Майлз...

— Стоп! — Адвокат помахал пистолетом. — Моя очередь спрашивать. У меня последний вопрос. Честно, последний. И даже не актуарный. Приготовили ручку?

Пол готовился броситься к двери. Или к столу. Надо выбирать одно направление из двух. Терять было нечего.

— Знаете, какой грех считается в ортодоксальном иудаизме самым страшным? Разумеется, если не считать женитьбы на шиксе[46].

— Нет.

— Конечно, откуда вам.

Пол сумел преодолеть всего лишь полпути до стола, когда пуля вылетела из дула, пробила свод черепа, под которым гнездились память и общественное сознание, вышла из шеи и угодила в «Статутное право нью-йоркской недвижимости». Пол рванулся в сторону Майлза, решив, что в этом будет элемент неожиданности.

Но ничего подобного от Майлза он не ожидал.

Так какой самый страшный грех в ортодоксальном иудаизме?

Явно не убийство.

Нет.

Майлз пообещал жене, что, поговорив с Полом, он подольше и как следует отдохнет.

И сдержал свое слово.

Глава 29

В тот день Джоанне предоставили редкую возможность: покормив Джоэль, укачать ее, а потом сидеть и любоваться ребенком.

Когда она вернулась в свою комнату, Маруха и Беатрис исчезли.

До этого ей приходилось слышать всякие разговоры: что-то носилось в воздухе. Говорили то ли об обмене пленными, то ли о прямом денежном выкупе. Когда в последний раз Маруха видела по телевизору своего мужа, он намекал на ее скорое освобождение.

Джоанна застала Маруху, когда та молилась, перебирая четки. Их вырезал из пробки Томас — партизан с печальными глазами, тайно верующий в Бога. Он подарил их Марухе после того, как она попросила у него Библию.

А тот, кого называли el doctor и который, словно добросовестный консьерж, совершающий обходы, регулярно посещал их комнату, подмигнул Марухе и Беатрис и сказал, что им в скором времени придется совершить небольшое путешествие.

Джоанна испытывала двойственные чувства. С одной стороны, радовалась за Маруху и Беатрис, которые стали ей как сестры. Она чувствовала боль людей, которых надолго разлучили с родными.

Но другая ее часть приходила в отчаяние, ревновала и испытывала все возрастающее чувство одиночества.

И вот Маруха и Беатрис исчезли.

После того как ее обитательницы собрались и уехали, комната опустела. Остались только грустные воспоминания. Комната была недавно прибрана — матрац взбит и перевернут, пол подметен. Убогая одежда, которую за время заключения накопили Маруха и Беатрис — подачки от детей, как Беатрис называла своих тюремщиков (они ведь и в самом деле были детьми), — куда-то исчезла. Из двух картонок из-под молока Беатрис соорудила нечто вроде гардероба. Но когда Джоанна заглянула внутрь, то обнаружила там лишь одну майку с эмблемой национальной футбольной команды, которую ей великодушно подарила Маруха.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18