Жизнь замечательных людей (№255) - Черняховский

К началу февраля темп наступления замедлился. Командование и штаб фронта выискивали слабые места в обороне противника, создавали ударные группировки. Однако во многих стрелковых дивизиях насчитывалось не более чем по три с половиной тысячи человек, полки по численности равнялись батальону. Член Военного совета генерал-лейтенант Макаров принимал все меры, чтобы улучшить положение. Иа прифронтовых железных дорогах эшелонам с пополнением для 3-го Белорусского фронта была открыта зеленая улица.

1 февраля, готовясь к очередной наступательной операции, Черняховский пригласил к себе Макарова.

— Василий Емельянович, крайне нужны тысячи четыре солдат! Хотя бы для пополнения частей на главном направлении.

— Маловато просите, — загадочно усмехнулся Макаров.

— Шутите?

— Нисколько. Прибыло пополнение — семь тысяч человек. В основном с Западной Украины и из Молдавии.

— Вот это кстати! — обрадовался Черняховский. — В первую очередь надо пополнить дивизии Галицкого. Довести численность каждой хотя бы до четырех тысяч: им штурмовать Кенигсберг! Остальных направим к Людникову. Поедемте посмотрим на пополнение…

Проехали мост через Прегель. По обеим сторонам дороги сожженные «тигры», изуродованные пушки, машины. Безлюдье, тишина…

Черняховский любил быструю езду. Водитель старшина Виноградов старался ему угодить, по гололед не позволял развить хорошую скорость. Въехали в лес. Поднявший ветер разогнал облака, сквозь серую мглу пробилось солнце.

Вездеход остановился на лесной поляне. Деревья, покрытые инеем, в лучах солнца сверкали серебром, в их окружении красовался замок с островерхой черепичной крышей, с высокими белыми колоннами.

«Красотища! — Черняховский вышел из машины. — Как будто и войны вовсе нет».

К ним уже спешил начальник тыла фронта генерал Виноградов. Невдалеке строились прибывшие воины. Черняховский обратился к солдатам нового пополнения с речью:

— Дорогие товарищи! Сейчас вы вольетесь в полки, которые бьют врага там, где когда-то били его наши предки. Мы стоим на той самой земле, которая еще пятьсот лет назад была омыта кровью польских, литовских и русских солдат. Спустя триста лет предки немецких фашистов вновь напали на нас, и опять здесь вспыхнули костры биваков русских воинов. В результате Семилетней войны русские овладели Восточной Пруссией и ключами от Берлина. А теперь нам с вами суждено уничтожить врага в этом логове агрессивной военщины, взрастившей бесчеловечный фашизм! На штурм Кенигсберга, друзья!

По лесу прокатилось мощное «ура!». Проникновенные слова прославленного полководца растрогали солдатские души.

Накануне нового наступления генерал Макаров побывал у воинов 11-й гвардейской армии. Рассказал о новостях на других фронтах, о прибывшем пополнении, о том, что им, гвардейцам, предстоит первыми штурмовать Кенигсберг. Наутро партийно-политические работники и агитаторы поспешили с этими вестями на передний край.

Штаб фронта, исходя из данных воздушной, агентурной и войсковой разведок, определил слабые места в обороне противника, произвел перегруппировку и усилил армии, наступающие на главном направлении. К годовщине Красной Армии было намерение овладеть крепостью Кенигсберг и тем самым приблизить час неминуемого разгрома восточнопрусской группировки немецко-фашистских войск.

Однако в Генеральном штабе все представлялось несколько иначе. 2-му Белорусскому фронту, усиленному доукомплектованной до штатного состава 19-й армией, ставилась новая задача: разгромить восточнопомеранскую группировку противника и выйти к устью реки Одер с целью помочь войскам, наступающим на Берлинском направлении. Понесшие потери в предыдущих операциях 50, 3, 48-я общевойсковые и 5-я гвардейская танковая армии, а также 8-й гвардейский танковый корпус, действовавшие на линии Хейльсберг — Вормдитт — Фрауэнбург, передавались 3-му Белорусскому фронту. Ликвидация группировок противника в Восточной Пруссии возлагалась на войска 3-го Белорусского и 1-го Прибалтийского фронтов. Черняховскому предписывалось передать Баграмяну армии Белобородова, Людникова и Галицкого. В свою очередь, армии, ранее входившие в состав 1-го Прибалтийского фронта, передавались 2-му Прибалтийскому.

Директива Ставки конкретизировала задачи действующим в Восточной Пруссии фронтам: 3-му Белорусскому сосредоточить основные силы на разгроме самой мощной хейльсбергской группировки противника, 1-му Прибалтийскому ликвидировать земландскую группировку врага, одновременно обеспечивая оборону рубежей вокруг Кенигсберга.

В соответствии с директивой Генштаба Черняховскому предписывалось передать соседнему фронту армии, которые он успел нацелить и подготовить к прорыву укрепленного района. Трудно было ему расставаться с такими командармами, как Людников, Белобородов, Галицкий. Предстояло принять новые армии, сработаться с их командованием, организовать управление и взаимодействие. Времени для этого было явно недостаточно.

Во исполнение директивы Ставки Черняховский решил встречными ударами 5-й общевойсковой и 5-й гвардейской танковой армий отрезать хейльсбергскую группировку противника от моря и тем самым лишить его возможности получить помощь извне. Это была чрезвычайно трудная задача, так как 5-я гвардейская танковая армия в тот момент по количеству боевых машин равнялась лишь танковой дивизии немцев, а численный состав дивизий армии Крылова в среднем не превышал трех тысяч человек. Немецко-фашистское командование в составе хейльсбергской группировки имело одну моторизованную и две танковые дивизии, в каждой по сто и более танков. С учетом штурмовых орудий у противника было в общей сложности более шестисот бронеединиц и четырнадцать пехотных дивизий численностью более десяти тысяч солдат и офицеров каждая. Кроме того, гитлеровцы мобилизовали в фольксштурм всех мужчин, способных держать оружие.

10 февраля войска фронта в новом составе продолжали штурм хейльсбергского укрепленного района. В этих сложных условиях Черняховский не только сам постоянно выезжал на передний край, но и командный пункт фронта переместил ближе к наступающим войскам. Танковая армия генерала Вольского, сменившего на этом посту П.А. Ротмистрова, и 5-я армия генерала Крылова упорно продвигались навстречу друг другу. Противник, сосредоточив крупные силы на небольшом участке, успевал своевременно закрывать бреши в его обороне. Немецко-фашистское командование, воспользовавшись тем, что наши соединения под Кенигсбергом ослабили активность, перебросило всю авиацию и даже часть дальнобойной артиллерии против войск 3-го Белорусского фронта.

16 февраля Черняховский вернулся в штаб фронта, чтобы уточнить план операции и отдать необходимые распоряжения по подготовке резервов для решающего удара. На командном пункте его ожидала жена, приехавшая из Москвы. После длительного пребывания в поле в февральскую пронизывающую стужу Ивану Даниловичу было особенно радостно войти в теплый дом, встретиться с женой, почувствовать домашний уют.

Дела не ждали, надо было снова ехать в войска.

— Ваня, хватит тебе мерзнуть в шинели! Надень, пожалуйста, бекешу и теплый свитер, — забеспокоилась Анастасия Григорьевна.

— Надену, Тасенька. Не волнуйся! Все будет в порядке. Завтра постарайся, чтобы к моему возвращению подготовили баню с веничком.

— Пожалуйста, будь поосмотрительней!

— Буду, Тасенька!

От взгляда Анастасии Григорьевны не ускользнуло, что муж чем-то угнетен. А Иван Данилович переживал, что войска его несут потери. Сил для наступления явно не хватало. Но он сознавал, что сейчас обстановка требует сосредоточения основных усилий на Берлинском направлении.

Молча надел бекешу, принял из рук жены папаху.

Вошел Комаров.

— Машина подана!

Порученец заметил, что Анастасия Григорьевна встревожена, но, как всегда, старается не показать этого. Сколько уже раз провожала она так мужа, ненадолго приезжавшего с переднего края, и каждый раз отправляла вместе с ним частицу своего сердца.

У Черняховского с приездом жены тоже прибавилось беспокойства. Район командного пункта часто подвергался бомбежкам. После каждого налета Иван Данилович звонил с передовой.

Проводив мужа, Анастасия Григорьевна написала письмо дочери и сыну. Потом прилегла. Со стороны переднего края доносились раскаты артиллерийской канонады, изредка земля сотрясалась от взрывов тяжелых бомб.

В ночь на 18 февраля долго не могла заснуть и дочь полководца Неонила. Вечером она услышала по радио:

«ПРИКАЗ ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО КОМАНДУЮЩЕМУ ВОЙСКАМИ 3-ГО БЕЛОРУССКОГО ФРОНТА генералу армии ЧЕРНЯХОВСКОМУ,

НАЧАЛЬНИКУ ШТАБА ФРОНТА генерал-полковнику ПОКРОВСКОМУ

Войска 3-го Белорусского фронта, продолжая сжимать кольцо окружения восточнопрусской группировки противника, штурмом овладели городами Вормдитт и Мельзак — важными узлами коммуникаций и сильными опорными пунктами обороны немцев…

Сегодня, 17 февраля, в 21 час столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует доблестным войскам 3-го Белорусского фронта, овладевшим названными городами, двадцатью артиллерийскими залпами из двухсот двадцати четырех орудий.

За отличные боевые действия объявляю благодарность руководимым Вами войскам, участвовавшим в боях за овладение городами Вормдитт и Мельзак.

Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины!»

Весь этот день Черняховский провел в войсках. Продрог, устал, но и не помышлял об отдыхе. Любимой его поговоркой было: «Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать». Наступил ответственный момент: вверенные ему войска полностью окружили город и крепость Кенигсберг. Среди солдат ходила молва, что в День Красной Армии и Военно-Морского Флота генерал армии Черняховский проведет там парад своих войск. Но погода резко ухудшилась, выпал мокрый снег, дороги развезло. Наши войска в этих тяжелых условиях вели упорные бои.

Уже глубокой ночью Черняховский прибыл на командный пункт генерала Крылова. Его здесь ждали. Адъютант командарма хлопотал, подавая ужин.

После ужина обсуждали, как действовать подразделениям при наступлении в сильно укрепленных районах.

— Отыскали ключ к дотам противника? — спросил Черняховский.

— В лоб перестали действовать, не голыми руками берем. Создали в батальонах штурмовые группы: взвод автоматчиков, отделение саперов, противотанковые орудия, пара самоходок или танков, станковый пулемет. Придаем даже тяжелые орудия, бьем по дотам прямой наводкой. Под прикрытием артогня автоматчики и саперы со взрывчаткой ползут к доту, забрасывают амбразуры, подрывают…

— Противник контратакует штурмовые группы?

— Довольно часто. Но местность перед дотами обычно открытая, встречаем гитлеровцев огнем.

— Николай Иванович, когда возможно, лучше, чтобы штурмовые группы не задерживались на дотах, а просачивались между ними, заходили с тыла, окружали.

— Так и поступаем, когда возможно…

Казалось, победа уже совсем близка. Но чем меньше оставалось у фашистов надежд, тем яростнее они сопротивлялись. Каждый день требовал от наших войск все более высоких темпов наступления.

Утром 18 февраля Черняховский снова выехал на передовую, теперь уже в боевые порядки соединений 3-й армии генерала Горбатова.

Комаров позвонил командиру корпуса, в который они собирались ехать, чтобы тот выслал навстречу офицера связи.

На восточной окраине города Мельзак их встретил молодой майор. По району командного пункта корпуса противник вел методический артогонь. Машина Черняховского следовала за машиной майора из штаба корпуса. Кажется, тот не очень уверенно ориентировался в обстановке.

Не успели проехать и двух километров, как позади машины Черняховского разорвался снаряд. Один из осколков, пробив заднюю стенку машины и сиденья, в спину ранил командующего, повредил правую руку водителя и застрял в приборном щитке. Старшина Виноградов, превозмогая боль, остановил вездеход.

Пороховой дым рассеялся, гитлеровцы больше не стреляли, наступило затишье.

— Алеша, я ранен! — услышал порученец сквозь звон в ушах. — В левую лопатку.

— Товарищ командующий, сейчас…

Через минуту он уже бинтовал рану Черняховского.

Скрипя зубами, полузакрыв глаза, генерал смотрел в хмурое зимнее небо. Как знать, о чем он думал в эти секунды? Скорее всего о том, что вот теперь, когда он так нужен, фронт останется без командующего…

— Душа Алеша, я умираю…

Рана была большая. Комаров наложил несколько бинтов, стараясь остановить кровь. Радист тем временем связался со штабом фронта. Генерал-полковника Покровского известие потрясло. Он тут же позвонил по ВЧ командарму-3. Генерал Горбатов выехал на место происшествия и в пути встретил машину с командующим. Черняховского доставили в ближайший медсанбат. Врачи очистили рану, перевязали, сделали переливание крови, уколы…

Иван Данилович был еще в сознании. Густые брови его сдвинулись к переносице — так бывало всегда, когда он принимал важное решение. Попытался что-то сказать, но голос прервался.

Черняховский обессиленно закрыл глаза. Его положили в санитарную машину.

Весть о ранении командующего быстро облетела войска фронта. Пропуская санитарную машину с ним, останавливались колонны войск, направлявшихся к переднему краю.

Но рана оказалась смертельной. На пути в госпиталь Черняховский скончался. Фашистский снаряд оборвал его яркую, еще полностью не раскрывшуюся жизнь.

«Не хочу умереть в постели, предпочитаю погибнуть в жарком бою», — сказал он как-то. И умер именно так.

Санитарная машина с телом командующего шла уже не в госпиталь, а к командному пункту фронта. Там ее встретил воинский эскорт. К полудню стали прибывать многочисленные делегации от войск, чтобы отдать последний долг выдающемуся полководцу.

В зал заседаний Военного совета фронта вносят боевые знамена стрелковых, танковых, артиллерийских и авиационных частей, среди них алые полотнища с гвардейскими лентами.

Почетный караул сменяется каждые пять минут. Только пожилой солдат с буденновскими усами и покрасневшими глазами бессменно стоит у гроба. Это Плюснин, ординарец командующего. Отцом называл этого заботливого солдата Черняховский.

Мимо проходят бойцы гвардейских соединений. Их лица суровы и скорбны. Три часа длилось прощание. После траурного митинга воины пошли в бой, чтобы отомстить за своего командующего.

Немецко-фашистское командование, узнав о гибели Черняховского, немедленно воспользовалось этим и стало сосредоточивать войска в районе Фишхаузен, чтобы нанести на этом участке контрудар, с целью деблокировать окруженный войсками 3-го Белорусского фронта Кенигсберг.

Командующий 1-й воздушной армией генерал-полковник Хрюкин, руководствуясь планом операции, утвержденным еще Черняховским, приказал генералу Захарову, в чьем подчинении был авиационно-истребительный полк «Нормандия — Неман», блокировать Кенигсберг с воздуха.

…Командир полка майор Дельфино снял перед строем шапку, за ним обнажили головы и все остальные, немного помолчав, он сказал: «Нам доверено выполнить последний приказ командующего фронтом генерала армии Черняховского, сам он только что скончался от тяжелого ранения на поле боя. В эти скорбные часы, дорогие боевые друзья, поклянемся же отомстить фашистам за нашего командующего! В бой сам поведу вас! Заводить моторы!»

Смерть Черняховского глубоко потрясла не только советских воинов, но и французских летчиков. Черняховского они знали как выдающегося полководца и, выполняя его приказ, были уверены, что он никогда не поставит перед ними непосильную задачу. Всюду ощущали его заботу и внимание к себе. Безвременная утрата еще глубже заставила всех их осознать, как жестока и ужасна война, каких замечательных людей вырывает из жизни и какие колоссальные жертвы приносит человечеству.

В районе Фишхаузен немецко-фашистское командование продолжало сосредоточивать танки, артиллерию для нанесения контрудара по войскам генерала Людникова.

В воздухе армада «юнкерсов» под прикрытием истребителей держит курс, чтобы бомбовыми ударами пробить брешь своим войскам через кольцо окружения.

Точно по заданному курсу на встречу с вражескими бомбардировщиками, на их перехват, мчатся истребители майора Дельфино. Боевой порядок он построил в два эшелона. Впереди и выше действует его разведка. Группу нижнего эшелона возглавляет он сам.

Луи Дельфино насчитал уже сорок бомбардировщиков, двенадцать «мессершмиттов». Верхнему эшелону он приказал навязать бой «мессершмиттам», чтобы отвлечь их от бомбардировщиков. А сам майор Дельфино во главе нижнего эшелона атаковал головную группу «юнкерсов». Впереди падает на землю вражеский флагман с черными крестами на бортах. Боевой порядок «юнкерсов» нарушен. Французским летчикам удалось навязать гитлеровцам ожесточенный воздушный бой. Три «фокке-вульфа», оторвавшись от своих, набросились на Як-3 майора Дельфино. Командир полка, разгадав тактический замысел врага, приказал ведомым усилить атаку по вражеским бомбардировщикам, а сам с боевого разворота пристроился в хвост «фокке-вульфа» и кинжальным пулеметным огнем подбил его.

«Юнкерсы» стали сбрасывать бомбы куда попало и вскоре были обращены в бегство. На войска генерала Людникова на этот раз не упала ни одна бомба. Его солдаты и офицеры не все еще знали, что нет в живых командующего Черняховского, а войска фронта продолжают действовать по его замыслу.

В результате молниеносного удара французских летчиков враг недосчитался в этом воздушном бою семи бомбардировщиков и четырех истребителей. Но и для полка «Нормандия — Неман» победа досталась дорогой ценой. В неравной схватке погиб летчик Ирибарн, и не вернулся на базу летчик Монж.[11]

Начальник штаба фронта генерал-полковник Покровский доложил о гибели Черняховского Верховному Главнокомандующему. Сталин хотел связаться с начальником Генштаба, но Василевский в это время был в Большом театре. Александра Михайловича вызвали к телефону, и Верховный сообщил горестную весть и сказал, что Ставка намерена поставить Василевского во главе 3-го Белорусского фронта.

Трагическая весть ошеломила Александра Михайловича. Он вспомнил первое знакомство с молодым генералом в Воронежско-Касторненскую операцию. Черняховский тогда командовал 60-й армией. Операция проходила в крайне неблагоприятных условиях. Но Иван Данилович блестяще выполнил поставленную перед ним задачу, освободив в первый же день город Воронеж. И еще — когда Черняховский провел более блистательные боевые действия при взятии Курска, совершая параллельное преследование, он поставил противника перед фактом окружения и город взял в течение суток. Тогда освобожденные Воронеж и Курск, по существу, являлись первыми городами, взятыми нашими войсками на этом направлении. Особенно сблизился Василевский с Иваном Даниловичем во время проведения операции «Багратион». На всю жизнь сохранилась в его памяти та атмосфера взаимного доверия, уважения и желания помочь друг другу. Он искренне любил Ивана Даниловича, ценил в нем отличного полководца, беспредельной честности коммуниста, исключительной души человека. Александра Михайловича настолько потрясло сообщение, что он не в силах был что-либо сказать.

Специальный поезд с гробом Черняховского прибыл в Вильнюс. Столица Литвы одета в траур, приспущены флаги на улицах города.

Траурная процессия направляется по запруженным народом улицам 1-е площади Ожешкене. Впереди множество венков. Вслед за венками генералы 3-го Белорусского фронта несут на шелковых подушечках две Золотых Звезды Героя Советского Союза, орден Ленина, четыре ордена Красного Знамени, два ордена Суворова I степени, орден Кутузова I степени, орден Богдана Хмельницкого I степени, многочисленные медали. Затем проносят венки от Центрального Комитета Коммунистической партии, от Совнаркома СССР, от Генерального штаба Красной Армии.

В центре площади на постаменте устанавливается гроб. Начинается траурный митинг. Слово — члену Центрального Комитета ВКП(б) М.А. Суслову.

— С глубоким прискорбием и большой болью, — говорит товарищ Суслов, — мы прощаемся сегодня с верным сыном большевистской партии, пламенным патриотом нашей великой Родины, доблестным полководцем Красной Армии — генералом армии Иваном Даниловичем Черняховским, погибшим на поле боя с немецко-фашистскими захватчиками. Наше государство и наш народ потеряли в лице Черняховского талантливого молодого полководца, завоевавшего всеобщую любовь своей беззаветной преданностью Родине, своим полководческим искусством, выдающейся воинской доблестью и героизмом. Товарищ Черняховский принадлежал к прославленной плеяде боевых руководителей Красной Армии, рожденных и выдвинутых советским строем…

Имя Черняховского известно всему миру и с уважением произносится всем прогрессивным человечеством. Друзья, близкие, знакомые — все, кто имел счастье общаться с товарищем Черняховским, потеряли в его лице человека большой душевной силы и красоты, подлинной человеческой теплоты и сердечности… Партии, народу, Родине отдавал Черняховский все свои силы, им он отдал и свою жизнь.

Память о Черняховском будет вечно жить в сердце народном!..

На огромной площади, где собралось около ста тысяч человек, воцарилась тишина. Низко склонились боевые знамена. Раздались гулкие залпы прощального артиллерийского салюта…

Весь мир облетела весть о гибели И.Д. Черняховского. Газеты многих стран наутро вышли с траурными сообщениями.

Это была тяжелая утрата для Красной Армии.

Главные силы 3-го Белорусского фронта во второй половине марта разгромили хейльсбергскую группировку противника и 6 апреля начали штурм города и крепости Кенигсберг.

На третий день штурма первым пал форт «Король Фридрих-Вильгельм», и за ним сдался и форт «Шарлотта».

На пятый день операции сопротивление гарнизона Кенигсберга было подавлено. Столица Восточной Пруссии — оплот немецко-фашистского милитаризма, принесшего неисчислимые бедствия человечеству, и прежде всего советскому народу, — взята штурмом. Пришла долгожданная победа, за которую отдали жизнь многие тысячи советских воинов, и среди них Иван Данилович Черняховский.

Советский народ свято чтит память замечательного полководца. Решением партии и правительства ему воздвигнуты памятники в городах Вильнюсе и Виннице, город Инстербург переименован в Черняховск, колхоз в деревне Вербово Томашпольского района Винницкой области, где прошло детство полководца, назван его именем. На его родине, в селе Оксашше Уманского района Черкасской области УССР, воздвигнут бронзовый бюст дважды Героя Советского Союза Ивана Даниловича Черняховского.

Основные даты жизни и деятельности И.Д. Черняховского

1907, 29 июня — Родился в селе Оксашше Умаиского уезда Киевской губернии.

1919 — Работал пастухом в селе Вербове.

1920—1922 — Иван Черняховский — рабочий депо станции Вапнярка.

1922 — Иван Черняховский вступает в комсомол и вскоре становится комсомольским вожаком села Вербова.

1923—1924 — Бондарь новороссийского цементного завода «Пролетарий», член бюро заводского комитета комсомола.

1924—1925 — Курсант Одесского пехотного училища, секретарь комсомольской ячейки.

1925 — Курсант Киевской артиллерийской школы, член комсомольского бюро школы.

1928 — Иван Черняховский принят в члены ВКП(б).

1928 — Черняховский окончил Киевскую артиллерийскую школу по первому разряду.

1928—1929 — Командир взвода 17-го корпусного артиллерийского полка Украинского военного округа, член партийного бюро полка.

1930—1931 — Командир батареи 17-го корпусного артиллерийского полка.

1931—1932 — Слушатель Военно-технической академии в Ленинграде.

1932 — Слушатель Военной академии механизации и моторизации Красной Армии.

1933 — Черняховский избран членом президиума партийной организации академии.

1936 — Старший лейтенант Черняховский окончил академию с дипломом первой степени.

1937 — Капитан Черняховский выдвинут на должность командира 1-го танкового батальона 8-й механизированной бригады.

1938—1939 — Майор Черняховский назначен командиром 9-го отдельного легкого танкового полка Белорусского Особого военного округа.

1940 — Подполковник Черняховский — командир танковой бригады Белорусского Особого военного округа.

1940—1941 — Заместитель командира 2-й танковой дивизии Прибалтийского Особого военного округа.

1941 — Полковник Черняховский — командир 28-й танковой дивизии Прибалтийского Особого военного округа. Командир 241-й стрелковой дивизии.

1942, 16 января — И.Д. Черняховский награжден первым орденом Красного Знамени.

3 мая — Награжден вторым орденом Красного Знамени.

5 мая — Черняховскому присвоено воинское звание генерал-майор.

Июнь — Назначен командиром 18-го танкового корпуса.

25 июля — Черняховский принимает командование 60-й армией.

1943, 25 января — Войска Черняховского освободили Воронеж.

4 февраля — Награжден третьим орденом Красного Знамени.

8 февраля — Войска 60-Й армии под командованием Черняховского освободили Курск, награжден орденом Суворова I степени.

14 февраля — Черняховскому присвоено воинское звание генерал-лейтенант.

11 сентября — За умелое руководство войсками в операциях по освобождению городов Глухова, Конотопа, Бахмача и Нежина награжден вторым орденом Суворова I степени.

17 сентября — За высокие организаторские способности при форсировании Днепра и личный героизм Черняховскому присвоено звание Героя Советского Союза.

6 ноября — Войска Черняховского отличились в освобождении города Киева.

1944, 10 января — Награжден орденом Богдана Хмельницкого I степени.

5 марта — Черняховскому присвоено воинское звание генерал-полковник.

14 апреля — Черняховский вступает в командование войсками 3-го Белорусского фронта. 29 мая — награжден орденом Кутузова I степени.

26 июня — Войска Черняховского освободили Витебск, а на следующий день Оршу.

28 июня — Черняховскому присвоено воинское звание генерала армии.

8 июля — Войска Черняховского во взаимодействии с соединениями Рокоссовского освободили Минск.

13 июля — Войска Черняховского освободили столицу Литвы — город Вильнюс.

29 июля — Черняховский награжден второй медалью «Золотая Звезда».

3 ноября — Награжден четвертым орденом Красного Знамени.

1945, 13 января — Войска 3-го Белорусского фронта развернули наступление в направлении Кенигсберга.

18 февраля — Войска Черняховского окружили город и крепость Кенигсберг. В бою па окраине Мельзака генерал армии Черняховский был тяжело ранен и в тот же день скончался.

1945, 20 февраля — Черняховский погребен в городе Вильнюсе, на площади Ожешкене.

1

Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 36, с. 116.

2

Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 27, с. 417—418.

3

Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 44, с. 50.

4

Генерал-майор Н.М. Шестопалов умер от ран 6 августа 1941 года в немецком лагере военнопленных в Шяуляе.

5

Псевдоним для открытых переговоров И.Д. Черняховского.

6

То же — А.М. Василевского.

7

То же — И.X. Баграмяна.

8

Псевдоним И. В. Сталина.

9

Спустя тридцать с лишним лет в беседе с корреспондентом газеты «Комсомольская правда» Маршал Советского Союза А.М. Василевский сказал: «Иван Данилович Черняховский был одним из молодых генералов, мастерство которого вырастало от сражения к сражению.

Хорошее знание войск, многообразной боевой техники, умелое использование опыта других, глубокие теоретические знания, настойчивость, твердость, личная храбрость… — черты полководца новой формации.

В войсках Черняховского очень любили. И было за что. Он чутко прислушивался к мнению подчиненных, умел их беречь, был прост в обращении, в каждом солдате видел товарища по войне. Тридцатисемилетнему генералу поручили командовать 3-м Белорусским фронтом. Это было высшее признание его таланта. Достаточно сказать, что в это же время 1-м Белорусским фронтом командовал Жуков, 2-м Белорусским — Рокоссовский.

Черняховский был самым молодым из всех командующих фронтами. Я искренне радовался его успехам…»

10

полковника

11

Монжа долго считали без вести пропавшим, но ему удалось через линию фронта вернуться в свою часть спустя две недели.