Современная электронная библиотека ModernLib.Net

По следам большой смерти

ModernLib.Net / Научная фантастика / Сертаков Виталий / По следам большой смерти - Чтение (стр. 19)
Автор: Сертаков Виталий
Жанр: Научная фантастика

 

 


      Чингисы выкатили еще два пустых фургона с изорванным верхом и начали запрягать коней. Они работали молча, косясь на белую хламиду Хранителя. Карапуз скрипел зубами, Рубенс сплевывал кровь. Снег всё так же тихо падал на дымящуюся прогалину. Ни одна птица не подавала голоса. Перед Качальщиками трепетала всякая тварь, не исключая людей.
      "Школу для них открыл… - в сердцах сплюнул Коваль. - Интеграцию развел, ядрить твою налево! Какая, к черту, интеграция, когда приходят и творят что хотят?.."
      Он никак не мог ответить на главный вопрос: в курсе ли другие братья, или Бердер не врет, что махнул в Подмосковье по собственному почину? Если у учителя на старости лет поехала крыша, еще можно будет как-нибудь договориться с остальными, смотаться к Хранительнице Книги, рассказать Анне про болота, про эскадру в южных морях…
      Из глубины горы донесся слабый крик.
      Все вздрогнули разом: и напряженно следивший за окрестностями Бердер, и Рубенс с забинтованной головой, и Митя Карапуз.
      Хранитель силы в два прыжка преодолел расстояние до входа в тоннель и скрылся в темноте. Молодой Качальщик, обследовавший шоссе, уже спускался бегом по склону. Артур махнул рукой своим, чтобы оставались на месте, и поспешил следом.
      Он бегом одолел лестничный пролет, выбежал на залитый кровью перрон, перескочил через тушу мертвого быка. Фигурка в белом скользила далеко впереди, лавируя среди трупов дикарей и обломков телег. Коваль сумел догнать обоих Качальщиков у самого конца станции, но из-за спины Бердера никак не мог разглядеть, что же происходит возле последнего вагона электрички.
      Там что-то шевелилось в полумраке…
      Между шпал, упираясь спиной в ржавое колесо электрички, полулежал второй подручный Бердера. Тот, кому учитель поручил обыскать станцию. В эту секунду Коваль заметил, насколько оба Клинка молоды: им не исполнилось и восемнадцати. Теперь президент знал почти наверняка, что Бердер не посоветовался с братьями, иначе пришел бы сюда со взрослыми мужчинами.
      За ошибки старшего расплачивались юнцы.
      В горле у парня зияла рваная дыра, хламида на груди была располосована на узкие лоскуты вместе с кожей. Левой рукой Клинок пытался заткнуть порванную трахею, правая же была оторвана по локоть, ноги мелко подергивались. Молоденький Качальщик изо всех сил держался, но глаза его уже затянула пленка.
      Бердер смачно выругался. Он позволял себе материться крайне редко, а теперь словно с цепи сорвался.
      Упираясь мордой в колени умирающего, в луже крови валялся огромный волк. Артур не сразу узнал в этом волосатом кошмаре Ираклия. Оборотень не успел воплотиться полностью, его ноги и нижняя часть спины оставались голыми, до сих пор покрытыми зеленой грязью, которой колдун обмазался в лесу. В широкой пасти волк держал откушенную руку Качальщика. Зажатый в оторванном кулаке нож проткнул Ираклию гортань и торчал из серого бугристого затылка.
      Второй ученик немедленно прикрыл спину учителя, в руках его появились клинки. В другой раз Артур оборонялся бы вместе с ними. То есть еще вчера, еще час назад он не остался бы в стороне…
      Но сейчас президент оказался по другую сторону баррикад. Они с Бердером почувствовали это одновременно. И отодвинулись друг от друга.
      Коваль отступил на шаг, обшаривая пространство вокзала всеми органами чувств. Он слышал резкий запах и узнавал его…
      Один из Сынов обернулся волком. А возможно, что оба. Только эти волки никогда не подчинятся воле Хранителя, и их совсем непросто убить.
      Коваль вспомнил страшную драку на Ладоге, когда они с Бердером рубились плечо к плечу. Тогда перевес был на стороне Хранителей. На их стороне были внезапность, бешеные тигры и пулеметы…
      Теперь всё складывалось иначе. Двое на двое. Никто из чингисов не придет на помощь.
      – Кузнец… - Бердер говорил почти беззвучно. - Не сделай еще одну ошибку…
      Артур зажмурился, расслабил мышцы. Если он обнажит клинки, их будет трое против двоих оборотней. Девушка-Озерница не в счет, во время атаки она сломала ногу и лежала сейчас наверху на носилках.
      Второй волк отирался где-то рядом. Коваль слышал, как во мраке колотится его сердце. Это, несомненно, был высокий напарник Ираклия, а присутствия Черного Деда не ощущалось. В зале становилось всё темнее, сквозь бойницы вливался зимний холод. Искалеченный лес не удерживал больше тепла. Наверху, над застывшим автобаном, свистела вьюга.
      "Бердер мог бы уйти прямо сейчас! - промелькнуло в голове президента. - Мог бы плюнуть с лестницы и сжечь тут всё к чертовой матери, но гордость не позволяет! Или не гордость, а просто боится оставлять за спиной такого врага…"
      И вдруг Артур увидел Савву.
      Старик ни в кого не превращался и не пытался спрятаться. Он вынырнул из-за перевернутой телеги и, хлюпая по грязным лужам, направлялся прямо к Хранителям. Савва не глядел под ноги, он шел прямо по спинам покойников, по разбитым в щепки фургонам, но ни разу не споткнулся. В каждой руке он нес по флакону вакцины с отбитым горлышком.
      И двигался таким образом, что между ним и Качальщиками всё время находился Артур.
      Коваль услышал, как изменилось дыхание Хранителей. Он ожидал свиста летящего ножа, или воздушного потока, или даже огненного плевка, но ничего не происходило.
      Дед остановился в десяти шагах, протянул вперед руки с бутылями и гортанно хихикнул.
      – Вонючее насекомое!.. - с ненавистью прохрипел Бердер.
      "Он боится! - почти радостно угадал Артур. - Слишком близко от заразы. Он боится кинуть нож…"
      Хуже всего было то, что Коваль находился на линии огня. Стоило ему сдвинуться в сторону, как Савва моментально сместился и приблизился еще на шаг.
      – Брось железки! - приказал Черный Дед. - Все железки и порошки! И пащенку своему прикажи, а то зубки скалит на меня…
      – Ты смеешься, скотина? - язвительно усмехнулся Бердер. - Старый мешок с костями, не тебе со мной тягаться! Ты сдохнешь раньше, чем я!
      Коваль первый уловил мимолетное движение на крыше вагона электрички. Бердер пригнулся, уходя от удара, но юный Качальщик действовал недостаточно быстро.
      Озерник толкнулся всеми четырьмя конечностями, как огромная лягушка, и полетел вниз. Волчьи клыки сомкнулись на плече человека. Колдун целил в шею, но промахнулся, потому что Бердер успел кинуть удавку с грузилом и резко дернул на себя. В двухметровом оборотне было не меньше восьми пудов веса, он опрокинул за собой на пол обоих Хранителей.
      Мимо уха Артура просвистели ножи. Бердер метнул их в падении, но Саввы на прежнем месте уже не было. Старик исчез, чтобы секунду спустя появиться совсем с другой стороны и гораздо ближе.
      Оборотень возил молодого Клинка по полу, как тряпичную куклу. От боли парень потерял сознание. Его глаза закатились, кулечки с порошками выпали из рук. Бердер захлестнул на шее вервольфа удавку, но никак не мог попасть ему ножом в вену. Он наносил удар за ударом, но лезвие застревало в мощных мышцах.
      Мышцы оборотня росли на глазах. В полете он походил скорее на человеческое существо, но теперь бока его начали разбухать, загрубевшая шея порвала кожаную веревку, коленные суставы вздулись шишками и вывернулись в обратную сторону. Он катался по земле, придавив Хранителя, но Бердер не отступал.
      Коваль замер, словно манекен. В эту секунду он был совершенно уверен, что спасение заключается в полном нейтралитете. Стоит сейчас принять любую сторону, и кто-нибудь его неминуемо прикончит. Потому что здесь дрались не дворовые ребята, и даже не тренированные гвардейцы, а лучшие лесные бойцы…
      По шерсти оборотня ручьями стекала кровь, он отпустил обмякшего юнца и обеими задними лапами вцепился в бока Бердера. Теперь они боролись лицом к лицу. Точнее - лицом к морде, потому что в напарнике Ираклия уже трудно было угадать человеческие черты.
      Коваль опять упустил из поля зрения Савву. Оказалось, что Бердер успел дважды выпустить горячий смерч. Только чудо спасло президента от перелома всех костей. Один из потоков, создавая на невидимом острие область сверхвысокого давления, врезался в самую гущу мертвых быков; мгновенно образовался коридор, четыре туши, весом по тонне каждая, взлетели, кружась, как лепестки, и врезались в стену.
      Черный Дед успел переместиться.
      Это было немыслимо, даже Артур не смог бы уклониться, но Дед вышел из этой переделки невредимым.
      Катаясь по цементу в обнимку с волком, Хранитель выпустил второй смерч. И снова не попал. Артур мог поклясться, что Дед испарился за мгновение до того, как тугая струя разнесла в клочья два киоска и повалила столб с расписанием поездов. Затем воздушная волна срикошетила от стены, сорвала поручни с лестницы и раздавила несколько мертвых лесняков.
      Хранитель силы израсходовал накопленные заряды. В его арсенале еще оставалось несколько секретных штучек, но живучий оборотень сковывал его движения.
      Савва возник снова, на сей раз прямо за спиной Артура. Президент непроизвольно дернулся, но тут до него дошло, что на самом деле Дед находится совсем в другом месте. Савва наблюдал за схваткой, постоянно перемещаясь, оставляя после себя фантомы, дробя собственное изображение на десятки фрагментов.
      Бердер угодил, наконец, кинжалом волку в глаз, но тот, в свою очередь, отрастил на лапах когти и полосовал ими грудь и бока Хранителя. Затем они еще раз перевернулись, и веревка на шее Озерника лопнула. Страшные челюсти клацнули в сантиметре от лица Бердера.
      – Кузнец!..
      Этот молящий голос вывел Артура из ступора. Парнишка-Качальщик очнулся и призывал его на помощь. Удивительно, как при такой потере крови он сумел подняться на колени. Левая рука висела на лоскутке кожи, плечо было полностью раздроблено, и, судя по замаху, парень собирался использовать последний козырь…
      Еще секунда - и он бы плюнул на станцию огнем.
      Коваль шевельнул кистью.
      Позже он тысячу раз прокручивал в голове ход схватки, но так и не вспомнил, что произошло раньше - его собственный нож воткнулся в горло Качальщика или Савва заостренным посохом пригвоздил мальчишку к полу.
      "Он бы умер всё равно…"
      Бердер каким-то образом оторвал от себя противника. Пошатываясь, поднялся на одно колено и снова рухнул на шпалы. Его одежда превратилась в бурые лохмотья, левая нога была сломана в двух местах, чуть ли не треть волос осталась в когтях волка. Оборотень тоже силился встать, из его глазницы торчала рукоять кинжала, неестественно длинная спина дергалась в конвульсиях. Человек и полузверь рычали друг на друга, не имея больше сил драться.
      – На… насекомое… - внятно произнес Бердер разбитым ртом, смерив Коваля презрительным взглядом.
      Спустя минуту Хранитель силы умер.
      Словно в полусне Коваль наблюдал, как Черный Дед колдует над ранами своего ученика. Человек-волк дышал прерывисто, дергался всем телом, скрипел зубами, но постепенно его сердце застучало ровнее. Савва растирал травы, выливал в разинутую пасть волка содержимое маленьких бутылочек, затем извлек из заплечной сумы ворох больших серых листьев и принялся обкладывать туловище Сына…
      – Что застыл, соколик? - не отрываясь от дела, мрачно осведомился он. - Шустри, торопи своих, чините колеса… Увезем заразы, скока смогем. За остатним другим разом возвертаться придется.
      – Как же мы выйдем?
      – Да уж выйдем! - сплюнул Дед.
      Туловище оборотня теперь походило на морщинистый серый кокон. Листья укрывали его со всех сторон, залепив даже вытянутую морду. Непонятно было, что за странное существо лежит на полу.
      – Врал он тебе, хе-хе! Как всегда врал! - снизошел до объяснений колдун. - Плевки два восхода удержат Зеленую. Ишо коней найдешь, так и сам, без меня, в подземку слазишь. Уж такой от них звон, от Плевков ихних, что ни одна зверюга выползти не посмеет, - понизив голос, почти уважительно прошептал дед. - Ты что, слезу пустил, дружище? Ну, поплачь, мне тоже есть о ком поплакать. Только не забудь, соколик, что за бумагу подписал…
      – Не забуду… - выдавил Коваль. - Будут вам земли, озеро и полная автономия.

29. ВОЗДУШНЫЙ ФЛОТ КАРАМАЗА

      Теперь уже скрываться не было никакого смысла. До края чащобы неслись почти галопом, копыта лошадей звонко стучали по черной спаявшейся корке. По обочинам пробитой Бердером дороги лес производил кошмарное впечатление. По всей высоте деревья словно подпалили из огнемета, с черных веток падали обугленные тушки птиц, кустарники слиплись в сплошную белесую массу. От топота копыт эти стоячие трупы рассыпались, оставляя облака золы…
      Никто не произнес ни слова, пока впереди не показались первые сугробы. Просека Качальщиков вывела отряд в Мытищи, намного западнее, совсем не туда, где ожидали возвращения оставленные в резерве бойцы. Пришлось отправить Карапуза с помощником в ближайший гарнизон, а самим жечь костры на границе леса, где холод был не так силен.
      Артура неприятно удивило отсутствие дракона. Он втайне надеялся, что один из питомцев Прохора бродит где-то неподалеку и можно будет его на время взять, чтобы слетать за подмогой, но, кроме обледеневшей кучи дерьма, никаких следов крылатого змея не обнаружил. Значит, с Бердером был кто-то еще, высадил троих Качальщиков и смылся…
      Савве предоставили один из трех уцелевших фургонов. Там он выхаживал девушку и Сына, к которому никак не хотел возвращаться нормальный человеческий облик. Дед соизволил объяснить, что в волчьей шкуре парень скорее выздоровеет, но чингисы наотрез отказались к нему прикасаться. Карапуз заявил президенту, что лучше наложит на себя руки, лучше останется один сторожить на станции вакцину, чем притронется к бесовскому отродью. Пришлось Артуру вытаскивать тяжеленное тело Сына самому и на пару со стариком размещать в телеге. Еще два фургона были заняты ящиками с жидкой смертью. По самым оптимистическим оценкам, удалось поднять не больше одной шестой всего груза.
      Артур очень надеялся, что Митя до ночи успеет добраться к жилью. В Пушкино и Фрязино до сих пор квартировало по взводу солдат. Их содержание оплачивали рыболовецкие артели, уставшие от непрекращающихся набегов мелких лесных банд. Планомерно бороться с разбойниками было невозможно, пришлось бы их выкуривать из тайных заимок огнем, а против поджогов опять же возражали Хранители.
      "Круг замыкается… и старый Рубенс оказался прав. Либо мы идем на поводу уральских братков, губим промышленность и никогда не вылезем из пещерного состояния, либо…"
      Артур изо всех сил заставлял себя думать, но вязкая дремота опутывала мозг. Он вместе с бойцами рубил дрова, помогал делать перевязки, поил горячим чаем губернатора, которого постоянно рвало, но туловище совершало все эти действия автоматически. Он понимал, что это первый шок, реакция на совершившееся, ничего уже не вернуть, и даже непонятно, как жить теперь дальше…
      Но жить как-то нужно. И до возвращения в Питер следовало составить грамотную программу действий…
      Президента выдернуло из сна далекое урчание моторов.
      – Никак майор паровики добыл! - подскочили у костра чингисы.
      – Точно, ребята! Вот Митька молодец, с подмогой возвращается!
      Коваль заставил себя подняться. Завтра будет завтра, а сегодня надо доводить дело до конца.
      Из темноты Ярославского тракта надвигалась цепочка огней. Впереди ползли два снегоочистителя, за ними неторопливо пробирались длинномерные шаланды на паровой тяге. Десятки шустрых фигурок махали лопатами, помогая застревающей технике. В воздухе остро запахло рыбой. Видимо, Карапуз поднял на ноги всё взрослое население артелей и реквизировал все сухопутные средства для перевозки улова.
      Старшина артельщиков спрыгнул с паровика и молодцевато представился. Президент его смутно помнил, этот суровый дядька поставлял рыбу еще на московские ярмарки и держал под контролем десятки коптилен, разбросанных по Клязьме и Пироговскому водохранилищу.
      Артельщик без претензий и лишних вопросов согласился предоставить власти людей и технику, но на одном стоял твердо: в Зеленую они не пойдут даже под страхом смертной казни…
      – Там в деревне сорок штыков, - шепнул президенту обросший сосульками Митя. - Лейтенант пьяный, лыка не вяжет. Ну… я его малехо в прорубь макнул, вроде оклемался. Зараз прискочут!
      Прибывший наконец местный гарнизон являл собою жалкое зрелище. Бойцы заросли неуставными бородами, кутались в бабьи фуфайки, носили разномастную обувь. Некоторые не умели толком держать оружие. Протрезвевший лейтенант трясся, как припадочный, стучал зубами и при виде президента чуть не наложил в штаны. В отличие от рыбаков, он готов был идти куда угодно и таскать вакцину голыми руками, лишь бы не полететь со своего теплого места на фронт.
      Погрузку начали ночью, а к семи утра, когда свинцовое небо чуть окрасилось на восходе розовым цветом, три нагруженные шаланды уже покинули заколдованный лес. Рыбацкий Старшина умолял президента не забирать в качестве эскорта его недотепистых служак, потому что без них оставаться еще страшнее, но Коваль был неумолим. Везти подобный груз без охраны по заброшенным областям было крайне неразумно. Чтобы как-то успокоить артельщика, он отозвал его в сторону и пообещал, что по приходе в Ярославль немедленно произведет полную ротацию контингента. Распустившихся, погрязших в пьянке вояк оставит на перевоспитание тамошнему командиру гарнизона, а взамен пришлет полсотни чингисов с собаками.
      – Ни одна сволочь не забалует! - подтвердил артельщику Карапуз. - Затравим псами, еще и доволен будешь!
      Коваль в последний раз оглянулся на шумящие кроны гигантских сосен. Уродливая просека почти остыла и понемногу меняла цвет с антрацитового на белый. По свежему снегу разгуливали удивленные вороны. Шумно хлопая крыльями, с ветки на ветку перебрался тетеревятник. Из переплетения ветвей высунула мордочку осторожная куница, недовольно пошевелила носом, не решаясь перебежать свободное пространство.
      "Максимум два восхода, - вспомнил Артур. - Живность уже возвращается, а завтра сквозь корку попрут ростки… Оставить вакцину у рыбаков, набрать людей и сделать еще одну ходку, пока не поздно?.."
      Но в одиночку принимать такое решение казалось страшновато. Дед был слишком занят своими ранеными, Рубенс постанывал, накрывшись тулупом, и Коваль промаялся часа три, так и не решив, что же делать.
      Без поддержки Озерников Зеленая могла захлопнуться и переварить их всех за пару минут.
      Паровики тем временем втянулись, в густой, но самый обыкновенный промерзший насквозь лес, а когда над скрипучим трактом забрезжило хмурое утро и потянуло жильем, президент уже понял, что возвращаться не придется.
      По крайней мере не теперь.
      Потому что на юго-западе, откуда они шли, в дрожащем морозном мареве покачивался серый дирижабль и на корпусе его светился огромный золотой полумесяц.
      Артур сначала решил, что это глюк, благо за последние дни он насмотрелся всякого, почти не спал…
      "Кто сказал, что невозможны зимние миражи?" - не очень уверенно спросил он сам себя, нашаривая бинокль.
      – Мать честная! - всхлипнул Карапуз. Никакой это был не мираж. С помощью мощной оптики Артур ясно разглядел длинную гондолу со светящимися точечками иллюминаторов и спаренные винты по сторонам от килевой фермы.
      Артур лишь весьма приблизительно мог оценить расстояние, мешали блики и ветви деревьев, но, судя по всему, дирижабль болтался как раз над границей московской тайги. А вскоре неподалеку от него появились второй и третий, такие же блестящие, надутые красавцы.
      – Шо за пакость такая, командир? - тряс президента за рукав Митя.
      – Погоди, дай подумать…
      Коваль спрыгнул с борта трактора на землю, быстро растер лицо снегом, для верности насыпал колючей крупы за пазуху. Немного полегчало; ноющая боль, всю ночь разрывавшая виски, стихла. Он прижал ко лбу ком снега и приказал себе сосредоточиться…
      – Летучие шары… - негромко произнес проснувшийся Рубенс. - Видать, Кристиан не соврал. Он их еще лет десять назад над Россией угадал…
      К питерскому губернатору окончательно вернулась связная речь, хотя вся левая половина лица заплыла лиловым синяком, а повязка на голове кровила. Коваль видел, что за Михаила можно пока не беспокоиться. Волноваться следовало за местных вояк, которые не то что воздушный шар или дракона, существа крупнее глухаря в небе не видели.
      В отряде начиналась легкая паника. Солдатики уже не следили за дорогой и окрестностями; вытянув шеи, все напряженно вглядывались в несущиеся тучи, ожидая чего-то страшного. Коваль чувствовал, что еще немного, и они, побросав оружие, разбегутся по кустам.
      Он оглядел окрестности. Пока что автоколонну скрывали нависшие над трактом заиндевевшие кроны, но впереди дорога делала крюк, поднимаясь на холм. Там спрятаться будет негде… Коваль послал одного из чингисов на головной трактор и скомандовал общую остановку.
      "Так… Два паровика на дровяном топливе, комбайн, трактор, три шаланды, три гужевые повозки… А еще у нас больше двадцати коней на веревке… Хрен куда спрячешься!"
      Двигатели паровиков заглушить было невозможно, но как только караван остановился, стало заметно тише. И словно в благодарность за тишину тучи на востоке разошлись, выпустив на волю скукоженный лик Солнца.
      – Давай-ка, майор, без шума и крика всех мобилизуй! Вон там, справа. Вроде прогал? Кидайте доски через канаву, сворачиваем в лес. И скажи, чтобы сразу глушили двигатели!
      – Думаешь, по нашу душу прилетели окаянные?
      – А что им еще тут делать?
      Карапуз подтянул пояс и с бранью накинулся на оробевших солдат. Коваль тем временем выбрался из фургона, кряхтя, полез на ближайшую осину.
      Не прошло пяти минут, как ближайшее судно можно стало рассматривать невооруженным глазом. Всего аэростатов было четыре, плыли они подозрительно ровно и слаженно, точно управлялись из единого центра по радио. У Артура не оставалось сомнений, что небесная эскадра преследует именно их, и никого другого. По всему выходило, что скрываться, увязая в снегу, нет никакого смысла, кто-то заранее предупредил непрошеных гостей о передвижении каравана.
      "Похоже, вся планета в курсе моих секретных планов! - выругался Коваль. - Для облегчения их работы осталось только заранее всех в письменном виде оповещать!.."
      У него даже мелькнула мысль о внезапном нападении американцев, ведь оракулы предупреждали о возможных столкновениях в будущем. Но слабо верилось, что потомки англосаксов станут украшать свои военные машины полумесяцем…
      Он уже различал бортовое вооружение. Под лонжеронами крепились скорострельные пушки, в носовой части перед гондолой висел в люльке пулеметчик. Еще один стрелок располагался на самом верху, с земли его было трудно разглядеть. Поскольку ни одна известная Ковалю держава не располагала боевым воздушным флотом, следовало предположить, что верхнее орудие предназначалось для борьбы с драконами…
      Это открытие совсем не радовало.
      Транспортные средства успели убрать с дороги, но маскировка всё равно получилась никудышная. Но по крайней мере сверху теперь не могли прицельно метнуть бомбу.
      – Два пулемета у нас, командир! - бурчал снизу Карапуз. - Вдарим разом, как поближе подберется, шарик и лопнет!
      – Ни в коем случае! - Артур лихорадочно накручивал диоптрийную шкалу. Двадцатикратные линзы плохо поддавались фокусировке, одна из петель соскочила, и приходилось использовать монокли, как подзорную трубу. - И передай приказ, чтобы никто не вздумал даже из арбалета "вдарить"! Если то, что я вижу, это действительно ракеты, от нас в три секунды останется одна большая яма!
      "Да что же это за наказание такое! - тоскливо размышлял он, обозревая тоненькие палочки, подвешенные под килем дирижабля. - Ага, так и есть! Хвостовое оперение, небось "воздух-земля", ракеты сняли с самолетов, сволочи! И что за неделя проклятая! Ну не успели мы ПВО создать, не додумались…"
      Воздушные суда плыли с приличной скоростью, километров под семьдесят в час, и неминуемо догнали бы любой сухопутный объект. Они уже приблизились настолько, что стали различимы швы на корпусах и тарахтение моторов. Вне всякого сомнения, пилоты заметили скопление машин в рощице, четверка серых "дынь" начала синхронный разворот, зависла в воздухе, но снижаться не торопилась. Вниз пошел только один, пятидесятиметровый красавец-флагман. Коваль поймал себя на том, что в мире, где древние агрегаты рассыпаются на части, успехи даже вражеской техники наблюдать приятно. С тайным восторгом он следил, как сверкнули на солнце обтекатели винтов, когда маршевые двигатели сменили вектор тяги. Затем за крестообразным хвостом заработал рулевой винт, и аэростат, слегка порыскав носом, утвердился строго над дорогой.
      Внизу, под деревом, кто-то громко икал, кто-то безостановочно молился. Большинство солдат со страху залезли под днища машин, вокруг президента оставались только чингисы. Они тоже робели, но пока крепились.
      Аэростат спускался, его огромная тень легла на сугробы. На сорокаметровой высоте, очевидно, гулял шквалистый ветер, летчики с трудом удерживали неповоротливую махину в нужной точке. В гондоле приоткрылась дверца, оттуда выставили белый флаг. Разматываясь, на дорогу полетел привязной фал с грузом на конце.
      – Убрать оружие! - приказал Артур. - Вообще всем уткнуть пушки в землю! Не дай Бог кто-то пальнет!
      Хотя у него самого руки так и чесались нажать на курок. Он еще толком не ведал, с кем имеет дело, но с такого расстояния пулемет чингиса уничтожил бы хрупкое водородное чудовище в два счета…
      До брюха воздушного судна оставалось не более пятнадцати метров. По фалу соскользнули юркие фигуры, за ними выпали комок такелажных веревок и связка карабинов. Прозвучали команды на турецком и русском языках. Вместо причальной мачты "матросы" использовали ствол одинокой березы, затем при помощи лебедки притянули баллон к земле.
      Внизу он казался настоящим исполином. Артур невольно поежился, так близко разглядев бородатую рожу пулеметчика. По сторонам от его кабинки на спаренных пилонах висели шесть ракет "воздух-море" с аббревиатурами американского военного ведомства. Ракеты болтались, прихваченные цепями. Коваль представил себе, что произойдет, если хотя бы одна из них от толчка сорвется вниз. Скорее всего, ими и пользовались, как обычными авиационными бомбами…
      – Великий имам хочет говорить с "русским эмиром"!
      Гнусавый голос усиливался мегафоном.
      – Не ходи, командир! - уцепил Артура за лодыжку Митя.
      Но Коваль уже спускался с дерева.
      – Я тоже считаю, что не стоит ходить! - подал реплику побледневший Рубенс.
      – Я знаю, что ты здесь, Кузнец! - раскатисто доносилось из гондолы. - Выходи, поговорим, или в штаны наложил? Белой тряпки испугался?
      По веревочной лесенке неторопливо спускался пожилой мужчина в черном полушубке. Этот голос и эту пятнистую лысину Артур не мог не узнать.
      В окружении янычаров на обочине посмеивался Карамаз-паша.

30. ТОРГ ЗА ПОЛУШКУ

      – Ну что, напугал я тебя, Кузнец?
      – Ты не нашел другого способа напомнить о себе? Обязательно было убивать мирных людей?
      Старые враги, не стесняясь, жадно разглядывали друг друга.
      – Не бывает мирных людей, Кузнец. Все мужчины становятся воинами, а женщины вынашивают новых воинов. Ты это знаешь лучше меня. Я могу тебе позавидовать, столько дикарей ты поставил под ружье! И не смотри на меня волком…
      – Ты послал убийц, а теперь ждешь от меня радости?
      – Я даже не сомневался, что ты ускользнешь, демон! Хотел тебя немножко напугать. Я знаю, ты уверен, что твоего сына убили по моему приказу. Это не так, но ты всё равно не поверишь… Я лишь хотел показать тебе, насколько твой дворец уязвим и чего стоит хваленая гвардия! А еще я знаю, что в Петербурге сейчас нет летучих змей.
      – У тебя длинные уши, Карин.
      – Да, иначе я бы не прилетел. Тебе ведь очень хочется меня прикончить, так? Но ты этого не сделаешь, иначе мы выпустим в город еще десяток Пустотелых, и погибнет гораздо больше народу. Пока ты будешь бояться взрывов, я в безопасности! Попробуешь меня тронуть - конец отродью твоих любимых Качальщиков.
      Карин довольно рассмеялся.
      Артур почувствовал, как земля уходит из-под ног.
      "Этот мерзавец направил убийц в интернат… Пускай думает, что мы не знаем, как от них избавляться! Лишь бы он не догадался, что Черный Дед дал нам средство…"
      Он представил, что случилось бы, если одна из Пустотелых взорвалась бы в детской спальне. Что после этого сделали бы с президентом Хранители, доверившие ему своих чад, это второй вопрос.
      – Если что-то случится с детьми, ты не долетишь…
      – Неужто мы будем запугивать друг друга? - ощерился Карин. - Я могу скинуть на тебя бомбы, но не хочу. Я хочу, чтобы твой груз остался в целости… Но если я не доберусь живым до города Двух Башен, мои шпионы выпустят еще десяток Пустотелых. Ты будешь трястись, но ничего не сможешь поделать!
      – Кому ты платишь, Карин? Азерам, татарам, таджикам?
      – Какая тебе разница? Для доброго дела всегда найдутся исполнители.
      – А где гарантии, что ты не прикажешь Пустотелым взорваться позже?
      – А какие у меня гарантии, что завтра твои солдаты не нападут на Стамбул? Ты собрал большую армию и надеешься на помощь чужеземцев. Не скрою, у меня пока нет столько солдат, но…
      – Это пока! Ты ведь надеешься на помощь эмира?
      – Вот как? - на секунду растерялся Карамаз. - У тебя тоже длинные уши, президент…
      – Стараюсь.
      – Ты постарел, Кузнец…
      – Ты тоже не молодеешь, соборник.
      – Не называй меня так! - У Карина дернулась щека. Впрочем, он тут же взял себя в руки. - Пожалуйста, не называй. По крайней мере при них! - Он качнул головой в сторону, где застыли янычары.
      – Ты боишься собственных солдат?
      – Я осторожен и потому до сих пор жив, - Карин хихикнул. - Говорят, что ты тоже не делаешь шагу без сотни штыков.
      – Как же к тебе обращаться? - Бывший соборник пожевал губами.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22