По следам большой смерти

      Иначе очень легко запутаться в идеях и правилах, которые были предназначены для совсем других людей. А слишком сильно заботиться о других людях Председатель не умел и не хотел.
      Вот и сейчас он намеренно игнорировал троих просителей и курьера от Военного министра. Все четверо никуда не денутся, а вот последнее осеннее солнышко спрячется за тучку, и неизвестно, появится ли до весны. До тепла еще так далеко, а жизнь столь непредсказуема…
      Почтенный Ло смежил веки и улыбнулся. Какое-то время ему было очень хорошо, затем колыхнулось полотнище походного шатра, и чья-то тень заслонила свет. Председателю послышался неясный далекий шум, словно захлопали крылья. Почти сразу сквозь щели дунул ветерок. Еще Председателю показалось, будто он слышит какие-то посторонние звуки, излишне громкие голоса или даже крики. Но тут же всё стихло, и Цзясу тихонько рассмеялся.
      Не могло быть и речи, чтобы кто-то посмел шуметь, когда он отдыхает.
      Полотнище снова колыхнулось, нос Цзясу уловил терпкий аромат любимого чая и жареных пирожков. Председатель подождал несколько секунд, надеясь, что служка поставит поднос и удалится. Затем неохотно приоткрыл левый глаз. Солнечный диск готовился нырнуть в грозовую муть, оставалось совсем немного времени, а наглый мальчишка продолжал стоять, лишая лидера страны послеобеденного сна. Председателю очень не хотелось поднимать руки и хлопать в ладоши. Он подумал, что двадцать плетей за подобную наглость будет в самый раз.
      – Убирайся, - сказал Председатель.
      Он с изумлением услышал, как кто-то шумно втянул в себя чай из пиалы. Ло приоткрыл второй глаз, и гневные слова застряли у него на языке.
      Вместо бритого мальчишки-слуги напротив оказался высокий лохматый русский, с лицом, заросшим седой щетиной, и одетый, как солдат, в грубую кожу. Председатель хотел кликнуть охрану, но русский почмокал губами и укоризненно покачал головой. Ло опустил глаза, крик застрял у него в горле. В левой руке русский держал дымящуюся пиалу, а в правой - парный кастет багуа. Острый полумесяц лезвия упирался Председателю в пах.
      – Не выпендривайся, - миролюбиво сказал русский. - Ты решил, что самый хитрый?
      Господин Цзясу не понял ни слова, но неожиданно узнал визитера. Узнав, он вначале хотел изобразить бурную радость, какой принято встречать главу соседнего государства. Затем господин Цзясу поразмыслил и пришел к заключению, что русский президент чем-то недоволен.
      – Я слышал, что вас можно поздравить, - начал Ло, прикидывая, что же случилось с охраной и куда подевался слуга. - Почтенный Настоятель Храма сообщил мне, что вы стали послушником, благополучно пройдя испытание.
      Русский тоже ничего не понял, зато с удовольствием отправил в рот пирожок. Казалось, он кого-то ждет, прислушиваясь к тому, что творится за стенами шатра.
      Ло Цзясу оставил попытки разговорить недружелюбного иноземца. Он тоже обратился в слух. Ему очень не нравилось, что стальные острия кастета находятся так близко от тела, но Председатель недаром занимал свой пост. Он много раз видел смерть, научился избегать ее тысячами способов и не видел причин приближать ее приход. В молодости ему приходилось неоднократно драться, а также убегать от целой толпы, вооруженной вилами. Приходилось отсиживаться на дне реки, дыша через трубочку, по двое суток сидеть на ветке дерева, привязав себя поясом. Его дважды пытались отравить, а не так давно ему угрожали монахи Храма Девяти Сердец…
      Да, с Орденом вышло неприятно! Не стоило злить Настоятелей, почтенный Ло прекрасно об этом знал. Но, с другой стороны, его тоже можно понять! Засевшим в горах уродам и так всё несут бесплатно; крестьяне рады отдать им последний кусок в обмен на сомнительные советы и сомнительное благословение. Что ни осень, так гонят туда коров, везут хлеб и сами нанимаются работать.
      А ему как быть, когда денег ни на что не хватает и приходится усмирять бунты? Как быть, когда коммунисты да мандарины только и ждут момента напасть? Конечно, он был прав, поступая в интересах государства, когда согласился на столь выгодное предложение.
      Дело происходило больше года назад. Прискакал курьер из Урумчи и доложил, что задержали двоих очень странно одетых людей. Оба выглядели, как русские, один с трудом говорил на китайском. Они загорели дочерна, носили длинные бороды, шаровары и высокие красные шапки. Эти двое сообщили, что везут послание от человека по имени Карамаз-паша и говорить будут только с представителем центральной власти.
      Председатель заинтересовался. Он повидал немало русских, но никогда не слышал такого нелепого имени. Он повелел доставить парламентеров к себе и выслушал их наедине. То, что они сказали, ввергло почтенного Ло в ступор. Оказалось, что на руках у русского имелась карта Поднебесной, составленная в самый разгар Большой смерти, и на этой карте, в числе прочего, были указаны склады с медикаментами. Пометки и комментарии были на русском, но посланец любезно перевел. Строго говоря, это была не карта для путешественников-любителей, а план, найденный в свое время Карамаз-пашой в российском министерстве обороны. План, на котором подробно указывались места, даты и объемы поставок американской вакцины. Как выяснилось, русский нарочно прихватил с собой лишь кусок атласа, относящийся к китайской территории.
      Председатель выслушал посланца турецкого владыки с огромным интересом, а потом спросил, чего, собственно, от него хотят. Львиная доля медикаментов сгорела или была уничтожена. Старики рассказывали, что вакцина не выносила тепла и солнца. Даже если сохранились где-то склады, то лекарство давно испорчено. Впрочем, Председатель соглашался за плату рассмотреть вопрос более подробно…
      И тут случилось самое удивительное. Посол предложил почтенному Ло взять необходимую охрану и отправиться вместе с ним в Урумчи. Председатель дал себя уговорить. Еще не добравшись до города, они встретили толпу перепуганных насмерть крестьян, которые кричали о страшном звере, спустившемся с небес. Лидер Гоминьдана сам с трудом сохранил самообладание, когда в диком лесу, прямо над отрядом, вдруг завис огромный огурец.
      Огурец гудел и плевался дымом. Копейщики в ужасе попадали на землю. С борта небесного судна спустили лесенку, но Председатель категорически отказался взбираться наверх. Он повидал немало чудес, которые творили монахи и колдуны, приходившие иногда из Шанхая, но не мог поверить, что люди живут внутри летучего змея. Председатель очень гордился тем, что не закричал и не закрыл лицо, как его трусливые солдаты, когда огурец снизился и стал размером с гору. Он больше не гудел, как пчелиный рой, а рычал, как несколько тигров. По лесенке шустро соскользнули шесть человек, вооруженных автоматами, и Председатель быстро понял, что его охрана может отдыхать. Вслед за автоматчиками спустился высокий старик в черном. Гость держался очень прямо, хотя кашлял и цвет кожи у него был нездоровый. Однако его глаза сверкали, как раскаленные угли. Цзясу сразу понял, что имеет дело с самим Карамаз-пашой.
      Они расположились втроем с переводчиком на одеяле в окружении молчаливых охранников, и гость махнул рукой. Пилот заглушил моторы, из кабины сбросили канат. Чудесный огурец завис, легонько покачиваясь на ветру. Несмотря на странность положения, Председатель старался выглядеть достойно и не показывал, что боится.
      Гость сообщил, что его страна находится настолько далеко, что даже на дирижабле он добирался почти две недели. Однако он безмерно рад встретить такого мудрого правителя, как почтенный Цзясу. Председатель в ответ высоко оценил мужество воздухоплавателей и осторожно поинтересовался, нельзя ли и ему обзавестись такой же надувной штуковиной.
      Паша уверил, что это проще простого. Он бы оставил Председателю и этот дирижабль, но не хочет полгода идти назад пешком. Паша привез очень конкретные предложения. Он сказал, что из-за дальности расстояния конфликт между их странами абсурден и невозможен и потому лучше договориться полюбовно. Он намекнул, что, конечно, может прислать сюда десять тысяч дирижаблей, и они забросают Китай бомбами, но ему кажется, что от этого могут пострадать установившиеся братские отношения.
      Председатель оглядел своих оробевших охранников, представил, как после лично всем перережет глотки, и с кислой миной покивал в ответ на слова гостя.
      Карамаз похвалился, что под его началом работают два могучих джинна, которые и придумали летучие огурцы. Эти колдуны ему полностью подчиняются и создают для него и для его друзей всё, что он прикажет.
      Ло немедленно выразил готовность стать личным другом турецкого народа.
      Паша хлопнул в ладоши, чтобы сверху спустили сундук. Почтенный Цзясу заглянул внутрь и лишился дара речи. Сундук был разделен на два отделения. Слева переливались драгоценные камни, а справа лежали коробки с патронами и револьверы в масле. Цзясу вздохнул свободнее: он понял, что его не увезут на этом жутком "ди-ри-жабле" и даже появляется шанс неплохо заработать.
 
      Карамаз сказал то, что и так было всем известно. После катастрофы по всей земле оставалось огромное количество вакцины, но она очень быстро пришла в негодность. И слава Всевышнему, что она испортилась, потому что в каждой ампуле жила маленькая смерть. Однако, заметил Карамаз, в документах московских военных указано, что Китай получил немножко другое лекарство. Последние две цифры и буква на упаковках должны отличаться…
      Председатель приложил все усилия, чтобы выглядеть мудрым.
      Разница в одну букву означает, заметил Карамаз, что эта вакцина должна быть устойчива к перепадам температур. Подземные хранилища, сказал Карамаз; в пещерах вечно стоит холод, и температура не меняется столетиями. Вот здесь и здесь, по идее, можно попытаться поискать. Если китайские друзья не будут возражать…
      Председатель осмелился спросить, зачем Карамазу вакцина, если лечить некого, а вскрывать ампулы довольно опасно.
      Старик в черном посокрушался, что в его замечательном государстве завелась нечисть, истребить которую можно только с помощью древнего лекарства. Затем он вторично хлопнул в ладоши, и сверху спустили еще один сундук.
      Председатель понял, что угодил в западню. Ничего страшного, рассудил он. Можно сделать вид, что согласен помочь иноземцам с раскопками, а потом внезапно напасть и отнять их летучие суда… Но вслух он спросил совсем другое. Он удивился, что Большую смерть нельзя поискать где-нибудь в другом месте.
      Русский турок заявил, что его пленные колдуны уже сбились с ног. Они исследовали содержимое ампул, найденных в Турции, Болгарии, Греции, Украине… Наконец, пришелец понял, что китайцу названия говорят мало, и перешел к практической стороне вопроса. Он вел себя так, будто сделка уже состоялась. В самых вежливых выражениях Карамаз поинтересовался, сумеет ли Председатель найти рабочих и обеспечить должную секретность. Он уверял, что не сомневается в могуществе Гоминьдана, но ходят слухи о постоянных волнениях черни. Он уточнил, что эти два сундука - всего лишь маленький личный подарок, а за реальную помощь обещал в десять раз больше.
      Карамаз-паша особо остановился на необходимости полной конспирации. Он обещал через три месяца пригнать шесть дирижаблей в указанную точку. Он настаивал, что пилоты пройдут населенные районы ночью, а в месте, указанном на карте, их должны встречать зажженные костры.
      Мысленно поздравив себя с удачей, Председатель пообещал, что всё оформит в лучшем виде и выставит вокруг места раскопок такую охрану, что ни один шпион не прошмыгнет…
      А вот этого не надо, оборвал его пришелец. Он ласково объяснил растерянному Председателю, что с инженерами и химиками прибудет маленькая армия с пушками и пулеметами. Дело революционного руководства заключается в том, чтобы организовать внешний кордон и на время выгнать жителей из ближайших лагерей. Чтобы никто не видел небесные огурцы.
      Ло Цзясу проглотил язык. Он еще раз смерил взглядом сундуки, хмурых автоматчиков и решил, что от добра добра не ищут. Лучше разойтись друзьями, чем положить армию в битве за никому не нужную древнюю химию. Он вообще не верил, что турки вернутся и что-нибудь найдут.
      Но они вернулись и нашли.
      Организовать соответствующую секретность оказалось не так уж сложно. Председатель предложил Карамазу прилететь как раз во время весенних праздников, когда большинство деревенских жителей потянутся в город. Один склад обнаружили в пещере, а второй - под старой веткой метро. В общей сложности пришельцы погрузили в гондолы четыре тонны вакцины. Карамаз-паша не обманул: заплатил щедро, даже с избытком. Он признался, что этого количества лекарства будет недостаточно. Он подтвердил, что хочет прилететь еще трижды. Самые крупные залежи медикаментов, по данным бывшей русской разведки, находились в помещениях терминалов шанхайского порта. Десятки, если не сотни тонн.
      Почтенному Ло пришлось признаться, что юг Поднебесной он не контролирует, а восточное побережье не контролирует никто. Он сказал Карамаз-паше, что вряд ли найдутся желающие проводить их в Шанхай. Конечно, туда можно долететь по воздуху на чудесных машинах, но вряд ли удастся сесть. Там такое творится…
      Откуда почтенному Ло известно, что творится на побережье, если он там никогда не был, спросил Карамаз. Пришлось Председателю упомянуть о Храме Девяти Сердец и об отважных монахах, которые летали на восток на своих Красных драконах…
      Теперь Председатель кусал локти. Не очень-то гладко вышло! Нельзя рассказывать чужакам о Храме… Но что сказано, того не воротишь. Карамаз-паша уперся, что с волшебниками дел иметь не хочет, а насчет Шанхая выспросил подробно.
      Цзясу поведал всё, что слышал от Настоятеля Ли. Огромный город. Такой огромный, что невозможно охватить взглядом. Много зданий, убегающих за тучи, таких высоких, что на балконах верхних этажей всегда лежит снег. Очень много зданий, поваленных ураганами и цунами. В порту лежат десятки полузатопленных кораблей, но есть и такие, что еще на плаву. И десятки кораблей выброшены прямо на улицы города…
      Монах, летавший туда, утверждал, что видел внизу фигурки то ли людей, то ли животных, но над землей стелется желтый туман и точно разглядеть невозможно. Дракон напрочь отказался снижаться, буквально взбесился, потому дальнейшие исследования пришлось прекратить. А что касается сухопутных экспедиций к восточному побережью, то, по данным Председателя, ни одна из них не вернулась…
      Председателю дали подержать белый ящичек со стеклянными колбами, в каждой из которых перекатывалась прозрачная смерть. Бородатый предводитель турок пообещал, что они еще непременно встретятся, но сделал вид, что не расслышал, когда его спросили насчет обещанного дирижабля.
      После окончания раскопок Председателю Цзясу предстояло еще одно мелкое малоприятное дельце. Пришлось казнить восемьдесят уголовников, которых специально пригнали для подземных работ. Затем пришлось зарезать пятнадцать надсмотрщиков и отравить столько же человек охраны. У них могли оказаться слишком длинные языки, а почтенный Ло совсем не хотел делиться нажитым доходом. Обоз с подарками отправили к нему в усадьбу, и скрепя сердце он приказал верным офицерам прикончить всех слуг, которые вели караван.
      Однако все эти меры предосторожности цели не достигли. Этого следовало ожидать! Как ни старайся, невозможно спрятать восемь летающих и ревущих гор. Но опасность пришла совсем не от соратников из правительства. К Председателю с тайным словом явился посланник Настоятеля. Храм отстоял от места событий почти на пятьсот километров; на своих бешеных червях монахи над городами не летали, и шпионы их не видели. Цзясу ломал голову, откуда Настоятели могли узнать и как много им известно?..
      Оказалось, им известно лишь то, что Председатель передал чужакам какие-то ящики. Цзясу вышел тогда из храма ни живой, ни мертвый, хотя никто его не пытал…
      А теперь, год спустя, Председатель сидел напротив русского убийцы и гадал, за что его собираются зарезать…
      В эту секунду он больше всего на свете жалел, что когда-то стал послушником проклятого Храма. Он сделал это по совету отца, которому очень хотелось, чтобы сын преуспел на политическом поприще. Молодому Ло удалось пройти испытания и надеть синюю рясу; он даже прожил в Храме целый год, а когда вернулся в мир, еще больше укрепил свое положение среди враждующих лидеров банд. Люди безмерно уважали тех, кто прикоснулся к священному колдовству, и молодой Ло ни капли не врал, когда честно сообщил Настоятелям о целях своего послушничества. Он хотел обрести светскую власть и готов был за это платить. Он не забывал каждый год дарить Храму скот и часть урожая. А впоследствии, когда оформилось государство, он не забывал ежегодно посещать Настоятелей, привозил им золото и даже несколько раз предлагал рабов из числа тех крестьян, которые не смогли расплатиться с казной. От рабочей силы Настоятели всякий раз отказывались, но внимательно расспрашивали Председателя о том, как продвигаются реформы. Монахи много раз делали ему замечания, попрекали тем, что люди в провинциях голодают, что власть ведет себя несправедливо. Почтенный Ло всякий раз был вынужден оправдываться кознями врагов с юга, тем более что это была чистая правда. Он выпячивал успехи революционного Комитета, изгнавшего старых помещиков, он демонстрировал достижения прогресса, он клялся, что устранит недостатки…
      Всякий раз Цзясу покидал Храм мокрый и дрожащий. И всякий раз его встречало возросшее уважение соратников и врагов. Тот, кто водит дружбу с колдунами, становится в глазах простых смертных тоже немного чародеем.
      Постепенно почтенный Ло и сам начал считать себя кем-то вроде божества. Он уже не стремился, как в юности, к каким-то новым высотам, не заговаривал с другими руководителями об экспансии на юг. Давнишние идеи насчет объединения страны, с которыми он когда-то пришел к монахам, теперь казались ему нелепыми и даже безумными. Ему было тепло и уютно на той вершине, куда вынесли таланты и время. Пусть государство вело бесконечные войны с мандаринами и монголами, пусть периодически вспыхивали крестьянские мятежи; если сильно из-за этого волноваться, можно раньше времени лечь в могилу!
      Так продолжалось очень долго, до нынешней осени, пока не явился этот русский! И не просто рядовой Качальщик, необразованный вонючий колдун, а человек, о котором ползла очень странная слава. Место вольного послушника пришел просить предводитель с именем "президент", проспавший сотню лет в гробу! И вместо того чтобы выразить смирение и благодарность, этот наглец начал тогда поучать Председателя, как тому следует бороться с болотами!
      Конечно, почтенный Ло не стал раздувать скандал. Он выслушал русского с улыбкой и пообещал с болотами непременно разобраться. А внутри, про себя, подумал, что люди на северо-западе сошли с ума, если доверяют власть такому ненормальному… Ведь любому охотнику известно, что тайга кишит опасностями, и никто не решается подниматься за зверем в северные леса, за древнюю российскую границу. Всем известно, что там водятся машины, нападающие на людей, гнус, от укусов которого сворачивается кровь, и многое другое…
      Но так же всем, кто ходит в тайгу известно, что Слабые метки зарастают, что странностей год от года становится всё меньше и что русские Хранители сами прекрасно во всём разбираются!
      И вдруг появляется этот полоумный и начинает пугать каким-то Желтым болотом, до которого по карте месяцы пешего пути. Естественно, что почтенный Ло, как добрый хозяин, поддержал разговор, выразил обеспокоенность и спросил, чем же он может помочь, если даже почтенные Качальщики не в силах разобраться.
      И этот глупый… впрочем, как выясняется, не такой уж и глупый президент заявил, что русские Качальщики тоже не видят опасности и не хотят помочь своему президенту раздобыть вакцину Большой смерти.
      Почтенный Ло сидел с безмятежным видом и ожидал, что ситуация разъяснится сама собой.
      В конце концов, раз этот лохматый безумец не зарезал его сразу, значит, у него иные цели. А любые цели противника при должном умении можно обернуть себе на пользу! С другой стороны, раз главарь русских здесь, и никто не доложил о его появлении, значит, охрану, больше сотни верных копейщиков, уже перебили…
      После такого умозаключения Председателю стало нехорошо. Он представил себе легкость, с какой нежданный визитер преодолел тройное кольцо охранников, и понял, что русский вряд ли пришел из-за пары жареных пирожков. Он понял, что отныне никогда не сможет спать спокойно. Либо ему придется собирать армию и идти войной на русских, возможно, сжечь несколько деревень, потому что до их столицы вовек не добраться… Или, что гораздо проще, в свою очередь подослать к этому кошмарному человеку убийц и таким образом смыть нанесенное оскорбление…
      Все эти мысли очень быстро пронеслись в опытных мозгах Председателя. Он приготовился согласиться с любым самым дерзким предложением гостя и только недоумевал, как же они поймут друг друга. Тут ситуация изменилась самым неприятным образом. Почтенного Ло ухватили сзади за оба локтя, кто-то довольно бесцеремонно обшарил его одежду и отобрал спрятанное оружие. После чего послышалась китайская речь. Очень знакомый голос, которого лидер Гоминьдана предпочел бы не слышать.
      – Ты дважды обманул Орден, - сказал Настоятель Вонг.
      – Это неправда! - попробовал защититься Председатель.
      – Не оборачивайся! - прикрикнул Вонг. - Первый раз ты обманул нас, когда продал чужестранцам замороженную Большую смерть. Ты предал не только нас, но и своих соратников из правительства. Ты утаил от своих соратников золото и камни, утаил оружие, убил много народу, чтобы скрыть свою подлость. Второй раз ты обманул нас, когда с запада пришел мирный человек и рассказал тебе о хищных болотах…
      – Но это так далеко! - в отчаянии воскликнул Председатель.
      Он сделал очередную попытку обернуться, но получил по уху и тонко завыл.
      – Мирный человек просил у тебя древнее лекарство. Ты сказал ему, что ничего не знаешь о вакцине. Ты продал чужакам то, что принадлежало всем. Теперь к нам может прийти беда, а защититься будет нечем.
      – Я… я не знал… - барахтался Ло. - Они привезли карту… Я думал, что поступаю правильно. Я думал, что очистил землю от яда… Позволь мне посмотреть на тебя, Настоятель…
      – Нет. Ты опозорил Орден. Мне стыдно, что я садился за трапезу рядом с тобой.
      – Но что я могу сделать?.. - залепетал Председатель. - Ведь остались еще склады на юге… Я готов выделить войско, я сам их поведу…
      – Этот человек, Карамаз, оставил тебе карту…
      – Клянусь тебе, Настоятель, он не оставлял. Он только позволил срисовать…
      – Где она?
      – Там, в ларце. А ключ у меня на шее, - суетился Ло. - Почтенный Настоятель, ты неправильно понял…
      Председатель услышал, как повернулся в замке ключ, и наглые чужие руки зашелестели государственными бумагами. Затем кто-то через его плечо передал карту русскому президенту. Тот склонился, подбрасывая кастет на ладони.
      – Повернись!
      Минуту назад Председателю очень хотелось оглянуться. Но теперь его прошиб холодный пот. Внезапно обострившимся слухом он уловил дыхание еще двух человек за спиной.
      – Нет! - прошептал Цзясу. - Нет, пожалуйста…
      – Повернись, к тебе пришли Наставники.
      Председатель понял, что, если он обернется и увидит лица скрытых Наставников, для него всё будет кончено. Он яростно замотал головой, зажмурился и вцепился пальцами в подушку.
      – Будь мужчиной! - сказал Вонг.
      – Вот засада! - с досадой произнес русский, так и сяк поворачивая карту. - Да тут черт ногу сломит. Не город, а настоящий муравейник! Десять лет будем искать…
      – Десять лет не будете, - оборвал Настоятель. - Если возьмете тигров…
      Председатель Комитета решил, что глупо не использовать этот шанс, пока монах толкует с русским на его каркающем, свистящем языке. Он рванулся вверх и в сторону, но тут что-то жестко ударило его под лопатку, и Ло понял, что не может сделать и шагу. Лидер Гоминьдана плюхнулся назад, с недоумением разглядывая острие пики, торчащее из живота. Он почувствовал, как горячая жидкость поднялась по пищеводу, заполнила горло и выплеснулась изо рта.
      Цзясу медленно обернулся и увидел обоих скрытых Наставников. Они смотрели на него грустно и без всякой злобы. На их лицах была лишь глубокая горечь, оттого что пришлось навестить своего послушника. И Цзясу неожиданно увидел мир другими глазами. Он отчетливо вспомнил слова великого Кун-цзы…
      "Истинный цзюнь-цзы… в юности избегает вожделений, в зрелости - ссор, в старости - скряжничества. Всего себя он посвящает… служению людям. Познав истину утром, он может спокойно умереть вечером…"
      Почтенный Ло улыбнулся и упал на бок.
      Русский вздохнул и постучал ногтем по карте.
      – Любопытный документик… Стоит дата - две тысячи сто двадцать шестой. Эпидемия шла вовсю, а наша разведка всерьез изучала варианты перехвата американских кораблей, плывущих из Аляски в Шанхай и Циндао. Генералы хватались за соломинку. Очевидно, кто-то сочинил байку, что в Китае меньше смертность… Ума не приложу, как быть. Мы можем построить один или два дирижабля, но для такой экспедиции понадобятся сотни людей и тяжелая техника…
      – Войско с тяжелым обозом не пройдет через Монголию и северные провинции, - перебил Вонг. - Идет война между династией Тянь и Отрядами наследников Мао. Ты потеряешь всех солдат, не добравшись до границы Звенящего узла. Надо идти севернее и восточнее, по старой байкальской трассе.
      – По России?.. Но даже если сохранились рельсы, и удастся подогнать паровики с углем, по Транссибу будем добираться больше месяца. А что делать дальше? Я говорил с братьями… Хранитель Меток считает, что такой Звенящий узел им не погасить.
      – Надо идти. Болото уже добралось до верховий Иртыша, - коротко ответил Вонг. - Охотники говорят, что на севере земля ползет под ногами.
      – Вот дьявол! Этого я и боялся, оно добралось до тайги… Ну хорошо, допустим, мы доедем до Хабаровска… Ты найдешь мне проводников на юг, Настоятель?
      – Восточнее провинции Шаньси люди не подчиняются правительству. И нет никого, кто провел бы нас к побережью.
      – Нас?!
      – Военный министр не выделит тебе солдат и носильщиков, а Орден не может его принудить. Даже под страхом смерти никто не решится идти на восток. Но Настоятели приняли решение, что не оставят русских братьев. Сколько Хранителей придут с тобой, Клинок?
      Несколько секунд президент размышлял, глядя в бесстрастные глаза колдуна. Никто не мог поручиться, что, получив доступ к вакцине, китайские Хранители не затеют собственную игру…
      – Надеюсь, брат Исмаил соберет человек двадцать. Если вообще согласится пойти…
      – Этого мало, - отрезал Вонг. - Звенящий узел подобен смерчу. На его внешних границах ветер сильнее всего; двадцать лучших Хранителей погибнут, но не смогут удержать проход. Настоятель Вао смотрел в будущее. Нужны силы шестидесяти опытных бойцов, чтобы пробить путь среди взорвавшихся Меток. Мы пойдем с вами…
      – А что еще увидел в будущем почтенный Вао? Нам сопутствует успех?
      Коваль затаил дыхание, но Вонг ответил не сразу. Стало слышно, как за тряпичными стенами топчется дракон, сопят связанные охранники Председателя и стучат о землю две кирки. Скрытые Наставники тихонько напевали за работой. Они вынесли тело почтенного Ло наружу и собирались похоронить вверенного им послушника, как того требовали правила Ордена.
      – Почтенный Вао видел кровь и мрак, - нехотя произнес китаец. - Но почтенный Вао сказал, что если наши люди не пойдут вместе с русскими, то кровь и мрак будут повсюду. Нечисть очень быстро захватит мир. Настоятель просил передать тебе, что у наших народов разные Учителя, но одинаковый взгляд на честь и благородство…
      – Это точно, - согласился Коваль. - У нас и взгляды, и мысли сходятся. Вы воробьев отстреливали, а мы кукурузу разводили…
      – Не понял? - нахмурился Вонг.
      – Что тут понимать? Дружба навек! - засмеялся Коваль, сложил карту и сунул за пазуху. - До встречи, почтенный. Полетел я с турками воевать, дорога дальняя… На юге закончим - и в Шанхай.

Часть вторая.

ТОРГ ЗА ПОЛУШКУ

 

18. ГОРЯЧАЯ ЗИМА 2142

 
      Посыльные папы Рубенса сбились с ног.
      Четвертый день в городе заседала Дума, и обеспечить это мероприятие для пожилого губернатора оказалось труднее, чем все остальные столичные дела, вместе взятые. Мало того, что президент возложил на него охрану делегатов, так пришлось заниматься еще и их размещением. Внезапно выяснилось, что необходимо где-то поселить уйму народу, - и совсем не так, как это делалось раньше. Оказалось, что каждому приехавшему следует выделить отдельные покои, с водопроводом и туалетом, да еще поставить на довольствие десятки сопровождающих.
      Ушли те времена, когда гости, приезжавшие к папе музейщиков, разбивали палатки прямо на Дворцовой или спали вповалку в помещениях бывшего Генштаба. Теперь этажи Генштаба еле вмещали палаты городских Старшин, тут же жили клерки и чиновный люд, состоявший при губернаторе.
      Про Эрмитаж и говорить было нечего. Левое крыло целиком отошло интернату для детей Качальщиков и учрежденному президентом Кадетскому корпусу. Со стороны Адмиралтейства квартировала гвардейская рота. Второй этаж президент еще раньше поделил между министерствами, и они также расползались, как на дрожжах, требуя всё новых площадей. Поэтому пришлось папе Рубенсу в спешном порядке чистить и латать то, что осталось от "Астории". Там не было ни мебели, ни паркетных полов, гостиница трижды горела, но зато, как ни странно, там достаточно легко восстановили подачу воды и даже смогли запустить центральное отопление. Двести мастеровых работали круглыми сутками, при свете масляных фонарей красили стены, вставляли окна и двери, сколачивали кровати и столы.
      Ко второму съезду Государственной Думы подготовились неплохо. Рубенсу даже удалось сэкономить на иллюминации. Имея приказ президента украсить город к Новогодним торжествам, он посчитал, что праздники можно совместить. Гирлянды и елки с игрушками начали радовать взоры горожан и потрясенных приезжих уже с первых чисел декабря. Особенный фурор произвели электрические фонари вдоль Невского проспекта и Дворцовой набережной. Поглазеть на уличное электричество съезжались из самых дальних сел области, а про зависть иных дремучих делегатов и говорить нечего.