Последний проект

— Махони в первую очередь. Он полагает, что у меня были как мотив, так и возможность. Я день убийства я посещал «Домик на болоте» и благодаря его смерти унаследовал половину состояния. Или, вереее, Лайза.

— Но ведь все это косвенные улики, не так ли? — очень серьезно спросил он. — Им удалось найти револьвер?

— Нет, — ответил я, помня о данном себе слове хранить ото всех в тайне открытие Лайзы.

— Жаль.

— Почему ты так считаешь?

— Если бы они нашли оружие в Южном Бостоне или где-то в другом столь же малопочтенном месте, то это бы означало, что ты не тот парень, который им нужен.

— Ты прав, — согласился я, и опять чуть ли не пожалел о том, что Лайза выбросила оружие. Если бы она этого не сделала, я мог бы подкинуть револьвер в гараж Арта.

Но момент, увы, был упущен. Кроме того, этот безумный акт мог только ухудшить мое положение.

У меня имелся вопрос, который я обязан был задать Даниэлу.

— Ты говорил Махони о том, что перед убийством мы обсуждали размеры состояния Фрэнка?

— К сожалению, да, — с недовольным видом ответил Даниэл. — Но он прямо спросил, не вели ли мы бесед на эту тему, и я сказал ему правду. Неужели это принесло тебе дополнительные неприятности?

— Думаю, что нет, — вздохнул я. — Махони и без этого был убежден в моей виновности. Твои слова просто еще раз утвердили сержанта в этом убеждении. Пополнили его арсенал, если можно так выразиться.

— Прости, Саймон. Я как-то это не сообразил. Он задавал свои сраные вопросы, а я и не знал, что ты являешься подозреваемым. Во всяком случае в то время.

— Пусть это тебя не тревожит, — сказал я, потягивая пиво. — Меня занимает совсем другой вопрос. Если Фрэнка убил не я, то кто мог это сделать?

— Хороший вопрос, — заметил Даниэл. — Я знаю лишь то, что это не я, поскольку в то время находился в Нью-Йорке.

— Ну и не хвастайся этим, — сказал я. — Расскажи лучше, о чем сплетничают в нашей конторе. В последнее время слухи почему-то перестали до меня доходить.

— Темы смерти Фрэнка все стараются избегать, считая подобные беседы проявлением дурного вкуса или что-то в этом роде. Кроме того, Джил запретил нам всем друг друга подозревать.

— А в тех случаях, когда разговор на эту тему все же заходит?

— В таком случае, постоянно упоминается одно и то же имя, — ответил Даниеэл.

— Мое?

Даниэл молча кивнул, не отрываясь от своей кружки.

— Но не думают же они, что это я убил Фрэнка?

— Полагаю, что так они не думают, и поэтому пребывают в недоумении.

— А что говорят об Арте?

— Наш Арт — не самый плохой кандидат на место второго фаворита, — немного подумав, ответил Даниэл. — Он ненавидел Фрэнка, хотя всегда был с ним подчеркнуто вежлив. Да, кстати, а где он находился во время убийства?

— Понятия не имею, — ответил я, — Махони мне ничего не говорит. А спрашивать самого Арта мне как-то не с руки.

— Ты мог бы поинтересоваться у его жены. Тебе же известно, как ты ей нравишься. На прошлой рождественской вечеринке ты очаровал её так, что она едва не потеряла трусики.

— Ну да, конечно. Я звоню ей и говорю: «Добрый день, миссис Альтшуль. Мне хотелось узнать, не убивал ли ваш супруг моего тестя. Вы случайно не помните, где он находился такого-то числа октября месяца?».

— Хмм… — произнес Даниэл. — Понимаю. Не исключено, что у тебя могут возникнуть сложности.

— Ты работал с Артом больше меня. Тебе что-нибудь известно о его прошлом?

Даниэл был почти до неприличия любопытен, и я не сомневался, что он знал всю подноготную сотрудников «Ревер» больше, чем кто-либо иной. Во всяком случае, его осведомленность была гораздо выше, нежели моя, несмотря на то, что мы пришли на фирму одновременно.

— Он очень давно знаком с Джилом. Насколько я знаю, они однокашники.

— Гарвард?

— Да. После этого они оба были во Вьетнаме. Джил служил в обычной пехотный части, а Арт был в морской пехоте. Думаю, что Арту там крепко досталось, в то время как Джил проторчал во Вьетнаме без особых потрясений.

— О морской пехоте я наслышан. Арт обожает рассказывать о своей службе.

— Да. Но при этом никогда не вдается в детали. Даже в тех случаях, когда я его спрашиваю.

— Я его прекрасно понимаю.

За время моей военной карьеры тоже имелись кое-какие события, о которых я предпочитал не вспоминать.

— Я тоже понимаю, хотя и не перестаю удивляться. Ты же знаешь, как любит хвастаться Арт. Я был вправе ожидать от него рассказов о том, как он голыми руками захватил пару-тройку деревень этих проклятых комми.

— Да, ты прав. Это довольно странно.

— Как бы то ни было, но после Вьетнама он закончил курс Делового администрирования и стал работать в одном из отделений фирмы «Диджитал эквипмент» где-то в Мейнарде. Уйдя из фирмы, он основал компанию по продаже мини-компьютеров. Если верить Арту, то дела в его конторе шли просто замечательно. Однако я почему-то этому не очень верю.

— Но почему? Когда я слушаю его рассказы об этом славном времени, у меня создается впечатление, что его заведение лишь немногим уступало такому гиганту, как «Компак».

— Он продал компанию за двенадцать миллионов баксов известной тебе фирме «Ай Си Экс Компьютерс». Когда ребята из «Ай Си Экс» немного пришли в себя, то поняли, что прикупили вагон дерьма. Отчеты фирмы оказались фиктивными. «Ай Си Экс» потребовали от Арта и его партнера десять миллионов долларов, обещанных этими ребятами в качестве гарантии в момент продажи. Партнер Арта покончил с собой. Очень мрачная история.

— Боже!

— Говорят, что Арт о махинациях ничего не знал, и я склонен этому верить. Дело в том, что Арт вообще мало что знает. Ну после этого все было просто. Джил создает известную тебе венчурную компанию и приглашает своего старинного дружка Арта в качестве партнера. Арт, насколько я знаю, появился в фирме на несколько месяцев раньше Фрэнка. Затем он осуществил несколько весьма посредственных проектов, пока не напал на золотую жилу в виде «Био один».

— Создается впечатление, что он и Фрэнк были просто обречены на конфликт.

— Я тоже полагаю, что столкновений между ними избежать было невозможно.

Мы молча пили пиво, а я размышлял об иных версиях.

— А не мог ли за этим стоять Джил? — спросил я, понимая всю нелепость вопроса.

— Не думаю, — ответил Даниэл. — Наш босс слишком порядочен. И кроме того, он и Фрэнк были друзьями.

— Да и мотивов у него не было, — добавил я.

— Никаких, — согласился Даниэл, потягивая пиво. — А что скажешь насчет Дайны?

— Дайны?! — изумился я. — С какой это стати Дайна будет убивать Фрэнка?

— Не знаю. Внешне Дайна — сплошное очарование. Но в то же время она хитра, изобретательна и предприимчива. По сути своей, твоя Дайна очень честолюбивый и поэтому опасный зверек.

— Откуда ты это взял?

— Чарли Дизарт из нашей школы бизнеса устроился на работу в «Барнс МакЛинток» и очень много рассказал мне о ней.

— Что именно?

— Она начала консультантом и работала настолько успешно, что стала в «Барнс» самым молодым партнером. Самым молодым партнером женского пола. Но за ней тянулась не очень хорошая слава. На пути к власти и деньгам она доставила некоторым своим коллегам серьезные неприятности.

— Что произошло?

— Её босс посоветовал авиационной компании «Пан юнайтед эйрлайнз» поменять имидж так, чтобы компания выглядела более интернациональной и не столь американской. В результате «Пан юнайтед» в течение шести месяцев потеряла более четверти своих пассажиров и попыталась предъявить иск «Барнс МакЛинток». Дайна каким-то образом сумела убедить «Пан юнайтед» в том, что она лично с самого начала выступала против идеи босса, и нашла какой-то хитроумный способ уладить вопрос. Дело до суда не дошло, «Барнс МакЛинток» сохранила клиента, босса выгнали, а Дайна получила повышение по службе. Чарли сказал, что у парня не было никаких шансов на спасение, после того, как он угодил в поле зрения этой дамы.

— Понимаю, — протянул я, вспомнив слова Фрэнка о том, что, работая в «Барнс МакЛинток», Дайна разбила какую-то семью. Не знаю почему, но мне очень хотелось забыть об этом.

— Может быть, у неё с ним был роман?

— Нет, — рассмеялся Даниэл и продолжил: — Но, как говорит Чарли, она крутила любовь с одним из сотрудников. Молодой парень. Женат. В итоге он ушел от жены, а затем и из фирмы. Через пару-тройку месяцев Дайна его бросила. В компании все об этом знали.

— Хмм…

— Так что будь с ней поосторожнее, — ухмыльнулся Даниэл.

— Перестань! Между нами ничего нет. Она мне симпатична. Я её уважаю. Она превосходный венчурный предприниматель.

— Она открыла на тебя сезон охоты.

Одна их сложностей отношений с Даниэлом состоит в том, что никогда не знаешь, говорит ли он серьезно или шутит. Но как бы он ни говорил в данный момент, я знал — парень прав.

— Не думаю, что Дайна способна на убийство, поскольку это слегка выходит за рамки обычных интриг. Нет. Я ставлю на Арта.

— Об Арте я могу сообщить тебе кое-что любопытное, — сказал Даниэл, согласившись изменить тему беседы.

— Что именно?

— Сдается мне, что он не так давно был алкоголиком.

— Но я никогда не видел его пьющим. Он вообще ничего в рот не берет.

— Вот именно, — подхватил Даниэл. — Но в то же время он внешне совсем не похож на убежденного трезвенника. Согласись, что у него скорее вид сильно зашибающего человека.

— Думаешь, что он всего лишь бросил пить?

— Наверняка. Не исключено, что его алкоголизм как-то связан с Вьетнамом.

— Наверное, ему там многое пришлось пережить, — мой боевой опыт в Северной Ирландии не шел ни в какое сравнение с теми ужасами, которые происходили во Вьетнаме. — Но, что из того, что когда-то Арт был алкоголиком? Это же ничего не доказывает.

— Кроме того, что он, возможно, принялся за старое.

— Ты видел его пьющим?

— Нет. Но за последние три недели он трижды звонил по телефону и объявлял, что приболел. Я это знаю, так как служил для него прикрытием. Готов поклясться, что во вторник утром от него разило запахом виски.

— Плохо. Как ты считаешь, не могли ли события прошедших недель вернуть его на стезю пьянства?

— Теоретически все возможно, — ответил Даниэл, — но все подозрения в адрес Арта бледнеют по сравнению с теми уликами, которые имеются против тебя.

— Отлично сказано! — восхитился я и допил свое пиво.

***

Мы покинули заведения Питера примерно час спустя несколько размякшими, но вполне трезвыми. Ночи уже становились холодными. Даниэл предусмотрительно надел плащ, а я остался в костюме. Я поднял плечи и засунул руки глубоко в карманы брюк. Был поздний вечер, и в сердце финансового квартала царили тишина и покой.

По узкому тротуару нас догоняла пара здоровенных парней. Мы остановились, что бы дать им пройти. Но этого не произошло.

Я услыхал за спиной топот бегущих ног, повернулся и выдернул руки из карманов. Но предотвратить удар в солнечное сплетение я, увы, не успел. Удар был настолько сильным, что я, потеряв способность дышать, сложился напополам. Последовала еще пара ударов, и я в полубессознательном состоянии тяжело оперся спиной о стену.

Нападавших оказалось больше, чем двое. Они подхватили Даниэла и потащили его в проулок между домами. Даниэл же, видимо, страдал даже больше, чем я. До меня долетал звук частых и тяжелых ударов. Даниэл исходил криком. Со мной остался лишь один человек. Он стоял со сжатыми кулаками, видимо, полагая, что я все еще способен дать отпор. Однако, к сожалению, а, может быть, и к счастью, сделать этого сразу я не мог. Постепенно мое голова начал проясняться. Я закрыл глаза и расслабленно наклонился вперед, перенеся тяжесть тела на правую ногу. Еще через мгновение я развернулся и нанес сильнейший удар в челюсть бандита. Тот пошатнулся, и я провел серию, после чего верзила тяжело опустился на тротуар.

Углом глаза я увидел, как остальные негодяи (их было еще трое), бросив Даниэла, двинулись ко мне. Я уже приготовился принять бой, но один из них что-то сказал на иностранном языке — мне показалось, что по-русски — и они удалились, прихватив с собой падшего товарища.

— Боже мой, Даниэл! Ты как? — спросил я, присев рядом с ним.

Даниэл стонал, хотя и пребывал в сознании.

— Плохо, — едва слышно ответил он.

— Я вызову скорую.

— Не надо, — ответил он и не без моей помощи принял сидячее положение. — Думаю, что все будет в порядке. Просто мне очень больно.

— В каком месте?

— Везде. Но, похоже, ничего не сломано. Рука болит дьявольски. Найди такси, Саймон. Я поеду домой.

Его физиономия являла собой ужасный вид. Из носа и из рассеченной губы лила кровь, а на щеке была здоровенная багровая отметина. Я помог ему подняться и чуть ли не волоком вывел на более оживленную улицу. Такси нам пришлось прождать не больше двух минут, и после того, как я убедил водителя, что мой друг не закапает кровью обивку, я осторожно поместил его на заднее сидение.

— Поеду с тобой, — сказал я.

— Ты — как раз тот парень, с которым следует шляться по ночному Бостону, — сказал он и прижал ладонь к кровоточащему носу.

— Как ты думаешь, они знали, кто мы такие? — спросил я.

— Возможно, знали, — ответил он. — Они ничего у нас не украли? Бумажник, во всяком случае на месте, — добавил Даниэл, похлопав для большей уверенности по карману.

Я тоже пощупал карман. Бумажник находился там, где ему и полагалось быть.

Мысль о том, что люди, которых я совершенно не знаю, решили меня избить, не могла не тревожить. Даниэл, видимо, был прав. Нападение было совершено вовсе не с целью ограбления.

— Ты слышал, что они сказали в конце? — спросил я. — Один из них говорил на иностранном языке. Мне показалось, по-русски.

— Ничего не слышал, — ответил он. — В этот момент я находился в полном отпаде. — Он застонал, потер ребра и добавил: — Боже мой, до чего же больно.

— С какой стати на меня вдруг напала банда русских? — задал я риторический вопрос.

— Привыкай смотреть правде в глаза, Саймон, — вернулся к своему обычному стилю Даниэл. — Тебя никто не любит. Даже русские.

16

Утро следующего дня было холодным и ясным. Я шел на работу через парк Коммон. Феерия осенних красок достигла пика, и листва деревьев полыхала всеми оттенками оранжевого, желтого и коричневого. Прошлой осенью Лайза и я провели массу времени на проселочных дорогах в предместьях Бостона, наслаждаясь этим буйством природы. В этом году все обстояло по-иному, и листве придется опадать без нас. Холодная серая бостонская зима была уже не за горами.

Мое тело все еще ныло от полученных накануне ударов. С какой стати меня вдруг решили избить какие-то русские бандиты? Но ни свет холодного утреннего солнца, ни более ясная, чем вчера, голова, не смогли мне помочь найти ответ на этот вопрос.

Если они избили меня один раз, то вполне могут повторить нападение. Придется быть предельно внимательным. С прогулками по темным закоулкам, находясь даже в легком подпитии, видимо, придется завязать. Но если кто-то серьезно решит меня достать, то сделает это, несмотря на все мои предосторожности. Последнее обстоятельство не могло не вводить в состояние депрессии.

Выйдя из парка, я пошел по кишащим людьми улицам центра. Когда я проходил под красными маркизами над огромными окнами первого этажа отеля «Меридиен», я неожиданно заметил Дайну. Она шла по противоположной стороне улицы мне навстречу. На перекрестке она остановилась, дождалась зеленого сигнала светофора, а затем, перейдя на мою сторону улицы, скрылась в дверях отеля. Это меня нисколько не удивило, поскольку «Мередиен» был излюбленным местом завтрака многих преуспевающих представителей венчурного капитала. Подойдя к перекрестку, я увидел изящную фигурку Линетт Мауэр. В одной руке достойная дама держала свежий номер «Уолл-стрит Джорнал», а другой крепко сжимала ручку портфеля. Чтобы она меня не заметила, я повернул назад и, пройдя несколько шагов, остановился. Оказалось, что Линетт тоже держала путь в отель.

Любопытно. Конечно, это могло быть всего лишь простое совпадение. Дайна и Линетт могли встречаться за деловым завтраком в одном и том же месте и в одно и то же время, но с совсем разными людьми. Но с другой стороны, они могли завтракать и друг с другом.

Я появился в офисе раньше, чем Даниэл. Когда он появился в дверях, я увидел, что ушибы на его физиономии засияли полным цветом. Глаз за черным кровоподтеком почти не был виден, щека стала темно-багровой, а нижняя губа превратилась в нечто бесформенное, обретя при этом синий цвет.

— Премиленький видочек, — заметил я.

— Спасибо за комплимент.

— Боже! Что с тобой? — воскликнул Джон.

— Какие-то парни хотели поколотить Саймона, и я оказался у них под рукой, — сказал Даниэл.

— Но ты же не знаешь, что они охотились именно за мной, — возразил я.

Даниэл ответил мне выразительным взглядом.

— Тебе тоже досталось? — спросил Джон.

— Да, но урон не столь заметен.

— Присутствующий здесь супермен сумел сдержать их напор, поэтому главный удар пришелся на меня.

— Почему же они захотели тебя избить? — продолжал допрос Джон.

— Мне бы очень хотелось это выяснить, — пробормотал я.

Пора было приступать к работе. Что бы с тобой ни случилось, гора ждущих своего решения дел все равно возрастала. Я отправился к Дайне, чтобы ознакомить её с результатами анализа конкурентоспособности фирмы «Тетраком». Я не сомневался в том, что проделал отличную работу, и реакция Дайны это лишь подтвердила. Записка произвела на неё сильное впечатление.

Когда с делами было покончено, я поднялся с кресла, но вместо того, чтобы сразу оставить кабинет, произнес:

— Да, кстати, этим утром я видел, как Линетт Мауэр вошла в отель «Меридиен». Она меня, кажется, не заметила.

— Интересно, — с подчеркнутым безразличием откликнулась Дайна.

— Ты меня, судя по всему, тоже не видела.

— О’кей, — улыбнулась она. — Ты застал меня на месте преступления. Вообще-то я тебя видела, но не стала задерживать, дабы ты не опоздал на службу. Я постоянно помню, что ты персона весьма значительная и что тебя всегда ждут важные дела.

— Ты не ошибаешься. Итак, о чем же ты с ней беседовала?

— Мы обсуждали всякие дамские делишки. Тебе все равно их не понять, — улыбнувшись еще шире, ответила Дайна.

Я вопросительно вскинул брови.

— Занимайся своими делами, Саймон, — став сразу серьезной, сказала она. — Ты все скоро узнаешь. Во всяком случае, я на это надеюсь.

— Звучит весьма интригующе.

— Скажу лишь одно. В этой конторе кто-то должен первым взять инициативу на себя. А теперь отправляйся к себе и постарайся прояснить картину с «Пасифик фильтертек». Рост доли этой фирмы на рынке меня немного тревожит.

— Будет исполнено, мадам, — произнес я в лучшем стиле образцового дворецкого и удалился.

Вернувшись к себе, я первым делом нашел в поисковой системе «Yahoo!» котировки акций «Био один».

— Сорок восемь и пять восьмых, — сказал, увидевший мои манипуляции с компьютером, Джон. — Упали на одну восьмую и пока стоят без движения.

Я поднял на него глаза. Прошлым вечером я спрашивал Даниэла об убийстве Фрэнка. Настало время побеседовать на эту тему с Джоном.

— Джон…

— Да?

— Кто, по-твоему, мог убить Фрэнка?

По тому, как он на меня взглянул, можно было увидеть, что вопрос его очень удивил.

— Не знаю. Честно говоря, я об этом не очень задумывался.

— Но у тебя ведь должны быть какие-то соображения на этот счет?

— Нет у меня никаких соображений, — ответил Джон, но я видел, что он при этом испытывает сильную неловкость.

— А как же насчет меня? — продолжал я давить.

— Когда полиция меня допрашивала, такая мысль мне в голову приходила, — глубоко вздохнув, сказал он. — Но хорошенько подумав, я не увидел в подобных подозрениях никакого смысла. По правде говоря, Саймон, я вообще предпочитаю об этом не размышлять, — он сглотнул слюну. — Мне нравился Фрэнк. Мы долго работали вместе, и я не могу поверить… — Джон помолчал немного и продолжил. — Тебе известно, что он был удачливым бизнесменом. Однако для меня он был не просто хорошим венчурным предпринимателем, мне он виделся…великим человеком. Добрым, щедрым, умным и бесконечно благородным. Мне всегда будет его не хватать.

Столь эмоциональная реакция на простой вопрос меня немного удивила. Видимо, я, как последний эгоист, думал о смерти Фрэнка лишь в связи с тем, как она отражается на Лайзе и на моей семейной жизни, не понимая до конца, каким тяжелым ударом была для сотрудников «Ревер» его гибель. В компании царила искренняя печаль, которую я ухитрился не заметить.

— Полицейские утверждают, что в день смерти ты ему звонил… Это, действительно так?

— Да.

— О чем вы говорили?

Мне показалось, что Джон на какой-то миг испытал замешательство. Однако после секундного колебания он ответил:

— О… мы обсуждали один из проектов.

— Какой именно?

— Ээ… кажется, речь шла о фирме «Хитрые игрушки». Он обратился ко мне за кое-какой информацией. Все документы по этому проекту были у меня дома. Когда я чуть позже перезвонил ему, чтобы передать сведения, он мне не ответил. Теперь мы все знаем — почему.

Фрэнк, видимо, звонил Джону после того, как я от него ушел. Я попытался вспомнить, занимался ли Фрэнк во время моего визита каким-нибудь проектом. Никаких признаков служебной деятельности я тогда не заметил, но это ровным счетом ничего не означало.

— Он ничего не говорил о моем визите?

— Нет, — ответил Джон. — Разговор был сугубо деловым.

— Ясно…

Прежде чем вернуться к работе, мы некоторое время несколько смущенно смотрели друг на друга.

Однако я никак не мог сосредоточиться. В словах Джона я уловил какое-то несоответствие. Я просмотрел повестки наших совещаний и обнаружил, что в понедельник 12-го октября среди других пунктов стоял вопрос «Отвергнутые проекты» В списке значились все возможные сделки, с которыми в последнее время велась работа и стояли даты, когда они были отвергнуты. Мне сразу в глаза бросилась запись: «Проект „Хитрые игрушки“ — розничная торговля электронными играми. Закрыт 8-го октября.»

Фрэнк лично убил этот проект в четверг восьмого октября, и у него не было ни малейших причин работать с ним во время уик-энда.

Я посмотрел на занятого телефонной беседой Джона. Итак, он мне солгал. И не только мне, но и полиции. Почему?

Я решил его ни о чем не спрашивать. По крайней мере, сейчас.

Работы было невпроворот, и я первым делом накинулся на электронную почту. Среди многочисленных посланий оказалось письмо и от Джеффа Либермана. Сгорая от любопытства, я открыл его первым и узнал, что некоторые члены совета директоров его компании заинтересовались перспективами инвестиций в «Нет Коп» и выражают желание встретиться со мной и Крэгом сегодня во второй половине дня.

Телефон зазвонил, когда я все еще переваривал эту информацию.

На линии был Крэг.

— Привет, Саймон. Ты уже просмотрел свою электронную почту? — с места в карьер начал он.

— Именно этим сейчас и занимаюсь.

— Ну и как ты оцениваешь новости? По-моему, все идет отлично!

Я не знал, что ему ответить. Мне ужасно не хотелось подрывать оптимизм Крэга, но и в то же время нельзя было позволить утратить чувство реальности.

— Всё это просто замечательно, Крэг, — сказал я, — но вряд ли нам стоит предаваться эйфории. Даже если мы и наскребем еще пару сотен тысяч, то до нужных нам трех миллионов останется еще очень длинный путь.

— Но разве эти парни не командуют инвестиционным банком? А «Блумфилд Вайсс» — одно из крупнейших заведений подобного рода! У них куча бабок!

— Да, средства у них имеются. Однако я почему-то очень сомневаюсь, что они рискнут вложить в «Нет Коп» всё свое состояние. Насколько я понял Джеффа, речь идет не об институциональных, а о личных инвестициях.

— Но мы ведь с ними увидимся, не так ли?

— Не знаю, стоит ли? У нас нет времени на разговоры, которые не решат проблемы. Возможно, стоит связаться с Европой? Там в сфере телекоммуникаций есть сильные фирмы.

— Саймон, ни с какой Европой мы связываться не будем. Если эти парни нам не помогут, то «Нет Коп» — крышка!

— О’кей, Крэг, коли так, то мы летим в Нью-Йорк. — Встретимся в аэропорту перед челночным рейсом в час дня.

«Блумфилд Вайсс» высился величественным утесом в одной из прилегающих к Уолл-стрит проулков. В центре Бостона тоже имелись внушительные здание, но с гигантами Нью-Йорка они не шли ни в какое сравнение. Мы вылезли из такси у подножия черного пятидесятиэтажного монстра, над дверями которого сияла надпись из крошечных золоченых букв — «Блумфилд Вайсс».

Скоростной лифт вознес меня и Крэга на сорок шестой этаж, где нас с распростертыми объятиями встретил Джефф Либерман. Роскошная приемная произвела на нас весьма сильное впечатление. После непродолжительной дискуссии мы решили, что Крэг явится на встречу в своей обычной униформе — футболке с короткими рукавами и джинсах. В таком виде он должен был полностью соответствовать образу блестящего компьютерного мага, каким он на самом деле и являлся. Если бы он влез в костюм, то сразу стал бы походить на мускулистого строительного рабочего, втиснувшегося в свой лучший воскресный наряд. Хотя дело происходило в пятницу — день, когда все стремятся одеться попроще, ни один из банкиров даже отдаленно не был похож на Крэга. Однако мой приятель в некотором роде вырядился — на нем была его любимая черная футболка с рассыпанными по ней изображениями разнокалиберных гантелей.

Облаченный в строгую тройку Джефф повел нас через лабиринт коридоров в конференц-зал. Взглянув в окно, я увидел через плечо соседнего небоскреба серебрящуюся поверхность нью-йоркской гавани.

В конференц-зале появилось еще несколько костюмов. Или, если быть более точным, — рубашек. На половине банкиров были совершенно одинаковые оксфордские сорочки из плотной ткани и строгие костюмные брюки, а на остальных (видимо более демократичных) — весьма дорогие трикотажные рубашки стиля «поло» и столь же добротные штаны различных покроев. Крэг страшно нервничал. Я, надо сказать, тоже. За исключением Джеффа, всем банкирам было за сорок, а некоторым и за пятьдесят, и все они выглядели просто великолепно. Одним словом, мы попали в общество могущественных людей с большими деньгами. Если «Ревер» время от времени решался на инвестирование нескольких миллионов, то «Блумфилд Вайсс» бросал в дело миллиарды, и эти миллиарды начинали работать во всех концах мира. Попав в столь избранное общество, я, конечно, волновался, но настоящего трепета не испытывал.

Каждый из небожителей вручил нам свою визитку, после чего Джефф сдал свои полномочия крохотному человечку по имени Сидни Шталь.

— Значит так, Крэг, — начал мистер Шталь. — Хорошо известный вам Джефф совершенно заморочил нам головы своими невнятными россказнями. Не могли бы вы четко и ясно поведать нам, чем вы там у себя занимаетесь. В вашем распоряжении десять минут.

Он говорил с типичным нью-йоркским акцентом — грубовато и напористо, примерно так, как изъяснялся сам Крэг лет двадцать тому назад.

Родные звуки, видимо, положительно повлияли на руководителя фирмы «Нет Коп», и тот как-то сразу успокоился.

— Конечно, могу, — ответил Крэг и приступил к делу.

Большие шишки «Блумфилд Вайсс» слушали его так, словно попали под гипноз.

Сорок пять минут спустя раздался стук в дверь, и в конференц-зал вступил явно встревоженный молодой человек в прекрасно сшитом костюме. Поймав взгляд мистера Сидни Шталя, молодой человек неуверенно кивнул на дверь. Мистер Шталь принял сигнал и произнес:

— О’кей, о’кей. Простите, Крэг, но на этом месте я вынужден вас прервать. — Он повернулся к коллегам и добавил: — Лично я — в деле. Теперь ваше мнение, парни.

Головы всех сидящих вокруг стола одновременно склонились, выражая тем самым свое полное согласие. Если Сидни решил, что риск оправдан, то все остальные не могли с разной степенью уверенности не разделить его мнение.

— Вы отличный рассказчик, — продолжил, поднимаясь со стула Шталь. — И вы мне нравитесь. Вы получите наши деньги, но только в том случае, если сможете столковаться с Джеффом о деталях сделки. Надеюсь, что он не окажется чересчур требовательным и напористым.

Крэг и я пожали мистеру Шталю руку и тот вышел из конференц-зала. За ним потянулись и остальные. С нами остался только Джефф.

— Держу пари, парни, вы и не подозревали, что дело провернется так легко, — ухмыльнулся он нам с противоположной стороны стола.

Я в ответ осклабился от уха до уха и спросил:

— Как это все называется? Ведь это сборище совсем не похоже на заседание инвестиционного комитета венчурной фирмы.

— В этом-то вся и загвоздка, — ответил Джефф. — Вы присутствовали на собрании своего рода неформального инвестиционного клуба самых удачливых дельцов фирмы. Самым удачливым из всех них бесспорно является Сидни Шталь. Их идея состоит в том, что они инвестируют проекты, которые для такого гиганта, как «Блумфилд Вайсс», слишком незначительны. Они вкладывают, как вы понимаете, свои доллары. Это — своего рода азартная игра. Собираются крепкие ребята и спрашивают себя: «Ну и кто из вас, парни, еще способен рискнуть?».

— Мне это было понятно, — заметил я.

— Однако не надо их недооценивать, — продолжал Джефф. — Большинство таких сделок приносят им хорошие очки.

— Хмм, — протянул я. — Мы забыли обсудить с ними один важный вопрос.

— Всего лишь один? — спросил Джефф.

— Да. О какой сумме идет речь.

— А сколько вам требуется?

— Три миллиона долларов.

— Ну, значит речь и идет о трех миллионах долларах.

***

На обратном пути в Бостон Крэг пребывал в экстазе. Он, словно не веря в свое счастье, вновь и вновь во всех деталях рассказывал себе и мне о том, что произошло. Джефф оказался крепким дельцом. В результате достигнутого нами соглашения солидный кус «Нет Коп» переходил в руки синдиката вкладчиков «Блумфилд Васйсс», столь же солидная доля оставалась у Крэга, а активы «Ревер» подлежали разводнению. Джефф получал место в Совете директоров.