Боевая Форма (Вэнги - 2)

      У Карни вырвался стон:
      - Нет, дружище, только не это! Вы меня погубите. Мне ведь нужно добраться до Болдовера.
      - Неужели до Болдовера? Смотрите-ка, еще один наркочеловек из Болдовера. Нет, ребята, вы нам уже совсем на шею сели.
      - А где нам еще заработать себе на жизнь? - проговорил в свою защиту Карни.
      Стоящая рядом девушка брезгливо поморщилась:
      - И это вы называете жизнью - уколоться и вырубиться?
      - А ты, подруга, молчи, видать, сама никогда не пробовала. Вот разок попробуешь сама - посмотрим, как ты тогда запоешь.
      - Нет уж, спасибо, - отрезала девушка. - Мой брат занимается этим на всю катушку, можно сказать, выполняет план за двоих. Видели бы вы, в кого он превратился, - не человек, а сплошное гнилье.
      Карни пренебрежительно фыркнул и отвернулся. Слишком много развелось спасителей человечества - а кто их сюда звал? В это время тот, кого называли Себастьян, и второй, китаец, как раз собирались снимать контрольные файлы с "ходунка". А без них было бесполезно пытаться преодолеть десять километров горной лесной чащобы, не говоря уже о двухстах с хвостиком километрах, что оставалось пройти до Болдовера.
      - Погодите! А если я вам скажу, где тайник?
      Себастьян обернулся, широко улыбаясь:
      - Ну, тогда другое дело. Готовый к сотрудничеству сталкер-коробейник... В этом случае нам будет проще забыть о своем намерении оставить здесь эту машину.
      Через несколько минут, охваченный невыразимым отчаянием, Карий уже наблюдал за тем, как на его глазах открыли тайники в стенках "ходунка" и вытащили наружу несколько толстых пластиковых пакетиков шестидесятипроцентный раствор жидкого "тропика-45".
      Тем временем девушка вместе с "моложавым старичком" готовили хворост для костра. Полив его какой-то легковоспламеняющейся жидкостью, они положили на него пластиковые мешочки и подожгли хворост.
      Потухшим взором Карни смотрел, как на ветках заплясали огоньки. Несколько мгновений, и костер ярко запылал. Пакетики расплавились, и из них брызнула жидкость, на которую с жадностью набросились языки пламени. От горящего наркотика шел противный запах, от него першило в горле и тянуло на рвоту. Что он скажет Крутым Братцам в свое оправдание? От костра повалили клубы дыма. Компания экологов отстала и занялась Ягу. Его привели в чувство и отпустили на все четыре стороны.
      - На вашем месте, - сказал "моложавый" Карни, - я бы немедленно уносил отсюда ноги и постарался никогда больше не попадаться нам на глаза.
      Светловолосый юноша, к удивлению Карни, даже вернул ему "магнум", правда, предварительно вынув из него патроны.
      Затем "коричневые" растворились в гуще леса, оставив неудачливого сталкера возле потухшего костра и "ходунок" с полными баками горючего.
      Глава 6
      Результаты обследования небольшого образца, взятого с поверхности серебристой тыквы, имевшей около двух метров в поперечнике были выведены на главный дисплей компьютера. Перед ним в полном составе собрались Ксермины и Бешваны. Всем хотелось узнать, что представляет собой предмет, который медленно проплывал на фоне усыпанной звездами бездны.
      Материал с его поверхности оказался удивительно твердым и прочным. Роботу-"ползунку" удалось выудить лишь несколько отдельных молекул, хотя он и работал самым твердым резцом.
      На основании этих крохотных вещественных доказательств искусственный интеллект компьютера сделал вывод, что поверхность находки представляет собой неизвестный вид керамики, возможно, поликерамики с двенадцатиугольными матрицами. Молекулы образовывали идеальную решетку, но как бы наезжали друг на друга при максимальном давлении. Поэтому-то на поверхность тыквы (как называли теперь неизвестный предмет на корабле) невозможно было нанести даже царапину.
      Роджер Ксермин пожал плечами:
      - Мне кажется, еще рано делать окончательные выводы. Мы пока располагаем слишком скудной информацией, поэтому трудно сказать, что нам дальше делать с находкой.
      Бешваны были перепуганы до смерти. В блеске таинственной находки им чудилось что-то зловещее.
      - Но как этот предмет оказался здесь? - удивилась Панди. - Каким чудом его занесло сюда, в пояс астероидов? Ведь эта тыква явно искусственного происхождения, в этой звездной системе, насколько мне известно, никогда не было технически развитой цивилизации.
      - А он не из этой системы, Панди. Он явно откуда-то извне, - ответила ее мать, еще крепче обхватив себя за плечи.
      - Тогда ему пришлось как следует потрудиться, чтобы добраться сюда, хихикнула Салли Ксермин.
      Прамод Бешван продолжал озабоченно хмуриться. Его сердце чуяло недоброе.
      - Неужели, Роджер, ты никак не поймешь, что это тот самый случай, о которых говориться в Запретительном кодексе. Кто знает, может, это что-то вроде бомбы, ведь у той штуки нет ни дверей, ни каких бы то ни было отверстий. А вдруг, если нам вздумается проникнуть внутрь, она возьмет и взорвется!
      Ксермин пожал плечами:
      - Мне пока не совсем ясно, как нам вообще удастся вскрыть эту штуковину. Может, это монолит. Тебе не приходила в голову такая мысль? Бешван промолчал.
      - Ну, вообще-то, вряд ли это монолит, - продолжал Роджер. - Нет, скорее всего это и не бомба - уж слишком она симпатичная.
      - Слишком симпатичная? - возмутился Прамод. Эта авантюра была ему явно не по душе. Он нутром чуял, что эта чертова штуковина сулит им одни неприятности.
      - Роджер, мы обязаны сообщить властям о нашей находке. Этого, между прочим, требует кодекс.
      Но Ксермин настойчиво продолжал запрашивать компьютер о вероятности монолитности структуры таинственного объекта. Наконец последовал отрицательный ответ: "Величина вероятности слишком низка".
      - Верно, здравый смысл подсказывает, что это не монолит. Но что это, ведь не огромный же кусок мыла? Вероятнее всего, это какой-то контейнер. Только что внутри? - Ксермин осклабился, обнажив ряд по-акульи острых зубов - не зря же он был живой легендой в десятках звездных миров, по крайней мере, в своем собственном представлении.
      Прамод опять застонал и уткнулся в ладони.
      - Да послушай ты, - продолжал Роджер. - Я хочу установить там несколько микрозарядов - надо проверить, сможем ли мы пробить внешнюю оболочку. Если нам это удастся, предлагаю продолжить исследование. С максимальной осторожностью, безусловно.
      У Прамода вырвался испуганный крик. Ксермин сошел с ума!
      - Глупец! А если это все-таки бомба? Ты детонируешь заряд, и нас разнесет вдребезги!
      Роджер расхохотался:
      - Но я же не предлагаю стоять рядом с этой штукой во время взрыва. Я уведу корабль куда-нибудь подальше на десять, а если тебе этого мало, то и на двадцать миллионов километров. Никакой ядерный заряд в бомбе таких размеров не причинит нам вреда на расстоянии десяти миллионов километров. Не забывай, что у нас на корабле вполне сносная защита.
      В этом Роджер был прав - их судно было оснащено максимально допустимым защитным экраном. Бешван, однако, никак не мог успокоиться:
      - Роджер, одумайся, вспомни о Запретительном кодексе. Ведь это тот самый случай. Вспомни о Звездном Молоте - я имею в виду первую войну, когда он только что был изобретен.
      Ксермин только отмахнулся:
      - Твой кодекс - дело рук кучки бюрократов. Небось его писали кисейные барышни, которые сами никогда и носа не высунули в космос. Им бы только пудрить нам мозги, раз у самих нету пороху. Так что смелее, Прамод!
      - Но, Роджер, та древняя война велась с применением разрушительных технологий. И если это бомба, оставшаяся с тех времен, то не исключено, что она таит в себе заряд, способный уничтожить целиком всю систему.
      Роджер снисходительно усмехнулся:
      - Послушай, Прамод, уж я в этом кое-что понимаю. И тебе не стоит об этом забывать. Я ведь пять лет отпахал в ледниках, работая с ядерными зарядами. Уж в чем-чем, а в них я разбираюсь. Уверяю тебя, никакая бомба таких размеров не причинит нам вреда с расстояния в десять миллионов километров - даже высококлассный термоядерный заряд типа "феникс". Наша тыква слишком мала. Поэтому, брось свои страхи, все будет нормально.
      Бешван замахал руками, пытаясь перехватить инициативу:
      - Погоди, Роджер! Выслушай меня. Лучше вспомни о Молоте, голубчик. И ребенку известно, к чему это может привести.
      Тут Роджер кивнул в знак согласия.
      - Это точно, про лаовонов все помнят, как их вытурили их нашей части Галактики. Конец Тирании! С тех пор дела пошли на лад. Даже для них самих, скажу я тебе. По крайней мере, с тех пор, как империя распалась, у них появились разные виды государственного правления.
      - Согласен, Роджер, для нас это стало благом, но ведь Молот!.. Он запросто превращает звезды в сверхновые. Это было единственно действенным оружием против биоформ, целиком зависящих от родных им звезд. К тому же Звездный Молот имеет несколько километров в длину и столько же в высоту. А эта наша тыква? На что она годится?
      Выражение лица Бешвана вывело Роджера из себя, и он нетерпеливо фыркнул:
      - Ну ты сам подумай, мы улетим за двадцать миллионов километров, если тебе мало десяти. Да на таком расстоянии ни одно из известных ядерных устройств не представляет для нас опасности. Мы пробьем в этой штуковине отверстие и пронаблюдаем, что будет дальше. Если она не взорвется, мы вернемся и разберемся в чем дело.
      - Не по душе мне все это, Ксермин, - продолжал упираться Бешван. - Это как раз то, о чем говорит кодекс. Откуда мы знаем, что у этого предмета внутри, что он вообще представляет собой и какого подвоха нам ожидать.
      - Если ты думаешь, что там внутри что-то живое, то можешь не беспокоиться, - оно будет мертво, когда мы к нему приблизимся. Мы с тобой эту штуковину проколем. Я хочу, чтобы она была вскрыта в вакууме, это получше всякой стерилизации.
      - А что, если это произведение искусства, какое-нибудь бесценное сокровище - остаток давно исчезнувшей цивилизации? А ты предлагаешь его взорвать?! - не сдавался Прамод. Он поднял руки вверх, чтобы оградить себя от презрительного взгляда Шивы. Сможет ли он выдержать груз вины, что собирается взвалить на свои плечи. Как он сможет жить дальше, если навлечет на себя скверну духовного падения?
      - Если это произведение искусства, тогда мы выручим за него хорошие деньги.
      - Но что будет, если эта тыква разобьется вдребезги?
      - Компьютер уверяет, что это маловероятно. Поверхность имеет кристаллическую природу, но внешний рисунок столь сложен, имеет столько бороздок и трещинок, что это, скорее всего, лишь тонкий поверхностный слой. Внутри, под ним, должно оказаться что-то более пластичное, поэтому микрозаряд только лишь пробуравит дыру, через которую наружу выйдет воздух. - Ксермин помахал пультом дистанционного управления, а затем похлопал им себя по ладони. - Мы уничтожим любую бяку, что может сидеть там внутри, очищающей силой абсолютного вакуума.
      - А вдруг эта штуковина все-таки взорвется?
      - Ну, тогда плакали наши шансы стать основателями династии финансистов. Нам придется довольствоваться лишь скромной ролью обычных толстосумов, а не финансовых магнатов.
      Однако Бешвана вновь одолело сомнение.
      - Но ведь нас могут засечь?
      - Да. - Ксермин на минуту задумался, а потом покачал головой. - Чего уж им искать в наших краях? Тут поблизости нет ни одной мало-мальски крупной планеты, а значит, любителям астрономии с Саскэтча некуда обратить свои любопытные взоры. Да и от самого Саскэтча мы слишком далеко. - Плотно сжав губы, Роджер опять покачал головой: - Нет, мы находимся слишком далеко, чтобы нас случайно обнаружили. Но если это бомба или какая-нибудь боеголовка, оставшаяся от той древней дурацкой войны?.. - Ксермин усмехнулся. - Слушай, Прамод, ты можешь себе представить, что лягушки двинулись на медуз? К тому же более миллиарда лет назад! Я это говорю к тому, что если это и в самом деле что-то вроде бомбы, то наш первейший долг уничтожить ее! Если же нас засекут, мы скажем, что случайно пролетали мимо, а она возьми и взорвись. Мы же понятия о ней не имели и слыхом не слыхивали, пока она не взорвалась.
      Бешвана все еще одолевали сомнения. Однако он понимал, что, если это и в самом деле произведение искусства или изделие инопланетной технологии, находка принесет им солидный куш. По возвращении в Ноканикус они бы с Тилли могли позволить себе безбедную жизнь. Предел их мечтаний - это собственное поместье, сотни квадратных миль пространства в каком-нибудь из самых шикарных мегахабитатов.
      Прамод всю жизнь мечтал о поместье на одном из Марварских хабитатов. Превосходные постройки, воссоздающие облик древней Индии, электронные роботы вместо неприкасаемых и сорок квадратных километров на человека. Он заведет себе белую кобылицу и будет кататься на ней по своему парку. Тилли построит себе Тадж-Махал, а он себе - Красный Форт. Они при жизни превратятся в легенду. Супружеская чета, сумевшая вырваться из экономической ссылки на приграничной планете, чтобы затем вознестись в избранное общество индуистской общины Ноканикуса. Прамод считал, что осквернил себя, связавшись три года назад с Роджером Ксермином, и все три года бесконечно терзался этим. Но продолжать гнуть спину, пусть даже в роли управляющего лесной плантацией, на задворках саскэтчской колонии было для него смерти подобно.
      А это был удивительный шанс, который выпадает, наверное, лишь раз в жизни. И если бы Прамод не воспользовался им, другого бы так и не представилось и он по-прежнему прозябал бы на заштатной приграничной планете.
      Именно поэтому Прамод связался с Ксермином и оказался здесь. Поэтому и не было видно конца скверне, тем низким отвратительным поступкам, на которые Прамода вынуждала необходимость искупления в его собственном мире, мире иллюзий. Поэтому-то им с Тилли придется уступить Ксермину. Если он прав, все будет не так уж и плохо.
      Робота-"ползунка" загрузили необходимым оборудованием и отправили к тыкве. Робот установил на ней три микрозаряда, причем второй и третий должны были сработать только в том случае, если откажет первый. Затем "ползунка" вернули на место, оставив на поверхности тыквы один лишь сенсорный датчик. Двигатели корабля заработали, и "Семя надежды" развернулось, включило главное сопло и устремилось прочь от неизвестного предмета и в сторону по эклиптике.
      Удалившись на достаточное, по их мнению, расстояние, они взорвали микрозаряд электронным сигналом и принялись наблюдать по телевидению за результатами, полученными с датчика.
      Микрозаряд пробил оболочку, подняв небольшое облачко пыли, и из отверстия наружу вырвалась струйка пара. Датчик проанализировал образцы. В газе содержался кислород, углекислый газ, азот, водород и несколько редких химических соединений органического происхождения, включая аминокислоты.
      Не в силах оторвать взгляда от серебристой тыквы, все затаив дыхание ждали, что будет дальше. Казалось, что секунды тянутся удивительно медленно, но в конце концов у компании вырвался дружный вздох облегчения.
      Похоже, таинственная находка вовсе не собиралась взрываться!
      - Это не бомба! - радостно завопил Ксермин. - Ты видишь, Прамод, я оказался прав, это не бомба!
      Действительно, с серебристой тыквой ничего не случилось. Она не взорвалась, однако как-то сжалась, хотя по-прежнему дрейфовала в безвоздушном пространстве, ни на йоту не отклонившись из-за взрыва от первоначальной орбиты.
      - Она инертна! Что бы там ни было внутри, живым оно быть не может. Нам ничто не грозит, дружище Прамод, вот увидишь - судьба принесет нам богатство!
      Снова заработали двигатели, и "Семя надежды", набирая скорость, устремилось назад к своей серебристой находке.
      Глава 7
      После серии тщательных анализов настал долгожданный момент истины. Очертив безупречную дугу, Роджер Ксермин приблизился к серебристой тыкве с легкостью бывалого космического старателя. По главному экрану за ним наблюдали стоявшие на мостике Салли и Бешваны. Сам Роджер превратился в яркую точку, безмолвно пересекавшую галактическую бездну.
      В левом нижнем окошке экрана мерцало передаваемое изображение внутренностей загадочного объекта. Размытое изображение являло взору таинственные джунгли причудливых очертаний, на вид явно органического происхождения. Сталактиты, сталагмиты, шары, трубки, кольца, тонкая, как волос, проволока, переплетения, похожие на паутину, массивные узлы, блестящие инструменты, напоминавшие ножи...
      Все это заставляло теряться в догадках, и Прамод Бешван буквально не находил себе места. Однако его беспокойство уравновешивалось мыслью о том, что каждая частичка содержимого инопланетной находки представляет невероятную ценность. Ведь она была не только очень древней, но и в высшей степени чужеродной. Если ее расколоть на небольшие куски, то их можно будет продавать за бешеные деньги на антикварном рынке, ведь за такие вещи коллекционеры выкладывают денежки, не раздумывая, - это потом им приходится отвечать на неудобные вопросы властей.
      Изнутри в нескольких местах тоже были сделаны соскобы. В лаборатории Ксермин выявил наличие необычных сплавов, керамики и в одном случае суперполимера сложной структуры.
      - Какое-нибудь покрытие, суперкраска? - высказал предположение Ксермин. Им все сильнее овладевало предвкушение баснословных богатств, которые принесут ему возможные открытия в области технологии.
      Бешван пожал плечами. Он опасался подцепить от этой тыквы болезнетворные организмы.
      - Органика? - с подозрением переспросил он.
      - Да, вполне возможно, хотя вряд ли там есть что-нибудь живое. Там внутри сплошной вакуум.
      - А болезнетворные микробы?
      Ксермин громко простонал, услышав это.
      - Ну, давай не будем! Прамод, ты ведь обещал мне, что не будешь больше лезть со своими микробами. И вот теперь ты опять заладил свое. Мы ведь выдержали эту штуковину в безвоздушном пространстве целых пятьдесят часов. Мы взяли образцы газов и обнаружили в них органику, но внутри мы не нашли ничего, кроме внутреннего покрытия стенок. Температура там всего лишь на один-два градуса выше абсолютного нуля. Там не может быть ничего живого.
      - Да, все верно, - согласился Прамод, которого вновь охватило искушение. - Но я настаиваю на соблюдении некоторых правил. Ты не будешь собирать никакие образцы, не будешь ничего приносить на борт корабля. Мы развернем в космосе походную палатку, и все опыты будут проводиться только в ней. Вдруг в этой тыкве окажется какой-нибудь вирус. Я настаиваю, чтобы каждая находка, прежде чем ты перенесешь ее на борт корабля, была подвергнута тщательному анализу, а затем облучению. Даже если речь идет о грузовом отсеке. Про жилой я уже не говорю.
      Ксермин расплылся в улыбке:
      - Так точно, Прамо, слушаюсь и повинуюсь.
      - И не называй меня этой глупой кличкой! Прамо! Как будто ты не знаешь, что это мне неприятно.
      Роджер и Салли принялись готовить скафандры для выхода в открытый космос. Они намеревались установить там палатку и протянуть к ней силовые кабели от грузового отсека корабля.
      Минутой позже Ксермин уже маневрировал возле серебристой тыквы с лазерным "лезвием". На главном экране сверкнула яркая искра. Роджер приготовился прорезать отверстие по внешней оболочке предмета.
      Внезапно всем показалось, будто тыква им подмигнула. Между двумя гладкими сегментами образовалась щель, достаточно широкая, чтобы сквозь нее Роджер мог проникнуть внутрь шара.
      Тилли вскрикнула. Салли сердито цыкнула на нее. Искра погасла. На какое-то мгновение установилась зловещая тишина, а затем раздался голос Роджера. Судя по всему, тот был вполне доволен.
      - Эй, Бешван. Мне даже не пришлось продырявливать эту штуковину. Скорее всего, я тут дотронулся до какой-нибудь автоматической системы, и она заработала. Дверь сама открылась передо мной. Теперь я могу пролезть внутрь.
      - И ты называешь это дверью?! - воскликнул Прамод.
      - Будь осторожней, дорогой! - произнесла Салли.
      - Да, дорогая, обязательно.
      Но Роджеру было не до Прамода с его вечным нытьем. Он стал протискиваться внутрь шара до тех пор, пока весь экран не загородили подошвы его космических ботинок.
      Внедренный внутрь тыквы видеозонд передал на обзорный экран изображение Ксермина. Отталкивая в сторону тонкую паутину переплетений и упругие кольца, Роджер ворвался в джунгли каких-то непонятных отростков. Теперь казалось, будто он, в своем громоздком скафандре и шлеме полностью заполнил собой внутренности загадочной тыквы.
      Компьютер увеличил размеры этого изображения и убрал все ненужное.
      Прамод сидел не шелохнувшись. Его по-прежнему одолевали сомнения. Внезапное открытие "скорлупы" шарика напугало его. Находка оказалась не такой уж безжизненной.
      Ксермин осторожно исследовал внутренности предмета - сжимал их, сдавливал, используя небольшой коллектор для взятия соскобов. Работа доставляла ему огромное удовольствие.
      - Эти штуки, похожие на сталактиты, на самом деле мягкие - они легко гнутся. Понятия не имею, для чего они здесь, но они безо всяких швов присоединены к материалу стенок. Или, по крайней мере, имеют то же покрытие, что и стенки. Вполне возможно, это общий слой краски или лака, я не знаю.
      - А как насчет центральных структур, что они собой представляют? голос Прамода слегка дрожал.
      - Здесь, в центральном их скоплении, не меньше шести различных приспособлений. Есть какая-то штуковина с длинными отростками вроде рук, другие похожи на электрические лампочки - они соединены какими-то нитями. Две ерундовины вполне можно принять за карбюраторы, если предположить, что здесь могли понадобиться таковые. Я точно не знаю, но, глядя на все это, я бы сказал, что нам потребуется немало времени, чтобы понять их назначение.
      Какое-то время Ксермин фальшивя насвистывал себе под нос веселую мелодию. Потом хихикнул:
      - С другой стороны, все это может быть органикой. Может статься, все эти штуковины просто взяли и выросли. Вдруг это что-то вроде фермы?
      На корабле наблюдали, как Роджер вытянул вперед руку и ухватился за одно из центральных приспособлений. Оно легко поплыло к нему в невесомости. Устройство напоминало прямоугольный вирус - нечто вроде грозди сцепленных воедино небольших модулей, подсоединенных к центральному комплексу посредством согнутой в кольцо трубки.
      Ксермин достал инструменты и обследовал неизвестное устройство. Чуть позже ему удалось отсоединить его и еще одно от кольцевых трубок. Черные чашечки отвинчивались с одного поворота, поддаваясь без всякого труда.
      Затем Роджер отнес свои трофеи в палатку и начал осторожно, как того требовал Прамод, исследовать их.
      - Ради твоего же блага, Роджер. Эти штуки могут взорваться, если ты попытаешься открыть их.
      Как обычно Ксермин посмеялся над Бешваном, но все же воздержался от попытки взрезать эти устройства. Он одно за другим поместил их в контрольно-измерительную камеру, и компьютер провел необходимый анализ.
      Одно устройство оказалось чем-то вроде газогенератора или же испарителя либо комбинацией и того и другого. Выхлопная труба вела к маленькой армированной камере с несколькими наконечниками форсунок. Другая штуковина таила в себе еще больше загадок. Между молекулами, сгруппированными в двенадцатиугольник, располагалась запутанная система проводов.
      Оба устройства были изготовлены из незнакомых материалов, представлявших собой главным образом сверхпрочный полимер, пронизанный длинными серебристыми нитями, местами скрученными в узелки. Металл оказался сплавом алюминия и палладия.
      Когда Роджер подсоединил находку к электрической цепи силой тока в шесть ампер и напряжением сто вольт, напоминавший вирус предмет внезапно засверкал россыпью крошечных огней. Роджер тотчас же погасил в помещении свет. Огоньки были похожи на раскаленные искры. Их вид наводил на мысли о том, что вирусообразный модуль есть не что иное, как проектор звездного неба из планетария. Это заставило Роджера на минуту задуматься.
      Может быть, перед ним нечто вроде навигационной системы? Роджер передвинул свою находку ближе к внутренней поверхности стенки. Затем отошел от нее на пару шагов и заметил, что лучики света собрались в фокусе, отбрасывая мириады крошечных точек-искорок, отчего на стенках палатки засверкали целые звездные скопления.
      Повертев загадочный предмет в руках, Роджер обнаружил, что "звездная проекция" очень напоминает центральную часть Галактики. Ясно различимое скопление звезд на одном из участков изображения было не чем иным, как галактическим ядром.
      Роджер в восторге вернулся к рабочей станции и, отсоединив загадочное устройство, снова принялся изучать его, но уже гораздо внимательнее. Он обнаружил, что находка состоит из нескольких субмодулей, соединенных на манер знаменитого кубика Рубика.
      При помощи компьютера Роджер рассчитал, какой из модулей следует удалить первым. Когда Роджер повернул его в нужном направлении, отвинтить модуль не составило никакого труда. Вскоре Роджер увидел внутреннее устройство, в котором видное место занимал подвешенный в паутине тончайших проводков сверкающий камень размером с ноготь большого пальца.
      Роджер быстро отключил записывающее устройство компьютера, ввел карточку данных с программой быстрого редактирования, перемотал файл назад и стер из памяти машины все, что касалось данного аспекта его исследований.
      Он не сводил с находки сияющего взгляда. Несомненно, продав все это, он сможет купить себе целую планету. Роджера охватило чувство триумфа, бьющее через край и неподвластное никаким усилиям воли.
      Что это? Бриллиант? Ксермин внимательно осмотрел камень, на этот раз при отключенном компьютере. Камень переливался и сверкал, как бриллиант. На его поверхность были нанесены сотни мельчайших граней, и он легко вращался внутри сетчатой паутины. Роджер усмехнулся. К черту зануду Прамода Бешвана! Он решительно протянул руку и вырвал паутину, державшую камень.
      У него еще будет возможность исследовать находку где-нибудь подальше от посторонних глаз. Роджер тщательно упрятал ее в походную сумку на молнии, что парила в палатке у него над головой. Кроме него, никто в палатку не входил, так что камень будет здесь в полной сохранности.
      Затем Роджер снова включил компьютер на запись. В конце рабочей смены, уже отключив оборудование, он исследовал себя под сканером. Дважды получив отрицательные результат сканирования, Роджер позволил себе войти в воздушный шлюз.
      Взрослая часть экипажа решила немедленно созвать собрание на мостике корабля. Панди предпочла и дальше смотреть свою любимую телепрограмму "Проигравший зевает". Действие сериала проходило в параллельной галактике, где царили чувственность и колдовство. В главной роли блистал Торри Стэрнс, который в галактике душевных волнений Панди считался самым роскошным представителем сильного пола из всех, кто когда-либо посещали сей мир.
      Глава 8
      Спейстаун, Звездный городок планеты Саскэтч, со всей наглядностью отражал противоречивую политику ИТАА по отношению к этой, на первый взгляд заштатной пограничной планете. На узкой полоске, плотно застроенной небоскребами, что протянулась вдоль южной границы космопорта, казалось, сосредоточились все пороки, какие только можно было сыскать в центрах обитания человечества. В вавилонском столпотворении у подножия небоскребов, на широких проспектах и узеньких улочках продавалось все, что можно продать, и покупалось все, что можно приобрести за деньги.
      Над этим человеческим муравейником сверкали гигантские названия отелей, зазывая орды посетителей, которые, прибыв в мир снега и льда, как правило, так и не высовывали носа дальше Спейстауна.
      Безусловно, отредактированные ИТАА рекламные проспекты рисовали несколько иную картину. На их глянцевых страницах Саскэтч представлялся этакой зимней сказкой с великолепными условиями для лыжного спорта и изумительными по красоте ледниками. Туристам предлагалось захватывающее дух зрелище - рождение в арктических водах величественных айсбергов.
      Шапки ледников, вулканы, гейзеры, тундра, непроходимые леса - этими красотами Саскэтч был наделен в изобилии. И поэтому тем более странным казался тот факт, что из наводнявших Саскэтч туристов лишь единицы покидали комфортабельные отели, выросшие, как грибы после дождя, в прохладной и сырой долине Беливо.
      Не менее странным было и то, что настоятельные требования поднять статус полицейской охраны местного космопорта постоянно наталкивались на обструкцию со стороны Комитета по регулированию, одного из ведомств ИТАА. Так, согласно действующим правилам, отдел саскэтчской полиции по борьбе с наркотиками мог проводить тайные операции внутри Спейстауна, только получив предварительное разрешение от самых высших эшелонов власти.
      Обычные в этих случаях процедуры были отброшены за ненадобностью. Йохан Грикс и его небольшая команда работали как проклятые, и в результате им все же удалось установить видеослежку за Крутыми Братцами. Грикс не сомневался, что через них ему удастся выйти на кое-кого из местной элиты, не брезгающей делать хороший навар, торгуя "тропиком-45".
      Крутые Братцы постоянно фланировали между излюбленными своими отелями - "Луксором", "Эдвардом" и "Беверли". Они то и дело попадались на глаза стражам порядка в барах, ресторанах и игорных заведениях, где, собственно, и сколачивали большую часть своих денег. Братцев всегда сопровождала целая команда головорезов-охранников под предводительством бессменного Кау Хука, гориллы-корейца с безжалостным, будто каменным, взглядом убийцы.
      Грикс и его ребята ломали голову над изобретением уловки, с помощью которой им удалось бы установить записывающее устройство в одном из излюбленных местечек Братцев. Например, Гриксу не терпелось разузнать, с кем встречаются Братцы в задней комнате бара "Токси" на Кунг-стрит. Полицейским удалось установить пункт оперативного контроля в крошечной сувенирной лавчонке на углу Кунг-стрит. Оттуда камера могла вести наблюдение за входом в "Токси". Кроме того, еще две камеры располагались на крыше прижатых друг к другу доходных домов, что стояли на той же стороне улицы за углом неподалеку. Пробраться внутрь было куда сложнее. А затем вдруг совершенно случайно им в руки свалилась удача, именно такая, какую Грикс ожидал уже не первый год.
      У порога бара "Токси" из повозки, запряженной рикшей, на тротуар ступил небезызвестный "ходок" по имени Карни Уокс. После короткого обыска его пропустили внутрь. Вскоре после этого трое верзил-охранников очистили улицу, и к дверям бара плавно подкатил лимузин Крутых Братцев. Команда наблюдателей просигнализировала Гриксу, и тот немедленно вызвал вертолет.