Мудрость песков. Беседы о суфизме

Только через жажду вы станете огнём, пламенем. И этот огонь сожжёт вас, как вас, и откроет вас, как Бога. Эта жажда – это огонь, сжигающий всё несущественное, и существенное становится ярким, чистым, громким. Это существенное называется Богом. Бог – это не личность, сидящая где-то на небесах, Бог – это существование вашей сущности. Но вы слишком заняты с несущественным: деньги, политика, респектабельность. Вы стали слишком внимательны к мнениям других о вас, к тому, что они скажут о вас. Вы так боитесь этих мнений, вы начинаете жить согласно этим мнениям. Вы всегда следуете линии посредственности, глупости, толпы.
      Запомните, вы здесь не для того, чтобы следовать за толпой. Вы здесь, на самом деле, и не для того, чтобы следовать за кем-либо. Вы здесь для того, чтобы реализовать то, что вы есть. Вы здесь, чтобы быть самими собой.
      Несущественное должно быть отброшено. Понаблюдайте, как много несущественных вещей вы продолжаете носить с собой, как много ненужного багажа, мусора вы продолжаете носить с собой. Отбросьте всё это. Жажда поможет вам отбросить это. Позвольте ей стать огнём.
      Придёт страх, – потому что, когда ваш дом в огне, естественно наступает страх. Вы не будете знать, идёт ли всё к тому, чтобы спастись от этого огня, или нет. Фактически, уйдёт всё, что вы знали о себе, и выйдет на поверхность то, чего вы никогда о себе не знали. Уйдёт ваша индивидуальность, какая она есть сейчас, но из неё вырастет новая индивидуальность, новое видение жизни.
      Каждый должен стать Фениксом из соответствующей сказки. Каждый должен создать свой собственный внутренний огонь, – вот что такое молитва.
 

      Амрита, вы говорите: «Я в таком водовороте».

 
      Будет хаос, поскольку старое начнёт исчезать, а новому нужно будет время. И будет промежуток, и этот промежуток требует смелости. На самом деле Учитель нужен как раз для того, чтобы помочь вам с этим промежутком. Когда весь ваш ум скажет: «Иди назад, цепляйся за прошлое. По крайней мере ты знал, кто ты есть. Сейчас ты теряешь свою личность. Ты становишься всё более и более неопределённым. Ты становишься туманом, облаком. Куда ты идёшь? Медленно, медленно ты можешь исчезнуть совершенно. Это может быть смерть, а не духовное рождение. Иди назад! Цепляйся за прошлое! По крайней мере, то было знакомо, известно. Ты ушёл оттуда, там ты был очень опытен. Да, там были несчастья, там были падения, там была темнота, – ну и что? По крайней мере там был ты. Теперь, в поисках света, ты исчезаешь. Даже если есть свет, а ты уйдёшь, в чём же смысл?»
      Вся логика будет в пользу того, чтобы вернуться. Это тот момент, когда необходим Учитель, кто-то, кому вы безгранично доверяете, доверяете настолько, что можете разрушить свою логику и пойти с ним. Совсем немного подождать – и всё случится. Когда новые звёзды поднимутся в вашем сознании, тогда не будет проблемы. Тогда вы узнаете, что вы на твёрдой почве, и великая радость придёт с этим.
      Будет водоворот для всех тех, кто собрался вокруг меня. Будет хаос. Сначала вы станете, как туманность, как пар. Сначала вы исчезните таким, какой вы есть, и только тогда...
      Помните ли вы историю, с которой мы начали эти беседы, – «Мудрость песков»? Река боится: «Как пересечь пустыню?» А пустыня говорит: «Не бойся. Единственный способ пересечь меня – это испариться. Лети на крыльях ветра. Позволь ветру перенести тебя через пустыню». Но река естественно боится: «Кто знает? Если испаришься, то где гарантия того, что снова станешь тем же, что снова будешь?» И река логична, она аргументирует, а пустыня говорит: «Аргументы не помогут, и я не могу доказать этого. Я не могу дать тебе никакой гарантии, но это так. Я видела много рек, пересекавших меня. Это единственный способ. Ты должна рискнуть».
      Этот риск есть санньяса. Вы должны рискнуть испариться во мне, со мной; только тогда вы сможете пройти через пустыню. В противном случае вы станете трясиной в пустыне, вы будете потеряны.
 

       «Я в таком водовороте. Никогда в жизни я не была так расколота на части...»

 
      Верно, поскольку вся жизнь старается держать вас, как вы есть, – родители, школа, колледж, университет, церковь. Структура общества старается держать вас, как вы есть. Вся структура общества устроена так, чтобы оставить вас в застое, чтобы вы не стали динамичными, поскольку динамичные люди – это динамит. Это опасные люди. Растущие люди, развивающиеся люди непременно опасны для государства, для общества, для церкви, для статус-кво, поскольку растущие люди не могут оставаться со старыми идеологиями. Их рост требует новых богов, новых библий, новых коранов. Их рост требует новых видений реальности.
      Когда растёт ребёнок, как долго вы сможете удерживать его со старыми игрушками? Единственный способ удержать его со старыми игрушками – это запретить ему расти. Насильно заставить его быть задержанным; тогда он будет продолжать играть со своими игрушками, но вы сделаете его слабоумным. Вот что делает общество с миллионами людей: оно держит их слабоумными. Оно не разрешает им расти, поскольку, когда они начнут расти, никто не сможет удержать их. И когда они почувствуют вкус роста, они не поверят ни в какие границы, они будут расти, пока не станут Богом.
      Человек может быть рабом, Бог рабом быть не может. Человек может быть принуждён делать глупые вещи: человек может быть принуждён идти на войну, человек может быть принуждён драться, убивать, совершать насилие. Вы не можете принудить Бога. Если люди продолжат расти, в мире вы не найдёте ни англичанина, ни немца, ни японца, ни индийца. Если человек продолжит свой рост, то вскоре он выйдет за пределы того, чтобы быть немцем, или американцем, или китайцем, или индийцем. Вскоре он увидит глупость этого. Вскоре он станет универсальным гражданином. Что тогда случится с вашими политиками? Что случится с вашими нациями и вашими глупыми флагами? Что случится со всей этой чепухой, которая продолжается и продолжается и стала такой важной? Эта чепуха может оставаться важной, и ваши столицы могут оставаться столицами, и ваши политики могут оставаться великими лидерами, только если человек остаётся задержанным. Если человек растёт, кто захочет лидера? Каждый будет иметь своего собственного внутреннего советчика. Кто беспокоится о том, чтобы слушать политиков? Они будут просто не в духе времени. Если человек растёт, не может быть никакой политики; политика предназначена для детей. Если человек растёт, не может быть никакой бедности, никакого богатства. Если человек растёт, то он будет понимать; это не значит, что наступает коммунизм, поскольку коммунизм – это снова политика. Если человек растёт, приходит новое видение: что мы все принадлежим одной земле, что наше счастье и наше несчастье идут вместе. Если один человек несчастлив, то всё человечество будет чем-то поражено. Один несчастливый человек будет действовать как рана на теле человечества.
      Мы все вместе! Если мы действительно хотим быть счастливыми, то все должны быть счастливыми. Только в атмосфере счастья вы можете быть счастливыми. Не так, что приходит пролетариат и начинает доминировать в обществе, – это переход от одной полярности к другой, это не меняет ничего. Вот почему все революции прошлого потерпели поражение, – французская, русская, китайская, индийская. Все революции потерпели поражение, потому что просто маятник движется к противоположному полюсу. Доминировали богатые, – царь был диктатором, – теперь они сброшены; теперь доминирует пролетариат. На самом деле под именем пролетариата начинает править новая буржуазия. И на самом деле, царь никогда не был настолько царём, насколько им был Сталин. Сталин был воплощением Петра или Ивана Грозного.
      Порабощённые стали поработителями, поработители стали порабощёнными. Но история продолжается, история та же самая: А становится Б, Б становится А, а проблема остаётся такой же, как и была.
      Если люди растут, становятся более сознательными, если люди становятся более центральными, – это не значит, что они все станут слугами общества, но они просто будут понимать, что всё, что они делают, помогает человечеству быть более счастливым. Что бы они ни делали, они должны понимать, что это не увеличивает несчастье в мире. Это произойдёт самопроизвольно. Исчезнут государства, исчезнут нации, исчезнут религии. Это будет род религиозности, среда духовности вокруг земли, её атмосфера. Это нечто совсем другое. Но никто не заинтересован в том, чтобы вы изменились, потому что с вашим изменением вложения столь многих людей будут поставлены на карту.
 

      Вы говорите: «Я в таком водовороте. Никогда в жизни я не была так расколота на части...»

 
      Вы никогда не были с Учителем. Быть с Учителем – это учиться тому, как умирать. Да, вы будете расколоты на части. И парадокс в том, что только в этой смерти вы родитесь, только этот крест поможет вам воскреснуть.
 

      Выговорите: «...так текуча, так прекрасно небезопасна».

 
      Я счастлив, Амрита, что вы чувствуете красоту небезопасности, потому что есть только одна безопасность, и это – небезопасность. Все другие безопасности ложны, порождают веру. Есть только одна безопасность, которая не порождает веру, – это жить в небезопасности, любить небезопасность, жить от момента к моменту, жить постоянно доступным для неизвестного. Жить без прошлого – это жить без безопасности. Безопасность исходит из прошлого. Те, кто живёт, боясь небезопасности, ограничены своим прошлым. Они живут мёртвой жизнью, они живут в своих могилах. Они не живут, они только притворяются живущими. Люди, действительно желающие жить, должны жить в настоящем, а настоящее небезопасно. Небезопасность внутренне присуща жизни. Она – сама кровь жизни. Небезопасность означает, что вещи изменяются, движутся, что жизнь – это паломничество, что мы должны продолжать двигаться, пока не достигнем океана и не исчезнем в нём. Этот океан есть Бог.
 

       «Моё существо любит вас, тело постоянно вибрирует...»

 
      Разрешите телу, позвольте ему вибрировать и танцевать, позвольте ему молиться. Прислушайтесь к телу. Следуйте за телом. Никогда, никоим образом не пытайтесь подавлять тело. Тело – ваш фундамент. Когда вы начнёте понимать своё тело, девяносто девять процентов ваших несчастий просто исчезнет. Но вы не прислушиваетесь.
      Тело говорит: «Стоп! Не ешь!» Вы продолжаете есть, вы слушаете ум. Ум говорит: «Это очень вкусно, восхитительно. Ещё чуть-чуть». Вы не слушаете тело. Тело насыщено, живот говорит: «Стоп! Хватит, так хватит! Я устал!» Но ум говорит: «Какой вкус... ещё совсем чуть-чуть». Вы продолжаете слушать ум. Если вы прислушаетесь к телу, девяносто девять процентов, вероятно, просто исчезнут, а оставшийся один процент будет просто случайным, не представляющим действительной проблемы.
      Но с самого детства нас отделяли от тела, нас удаляли от тела. Ребёнок плачет, ребёнок голоден, а мать смотрит на часы, поскольку доктор сказал, что молоко ребёнку следует давать только после трёх часов. Она не смотрит на ребёнка. Ребёнок – вот те часы, на которые надо смотреть, но она продолжает смотреть на часы. Она слушает доктора, а не плачущего ребёнка, а ребёнок просит пищи, и пища ему нужна прямо сейчас. Если не дать ребёнку пищу прямо сейчас, вы отделите его от тела. Вместо пищи вы даёте ему пустышку. Теперь вы обманываете его. Вы даёте что-то ложное, пластиковое, вы стараетесь разрушить, сбить с толку чувствительность тела. Мудрости тела не дано_иметь свой голос, ум вступает в действие. Ребёнок успокаивается пустышкой, он засыпает. Теперь часы говорят, что три часа прошли, и вы должны дать ребёнку молоко. Сейчас ребёнок спит, сейчас спит его тело: вы будите его, поскольку доктор сказал, что нужно давать молоко. Вы снова разрушаете его ритм. Мало помалу вы разрушаете всё его существование. Придёт момент, когда он потеряет все пути в своём теле. Он не знает, что хочет его тело, – хочет ли оно есть или нет, он не знает, хочет ли его тело заниматься любовью или нет, он не знает. Всё управляется кем-то извне. Он смотрит журнал «Плейбой» и чувствует, как будто занимается любовью. Теперь это глупо, это ум. Любовь не может быть очень большой; она будет вроде чихания, опорожнения, больше ничем. Это вовсе не любовь. Как может любовь происходить от ума? Ум ничего не знает о любви. Она становится долгом. У вас есть жена, у вас есть муж, вы должны заниматься любовью, – это становится долгом. По долгу, религиозно, каждую ночь вы занимаетесь любовью. Теперь нет в этом непринуждённости. А потом вы беспокоитесь, потому что начинаете чувствовать, что это не удовлетворяет вас. Тогда вы начинаете искать других женщин. Вы начинаете рассуждать логически: «Может быть эта женщина не подходит для меня. Может быть у нас нет сродства душ. Может быть она не создана для меня. Я не создан для неё, поскольку она меня не зажигает».
      Проблема не в женщине, проблема не в мужчине: вы не находитесь в теле, она не находится в теле! Если бы люди находились в своих телах, никто не пропустил бы той красоты, которая называется оргазм. Если бы люди находились в своих телах, они познали бы первые проблески Бога через переживание своего оргазма. Вы не можете познать Бога через церковь, вы можете познать Бога только через любовь, потому что только в переживании любви вы растворяетесь, вы плавитесь, вы становитесь громадными. В этой громадности вы имеете вкус Бога, вкус Дао. В этом фундамент реальной, религиозной жизни.
      Почему люди так не религиозны сегодня? Не потому, что недостаточно церквей, или недостаточно миссионеров, или люди не получают постоянных проповедей. Написаны миллионы книг, даны миллионы проповедей, но всё пропадает втуне, поскольку нет реального свидетельствования. Никто и никогда не свидетельствовал Бога в своей жизни. Как вы можете убедить людей, что Бог существует? Всё остаётся на уровне аргументов. Они не преобразуют, они не убеждают. Если бы люди находились в своих телах, они познали бы Бога в любви и тогда они начали бы искать Бога. Они начали бы искать ту огромность, ту обширность, которая случилась с ними. Они узнают её через своё собственное переживание; оно является жизненным экзистенциальным, а не теологическим, не философским. Они узнают, что Бог есть, что есть что-то вроде Бога.
      Теперь нужно искать Бога. Следует начинать великое исследование.
      Слушайте своё тело, следуйте за телом. Ум глуп, тело мудро. И если вы прошли глубоко в своё тело, в самой этой глубине вы найдёте свою душу. Душа спрятана в глубинах тела. Душа – это внутреннее ядро тела, а тело – это внешнее окружение души. Ум – это побочный социальный продукт. Чем меньше ума, тем лучше. И её усилия здесь должны идти на то, как уменьшить ваш ум, как уменьшить вашу ношу.
      Вот почему суфии называют это состояние медитации фана, состояние «не-ума».
 
      Третий вопрос:
 

       Иногда я чувствую, что всё моё путешествие внутрь себя – это лишь воображение. Иногда я знаю, что оно является реальным. Идёт ли оно внутрь, лишь временно удаляя меня от внешних дел, движется ли вниз в глубокие утолки тела, к сердцебиению, и вниз в радость существования, дальше тела, дальше чувств, сдвигает ли меня дальше, превращая в того, кого я наблюдал и чувствовал живущим, – в меня? Вы говорите, что сила воображения вводит в заблуждение. Перед вами я чувствую себя, как тупица, когда я не чувствую, что я Бог.

 
      Падма Самбхава, возможны лишь две вещи: или вы тупица, или вы Будда. Между ними нет промежуточных ступеней. Или вы знаете, или вы не знаете. Вы удивитесь, когда узнаете, что в Индии аналогом слова тупица является буддху– оно происходит от слова «Будда». Или вы буддху, тупица, или вы Будда, сознательный.
      Оба слова происходят от одного корня. Буддхуозначает глупый, дурацкий, невежественный, крепко спящий. «Будда» означает того, кто пробудился, кто вышел из своих снов, из своих желаний, из своего невежества, того, кто пришёл к знанию, того, кто полон внутреннего света. Темнота исчезла, ночь прошла, солнце встало. И нет промежуточных ступеней. Поэтому никогда не дурачьте себя промежуточными ступенями.
      Люди создали множество ступеней. Они говорят: «Я пока ещё не Будда, но я на Пути. Я очень, очень религиозный человек, духовный, святой». Но вся ваша духовность, и вся ваша святость, и вся ваша религиозность, – это не что иное, как сон, мечта, – если вы не стали Буддой. Можно мечтать о том, чтобы быть святым, – в этом нет проблемы, – но вся ваша просвещённость – это только мечта. Можно мечтать о том, чтобы стать просвещённым, но всё время вы остаетесь тупицей, вы не изменяетесь.
      Ваши так называемые учёные, и священники, и профессора, и великие мудрецы, знающие люди, как раз остаются в первой категории. Лучше понимать, что есть только две возможности: или вы проснулись, или вы спите. Вам очень поможет, если вы именно так будете смотреть на вещи.
 

      Вы говорите: «Иногда я чувствую, что всё моё путешествие внутрь себя – это лишь воображение».

 
      Это потому что и внутреннее, и внешнее созданы воображением. В действительности нет ничего внутреннего и ничего внешнего; всё едино. Вы не можете сказать, что это внутреннее, вы не можете сказать, что это внешнее. Различие между внутренним и внешним создаётся умом. Оно не реально, она не соответствует реальности.
      Что есть внутреннее и что есть внешнее?
      Вы вдыхаете. Мгновение до этого нечто было внешним, затем оно становится внутренним, затем, через секунду, оно снова внешнее. Так где внутреннее и где внешнее? Вы принимаете пищу, она была вовне; затем вы перевариваете её, – она становится вашей кровью, вашими костями, мозгом ваших костей. Так где внутреннее и где внешнее? Вы идёте к парикмахеру и состригаете свои волосы; они были внутренними, теперь они не являются более внутренними.
      Внутреннее непрерывно становится внешним, внешнее непрерывно становится внутренним. Вот что есть жизнь, динамика жизни: инь постоянно превращается в ян, ян постоянно превращается в инь. Мужчина постоянно превращается в женщину, женщина постоянно превращается в мужчину.
      Вы съели яблоко с дерева, – оно было внешним, а затем стало внутренним. Затем однажды вы умрёте, попадёте в землю, и на вас вырастет яблоня. И какая-то часть вас станет яблоком, и ваши внуки могут съесть его. Мы все каннибалы: мы едим друг друга. Другого способа существования нет. Когда вы едите яблоко, делайте это с уважением... может быть вы едите вашего дедушку или бабушку.
      Нет ничего внешнего, нет ничего внутреннего. Внутреннее и внешнее – это просто способы описания одной и той же вещи. Чтобы увидеть это следует выйти за пределы воображения.
 

      Вы говорите: «Иногда я чувствую, что всё моё путешествие внутрь себя – это лишь воображение».

 
      Это действительно так, но сейчас всё является воображением. Фактически, путешествие, как таковое, всегда внешнее. Не может быть никакого внутреннего путешествия. Как это может быть внутреннее путешествие? Хождение где-нибудь – это всегда хождение вовне. Когда заканчивается путешествие, тогда начинается внутреннее. Вы можете приблизиться ко внутреннему, но путешествие остаётся внешним. «Путешествие» означает, что вы пытаетесь соединить себя с отдалённым. Внутреннее не отдалено, оно – это в точности то, что вы есть. Вы всегда соединены с ним, нет необходимости соединять, нет способа соединить вас с ним. Вот почему люди дзэна говорят, что истина – это реальность без путей: вы никуда не идёте, значит вы там. Когда вы никуда не идёте, внутреннее произошло.
      Но я также могу понять и затруднения Падмы Самбхавы. Я сам постоянно говорил вам: «Начните внутреннее путешествие». Мне приходится использовать слова, вам приходится использовать слова, и все слова неадекватны. И если вы всё время будете тащить слово к его пределу, к логическому концу, то оно станет абсурдом. Слова должны использоваться только гипотетическим образом. Они должны использоваться в утилитарном смысле.
      Когда я использую слова «внутреннее путешествие», я просто имею в виду, что вы смотрели на один аспект путешествия в вашей жизни, называемый «внешнее», теперь постарайтесь посмотреть на другой аспект путешествия, называемый «внутреннее». Вы бегали за деньгами, теперь бегите за медитацией. Вы бегали за властью, теперь бегите за Богом. И то и другое – бег. Если вы начнёте бегать за медитацией, то однажды я вам скажу: «Теперь отбросьте и медитацию. Теперь хватит бегать». И когда вы остановите бег, тогда и произойдёт настоящая медитация.
 
Сиди тихо,
ничего не делай,
весна придёт,
трава вырастет сама.
 
      Медитация имеет два значения. Вот почему в Индии мы имеем два слова для неё: дхьянаи самадхи. Дхьянаобозначает временную медитацию, промежуточную медитацию; самадхиозначает, что вы пришли домой, теперь медитация не нужна. Если медитация уже не нужна, то человек пребывает в медитации, – до этого так не было. Когда человек просто живёт в медитации, ходит в медитации, спит в медитации, когда медитация – это способ его существования, тогда он достиг.
      Но вы слишком много бегали за деньгами, властью, престижем. Вы стали так привычны к беганью. Сказать внезапно: «Стоп!» было бы слишком. Вы должны замедляться медленно, медленно. Поэтому мы говорим: «Бегите за Богом». Это замедлит вас. Побежав за Богом, вы спросите: «Как?» И я скажу: «Сидите тихо, закройте глаза, наблюдайте за своим дыханием». Какого же рода этот бег? Во имя бега вас убеждают не бегать. Наблюдайте за дыханием, мало-помалу дыхание будет становиться всё медленнее и медленнее. Сидите тихо, не двигайтесь, и однажды вы внезапно осознаете тот факт, что всё путешествие исчезло. Вы никуда не идёте, вы есть. В тот момент, когда вы увидите, что вы есть, что вы просто есть, это и случится. Не будет ни внешнего, ни внутреннего.
      Поэтому позвольте мне высказаться парадоксальным образом: внутреннее реализуется только тогда, когда внутреннее и внешнее оба исчезают. Внутреннее как раз и появляется, чтобы уравновесить внешнее. Когда оба приходят в абсолютное равновесие, когда оба отрицают друг друга, в ваших руках остаётся пустота, – нет ни внешнего, ни внутреннего. Это не воображение.
      Вот сейчас, Падма Самбхава, это воображение. И вы должны быть очень, очень бдительны, потому что воображение – это один из тех источников, что создают новые для вас желания, новые фантазии, новые миры. Эта майя, это иллюзия.
 
      Четвёртый вопрос:
 

       Кто вы?

 
      Я хотел бы рассказать вам одну историю. Много столетий прошло, а эта история сохраняет огромное значение для тех, кто хочет медитировать.
      Бодхидхарма пошёл в Китай. Он всегда был одним из самых уникальных людей. Весь Китай ожидал Бодхидхарму.
      Много лет потребовалось ему, чтобы пересечь Гималаи. Это было трудно, он шёл пешком.
      На границу прибыл император, чтобы встретить его; имя императора было By. Он стал буддистом, – и не только он стал буддистом, он все свои сокровища направил на служение буддизму. Он обратил в буддизм миллионы людей, он создал тысячи храмов и тысячи статуй Будды, и он помог переводу на китайский язык всех писаний Будды. Бывало каждый день десять тысяч монахов получали пищу из его дворца. Он поддерживал буддизм всеми возможными способами.
      Прибывал Бодхидхарма – прибывал ещё один Будда, – By пришёл встретить его. Естественно, их диалог состоялся. Это был один из величайших диалогов, небольшой диалог, но огромного значения.
      By спросил: «Что я заслужу за все добрые дела, которые я совершил в служении буддизму?» Он должно быть надеялся на хорошее поощрение. Он должно быть надеялся, и это естественно, поскольку все другие учителя буддизма и монахи говорили: «Вы просто великий, вы величайший император в истории. Вы совершили столько святых дел. Ваша жизнь – это жизнь истинного служения и сострадания». Естественно, они могли говорить все эти вещи. By ожидал некоей санкции от величайшего Учителя, прибывшего в Китай. Знаете ли вы, что сказал Бодхидхарма?
      Он сказал: «Никакой награды. Ничего особого для вас, абсолютно ничего».
      В переводе на современный жаргон, он сказал: «Всё это коровье дерьмо!»
      By был оскорблён, шокирован. Он не мог поверить своим ушам. И Там собрались тысячи монахов; они были также шокированы. Они действительно испугались, они боялись чего-то вроде этого, поскольку о Бодхидхарме ходили разные истории, – что он странный парень. И когда он прибыл, они абсолютно уверились, что он странный парень, потому что один из своих башмаков он нёс на голове. И он выглядел опасным человеком. Он был весь глаза, огненные глаза, как будто он собирался прыгнуть и убить вас. И естественно, всякий Учитель должен делать это. У него были длинные волосы и борода, и всё его лицо было покрыто волосами; одни только глаза были на нём. Позднее он стал известен в Китае как «варварский Будда», как «варварский брамин из Индии». Он был дикий человек. Дрожь пробежала по спине императора By.
      Бодхидхарма сказал: «Всё дерьмо!» Продолжать разговор не было смысла, но всё было так неожиданно. A By был очень образованный человек, культурный человек, китайский император, – китайцы очень культурные люди, очень вежливые. Выглядело бы не очень хорошо так внезапно прекратить разговор, поэтому, чтобы довести его до точки, где можно было бы легко закончить, By снова спросил: «Разве они не святые? Вы должно быть шутите», – сказал он.
      Бодхидхарма сказал: «Нет! Никакой святости! Всё просто пустота». Он шёл на то, чтобы резко оборвать этот разговор.
      Теперь даже By позабыл всю свою образованность и культуру и дворцовые манеры. Этот человек был уж слишком резок! Он слишком сильно провоцировал его гнев. И он сказал: «Тогда кто ты, стоящий предо мной?»
      И Бодхидхарма красиво улыбнулся и сказал: «Я не знаю».
 

      Вы спрашиваете меня: «Кто вы?»

 
      И я говорю: «Я не знаю».
      Что имел в виду Бодхидхарма, когда говорил: «Я не знаю»? Он должензнать. Кто же ещё? Но что он имел в виду этим «Я не знаю»? Он говорит тысячу и одну вещь этим простым предложением. Столетия потребовались людям, чтобы раскрыть значение этого, и всё ещё есть значения за значениями.
      Во-первых, когда вы знаете, вы исчезаете. «Я» отсутствует. Пока «я» существует, вы не знаете. Когда «я» исчезает, вы узнаете, но тогда вас уже нет.
      Имеются два вида неведения: одно, когда вы есть и вы не знаете; и второе, светлое неведение, полное света, – вас нет, и поэтому, кто же говорит: «Я знаю»? «Я» больше нет здесь.
      Второе: всякий раз, когда вы знаете что-либо, это должно быть отделено от вас, это должно быть объектом познания. Как вы можете познать познающего? Вы не можете свести того, кто познаёт, к объекту познания. Поэтому то, что познаёт, никогда не может быть познано. Всё, что бы вы ни знали, просто доказывает, что эта вещь – не вы. В этом одна из основных медитаций Востока.
      Смотрите на вещи, наблюдайте вещи, и что бы вы ни были способны узнать, будьте уверены – это не вы. Так что, это исключается. Это называется «процессом исключения». Вы наблюдаете, сидите тихо, – вы можете видеть ваше тело, вы можете чувствовать, что ноги уснули, вы можете чувствовать, что рука устала, тяжела, вы можете чувствовать, что у вас сильно болит голова. Тогда одна вещь определённо может быть принята без доказательства: вы – это не ваша голова, и вы – это не ваши ноги, и вы – это не ваша рука. Вы – познающий, вы тот, кто осознаёт голову и головную боль. Так что тело исключается.
      Затем вы начинаете наблюдать свой ум. Возникает мысль, мысль гнева, страсти, любви или чего-либо ещё. Вы можете видеть её возникновение в вас. Облако гнева приходит и окружает вас; вы можете наблюдать его. Или в вас имеется великое желание любви, но вы можете наблюдать, что оно есть. Вы можете видеть, что есть гнев, или есть любовь, или есть алчность, не так ли? Если вы можете видеть, что есть алчность, то одна вещь является определённой, – что это не вы. Вы – это тот, кто знает. Таким образом, ум исключается.
      Когда исключаются ум и тело, тогда что же остаётся? Как раз чистый свидетель. Сейчас вы не можете знать этого чистого свидетеля, потому что вы не можете свести его к объекту. Зеркало не может отражать само себя, оно может отражать только что-нибудь ещё. Ваши глаза не могут видеть сами себя, они могут видеть только что-нибудь ещё. Ваш свидетель не может быть свидетелем самому себе. В этом второй смысл слов Бодхидхармы: «Я не знаю».
      И третий. Когда Бодхидхарма говорит: «Я не знаю», он имеет в виду: «Предельное – это тайна, и оно останется тайной. Нет путей разгадать её».
 

      Вы спрашиваете меня: «Кто вы?»

 
      Вы бы хотели некоторый традиционный ответ, что я – перевоплощённый Будда. Дерьмо! Нет, я не воплощение Будды. Вы хотели, чтобы я сказал, что я мессия, которого вы ждали. Нет, я не мессия. Я не заинтересован стать мучеником, совсем нет. Вы хотели бы какого-нибудь определённого утверждения, но ничего определённого не может быть по самой природе вещей.
      Позвольте мне рассказать вам другую историю:
      Моисей пошёл в горы и ему явился Бог в виде пылающего куста. Куст оставался зелёным и не сгорал.
      В этом указание, метафорическое указание на парадокс Бога, на то, что Бог – это парадокс, что Бог алогичен, что Бог абсурден, credo quia absurdum. Это знаменитое высказывание Тертуллиана: «Я верю в Бога, потому что Он абсурден. Я верю, потому что в Него нельзя верить».
      В метафоре, живописным образом, сказано, что Моисей увидел куст и огонь в нём, и куст не сгорал. Он должен был чувствовать себя очень смущённым, озадаченным. Затем Бог дал ему для его людей Десять Заповедей. И, естественно, он спросил: «Они спросят меня: „Кто дал их тебе?“ Что мне сказать?» И Бог сказал: «Скажи им; я есть то, что я есть».