— Как только мы вернемся, Непоседа, ты продолжишь искать информацию об Оке Дракона.
— Так я уже нашел, — небрежно бросил Тас.
— Потому что ты не спрашивал, — ответил тот с мрачным негодованием.
— Так спрашиваю теперь! — сказал Дерек, багровея.
— Не очень-то любезно, — заметил кендер. Лиллит наклонилась и что-то шепнула ему на ухо.
— О, конечно. Я все вам расскажу. Эти драконьи глаза сделаны из хрусталя, и они волшебные. В них есть что-то внутри… забыл… — Он подумал минутку. — Субстанция, вот что. Субстанция хроматических драконов.
Тассельхофу нравилось, как перекатываются во рту эти непонятные слова, и он повторил их несколько раз, пока Дерек резко не велел ему продолжать.
— Я не знаю, что такое субстанция хроматических драконов, — сказал Тас, не упуская возможности еще раз произнести такие замечательные слова, — но это то, что внутри. Если вы сумеете добыть и подчинить себе один такой глаз, то драконы станут слушаться ваших приказов.
— Как действует Око? — спросил Хранитель Венца.
— В книге никаких инструкций нет, — ответил Тас, которого начало раздражать, что его засыпают глупыми вопросами, в то время как друзья в беде. Увидев, что Дерек хмурится, он добавил: — У меня есть друг, которому должно быть все об этом известно. Он маг. Его зовут Рейстлин, можем спросить у него…
— Нет, не можем, — отрезал Хранитель Венца. — А в книге сказано, где искать Око?
— Там написано, что одно из них отвезли в место под названием Ледяной Предел… — начал Тас.
— Вам на самом деле нужно спешить, — вмешалась в разговор Лиллит. Все это время она караулила у двери, тревожно глядя на лестницу. — Вы сможете поговорить об этом, когда вернетесь. Ваш друг арестован, и, вероятнее всего, его убьют.
— Он не рыцарь, — не смог удержаться Дерек. — Но, — добавил он уже гораздо миролюбивее, — он наш земляк, соламниец. Бриан присмотри за кен… господином Непоседой.
Дерек с Эраном стали подниматься по лестнице. Тассельхоф крутился на площадке в ожидании Грома.
— На счастье! — сказала она и, поцеловав его, быстро проговорила: — Ты когда-нибудь находил то, что искал всю жизнь, лишь затем, чтобы потерять это вновь, и, может быть, навсегда?
— Со мной такое происходит все время! — воскликнул Тас, подобравшийся к ним поближе. — Однажды я нашел ужасно забавное кольцо, принадлежавшее злому магу. Оно заставляло меня все время подпрыгивать и скакать с места на место, это было очень весело, но потом я, кажется, его потерял…
Тассельхоф умолк. Эта история про кольцо и злого мага была страшно увлекательная, очень интересная и почти правдивая, но у нее не оказалось слушателей. Ни Бриан, ни Лиллит не обращали на него внимания.
Дерек нетерпеливо позвал Бриана. Тот в последний раз поцеловал Лиллит, крепко взял кендера за руку, и они взбежали по лестнице.
Освобождение. Стурм приводит аргумент
Рыцари и кендер вышли из библиотеки через потайную дверь и попали в настоящую снежную бурю — удивительная перемена погоды, потому что, когда они спускались в подвал, было ясно и солнечно.
С неба падали большие тяжелые снежные хлопья, ограничивавшие видимость и делавшие прогулку по скользким мощеным улицам опасной. Хотя Маркус ушел лишь несколько минут назад, его следы уже замело. По словам Таса, снег был таким густым, что они едва могли разглядеть кончики своих носов. Рыцари уже двинулись в путь, когда внезапно из-за белой завесы вынырнула фигура.
— Это я, Маркус, — произнес голос, и человек поднял вверх руки, услышав лязг стали. — Я решил, что вас нужно проводить до Палаты Справедливости.
Дерек пробормотал слова благодарности и вложил меч обратно в ножны. Быстрым шагом пошли они сквозь метель, прикрывая от слепящего снега глаза, то и дело поскальзываясь на обледенелых камнях мостовой. Хотя большая часть мира погрузилась в тишину, покрытая пушистым белым одеялом, другая, маленькая частичка, которую составляли они, была весьма оживленна, поскольку кендер болтал без умолку:
— Вы когда-нибудь замечали, как меняет снег все вокруг? Я думаю, что именно поэтому ничего не стоит потеряться в буран. А мы уже потерялись? Я не помню, чтобы видел раньше это дерево, вон то, все согнувшееся. Наверное, мы сбились с дороги…
Тут они повернули за угол и дошли до дома, который кендер узнал, однако словесный поток не иссякал:
— Только посмотрите на тех горгулий! Ой, я видел, как одна из них шевельнулась! Бриан, ты видел, как шевельнулась та жуткая горгулья? Правда, будет весело, если она слетит со своего насеста на этом здании, спикирует прямо на нас и выцарапает нам глаза своими длиннющими когтями? Не то чтобы я хотел потерять свои глаза. Я ведь их люблю, без них мне бы не увидеть столько всего интересного. Скажи, Маркус, мы опять потерялись? Я что-то не припомню, чтобы мы проходили мимо этой мясной лавки, ой, подожди, да…
— Его можно заставить замолчать? — взревел Дерек.
— Только если отрезать язык, — ответил Эран.
Вероятно, Хранителю Венца подобный способ показался вполне приемлемым. Но в это время — к счастью, для Таса — они подошли к Палате Справедливости, большому уродливому кирпичному зданию. Несмотря на снежную бурю, около входа собралась толпа, из которой то и дело доносились выкрики в адрес ненавистных Соламнийских Рыцарей, призывающие их перестать прятаться за юбки правителя и показаться народу.
— Эти люди и вправду нас ненавидят, — сказал Дерек.
— Их нельзя за это винить, — ответил Маркус.
— Но ведь они сами обратились против нас, — возразил Хранитель Венца. — Множество соламнийцев погибло в этом городе после Катаклизма от рук черни.
— Это была трагедия, — признал эстетик. — Но после мятежа многие горожане искренне устыдились. Тарсисцы отправили в Соламнию посольство, чтобы попытаться покончить дело миром. Тебе это известно?
Дерек покачал головой.
— Их предложение было отвергнуто. Им даже не разрешили сойти с кораблей на соламнийскую землю. Если бы соламнийцы простили тех, кто был виноват перед ними, как им следовало бы сделать согласно Кодексу, — добавил Маркус, посмотрев на Дерека долгим взглядом, — рыцарей снова пригласили бы в Тарсис, и, может быть, тогда на него не напали бы армии драконидов.
— Большая часть Соламнии теперь в руках врага, — сказал Дерек.
— Да, знаю, — ответил Маркус. — Мои родители живут в Вингаарде. Я уже давно ничего о них не слышал.
Некоторое время рыцари молчали, затем Бриан тихо спросил:
— Так, значит, ты из Соламнии?
— Да, — ответил Маркус. — Я один из «патетиков», как величает нас кендер. — Он улыбнулся Тассельхофу. — Меня послали сюда вместе с Лиллит и еще несколькими братьями, чтобы защищать библиотеку.
— Вы не в силах ее защитить! — воскликнул Бриан, его охватила внезапная вспышка ярости. — Не от армии драконидов! Библиотека надежно спрятана. Вам с Лиллит нужно просто запереть ее и уходить отсюда. Вы рискуете жизнью ради стопки пыльных книг.
Он умолк, покраснев. Ему не следовало говорить так страстно и резко. Все посмотрели на него с удивлением. Маркус был спокойным, мягким, но решительным:
— Ты забываешь, сэр рыцарь, что с нами Бог. Гилеан не оставит нас сражаться в одиночестве, если, конечно, придется сражаться. Подождите минутку. Я вижу моего коллегу. Спрошу у него, что происходит.
Он поспешил навстречу человеку, который только что вышел из Палаты. После непродолжительной беседы Маркус быстрым шагом вернулся к спутникам:
— Ваших друзей собираются заключить в тюрьму…
— Надеюсь, это уютная тюрьма, — сказал Тассельхоф, не обращаясь ни к кому в отдельности. — Некоторые тюрьмы бывают очень милые, а некоторые — нет. Мне еще не доводилось побывать в подземелье Тарсиса, так что я понятия не имею…
— Замолчи, Непоседа! — велел Дерек грозным голосом. — Эран, оторвись от своей проклятой фляжки!
Тассельхоф открыл рот, чтобы высказать рыцарю свои соображения, но тут прямо в рот ему залетела гигантская снежинка, и следующие несколько минут кендер пытался откашляться.
— Охранник не рискнет провести их на глазах у толпы, — продолжил Маркус. — Во всяком случае после того, что случилось во время ареста. Он поведет их кружным путем, через черный ход в торце здания — и дальше по аллее.
— Удача на нашей стороне, — сказал Дерек.
— Это не удача. Это Гилеан благословляет нас, — серьезно ответил эстетик. — Скорее! Сюда!
— Может, это Гилеан заставил кендера замолчать? — предположил Эран.
Он повесил фляжку обратно на ремень и похлопал кашлявшего Таса по спине.
— Если это так, я могу стать его последователем, — отозвался Дерек.
Следом за Маркусом они обогнули здание и вышли на обсаженную деревьями аллею. Снегопад внезапно прекратился, выглянуло солнце, под лучами которого засверкал свежевыпавший снег, — казалось, погоде нравилось подшучивать над ними. Затем небо вновь затянули облака, и солнце словно играло с людьми в прятки, то скрываясь, то выныривая из-за очередной тучи; внезапно опять начинался снег, а в следующую минуту уже снова ярко светило солнышко.
Здание отбрасывало на аллею тень, так что та казалась еще более темной и мрачной. Как только они ступили под деревья, Бриан заметил, как от стены здания отделились две завернутые в плащи фигуры и направились в противоположную сторону.
— Смотрите! — сказал он, указывая рукой.
— Дракониды, — отозвался Эран. Улучив момент, когда Дерек отвернулся, весельчак быстро сделал глоток из фляжки. — Они одеты точно так же, как те, которые остановили нас на мосту.
— Думаешь, они нас видели?
— Сомневаюсь, мы же были в тени. Я заметил их только потому, что они вышли на свет. Куда это они так спешат?
— Тихо! Это, должно быть, они! — предупредил Маркус.
Дверь открылась, и до них донеслись голоса.
— Держи кендера, — сказал Дерек Маркусу. Тассельхоф утверждал, что без него им ни за что не справиться, но Маркус прикрыл ему ладонью рот и таким образом закончил спор.
Из Палаты вышел констебль. Он вел пятерых узников, среди которых, к всеобщему удивлению, оказалась женщина. Их сопровождали три конвоира. Бриан сразу же узнал Стурма, который шел рядом с дамой, давая понять, что не даст ее в обиду. На нем красовался нагрудник с изображением розы и зимородка — эмблемой Ордена.
Что бы ни говорил Дерек о Стурме Светлом Мече, Бриан всегда считал, что этот человек — живое воплощение духа Рыцарства, галантный, мужественный и благородный, и казалось совершенно немыслимым, что Стурм опустился до такого бесчестья, как ложь, и носит доспехи, на что не имеет права.
Гром осторожным движением неслышно обнажил меч. Друзья тоже держали оружие наготове. Маркус отволок кендера подальше в тень.
Дверь за узниками закрылась. Констебль повел их по аллее. Бриан заметил, что Стурм обменялся взглядами с товарищем, и понял, что они решили бежать.
— Констебль — мой, — сказал Дерек. — Конвоиры — ваши.
Охранник слышал крики толпы, доносившиеся с другой стороны здания, но считал, что на этой аллее они в безопасности. Он не ждал никаких осложнений и потому расслабился, а об осложнениях догадался лишь тогда, когда краем глаза заметил блеск стали. Увидев бросившиеся к нему три фигуры в плащах, констебль поднес к губам свисток, но Дерек оглушил его эфесом своего меча, прежде чем тот успел позвать на помощь. Эран и Бриан едва замахнулись, как три стражника разбежались кто куда.
Рыцари повернулись к заключенным, которые еще не могли прийти в себя после столь неожиданного освобождения.
— Кто вы? — спросил полуэльф.
Бриан с любопытством оглядел стоявшего перед ним мужчину. Он был высок и мускулист, одет в кожу и мех; носил бороду, вероятно, для того, чтобы скрыть эльфийские черты, хотя они и не были особенно заметны, кроме, пожалуй, заостренных ушей. На вид ему было не больше тридцати пяти, хотя глаза выдавали человека, долго жившего на этой земле и повидавшего много горя и радости. Разумеется, эльфийская кровь в его жилах сильно продлит ему жизнь. Грому захотелось узнать, сколько лет ему на самом деле.
— Мы избежали одной беды, чтобы попасть в еще худшую? Покажите свои лица, — потребовал полуэльф.
Только тут Бриан осознал, что они больше похожи на наемных убийц, чем на спасителей. Он сдернул шарф и, повернувшись к Стурму, заговорил по-соламнийски:
— Oth Tsarthon e Paran, — что означало: «Вы встретили друзей».
Стурм встал перед женщиной, заслоняя ее собой. Лицо дамы было закрыто покрывалом, а сама она была завернута в плотный плащ, так что Бриан не сумел ее разглядеть. Женщина двигалась с неземной грацией, а рука, лежавшая на плече рыцаря, поражала совершенным изяществом и белизной.
Стурм выдохнул, узнав его.
— Est Tsarthai en Paranaith, — ответил он, что означало: «Мои товарищи — ваши друзья». И добавил на общем: — Эти господа — Соламнийские Рыцари.
Полуэльф и гном окинули их подозрительными взглядами:
— Рыцари! Откуда…
— Сейчас не время для объяснений, Стурм Светлый Меч, — произнес Дерек, из вежливости говоря на общем, поскольку догадался, что остальные не понимают соламнийского языка. — Стражники скоро вернутся. Идите за нами.
— Не так быстро! — попросил гном.
Это был старый гном, судя по проседи, серебрившейся в его длинной бороде, и, как большинство гномов, с которыми встречался Бриан, он казался вспыльчивым, упрямым и своенравным. Заметив алебарду, брошенную одним из стражников, он взял ее в свои сильные руки и одним ударом сломал рукоять о согнутое колено, чтобы легче было с ней управляться.
— Или вы найдете время все объяснить, или я не сдвинусь с места, — заявил гном. — Откуда вы узнали имя рыцаря и почему подкарауливали нас здесь?…
Тассельхофу наконец удалось вывернуться из рук Маркуса.
— Ой, продырявьте его, — жизнерадостно закричал кендер. — Оставьте его тело на корм воронам. Хотя вряд ли они обрадуются: на свете не много таких ворон, которые смогли бы переварить гнома…
Полуэльф облегченно вздохнул и улыбнулся. Он повернулся к побагровевшему гному и сказал:
— Ну что, удовлетворен?
— Когда-нибудь я убью этого кендера, — пробурчал тот в бороду.
Все это время Стурм не сводил взгляда с Дерека, который, наконец, стянул с лица шарф.
— Светлый Меч, — холодно поздоровался он.
Губы Стурма сжались, лицо помрачнело, рука опустилась на эфес меча. Бриан напрягся, предвидя неприятности. Но затем Стурм обвел взглядом своих спутников, задержал его на женщине. Бриан догадался, о чем тот думает: если бы он был один, то отказался бы принять помощь от человека, нанесшего публичное оскорбление ему и его семье.
— Мой господин, — столь же холодно произнес Стурм.
Он не поклонился. Если они и хотели сказать друг другу что-то еще, то их прервал резкий свист и приближавшиеся крики.
— Стражники! Сюда! — крикнул Маркус.
Друзья Стурма посмотрели на него и кивнули. Эстетик повел их лабиринтом улочек и аллей, которые переплетались, пересекая друг друга, словно клубок пьяных змей. Вскоре они оторвались от погони и, когда крики и свист смолкли, перешли на шаг, стараясь смешаться с людской толпой.
— Ты рад, что я тебя спас, а, Флинт? — спросил кендер, подпрыгивая рядом с хромающим гномом.
— Нет! — огрызнулся тот. — Это не ты меня освободил, бестолочь, а рыцари. — Он неохотно кивнул Бриану, шагавшему рядом с кендером, в знак благодарности.
Тассельхоф с заговорщическим видом подмигнул Бриану и усмехнулся:
— Славная у тебя алебарда, Флинт.
Гном уже собирался было выбросить сломанное оружие, но шуточки кендера заставили его лишь крепче сжать рукоять.
— Мне оно подходит, — сказал он. — К тому же это не алебарда, а алебастра.
— А вот и нет! — Тассельхоф тихонько хихикнул. — Алебастр — это такой белый материал, а алебарда — оружие.
Флинт грозно засопел:
- Что кендер может понимать в оружии? — Он потряс своей алебардой перед носом у Таса, который больше не мог сдерживаться и залился хохотом. — Это алебастра!
— Конечно! Такая же, как грива грифона на твоем шлеме! Все знают, что это обычный конский хвост, — выпалил Тассельхоф.
Флинт и так раскраснелся и задыхался от бега. Но, услышав такое обвинение, он просто побагровел и взялся рукой за белый хвост, свисавший с его шлема.
— Неправда! От лошадиной шерсти я чихаю! Это грива грифона!
— Но у грифонов гривы не бывает! — запротестовал Тассельхоф, подпрыгивая рядом с гномом, так что сокровища в его карманах громко гремели. — У них же голова орла, а тело льва, а не наоборот. И алебарда никакая не алебастра…
— Это алебастра или алебарда? — потребовал ответа Флинт, сунув свое оружие чуть ли не в нос Стурму.
— Мы, рыцари, называем это алебардой, — ответил тот, отодвигая лезвие от удивленной женщины, которая продолжала держать его под руку.
Тассельхоф издал победный клич.
— Хотя мне помнится, что тейвары употребляли слово, похожее на «алебастра», применительно к алебарде, — дипломатично добавил он, видя, как раздосадован гном. — Вероятно, ты это и имел в виду.
— Точно! — воскликнул Флинт, чье достоинство было спасено. — Сейчас не могу припомнить этого слова. Я не очень-то хорошо владею тейварским наречием. Но по звучанию что-то очень близкое к «алебастре».
Тассельхоф хитро усмехнулся и собрался было продолжить спор, но полуэльф, обменявшись со Стурмом улыбками, положил конец дискуссии, взяв кендера за руку и так быстро побежав с ним вперед, что только пятки засверкали.
На Бриана произвел впечатление дух товарищества, который царил среди этой странной компании. Особенно восхитил его Стурм. Он оберегал женщину, которую взялся опекать, и в то же время у него хватило терпения уладить спор между гномом и кендером, да еще и не уронить достоинства старика гнома.
Словно догадавшись о мыслях Грома, Светлый Меч улыбнулся ему, легонько пожав плечами.
Они шли проулками, стараясь избегать оживленных улиц. Танис продолжал держать кендера мертвой хваткой, как тот ни изворачивался и ни просил друга вернуть ему свободу.
Они оказались на рыночной площади, дальше боковыми улочками было не пройти, поэтому пришлось выйти на главную дорогу, которая вела к библиотеке. Несколько стражей порядка оглядывались в поисках беглецов, но найти горстку людей среди снующих по лавкам и торговым рядам толп было делом непростым, и солдаты, казалось, не особенно-то и усердствовали.
Бриан вспомнил слова Лиллит о том, что в городе начались беспорядки. Судя по мрачному и рассеянному виду солдат, это была правда. Обычно в это время горожане были заняты работой, но теперь Гром заметил, что люди собираются в кучки, о чем-то шепчутся между собой, то и дело оглядываясь. Стурм и остальные шли, опустив глаза и стараясь ничем не привлекать к себе внимания. Вероятно, им и прежде приходилось бывать в подобных переделках, догадался Бриан. Полуэльфу даже удалось утихомирить кендера.
Они без приключений пересекли рыночную площадь и вышли на улицу, ведущую в старую часть города, где располагалась библиотека. Там Танис попросил остановиться. Таща за собою кендера, он подошел, чтобы поговорить с рыцарями.
— Благодарим вас за помощь, — сказал Полуэльф, — но здесь мы должны проститься с вами. Наши друзья остались в гостинице под названием «Красный Дракон». Они понятия не имеют, что с нами произошло…
— Мы не можем, Танис! — воскликнул Тассельхоф. — Я же всю дорогу тебе об этом твержу. Нам нужно пойти в библиотеку, посмотреть еще раз на то, что я нашел. Это очень, очень важно!
— Тас, я не собираюсь рассматривать очередную окаменевшую лягушку, — нетерпеливо возразил Танис. — Нам нужно вернуться, сказать Лоране…
— Ну конечно, сказать Лоране! — хихикая, поддразнил его Тассельхоф.
— …и Рейстлину, и Карамону, что мы живы и здоровы, — продолжил полуэльф. — В последний раз, когда мы виделись, нас волокли в тюрьму. Они будут беспокоиться. — Он протянул руку. — Сэр Дерек, благодарю…
Тас воспользовался потерей бдительности друга и вывернулся из его захвата. Дерек попытался схватить кендера, но промахнулся, и Тассельхоф припустил по аллее.
— Встретимся в библиотеке! — крикнул Тас, оборачиваясь. — Рыцари покажут вам дорогу!
— Пойду, поймаю его, — предложил Флинт, но он так запыхался от быстрой ходьбы, что стоял согнувшись пополам и упираясь руками в колени. Казалось, его мучила одышка.
— Нет, — возразил Танис. — Мы и так уже разделились. Не стоит разбредаться в трех направлениях. Будем держаться вместе.
Маркус вызвался догнать Тассельхофа и бегом пустился вслед за ним.
— Избавиться от кендера — большая удача, — проворчат Флинт.
— Он и вправду обнаружил кое-что важное, — сказал Дерек. — Думаю, вам стоит пойти и посмотреть, что он нашел.
Бриан и Эран обменялись удивленными взглядами.
— Что ты делаешь? — спросил Длинный Лук, дергая Хранителя Венца за рукав. — Я думал, что это тайна.
— Мне нужна помощь полуэльфа, — шепнул ему Дерек. — Я собираюсь взять кендера с нами в Ледяной Предел.
— Ты шутишь! — в ужасе воскликнул Эран.
— Я никогда не шучу, — заявил Дерек. — Он единственный, кто способен перевести магические письмена. Он нам нужен.
— Он не пойдет, — ответил Бриан. — И не оставит своих друзей.
— Значит, Светлому Мечу придется его уговорить, а еще лучше будет, если я прикажу ему тоже следовать за нами.
— Он же не рыцарь, о чем ты не устаешь нам напоминать, — возразил Гром. — Он не обязан слушаться твоих приказов.
— Он послушается, если только не хочет, чтобы я рассказал правду его друзьям, — резко сказал Дерек. — Он может быть нам полезен, присматривая во время путешествия за лошадьми и за кендером.
Они говорили тихо, но Стурм, услышав свое имя, повернул голову, перехватил неодобрительный взгляд Дерека, направленный на его нагрудник, вспыхнул и отвернулся.
«Дерек, не делай этого, — мысленно молил друга Бриан. — Оставь все как есть. Пусть они идут своей дорогой, а мы пойдем своей».
Однако им овладело горестное чувство, что этого не случится.
— Идем с нами, Светлый Меч, — позвал Дерек повелительным тоном.
Полуэльф и гном обменялись встревоженными взглядами, затем посмотрели на Стурма, который ничего не слышал, потому что был занят разговором с женщиной.
— Попомни мои слова, добром это не кончится, — напророчил гном. — А все из-за этого безмозглого кендера!
Полуэльф глубоко вздохнул и кивнул, выражая мрачное согласие.
— Они же и половины не знают! — заметил Эран. Он достал фляжку, опрокинул ее и понял, что она пустая, потряс, но все было бесполезно. — Отлично, — пробормотал он. — Теперь мне придется терпеть Дерека на трезвую голову.
Последний поцелуй. Огонь и кровь
Рыцари и их спутники вернулись в библиотеку без всяких неприятностей. Маркус пришел сообщить, что Тас добрался до места целым и невредимым и теперь развлекает Лиллит рассказом о том, как ему пришлось сразиться с шестьюстами тарсисскими стражами, да еще и с бродячим великаном в придачу.
— Бриан, прежде чем мы войдем в библиотеку, позови Светлого Меча. Скажи, что я хочу поговорить с ним.
Гром глубоко вздохнул, но пошел исполнять поручение.
Стурм Светлый Меч происходил из славного рода, сам Лорд Гунтар был старинным и преданным другом их семьи. Когда Стурм подал прошение о вступлении в Орден, Лорд Гунтар поддержал молодого человека. Это Дерек выступил против присвоения ему рыцарского звания, и тому было несколько причин: Стурм вырос не в Соламнии, его воспитанием занималась мать, а не отец, Стурм не получил должного образования, он не служил оруженосцем. К тому же — и это было самым скверным — Дерек поставил под сомнение законность рождения Стурма.
К счастью, Светлый Меч не присутствовал на Совете и не слышал всего, что говорил Хранитель Венца о нем и его семье, иначе дело закончилось бы кровопролитием прямо в зале. Тогда Лорд Гунтар ответил на эти обвинения и страстно отстаивал право своего юного друга, но слов Дерека было достаточно, чтобы отклонить прошение Стурма.
Поговаривали, что до Светлого Меча дошли слухи о том, что говорил на Совете Хранитель Венца, и уязвленный юноша пытался вызвать его на поединок. Однако это было невозможно. Простолюдин, каким фактически являлся Стурм Светлый Меч, не мог бросить вызов Рыцарю Розы. Чувствуя себя опозоренным, Стурм решил покинуть Соламнию. Тщетно Лорд Гунтар пытался убедить его остаться, уговаривая подождать год, чтобы вновь подать просьбу о вступлении в Орден. В свое время Стурм смог бы ответить на обвинения Дерека. Но юноша отказался. Вскоре он покинул Соламнию, взяв с собой свое наследство — отцовский меч и доспехи, часть из которых были теперь на нем, хотя он и не имел права носить их.
«Двое упрямых гордецов, — подумал Бриан. — Они оба виноваты».
— Нам нужно поговорить с тобой, Стурм, — сказал Гром. — Наедине. Может быть, леди захочет немного отдохнуть, — осторожно предложил он.
Стурм подвел завернутую в покрывало женщину к каменной скамье неподалеку от развалин, вероятно бывших некогда мраморным фонтаном. Он галантно постелил на скамью свой плащ и усадил свою спутницу. Эльф по имени Гилтанас, который за все это время не обменялся с ними ни словом, сел рядом. Танис стоял неподалеку, беспокойно оглядываясь, и неохотно кивнул, когда Стурм сообщил, что должен отлучиться, чтобы поговорить со своими земляками.
Дерек повел его туда, где они могли спокойно поговорить — так, чтобы никто их не слышал. Бриан, которого охватило скверное предчувствие, сумел улучить минуту и сказать несколько слов Стурму:
— Я очень сожалею о том, что произошло, когда ты был в Соламнии. Дерек мой друг, я высоко ценю его, — Гром горько усмехнулся, — но иногда его заносит.
Стурм ничего не ответил. Он не поднимал глаз, лицо ею потемнело от гнева.
— У всех есть свои недостатки, — продолжал Бриан. — Если бы Дерек снял свои доспехи, то под ними мы увидели бы человека. Вся беда в том, что он не может их снять. Он так устроен. Он требует совершенства от каждого, и прежде всего от самого себя.
Казалось, эти слова смягчили Стурма. Он выглядел уже не столь суровым.
— Когда армия драконидов напала на замок Хранителей Венца, дракон убил его младшего брата, Эдвина. Во всяком случае мы считаем, что он погиб. — Гром умолк, вспоминая пережитый ужас, а затем тихо добавил: — Мы надеемся, что он погиб. Жена Дерека вместе с ребенком вынуждена была вернуться к отцу, поскольку у него не осталось дома, где они могли бы жить. Как при этом должен чувствовать себя мужчина, особенно такой гордый, как Дерек? У него ничего не осталось, кроме его рыцарского звания, этой миссии… — Бриан вздохнул, — и его гордости. Помни об этом, Стурм, и прости его, если можешь.
Сказав все это, Гром отошел, чтобы Дерек не заподозрил, что они шепчутся у него за спиной. Стурм был молчалив и холоден, когда подошел к Хранителю Венца. Эран бросил на Бриана вопросительный взгляд. Но тот мог лишь покачать головой. Он понятия не имел о том, что задумал Дерек.
— Светлый Меч, в прошлом у нас были разногласия…
Стурм задрожал всем телом, руки его сжались в кулаки. Он ничего не ответил и лишь принужденно кивнул.
— Хочу напомнить тебе, что согласно Кодексу в военное время все личные разногласия должны быть забыты. Я собираюсь это сделать, — добавил он, — и в доказательство открою тебе подлинную цель нашей миссии.
Бриан внезапно понял, что замыслил Дерек, и так разозлился, что с трудом проглотил гневные слова, готовые сорваться с его уст. Хранитель Венца решил помириться со Стурмом только потому, что ему был нужен кендер.
Стурм колебался, затем глубоко вздохнул, словно с его плеч свалилась тяжелая ноша.
— Твое доверие — великая честь для меня.
— Ты можешь рассказать о нашей миссии друзьям, но дальше это пойти не должно, — предупредил Дерек.
— Я понял, — сказал Светлый Меч. — Я ручаюсь за них, как за себя самого.
Учитывая то, что он говорил о представителях других народов, таких как гномы и полуэльфы, Дерек удивленно поднял бровь, однако возражать не стал. Ему нужен был кендер.
Хранитель Венца собирался продолжить, когда его перебил Эран.
— Это правда, что вы убили Повелителя Драконов в Пакс Таркасе? — с интересом спросил он.
— Мои друзья и я принимали участие в восстании, которое привело к гибели Повелителя, — ответил Стурм.
На Эрана это произвело впечатление.
— Тут скромность ни к чему, Светлый Меч. Дело, должно быть, этим не ограничилось, раз за ваши головы объявлена награда!
— Правда? — удивился Стурм.
— Да. В списке твоё имя и имена твоих друзей. Покажи ему, Бриан.
— В другой раз. Сейчас нам важно обсудить более важные вопросы, — перебил Дерек, раздраженно поглядывая на Эрана. — Совет возложил на нас миссию найти и привезти на Санкрист одну ценную вещь, которая называется Око Дракона. До нас дошли слухи, что она находится в Ледяном Пределе, но мы сделали крюк, чтобы заглянуть в древнюю библиотеку и попытаться добыть еще кое-какие сведения. В этом кендер оказал нам неоценимую помощь.
Стурм смущенно погладил усы:
— Мне бы не хотелось говорить плохо о ком бы то ни было, и особенно о Тассельхофе, которого я знаю много лет и считаю своим другом…
При этих словах Дерек нахмурился, мысль о том, что кто-то может называть другом кендера, явна была ему не близка. Но к счастью, Стурм этого не заметил.
— …однако стоит с некоторой долей осторожности относиться к тому, что он говорит, иногда он может… присочинить…
— Если ты пытаешься предупредить меня, что кендер — маленький лжец, то это мне известно, — нетерпеливо закончил его мысль Дерек. — Однако на этот раз он не лгал. Мы проверили его слова. Думаю, тебе и твоим друзьям стоит самим в этом убедиться.
