Антологии - Архивы драконов

      — С-спасибо, — прошептал монах, изумленно глядя то на Николь, то на собственный меч, а затем на удивление ловко схватил клинок и приставил острие к горлу женщины. — А теперь… я в-вынужден… п-просить вас у-уйти…
      — Да во имя Паладайна! Мы на твоей стороне! — раздраженно рявкнула Николь, отпихивая дрогнувшее лезвие подальше.
      Снаружи раздался новый вой одобрения словам Праведного Сына, но нельзя было разобрать, что он сказал.
      — Мы пришли помочь, — приблизился Майкл, — у нас мало времени… Нам нужны Диски.
      — Что здесь происходит, Мэлакай? — раздался громкий строгий голос. — Я слышал, как разбилось окно…
      Высокий человек в мантии, казавшийся старым, но с удивительно молодым и гладким лицом, вошел в хранилище и медленно направлялся к ним.
      — Это они… разбили, мастер, — задохнулся монах.
      Строгий взгляд мужчины обратился на молчащую пару.
      — Вы в ответе за это? — указал он на чернеющее окно.
      — Ну, да… мастер. — Майкл вспыхнул от смущения. — Но это только потому, что мы не могли войти через главный вход.
      — Мы не собирались причинять вред, — развела Николь руками, — верьте нам, мы хотели лишь помочь.
      — Меня зовут Астинус, — холодно произнес вошедший. — Я слышал, ты сказал, что вам нужны Диски Мишакаль? — Он пристально посмотрел на грудь Майкла, словно увидел сквозь ткань одежд спрятанный амулет, и нахмурился. — Все истинные жрецы покинули Кринн.
      — Мне предлагали, — насупился Майкл, — но я хотел остаться и не мог уйти.
      — Да-да, у меня записано. Вы пришли за Дисками, а…
      На библиотеку вновь обрушилась волна криков, словно рев бушующего океана. Монах едва устоял на ногах, явственно ощущая злобу в гнев горожан, его глаза расширились от ужаса.
      — Присядь, Мэлакай, успокойся, — посоветовал Астинус, — и, кроме всего прочего, убери меч, пока не отрубил себе пальцы на ногах. Когда почувствуешь себя лучше, сходи за метлой и убери стекла. Кто-нибудь может порезаться. А теперь вы, двое, проследуйте за мной…
      — Ты безумен? — воззрилась на Астинуса Николь. — Слушай, что кричат на площади! Они хотят крови, твоей крови. Надо готовиться к обороне! Так, первым делом забаррикадируем окна, нужно подтащить шкафы с книгами…
      — Опрокинуть шкафы? — прогремел Астинус, впервые выведенный из себя. — Девушка, ты сошла с ума! Да ты имеешь представление о том, что только здесь тысячи томов, каталогизированных согласно дате в месту?! Сколько труда ушло на то, чтобы правильно подобрать их один к другому! А как переживут сотрясение старые и ветхие тексты? Наши методы продления жизни пергаменту еще так несовершенны…
      — Да они тут все сожгут, старик! — заорала Николь.
      — Надеюсь, ты не собираешься нарушать порядок? — Астинус многозначительно проигнорировал Николь и посмотрел на Майкла. — Ты, жрец Мишакаль, пришел сюда не затем, чтобы опрокидывать шкафы?
      — Нет, мастер, — поспешно заверил Майкл.
      — Прекрасно, тогда пойдем со мной.
      — Прости, мастер, — кротко сказал целитель, но если бы моя жена могла сопровождать нас…
      — Она будет держать себя в руках? — Астинус с сомнением глянул на женщину.
      — Будет, будет. — Майкл кивнул Николь: — Убери меч, дорогая…
      — Да вы все безумцы! — Девушка переводила взгляд с одного на другого.
      Майкл быстро подмигнул:
      — Старик шутит…
      Николь медленно вложила клинок в ножны и посмотрела на Мэлакая, который безучастно сидел, так и не выпустив меча из рук. Они двинулись в глубь библиотеки, неторопливо переходя из зала в зал под аккомпанемент все нарастающего воя толпы, никак не наберущейся храбрости. Сквозь разбитое окно заползали клубы дыма, как зловещее предзнаменование…
      Майкл шел будто во сне, не веря в реальность происходящего. Внутри библиотеки все было мирнее и тихо, как и сам Астинус. Иногда они замечали осторожно шмыгающих монахов с испуганными лицами и драгоценными томами в руках, которые под хмурым взглядом мастера замедляли шаг и спускали голову. Они прошли через общественные читальные залы, маленькую прихожую и, поднявшись на два лестничных пролета, перешли в рабочую секцию. Тут, за высокими столами, на табуретах сидели Эстетики, переписывая книги, как ужасный противовес творящемуся снаружи. Немногие прекратили работу и толпились у окон, разглядывая площадь…
      — Что это значит? — прогремел Астинус. Монахи дернулись и испуганно бросились обратно, перья заскрипели усерднее. Астинус прошел мимо, глядя сверху на пергаменты, и внезапно остановился у одного стола:
      — Тут пятно, Джоханн.
      — Да, мастер… извините, мастер…
      — Из-за чего возникла помарка?
      — Я… я испугался, мастер. Умирать страшно…
      — Если взялся за дело, делай аккуратно. Перепиши страницу.
      — Да, мастер. — Эстетик убрал испорченный лист и достал чистый.
      Он склонился над работой, но Майклу бросилось в глаза, что монах почти успокоился. „Если Астинус продолжает волноваться из-за пятен, значит, все в порядке“ — вот что он говорил себе. Целителю тоже хотелось в это верить, но пока он лишь убеждался, что хозяин библиотеки либо пьян, либо безумен, а может, и то и другое вместе.
      Затем они шли через жилые кельи по узким извилистым коридорам.
      — Моя комната, — произнес Астинус, входя в маленькое помещение, полностью заставленное книгами, в котором стоял стол с бумагами, стул, лампа, и больше ничего. — Я редко принимаю посетителей, но, учитывая события в городе, сделаю исключение. Ты, — указал он на Майкла, — можешь сесть на стул, а ты, девушка, стань у двери и ничего не трогай! Поняла? Вообще ничего! Я скоро вернусь.
      — А куда ты идешь? — требовательно спросила Николь.
      Астинус с застывшим лицом резко повернулся к ней.
      — Мастер… — прибавила та более почтительным тоном.
      — Вы искали Диски Мишакаль… — И Астинус закрыл за собой дверь.
      — Наконец-то, — Майкл присел на стул, ощутив, как устал. — Скоро мы будем иметь ответы на все вопросы.
      — Если проживем достаточно долго, чтобы прочитать их, — сердито сказала Николь. Она начала метаться по маленькой комнате, размахивая руками. — Этот старик выжил из ума! Он позволит погибнуть себе и монахам, а эта библиотека станет их общей могилой! Как только получим Диски, надо немедленно уходить, и пусть попробует остановить нас тогда…
      — Николь! — испуганно сказал Майкл. — Посмотри… посмотри сюда…
      — Чего еще? — Она прекратила метаться, пораженная его тоном. — Что?!
      — Книга… она осталась лежать на столе открытой…
      — Майкл, да нет времени сейчас читать книги!
      — Николь, — прошептал целитель, — тут говорится о Лорде Соте…
      — Что?! Да объясни же толком!
      Майкл быстро пожирал текст глазами.
      — Ну?
      Целитель посмотрел на жену снизу вверх:
      — Он убийца, Николь, и один из самых страшных… Тут все написано… Лорд Сот влюбился в прекрасную эльфийку, девственную жрицу… Он увез ее в Даргаардскую Башню и держал в плену, а затем убил первую жену, мешавшую его планам…
      — Ложь… — прошептала Николь побелевшими губами. — Я не верю этому! Ни один истинный рыцарь не предал бы клятв подобным ужасным образом!
      — Один это сделал! — прогремел рядом с ними мертвый голос.
      Лорд Сот появился в комнате.
 

Глава 8

      Майкл, задрожав, вскочил на ноги, а Николь развернулась к рыцарю, ее рука метнулась к мечу и тут же бессильно упала. Холод проклятого затопил комнату. Но огненные глаза Рыцаря Смерти смотрели не на них, а на книгу, лежавшую на столе.
      — Тут рассказана моя история? — Закованная в сталь рука потянулась к страницам.
      — Да, — вяло ответил Майкл, а Николь придвинулась ближе к нему.
      — Поверни книгу так, чтобы я мог прочесть, — приказал Лорд Сот.
      Майкл дрожащими руками двинул огромную книгу в сторону мертвого рыцаря. Сгустилась тьма, почти погасившая свет, только огонь ужасных глаз освещал страницы. Майкл и Николь прижались друг к другу, взявшись за руки.
      — Ты действительно сделал все это? — тонким детским голосом спросила Николь. — Убивал невинных…
      Огненные глаза Сота опалили ее сердце.
      — Ради любви. Я сделал все это ради любви…
      — Не ради любви! — Теплота рук Николь придала Майклу сил. — А из-за похоти и черного желания! Она — та эльфийка — ведь возненавидела тебя, когда ты украл ее?
      — Она любила меня! — Кулаки Сота сжались, затем он продолжил чтение, и руки расслабились. — Она ненавидела… и молилась за меня. Ее молитвы услышали… Мне была дана возможность остановить Катаклизм, и когда я приехал в ваш замок, леди, той как раз направлялся в Истар…
      Голос мертвеца был грустен и преисполнен сожаления и горя, от которого ныло сердце. Темнота окончательно сгустилась, не стало видно ничего, кроме пылающих глаз и их отражения в обугленной броне. Шум толпы отдалился, став лишь легким отголоском ветра.
      — …И, как сказано тут, я сбился с пути… — Сот ткнул пальцем в страницу. — Но именно Паладайн заставил меня сделать это. Эльфийские жрицы, очарованные Королем-Жрецом, сказали мне, что любимая была неверна… а ее ребенок родился от другого. Раненная гордость жгла душу, сокрушая меня, и наконец, остановила. Я помчался обратно, обвиняя мою любимую… ложно обвиняя… Грянул Катаклизм… Мой замок пал… Она погибла в пожаре… Так же как и я… Но я не остался мертвым! — Доспехи Сота гневно лязгнули. — Я пробудился для вечного мучения и боли… Освободите меня! Жрец, ты же можешь! Ты должен… Ты — истинный жрец!
      Лорд Сот протянул черную руку к медальону:
      — Богиня благословила тебя!
      — Но она не благословила тебя! — воскликнул Майкл, высказывая накопившие опасения. — Ты лгал мне, милорд, говоря, что Боги прокляли тебя несправедливо, из-за того, что ты потерял веру. Все злые страсти, что толкнули тебя на преступления, по-прежнему живут внутри!
      — Как ты смеешь говорить мне подобное?! Осмелился бросить мне вызов?! Несчастный смертный, я могу убить тебя одним словом! — Палец Лорда Сота парил возле сердца Майкла. Одно прикосновение смертельно холодной руки — и кровь застынет в жилах целителя навсегда.
      — Мог бы, — ответил Майкл, — но не будешь! Ты не убьешь человека за то, что он сказал правду. Я слышу твое раскаяние милорд, слышу горе… Лучшие качества ведут непримиримый бой с темными страстями. Если бы ты полностью встал на сторону Зла, милорд, то больше не испытывал бы мук и страдания.
      — Жестокий выбор ты предлагаешь мне, жрец, — расхохотался Сот.
      — Это могло бы стать искуплением, — возразил Майкл мягко.
      Рыцарь Смерти помолчал немного, затем его рука опустилась, и он вернулся к книге, принявшись перечитывать текст. Майкл одной рукой сжимал священный символ, другой — руку Николь. Никто из них не произносил ни единого слова. Слова перестали быть важны, а Сот, казалось, больше не замечал их присутствия.
      — Нет! — внезапно взвыл он, запрокинув голову к небесам. — Вы сначала соблазнили меня, а теперь, когда я оступился и пал, издеваетесь надо мной! Я не буду молить о прощении! Это вы обязаны испросить его у меня!
      Из глаз Рыцаря Смерти метнулся огонь, упавший на книгу и разлетевшийся искрами по всей комнате. Майкл закричал и прикрыл собой Николь, его рука поднялась, чтобы защитить лицо от пламени.
      — Что здесь происходит?
      Голос Астинуса был подобен ушату ледяной воды. Пламя пожара потухло, Майкл опустил руку и сквозь плавающие в глазах пятна увидел, что Лорд Сот ушел, а на его месте стоит хозяин библиотека
      — Я что, не могу оставить вас без присмотра даже на мгновение? — холодно вопросил Астинус.
      — Но… мастер, разве ты не видел его? — удивился Майкл. — Лорд…
      Николь вонзила ногти ему в руку.
      — Не говори ничего этому старому дурню, — прошептала она и добавила громче: — Прости нас, мастер. А ты принес Диски Мишакаль?
      — Нет, — бросил Астинус, — их тут нет и никогда не было. Более того, они никогда не будут храниться здесь.
      — Но… — Майкл непонимающе воззрился на него. — Но ты сказал, что пойдешь за ними…
      — Я сказал, что вы их хотели получить. Но я не говорил, что принесу их, — спокойно сказал Астинус. — А ходил я открыть двери.
      — Главные двери! Двери в библиотеку! — Николь задохнулась. — Ты открыл их! Безумец! Теперь нет ничего, что может остановить толпу!
      — По крайней мере, теперь они перестанут портить резьбу на створках…
      Рев толпы теперь стал слышен отчетливо.
      — Жгите книги! Жгите книги! Жгите книги! — скандировали горожане.
      Целитель посмотрел на лежащий на столе том — он был совершенно цел, затем на Астинуса и мог бы поклясться, что на губах хозяина мелькнула тень улыбки.
      — Вы можете бежать через заднюю дверь, — произнес тот.
      — Можете! — презрительно ответила Николь, пихая Майкла в сторону. — Может, тебя, старик, я и хотела бы оставить толпе, но тут полно невинных душ, которых, согласно Кодексу и Мере, я должна защищать.
      — Ты не связана клятвой и вообще не рыцарь! — раздраженно заметил Астинус.
      Но Николь уже выскочила из комнаты. Можно было разобрать лишь топот по лестнице. И шум толпы. Майкл подхватил посох и хотел было кинуться следом, но, проходя мимо Астинуса, продолжавшего странно улыбаться, не выдержал:
      — Эта женщина достойна носить доспехи и меч гораздо больше других! — Он ткнул пальцем в книгу. — Так сказал сам Лорд Сот, запиши его слова тоже!
      Целитель поклонился Астинусу и бросился за женой, чтобы погибнуть рядом…
 
      Толпа страшно удивилась, когда увидела, как хозяин распахивает большие двери, ведущие в Великую Палантасскую Библиотеку. На мгновение вид Астинуса, стоящего в проходе, заставил замолчать даже Праведного Сына, который меньше всего ожидал подобного поворота событий. Челюсть жреца отвисла, он, вытаращив глаза, смотрел, как Астинус поклонился толпе и тихо скрылся внутри.
      Затем появилась Николь и в одиночку стала перед дверями.
      — Астинус просит передать вам, — крикнула она, раскидывая руки, — что библиотека всегда открыта для всех! Мудрость веков принадлежит вам, приходите и пользуйтесь, но делайте это с уважением и без оружия.
      Даже последний злодей в толпе не мог не приветствовать такую храбрость. А большинство собравшихся были просто горожанами, которые озлобились от голода и несчастий и хотели выместить на ком-нибудь обиды. Они смущенно замялись, страшась того, что хотели сделать. Праведный Сын понял, что теряет поддержку.
      — Да, она открыта! — забрал он. — Идите внутрь! Читайте о Богах, что принесли вам столько страдания! Читайте об эльфах, что жируют в сытости, пока остальные голодают! Читайте о рыцарях, таких как, она! Даже теперь они сидят на нашей шее!
      Толпа неуверенно переминалась, тогда Высокочтимый мигнул своему помощнику. Камень вылетел из толпы и ударил Николь в плечо, заставив ее шагнуть назад, но вреда не причинил.
      — Трусы! — крикнула женщина, выхватывая меч. — Хотите сражаться — делайте это лицом к лицу!
      Но это не путь толпы. Второй камень последовал за первым, угодив Николь прямо в лоб. Та зашаталась и опустилась на одно колено, кровь потекла по лицу. Толпа ликующе взвыла, прихвостни орали громче всех. Николь встала и столкнулась с самым первым и храбрым. Перед ее глазами сверкнула сталь. Майкл видел, как жена упала, и рванулся к ней, когда невидимая рука упала ему на плечо. Прикосновение заморозило его и заставило опуститься на колени. Глянув в огненные глаза, Майкл с трудом сдерживал крик боли, зная, что Рыцарь Смерти может убить его в любой момент.
      — Книга останется тут навсегда, и кто угодно сможет прочитать ее? — спросил Сот.
      — Да, милорд, — ответил Майкл.
      Рыцарь медленно кивнул, словно он и не спрашивал, а лишь просил подтверждения:
      — Меня уже не спасти, но, возможно, моя история предупредит кого-то… — Пламенеющие глаза неожиданно озорно блеснули. — Забавно, не правда ли, жрец? Сейчас два ложных рыцаря будут защищать истину!
      Он отпустил Майкла и медленно вышел из дверей…
      Толпа валила вперед, размахивая дубинами, несмотря на то, что первого наглеца Николь уже отбросила — у того была перебита рука.
      Люди приостановились, сдерживаемые острой сталью, но тут новый камень сильно ударил девушку по руке и выбил меч. Толпа радостно взвыла и навалилась на нее. Николь старалась дотянуться до меча, но со всех сторон градом сыпались удары…
      Она слышала, как Майкл выкликает ее имя, но ничего не понимала. Еще один сильный удар по голове заставил ее рухнуть на землю. Женщина лежала, не в силах пошевелиться…
      Тень накрыла ее, и невидимые руки помогли подняться. Тот, кто стоял за ее спиной, подал меч.
      Вытерев кровь с лица, Николь пригляделась сквозь туман боли и не поверила глазам. Над ней стоял Рыцарь Соламнии — броня переливалась серебром в солнечном свете, гребень шлема трепетал на ветру, меч, как серебристое пламя, покачивался в сильной руке.
      Он уважительно отсалютовал женщине и повернулся к толпе. Та постаралась вернуть приветствие как могла — теперь-то ей не придется умереть, опозорив честь рыцаря.
      Истинного рыцаря…
      Николь посмотрела на толпу и непонимающе замерла: превосходство было тысяча к одному, но никто не нападал. Лица, еще недавно перекошенные злобой и ненавистью, теперь кривились в ужасе. Проклятия и угрозы сменились воплями страха. Мужчины, прежде окружавшие ее, ползли на коленях прочь, по-собачьи подвывая.
      Праведный Сын несся впереди всех, причем по набранной скорости было ясно, что он не остановится до самого Нового моря.
      Меч Николаса внезапно стал слишком тяжел для Николь и выпал из руки. Внезапно она почувствовала смертельную усталость и медленно начала оседать на ступени. Крепкие руки не дали ей упасть.
      — Николь! — закричал знакомый голос в ухо. — Любимая!
      Она приоткрыла глаза и увидела Майкла, освещенного синим светом.
      — Библиотека… спасена?
      Майкл кивнул, его горло перехватило.
      — Трусы… — улыбнулась Николь. — Они не осмелились биться с истинным рыцарем…
      — Нет, — подтвердил Майкл сквозь слезы, — не осмелились…
      Синий свет окутал девушку, успокаивая. Через минуту она уже спала.
 

Глава 9

      — Действительно ли леди настолько здорова, чтобы путешествовать? — Мэлакай смотрел на Николь с тревогой. — Была очень серьёзная травма…
      — Да, все прекрасно, — с легким раздражением ответила женщина.
      — Дорогая… — мягко начал Майкл. Николь поглядела на них обоих и вздохнула. Она терпеть не могла болеть.
      — Извини, что вспылила, я очень благодарна тебе за помощь, Мэлакай…
      — Мы бы сделали больше, но ты и так в надежных руках, — с улыбкой кивнул монах на Майкла. — Никогда не забуду тот ужасный день. Я смотрел из окна, как ты стояла рядом с жутким черным рыцарем! Это так храбро и отчаянно!
      — Каким еще черным рыцарем? — удивилась Николь.
      Эстетик залился краской и хлопнул себя по губам, затем, виновато посмотрев на Майкла, поклонился и кинулся прочь из комнаты.
      — О чем он говорит? Там не было никакого злого рыцаря, только Рыцарь Розы. Я все четко помню.
      — Астинус просил нас зайти перед отъездом. — Майкл быстро отвернулся от нее. — Я все упаковал — Эстетики оказались очень любезны и подарили нам теплые вещи и продовольствие.
      — Майкл… — Никель подошла, развернув мужа лицом к себе. — Что имел в виду Чтец?
      Целитель посмотрел на нее, содрогаясь от мысли, что недавно почти потерял ее.
      — На твоей стороне бился Лорд Сот, любимая.
      Она изумленно воззрилась на него:
      — Нет! Это невозможно! Я же видела истинного рыцаря!
      — Думаю, ты видела ту его часть, что еще принадлежит Свету… К сожалению, боюсь, что не многие увидят ее снова… — Майкл глубоко вздохнул. — А теперь пойдем, надо проститься с Астинусом…
      Эстетик распахнул перед ними дверь. Нестареющий мужчина с невыразительным лицом усердно писал что-то в толстой книге. Он не посмотрел в их сторону, продолжая работать. Они несколько минут стояли в тишине, затем Николь стало скучно, и она отошла к окну.
      — Девушка, — немедленно поднял голову Астинус, — ты заслоняешь мне свет!
      — Прошу прощения. — Николь одним прыжком отскочила назад.
      — Что вы здесь делаете?
      — Ты посылал за нами, мастер, — напомнил Майкл.
      — Хе-хех… — Астинус тщательно вставил перо в чернильницу и размял руки. — Хорошо, так и быть, задавайте вопросы. Мне не будет покоя, пока вы не отвяжетесь…
      — Но как ты, мастер, узнал, что мы хотим…
      — Это и есть вопрос?
      — Нет, мастер, но…
      — Живее! Целые тома истории проходят мимо, пока вы тут мнетесь, тратя мое время.
      — Как скажешь, мастер. Вот мой вопрос. Почему нас направили искать Диски Мишакаль сюда, когда их тут нет?
      — Прошу прощения, — заметил Астинус, — мне казалось, что вы пришли сюда искать ответ?
      — Я пришел искать Диски, на которых написан ответ, — терпеливо ответил Майкл. — И не нашел их.
      — Но ответ ты нашел?
      — Я… — Майкл замер, озадаченный. — Возможно… да, думаю, я многое понял…
      — И что?
      — Те люди снаружи ищут ответ. Лорд Сот искал ответ. Рыцари в крепости ищут ответ. Но они его ищут в неправильном месте, так же как и мы раньше… Он тут, в наших сердцах.
      Астинус кивнул и, взяв перо, смахнул с кончика каплю чернил.
      — И ты обнаружил это, не переворачивая шкафы, хвала Гилеану!
      — Есть еще одна вещь, — проговорила Николь, втащив из коридора громко звякающий тюк. — Не проследит ли кто-нибудь из твоих людей, чтобы это было отослано в Башню Верховного Жреца?
      — Твоя броня. — Астинус по-прежнему держал перо на весу. — Или, точнее, броня брата. В чем дело? Теперь ты стыдишься быть рыцарем?
      — Никогда! Я носила бы ее теперь с еще большим достоинством и гордостью, чем раньше, но в странах, куда мы планируем отправиться, не носят железа. Они никогда не видели ничего подобного и могут испугаться.
      — Едете на Равнины? — Астинус вновь принялся за письмо. — Там еще остались люди, верящие в истинных Богов. Но в конечном итоге даже их вера ослабнет и умрет. Однако твоя мать будет рада тебя увидеть, жрец…
      — Его мать? — Николь ошеломленно посмотрела на Астинуса. — Но мы никогда не говорили…
      Астинус раздраженно махнул рукой:
      — Если это все вопросы, то Мэлакай проводит вас…
      Майкл и Николь обменялись взглядами.
      — Он даже не собирается говорить спасибо, — прошептала девушка.
      — Это еще за что?! — прорычал Астинус.
      Николь лишь улыбнулась и покачала головой.
      Мэлакай уже ждал у двери, и они повернулись, собираясь уходить.
      — Жрец, — произнес Астинус, не прерывая работы.
      — Да, мастер?
      — Продолжайте искать…
      — Конечно, мастер. — Майкл покрепче сжал руку Николь. — Мы будем…
 

Послесловие

      Майкл, жрец Мишакаль, и Николь, дочь рыцаря, оставили город Палантас и никогда в него больше не возвращались.
      Они отправились на юг, на Равнины Абанасинии. Здесь они присоединились к кочевникам.
      Ребенок ребенка ребенка ребенка Майкла и Николь получил имя Странник и знал, что его предки никогда не теряли веры в истинных Богов.
      Позднее у Странника родился внук по имени Речной Ветер…

ОНИ ПОКА НЕ БЫЛИ ИЗВЕСТНЫ…
Вспоминает Майкл Уильямс

      Впервые я встретился с Маргарет и Трейси, когда они еще были совершенно неизвестны, а я носил длинные волосы. С Трейси я был знаком чуть дольше, но Маргарет знал гораздо лучше… С тех пор прошло двадцать лет, и я со всей ответственностью могу заявить, что знаю их как облупленных, но у этих хитрецов еще наверняка много секретов.
      Несмотря на то, что Трейси носит одну прическу все эти годы, и он, и Маргарет умудряются с каждым днем выглядеть все лучше. Я уверен, у каждого из них есть портрет, который гниет на чердаке, в то время как они наслаждаются вечной молодостью!
      Но вернемся в восьмидесятые, когда „Dragonlance“ еще только обретал форму, а мы были совсем юны и готовились вместе с друзьями вдохнуть в него жизнь. Не поймите меня неправильно, но я считаю, что все роли были распределены честно.
      Некоторые из нас создали первоначальную концепцию, а вообще первым был мир Трейси, чистый и простой. Я сидел на третьем этаже хрупкого здания в Лейк-Женеве в старой комнате редакторов с ободранными стенами, разглядывая змеящиеся трещины на полу, напоминающие следы некоего безумного научного эксперимента.
      У Трейси уже в 1982 году были большие карты Кринна, если, конечно, мою память не мутит Джек Дэниэлс. Помню, когда я первый раз увидел их, то воскликнул: „Проклятие, сколько же ты времени убил! Ставлю на то, что из одних карт получится потрясающий проект“. А Трейси уже вовсю работал под музыку „Johnny Nylon/Trademark Cop“. Сам я до работы в TSR никогда не прикасался к компьютеру, поэтому, когда мой экран на второй день погас, Трейси сухо сообщил мне, что я „только что вырубил всю компьютерную сеть к востоку от Миссисипи“. Даже если бы он сказал „все компьютеры в Висконсине“, мне, как полному олуху, пришлось бы вежливо согласиться.
      С Маргарет была другая история. Мы встретились с ней и… ладно, просто на литературном вечере. У нас были одинаковые любимые авторы, и первые беседы получились в основном о книгах. И мы смертельно испугали друг друга. Для меня она была прекрасной женщиной и редактором серии „Dragonlance“ (Маргарет тогда еще не взялась за перо сама). А я ее запугал своими шикарными красными подтяжками (не спрашивайте меня, почему они были не под цвет штанов и что в них такого страшного; они всегда работали не в мою пользу, но, видимо, тут привлекли внимание). Мы не очень часто встречались, пока я не показал ей свои стихи. И Маргарет сказала, что боялась сначала читать, но теперь довольна… Это стало моим билетом в проект!
      Можно обвинить Маргарет Уэйс в том, что она мучила читателей моими произведениями все эти годы. Соглашусь. Мои первые опыты в „Dragonlance“ были весьма сырыми и опрометчивыми.
      А ведь команда состояла из уже известных имен: Дуг Найлз, Ларри Элмор (он до сих пор входит в десятку моих лучших друзей), Карл Смит, Джеф Грабб, Гали Санчес. Были и другие, но эти мне запомнились лучше всех. И конечно, глава всего — Трейси Хикмэн.
      Теперь я наконец-то могу сказать ему, что он велик. В работе с творческим человеком всегда помогает искренность и щедрость, талант и широта взглядов. У Трейси все это было, и я до сих пор благодарен ему за это. Но его блестящие идеи нуждались в Маргарет, которая вдыхала в них жизнь, создавала историю, в итоге сформировавшую мир Кринна. С каждым годом я уважал Маргарет все больше — у нее потрясающий букет талантов, которые помогают справляться с любой задачей. Кроме того, она способна к ежедневной работе, а это подарок для романиста, который вместо спорадических вспышек озарения каждый день живет в собственном мире.
      Полагаю, что упоминаю об этом везде, но не повредит, сказать заново: более, чем объединенный талант Маргарет и Трейси, я могу отметить их дружбу. Для меня это самая высокая оценка, и читатели должны знать об этом…
      Майкл Уильямс, автор стихов к серии „Dragonlance“. Известен как бард мира Кринна. Писал стихи с самого начала проекта. Также является автором пяти и соавтором одиннадцати романов. Сейчас пишет двенадцатую книгу, на этот раз сугубо реалистическую, посвященную шестидесятый годам Среднего Запада.

История, которую Тассельхоф обещал не рассказывать никому-никому, а рассказал всем
Маргарет Уэйс и Трэйси Хикмэн
(Впервые опубликовано в сборнике „Tales. Volume VI. The war of the Lance“)

Часть первая

      Я так и думал, что ты удивишься, что я решил рассказать тебе ее, хоть и обещал этого не делать. Я уверен, Танис не возражал бы, увидев, что это ты. Я, полагаю, ты уже знаешь другие истории о Войне Копья и о Героях Копья (среди которых есть и я, Тассельхоф Непоседа) и как 10 лет назад мы победили Владычицу Тьмы и ее драконов. Это всего лишь еще одна история, та, которая никогда еще не была рассказана. А почему она не рассказана, ты узнаешь, когда я перейду к части об обещании Фисбену.
      Все это началось примерно месяц назад. Я путешествовал вверх по реке Вингаард, по направлению к Вингаардской Башне. Ты ведь слышал о Даргаардской Башне, насколько она ужасна и, по предположениям, Лорд Сот довольно часто туда наведывался. Я давненько не видел Лорда Сота — он рыцарь смерти и мы с ним не совсем друзья, он, как бы ты сказал, просто близкий знакомый. Однажды ночью я размышлял о нем, о том, как он чуть не убил меня (Я на него не в обиде, ведь рыцари смерти должны заниматься такими вещами, представь себе). Ну и мне пришло на ум, что он, должно быть, заскучал, ничего не делая за эти десять лет с тех самых пор, как мы повергли Владычицу Тьмы, ну, разве что пугает людей.
      Как бы там ни было, я подумал, что надо найти Лорда Сота и ввести его в курс последних событий и, возможно, он зло посмотрит своими огненными глазами, и заставит меня дрожать, прочувствовать всю прелесть ужасного холода.
      Я шел к Даргаардской Башне, и остановился в небольшом городке, который я могу показать на карте, так как не могу вспомнить его названия. У них там отличная тюрьма. Я знаю это, потому как провел там ночь из-за спора с мясником о связке сосисок, которая увязалась за мной из его магазина.
      Я пытался объяснить мяснику, что это должно быть волшебные сосиски, потому как я не мог представить себе, как иначе они могли волочиться за мной. Понимаешь, я думал, он будет доволен, осознав, что он умеет создавать волшебные сосиски. Если я и съел две из них, то только потому, что хотел проверить, как проявится ли их волшебство в желудке. (Оно проявилось, но я не уверен, что это можно считать за волшебство. Надо будет спросить у Даламара.) Короче говоря, он не был обрадован, что умеет делать волшебные сосиски, и я оказался в тюрьме.
      Как бы там ни было, Все, что ни делается, все к лучшему, как говорила моя бабушка. Помимо меня, в тюрьме оказалось довольно много кендеров. (Не находишь, что это довольно поразительное совпадение?). Мы приятно провели время, а я узнал последние новости из Кендермора.