Чужие (№7) - Лабиринт

— Это кажется очевидным, не так ли?

Креспи чуть не прыгал до потолка, горя энтузиазмом.

— А вы не пытались воссоздать этот орган в отдельном резервуаре при низких температурах? Или, например, смоделировать нa компьютере?

— Пока нет. Молекулярная структура слишком сложна, чтобы копировать ее традиционным способом.

— А компьютерное моделирование?

Чурч покачал головой:

— На сегодняшний день у меня пока недостает структурных данных.

— Тогда давайте получим их и построим модель!

«Так, Креспи попал на крючок. Теперь нужно намотать леску на катушку и вытащить блесну».

— Вы сказали «давайте»? — переспросил Чурч. — Значит, вы больше не считаете изучение чужих незаконным?

Креспи ответил, не колеблясь:

— Я считаю, что проводимые вами исследования чрезвычайно важны и им следует уделять первостепенное внимание.

Чурч улыбнулся. Правда, он был рад, что маска скрывает выражение его лица от Креспи.

— В таком случае вернемся к работе. И приготовьтесь долго стоять у стола: обычно вскрытие подобного существа отнимает несколько часов.

Чурч повернулся к трупу, показывая Креспи различные внутренние органы в теле чужого и объясняя их предназначение. Креспи внимательно следил за всеми действиями Чурча.

Доктор понял, что Креспи не только пойман на крючок, но и зажарен и съеден. Если повезет, то никаких проблем, связанных с полковником, больше не должно возникать.

«И может быть, но только может быть... ты нашел помощника, которого так давно ждал».

МакГиннесс сидела за своим компьютером и следила за тем, как проводилось это странное вскрытие. Она надеялась, что никто из хакеров не проверяет, следит ли кто-то за происходящим или нет. МакГиннесс подстраховалась, подключившись к нужному каналу в обход, несколько раз пересекая и перенаправляя изображение, поступающее к ней на экран, однако хороший специалист без труда смог бы выяснить, кто заинтересовался происходящим в маленькой лаборатории.

Женщина зевнула, повернулась и посмотрела на небольшой персональный компьютер, второй в ее каюте, который она специально взяла на складе. Ей удалось подключить его к основной системе станции. Компьютер периодически попискивал. Рядом с системным блоком стояла недопитая чашка уже остывшего кофе.

МакГиннесс снова повернулась к монитору и посмотрела на фигуры в зеленых костюмах. Она чувствовала себя извращенкой, исподтишка наблюдающей за эротической сценой; правда, здесь до эротики было далеко, однако ей все равно было неприятно. МакГиннесс решила по возможности находиться в курсе всего, чем занимается Чурч, да и Креспи тоже. Полковник казался чересчур возбужденным, заинтересовавшись процессом вскрытия чудовища. В результате он может потерять объективность, совершенно необходимую для того, чтобы раскрыть тайну «Безымянной». А МакГиннесс не хотелось одной копаться в грязном белье доктора Чурча.

Вчера вечером Чурч вывел на прогулку по коридорам станции самого маленького из своих монстров. В комнате отдыха и в столовой во время ужина говорили только об этом. Если подозрения МакГиннесс окажутся правильными и именно Чурч виновен в смерти Дэвида, то причина гибели ее жениха становится очевидной, как и причина всего остального, происходящего здесь. Полная картина складывается из маленьких кусочков, и получается совершенно четкая мысль, которая кажется неоспоримой: Пол Чурч — сумасшедший.

МакГиннесс несколько секунд думала о Дэвиде, времени, проведенном вместе с ним — этих счастливых минут было так мало! — а потом приказала себе отключиться от воспоминаний и снова заняться делом. С того дня, когда она приняла решение лететь на «Безымянную», женщина не позволяла себе предаваться горю. И тем более она не допустит этого теперь, после того как ей уже столько всего удалось выяснить.

Интересно, а что бы подумал о ней Дэвид, если бы они познакомились только сейчас? Черт побери, что подумал бы о ней любой мужчина, — женщина, одержимая бредовой идеей, копающаяся в тайнах, к которым ее не следовало подпускать и которые она, по всей видимости, не имеет права знать — если подходить к делу с точки зрения служебных обязанностей.

Да, она одержима навязчивой идеей, именно одержима — она правильно подобрала слово, но ее состояние не имеет значения, потому что ничто больше не имеет значения, за исключением того, что удастся раскопать о Чурче, чтобы скинуть его с пьедестала.

Маленький персональный компьютер снова запищал, потом пискнул принтер, показывая, что распечатка окончена. МакГиннесс протянула руку и взяла длинный лист, выданный машиной. Ей потребовалось несколько минут, чтобы просмотреть его весь. В нем содержалась информация об использовании ресурсов, потреблении электроэнергии и прочих подобных вещах.

МакГиннесс показалось, что на мгновение ее сердце прекратило биться. Она вернулась к началу листа и снова прочитала выданную информацию. Потом перечитала все в третий раз.

Женщина рассмеялась. Потом она повернулась к монитору, по которому наблюдала за действиями Чурча, и остановила взгляд на пожилом докторе.

— Наконец-то я поймала тебя в капкан, — прошептала она, надеясь и молясь, что оказалась права.

Глава 14

Креспи устал, но выглядел счастливым. От возбуждения у него горели глаза. Это убедило Чурча в мысли о том, что он добился желаемого результата. На большее он и не надеялся.

Чурч и Креспи вышли из лаборатории. Стокдейл остался мыть инструменты и наводить порядок. До так называемого «рассвета» оставался еще час. «Рассветом» считалось включение освещения на всей станции.

— Если нам удастся провести вскрытие еще одной особи, получится шестнадцать различных образцов, по которым можно будет заниматься моделированием. С таким количеством экземпляров проблем уже не должно возникнуть, — говорил без умолку полный идей Креспи, строя планы на будущее.

Чурч спокойно снял защитный костюм и надел халат, в котором обычно работал. Он молча слушал предложения, сыпавшиеся из Креспи. Казалось, что полковник никогда не остановится. Иногда случается, что после малого количества сна энергия из человека бьет ключом.

— Если хотите, то мы продолжим эксперименты в следующую смену, — устало сказал Чурч.

Креспи улыбался:

— Прекрасно. Отлично. Этот проект имеет колоссальное значение. Можно добиться потрясающих результатов. Просто дух захватывает.

Чурч серьезно посмотрел на Креспи:

— Согласен с вами, полковник. Только я хочу добавить, что далеко не каждый ученый в состоянии оценить его значение. Это дано немногим.

Креспи опять улыбнулся и кивнул, благодаря за комплимент. Он все еще оставался в возбужденном состоянии.

«Вы еще многого не видели, полковник», — подумал Чурч.

— Вам, наверное, следует отдохнуть, — заметил он вслух. — У вас усталый вид.

Креспи пожал плечами, не переставая улыбаться.

— Да, конечно, стоит прилечь, правда, не уверен, что мне удастся заснуть. Встретимся через восемь часов.

Креспи направился по коридору к своей каюте. Чурч тоже пошел к себе. Его каюта располагалась рядом с маленькой, неиспользуемой лабораторией, на этаже, где находились отсеки с основными двигателями и оборудованием, поддерживающим жизнеспособность станции. Здесь было значительно тише, чем в других частях «Безымянной», гораздо более уединенно, и иногда у него создавалось впечатление, что он — единственный живой человек на всей станции...

Чурч зашел в лифт и спустился на свой этаж. Он зевал от усталости и просто валился с ног. Доктор понял, что уже слишком стар для того, чтобы работать всю ночь напролет. Не то чтобы тело отказывалось функционировать, но мозг уже не соображал так четко, как следовало бы, появлялись какие-то туманные мысли, потом нить уходила в сторону, путалась с другими...

Чурч понимал, что, несмотря на усталость, ему не удастся сразу же заснуть. Он уже несколько месяцев страдал от бессонницы. Наверное, причина заключалась в постоянном возбуждении, в которое его приводили бесконечные исследования. После того как он начал свои эксперименты, ему удалось сделать несколько открытий, и он чувствовал, что с каждым днем приближается к заветной цели — созданию высшего существа.

А Креспи все понял? Вопрос века. Если откинуть в сторону лесть, необходимую, чтобы отвлечь Креспи от излишнего интереса к тому, во что ему совсем не следовало совать нос, то нужно признать, что он — способный ученый, конечно, несколько ограничен, но не надо снимать его со счета и отсылать обратно, потому что Креспи смог мгновенно уловить детали, на которые предыдущие помощники Чурча даже не обратили внимания. Но достаточно ли у Креспи навыков и знаний? Хватит ли таланта? Смеет ли Чурч хотя бы надеяться, что Креспи станет настоящим помощником, правой рукой, может, даже равным партнером?

«Ладно, пора ложиться спать», — решил доктор.

Чурч вошел в свою каюту, в которой не горел свет, и заглянул на крошечную кухню, где держал таблетки — снотворное, в частности. Чурч открыл кран, набрал стакан воды, выпил две таблетки каффидрина и пошел в спальню.

Доктор снял ботинки и очки и лег на кровать, в надежде, что таблетки скоро подействуют.

Он вспомнил о том, как сегодня на его глазах умер очередной чужой, и удивился своим эмоциям, которые обычно вызывало подобное зрелище: сожаление, раскаяние, жалость. Он чувствовал себя несчастным.

И еще при виде смерти чужого на него нахлынули ностальгические воспоминания, черт побери. Он не любил думать о том времени, когда его семья и их друзья остановились на той планете. Это было бессмысленно и всегда приносило боль. Но иногда он не мог заставить себя забыть о том, что случилось тогда, был не в состоянии сдержать поток видений. Он приложил столько усилий, чтобы вычеркнуть их из памяти, но они все равно упорно всплывали. Конечно, с годами резкость красок ослабла, эмоции проявлялись уже не так сильно, временами изменялась хронология событий...

Чурч опустил веки: снотворное наконец начало действовать. И перед его глазами поплыли картины, которые он не забудет никогда...

Чужие тянули сопротивляющихся людей через низкие кустарники, выросшие в созданном в соответствии с программой «Генезис» Раю, все дальше и дальше от станции, из базы данных которой Джейсон Чурч забрал нужный пакет, и от их корабля.

— Пол? Пол! — кричала его мать, которую держало одно из чудовищ впереди. Она не видела, жив ли он еще или нет.

— Со мной все в порядке! — крикнул сын, хотя прекрасно понимал, что все как раз наоборот.

Тварь, державшая его, казалась необычайно сильной, руки Пола были уже все в царапинах от жутких когтей и саднили. Юноша почему-то не сомневался, что всех членов их экипажа в самом скором будущем ждет смерть.

«Почему они нас еще не убили? — думал Пол. — Зачем они нас куда-то тащат?»

Внезапно его охватил дикий, животный страх. Он вспомнил о рассказах, слышанных им на одной военной станции, о том, что чужие не только едят людей, но иногда также используют их для продолжения своего рода...

Пол снова попытался вырваться из огромных лап, безжалостно стискивавших его. Он неистово сопротивлялся, но был гораздо слабее: существо еще крепче прижало его к себе и зашипело. Когти проткнули кожу в нескольких местах, по его рукам потекли струйки алой крови.

Впереди Пол увидел огромную скалу, заросшую сорняками и мхом. По величине она оказалась примерно такой же, как их корабль, даже больше. Когда они приблизились к ней. Пол внезапно понял, что это совсем не скала, а логовище чужих...

От него шел ужасный запах. Именно здесь находился источник зловония, которое Чурч почувствовал, выйдя из корабля. Так пахнет разлагающийся труп, гниющее растение, плесень, вместе взятые. Полу никогда не доводилось сталкиваться ни с чем более омерзительным. На самом деле это оказалась смесь гниющей плоти, старого пота, испражнений, рвоты и ядовитых химикатов. Пол понял, что ему никогда не удастся описать это зловоние тому, кому никогда не доводилось понюхать чего-то подобного: этот запах не поддается определению. Подумав об этом, он сразу же понял, что, наверное, и рассказывать-то ему больше ничего никогда не придется, потому что жить им всем осталось совсем немного.

Никто из членов экипажа не заметил логовище чужих ни перед приземлением, ни сразу же после того, как они оказались на этой планете: оно было все покрыто растительностью. Астронавты допустили глупую, непростительную и фатальную для них всех ошибку. А чужие, в свою очередь, увидели их, наблюдали за тем, как люди выходили из корабля, а сами в это время шипели и повизгивали, предвкушая удовольствие...

— Постарайтесь сохранять спокойствие! — крикнул Джейсон Чурч. — Они не собираются прямо сейчас убивать нас. У нас все еще есть...

Его отцу не удалось закончить фразу, потому что чудовище, которое его несло, с силой протолкнуло Джейсона в темную дыру — вход в их логовище. Ужасные чудовища, притащившие их сюда, стали одного за другим бросать родителей и друзей Пола в страшную тьму.

Пол был последним. Он слышал впереди себя сдавленные стоны остальных. Зловоние ударило в ноздри с новой силой. Подобный смрад даже сложно было представить. Какие-то вонючие вредные испарения попали ему в легкие, у него стало першить в горле, все во рту пересохло, слезились глаза. Пол попытался дышать только ртом, причем делать лишь маленькие вдохи, однако попадающий в рот воздух был ничем не лучше.

Пол услышал, как кого-то тошнит. Это была Луиза Кларк. Юноша почему-то подумал, что тащившее ее чудовище должно остановиться и дать ей хоть как-то привести себя в порядок...

Конечно, ничего подобного не случилось. Так мог думать только человек, представитель человеческой цивилизации, которая не доходила до этих мест. Пол приказал себе не паниковать, постараться принять как факт происходящее с ними, потому что в противном случае можно было очень скоро сойти с ума.

Державший Пола чужой поравнялся с остальными. В тусклом свете, просачивающемся откуда-то в логовище, Пол увидел мертвенно-бледные, искаженные от ужаса и боли лица своих родителей и друзей.

Луиза Кларк была покрыта собственной рвотой, она тяжело и беспорядочно дышала.

Наверное, они еще и минуты не находились в этом ужасном логове, но Полу казалось, что он здесь уже целую вечность. Темные чудовища тащили их по пещере, в которой по представлению человека обязательно должны жить привидения. Со стен свисали странного вида канаты, они выглядели так же зловеще, как и сами чужие. Пол пригляделся к этим канатам и нашел в них какую-то симметрию. В стенах были пустоты, провалы и ямы, из них высовывались черные головы. Создавалось впечатление, что чудовища улыбаются, изучая вновь прибывших. Мокрые блестящие зубы чужих обнажались, когда твари открывали рты — то ли в зловещей улыбке, то ли показывая, что голодны...

Людей принесли в какую-то огромную пещеру и бесцеремонно бросили на пол. Высокие стены уходили вверх, во тьму. Все помещение напоминало преисподнюю.

Мать и отец Пола встали рядом с сыном, родители Ребекки подошли к ней, словно таким образом они могли защитить своих детей от участи, которая может ждать их в подобном месте. Джудит приблизилась к Джейсону Чурчу.

— Ты защитишь нас? — спросил он дрожащим испуганным голосом.

Девушка казалась бледной во мраке пещеры, освещаемой лишь светом, просачивающимся сквозь трещины высоко в потолке.

— Только если они атакуют.

Люсиан Чурч расплакалась.

— Но они же уже атаковали! — воскликнула она. — Разве ты не в состоянии их убить?

— Я буду защищать вас так, как могу. Однако, скорее всего, я не нанесу им существенного урона — они сразу же меня остановят.

На какое-то время чужие отступили назад, но теперь приближались снова, вытянув вперед свои ужасные лапищи.

Пол понял, что положение их безнадежно: чудовищ слишком много. Юноша в страхе начал оглядываться по сторонам в поисках выхода, но никакого пути к спасению не было. Трещины высоко над головой, казалось, были сделаны там специально для того, чтобы еще больше поиздеваться над пленниками. Сквозь них в пещеру попадал тусклый свет из Рая, который находился так далеко... Вокруг стоял смрад, шипели чудовища, и людям, как предполагал Пол, предстояло стать инкубаторами для маленьких чудовищ, испытать еще одну ужасную пытку перед мучительной смертью. Пол начал терять сознание, ему стало плохо от ужасного зловония. Он подумал о том, что, если ему все-таки удастся отсюда выбраться, он никогда не забудет этот ад и то, что иногда человек попадает в такие ситуации, когда у него остается только одно — надежда. И ничего больше.

Пол Чурч наконец заснул, и ему приснилось, что солнце внезапно потухло и во всех известных человеку мирах наступила вечная тьма.

Глава 15

Креспи раздевался, чтобы лечь спать, но в этот момент в дверь его каюты позвонили.

— Кто там? — спросил он.

— Лейтенант МакГиннесс, сэр.

— Минутку.

Креспи снова быстро натянул брюки и, секунду поколебавшись, надел и рубашку. Он уже забыл про то, что ему приснилось, но голос МакГиннесс напомнил ему об увиденном.

Полковник застегнул рубашку и провел рукой по волосам.

— Заходите, — пригласил он.

МакГиннесс вошла в каюту. Она сейчас выглядела совсем не так, как в его сне: ее волосы были аккуратно зачесаны назад, лицо — усталым и невыспавшимся. Однако Креспи чувствовал себя неловко, даже встречаясь с ней взглядом.

Он вспомнил об ее упругой груди у себя в руке, о том, как она работала языком...

«Черт побери!» — выругался про себя полковник.

Он прекрасно понимал, что увиденное им во сне только осложнит ситуацию, потому что им придется прояснить ряд моментов, связанных с доктором Чурчем, поставить точки над "i". Учитывая то, что она занялась поиском секретов из чисто личных соображений и, естественно, не в состоянии полностью исключить эмоциональный подход к делу, ему, скорее всего, придется отдать вполне определенный приказ, напомнить ей, что он является старшим по званию, а она обязана подчиняться. Креспи взял себя в руки и спросил официальным тоном:

— Что случилось, лейтенант?

— Я нашла один очень важный факт относительно Чурча и...

— Как и я, МакГиннесс. — Креспи улыбнулся ей, надеясь, что она выслушает его и поймет. — Я только что провел шесть часов, наблюдая за доктором Чурчем в работе. Хочу заметить, что этот человек гениален. Исследования, которыми он занимается здесь, поразительны, они дадут новый толчок развитию науки.

МакГиннесс нахмурилась.

— Но... — начала она.

Креспи перебил ее, понимая, что она никак не может или не хочет вникнуть в суть:

— Я знаю, что у вас есть личные мотивы, но Чурч — истинный профессионал в своем деле. С этой минуты я запрещаю вам шпионить за ним. Вы поняли меня?

Лейтенант оставалась спокойной и ответила Креспи ровным голосом:

— Сэр, мне удалось подключиться к системе слежения станции. Последние восемнадцать часов я не выпускала Чурча из виду, а также наблюдала за тем, как вы вместе с ним проводили вскрытие чужого...

Креспи вздохнул. Придется проявить твердость, безапелляционно приказать ей прекратить копаться в чужом грязном белье, может, даже ограничить ее доступ к основной системе станции. Полковнику очень не хотелось быть с ней суровым, потому что МакГиннесс ему нравилась...

«Она даже очень нравится тебе, не правда ли?» — спросил внутренний голос.

Но с этим надо кончать. Чурч пытается открыть дверь в сферы, граничащие с мистикой. Это прорыв в науке, новаторство, обычному человеку невозможно представить...

Его размышления прервал резкий и одновременно просящий тон МакГиннесс:

— Выслушайте меня! Он играет с вами, сэр! Изучение чужих.

— это только малая часть того, чем Чурч занимается здесь. Потребности станции в энергообеспечении не совпадают с реальным потреблением электроэнергии. Вы понимаете меня? Различия в цифрах колоссальные. На борту «Безымянной» есть что-то, что использует одну треть суммарного электропитания, необходимого для функционирования всех служб станции, включая лабораторию, в которой содержатся чужие.

Ее слова не сразу дошли до его сознания. У Креспи было такое ощущение, словно сквозь него медленно, но верно пропускают электрический ток. Он еще пытался воспротивиться, не хотел верить МакГиннесс:

— Но то, над чем работает Чурч, должно послужить...

МакГиннесс покачала головой:

— На борту есть какая-то скрытая ото всех лаборатория. Она очень крупная. И Чурч не хочет, чтобы вы узнали, чем он там занимается. Он специально попытался увлечь вас изучением чужих, чтобы сбить со следа. Взгляните вот на эту распечатку, здесь собраны все данные.

Неужели подобное возможно? Креспи почему-то вспомнил странные улыбки Чурча, несколько необычные объяснения, даваемые доктором во время вскрытия, отход от темы, уклончивые ответы, комплименты...

Креспи отвернулся от МакГиннесс и закрыл глаза. Интуиция подсказывала ему, что женщина права. А Креспи всегда доверял своей интуиции. Черт побери!

«Чурч что-то скрывает. И ты это знаешь!»

Да, Креспи это знает.

Может быть, и скрывает. Может быть.

Полковник посмотрел на МакГиннесс, терпеливо ожидающую его ответа. Он чувствовал неуверенность, но МакГиннесс была честна с ним, а Чурч уже несколько раз соврал — по крайней мере, в отношении человеческих жертв на «Безымянной». Если Чурч постарался специально увлечь его исследованием чужих, чтобы он перестал думать о том, что еще может делаться на станции, как считает МакГиннесс, то Креспи должен, просто обязан во всем разобраться.

Она говорит, что есть доказательства. Значит, все, что она утверждает, — правда.

Внезапно Креспи испытал холодную ненависть к Чурчу и теплое чувство благодарности к этой женщине, стоящей перед ним.

— МакГиннесс, вы — отличный солдат, — сказал он. — А вы знаете, где расположена эта таинственная лаборатория?

Она почувствовала, как груз свалился у нее с плеч. МакГиннесс слегка расслабила плечи, напряжение во всем ее теле стало спадать, лицо разгладилось.

— Думаю, да, сэр. Я считаю, что на том же этаже, что и лабиринт, в котором содержатся чужие, рядом с лабораторией "К". На планах она отмечена как лаборатория «G-0». Именно туда поступает тридцать процентов всей электроэнергии, потребляемой станцией. Чурч велел установить там три двери с двойными кодами доступа. Никакая информация из этой лаборатории не поступает в основную систему станции.

«А это означает, что только один Чурч может войти туда», — пронеслось в голове у Креспи.

— Называйте меня Тони, — с отсутствующим видом сказал Креспи. — Хорошо, вы меня убедили. Как нам туда попасть?

МакГиннесс натянуто улыбнулась.

— У Чурча имеется пластиковая карта с кодами, — объяснила она. — Если нам удастся ее заполучить, то я смогу с помощью программы дешифровщика выяснить нужные коды. Я видела, как он оставлял ее у пульта управления в своем кабинете.

— А где сейчас находится сам Чурч? — спросил Креспи.

— Принял какие-то таблетки. Наверное, снотворное. Должно быть, уже отключился.

Креспи сделал глубокий вдох.

— Вы можете добраться до этой пластиковой карты, лейтенант?

— Меня не пропустит биосканер. Придется вам.

Креспи не бросился сразу же в центральную лабораторию. Короткий миг абсолютной уверенности прошел. Он начал колебаться, хотя и понимал, что должен действовать. Если МакГиннесс говорит правду, у него нет выбора. Причем сделанный им в таком случае выбор означает, что исследованиям Чурча придется положить конец, потому что доктор занимается чем-то настолько незаконным, что командование на Земле даже отдаленно не представляет, в какой сфере лежат его интересы. К тому же Чурч специально принимает меры, чтобы это скрыть. Креспи понимал, сколько времени и усилий потратил доктор на изучение телепатических способностей чужих, а теперь оказывается, что все это было зря, потому что командование на много лет наложит запрет на эксперименты подобного рода. К ним долго нельзя будет приступить, если, конечно, вообще их когда-то позволят начать снова.

А если его поймают и МакГиннесс лжет...

«Ты скоро узнаешь ответы на все вопросы», — сказал внутренний голос.

Креспи заговорил быстро — так, что одно слово набегало на другое. Он старался выглядеть гораздо спокойнее, чем чувствовал себя на самом деле, прилагая усилия, чтобы взять себя в руки; правда, это у него не очень хорошо получалось:

— Оставайтесь здесь, лейтенант. Я сейчас вернусь. Если что-то случится, воспользуйтесь моей персоналкой или переговорным устройством.

МакГиннесс молча кивнула. Полковник повернулся и вышел, пока еще не успел изменить своего решения.

После того как за Креспи закрылась дверь, МакГиннесс вздохнула, опустилась на неубранную кровать и легла. Последние два дня показались ей такими бесконечно длинными, что она чувствовала полное истощение. От постельного белья исходил чисто мужской запах, который напомнил ей о времени, проведенном с Дэвидом. Пахло мылом, чистым телом, а также чемто, что отличало именно Тони...

МакГиннесс закрыла глаза и грустно улыбнулась. «Для тебя, лейтенант, это полковник Тони», — подумала она. Она все еще любила Дэвида. Она еще не готова начинать отношения с другим мужчиной, прошло слишком мало времени, да и следует до конца выяснить то, что происходит на станции. Может быть, после выполнения этого задания она и Тони...

«По крайней мере, можно попросить его называть меня Шарон».

Женщина села в постели, улыбаясь своим мыслям. Сейчас не время и уж точно не место. Она посмотрела на часы на стене, слушая, как они отстукивают секунды, и пожелала удачи полковнику Тони. Она ему определенно потребуется.

Креспи быстрым шагом прошел к лифту, поднялся на нужный этаж и вышел в незнакомый коридор. Он нервничал. Пока ему еще не доводилось появляться на этаже, где находились комнаты Чурча, хотя вход сюда ему не был воспрещен. Личный пульт управления доктора находился в самом центре станции, к нему примыкали практически все наиболее важные лаборатории.

«Расслабься, — приказал себе Креспи. — В этот час здесь никого не должно быть».

Вот именно: все еще спят. Креспи чувствовал себя идиотом, пробираясь украдкой, как вор. Он не должен ничего бояться, в особенности если Чурч на самом деле что-то скрывает, потому что у Креспи есть право, даже обязанность, докопаться до правды. Полковник распрямил плечи. Он находился в самом конце коридора, несколько ступенек вели вверх и заканчивались у двери.

Креспи остановился перед тяжелой бронированной дверью и снова почувствовал беспокойство. Он пожалел, что не взял с собой автомат. Конечно, мало вероятно, что он ему потребуется, но без оружия Креспи чувствовал себя несколько неуютно. А что, если...

«Хватит сослагательного наклонения! — сказал внутренний голос. — Ты еще спроси себя, а что будет с тобой, если Чурч сейчас стоит за дверью с гранатой, из которой уже вынута чека? Забирай эту чертову карту и возвращайся назад в каюту».

Креспи нажал большим пальцем на специальную вогнутую пластину и стал ждать, когда сработает биосканер. Через несколько секунд дверь открылась, и Креспи оказался в небольшом помещении перед второй дверью.

Свет горел очень тускло. Полковник начал понемногу расслабляться и ругать себя за то, что вел себя как идиот. Он широкими шагами направился ко второй двери, открыл ее и оказался в практически погруженной в темноту комнате. Слабый свет проникал сюда сквозь стену из оргстекла, установленную в дальнем конце огромного помещения. За ней находилось что-то среднее между кабинетом и лабораторией, а свет, как заметил Креспи, шел от нескольких работающих там мониторов.

Взгляд Креспи упал на центральный письменный стол, заваленный многочисленными листами с отпечатанным на них текстом и пустыми бумажными стаканчиками, из которых пили кофе. Среди этого беспорядка на клавиатуре маленького персонального компьютера лежала пластиковая карта, размером с человеческую ладонь.

Полковник подошел к столу, взял карту и сунул ее в свой нагрудный карман.

«Ну, ты убедился? — спросил внутренний голос. — Она оказалась как раз там, где и должна была быть. Ты спокойно сделал все, что хотел: никакой суматохи, завываний сигнализации, вооруженных десантников, появляющихся словно ниоткуда и приказывающих положить на место то, что тебе не принадлежит».

Креспи велел своему внутреннему голосу заткнуться и повернулся, чтобы выйти из помещения. МакГиннесс вычленит нужный код, и они попадут в тайную лабораторию Чурча, раскроют секреты, которые доктор так тщательно пытается скрыть.

Внезапно что-то заставило. Креспи повернуться и посмотреть назад в темноту. Откуда-то потянуло отвратительным запахом. Может, кто-то из техников забыл в столе то, что жевал в рабочее время, и еда начала гнить, потому что определенно пахло гнилью. Креспи решил, что ему следует найти этот источник зловония и выкинуть разлагающиеся продукты...

«Нет!!! Не может быть!» — пронеслось у него в голове.

Прошло уже столько лет с тех пор, как ему пришлось столкнуться с чужими в пещере, но он все равно узнал их запах. Креспи застыл на месте. Он не видел и не слышал никакого движения нигде в темноте, но его внутренний голос панически кричал:

«Спасайся! Спасайся! Надо бежать! Черт побери, чего ты ждешь?!»

Полковник внезапно почувствовал тепловую волну, исходящую сверху, потом что-то капнуло ему на плечо. Креспи медленно поднял голову, внутри у него все сжалось, сердце упало...

Висевший над ним чужой завопил... и прыгнул.

Глава 16

Креспи отпрянул назад, в надежде, что чудовище не приземлится ему на голову. Полковнику удалось удержать равновесие, а чужой опустился на четвереньки в метре от него, оскалив ужасные зубы.

Тварь шипела. Она поднялась на задних лапах и вытянула вперед одну огромную блестящую черную переднюю. Чудовище двигалось, подобно молнии, оно тут же схватило Креспи за рубашку и отбросило его назад к стене из оргстекла.

Стекло оказалось старым и хрупким. Креспи почувствовал, как оно крошится на мелкие кусочки под тяжестью его веса и осколки разлетаются во все стороны.