По закону перелетных птиц

«Сумасшедшая!» – с восторженным благоговением подумал Григ.

– Под шею сзади бей. Выше – дрянь какая-то, меч застревает, – путано передал он совет странного знакомого.

– У меня рапира, – отозвалась Линта. – В глазницы метить – самое оно.

– Гуманистка!

Краем глаза выцепив среди дерущихся своего однокурсника, сражающегося рука об руку с небезызвестным Григу мечником, дисцитий по-разбойничьи засвистел, привлекая их внимание.

– Эй, Крешимир! Давайте сюда!

Не задавая лишних вопросов, парочка прорубилась к ним.

– Ну чего?

– В треугольник ее! – быстро скомандовал Григ, отнимая у Линты рапиру и растворяя ее в воздухе.

Маг и Крешимир не задумываясь прикрыли Линту, заключив в пересечение магических энергий, прежде чем она успела возмутиться. Григ встал третьим.

– Ну ты и!..

– Грязная ругань из уст дамы звучит отвратительно, – предупредил Григ. – Дома ругаться будешь, колдуй давай!

– Я тебе это припомню, зараза ты этакая!

– Девушка, мы не в праздничном балагане! Давайте без сцен! – вмешался маг.

Линта, судорожно сглотнув, задушила свое возмущение и через силу сосредоточилась.

Еще один мало кем ценимый талант. Ведьма превосходно умела собирать и использовать чужую энергию – при условии, разумеется, что владелец был не против ее отдать. Вот и сейчас Григ поставил ее в треугольник не только для того, чтобы защищать от атак таг-ров, но и потому, что в треугольнике пересекались ауры всех трех магов. А уж Линта умела воспользоваться подобной ситуацией!

Один за другим тагры захлебывались огненными клубками, отступали перед крутым кипятком, валились наземь, оплетенные сетью молний… Линта забирала энергию осторожно, не разрывая ауру, а отделяя готовые послужить на благо человечества волокна, и, наскоро ассимилировав их своей силой, полуоформленными комками заклятий посылала на вопящих от боли тварей.

Прочие маги, наученные горьким опытом, сообразили, что при таком количестве противников куда проще убивать их скопом, чем отсекать каждому голову или метить в глазницы. И полетели огненные валы, силовые волны, сметавшие тагров десятками. Правда, страдали и свои, маги, не успевшие вовремя поставить блок, но тут уж ничего не попишешь…

И нежить дрогнула. Сначала медленно и нерешительно, как будто стыдливо, потом с нарастающей скоростью и диким визгом тагры бросились назад, в ветвистый разлом, из которого и вылезли. Маги, опьяненные запахом победы, перемешав сектора и плюнув на парный бой, неслись следом, с улюлюканьем потрясая мечами…

Григ, самодовольно усмехнувшись, пожал руки соратникам и осторожно повернулся к Линте.

Ведьма озабоченно разглядывала глубокую борозду-царапину на предплечье. Сама-то она по себе опасений не внушала, а вот если когти окажутся с ядом…

– Сердишься?..

Дисцития подняла на него глаза, попыталась изобразить на лице праведное возмущение, но не преуспела, рассмеявшись.

– А не пошел бы ты… за бинтами, а?!

Каждый сверчок знай свой шесток.

Ни за бинтами, ни за настойками, ни за зельями Григу, разумеется, идти не пришлось.

«Sterlertta» – это не рядовой вопль заплутавшей в лесу дисцитии и даже не истошное «На помощь!», сопутствующее вороху грязной ругани. Едва с уст мага срывается последний звук этого призыва, как вся Обитель оказывается в курсе, что пришла опасность.

И на место происшествия мгновенно телепортируются не только боевые маги и мечники, но и знахари, травники и лекари, которые скромно жмутся к краю поля сражения во время битвы и мгновенно уверенно прибирают власть к своим привычным к крови и ранам рукам, чуть только основной бой останется позади.

Это их пиковое время, когда даже грозный мечник, одним ударом меча четверть часа назад уложивший пять тагров, робко вжимает голову в плечи при грозном окрике: «Не сдвигать повязку!»

Линта сдавленно ругалась сквозь стиснутые зубы: яд, оказавшийся-таки на когтях тварей, не замедлил показать себя во всей красе. Рука стремительно опухала и теряла всякую чувствительность. Было не столько больно, сколько страшно, что она так и останется парализованной на всю оставшуюся жизнь. С нежитью шутки плохи…

– Линта! – Григ с силой сжал ее плечи, заставив поднять взгляд. – Слушай меня! Оставайся здесь с Крешимиром и никуда не уходи, слышишь?! Я приведу кого-нибудь… Ты поняла?

Девушка молча кивнула, послушно отходя к однокурснику. Тот покровительственно приобнял ее за плечи, взглядом попросив Грига поторопиться.

Григ заозирался в поисках белых плащей – традиционного одеяния травников и лекарей. Небольшая группа толпилась саженях в двадцати левее, и дисцитии, недолго думая, направился туда.

Нет, ну почему Линта? Не Крешимир, не маг, не он сам, в конце концов? Что у нее сегодня за день кривой такой?

Григ в мыслях грязно выругался и ускорил шаг.

Ночь выдалась редкая: ясная, равнодушная и неправдоподобно холодная для самого начала осени. Днем еще даже никто куртки под плащи не поддевал, а сейчас руки стыли на ветру. Подозрительно спокойные и невозмутимые звезды с непостижимой высоты безразлично взирали на суетливо копошащихся где-то безумно далеко внизу людей, у которых выдалась на редкость беспокойная ночка.

Дисцитий мрачно сплюнул и целенаправленно устремился к травникам, когда…

– Григ!

Реда, от общества которой он довольно грубо избавился несколько часов назад, повисла на нем, как утопающий на бревне.

– О боги, и ты тоже?! – пораженно вскрикнул Григ.

Если Линта с рапирой в руках – зрелище хоть и несколько унижающее мужское достоинство, но в целом вполне приемлемое и даже, признаться, захватывающее, то представить себе вот эту плаксу с девятого потока с мечом наперевес Григ не смог бы под страхом смертной казни.

– Что – тоже? – всхлипнула девушка.

– Ах, нет, – запоздало сообразил дисцитии.

Поверх все того же светлого, не то розового, не то лилового платья был накинут форменный белый плащ. Травница.

Немудрено. Что такому эфемерному созданию делать среди боевых магов? Странно, как она вообще в ведьмы-то попала…

Впрочем, приглядевшись к девушке повнимательнее, Григ понял, что и травница из нее вышла, откровенно признаться, никудышная. От запаха свежей крови, так дурманящего головы бойцов, ее явно мутило, на что недвусмысленно указывал нежно-зеленый цвет лица и быстро наполнявшиеся слезами глаза. Накинуть на себя что-нибудь потеплее шифонового платья она и не подумала, хотя уж у кого-кого, а у лекарей на это времени было предостаточно, все равно поначалу стояли тут без дела. А теперь ее била крупная лихорадочная дрожь – верная предвестница простуды.

– Григ, я ничего тут не понимаю… Что мне делать?

Та-а-ак… Вот только истерики ему тут и не хватало. Как будто неясно, что делать. Проку от нее все равно не больше, чем с домового в брачный период, так что…

Григ быстро огляделся по сторонам, выискивая знакомых.

– Эй, Валь! Да-да, ты, иди сюда!

Вяло ругаясь, к Григу подошел знакомый. Имя и лицо – больше дисцитий не помнил ничего, но бывают ситуации, когда достаточно и этого.

– Нет, ну ты только глянь, – возмущался Валь. – Во что меч превратили, сволочи!

В качестве вещественного доказательства понесенного ущерба Григу был предъявлен некогда весьма и весьма недурной меч, ныне пребывавший в более чем плачевном состоянии. Выковать новый теперь было проще, чем привести в порядок этот.

– А ведь высшей пробы серебро было! – сокрушался Валь.

– Серебро? – быстро переспросил Григ. В голове озарением вспыхнуло показное презрение давешнего мага к благородному, казалось бы, металлу…

– Ну да, серебро… Нам же всем ковали еще тогда, на девятом курсе… А что?

– Да нет, ничего, – отмахнулся Григ. – Слушай, не в службу, а в дружбу – отведи девушку в корпус, а? Нехорошо ей…

– Вижу, – мрачно кивнул тот и, не задавая лишних вопросов, поддержал под руку оступившуюся Реду. – Ладно, чего уж там. Должен будешь!

– Непременно, – крикнул Григ, уже убегая.

Столь соблазнительная кучка травников, разумеется, ждать его не стала – рассыпалась по полю, словно горсть семян по борозде, – ищи теперь. Да и заняты все…

Григ, кусая губы, казнил себя за нерасторопность, пока вдруг не заметил Крешимира, изо всех сил старавшегося взмахами обеих рук разом привлечь его внимание. Григ торопливо протолкался к товарищу.

– Ну чего?

– Да ничего, хватит по полю, словно заполошенный, метаться, – дружески хлопнул его по плечу приятель.

– Вы нашли ей лекаря?

– Сам нашелся…

Непростительно поздно Григ вспомнил, что при делении на тринадцать квадратов делятся не только боевые маги, но и травники, так что нечего было носиться с бешеными глазами, приводя встречный люд в ужас, когда стоило всего лишь выяснить, какие лекари прикреплены к их сектору…

– Да брось ты! – угадав его мысли, фыркнул Крешимир. – Все мы сильны задним умом!

Григ согласно усмехнулся, ускоряя шаг.

Интересно, какой сектор он ослабил в лекарском отношении, отправив Реду в корпус? Впрочем, ослабил ли? Судя по ее лицу, еще несколько минут – и у травников ее сектора только прибавилось бы работы, а никак не наоборот.

– А Линта твоя ничего, молодец, – тем временем продолжал разглагольствовать Крешимир. – Вся белая, словно полотно, под глазами круги лиловые, но молчит, хоть бы пожаловалась, что ли! Я ей говорю: «Ты хоть когда падать будешь – предупреди, ладно?» – а она спокойно, серьезно так: «Ладно, – говорит, – постараюсь!» Даже маг этот на нее с уважением поглядывает. Где ты его раскопал, кстати? Дерется, словно сам дьявол!

– Ну хоть бы при девушке не ругались, а! – укоризненно покачала головой травница лет сорока, хлопотавшая вокруг Линты.

Парни и сами не заметили, что уже пришли.

Дисцития, и вправду бледная, словно сама смерть, сидела, прислонившись спиной к поддерживающему ее за плечи магу, и судорожно цеплялась за ускользающее сознание. Маг в сознании регенерирует в два-три раза быстрее, а вот в отсутствие оного восстановление существенно замедляется, а то и совсем останавливается где-то на обычном человеческом уровне.

Травница опытными, внушающими доверие движениями взрезала на ней плащ и отшвырнула в сторону, оголив тонкую, изуродованную когтями твари руку.

– Однако…

– Плохо? – осторожно поинтересовался Григ.

Сам он в лекарском деле был почти ничем, так, наскоро перетянуть руку повыше раны, чтобы уменьшить кровопотерю, – вот, пожалуй, и все, на что он был способен.

Травница посмотрела на него, словно на умалишенного, и тайком от Линты покрутила пальцем у виска. Дескать, нашел, при ком такое спрашивать! Григ покаянно прикусил язык.

Методично перерыв поясную сумочку с настойками, травница достала несколько флаконов, долго выбирала, то с сомнением глядя на быстро опухающую, но не затягивающуюся, несмотря на все старания Линты, рану, то подозрительно принюхиваясь к содержимому бутылочек темного стекла. Наконец она определилась и решительно раскупорила флакон.

– Будет больно. – Строгое предупреждение было обращено ко всем сразу: и к Линте – во избежание болевого шока, и к парням – чтобы не пугались криков.

Ватный тампон задымился, едва соприкоснувшись с прозрачной жидкостью и уж тем более с мгновенно побелевшей кожей на руке Линты.

Ведьма не кричала, только бессильно скрежетала зубами и загребала свободной рукой влажную пожухлую траву.

– Ну все уже, все, все, – привычно забормотала травница, торопливо, но туго перебинтовывая обработанную раствором руку.

– «Слезы единорога»? – сквозь зубы выплюнула Линта.

Женщина заинтересованно вскинула брови:

– Гляньте-ка, а она еще и в травах разбирается! Молодец, девочка, далеко пойдешь!

Маг, осторожно помогая Линте встать, согласно кивнул:

– Да… Такой ведьме суждена великая жизнь…

– Я бы предпочла счастливую, – честно призналась Линта, кивком благодаря отправившуюся к прочим раненым травницу.

Маг расхохотался:

– Губа не дура!

Линта лишь холодно поклонилась, но не ответила. Развернулась и медленно побрела к едва виднеющемуся вдалеке корпусу. Длинные полы разодранного плаща уныло волочились по сырой осенней траве.

– Эй, тебя проводить? – запоздало крикнул ей вслед Григ.

Ведьма только отмахнулась. Разберусь, мол.

В общем и целом что Григ, что Крешимир – оба тоже имели полное право развернуться и уйти на заслуженный отдых. Они свое мечами отмахали, тагров отбили, так что «мавр сделал свое дело, мавр может уходить». Но, увы, громко вякавшая на задворках сознания совесть полагала иначе, и приходилось с ней считаться.

Работы на поле и вправду было еще невпроворот.

Григ недолго думая присоединился к первой же более-менее крупной группе магов, по наитию ощутив, что его помощь здесь будет очень кстати, и не ошибся.

– Надо ставить блоки, – с беспокойством оглядываясь на заваленное трупами тагров и, увы, кое-где телами магов поле, объяснял магистр.

Григ с ним не встречался ни разу, но это ровным счетом ничего не значило: общая беда как-то слегка уравняла в правах всех магов; и вокруг магистров сплачивались группы не столько учеников, сколько магов, желавших приложить свои силы для общего блага, но слабо представлявших, куда конкретно оные требуется прикладывать. Магистры, словно дирижеры, управляли всем этим суетливым скопищем старшекурсников, выпускников и даже обычных мечников, не отмеченных особыми магическими способностями.

– Какие блоки? – выкрикнул кто-то из дисцитиев.

– Сплошные, – тяжело вздохнул магистр. – Ликвидировать тела в ближайшие часы мы явно не успеем, а стоит им тут полежать некоторое время и…

Продолжать смысла не было. У ребят вполне хватало здравого смысла, чтобы понять: разлагающиеся тела ядовитой нежити не способствуют повышению жизненного уровня окружающих. Отравленная земля, вода, воздух…

Ладно еще старшекурсники, а вот как объяснить младшим потокам, почему по всей Обители так воняет мертвечиной, отбивая последний аппетит?..

– Но блоки… Как их ставить? Даже с рунами это такая дикая энергопотеря, – растерянно зашептались дисцитии.

Григ нахмурился, упорно пытаясь поймать за хвост мельтешащую где-то в подкорке идею.

– Стойте! – Гениальное прозрение не соизмеряет громкость голоса, и ему плевать на ошарашенные взгляды окружающих, если главное – завладеть всеобщим вниманием. А это Григу удалось. – Зачем нам блоки? Натянем купол!

Дисцитии стали удивленно переглядываться. Идея на грани безумия.

– Купол? – Магистр задумчиво поскреб пальцами подбородок. – Хм… Может быть… Но сработает ли?

– Сработает! – убежденно кивнул Григ. – Должно сработать, наглость – она города берет!

Дисцитии согласно расхохотались и единодушно приняли рабочую версию. Купол – это не сплошные стены плотно сплетенных еще в матричных основаниях заклятий, это просто полусфера, надуть которую сумеет любой пятикурсник. Беда только в том, что масштаб существенно увеличился…

Но уверенность в своих силах – страшная вещь, которая при большом желании побеждает даже все мыслимые и немыслимые законы физики, энергообмена и прочей ерунды.

Полупрозрачный, переливающийся в отблесках лунного света купол вспыхнул над поляной под восхищенное улюлюканье дисцитиев (а кое-где и магистров).

Григ, уставший до полусмерти, но безумно довольный собой, наконец-то отправился в корпус, уже почти наяву видя, как он прямо в плаще, наплевав на все и вся, падает на кровать рядом с Линтой и отключается…

Мечтать не вредно.

Планы полетели в тартарары сразу же, как только Григ отворил дверь в комнату.

Ибо Линты там не было.

Дисцитии почти молитвенно поднял голову к потолку и сдавленно прошептал несколько маловразумительных слов Крылатого наречия:

– Tevsar et olios ivert!

Судя по треску, дыму и образовавшейся в потолке ветвистой щели, молитва была услышана и со злорадным хехеканьем принята к сведению всеми богами разом. Вылезший было из-под стола домовенок тут же пугливо съежился и дунул назад.

«Небось думал, что Линта пришла», – машинально отметил Григ, хватая со стола недопитый ею фужер вина и опрокидывая его залпом. Это она умела как-то найти общий язык даже с самыми несговорчивыми существами, живущими подле человека. И домовой, и его шишимора ведьму почти боготворили. Впрочем, та в долгу не оставалась, регулярно подкармливая пушистиков сливками или сметаной.

От подвыдохшегося, хотя и крепленого вина перехватило дыхание, но зато как-то прояснилось в голове. Лучше было бы, конечно, что-нибудь съесть, но от ужина оставались только воспоминания, а до завтрака шишимора даже не пошевелится. Ладно, черт с ней…

Григ мрачно плюхнулся в кресло и начал усиленно размышлять. Ну куда понесло эту безумную ведьму? Раненая, измученная, полуживая…

Может, она вообще не дошла до корпуса? Потеряла сознание, упала, а ее даже и подхватить было некому… Эх, дурак, надо, надо было проводить…

Григ нахмурился, перебарывая панику.

Что за чушь? Линта – и не дошла?! Да скорее он поверит, что домн директор не сумел отразить нападение упыря! Глупость, словом…

Глупость – барышня настырная, особенно если в гости она заглядывает относительно редко. Так и норовит подзадержаться подольше, неспешно выпить парочку чашек чая, пригреться у камина… И уйти, оставив хозяина злобно скрипеть зубами и проклинать собственную недогадливость. А еще маг называется!

С чувством хлопнув себя по лбу, Григ вскочил и бросился к кристаллу связи.

Слабо опалесцирующая дымка внутри приветливо вихрилась полупрозрачными волнами. Значит, готов к работе…

Григ положил правую руку на кристалл и мысленно воззвал к Линте. Громко, но пока цензурно.

Вообще говоря, далеко не каждого мага можно было вызвать вот так, если только он не имел привычки повсюду таскать за собой кристалл связи размером с голову полуторагодовалого телка. А таких охотников почему-то не находилось. Разве что во время войн каждое магическое подразделение было обязано обладать средством связи. Но тогда к нему специально прикреплялись два-три мага, обязанные защищать и хранить…

Линта же в свое время защищала диплом по «альтернативным средствам общения магов» и в качестве практического материала создала свой особый кристалл. Его и кристаллом-то назвать нельзя было – просто подаренная кем-то побрякушка. Темно-зеленый, переливающийся на солнце «кошачий глаз». Подвеска-капелька на тонкой серебряной цепочке.

Магистры при защите все поочередно, не веря глазам своим, опробовали кулон, восхищенно поцокали языками, но дальше этого дело не пошло. Поставили высший балл, рассыпались в комплиментах, да и спрятали свитки куда подальше.

Коли все так просто («Ага, просто, – возмущенно фыркала тогда обиженная Линта. – Семь бессонных ночей подряд и энергетический кризис на месяц!»), то таким кристаллом могут пользоваться и обычные люди, не маги. А это уже…

Прямая угроза всем привилегиям, положенным магическому сословию.

Так что тихонько спетыми на кафедре дифирамбами все и ограничилось. А камешек остался…

– Линта!

Наблюдать друг за другом собеседники не могли, но Григ почти воочию увидел, как брезгливо поморщилась дисцития, торопливо срывая с шеи кулон и отстраняясь на расстояние вытянутой руки.

– Григ, зачем тебе кристалл? – вкрадчиво донеслось из глубин побагровевшей дымки. – Открой дверь и вопи просто так – я тебя услышу, будь я даже на полях!

– Ты на полях?!

Ведьма тяжело вздохнула.

– Нет. Я в тренировочном зале.

Григ бессильно упал в только что покинутое кресло. Вот и беспокойся за нее!

– Линта, ты сошла с ума?

– А ты только что об этом узнал? – усмехнулась она и, посерьезнев, пояснила: – Нас тут много.

– «Нас»? А кто это «мы»? – подозрительно уточнил Григ.

– Это я, старшекурсницы и толпа малолеток, – отозвалась Линта. – Если есть желание, можешь тоже присоединиться.

– Жди. – Григ торопливо отключился и выскочил в коридор.

Ну конечно, теперь все стало на свои места. Там, на поле битвы, дел было невпроворот, но и здесь, в Обители, ничуть не меньше. Общая тревога, разумеется, не могла укрыться от любопытных до неприличия первокурсников – и те тут такую панику развели, что землетрясение в Оранте – это так, легкая щекотка нервов.

Поразительно, как дисцитии вообще умудрились загнать их из коридоров в один зал и как там сейчас удерживают? Пирожным-мороженым?..

Григ машинально ускорил шаг, по наитию осторожно выглянул из-за угла и тут же вжался в стену.

По пересекавшемуся с главным коридором довольно быстро, но в целом спокойно шли домн директор и тот странный маг, с которого и началась вся эта кутерьма. Хотя… Если бы не он, были бы потеряны первые, самые важные минуты. И кто кого победил бы – еще вопрос. Интересно, что за птица?..

Попадаться на глаза домну директору Григу не хотелось. Ну его… Лучше переждать тут, а потом снова двинуться в путь.

– Граф, могу я спросить, как вы оказались здесь? – почтительно спросил домн директор.

Граф? Ни черта себе…

– Телепортировался, – коротко ответил маг.

– Да, я понимаю, – торопливо согласился директор. – Но как…

– Домн, – спокойно перебил его граф, – так ли важно, что за причины мною двигали, если здесь я оказался весьма вовремя?..

– Да, с этим трудно спорить, – вежливо согласился директор.

– Какие меры вы намерены принять?

– Меры? – удивился директор, торопливо подхватывая полы длинной мантии, чтобы не испачкать о порядком изгвазданный пол.

Маг только усмехнулся:

– Ну неужели вы полагаете, что это нападение будет единственным?

– А вы считаете иначе?

– Хуже. – Граф мрачно нахмурил брови. – Я уверен, что будет иначе. Вспомните ту историю.

Директор задумчиво пожевал губами.

– Что ж, я распоряжусь… А вы, граф? Могу я рассчитывать на вашу помощь и дальше?

– Разумеется. Но я, пожалуй, предпочел бы начать распутывать этот клубок с противоположной стороны…

– Вы о чем-то догадываетесь? – насторожился старый маг.

Граф помолчал и с сомнением кивнул.

– Вот именно. Только догадываюсь. А посему предпочел бы оставить свои догадки при себе.

– Но вам может понадобиться помощь…

– Тогда я найду себе помощника.

Голоса удалялись и уже едва улавливались даже с помощью заклинания. Григ восхищенно присвистнул и с трудом заставил себя отлипнуть от стены.

М-да, услышал все, что можно, и половину того, что нельзя. А проку-то? Как было ни черта не понятно – так и осталось.

К тренировочному залу он подошел, когда темнота за окнами уже начала растворяться клочьями в вязкой предрассветной мгле.

– Ты через подземелья шел? – шепотом съязвила Линта вместо приветствия.

– Примерно, – кивнул Григ, не вдаваясь в подробности.

Выдержке и фантазии старшекурсниц можно было только поразиться.

Малолетние дисцитии смирно сидели рядами на полу и старательно наблюдали за демонстрирующей им огненный шар девушкой.

– Так… А теперь – сосредоточиться…

Маленькие лбы послушно наморщились от усердия. Не скоро еще, эх не скоро они поймут, что сосредоточиться и нахмурить брови – это два принципиально разных действа.

– И представить над ладонью маленькую ярко-алую искру, – продолжала тем временем инструктировать подростков старшекурсница.

Остальные неспешно ходили между рядами сидящих, помогали правильно поставить руки и следили за дисциплиной.

Разумеется, никто из этих детей сегодня не научится материализовывать внутреннюю энергию в огонь, но ведь это целью и не стояло. Цель – успокоить детей и занять их чем-нибудь относительно мирным до тех пор, пока в Обитель не вернутся магистры, – уже была достигнута.

Просто, как и все гениальное.

– Линта? – Григ осторожно тронул как раз наклонившуюся к маленькой девочке ведьму за рукав.

– Что? – негромко отозвалась она, ставя малышке руки и ободряюще подмигивая на прощание.

– Слушай, а кто это вообще придумал?

– Ну я…

– Хвалю! – широко улыбнулся дисцитий. Но, вглядевшись в лицо Линты повнимательнее, мигом посерьезнел. – Вот только у меня один совет.

– Какой?

– Шла бы ты отсыпаться, а? Не думаю, что твое нежно-зеленое лицо и перспективный обморок будут надежной поддержкой тонким детским нервам.

Линта хотела возмущенно возразить, но Григ уже подхватил ее за локоть и почти насильно выставил из зала.

– Иди-иди! Я вместо тебя останусь!

Сил на гневную вспышку у ведьмы уже не осталось. Она только махнула рукой и послушно направилась прямо по узкому холодному коридору.

ГЛАВА 2

Закреплять венки Марька не умела. Плести – это пожалуйста, сколько угодно. Хоть на браслетку, хоть корове на шею. Но вот как его в круг заделать…

– Карь, помоги? – Бесцеремонно пихнутая локтем подруга повернулась и со страдальческим вздохом приняла из ее рук недоделанный венок.

– Ты когда уже сама научишься, а? – Отказать Карья еще ни разу не отказала, но вот побубнить себе под нос – это святое.

– Не ворчи, – одернула ее Марька. – Замуж выйдешь, тогда и наворчишься.

– Ага, куда уж там, – тоскливо протянула та, подавая назад вычурно сплетенный венок. – Как замуж выйдешь – так житья-то и не станет.

Прибеднялась Карья неубедительно, она вот уже вторую седмицу ходила в сговоренках, и замуж ей, чего греха таить, очень хотелось.

Девушки поднялись и наконец-то присоединились к уже собирающемуся хороводу.

Праздник плодородия – последний в сельской страде, грех не отпраздновать как должно.

Вот девки и праздновали: вечером скакали парами через костер, потом плели венки из колосьев – да не абы каких, а особенных, двойных, специально выискивая их в уже сжатых снопах.

– Наше село веселе… Ми виночка несомо… Не з золота – з ярици… 3 назимой пшеници… Не з золота, а з жита… Нам горилка налита… – тягуче пели девичьи голоса.

Мягкий южный акцент местных давным-давно вытеснился спокойной и размеренной митьесской речью даже в селениях, а вот песни переделывать на новый лад как-то не хотелось. Так и пели, зачастую сами не понимая слов.

– Ой, обжинки, паночку, обжинки!.. Дай нам меду, горилки… Прочиняй, пане, ворота… Несем тоби винки из злота!

Тут полагалось снять венок со своей головы и положить на голову лучшей подружки. Марька скрепя сердце отдала свой Карье.

Может, и не слишком приятно называть лучшей подругой ту, которая увела у тебя жениха, зато причитать Карья умела лучше всех на селе и заполучить ее на девичник – тайная мечта каждой девки.

А жених? Ну что ж, тут и отец виноват: «Не отдам, не отдам, пусть еще для дома поработает». Раз отказал, два… А на третий и не пришли.

Ничего, до перестарка Марьке еще далеко. Только-только шестнадцать годков стукнуло.

– А к реке? – с хохотом позвала одна из девушек распавшийся было хоровод. – Пойдемте-пойдемте! Нынче светло, видно, хоть погадать последний раз перед зимой!

Девки с опаской переглянулись. Идти ночью через лес к реке – не лучшая затея. Леший вряд ли будет рад неурочным гостям. А вернее, очень даже будет. Столько лешуний за раз ему точно больше нигде не взять.

– Эх вы, трусихи! – подзадоривала Карья. – Ну рубахи наизнанку вывернем, коли так боитесь. Что он вам сделает, леший-то?

Девушки разделились на две неравные части. Меньшая (поумнее) отрицательно покачала головами и решительно развернулась к родному селу. Хватит, погуляли.

Большая же, посомневавшись, все-таки стащила через голову рубахи и надела наизнанку. Так хоть леший глаза не отведет, кругами по лесу бродить не заставит. Правда, кто сказал, что у него в запасе нет еще сотни мелких каверз?..

Марька решительно тряхнула головой и первая направилась в лес. Девки только того и ждали: у нее был словно самим лисуном данный талант выводить из чащобы даже безнадежно заплутавших путников.

Деревья предупредительно убирали с ее пути колкие и хлесткие ветви, шишки словно сами выкатывались из-под ног. С легким прощальным шелестом облетали листья, медленно и величаво отправляясь в свой первый и единственный полет. Тонкие пальцы походя невесомо касались стволов деревьев, машинально отмечая легкие ранки и повреждения коры. Сова ехидно хлопала большими круглыми глазами с макушки сосны.

Река выскочила как будто из ниоткуда. Мирная темная гладь почти неподвижной воды.

Выше, к соседней деревне, она струилась говорливым потоком с пригорков, а здесь, на равнине, лишь едва двигалась, величественно омывая высокие берега влажным дыханием. Неширокая, с пять саженей в переправе, она была любимым местом сборищ и гаданий. Особенно на венках.

Марька, решившись, первая сорвала колкий пшеничный венчик с головы и широким жестом бросила его в воду. Та сыто покачнулась, принимая подарок на упругие волны.

За первым венком полетели и остальные. Главное – не спутать, где чей.

Марька с дрожью следила, как медленно-медленно вместе с почти замершим здесь течением отплывает перевитый последними, уже подвядшими цветами венок.

Весело закрутится по воде – значит, скоро сваты ко двору завернут. Просто поплывет – так и будет год в девках сидеть. Разовьется – к болезни, а потонет…

Дайте боги, чтоб не потонул…

Небо надвое расколола серебристая молния, загромыхала и рассыпалась сотней хвостатых искр. Виски заломило от боли…

– Маги, чтоб им пусто было, – сдавленно всхлипнула стоящая рядом Карья, хватаясь обеими руками за голову.

Подруги согласно застонали, спеша ухватиться за ствол березки или друг за друга. К горлу подкатывала тошнота.

Все было хорошо в селе: и урожайные земли, и речка, и лес под боком, и девки красивые… Одно только плохо: Обитель колдунов близко. И как только им в очередной раз вдруг приспичит устроить свои дурацкие учения…