По закону перелетных птиц

– А венки-то! – вдруг испуганно вскрикнула, поглядев на реку, Карья.

Марька резко обернулась и судорожно сглотнула.

Венков на воде не было. Ни одного. Река сыто облизнулась чуть шевельнувшейся волной.

Не удался нынче праздник…

ГЛАВА 3

Григ, устало поднявшись на свой третий этаж, привычно толкнул дверь в комнату, заглянул внутрь и снова закрыл. Протер глаза. Еще раз посмотрел на дверь. Хм… вроде бы правильно: «1363». Первый корпус, третий этаж, шестой блок, третья комната. Решившись, Григ резко распахнул дверь и быстро шагнул внутрь.

– Чего ты мнешься, словно девица? – рассмеялась у зеркала Линта, походя надевая сережки. Несчастных трех часов ей с лихвой хватило, чтобы выспаться и привести себя в порядок. Кто бы сейчас поверил, что еще недавно эта ведьма с безвольно опущенными плечами уныло волокла за собой плащ по полу?

– Немного удивлен, – помедлив, отозвался Григ.

И было от чего удивиться!

За ночь комната преобразилась до неузнаваемости. На столе в высокой тонкой вазе стояли спелые колосья пшеницы, венки из них же оплетали зеркало, раму окна и даже портрет домна директора, который в обязательном порядке висел во всех комнатах Обители. Поговаривали, что с помощью этих портретов он следит за всеми учениками и может в любой момент выяснить, что они делают.

Учитывая, что для живущих вместе Грига с Линтой момент вполне мог оказаться весьма неподходящим, Григ в свое время наложил вокруг портрета массу блокировочных заклятий. А поскольку еще до него то же самое сделала Линта, они могли быть совершенно спокойны относительно неприкосновенности своей личной жизни.

– А в честь чего это у нас здесь частный филиал сеновала? – иронично поинтересовался дисцитий.

Линта походя зашвырнула в него огненным дротиком. Григ парировал, не глядя.

– Праздник урожая, между прочим! – язвительно напомнила девушка.

– Вот дьявол! Я совсем забыл! – честно признался Григ.

– Хорошая болезнь – склероз, – усмехнулась она. – Ничего не болит, и каждый день новости! Если правда совсем не нравится, могу все убрать.

Григ осторожно покосился на дисцитию. Насколько разъяренной она должна быть, чтобы… вести себя как обычно? Не устроить скандала, не расплакаться, не зашвырнуть огненным шаром в четверть ауры, не закатить истерику…

Она последовательно делала вид, что не замечает его пусть и заляпанной кровью, слизью и грязью, но все же парадной мантии, которую он надевал только на официальные торжества вроде Осеннего бала. И она не могла быть настолько глупой и слепой, чтобы не догадаться обо всем не то что сейчас – еще вчера вечером!

Можно ли это назвать изменой? Возможно…

Дирна, Реда, Сантра… Сколько их было?.. И о скольких Линта знает?

Какое-то шестое чувство подсказывало, что обо всех…

Григ с опаской, словно имея дело со взрывоопасным зельем, покачал головой:

– Да нет, нравится… Это я так… Погорячился.

– Тем лучше. – Линта накинула на плечи плащ и подхватила свитки. – Я ушла на лекции. Завтрак на столе, расписание под стеклом стола. Отсыпайся!

Прощальный чмок в щеку – и в комнате остался только свежий морской аромат ее духов. Бодрящий такой, повседневный аромат занятой красивой ведьмы.

Григ прямо в грязной мантии грохнулся в кресло и уронил голову на руки.

Ну и как это называть?

Где-то на задворках сознания маячило гаденькое слово «свинство»…

Быть прощенным, даже не извиняясь, – непозволительная роскошь. Непозволительная даже с точки зрения его же собственной совести.

Ладно еще ночью, когда и вправду было не до объяснений и извинений. Отразить тагров и найти Линте лекаря – это как-то поважнее выяснения личных отношений будет. Да и не на людях ведь, опять же…

Ну а теперь?

Так. Стоп! Давайте будем рассуждать логически…

Григ стянул с себя мантию и схватил со стола булочку.

Что такое она для него?

Чистая комната, готовый ужин, своевременное напоминание о празднике, великолепная пара в танцах, терпеливые объяснения глупых ошибок, понимающий взгляд и… привычка.

Зачем он в свое время приложил массу усилий, чтобы добиться ее благосклонности? Да затем же, зачем едва не положил жизнь для того, чтобы выиграть Кубок Тринадцати на восьмом курсе. Самолюбие…

Красавица ведьма, сильный маг, всегда спокойная и уверенная в себе… Лакомый кусочек, претендовать на который могли очень и очень немногие. Это для него стало тоже своего рода состязанием, которое нужно было выиграть, вот и все. А потом? Потом он к ней привык, как привыкают к любимой кошке. Готов был тратить на нее любые деньги, доставать ей любые книги, баловать, защищать… Но был ли готов любить?..

А что такое он для нее? Почему она из всех вариантов выбрала именно его?

Все то же шестое чувство подсказывало Григу: не потому, что он единственный дисцитий, удостоившийся еще до выпуска звания мага первой категории. И не потому, что когда они идут рука об руку по коридорам, то даже старшекурсники оборачиваются им вслед…

Значит, она…

На душе стало гадко. Так же гадко, как когда приходится снова выгонять на улицу пригретого и накормленного уличного щенка.

Дьявольщина!

Она не щенок. Она справится.

И это будет, пожалуй, первый раз, когда он поступит с ней честно. Пусть жестоко, но честно…

Проснулся Григ далеко за полдень. С тяжелой, словно свинцовый купол, головой и в весьма паршивом настроении.

Вчерашняя бойня здорово подыстерлась из памяти, оставив массу белых пятен. Защитная реакция организма, чтоб его. Если сознание не может чего-то вместить и пережить, оно от этого избавляется, вот и все. Говорят, женщины быстро забывают подробности беременности и родов. Иначе черта с два бы в селянских семьях по пять – десять ребятишек по двору носились.

Усилием воли отринув малодушие, Григ рывком откинул одеяло и вскочил на ноги. Повело…

Ничего-ничего, умыться, позавтракать – и все встанет на свои места. Обычное перенапряжение, не больше.

Уже натягивая через голову рубашку, Григ с удивлением обнаружил, что сил раздеться, хоть и весьма неаккуратно (одежда валялась по всему полу к вящему неудовольствию хмурящейся из-под стола шишиморы), у него вчера все же хватило. Есть чем гордиться!

Наскоро взбодрившись горстью ледяной воды, Григ с удовлетворением убедился, что насчет завтрака Линта его не обманула: на столе, заботливо прикрытые чистым вафельным полотенцем, лежали свежие пшеничные лепешки, сливочное масло и варенье неизвестного происхождения. А, неважно, сладкое, душистое – и то дело. А каких ягод и трав понамешала в него фантазерка-шишимора – это уж ее личное дело.

Но вот крепкий чай пришлось заваривать собственноручно, ибо та холодная, мрачно плещущаяся в чашке бурда бледно-ржавого цвета, что стояла на столе, дисцития ни в коем случае не устраивала. Горячий заварочный чайник, восемь полных ложек сушеных листьев, крутой кипяток – вот это совсем другое дело! Сюда бы еще мелиссы для аромата, но чего нет – того нет…

Григ наконец-то уселся за стол и, демонстрируя самый что ни на есть здоровый молодой аппетит, жадно откусил половину лепешки за раз.

Кристалл связи окутался багровыми сполохами и требовательно завякал. Дисцитий нахмурился. С обычного вызова он бы так не раскалился. Значит, связь запрашивает кто-то, с кем шутки плохи.

– Черт возьми, поесть не дадут! – сдавленно ругнулся парень, вынужденный торопливо проглатывать недожеванное тесто, чтобы удовлетворить капризного собеседника, прежде чем он разнесет несчастный кристалл вдребезги.

День кривился на глазах.

– Да?! – Почтения и доброжелательности в голосе дисцития не уловил бы и менестрель с абсолютным слухом. Зато раздражение волнами затопило бы глухого.

– Домн директор ожидает вас в своем кабинете, – сухо и скучно оповестил Грига секретарь.

Тот судорожно сглотнул. Добром это дело не пахло.

– Э-э-э… А когда?

– Уже пять минут назад! – прозвучал отдаленно громкий голос домна директора.

– Буду через минуту! – торопливо закивал Григ, резко обрывая связь.

Вчерашняя парадная мантия пребывала в весьма и весьма плачевном состоянии. Григ мельком подумал, что с ней домовые даже возиться не станут – выбросят без лишних вопросов. Ну да и леший с ней…

А вот форменный серый плащ дисцития чинно висел в шкафу, куда его Линта вечером и определила. Даже жаль, что вчера пострадал не он – хоть раз бы плюнуть на эти ненавистные тряпки по такой уважительной причине!

На ходу отыскивая рукава, Григ выскочил в узкий коридор и помчался по переходу в административный корпус.

Совещание тянулось третий час подряд, здорово вымотав нервы даже привычным к таким «посиделкам» магистрам, которые уже мрачно переглядывались, ненавязчиво посматривая порой на песочные часы за спиной домна директора. Что уже говорить о Григе, который вообще очень слабо представлял себе, на кой ляд его сюда пригласили?

Они там совещаются, а ты сиди и жди в приемной, как верный пес. И чего торопили, спрашивается? Промаявшись минут пять, помянув родню директора до седьмого колена и мучительно представив себе, как домовой с довольным урчанием доедает его едва тронутый завтрак, Григ выругался и прошелся туда-сюда по приемной.

Хоть подслушать, что ли… Ага, как же, подслушаешь их. Собрался цвет современной магии…

Но блокирующих заклинаний, как ни странно, не стояло…

Домн директор же словно и не замечал ни кощунственных намеков коллег, ни сдавленной ругани в приемной. Помимо Грига, там уныло ожидали его три дисцития, пришедшие за допуском к сдаче (а точнее, пересдаче или даже перепересдаче) зачета. Шансов получить оный практически не было, так что дисцитии не торопились предстать пред грозные очи старого мага. В отличие от королевского гонца, прилетевшего в Обитель за несчастные два часа со срочным посланием и загнавшего ради этого двух лошадей, чтобы теперь униженно ожидать под дверью, пока домн изволит его принять.

Собственно, что врать, ответ на оное послание и был одним из сложнейших вопросов, над которыми маги бились четвертый час подряд, в процессе уничтожив три бутыли красного вина и несколько огромных веток иссиня-черного винограда без косточек.

– За пределами Обители никто не должен знать о произошедшем, – решительно стукнул кулаком по жалобно всхлипнувшей столешнице директор. – Ни в коем случае!

Магистры покосились на него с легкой иронией. Дескать, ага, сказать-то легко, а вот поди сделай!

– Лекции должны читаться, как и раньше, – продолжал тем временем старый маг. – И снижение посещаемости допускается только среди выпускников и старшекурсников. И то не больше, чем в два раза!

Магистры согласно кивнули. Они уже готовы были поддакивать чему угодно, лишь бы их наконец выпустили из этой духоты.

– Всех посланцев-голубков отлавливать и вскрывать почту, – строго возобновил речь директор, почерпнув толику вдохновения и красноречия в глоточке холодной воды. – Письма с любыми – даже косвенными! – намеками на вчерашнее нападение изымать и приносить ко мне.

– Но ведь это незаконно, – заикнулся один из магистров.

– В Обители свои законы! – отрезал директор.

Магистры неодобрительно промолчали. В кабинете повисла нехорошая, словно предгрозовая, тишина, нарушаемая лишь шорохом песка в часах.

– Позволено ли будет мне сказать пару слов? – подал вдруг голос маг, сидящий в самом неосвещенном углу комнаты.

– Разумеется, граф! – обрадовался директор, с облегчением садясь в свое кресло.

Атмосфера чуть разрядилась.

Маг подниматься и начинать официальный доклад не стал. Говорил он негромко, спокойно, словно не на многолюдном совещании лучших магов страны, а за столиком в таверне.

Но слушали его затаив дыхание.

– Все, что сказал домн директор, безусловно, важные меры, которые помогут в сохранении временной тайны и избавят Обитель от толпы непрошеных зевак и шпионов, засланных под видом королевских гонцов. Но нам нужно обсудить и еще один, не менее важный вопрос. Что делать с самими таграми?

Магистры вопросительно переглянулись, недовольно нахмурив брови. Кто сидел подальше от домна директора осуждающе зашушукались, угрюмо поглядывая на пришлого мага. Граф помолчал с минуту, давая общественному возмущению успокоиться и пригладить вставшую дыбом на загривке шерсть.

– Вчерашняя победа – безусловно, важная веха, которой мы все обязаны собранности сражающихся и образцовой организации. – Маг слегка поклонился директору. (Того несколько перекосило от столь явной лести с тонким привкусом изящно упрятанной за слова издевки.)

– Не умаляйте своих достоинств, – смущенно откашлявшись, отозвался он. – Не забей вы вовремя тревогу – бой был бы проигран.

Маг двусмысленно хмыкнул, но возражать не стал.

– Итак, я не берусь настаивать на своей программе действий, но хочу дать несколько советов. Во-первых, дисцитиев лучше ввести в курс дела. Даже младшие курсы. – Граф намеренно возвысил голос, заранее пресекая очевидные попытки перебить его и возмутиться. – Ибо неизвестность пугает и выматывает гораздо больше какой-никакой определенности. Как говорят в Асканне, лучше горькая правда, чем…

– Мы знаем эту поговорку, – прервал мага директор. – А не слышали ли вы еще одно присловье? «Детей напрасно учат говорить правду: став взрослыми, они редко пользуются этим навыком»?

– Не слышал, но уже вижу перед собой живую иллюстрацию, – с вежливой ледяной улыбкой парировал граф.

Воздух сгустился и мрачно заискрил.

Ссоры между магами высшей пробы всегда были такими – изысканно-вежливыми и ядовитыми похлеще лериненской лесной гадюки. Та убивала с одного укуса. Магистры – с первого слова.

– Что вы предлагаете, граф? – торопливо переключил внимание на себя нестарый еще магистр, приподнявшись со своего кресла. – Мы вас внимательно слушаем!

Граф и директор обменялись напоследок острыми, как свежеотполированная рапира, взглядами, и маг повернулся к новому собеседнику.

– Предлагаю? Прежде всего убрать тела мертвых тварей с поля. Сжечь, а еще лучше вчистую развеять пеплом. Окупится.

– Хорошо. Дальше?

– А дальше разбить всех боеспособных магов на четыре смены.

– Мы можем драться без всяких смен!

– Можем, – невозмутимо согласился граф. – Можем. Три дня. Ну пять…

– Думаете, твари будут лезть дольше?

– Думаю? Хм… Да тут и думать нечего, господа…

Магистры обеспокоенно переглянулись. Домн директор нервно постукивал кончиками чутких пальцев по гладкой лакированной столешнице. Расклад получался нехороший…

– Значит, убрать тела и разбиться на смены…

– Да, – отозвался маг. – Это временно ослабит действующих магов, но усилит ваши резервы в целом.

– «Ваши»? – тут же подался вперед чуткий на подобные оговорки домн директор.

– Да, ваши, – спокойно подтвердил маг.

– Вы нас оставляете?

– Я буду искать кончик этой запутанной нити с другой стороны клубка.

ГЛАВА 4

Дисцитий осторожно поморщился и отодвинулся к краю скамьи на три вершка. Вирма ничтоже сумняшеся придвинулась на все четыре.

– Григ, а ты правда был вчера там, на поле боя? – со страстным придыханием" шептала она ему в ухо.

– Правда, – коротко отрезал он, отодвигаясь к самому краю.

Григу казалось, что в приемную нарочно выстроилась очередь из его бывших и не очень подружек. Они приходили по одной, парами и даже небольшими группками (от последних Грига, к счастью, избавил вовремя выгнавший нарушительниц спокойствия секретарь). Впрочем, это быстро перестало удивлять дисцития: поразительно, что за те часы, которые он здесь сидит, до приемной не успели доползти сами тагры, дабы принять горячее участие в столь прямо касающемся их совещании.

– Григ, а что ты делаешь сегодня вечером? – перешла в лобовую атаку Вирма, ничего не добившись грубой лестью.

Плохой трюк. Особенно для такого опытного бойца.

– Воюю с таграми, – отрезал Григ.

Ведьма обиженно надула губки.

Тут, на счастье дисцития, наконец-то распахнулась злосчастная дверь в директорский кабинет, и Вирму как ветром сдуло. Объяснять домну директору, что она делает здесь, в приемной, хотя должна смирно сидеть на лекции фантомоведения, она не хотела ни в коем разе.

На волю степенно выходили изрядно взмокшие за время совещания магистры. Вообще-то им хотелось не величественно кивать вытянувшимся по струнке дисцитиям, а нестись отсюда со всех ног, но не позволяли ни самолюбие, ни возраст. Длинные черные шелковые мантии усердно подметали тщательно вымытый утром пол, разгоняя успевшую собраться по углам пыль.

Григ терпеливо дождался, пока магистры цепочкой выйдут в коридор, и осторожно приблизился к приоткрытой двери в директорский кабинет. Заходить туда, честно говоря, совершенно не хотелось.

На негромкий вежливый стук домн директор даже не поднял головы, только буркнул малоприветливое:

– Заходите!

Григ вошел, с опаской оглядываясь по сторонам. Приветствие ничего хорошего не сулило.

– Здравствуйте, домн!

– Вы что сдаете? – поморщился директор, не отрывая усталого взгляда от стопки каких-то бумаг на столе, а точнее, верхнего свитка, подсунутого скользнувшим в только-только открывшуюся дверь королевским гонцом.

– Э-э-э… Ничего!

Голова так и не поднялась, но великодушия в голосе прибавилось.

– Да ладно, мы пока вас еще не отчисляем, говорите, какой предмет сдаете, я вам допуск дам, так и быть.

«Какая щедрость!» – мысленно съязвил Григ, внутренне все сильнее раздражаясь от нелепости ситуации.

– Да я просто ничего не сдаю!

– Конечно, так просто никто и не сдает, – кивнул директор. – Сначала выучить надо!

Граф, так и не покинувший объятий скрипучего кресла в углу кабинета, закашлялся, сдерживая смех.

Григ промолчал, но так красноречиво, что директор что-то заподозрил.

– А зачем вы, собственно, пришли?!

– Вы меня вызвали!

Домн наконец-то соизволил оторваться от несчастных свитков и поднять глаза на посетителя.

– А, Григ… Что ты мне голову морочишь?

– Я?! – возмутился дисцитий. – Разве вы меня не вызывали?

Директор хотел покачать головой, но вспомнил о чем-то и утвердительно кивнул.

– Вызывал. Но не я.

Григу уже хотелось тихо завыть и сбежать к шишиморе, пшеничным лепешкам и варенью неизвестного происхождения. И черт с ним, с чаем, что остыл!

– А кто?.. – Тоскливый тон посрамил бы воющего на полную луну оборотня.

– Он, – коротко кивнул на поднимающегося с кресла мага директор.

Граф презрительно дернул краешком губ, но отвечать не стал, жестом приглашая Грига следовать за собой. Тот, растерянный, послушно вышел в приемную.

С минуту они стояли молча, разглядывая друг друга. Сейчас, в сером форменном плаще, дисцитий выглядел совсем иначе, чем вчера вечером. А вот маг, похоже, даже плащ не сменил, о чем красноречиво свидетельствовал разодранный зубами тварей в бахрому нижний край.

Григ не выдержал первым:

– Зачем вы меня звали?

Маг усмехнулся. Коротко, но довольно добродушно.

– Поговорить.

– О чем?

Граф, с недовольством оглядевшись по сторонам, подхватил Грига под локоть и быстро направился к выходу.

– Говорю же, поговорить, а не переброситься парой фраз.

– Ну и что?

– Неужели у вас принято важные разговоры вести прямо посреди коридора?

Григ недоуменно нахмурился, и магу пришлось оставить многозначительные намеки до лучших времен.

– Не подскажешь, где в Обители нормально позавтракать можно?

Григ неуверенно наморщил лоб. Нормальной пищей Обитель, увы, баловала нечасто. Откровенной дряни, конечно, не подавали, но и на разносолы надеяться не приходилось.

– Вообще-то столовая где-то была. В третьем корпусе, кажется…

На поверку столовая оказалась отнюдь не в третьем корпусе.

И даже не в четвертом.

Из пятого их погнали с воплями, руганью и убойными проклятиями вслед, ибо корпус был женский, о чем дисцитий в задумчивости как-то позабыл.

А вот в шестом и была найдена долгожданная столовая, где им тоже почему-то не обрадовались.

– Вам чего? – малоприветливо окликнула вошедших дородная тетка-разносчица лет сорока.

Маг смерил ее взглядом и не снизошел до ответа, прямиком направившись к стойке, по которой уныло размазывала пыль девушка в сползшем на глаза колпаке.

– Долена?

Девушка подняла на них мутные глаза и с трудом водворила на место куда-то сползшую вместе с колпаком дежурную улыбку. С таким лицом мать могла убаюкивать пятый час орущее дитя.

– Вы что-то хотели?

– Позавтракать. – В холеных пальцах мага легко крутанулась золотая монета. Вообще-то в столовой кормили бесплатно, но он надеялся хотя бы таким образом придать работницам здорового питания трудового энтузиазма.

Не выгорело. Девушка с трудом сдержала зевок, а подошедшая толстуха презрительно чихнула.

– Чего завтракать-то, коли обед уж позади?

Граф насмешливо приподнял бровь и ехидным взглядом на филейную часть тетки дал понять, что, судя по этому заду, обедов в нем довольно много… Та злобно вспыхнула и удалилась на кухню, раздраженно гремя тарелками.

– Сейчас пойду посмотрю, что осталось, – сонно пообещала девушка, нога за ногу удаляясь вслед за разносчицей.

Маги переглянулись.

– И что, здесь всегда так? – вполголоса спросил граф.

Дисцитий неуверенно пожал плечами:

– Не помню. Я здесь-уже полгода как не был.

– О-о-о… Семейная жизнь? – усмехнулся маг.

Григ мысленно выругался и промолчал. Вопрос «семейной жизни» в последнее время стал слишком больным, чтобы его мог трепать первый встречный. Маг, словно почувствовав настроение дисцития, на ответе не стал настаивать, с умеренным любопытством наблюдая за медленно ползущей по стойке мухой.

Та была на редкость толстой, зажравшейся и ступала враскорячку, чтоб не растрясти набитое под завязку брюхо. Да и приблизившуюся к ней руку заметила только тогда, когда та уже ловким щелчком сбила ее со стойки. Впрочем, муха и на полу чувствовала себя неплохо. Во всяком случае, попыток взлететь не предпринимала.

– Концептуально, – негромко заметил маг.

Девушка в колпаке здраво рассудила, что одной ей с такими настырными посетителями не управиться, и призвала подругу в качестве моральной и физической поддержки. Впрочем, та оказалась куда более живой и сговорчивой, что несказанно порадовало как Грига, так и графа.

– Чего господа желают?

– А что у вас есть? – здраво ответил вопросом на вопрос маг, рассудив, что школьная столовая – это вам не придворная корчма, где можно заказать и тагра в белом винном соусе, лишь бы деньги заплатил.

– Каша утренняя, молочная, – живо защебетала девушка. – Потом, хлебцы ржаные, рыба вчерашняя, с ужина осталась…

– А позавчерашнего ничего нет? – язвительно осведомился граф.

Девушка в интонациях разбиралась не очень хорошо. Точнее, вообще никак.

– Ну… Если вы желаете, борщ, кажется, оставался… Да, Лиина?

Лиина, успевшая снова задремать, прислонив голову к стене, сонно подтвердила.

– Печально…

Маг старательно пересмотрел и перенюхал предложенные на выбор семнадцать блюд, брезгливо скривился и кивнул Григу:

– Пошли отсюда…

– Ну вот и кто они после этого? – с чувством высказалась в пустоту Лиина, оставшись одна.

ГЛАВА 5

Магистры бывают разные. Кто-то огреет молнией по лбу за один поворот головы к соседу, а другой будет терпеливо объяснять тему полуспящей аудитории. Кто-то, не давая отвлечься, сыплет шутками, а кто-то бубнит всю лекцию на одной ноте, причем настолько низкой и тихой, что записывать умудряются только первые парты, да и то через фразу.

Магистр Иствиг относился к проделкам дисцитиев весьма лояльно, чем заслужил их искреннюю любовь и почти уважение. Да и сам был, признаться, порой не прочь поглазеть в окно в ущерб своему и без того тоскливому и бестолковому предмету.

А посему неудивительно, что вот уже половину лекции дисцитии слушали унылые байки о фантомах и духах вполуха, куда с большим интересом глядя на улицу. А там было на что посмотреть!

Погода словно взбесилась. Не прошло и третьей седмицы осени, а на едва-едва пожухлой траве… лежал иней. Белый, болезненно серебрящийся острогранными звездочками причудливых снежинок. И это в праздник-то Плодородия!

«Подумать только, сколько молитв сегодня будет вознесено селянами! – мысленно фыркнул магистр Иствиг. – А как же иначе – дурной знак, гнев богов…»

Из соседнего корпуса в компании какого-то незнакомого мага вышел Григ. Дисцитии завистливо вздохнули. Вообще-то ему сейчас тоже полагалось бы сидеть на лекции…

Дети должны любить учебу.

Эту фразу с первого курса усердно вдалбливали в неокрепшие умы дисцитиев магистры и домн директор. Небезуспешно, кстати.

Но беда в том, что Грига уже давным-давно нельзя было считать ребенком, так что он придерживался совсем иной точки зрения. Учеба, как и воспитание человека, начинается с детства, а потом достает его всю жизнь.

Так неужели есть что-то дурное в том, чтобы на пару часов избавиться от этой унылой кармы? Тем более тут такой уважительный повод…

Вчерашнее поле боя превратилось в одно смердящее, залитое кровью, слизью и еще какой-то не поддающейся идентификации гадостью пятно. Разложившиеся, иссеченные в клочья тела тагров расстилались сплошным скользким ковром. Стараться обходить их было бесполезно, так что даже брезгливый на такие вещи Григ вскоре оставил бесплодные попытки. Маг изначально не обращал внимания на подобные мелочи.

Впрочем, кое-где попадались и недобитые вчера ночью, до сих пор не издохшие твари. В этом Григ убедился лично за какое-то мгновение до того, как клыки тагра должны были сомкнуться на его лодыжке. Материализованный даже не мыслью, а ее молниеносной тенью клинок со свистом отсек башку гаду. Тело дисцитии презрительно отпихнул ногой.

– Хорошо бьешь, – даже не обернувшись, признал граф. – Кто учил?

Григ с сомнением осмотрел заляпанный слизью и кровью клинок, но дематериализовывать не стал. Береженого бог бережет. А вооруженному и богов не надо.

– Магистр Вийрн.

Маг беззвучно пошевелил губами, повторяя имя и словно пытаясь припомнить, встречался ли он с таким. Но не припомнил.

– Он лучший боец в Обители?

Григ с сомнением оглядел подозрительно целую тушку тагра и, не рискуя проверять степень жизнеспособности прицельным пинком, на всякий случай обошел по дуге. Зря старался: белые глазницы пустотой глядели в небо. Огненный сгусток выжег всю тварь изнутри за считаные мгновения.

– Нет, не он. Лучший – Дирельт, – машинально ответил дисцитии и тут же спохватился: – А вы разве сами не знаете?

– Знал бы – не спрашивал.

– Но… Разве вы не учились в Обители? – недоуменно нахмурился Григ.

– Нет. – Маг скользнул по лицу дисцития странным, необъяснимым взглядом. – Я издалека.

Григ приставать с расспросами не стал. Любопытства дисцитиям было не занимать, но они еще с первых курсов привыкали удовлетворять его иными способами. Вопросы – ответы, это слишком скучно. А порой и опасно.

Граф спокойно шел по телам тагров, что-то непрерывно высматривая между ними. Григ покорно плелся следом, слабо представляя себе, что маг собирается найти в этой отвратительной мешанине трупов и грязи. Едва ли потерянную вечером монету.

Два или три раза маг наклонялся к едва заметной, чудом уцелевшей во вчерашней бойне травинке, внимательно присматривался и сдавленно ругался. На третий раз он не ограничился простым разглядыванием, но сорвал злосчастный стебелек, поднеся к самым глазам.

– Зараза! Опять! И даже здесь…

– Что? – не выдержал Григ.

Маг умолк и неохотно показал ему стебелек. Ну трава и трава. С инеем немножко, ну так что ж?

– Изморозь видишь? – подсказал граф не понимающему ничего Григу.

– Ну?

– Какая она обычно бывает?

И тут дисцитии понял, что так смутило мага в бедном росточке. Иней, обычно ложившийся на траву мелкой крупкой или вообще ровным налетом, теперь намерз на ней отдельными снежинками. Причем не обычными, симметрично выбрасывающими в восемь сторон стрелки-лучики, а несуразными, взъерошенными, дикими и несоразмерными до безобразия.

Григ поморщился.

– Ну и что?

– А ничего хорошего, – нахмурил брови маг. – Иней – та же вода. И она мне сейчас очень не нравится.

Григ пожал плечами.

Вообще-то хорошо обученный маг может работать с любой стихией, какая нужна. Но это совсем не значит, что у каждого чародея не может быть любимой и нелюбимой стихии. Уметь – одно, хотеть – совсем другое.

Вода не была близка Григу. Переливистая, обманчивая, завораживающая туманом и уводящая по тропинке в небытие…

Вот земля – другое дело! Надежный камень явно лучше сомнительных прелестей шелеста волн.

Легко свистнуло сверкнувшее лезвие – и уродливая голова предпринявшей попытку последнего нападения твари покатилась по земле. Маг равнодушно стер с клинка кровь и перебросил из одной руки в другую. Григ невольно залюбовался смертельной игрушкой.

Даже на вид великолепно сбалансированный меч так и порхал в умелой руке. По лезвию вилась вдоль дола тонкая сияющая гравировка, на пятке клинка, под самой гардой, виднелось неизвестное Григу клеймо оружейного мастера. Ядовитая кромка перерезала бы и упавшее ненароком на лезвие перо.