Лига «Ночь и туман»

Дрю отклонился назад, священник, не прекращая вращение, ударил еще раз.

Дрю перехватил руку с ножом и ребром ладони ударил священника в нос. Хрустнул хрящ. Удар не был смертельным, но оказался настолько болезненным и ошеломительным, что следующие несколько секунд священник не мог обороняться. Дрю не замедлил этим воспользоваться и провел серию быстрых и сильных ударов — в диафрагму, в подборе док, по переносице. Отец Дуссэлт упал.

Сол продолжал изумленно наблюдать. Поразительная реакция второго священника снова напомнила ему о Крисе. Священник наносил удары ребром ладони. Их с Крисом учили так же. Ловкость священника, его точность, ритм, его стиль — все заставляло Сола думать о Крисе.

Крис погиб от ножа, а Сол так хотел бы думать, что он остался в живых. Возможно, поэтому этот священник так гипнотически на неге действовал.

Нет, подумал Сол. Я не придумываю сходство. Священник-Крис. Это я сознаю. Но он так похож на него, просто жутко.

Кто-то еще был в саду, и это сбило Сола с мысли о Крисе. Сначала он подумал, что эта тень, появившаяся справа, — Эрика.

Но он быстро понял, что это не так. Тень была женщиной, верно, но она была одета как монахиня. Без белой отделки черные одежды скрывали ее. Она выбежала на пустое пространство. Священник-победитель повернулся к ней. Они взволнованно говорили, стоя над отцом Дуссэлтом.

Сол предпринял внезапный и рискованный шаг. Годы профессиональной работы восставали против такого необдуманного поступка, защитные инстинкты взбунтовались. Его это не волновало. Он встал из укрытия — если интуиция подведет его, у него всегда есть возможность снова скрыться в темноте — и шагнул на свободное пространство.

Священник и монахиня резко повернулись в его сторону.

— Это самый рискованный поступок из всех, что я совершал, — сказал Сол и поднял руки. — Я не один, так что оставайтесь, где стоите. Пожалуйста, не предпринимайте ничего против меня.

Священника парализовало, он не мог решить, что делать, — бежать или нападать. Монахиня выхватила из-под одежд пистолет.

Сол поднял руки еще выше и подошел ближе:

— Вы не знали, что я наблюдаю за вами, так что, понятно, если бы я хотел, я мог бы убить вас. Предположим, у нас общие интересы.

— Общие интересы? — спросил священник. Солу опять стало не по себе. Голос Криса. Этого не могло быть. Но это было так.

“Я схожу с ума?”

— То, что сделали вы, хотели сделать мы, — сказал он.

— То есть? — монахиня не опускала пистолет.

— Взять отца Дуссэлта и заставить его рассказать нам о…

Священник вскинул голову:

— О?

Сол колебался, не зная, как много он может им открыть, и внезапно решился:

— О пропавшем отце моей жены и о том, почему трое мужчин, я думаю, они были священниками, хотели убить меня и мою жену.

— Вы говорите, что они священники?

— Да, как и нападавший на вас человек. Он носил такой же перстень, как и они. Рубин со знаком — пересекающиеся меч и крест.

Дрю удивленно смотрел на Сола:

— Ты знаешь о Братстве?

С виду незнакомец выглядел лет на сорок. Он был высокий, мускулистый, темноволосый, смуглый, с квадратной челюстью.

Дрю на мгновение почувствовал эффект де жа вю, ему показалось, что он уже видел незнакомца, но не мог представить где. Он отогнал о себя эту мысль и ждал, что ответит незнакомец.

— Братство? — нахмурился тот. — Это так они себя называют. Нет, мне о них неизвестно, но очень хочется узнать, — он шагнул ближе. — Я точно знаю, что в перстне под камнем спрятана капсула с ядом

— Да, под камнем, — сказал Дрю. — Братство Камня. При возникновении опасности попасть в плен и под пытками выдать секреты ордена они должны принять яд.

— Орден? — быстро среагировал незнакомец. — Значит, я был прав? Они священники?

Дрю кивнул. Вспомнив о яде, он наклонился к отцу Дуссэлту и снял с его пальца перстень.

— Надеюсь, вы не убили его, — сказал незнакомец.

— Я очень старался не сделать этого. Он придет в себя.

— Пусть он приходит в себя. У меня есть к нему вопросы. С другой стороны, раз вам известно о Братстве, может, мне не стоит тратить на него усилий. Ты не носишь их перстень, следовательно, я могу предположить, что ты не состоишь в Братстве. Что-то подсказывает мне, что ты и не священник, как и твоя подруга, — не монахиня.

— Я видел тебя раньше, — сказал Дрю.

Сола как будто ударили.

— Вчера в Швейцарии, — сказал священник. — На перекрестке перевала Альбис.

— Я проезжал там вчера. В сторону Цюриха.

— В “рено”.

— Какого черта?..

— За тобой ехала женщина, — сказал священник. — В “фольксвагене”.

— Это моя жена. Но как ты…

— Она была так напряжена, так устала, так вся сконцентрировалась на твоей машине. Не могу объяснить почему, но когда вы проехали мимо, я отождествил себя с тобой.

Сол почувствовал второй удар. Ему захотелось рассказать священнику о Крисе, о собственном сверхъестественном ощущении тождественности.

Но его внимание притягивал отец Дуссэлт.

— Надо убрать его отсюда, — сказал священник.

— До появления патруля, — согласился Сол и посмотрел в темноту перед собой. — Моей жене будет интересно узнать, о чем мы говорим. Я дам ей знать, что опасности нет и можно подойти, — он повернулся к кустам и махнул рукой. — Вы не сказали, как вас зовут. Или вы все еще опасаетесь меня?

Мужчина и женщина неуверенно посмотрели друг на друга.

— Дрю.

— Арлен.

— Сол. Мою жену зовут Эрика. Она вам понравится, — он еще раз махнул Эрике. Подождал. Махнул третий раз.

Она не вышла из укрытия, и Сол неожиданно понял, что произошло нечто ужасное, что его жизни грозит страшная, непоправимая катастрофа.

Сол подбежал к границе утопающего в темноте сада и посмотрел на освещенный ночными огнями Рима массивный купол собора Святого Петра. Он обследовал одну половину сада, пока мужчина, назвавшийся Дрю, обследовал вторую. Теперь, увидев караульных у дворца напротив, Сол понял, что дальше идти он не может. Если Эрики нет в садах, у него нет надежды найти ее в лабиринтах Ватикана. Что же с ней произошло, снова и снова спрашивал себя Сол. Он пытался проанализировать все возможности и пришел к выводу, что существуют только две из них: или ее вынудили бежать, или захватили. Кто вынудил бежать или захватил? Патруль? Кто-нибудь еще из Братства?

Прошло больше двадцати минут, о которых они с Дрю договаривались до начала поисков. Сейчас Дрю должен уже вернуться к фонтану. Может, Дрю нашел Эрику.

Сол рванулся в темноту, выбежал на открытое пространство и замер на месте. Там никого не было.

Он сжал от злости кулаки, но тут справа раздались шаги, и Сол увидел идущего к нему Дрю.

— Мы спрятались на случай, если появится патруль, — сказал он. — Ты опоздал.

— Вы нашли ее?

— Нет… Мне очень жаль.

Солу будто нож вонзили в сердце.

— Боюсь, нам надо уходить, — сказал Дрю.

— Понимаю.

— Ты пойдешь с нами или будешь продолжать искать? Сол оглядел темные сады.

— Нет, — ему было трудно говорить. — Если бы она была здесь, она бы появилась или мы бы нашли ее. Я буду искать. Но не здесь, где-нибудь еще, — голос его срывался. — Но я не представляю где.

— Мы все еще не решили, куда нам идти со священником. Сол в последний раз оглядел сад. Ему потребовалась вся его воля. “Если меня здесь накроют, — говорил он себе, — Эрике это не поможет. С другой стороны, отец Дуссэлт, возможно, знает, почему она исчезла”.

Он постарался сосредоточиться.

— Вам лучше идти за мной.

Сол понимал — им не из чего выбирать. Они могут попробовать перенести священника в его квартиру, но слишком велика вероятность того, что их заметят охранники и поднимут тревогу. И если даже они доберутся до квартиры, что они будут делать потом? Допрашивать его там? Утром кто-нибудь из персонала удивится его отсутствию и придет проверить, в чем дело. Нет, необходимо забрать священника из Ватикана. Но как? Их, без сомнений, задержат, если они попытаются пронести его через охраняемые ворота в два часа ночи. Они могут найти укрытие и прятаться там до утра, но что потом? Провести священника через пункт проверки, пока охранники отвлечены обычными толпами туристов? Но как они сделают так, чтобы никто не заметил его избитой физиономии? А если на выходе он начнет сопротивляться? Есть только с но разумное решение — сейчас же покинуть Ватикан, но не через охраняемые посты.

Вчера, до того как прийти сюда, Сол и Эрика обследовали Ватикан по периметру. Государство-столица обнесено каменной стеной. Без посторонней помощи одному через нее не перебраться, а любой, кто попытается использовать для этого веревку или приставную лестниц привлечет внимание полиции.

Но сейчас их цель не вторжение, а бегство. А перелезть через стену со стороны Ватикана было не так сложно, как снаружи. Вчера Сол заметил несколько мест, где деревья росли близко к стене.

Дрю и Арлен несли священника, Сол шел впереди, надеясь найти Эрику. Они дошли до стены и двинулись вдоль нее, пока не подошли большому дереву, по веткам которого легко можно было забраться на стену.

Поднять священника по веткам наверх было нетрудно, спустить его вниз с той стороны — гораздо сложнее. Для этого надо было, чтобы внизу его принимали два человека. Кто-то один наверху опускал священника, насколько это было возможно, в ожидающие внизу руки. Как только они переправят его на ту сторону, следует ожидать, что они привлекут к себе внимание полиции. В связи с этим им необходимо был тут же скрыться.

— Я пойду первым, — сказал Сол. — Неподалеку мыс Эрикой оста вили арендованную машину. Дайте мне двадцать минут. Потом залезайте на стену. Поднимите наверх священника. Кто знает, может, Эрика будет в машине?

— А если машины не будет там, где вы ее оставили? — поинтересовался Дрю.

— Угоню какую-нибудь другую. Что бы ни случилось, я вернусь.

Дрю опустился на землю и прислонился к земле, поеживаясь от сырости, Арлен села рядом. Он опасался, что отец Дуссэлт притворяется, будто он без сознания, и атакует в самый неожиданный момент. Дрю пощупал его пульс. Он был ровный, но слабый и определенно отличался от сердцебиения убийцы, контролирующего свои рефлексы.

Арлен наклонилась к Дрю:

— Ты доверяешь ему?

— Солу? Да. Не знаю почему, но доверяю. — Успокоившись, она облокотилась на его плечо.

— Что ты сказал Дуссэлту, что он напал на тебя?

— Я не уверен… — У Дрю были противоречивые теории на этот счет, требовалось время, чтобы все обдумать.

Может, отец Дуссэлт пришел на ночное свидание с той же целью, что и Дрю — чтобы получить ответы.

Или священник действовал импульсивно, неожиданно испугавшись вопросов о кардинале и нацистах.

Но, вспоминая происшедшее заново, Дрю понимал, что кажущаяся спонтанной атака Дуссэлта в действительности была хорошо просчитана. Священник не направлял удар в жизненно важные органы, в горло, например, после чего смерть наступила бы быстро и наверняка, вместо этого он пытался нанести удар в грудь или в живот, от которого смерть наступила бы не сразу или не наступила бы вообще.

Он хотел допросить меня, подумал Дрю. А потом бы он меня прикончил.

Кажется, я нашел того, кто возле этого же фонтана убил отца Виктора.

Но почему один из членов Братства хочет убить другого? Значит, подозрения отца Себастьяна о том, что кто-то в Братстве пытается разрушить его изнутри, — верны? Отец Дуссэлт — предатель?

Скоро я получу ответ, подумал Дрю. После того, как Сол вернется с машиной.

Но о чем говорил Сол? Исчез отец его жены? Это исчезновение как-то связано с тремя священниками, членами Братства, которые пытались убить Сола и его жену?

А теперь исчезла жена Сола. Дрю начал подозревать, что поиски Сола связаны с его собственными и что ответы на вопросы Сола помогут ему получить ответы на свои вопросы.

Он посмотрел на часы. Двадцать минут прошло.

— Пора, — опередила его Арлен.

Она залезла на дерево и потянулась вниз. Дрю снизу поднимал к ней священника.

Внизу подъехал “пежо” с включенными фарами. На какое-то мгновение Дрю напрягся, представив, что в машине полиция или члены Братства. Но появился Сол, и Дрю расслабился. Арлен мягко приземлилась, спрыгнув со стены. Дрю опустил священника и спрыгнул сам. Через секунду они были в машине.

Сол больше отчаивался, надежда на то, что Эрика будет ждать его в машине, не оправдалась.

— Мы с женой сняли номер в отеле, — сказал он по пути. — Если с ней все в порядке, если она была вынуждена от кого-то бежать, она знает, что связаться со мной можно именно там. — Он взглянул на заднее сиденье, где сидели Арлен и Дрю, — священника в целях безопасности уложили на пол. — Я предлагаю отвезти его туда.

Сол облегченно выдохнул, услышав ответ Дрю:

— В данных обстоятельствах это — единственный выход. В этом отеле их с Эрикой устраивала внутренняя планировка, — объяснил Сол. Оба лифта и пожарная лестница не видны из холла. Задний вход, рядом со стоянкой у отеля, вел в коридор.

В три часа утра никто не обратил внимания ни на священника, помогающего другому священнику войти в здание, ни на вошедшую несколькими минутами позже монахиню, ни на высокого смуглого мужчину, который, неся в руке чемодан, вошел в отель раньше их.

В чемодане была светская одежда Дрю и Арлен, которую они сняли, перед тем как переодеться в священника и монахиню. По пути в отель Дрю взял его из камеры хранения на железнодорожном вокзале. Ни в лифте, ни в коридоре, ведущем в номер Сола, они никого не заметили. Войдя в номер, Дрю и Арлен по очереди переоделись в ванной, а Сол в это время обследовал лежащего без сознания на кровати священника.

— У него сломан нос.

— Я и намеревался это сделать, — сказал Дрю. — Он так решительно напал на меня, что я постарался остудить его. А как челюсть?

— Кажется, цела. Он сможет говорить.

— Но он ужасно долго приходит в себя, — сказала Арлен.

— Да, меня это беспокоит, — сказал Сол. — Я проверил зрачки — на свет реагируют. Рефлексы работают. Может, надо положить лед ему на нос.

— Я бы предпочел, чтобы он ощущал боль. Так он будет отвечать с большей готовностью.

— У вас нет препаратов, чтобы заставить его говорить?

— Нет, — ответил Дрю. — Нам выдали только оружие, документы и деньги.

— Что значит “выдали”? Кто?

— Один человек из Братства вынудил нас помочь им. У Сола расширились глаза.

— Это долг, который надо было заплатить, — сказал Дрю.

— Поверь нам, — сказала Арлен. — Мы не с ними.

Сол внимательно посмотрел на них и неохотно продолжил:

— Хорошо. До сих пор я вам доверял. Раз уж вы откровенны, то и я буду искренен. Существует организация, которой я тоже должен оказать услугу.

— Какая?

— Раньше я работал на них. Больше я не хочу иметь с ними дел, но они вынудили меня содействовать им.

— Я спросил тебя…

— ЦРУ.

— Бог ты мой!

— Сейчас я хотел бы позвонить им, — сказал Сол. — Мы можем обманываться по поводу состояния Дуссэлта, но на самом деле ему нужна медицинская помощь, иначе он не сможет отвечать на вопросы. Ты хорошо с ним разделался. Все, что мы знаем, — у него сотрясение мозга. Нам нужны люди с необходимыми препаратами и инструментами, чтобы вернуть его в нормальное состояние.

В комнате наступила тишина.

Арлен повернулась к Дрю:

— В этом есть смысл. Мы потеряем слишком много времени, если будем ждать, пока он придет в себя.

— Но ЦРУ, — сказал Дрю. — Ты знаешь, для меня это…

— Судя по твоей реакции, — сказал Сол, — ты, наверное, работал на них.

— Не с агентством. С его вариантом при Госдепартаменте. Но с ними я тоже не хочу иметь ничего общего.

— Но ты согласился работать с Братством, — сказал Сол.

— У меня не было другого выхода.

— Слушайте внимательно. Пропала моя жена. Это все, что меня сейчас волнует. Но я думаю, если мне удастся получить кое-какие ответы от этого священника, у меня появится хороший шанс найти ее. Я могу вызвать сюда команду профессионалов, которые помогут нам. Я сделаю все, что необходимо, чтобы в агентстве не узнали о вас. Я прошу вас разрешения мне позвонить.

Дрю смотрел в пол.

— Дрю, если это поможет покончить с этим… — сказала Арлен. — Скажи ему, что мы не против. Дрю поднял глаза.

— Мы уходим все глубже.

— Скажи, что не против.

— Хорошо, — вздохнул Дрю. — Звони.

Сол схватил телефонную трубку и набрал номер.

Хриплый голос повторил набранный Солом номер.

— Это Ромул. Передайте Галлахеру: у меня трудности с источником информации. Нужна медицинская команда для допроса. Сейчас.

— Адрес?

— Он знает, где я остановился. Сол положил трубку.

— Черт возьми, где моя жена?

Через полчаса Сол услышал стук в дверь. Он посмотрел в глазок, ожидая увидеть рябого человека, но был удивлен — пришел сам Галлахер. Сол махнул рукой Дрю и Арлен, и они, прихватив с собой чемодан, скрылись в ванной. Он открыл дверь в коридор.

Галлахер шагнул внутрь, от недосыпания у него припухли глаза.

— Ну, где ваш пациент?

Сол прикрыл дверь и запер ее на замок.

Галлахер продолжал говорить:

— Честно говоря, я работаю в Австрии. Наши цюрихские коллеги не возражали против того, что я вмешиваюсь в их юрисдикцию. Но коллеги в Риме предпочитают сами вести игру. Если бы ты согласился на то, чтобы тебя контролировал другой шеф…

— Вы настаивали на этих отношениях. Теперь вы связаны со мной, — сказал Сол. — Я не хочу рисковать, доверяя кому-нибудь еще.

— Так приятно быть популярным. Что у тебя?

Сол провел Галлахера по небольшому коридорчику в спальню.

Увидев того, кто лежал на кровати, Галлахер побледнел:

— Боже мой, не могу поверить! Ты похитил священника! Как, черт возьми, я буду об этом докладывать? И посмотри на его физиономию! Что ты с ним сделал, переехал на грузовике?

— Он не просто священник. Он личный помощник кардинала ватиканской курии.

У Галлахера отвисла челюсть:

— Меня уволят, даже если это сделал ты! Ты превратил мою жизнь…

— Пока вы не начали беспокоиться о своей работе, посмотрите на это, — Сол показал Галлахеру перстень, который Дрю снял с пальца священника.

Галлахер удивленно его рассматривал.

— Шарада начинает разгадываться. Вы уже выяснили, что пытавшиеся убить меня наемники получали деньги через офис в Ватикане. — Сол указал на отца Дуссэлта. — Через его офис. Его шеф — пропавший кардинал, — Сол поднял правую руку священника и закатал рукав пиджака, демонстрируя ножны с пружиной. — Самое обычное снаряжение для священника. Поверьте, он знает, как им пользоваться.

— Продолжай, ты говоришь убедительно.

— Это не только неизвестная нам сеть, но я был прав — она состоит из священников, — сказал Сол. — Они называют себя в честь рубина на их перстнях. Братство Камня.

Галлахер хихикнул:

— Ромул, ты, как всегда, великолепен. Тебе удалось много узнать.

— Но недостаточно. Я говорил вашему человеку по телефону, нужна медкоманда для допроса.

— Мы не знаем, какие вопросы надо задавать.

— А я знаю. Я хочу, чтобы мне дали знать, когда он будет готов, проведу допрос сам, я вытащу из него все, что он знает.

— Что-то не так? С тобой что-то произошло? Твой голос…

— Исчезла моя жена.

— Что?

— Она была со мной, когда мы следили за священником от его квартиры. Он вышел излома. Мы шли за ним по отдельности, чтобы не привлекать внимания, — помня о Дрю и Арлен в ванной комнате, Сол опустил их роль в ночных событиях. — После того как я заполучил его, ожидал увидеть Эрику, — у него перехватило горло, он с трудом продолжал: — она исчезла. Я искал везде. Она пропала. Если священнику известно, почему она исчезла, видит Бог, он мне расскажет об этом. Если с ней что-нибудь случилось, кто бы это ни сделал, он умрет.

Галлахер шагнул назад.

Зазвонил телефон. Сол рванулся к нему.

— Эрика?

— Передай трубку Галлахеру, — сказал мужской голос. Сол закрыл глаза, стараясь скрыть разочарование, и передал трубку Галлахеру.

— Да, поднимайтесь, — сказал тот и положил трубку. Он повернулся к Солу. — Это команда. Они в квартале отсюда. Я не хотел посылать их сюда, не узнав предварительно, в чем дело.

— Теперь вы удовлетворены?

— Спокойно. Помни — я на твоей стороне.

— Правда? Прикажите своей команде приготовить священника. Потом он — мой.

— При других обстоятельствах, — сказал Галлахер, — я бы не стал терпеть твой тон, — он внимательно посмотрел на Сола. — Но я думаю, ты имеешь право. Поспи немного. Тебе надо поесть. Ты ужасно выглядишь.

— Спать? Есть? Какого черта, когда Эрика…

— Сделай это, Ромул. Ты не сможешь для нее ничего сделать, если доведешь себя.

Тут Сол понял, что он уже на пределе. Он глубоко вздохнул:

— Вы правы… Извините.

— За что? На твоем месте я бы лез на стены. Рассчитывай на меня. Я сделаю все, чтобы помочь тебе.

Сол благодарно улыбнулся.

Через пять минут прибыли три человека. Один был щуплый и в очках. Увидев священника с избитым лицом, он поджал губы. Он проверил пульс и зрачки Дуссэлта и повернулся к Галлахеру:

— Его можно отсюда забрать? — Галлахер кивнул.

Двое мужчин шагнули вперед, оба были хорошо сложены.

— Куда его? Обратно в магазин или…

— Вы можете все сделать здесь? — спросил Галлахер. — В другом номере?

— Раньше или позже нам придется сделать снимок его черепа, но я не вижу никаких припухлостей под глазами, так что, возможно, я излишне осторожен. Да, думаю, я могу сделать это в отеле.

— Я уже заказал номер. В конце этого коридора есть свободный. — Галлахер махнул одному здоровяку. — Спустись и зарегистрируйся. Принеси ключ.

Через десять минут команда готова была уходить.

— Мне нужно оборудование из автобуса, — сказал человек в очках.

— Бери все, что нужно, — бросил Галлахер.

Они проверили коридор — он был пуст. Крепкие мужчины подхватили священника. Положив его руки к себе на плечи, они вышли в коридор. Следом вышел человек в очках. Их никто не видел.

Галлахер от дверей повернулся к Солу:

— Запомни, тебе надо отдохнуть. Я позвоню, когда его приведут в норму.

Сол прислонился к стене, от слабости у него подгибались колени.

— Я буду ждать.

Дверь в ванную открылась.

— Ты, — сказала Арлен Солу, — последуешь совету Галлахера. Я позвоню дежурному.

— Она воображает себя Флоренс Найтингейл. Если пациенты не принимают ее помощь, она выходит из себя, — сказал Дрю. Сол улыбнулся и устало сел на стул. Арлен сняла трубку телефона.

— Мой приятель редко ест мясо, — сказала она Солу. — Как насчет яиц, булочек и кофе?

— Я и так слишком напряжен, — ответил Сол. — Кофе не надо.

— Молоко, — сказал Дрю, — и фрукты. Побольше фруктов.

Арлен сделала заказ. Сол разглядывал ее. Высокая и гибкая, она напоминала ему Эрику. Но на этом сходство заканчивалось. Волосы Арлен не были такими темными и длинными, как у Эрики. Ее лицо, тоже прекрасное, было более вытянутым. Самая большая разница в глазах. У Арлен они зеленые, а у Эрики — карие.

Эрика.

Чтобы отвлечься, он переключился на Дрю и снова вспомнил Криса

— Ты так и не сказал мне, действительно ли ты священник.

— Нет, — грустно ответил Дрю. — Хотя когда-то я был братом. Ответ застал Сола врасплох:

— Братом? Ты хочешь сказать…

— Я католик. Был монахом. Сол старался говорить спокойно.

— У меня был очень близкий друг, можно сказать, приемный брат, он был католик. Ирландец.

— Я шотландец.

— Мой друг вступил в орден цистерцианцев и шесть лет провел в их монастыре, — сказал Сол.

— Правда? Какое совпадение.

— Да? — напрягся Сол. — В чем?

— Я почти столько же был в монастыре. Но я был в картезианском.

— Да, мой друг рассказывал мне о картезианцах. Он говорил, что его орден суров. Они молчат. Верят в физический труд. Живут в кельях по одному, отшельники, полное одиночество. Он говорил, картезианские монастыри самые суровые.

— Мне нравится покой. Как звали твоего друга?

— Крис.

— Почему он ушел из монастыря?

— Его мучили кошмары. Он постоянно помнил о том, что его вынудили делать до того, как он ушел в монастырь. На самом деле это и заставило его уйти в монастырь.

— Вынудили делать что?

— Им манипулировали и сделали из него наемного убийцу. — Дрю вздрогнул. Его реакция была явной.

— Тебе не понять, но мы с Крисом были сиротами. Приют, где мы воспитывались, был организован на военный манер. Когда мы были еще детьми, нас учили быть воинами. Нас официально усыновил один человек. Его звали Элиот. Он брал нас с собой в путешествия. Покупал сладости. Мы полюбили его.

Солу было трудно продолжать.

— Оказалось, он работал на правительство и усыновил нас, чтобы завербовать для работы в разведке. После того как мы прошли серьезную подготовку, он стал посылать нас на задания. Официально США, конечно, не допускают использования наемных убийц, но мы именно ими и были. Мы считали, что то, что мы делаем, санкционировано властями. Так случилось — мы работали не на правительство, а на Элиота. Мы так его любили, что готовы были сделать все ради него. Он приказывал нам убивать. Это было нужно ему лично. У Криса был стресс, он сломался, не вынес того, что мы делали. Чтобы искупить вину, он ушел в монастырь. Но его преследовали ночные кошмары. Он впадал в транс. Это состояние называется кататоническая шизофрения. Цистерцианцы настаивают на равном участии в труде каждого монаха, но состояние Криса не позволяло ему трудиться. Его попросили покинуть монастырь.

— Он, наверное, разрывался на части.

— Поверь, так оно и было. Но сейчас он обрел покой.

— Как?

— Его убили, — сказал Сол. Дрю прищурился.

— Зарезали насмерть. Это случилось потому, что Элиот стал против нас. Чтобы не выдать свои секреты, он предал нас. Ноя рассчитался за Криса.

— Как?

— Убил Элиота… А ты?

— Не совсем понимаю, о чем ты, — сказал Дрю.

— Почему ты ушел от картезианцев?

— На монастырь напала команда уничтожения. — Сол изумленно заморгал.

Дрю почувствовал, как Арлен напряглась, удивленная его откровенностью.

— Напали на монастырь?

— Я тоже сирота. Мои родители погибли, когда мне было десять, — сказал Дрю. — В Токио. Мой отец работал там на Госдепартамент США. В тысяча девятьсот шестидесятом году он и моя мать погибли от взрыва бомбы, подложенной террористами. Властям так и не удалось узнать, на ком лежит ответственность за их смерть. Мне было только десять, и я поклялся найти убийц своих родителей или, если мне это не удастся, наказать таких же, как они. Меня отправили в Америку, к дяде. Из этого ничего хорошего не вышло. Меня усыновил лучший друг отца. Так же, как и отец, он работал на Госдепартамент, и, куда бы его ни посылали, он всегда брал меня с собой. Где бы мы ни были, он заставлял меня изучать военное искусство этой страны. Я все еще намеревался сдержать свою клятву и отомстить за родителей, и Рей завербовал меня в секретную группу Госдепартамента по борьбе с террористами, — она называлась “Скальпель”. Я прошел подготовку и стал наемным убийцей. Десять лет я убивал.

— Десять лет? Что тебя остановило? Почему ты ушел в монастырь?

— Та же причина, что и у твоего друга. Меня преследовали ночные кошмары. В тысяча девятьсот семьдесят девятом мне дали задание. Миссия кончилась гибелью невинных женщины и мужчины. Я взорвал их, так же как кто-то взорвал моих родителей. Их сын видел, как это произошло, он видел это, как и я когда-то.

— Ты сказал, эти женщина и мужчина были невинны? Ты не ошибся?

— Нет. “Скальпель” по политическим причинам хотел, чтобы они были убиты. Но я не мог найти оправданий тому, что сделал. Я стал таким же, как те, кто убили моих родителей. Я превратился в того, за кем охотился, стал сам своим врагом. Я… сломался, так, кажется, ты это называешь. Я отчаянно хотел искупить вину, понести наказание за свои грехи, и тогда я стал картезианцем. За шесть лет, проведенных в покаянии и молитве, я постепенно обрел покой.

— И тогда на монастырь напали?

— Девятнадцать монахов отравили. Двух других застрелили. Главной целью был я, но я сбежал. Я поклялся найти того, кто убил моих братьев монахов. В конце концов, я выяснил, что человеком, который отдал приказ напасть на монастырь, был Рей. Он боялся, что в один прекрасный день из-за моего срыва я выдам его секреты. Все эти годы он искал меня и, когда узнал, где я нашел пристанище… Ну, как ты сказал о человеке, который приказал убить твоего приемного брата, — я нашел и убил его.

Сола потряс рассказ Дрю. Параллели между их историями выбивали из колеи.

Но Криса убили.

А Дрю, так напоминавший Криса своими светлыми волосами, яркими глазами, чуть заметными веснушками и скуластым, прямоугольным лицом, — Дрю выжил. У Сола было ощущение, что пустая ниша в его жизни заполнилась.

— Ты не сказал, были ли у тебя братья, — сказал Сол.

— Нет, я единственный ребенок. Сол улыбнулся:

— Если тебе нужен брат, теперь он у тебя есть. Ты бы не стал рассказывать мне о своем прошлом, если бы не заметил сходства между… Это невероятно.

— Я заметил параллели, — сказал Дрю, — но тоже не могу объяснить их.

— Столкнулись друг с другом. Как?.. Не верится, что это просто совпадение.

— Вопрос в том, — прервала его Арлен, — сколько здесь еще параллелей?