Наркодрянь

      - Отлично, - Завадского, кажется, стала развлекать эта занятная беседа. - Ну а если я все же откажусь платить за миф, вы что, прибегнете к насилию?
      - Ну что вы, - деланно ужаснулся Мейлор, - мы чтим рамки закона Тогда, черт вас возьми, - снова вышел из себя Завадский, - как же вы намерены выбить из меня деньги?
      - Мы прикроем лавочку под вывеской "Эрни-Джокер", в которой вы покупаете товар, и любую другую, с которой вы попытаетесь установить контакт.
      - Вы... вы... - Завадский, кажется, потерял дар речи.
      - Да, именно мы.
      - Да вы, именно вы, знаете, что такое Эрни-Джокер? - захлебываясь, прокричал Завадский, привстав в кресле.
      - Знаем, господин Завадский, но, если вы собираетесь сообщить о нем что-нибудь новенькое, я с удовольствием послушаю.
      После этих слов Завадский пожалел, что не откусил себе язык - своим глупым вопросом он выдал себя с головой. А ведь наверняка где-нибудь в кармане пиджака Мейлора спрятан диктофон.
      И он, старый стреляный волк, клюнул на приманку, словно слепой щенок.
      В груди Завадский вдруг явственно ощутил неприятное покалывание. Рука его непроизвольно потянулась к сердцу. Мейлор заметил это движение и сочувственно произнес:
      - Не стоит так волноваться. Ну, поделитесь с нами своими доходами. Что для вас двадцать пять процентов? Вы ведь баснословно богатый человек. А?
      Завадский уловил в словах Мейлора искреннее сочувствие и попытался заглянуть тому в глаза.
      Увы! Перед ним восседал сфинкс с беспристрастным взором.
      Завадский достал чековую книжку и щелкнул ручкой.
      - Сколько вы хотите за запись нашего разговора?
      Мейлор презрительно хмыкнул, вынул из кармана маленький плоский диктофон и протянул его Завадскому:
      - Берите даром, нам эта запись не нужна.
      Двадцать пять процентов, это все, что мы хотим.
      - Да по какому праву? - последний раз попытался вспылить Завадский.
      - По праву сильного, - глаза Мейлора зло сверкнули. - До первого августа взнос в сто тысяч должен поступить на счет № 300628 Панамериканского национального банка. И имейте в виду, если деньги не будут внесены, голубой карбункул не дойдет до Эль-Кхаба. Так, кажется, зовут вашего покупателя?
      Завадский подавленно молчал, но доктор Мейлор решил добить его:
      - На десятое сентября Джокер наметил очередную крупную акцию. Имейте в виду - успех его предприятия целиком в ваших руках.
      Джокер хранил свои планы в таком секрете, что о них не знали даже его ближайшие сообщники. Завадского он никогда не посвящал в свои дела, да и сам Завадский, следуя неписаному закону, никогда ими не интересовался. Но если о планах Джокера знал доктор Мейлор, значит, он знал все.
      Впервые в жизни Завадский почувствовал, что из-под этого нового своего противника ему не вывернуться.
      - Хорошо, - выдавил он, явственно ощущая нехватку воздуха в груди, - я подумаю.
      - Подумайте, - согласился Мейлор. - Но помните, для раздумий у вас осталось совсем немного времени.
      Доктор встал и учтиво откланялся. Едва за ним захлопнулась дверь, как Завадский выбрался из-за стола и на цыпочках прокрался к окну. Он чутьчуть раздвинул шторы и осторожно выглянул в образовавшуюся щель. Визит доктора показался ему мистификацией... бредом...
      Но нет: вполне живой, реальный "доктор права" пересек пружинистой походкой лужайку перед домом Завадского, вышел через калитку и направился к бежевому "Кадиллаку".
      Тотчас из машины выскочил мощный верзила и почтительно распахнул перед ним заднюю дверцу.
      Доктор замешкался на секунду, обернулся и помахал рукой в направлении зашторенного окна.
      Завадский отпрянул назад и набожно перекрестился.
      Воистину, этот доктор знался с самим сатаной, если видел сквозь стены.
      4
      В ювелирном магазине Сьюди Мелвилла никогда не толпились покупатели. ТЪвар Мелвилла был рассчитан на солидного клиента, обычный "средний" клиент предпочитал обращаться в магазин Гопкинса - в соседнем квартале. У Гопкинса можно было приобрести и недорогую золотую безделушку, и искусную подделку под золото. Мелвилл предлагал изделия только высшей пробы и камни "чистой воды". Такая интеграция вполне устраивала и Гопкинса и Мелвилла, а потому они даже не числили друг друга в конкурентах.
      Жаркий день десятого сентября подобрался к своей полуденной точке. За прилавком, на высоких стульчиках, чинно восседали два продавца.
      Клиент, как всегда, не шел. Один из продавцов, старший, глянул на часы и сладко зевнул. Но едва он успел захлопнуть рот, как старинный колокольчик над дверью весело прозвенел, и в магазине появился клиент молодой человек с необычной внешностью.
      Строгий темный костюм, галстук, аккуратно подстриженные светлые волосы, уверенный взгляд - все соответствовало облику обеспеченного американца. Необычной была лишь нижняя челюсть молодого человека. Она поражала своей массивностью и резко выдавалась вперед. Эта челюсть изрядно портила парню внешность.
      Между тем молодой человек даже не удостоил взглядом выставленные под стеклом изделия и сразу обратился к старшему по возрасту продавцу:
      - Я хотел бы приобрести гарнитур для жены.
      Цена.. в пределах семидесяти-ста тысяч. Мне рекомендовали господина Мелвилла.
      - О, не извольте беспокоиться, - оживился продавец, - одну минуточку.
      Его младший коллега резво соскользнул со своего стульчика и исчез в недрах магазина. Второй засуетился перед заказчиком:
      - Присядьте, пожалуйста, вот здесь. Чашечку кофе? Или что-нибудь прохладительное?
      - После, - коротко отрезал посетитель.
      Говорил он гнусаво и глотал половину согласных. Но теперь продавец разглядел его поближе и установил причину странного дефекта: шею молодого человека, почти от уха до уха, пересекал тонкий, едва заметный шрам. Челюсть наверняка была искусственной. А поскольку посетитель говорил не размыкая зубов и пользовался для артикуляции одними губами, продавец предположил, что у парня, возможно, не все в порядке и с языком.
      Бедняга, наверно, перенес большую операцию и теперь был вынужден таскать такую вот уродливую маску...
      Впрочем, судя по всему, его кошелек набит, а это с лихвой окупает издержки внешности.
      Ожидание не затянулось, через минуту-другую младший продавец вернулся в сопровождении могучего молодца с ручищами ниже колен и колючими, всевидящими глазками.
      - Мистер Рейнси проводит вас к господину Мелвиллу, - любезно раскланялся продавец.
      Посетитель ничего не ответил и решительно направился в глубь магазина. Сзади, на расстоянии двух шагов, следовал атлантоподобный мистер Рейнси.
      Коридор, ярко освещенный неоновыми лампами, заканчивался небольшой кабинкой - такие кабинки можно увидеть на любой таможне.
      Посетитель дошел до кабинки и вопросительно оглянулся.
      - Прошу прощения, - пояснил его сопровождающий, - господин э-э...
      - Мортимер.
      - Господин Мортимер. Поймите нас правильно и зайдите на секундочку в контрольную камеру.
      Если у вас есть оружие, вам придется его оставить здесь - на время, конечно.
      Мортимер пожал плечами и шагнул в кабинку.
      Тотчас над входом в нее зажглась зеленая лампочка.
      - Еще раз прошу прощения... теперь сюда.
      Они прошли еще один прямой коридор и
      уперлись в бронированную дверь. В лицо Мортимеру уставились объективы сразу трех телекамер.
      Рейнси уверенно нажал какую-то кнопку в стене, и дверь бесшумно ушла в сторону. Мортимер сделал еще шаг вперед и очутился в небольшой комнатке.
      Это и был кабинет господина Мелвилла.
      Внешне он ничем не отличался от тысяч таких же кабинетов в офисах представительных фирм. Все атрибуты: и вращающиеся кресла, и полированный массивный стол, и ковры на полу, и компьютер, и даже фотографии детей директора.
      В этом кабинете не было только окон. Все дело в том, что окон в сейфах не бывает, а кабинет директора Мелвилла и представлял собой бронированный сейф, встроенный в глубине здания.
      Стены сейфа, толщиной в шесть футов, напоминали слоеный пирог. Они состояли из нескольких прослоек бетона, брони и пластмассы. Такую стену нельзя было ни пробить, ни взорвать, ни просверлить. Кроме того - сейф не горел.
      Та дверь, через которую посетитель попадал в кабинет, представляла лишь элемент, фрагмент заслонки, блокирующей комнату-сейф. Сама заслонка, такая же многослойная и толстая, как стена, герметически закупоривала при необходимости комнату. В действие она приводилась мощным механизмом, вмонтированным в стену.
      Механизм подчинялся кодированному радиосигналу, излучаемому электронным ключом. Таких ключей насчитывалось три - два из них на ночь сдавались в местный банк. Ими пользовался владелец магазина господин Мелвилл. Третий ключ, запасной, хранился в подвалах центрального банка "Пан-Америкен".
      Покидая магазин, директор запирал сейф электронным ключом и сдавал ключ в банк. Утром он получал и... Эта процедура повторялась ежедневно.
      Дверь, через которую вошли Мортимер и Рейнси, открывалась по команде изнутри, когда там находился Мелвилл.
      А кнопка, которую нажал Рейнси, соединялась с обыкновенным звонком.
      Неприступная и чудесная комната-сейф являлась той самой "святыней", в которой хранились несметные сокровища - предметы вожделения женщин и гангстеров всего мира.
      Бедняге Мелвиллу приходилось целый день проводить взаперти в бронированной коробке.
      А мистер Рейнси - единственный, кто допускался в святая святых, составлял директору плохую компанию, ибо от природы был угрюм и молчалив. Зато он верно служил хозяину и один стоил десятка телохранителей.
      Мортимер с любопытством огляделся по сторонам, уселся на предложенный директором стул и небрежно забросил ногу на ногу.
      - Итак, господин Мортимер, - начал директор, - вы желаете приобрести гарнитур для жены?
      - Да... тысяч на семьдесят-сто.
      - Жемчуг, бриллианты, рубины или, может, изумруды?
      - Бриллианты... впрочем... жемчуг покажите тоже.
      - Прекрасно, - потер руки Мелвилл. - Для такого клиента у нас всегда найдется что показать.
      Он открыл простым ключом обычный несгораемый сейф, достал оттуда десятка два футляров и аккуратно разложил их перед Мортимером.
      И по мере того, как он откупоривал сафьяновые и бархатные раковины, комната преображалась. На столе словно кто-то зажег сотни маленьких, ярких лампочек. Тоненькие лучики разбегались от каждого камешка, будто от миниатюрного солнца и голубыми, красными, зелеными искорками вспыхивали на потолке, стенах и в глазах Мортимера и Мелвилла.
      Мелвилл молча наслаждался произведенным эффектом.
      - Да, - восхищенно прошамкал Мортимер - У вас действительно есть что предложить.
      - Обратите внимание на это колье, - Мелвилл взял со стола бархатную коробочку, - украшение композиции - вот этот бриллиант в центре. Это зеленый бриллиант - очень редкий, так называемый "оптический" бриллиант и...
      - И, если не ошибаюсь, огранка "принцесса"? - продолжил за него Мортимер, демонстрируя прекрасное знание предмета. - Последний крик моды?
      - О... Я вижу, что имею дело с настоящим ценителем, - польстил ему Мелвилл. - Тогда смею предложить вашему вниманию вот этот гарнитур..
      Все камни "голубой" воды... Огранка классическая - всего шестнадцать граней...
      - Значит, камешки с "историей"? - тотчас уловил его мысль покупатель.
      - Совершенно верно, - обрадовался Мелвилл.
      - А вот этот гарнитур? - Мортимер протянул руку и взял со стола кожаный футляр. На дне его поблескивали всего несколько камешков в скромных с виду оправах.
      - О... У вас наметанный глаз, - погрозил ему пальцем Мелвилл.
      Мортимер безошибочно выбрал из бриллиантовой россыпи самое дорогое, действительно редкое произведение ювелирного искусства.
      - Это "красные" бриллианты. Огранка "сердце", - благоговейно прошептал директор. - Однако... стоимость этого изделия значительно превышает ту, которой вы, господин Мортимер, готовы манипулировать.
      - Сколько? - уголками губ улыбнулся Мортимер чисто коммерческому построению фразы собеседника.
      - Двести тысяч долларов.
      Мортимер задумался, что-то высчитывая в уме.
      Директор терпеливо ожидал ответа, почти с любовью глядя на покладистого покупателя и к тому же тонкого ценителя.
      - О'кэй, - наконец решился тот, - камни стоят таких денег. Решено. Беру.
      Мортимер достал чековую книжку и быстро подписал чек.
      - Не могу не восхититься еще раз вашей решительностью и вкусом, рассыпался в любезности Мелвилл, принимая чек. - Однако простите нас еще раз, минутная формальность...
      - Понимаю, - прогнусавил Мортимер, но теперь его голос не казался противным Мелвиллу. - Хотите получить подтверждение моей кредитоспособности в банке?
      - Вы правы... но, поверьте, деньги большие...
      наши принципы... Не желаете ли пока чашечку кофе или, может, коньяк?
      - Не откажусь от кофе и, если позволите, сигару
      - Конечно, конечно... Здесь, в моей клетке, нет окон, но вентиляция отменная - курите без стеснения. А я вам смею предложить чудные гаванские сигары.
      - Нет! Уж позвольте мне угостить вас, - не остался в долгу Мортимер и протянул Мелвиллу массивный портсигар старинной работы с вензелем.
      Директор повертел портсигар в руках с видом знатока, щелкнул крышкой и достал тонкую длинную сигару.
      - Признаться, мне не приходилось пробовать такие.
      - О! Это особые сигары, - пояснил Мортимер. - Мне их делают по персональному заказу на Манилах. Я, признаться, держу крупный пакет акций этой табачной фирмы. Попробуйте... аромат изумительный.
      Он зажал сигару губами и искательно оглянулся. Рейнси, безмолвно стоявший за спиной покупателя, мигом выхватил из кармана зажигалку и, нагнувшись, поднес огонек к сигаре Мортимера.
      Тот поблагодарил кивком, затянулся... Рейнси уже распрямлял согнутое тело, как вдруг прямо перед его носом раздался легкий хлопок. В ноздри Рейнси ударил едкий острый запах. В голове все пошло кругом. Он беспомощно взмахнул руками, пытаясь ухватиться за что-нибудь. Увы! Скрюченные пальцы Рейнси поймали лишь воздух, и он медленно завалился на ковер.
      Мелвилл, с выкатившимися глазами, судорожно заглатывал воздух. Он всасывал его со страшными всхлипами, но вместо кислорода в его Легкие лезли лишь ядовитые пары. Захрипев напоследок, Мелвилл обмяк в кресле. Голова его запрокинулась назад. И лишь по едва заметным движениям грудной клетки можно было определить, что он еще жив.
      На Мортимера газ не произвел ровно никакого действия. Он как ни в чем не бывало с любопытством следил за судорогами Мелвилла и Рейнси, не выпуская изо рта сигары.
      Но как только оба они затихши, Мортимер преобразился. Он проворно вскочил, отбросил стул ударом ноги и легко перемахнул прямо через стол. Обшарив карманы пиджака Мелвилла, Мортимер вынул ключи и ринулся к сейфу. Без труда справившись с замком, он, словно ловец жемчуга, стал откупоривать футляры-раковины один за другим. Камни сверкающим дождем посыпались в сумку, невесть откуда взявшуюся в его руках, а "скорлупа" полетела в разные стороны.
      В это же время в магазине происходила не менее удивительная сцена.
      Невысокий, коренастый мужчина в рабочей спецовке зашел внутрь и, по-хозяйски заперев дверь на засов, вывесил табличку: "Обеденный перерыв".
      - Что это ты здесь хозяйничаешь? - ринулся к нему один из продавцов.
      - Стоять, - удержал его на месте властный голос. Продавец медленно повернул голову и с изумлением обнаружил, что молодая парочка, за минуту до того застенчиво осматривающая обручальные кольца, утратила свой скромный и безобидный вид.
      Руки "жениха" уверенно сжимали короткоствольный автомат. И ствол автомата был направлен в живот нерасторопному хранителю ценностей. "Невеста" целила прямо в лоб его младшему коллеге. Ее нежные ручки так непринужденно удерживали тяжелый "магнум", что не оставалось никаких сомнений: лишнее движение - и она незамедлительно выстрелит.
      Между тем человек в спецовке быстро натянул на себя противогаз, окончательно доконав и без того омертвевших от страха продавцов, и уверенно направился в глубь магазина. Он проследовал тем же маршрутом, что и Рейнси с Мортимером, проигнорировав, естественно, камеру контроля.
      Перед бронированной дверью "работяга" остановился и смело вдавил кнопку звонка. Камера ожила и тихо застрекотала.
      Ждать пришлось недолго: через минуту дверь плавно ушла в сторону, а на пороге предстал во всей красе своей сверхъестественной челюсти сам мистер Мортимер.
      - У нас все о'кэй, - глухо доложил ему человек в спецовке.
      - У меня тоже, - прогундосил в ответ Мортимер и распорядился: - Тащи сюда тех придурков. Пусть поскучают в обществе старого осла.
      Телефоны, сигнализацию и компьютер я вырубил навсегда. Так что придется им посидеть взалерти.
      - А может их... того?
      - Зачем? - небрежно хмыкнул Мортимер. - Пусть помнят мою доброту. А сидеть им придется долго.
      Загнав продавцов в комнату-сейф, из которой еще не выветрился тяжелый запах газа, человек в спецовке вопросительно глянул на Мортимера:
      - А как же закрыть дверь?
      - А вот электронный ключ с дистанционным управлением. Надо только знать код.
      - А ты знаешь, Джокер?
      - Знаю, Филин, - криво ухмыльнулся Мортимер-Джокер.
      - Откуда?
      - Вытряхнул из старого осла. Он еще что-то соображает...
      - И когда ты успел... - восхищенно развел руками человек, которого Джокер назвал Филином.
      - Успел... - Мортимер-Джокер поколдовал с кнопками электронного ключа, и тяжелая заслонка послушно и бесшумно закупорила комнатусейф.
      - Все, - Джокер глянул на часы. - Уложились минута в минуту. Пора уносить ноги. А неплохая идея с этим кумаром, а, Филин?
      - Да... тихо и аккуратно.
      - Главное, надежно. Молодчина, однако, этот Люк. Сделать противогаз в виде вставной челюсти... Здорово... золотые руки.
      Первым магазин покинул Филин. Он снял табличку, отворил двери и, оглядевшись по сторонам, неторопливо зашагал вниз по улице.
      За ним следом вышел Мортимер-Джокер. Он сразу свернул за угол и нырнул в салон ярко-красного "Понтиака". Машина тотчас тронулась с места и, быстро набрав скорость, скрылась за поворотом.
      Последними из магазина вышли "молодожены". Они, нежно воркуя, пересекли дорогу, свернули на оживленную авеню и смешались с толпой прохожих.
      "Понтиак" в это время уже лавировал в потоке автомашин далеко от места преступления. Его водитель явно старался избежать оживленных магистралей. Поэтому машина вертелась в лабиринте улочек, оглашая их визгом тормозов и ревом мощного двигателя.
      Джокер, развалившись на заднем сиденье, с удовольствием прихлебывал прямо из банки холодное пиво. Его нижняя челюсть уже "сократилась" до нормальных размеров, а шрам на шее куда-то исчез, словно его и не было.
      Наконец "Понтиак" выбрался за черту города, крутой поворот, светофор перед выездом на хайвей... Водитель притормозил, но в это время откуда-то сбоку вывалился большой тупорылый грузовик. "Понтиак" пытался вильнуть и уйти от столкновения, но не успел... Скрежет тормозов...
      УдарМассивный бампер грузовика смял капот "Понтиака", от удара седан швырнуло в сторону, потом перевернуло на бок, и машина, проскрежетав по асфальту, врезалась в столб.
      Задние колеса "Понтиака" еще вращались, когда из кабины грузовика выпрыгнули Бачей и Мелешко в рабочих комбинезонах. Бачей быстро вскарабкался на покореженный бок машины и ловко нырнул в салон ногами вперед, буквально через секунду он уже выбрался наружу с сумкой Мортимера-Джокера в руках. А еще через секунду обоих лихо умчал черный "Мерседес" с номерами города Сан-Франциско.
      5
      Вряд ли кто-нибудь из радиолюбителей штата Калифорния мог похвастаться такой же аппаратурой, какая подобралась у Тони Рейнквиста.
      Мощнейший радиопередатчик "Санио" с компьютерной системой слежения, настройки и подавления шумов, блоком памяти, радиолокационной антенной, солнечными батареями - все, о чем может только мечтать любой радиолюбитель.
      Сам Тони так привык к своему сокровищу, что и не мыслил, как всего год назад он существовал без этого электронного великолепия? А ведь все свалилось ему на голову как снег. Но он всегда верил в свою счастливую звезду! И потому нисколько не удивился, когда год назад к нему явился "посланец с небес" и предложил бешеные деньги. Всего-то за одну коротенькую радиограмму.
      Он, Тони, всегда ждал чего-нибудь подобного и принял предложение посланца как нечто давно ожидаемое, а требования конфиденциальности - как само собою разумеющееся. И вообще, кто не знает, что у Тони принцип: никогда не задавать лишних вопросов?
      Посланец регулярно появлялся у него раз в два месяца. Он приносил с собой бумажку, исписанную цифрами, и чек. И Тони ни разу ни о чем его не спросил. Зачем?
      Ни о чем не спросил Тони и другого незнакомца. Этот, второй, появился две недели назад. Он предложил Тони совершенно баснословную сумму - сто тысяч долларов. И Тони продал ему копии четырех последних шифрограмм: компьютер запомнил их и через пару секунд выдал на экране монитора. Незнакомец восхитился предусмотрительностью Тони и предложил еще сто тысяч - если вместо цифр, которые принесет посланец в очередной раз, Тони передаст в эфир другие.
      Тони запросил двадцать тысяч сверху - "за риск", и новый партнер, не торгуясь, согласился.
      Тони явно "передернул" во время этой сделки - не рисковал он абсолютно ничем. Правда, его прежний клиент присутствовал при передаче.
      Он следил за действиями Тони, понимал "радиоязык", он же задавал Тони длину волны и точное время выхода в эфир. Но для компьютера не существовало ничего невозможного.
      Посланец явился двадцатого августа ровно в двадцать ноль-ноль. Он никогда не предупреждал, об очередном визите, но Тони жил в совершенном отшельничестве и по вечерам не выходил из дому.
      На связь Тони вышел в двадцать часов пятнадцать минут - это было его официальное время, и Тони имел на него разрешение. Вот только волна не та... Он быстро отстучал цифры, получил от неведомого собеседника подтверждение и спрятал заработанный чек в ящик стола.
      Между тем его далекий коллега принял совершенно другие цифры: их ему передал компьютер.
      А Тони... Тони "стучал" в пустоту. Его сигналы даже не вышли за стены дома, а клиент ничего не заметил.
      Совесть? Совесть его не мучила... В том, что оба его клиента подонки, Тони не сомневался...
      Правда, за деньги одного он приобрел свою чудесную аппаратуру, а деньги другого сделали его богатым, но... Неизвестно, кто в этой кутерьме грабанул больше всего. И дураку понятно: если за простенький набор цифр его заказчики выкладывают кругленькие суммы, то уж сами внакладе не остаются. Хотя один из них, кажется, "пролетел" в этот раз. Черт с ним... Тони теперь богат и... может спокойно смотать удочки. Да! Подальше и от гнева надутого заказчика, и от благодарности удачливого.
      Содержание шифровок его не интересовало.
      Пусть даже они грозят всем Соединенным Штатам страшными бедами. Плевал он и на Штаты, и на все остальное. Он - полушвед-полунемец по национальности, космополит по природе и эгоист-одиночка по убеждениям. Или наоборот.
      А закон? Ха! Он никого и ничего не боится. Его радиоточка официально зарегистрирована, он платит за свою долю эфира, а шифрограммы попробуй запеленгуй да докажи... Эфир бесконечен, а Тони отнюдь не беспечен и теперь богат...
      Яхта "Северное сияние" уже вторую неделю дрейфовала вдоль побережья Калифорнии к югу, и синьор Ладейра - официальный владелец яхты - отчаянно скучал. Он уже вдоволь насладился и рыбной ловлей, и охотой на акул, и обществом голенастой загорелой блондинки, которую подцепил еще в Колумбии. Зеленоглазая бестия честно отрабатывала в постели свое содержание, но больше, увы, ни на что не годилась. Мало того, в последние дни она принялась скулить и жаловаться на недостаток развлечений. Ладейре, для острастки, пришлось двинуть ее пару раз по накрашенной мордашке и пригрозить холодной купелью в обществе дурно воспитанных акул. Хотя в душе и сам Ладейра признавал обоснованность ее претензий.
      Ему тоже до чертиков надоела бесполезная болтанка в открытом море, и даже крепкие коктейли не могли унять мятущуюся душу сеньора. Эх!
      Будь он на самом деле владельцем "Сияния", уж он-то развернулся бы вовсю... Но Ладейра лишь числился владельцем яхты, а на самом деле она принадлежала сенатору Соморе. Соморе всемогущему и всевидящему, Соморе-богу.
      Соморе, чье имя так же не запятнано, как и репутация. Почему? Да просто потому, что вместо Соморы свои имена и репутации подставляли такие, как Ладейра.
      Нет, сам Ладейра не жаловался на судьбу. Что из того, что его имя фигурировало в пятнадцати судебных процессах? Имя можно сменить, что он и делал регулярно. Сомора такого себе не мог позволить. Шесть лет за решеткой? Ерунда, Ладейра и за решеткой жил припеваючи. И для всех он был миллионером и злым гением. Да он и жил, как миллионер.
      А Сомора... тот ходил в кумирах и защитниках бедноты, в друзьях у вице-президента и в поборниках демократических прав у коллег по парламенту. И такое распределение ролей устраивало обоих, но... Сомора знал, куда и зачем поплывет "Северное сияние", а Ладейра хоть и знал, зачем, но не ведал ни слухом ни духом - куда и когда.
      Сомора был хозяином, а Ладейра лишь слугой.
      Двадцатого сентября Ладейра получил наконец долгожданную радиограмму. О кокаине на борту знали трое: он, капитан да еще один матрос, приставленный к товару в качестве охранника.
      Безусловно, в команде и обслуге были еще "глаза и уши" Соморы, но кто именно, Ладейра мог только догадываться.
      Приняв радиограмму и собственноручно расшифровав, Ладейра сжег бумажку с шифровкой и поторопился к капитану. Через пятнадцать минут яхта уже взяла курс на южную оконечность Калифорнийского побережья.
      Причуды хозяина вовсе не удивляли и не волновали команду, Ладейра щедро платил матросам и обслуге, капитан не изводил придирками. Нравы на яхте царили более чем легкие. Что же до капризов хозяина... Так на то он и хозяин.
      Ранним утром "Северное сияние" уже стала на якорь в назначенном месте на траверзе мыса Аргуэльо.
      Засим для Ладейры последовал длинный, полный ожидания день и лишь в сумерках, когда на баке пробили девять склянок, от берега донеслось легкое жужжание. Оно быстро перешло в ровный гул и наконец в мощный рев. Рев оборвался где-то за кормой "Северного сияния". И из темноты вынырнул быстроходный катер под флагом спасательной службы.
      Катер с тихим всплеском приткнулся к правому борту. С палубы выбросили трап, и по нему с профессиональной сноровкой вскарабкались два моряка в форме спасателей.
      На палубе их встретил сам капитан Энквистон.
      - Начальник спасательной службы Слейдж, - представился один из моряков.
      - Капитан Энквистон. Чем могу служить?
      - Вы разве не получили штормовое предупреждение?
      - Нет... - округлил глаза капитан.
      - Ожидается шквальный норд-ост, сэр, и вашему судну необходимо немедленно покинуть якорную стоянку и поискать надежную гавань.
      Впрочем, вы вполне успеете дойти и до Лос-Анджелеса.
      - Странно, - пожал плечами капитан. - Вообще-то мои старые кости поламывает, и нос улавливает эдакое что-то... в воздухе. Но приборы ничего не показывают - Ничего странного, - вмешался в разговор второй спасатель розовощекий весельчак с глазами-маслинами. - Наша электроника тоже молчит. Мы получили извещение из Центральной метеослужбы. Они связаны с космосом, а значит, с самим Господом.
      - Жаль, - покачал головой капитан. - Хозяин яхты собирался устроить в этих местах настоящую королевскую охоту с аквалангами Он, знаете ли, очень богатый человек, а здесь, на берегу, живет его старинный дружок... жаль. . впрочем, я должен его предупредить.
      Капитан извинился перед спасателями и собирался уже опуститься в каюту к Ладейре, как изрядно хмельной и веселый синьор Ладейра собственной персоной вывалился на палубу - "дохнуть свежего воздуха". В одной руке Ладейра держал бутылку шампанского, в другой - зеленоглазую блондинку.
      Блондинка сразу уставилась голодным взглядом на розовощекого спасателя и незаметно подмигнула. Ладейра при виде непрошеных гостей нахмурился и на ломаном английском осведомился, ни к кому, собственно, не обращаясь
      - Что за парни?
      Капитан почтительно представил хозяину спасателей и доложил о причине их появления на яхте.
      Слейдж в продолжение короткого доклада капитана одобрительно молчал, а его помощник затеял с блондинкой настоящую перестрелку взглядами.
      Ладейра внимательно выслушал капитана и, как всегда с ним бывало после третьей бутылки, перешел от веселья к унынию. Он грубо отпихнул блондинку и растроганно заморгал глазами:
      - Что ж это вы, ребята? У меня же такой друг на берегу. А? Четыре года не виделись.
      - Не все же еще потеряно, - попытался утешить его Слейдж. - Шторм уляжется, и вы вернетесь.
      - Нет, - обиженно шмыгнул носом Ладейра. - Мне уже пора назад... дела... А я ему еще кофе привез. С собственной плантации. Он так любит... Целый мешок... -Ладейра, казалось, вотвот разрыдается.
      Слейдж переглянулся со своим помощником.
      Тот улыбнулся и кивнул.
      - А как зовут вашего друга? - поинтересовался Слейдж.
      - О... это известный человек. У него тут на побережье вилла, а я хотел сделать ему сюрприз. Он приезжает завтра. Сенатор Гилмор... Он любит уединение, - пьяно пробормотал Ладейра.
      - Сенатор Гилмор? Мы хорошо знаем его виллу. И я мог бы передать от вас привет и кофе, великодушно предложил Слейдж.
      - Правда? - обрадовался Ладейра. - Вы золотые ребята. Хотите выпить?
      - Спасибо, - вежливо отказался Слейдж, хотя его напарник, судя по всему, был настроен более лояльно. - Мы на службе.
      - Жаль, - Ладейра фамильярно потрепал Слейджа по плечу и доверительно добавил: - Американские ребята - славные парни, а тут и выпить толком не с кем. Эх... жаль... Ну я пойду...