Дестроер (№75) - Ярость небес

— Я не могу не убить тебя, если ты виновен, — сурово произнес Чиун. — Ибо лишь кровью своей сможешь ты искупить свое преступление. Но я буду милосерден, если ты докажешь, что на тебе нет вины.

Слабо улыбнувшись, генерал из последних сил рванул из-под подушки пистолет, направил его прямо в искаженное яростью лицо азиата и нажал на спуск.

Ничего не произошло. Вернее, пистолет, как ему и было положено, выстрелил, из его дула вырвалась желтая вспышка, он дернулся от отдачи у генерала в руке. Но азиат в цветастом кимоно стоял на месте.

Генерал выстрелил еще раз.

С тем же успехом. Маленький азиат не шелохнулся, хотя его борода и клочки седых волос над ушами странно вибрировали. То же происходило и с полами цветастого кимоно. Казалось, он находился в движении, хотя и не трогался с места. Генерал Рольф видел это, поскольку не сводил с него глаз. Он так и не понял, что как раз в ту долю секунды, когда вспышка выстрела заставляла его моргнуть, Чиун уворачивался от пули и снова возвращался на место.

Генерал-майору Рольфу стало плохо. Он знал, что пистолет как следует заряжен, патроны новые — осечки быть не могло. И тут же понял, что обречен. А потому решил, что лучше умереть от собственной руки, чем от жутких когтей этого адом посланного азиата.

Развернув пистолет, генерал уставился в черный зрачок дула и хотел было спустить курок.

От крика, вырвавшегося из горла странного гостя, в генеральской квартире едва не лопнули стекла.

Генерал-майор Рольф замер в оцепенении, с пальцем на спусковом крючке.

Словно подброшенный гигантской рукой, азиат в немыслимом прыжке взвился в воздух. Расшитые полы его кимоно разлетелись в стороны, словно крылья огромной птицы. Какая тонкая работа, тупо подумал генерал Рольф. Сколько времени, интересно, уходит на такой узор? И как долго это невероятное существо может висеть в воздухе?

Додумать генерал не успел: носок сандалии ужалил его в висок, словно разгневанная кобра.

Пистолет вылетел из руки генерала и ударился в дверь спальни. Словно по сигналу, оттуда вылетела уже одетая блондинка и в два прыжка оказалась в прихожей. Хлопнула входная дверь.

Генерал Рольф попытался шевельнуть рукой, которая только что держала оружие. Рука не повиновалась. Повернув голову, он увидел, что по указательному пальцу течет струйка крови. Генерал слабо застонал.

— Я не давал тебе разрешения умереть, — услышал он голос кошмарного гостя.

— Я полагал, что могу умереть без вашего разрешения.

— Ни в коем разе. Когда я закончу расспрашивать тебя, тогда можешь покончить со своей никчемной жизнью. Никак не ранее.

Генерал-майор Гуннар Рольф, спаситель шведского королевства, со страхом следил, как к его лицу приближается длинный и острый, словно лезвие ножа, ноготь азиата. Глаза, понял он и закрыл лицо руками.

— Умоляю вас...

— Приготовься к очищению болью, — прозвучал суровый голос пришельца.

— О, Господи...

Он почувствовал, как ноготь прикоснулся к его правому виску.

— Мне нужна правда, — напомнил голос.

— Ничего я не знаю...

Боль, оглушающая, разрывающая тело и душу на части, казалось, заполнила собою весь мир. Во всем теле не осталось ни одной клетки, которая не заполнилась бы этой жуткой, кричащей болью. Мозг словно воспламенился, еще секунда — и он лопнет, охваченный красным пламенем...

Сил достало на одно короткое слово:

— Хватит!

— Правды! — И снова давящая, крушащая боль.

— Ничего не знаю!..

— Правды! — От боли генерал прокусил язык, и его рот заполнился пузырящейся кровью. Глаза застилала кровавая пелена, он желал только одного — немедленной смерти. Чтобы прекратилась наконец эта нечеловеческая, адская боль.

— Твой последний шанс.

— Я... ничего... не знаю. — Что с ним будет, генералу было уже все равно. Он еле говорит, так что этот проклятый азиат его все равно не слышит. Он почувствовал, как во рту с хрустом лопнул зубной протез. Приподнявшись из последних сил, он выплюнул осколки.

Внезапно боль пропала. Почти совсем.

— Ты говорил правду, я не мог ошибиться. — Азиат задумчиво наклонил голову.

— Да, да, правду...

— И ты ничего не знаешь об этих паровозах — о КРУ?

— Ничего, совсем ничего не знаю...

Ноготь снова коснулся его виска, и генерал Рольф вскрикнул. Но ноготь отдернулся, унося с собой последние остатки боли. Генерал Рольф открыл глаза.

— Нет, я все же ошибся, — произнес азиат все так же задумчиво. — Ошибся, когда пришел к тебе.

— Тогда... оставьте меня. Умоляю. Пожалуйста!..

— Но не пытайся больше сердить меня, белолицый пес. Возможно, ты и невиновен в предъявленных тебе злодеяниях, но вина твоей страны перед Синанджу давно известна. Передай своему королю, что его отказ от услуг великого Дома Синанджу может однажды обернуться против него самого. Ибо на чьей стороне не сражается Дом Синанджу — тот враг его. Прощай, белолицый!

Генерал Рольф следил, как азиат медленно выплыл из комнаты. Что это за Синанджу, дьявол его возьми... Надо как можно скорее выяснить. Но для этого требовалось встать, а генерал не был уверен, что его ноги выдержат.

Глава 27

В доме номер десять по Даунинг-стрит Римо сказали, что лорд Филлистон, начальник секретного отдела, только что уехал в неизвестном направлении.

— И у себя его тоже нет, — пожаловался Римо секретарю.

Секретарь удивленно поднял брови.

— Мне крайне удивительно, что постороннему человеку сообщают нечто подобное.

В ответ Римо оторвал от двери медный молоток.

— Сувениры продаются через квартал отсюда. — Секретарь сурово сдвинул брови.

Зажав молоток в зубах, Римо откусил ручку. Поймав ее, он взял в зубы оставшуюся часть и снова раскусил. Один обломок молотка упал на землю, вторым Римо плюнул в секретаря.

— Я вам не какой-нибудь турист, — хмурым тоном пояснил Римо. — И вообще я сегодня не в настроении.

— Это заметно, — покачал головой секретарь.

— Тогда давайте сначала. Так куда он направился?

— Честно вам скажу — понятия не имею. Знаю только, что он водит черный “ситроен”.

— “Ситроен” я бы не узнал, даже если бы он был моим дядюшкой.

— Разумеется. Непростительная небрежность с моей стороны.

— А особые приметы у него есть?

— Волосы темноватые. Глаза голубоватые. Сам сутуловатый.

— Портрет подходит примерно половине обитателей вашего острова. — С этими словами Римо расплющил между пальцами ручку молотка и, сунув ее секретарю, неторопливо пошел к воротам.

— Ай! — секретарь выронил кусок меди и замахал рукой: обломок был горячий, как раскаленная сковородка.

— Вспомнили чего? — на ходу обернулся Римо.

— Он курит трубку. Старинную. С изображением Анны Болейн.

— А кто она? — спросил Римо.

— Вы американец, по-видимому?

— Что есть, то есть, — вздохнул Римо. — Она актриса, наверное? Известная, да? Вы скажите, может, я ее в кино видел.

— Сомневаюсь, — посуровел секретарь и захлопнул дверь, не желая продолжать разговор.

Римо, взбежав на крыльцо, взялся было за ручку, но, подумав, махнул рукой.

— А, ладно. Ну его к дьяволу!

Выйдя на тротуар, он взглянул на мчавшиеся мимо автомобили, Черных — хоть отбавляй. Осталось найти в одном из них водителя, который курит трубку с портретом британской кинозвезды, подумал он и мрачно усмехнулся.

Потратив несколько минут на то, что барабанил в ветровые стекла, пытаясь привлечь внимание водителей, Римо решил, что это не самый лучший способ.

— Вот дьявол...

Мимо прогрохотала, чадя выхлопной трубой, красная громада двухэтажного автобуса. Пошел дождь. Уже в третий раз с того времени, как он, Римо, прибыл в Лондон. То есть всего за несколько часов. Сыростью он уже был сыт по горло, поэтому, решив, что прокатиться не помешает, уцепился за поручень под задним стеклом автобуса. Именно так он катался в детстве в Ньюарке, когда у него не было даже двадцати пяти центов на билет. В любом случае, автобус ему подходил, поскольку ехал именно в том направлении, где находился секретный отдел разведки.

Размещался секретный отдел на втором этаже старинного здания вблизи Трафальгарской площади. Первый этаж занимала аптека. В самой Британии это считалось государственной тайной, однако всем разведкам мира было известно местонахождение этой организации.

Как оказалось, его уже ждали. Он понял это, когда поднимался вверх по скрипучей лестнице.

— Он вернулся. Эй, этот нахальный тип опять здесь!

Римо невольно обернулся и понял, что имеют в виду именно его. Наверху, на лестнице, стояли трое.

В черных костюмах, не иначе прямо из ателье на Бонд-стрит. В руках у каждого — новенькая “беретта”. Наверное, поклонники Джеймса Бонда, решил Римо. А может, просто форма такая.

Сопротивляться Римо не стал. Пристально посмотрев на преследователей, он улыбнулся:

— Вы меня не помните?

Ответить никто из них не спешил: передний невольно схватился за подбитый левый глаз, его коллега, побледнев, вцепился в перила. Третий, решив не искушать судьбу, стремительно отступал.

— Вижу, что помните, — удовлетворено кивнул Римо. — А потому, если никто не хочет повторения того крайне неприятного разговора, думаю, мы можем прийти к джентльменскому соглашению.

— Что вам угодно? — спросил передний.

— Увидеться с лордом Гаем. На каких-нибудь пять минут.

— Его здесь нет, — торопливо ответил его напарник.

В этот момент из приоткрытой двери высунулся мужчина — шатен средних лет со светло-голубыми глазами. Во рту он держал потухшую трубку, украшенную изображением женской головы.

— Чего вы там толчетесь, лентяи? Хватайте его!

— Значит, вы мне наврали, — укоризненно покачал головой Римо, глядя на переднего в черном костюме. — По-вашему, лорда Гая здесь нет?

— Инструкции, — вздохнул тот, пожав плечами.

— Знаете что? Я притворюсь, что вас не вижу, а вы идите. Пора на файф-о-клок.

Кивнув, передний словно растаял в воздухе.

— Сговорчивый, — одобрительно кивнул Римо. — Ну, а вы двое что?

— Пять минут? — переспросил стоявший у двери.

— Ну, может, шесть, — Римо покачал головой.

— О чем вы там? — снова высунулся из двери лорд Филлистон. — Чего церемонитесь? Этот тип явно опасен.

— Сожалею, но мы не можем остановить его, сэр.

— Откуда вы знаете? Вы же и не пытались!

— Пытались, в том-то и дело, сэр. Еще утром. Сами видите, чем все это кончилось.

— Шесть минут, — произнес Римо просительно. — Ну, семь, может.

— Поцелуйте меня в зад, — с достоинством истинного дворянина молвил лорд Филлистон и с грохотом захлопнул за собой дверь.

— Что ж, теперь у меня нет выбора, — развел руками Римо.

— Вы поосторожней, мы на работе все-таки.

— Комар носа не подточит, — пообещал Римо. И вдруг громко щелкнул пальцами. Стоявшие на площадке моргнули от неожиданности, а когда открыли глаза, странного типа в мокрой майке перед ними уже не было.

Оба стража озадаченно уставились в потолок. Но и на потолке странного визитера тоже не было видно. Просочиться в боковую дверь он тоже не мог. Оставался только лестничный пролет.

Подойдя к пролету, оба агента не сговариваясь решили, что он какой-то очень темный и неприветливый. Что было странно, четверть часа назад у него был нормальный вид. Они сотни раз ходили мимо него и даже имели привычку кидать окурки.

Пошептавшись, оба агента легли на лестницу и, переместившись в таком положении ближе к краю, заглянули в пролет.

На них смотрели два страшных темных глаза.

— Бу-у-у! — произнес Римо негромко, но этого оказалось достаточно.

Оба агента, словно подброшенные пружиной, вскочили и, вопя от страха, кинулись вниз по лестнице. Однако некая странная сила подняла их в воздух и сбросила в зияющий чернотой лестничный пролет. Пролетев полтора этажа, агенты одновременно потеряли сознание.

Дверь в кабинет лорда Филлистона Римо открыл без стука.

Увидев его, лорд Гай вскочил со стула, кипя от ярости. И, не имея под рукой другого оружия, швырнул в незваного пришельца свою трубку.

Поймав ее, Римо подошел к столу и молча протянул трубку ее владельцу.

— Обожжетесь, — уже спокойным тоном заметил лорд Гай.

Римо только сейчас увидел, что держит трубку не за мундштук, а за чашечку, в которой все еще тлел табак.

— Анна Болейн? — спросил он, опуская трубку на подставку.

— Она, — утвердительно кивнул лорд Гай.

— Вроде какой-то ее фильм я когда-то видел.

— Вряд ли.

— Ну, тогда, — снова взяв трубку, Римо растер чашечку вместе с тлеющим табаком и раскаленную пыль и сунул эту смесь в ладонь лорда Гая, — может, я ее с кем-то путаю.

— В-вы что? — вытаращил от боли глаза лорд Гай, когда Римо, словно тисками, сжал пальцами его кулак. Запахло паленым.

— Я тороплюсь, — напомнил Римо.

— Да, разумеется...

— Поэтому вам лучше всего рассказать все и сразу. Тем более, что вам есть что мне рассказать.

— П-пожалуйста... больно очень...

— Расскажите мне о паровозах, — попросил Римо.

— Что... что именно?

— Например, почему они падают с неба.

— Наверное... наверное, их сбрасывают?

— Ответ неверный, — покачал головой Римо, сильнее сжимая кулак. Об ожоге лорд Гай уже забыл — он услышал, как начали похрустывать его кости.

— А-а-а-а-аааа! — затянул он на одной ноте, закатывая глаза.

— Попробуем снова. Сведущие люди мне сказали, что вы кое-что знаете о магнитном ускорителе.

— Понятия не имею об этой чертовой штуке... а-а-а-а-аа!

— Я ведь могу сильнее...

— Я и орать могу громче, но ни черта не понимаю, о чем вы меня спрашиваете!

Римо озадаченно нахмурился. Обычно оказавшиеся в таком положении были счастливы поведать Римо самые сокровенные тайны. Неужели этот тип и правда ничего не знает? Тут Римо вспомнил, что лорд Гай — шеф самого секретного отдела британской разведки. Может, его просто научили переносить боль? Хотя он вот-вот сознание потеряет... Актерствует, решил Римо. И снова нажал.

...Очнувшись через несколько минут, лорд Гай сдул с правой ладони остатки пепла и лизнул шершавое красное пятно.

— Сообщу кое-какие подробности, — снова возобновил Римо разговор. — Буду рад, если и вы мне что-нибудь расскажете. Разумеется, когда вдоволь себя полижете.

— Уже, уже! — Лорд Гай поспешно стряхнул с губ крошки пепла.

— На Америку совершено нападение.

— Да, знаю.

— Так, начало хорошее.

“Может, с ним надо по-другому? — подумал Римо. — Чем меньше его напрягаешь, тем больше можно получить сведений”. Пожав плечами, он решил продолжать в том же духе.

— Раз вы знаете, что нас бомбили, может, вы еще и скажете кто?

— Какая-то из южноамериканских стран.

Римо досадливо покривился.

— Опять врете. Мне говорили, что снаряд был запущен из Африки.

— Вряд ли. Можете себе представить африканскую страну, обладающую таким оружием?

— А в Южной Америке что, есть такие?

— Об этом не имею понятия, но если откроете верхний ящик стола, там лежит копия моего доклада премьер-министру.

Выдвинув ящик, Римо действительно обнаружил в нем папку с несколькими машинописным страницами. Он бегло просмотрел их.

— Тут сказано, что тип неизвестного оружия определить не удалось, что, действительно?

— К сожалению, именно так.

— А вот это: “Безусловно ущемляя глобальные интересы США, для СК эти события могут иметь положительный эффект”. СК — это что такое?

— Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии.

— А я думал, мы с вами союзники, — удивился Римо.

— До определенных пределов — да.

— Понятно. — Руку шефа секретного отдела Римо предусмотрительно не отпускал. — И вы действительно не имеете отношения к этой бомбежке?

— Никакого, — лорд Гай устало покачал головой.

— А я, признаться, получил иную информацию. Кто же это распускает о вас подобные слухи?

— Гм... Учитывая то, что я глава этого... учреждения, список подозреваемых поистине бесконечен.

— Назовите сбитому с толку туристу хотя бы две-три фамилии.

— Фамилии? Это могут быть целые страны. Например, Ирландия, я имею в виду ИРА. Советы. Китай. Лобиния.

— Ну, я уже совсем растерялся. С чего вдруг Лобинии понадобится делать из вас бифштекс?

— Позволю себе напомнить вам инцидент с их дипломатами — недавний, всего пару лет назад. Мы тогда взяли нескольких сотрудников лобинийского посольства с поличным: они готовились убрать своих же диссидентов, укрывшихся от лобинийского режима в Англии. Мы, естественно, велели им убираться. Посольство отказалось наотрез, но мы блокировали его на несколько дней и все-таки вынудили мерзавцев покинуть страну. Да еще передали материал прессе.

— Да, припоминаю что-то подобное.

— Их лидер, полковник Интифада, с тех пор и ненавидит нас. Лютой ненавистью.

— Н-да, — кивнул Римо. — Восток — дело тонкое. А вы, похоже, и правда непричастны к этому делу.

— Рад, что вы это наконец-то допускаете. А... простите... руку мою вы теперь можете отпустить?

— Ох, да. Это вы меня извините. Слушайте, это была чудовищная ошибка. Позвольте принести вам мои искренние извинения.

— Да что там... Как, вы уже уходите?

— Работа.

Уже у самой двери Римо обернулся.

— Ой, еще одно...

— Да?

— За трубку тоже простите.

— Пустяки, — махнул рукой лорд Филлистон. Ему уже было не до того — нужно еще как-то объяснить все это премьер-министру. Нет, дудки, он не станет ничего объяснять, а немедленно отправится в Южную Америку. Если даже ничего там не отыщет, то, по крайней мере, загорит. Что, в общем-то, тоже совсем неплохо.

Глава 28

Казалось, что Гамид аль-Мудир окончательно утратил рассудок. Он носился по всей рубке управления, как помешанный.

— У нас нет времени! — орал он. — Всех, всех сюда! Полковник должен прибыть с минуты на минуту!

Толпа одетых в темно-зеленые комбинезоны людей бросилась к паровозам. Их нужно было сгрузить с платформ, но как это сделать — не знал никто. В конце концов решили тянуть за канаты, человек двадцать — с одной стороны, столько же — с другой. Но паровозы не двигались.

— Давайте, давайте же! — как резаный, вопил аль-Мудир.

Наблюдавший за всем происходящим из рубки Петр Колдунов раздраженно пожал плечами. Ему было все равно — чем дольше они провозятся, тем позже состоится запуск. А может, из-за этой задержки полковник Интифада разъярится так, что прикажет наконец казнить аль-Мудира. Колдунов улыбнулся при этой мысли. Аль-Мудира он ненавидел еще больше, чем аль-Кайда — его предшественника.

Увидев улыбку на губах Колдунова, аль-Мудир снизу погрозил ученому кулаком и назвал его ленивой собакой. Колдунов усмехнулся. Обзывай как хочешь, голубчик, отвечать все равно тебе.

Хоть это поднимет настроение, сказал себе Колдунов. После замены рельсов он стал совсем мрачен. Последний запуск, разнесший вдребезги два небоскреба в Нью-Йорке, свернул несущие рельсы почти в спираль. Колдунов настаивал, чтобы их заменили новыми, из той же дешевой стали, что и все лобинийские железнодорожные пути. Однако по приказу Интифады их заменили на рельсы из высококачественного сплава: очевидно, полковник подумал, что хорошая сталь будет лучше проводить электричество.

Колдунов не сказал ничего, только несколько дней пытался догадаться, откуда полковник Интифада добыл такой замечательный материал. Черт его знает, откуда. Наверное, из того же источника, что и карбонизированный углерод.

Полковник Интифада прибыл на любимом темно-зеленом джипе. Машина на хорошей скорости выехала из туннеля сообщения прямо на площадку перед рубкой.

Уронив кувалду себе на ногу, аль-Мудир с выпученными от боли глазами застыл перед вождем по стойке “смирно”.

— Какие-нибудь проблемы, аль-Мудир? — не выключая мотора, проорал вождь.

— Никак нет, ваше братство! — У аль-Мудира перехватило дыхание.

— Есть, есть проблемы, — негромко произнес Колдунов, подойдя к двери рубки. И полковник Интифада услышал его.

— В чем дело? — он надменно вскинул седеющую костистую голову.

— Два паровоза сцепились — их никак не могут разъединить. А остальные, как оказалось, приварены к стапелям.

Полковник Интифада с минуту разглядывал паровозы, сцепившиеся передними щитками, затем махнул рукой.

— Нечего их разнимать. Запускайте оба.

Люди в зеленом разразились восторженными криками.

— Боюсь, не получится, — покачал головой Колдунов.

Лицо его стало еще мрачнее: было ясно, что аль-Мудир избежал-таки заслуженной участи.

— Это почему еще?

— Сцепка может не выдержать перегрузок при запуске.

— Это та сцепка, которую не могли разорвать сорок сильных мужчин?!

— К тому же ускоритель запрограммирован с учетом тоннажа одного паровоза. Мне придется делать заново все вычисления.

— Так делайте, черт вас возьми!

— Их нельзя переделать так сразу, полковник: они, если вы помните, весьма сложные. Нужно заново рассчитать координаты, чтобы послать этот увеличенный вдвое... снаряд именно туда, куда вам хочется.

— Наплевать! — пренебрежительно махнул рукой полковник Интифада. — Допустим, вы промахнетесь, ну и что? Паровозов у меня теперь хватает. И если этот вместо Америки упадет на Англию, я не буду в претензии, уверяю вас.

— Как вам будет угодно, полковник, — поклонился Петр Колдунов. — Можете отдавать вашим людям приказ готовиться к запуску.

Через несколько часов со сцепившихся паровозов удалили старую краску, покрыли их толстым слоем карбонизированного углерода и перекрасили в ярко-зеленый цвет. Последние штрихи полковник нанес, сам, личной кистью. Красил он самозабвенно, что-то насвистывая.

Люк зарядной камеры зиял, словно огромная пасть: Колдунов специально открыл его до приезда полковника Интифады и тщательно протер панель с кнопками. Если коды допуска попадут в лапы этой бешеной собаке, кто знает, что еще может произойти.

Рабочие в темно-зеленых комбинезонах затолкали паровозы в камеру, закрепили их и отошли к цоколю рубки, пока Колдунов, оставшись один, закрывал люк.

— Точность попадания не могу гарантировать абсолютно, — предупредил он полковника. — Они расцепятся в полете — это ясно как дважды два.

— Неважно, неважно. Устроим им небольшой сюрприз.

Сдвинув пластмассовую крышку, Колдунов приготовился нажать кнопку запуска. Но полковник опередил его — палец в зеленой коже тяжело припечатал кнопку.

Скрежет, грохот, вой — и через минуту все смолкло. В рубке стояла удивительная, неправдоподобная тишина. Через несколько минут о результатах запуска доложат американские шпионы полковника Интифады.

— Думаю, американцы назовут это двойным ударом, — полковник Интифада все же нарушил молчание.

— Не вполне понял вас, полковник.

— Это бейсбольный термин. Но и железнодорожный — так говорят, когда два локомотива прицепляют к одному поезду. Я тут прочитал кое-что о железных дорогах. И теперь очень, оч-чень подкованный!

— Поздравляю вас, — сухо произнес Колдунов и отвернулся.

Паровозы буравили небо с такой скоростью, словно их все еще несли бешено вращавшиеся колеса. Магнитное поле удерживало их вместе до тех пор, пока, достигнув высшей точки полета, они не начали снижение. В плотных слоях атмосферы щитки, которыми они сцепились, попросту обратились в дым. Расцепились паровозы на подлете к побережью Соединенных Штатов Америки.

* * *

Радары базы НОРАД в Шайенских горах засекли вхождение в плотные слои атмосферы сдвоенной боеголовки. Вся система ПВО была немедленно приведена в состояние повышенной готовности. Через несколько секунд рапорт о происшествии лег на стол президента.

Президент, усвоив из рапорта только то, что объект не представляет опасности для Вашингтона, извлек из ящика стола красный кнопочный телефон.

Но номер доктора Смита оказался занят. Раньше такого не случалось никогда. А когда гудки вдруг прекратились, президент услышал в трубке мягкий голос, убеждавший кого-то, что груз будет доставлен вовремя.

— Не волнуйтесь, — сказал голос в заключение.

Президент Соединенных Штатов не волновался.

Он просто окаменел.

* * *

Мертвый кит, вынесенный прибоем на берег неподалеку от приморского городка Любек в штате Мэн, поначалу не вызвал особого ажиотажа. Трупы этих огромных млекопитающих нет-нет да и выносило на этот скалистый мыс. Но зеваки, не поленившиеся подойти поближе к огромному телу, рассказывали вечером в барах такое, что вскоре в городок съехалась пресса со всей страны — от Саскачевана до Мексики.

Кит был вареным. Туша выглядела так, будто ее несколько часов продержали в огромной скороварке.

Ученые из Института океанографии только разводили руками. В принципе, извержение подводного вулкана могло обречь кита на такую мученическую смерть. И хотя ни одного подводного вулкана в северной Атлантике пока не обнаружили, именно эту версию и сообщили алчущим журналистам.

А старожилы Любека перешептывались по барам, имел ли какое отношение к вулкану странный громкий свист и громоподобный всплеск, которые они видели и слышали утром того самого дня, когда труп кита был прибит к берегу. Но их рассказы о том, что они видели еще и столб пара, поднимавшийся из моря в нескольких милях от берега, постепенно обрастали все новыми подробностями и в конце концов рассеялись, как морской туман.

* * *

Под ясным, без единого облачка небом Южной Калифорнии преподобный доктор Квинтон Д. Шиллер призывал свою паству живее расставаться с наличными.

— Бог да благословит вас, дети мои! — грохотали над головой доктора динамики, установленные на переполненном стадионе. На лице доктора играла довольная улыбка, адепты его веры, Церкви неизбежного и богоположенного конца, резво разносили по рядам собравшихся кружки для пожертвований. — Грядет святой ядерный страшный суд, и когда придет он и вы предстанете перед Господом, первое, что он спросит вас: протянули ли вы руку помощи Квинту Шиллеру, последнему и величайшему Его пророку? Не упускайте же этой великой возможности! Никому не дано знать, когда поразит нас Его десница!

Словно в подтверждение его слов в городе завыли сирены воздушной тревоги.

— Слышите?! — взвыл Квинт Шиллер, поздравив себя с тем, что он подгадал воскресную службу на стадионе как раз под учения национальной гвардии. — Слышите ли глас Его? И пока еще не разверзся над вами небесный свод, ужель не протянете вы мне руку помощи?

Черная тень, заслонившая собой солнце и сделавшая серой белую сутану доктора, исчезла через какую-то долю секунды — никто не успел понять, откуда она взялась.

Миг спустя сцену вместе с доктором Шиллером разнесла в мелкие дребезги туша 119-тонного паровоза “Шкода”. Нагретый металл в секунду превратил пророка Церкви неизбежного и богоположенного конца в горстку белесого пепла и зловонной копоти.

Судороги, которые вызывал в течение двух недель у прочих адептов церкви даже вид невинно кипящего чайника, в конце концов договорились считать феноменом массового религиозного психоза.

* * *

В нескольких метрах от поверхности, под красными песками лобинийской пустыни, в рубке управления гремел голос полковника:

— Быстрее заряжайте следующий! Сегодня у меня длинный список!

Глава 29

Когда в дверь просунулась голова председателя Комитета начальников штабов, генерал Мартин С. Лейбер поспешно убрал с письменного стола ноги.

— Слушаю вас, адмирал!

— Отдыхаете?

— Э-э... собственно... ожидаю важного звонка.

— Я только что говорил с президентом. Помните, есть у нас такой чиновник в правительстве? Тот самый, что до сих пор думает, будто сам Господь Бог ниспослал вас Пентагону.

— Я никогда не утверждал этого, но это адмирал Блэкберд, сэр.

— Так вот, президент начинает терять терпение. Думаю, водить его за нос вам более не удастся.

— Позвольте, сэр...

Зазвонил телефон.

— Искренне надеюсь, что произойдет чудо и этот звонок спасет вас. — Голова адмирала исчезла, и дверь захлопнулась.

Генерал Лейбер снял трубку.

— Майор Чикс, сэр.

— Ну что там?! — едва сдержался генерал Лейбер.

— Это невероятно, сэр.

— Ничего невероятного теперь уже не осталось!

— Но в это и правда трудно поверить, сэр. Мы установили, почему эти... КРУ не сгорают в атмосфере.

— Поздравляю вас, — мрачно проронил генерал.

— Но вы не понимаете, сэр. Это и есть та нить, начав с которой, мы распутаем весь клубок. Дело в том, что КРУ покрыты защитным веществом и вещество это — американского производства. Мы уже установили производителя, и, надеюсь, он теперь выведет нас на владельца этих самых... КРУ.

— Слава Богу, — генерал вытер со лба холодный пот. — А как называется эта штука?

— Карбонизированный углерод, сэр.

— Что? — спросил генерал слабым голосом. С чего вдруг сел голос, генерал вначале не понял. Голос же, видимо, отреагировал на сообщение майора быстрее, чем генеральский мозг.

— Покрытие нанесено очень грубо, сэр. Но свое дело оно сделало благодаря непродолжительности полета.

— Карбонизированный углерод, — уныло повторил генерал.

— Так точно, сэр. У него есть и другие названия. Технология секретная и очень дорогая. Я убежден, что с вашими связями вы быстро обнаружите след. Все, что нужно, — это найти негодяя, который продал это покрытие на сторону.

— Карбонизированный углерод.

— Именно он, сэр.

— В ближайшую неделю, майор, я буду болен.

— Простите... простите, сэр?

Вместо ответа генерал Лейбер повесил трубку и принялся ожесточено шуршать бумагами на столе. Только вчера он получил факс с уведомлением, что офис компании “Дружба интернэшнл” переведен в Соединенные Штаты и связываться с ними теперь нужно по новому номеру. И теперь генералу до зарезу нужен был этот номер.