Дестроер (№105) - Опаленная земля

— Черт побери! — буркнул Римо.

Неожиданно его осенило. Собрав кольцами свободную часть фала, он потянул его на себя что было силы, словно хотел перекантовать «Атлантис». Фал с треском оборвался. Римо швырнул свободный конец за край линзы.

Фал обвился вокруг линзы, словно щупальце осьминога. Римо казалось, что время для него остановилось... Харолд В. Смит бесстрастно отсчитывал секунды, остававшиеся до ядерного Армагеддона.

— Десять, девять, восемь, семь...

За четыре секунды до конца света линза наконец раскололась. Разумеется, Римо не слышал ни звука, лишь увидел разлетавшиеся во все стороны осколки. Некоторые из них вонзались в майларовую материю, некоторые крутились вокруг него, и в них бриллиантовым блеском отражались звезды.

— Есть новость хорошая и плохая, — прозвучал в эфире сдавленный голос Римо.

— Слушаю.

— С «Парасолом» покончено, а я оторвался.

— "Атлантис" подберет вас.

— Рад слышать.

Внезапно, без всякого предупреждения, «Пара-сол» взорвался...

И снова не было слышно ни звука. Только изумленный возглас Римо.

— Что случилось? — встревоженно спросил Смит.

— Эта дура взорвалась! Мне надо уносить отсюда ноги.

Римо действовал, подчиняясь рефлексам. Он пытался плыть, размахивая руками и работая ногами, но вокруг было безвоздушное пространство. Не от чего было даже оттолкнуться. Взрывная волна катилась к нему, словно серебристое облако. Словно кто-то беспечно подул на одуванчик.

Кружились и разлетались в разные стороны осколки стекла, обломки металла и обрывки синтетической фольги. К Римо несся заряд космической шрапнели. «Я погиб», — мелькнула мысль.

В динамиках снова прорезался голос Смита:

— Римо, я наблюдаю за вами. По мере удаления от эпицентра плотность осколков будет становиться все меньше. Ваша тактика проста. Уклоняйтесь. Во-первых, свернитесь в клубок.

Римо посмотрел в ту сторону где произошел взрыв.

К нему, точно огненные стрелы, приближались какие-то обломки. Оставались считанные дюймы.

В других обстоятельствах ему не составило бы труда увернуться от них. Это было даже проще, чем уклониться от пули. В конце концов вокруг было сколько угодно места. Имелось только одно «но»: у него не было точки опоры.

На металлизированную фольгу он не обращал внимания. Стальные балки — вот чего следовало опасаться. Они могли прорвать скафандр. Тогда он будет обречен.

Римо извивался, пытаясь увернуться. В поле его зрения попал кусок стальной перекладины. Извернувшись, он ухватился за нее и, увлекаемый инерцией движущегося тела, устремился прочь из зоны взрыва. Каким-то образом ему некоторое время даже удавалось опережать смертоносный вихрь. Затем, несколько изменив траекторию, он стал использовать перекладину как бейсбольную биту, отбивая ею подлетавшие обломки.

Наконец буря улеглась. Римо дрейфовал среди блестящих клочков майлара.

Он огляделся:

— Где «Атлантис»?

— Перешел на более низкую орбиту, — ответил Смит.

— А как же со мной?

— Спасательные операции в космосе в подобных обстоятельствах не предусмотрены, — сухо проронил Смит. — Это слишком опасно. Нельзя рисковать «Атлантисом».

Римо не верил своим ушам:

— Вот как? Не предусмотрены, значит? Значит, на этом и порешим?

— Римо, ведь вы с первого дня работы на КЮРЕ отдавали себе отчет в том, что рано или поздно вам, возможно, придется пожертвовать собой.

От осознания безысходности своего положения у Римо мерзко засосало под ложечкой.

— Смит... вы же не хотите оставить меня здесь умирать...

— Римо, у меня нет выбора.

— Подумайте о том, что скажет Чиун.

Смит молчал.

— ...о том, что он сделает, — добавил Римо.

— Думаю...

— Думайте быстрее, — поторопил его Римо. — У меня нет времени.

А затем Смит спросил:

— Римо, вы видите «Атлантис»?

— Ну.

— Слушайте меня внимательно. Майлар состоит из того же материала, что и солнечный парус, который улавливает потоки солнечных частиц, или солнечный ветер. Возможно, в недалеком будущем человек будет пилотировать летательный аппарат с солнечными парусами в качестве вспомогательных двигателей. Вы в состоянии дотянуться до какого-нибудь куска покрупнее?

— Можно попробовать. Здесь их хватает.

Оставалось лишь дождаться, пока достаточно большой фрагмент алюминизированной пластмассы окажется в пределах досягаемости. Забраковав два обрывка, Римо схватил третий, который наконец счел вполне подходящим.

Взявшись за край, Римо поднял его над головой, ногами уперся в прореху в нижней части полотна, которое натянулось подобно парусу.

— Развернитесь на солнце, — инструктировал его Смит.

Это было непросто. Римо чувствовал себя мотыльком, который путешествует на гонимом ветром листе. Наконец ему удалось направить парус на солнце.

— Что дальше.

— Теперь ждите. Это займет некоторое время. Я дам «шаттлу» ориентир. Грузовой люк у них будет открыт.

— Я ничего не вижу из-за этого паруса.

— Положитесь на командира.

Прошла, должно быть, целая вечность. Римо видел перед собой только кусок материала. Время от времени в глазах у него отражался свет далеких звезд. Его не отпускало ощущение полной неподвижности. Казалось, он навсегда завис в одной точке бесконечного пространства. Время словно остановилось. Практически не расходуя физической энергии, он дышал размеренно, делая не больше шести вдохов в минуту. Только чтобы поддержать жизнедеятельность организма.

В снабженном кондиционером скафандре Римо почувствовал, что обливается потом.

Когда густая тень поглотила его, Римо понял, что спасен.

— Порядок! — крикнул он.

— Невероятно! — выдохнул Смит.

— Эй, мы же здесь все настоящие профи, — почувствовав себя в безопасности, петушился Римо.

— Но у тебя должен был кончиться запас кислорода еще семь минут назад, — сказал Смит.

Римо схватил дистанционный распределительный пульт системы жизнеобеспечения, нашел порт подачи кислорода и подключился к нему. В скафандр начал закачиваться воздух.

— Передайте им, чтобы закрыли люк грузового отсека и включили свет, — крикнул он Смиту. — И еще — скажите Чиуну что я возвращаюсь домой.

Харолд В. Смит облегченно вздохнул:

— Понял. Конец связи. — В следующее мгновение створки люка захлопнулись, и Римо оказался в кромешной темноте. Наступила тишина.

Его вдруг осенило.

— Эй! Да я же теперь настоящий астронавт! Каково!

* * *

Генерал-майор Иона Станкевич явился на доклад к министру обороны России со своей секретной папкой и бутылкой водки. Министр изучал материалы, не забывая время от времени прикладываться к бутылке.

Закончив, он вперился в генерал-майора пристальным взглядом. Глаза его лихорадочно блестели.

— Вас можно поздравить, Станкевич.

— Благодарю вас. Но сейчас не время. Я выполнил свой долг Теперь вы должны выполнить свой.

Министр обороны кивнул и нажал кнопку. В кабинет вошли несколько охранников.

— Заберите этого олуха, — приказал министр. — Расстрелять его.

До Станкевича не сразу дошел смысл его слов. Наконец, опомнившись, он залепетал:

— За что? Почему?

— Если бы вы принесли мне это чуть-чуть пораньше, нас бы уже не было в живых. Слава Богу, что ваши документы попали мне на стол после того, как кризис миновал.

— Но... в инструкции Земятина ясно сказано, что, если это сверхмощное оружие когда-либо будет размещено...

— Кризис закончился. А с ним и ваша жизнь.

Станкевича вытащили из кремлевского кабинета. Вслед ему неслись насмешливые слова министра обороны:

— Да. Спасибо за водку. Весьма кстати.

В этот самый момент Станкевич вдруг словно прозрел: старая добрая большевистская Россия еще жива. Эта мысль согревала ему душу, пока большевистская пуля не оборвала его жизнь.

Глава 46

Прошла неделя. Чиун сидел в Замке Синанджу, занеся гусиное перо над пергаментным свитком, с четырех углов придавленном к полу нефритовыми пуговицами.

— Сын мой, опиши мне его глаза. Они были ужасны?

— Да не было у него никаких глаз. Он был похож на огромный алюминиевый зонтик.

— "Парасол". Это мы знаем, что «Парасол». А будущим поколениям будет невдомек, что это чудище имело земное происхождение. Салбьол говорил о солнечном драконе. И я, в назидание будущим поколениям мастеров, должен описать именно Солнечного дракона.

— Не было у него ни глаз, ни хвоста. И мне надоело об этом говорить.

— Что ж, придется мне прибегнуть к помощи собственного воображения, — сказал Чиун, поднося перо к пергаменту.

— Валяй, — проронил Римо.

Зазвонил телефон, стоявший на низенькой скамеечке. Римо сделал вид, что не слышит.

— Это Смит, — сказал Чиун, макая перо в чернильницу.

— Я с ним не разговариваю. Он бросил меня умирать в космосе.

— Он все еще твой Император, Ты должен поговорить с ним.

— Пусть поцелует меня в задницу.

Наконец после триста семьдесят восьмого звонка Римо смилостивился.

— Если вы что-то продаете или вас зовут Смит, то вы ошиблись номером.

— Римо. Я нашел кое-что интересное.

— Так потеряйте.

— Я закончил проверку по Римеру Боулту.

— Ну и что?

— Одиннадцать лет назад Ример Боулт устроился на работу в массачусетскую «Кемикал Консептс». Эта компания разрабатывала фторуглеродную пушку, которая едва не стоила жизни всему человечеству.

— Шутите!

— По моим данным, он занимал место директора по маркетингу Когда я разбирался с персоналом «Кемикал Консептс», пытаясь установить, кто несет ответственность за озоновый кризис восемьдесят пятого года, я совершенно упустил из виду фигуру Боулта. Похоже, что история повторилась.

— Значит, он действительно был последним звеном?

— Был, — промолвил Смит.

Римо хмыкнул:

— Что-нибудь еще?

— Сообщают, что в России группа бывших оперативников КГБ, недовольных существующим режимом, собирается захватить власть.

— "Щит"?

— В сообщениях ИТАР-ТАСС они фигурируют как «Феликс». В честь Дзержинского, основателя советской тайной полиции.

— Очередные звенья в цепи, — ворчливо заметил Римо.

— Мы не должны спускать с них глаз.

— Кстати, что с тем фотографом, которого люди в черном похитили прямо из телестудии? — спросил Римо.

— Его отпустили. Цел и невредим.

— А кто его взял?

— Люди из Управления аномальных технологий ВВС.

— Зачем он им понадобился?

— Помните, Чиун прикончил их человека на месте, где сгорел «Биобаббл»? Когда его тело нашли, в УАТ решили, что им угрожают некие пришельцы.

— Они не ошиблись. Только не поняли, кто эти пришельцы. Пока, Смит.

Римо положил трубку и обратился к Чиуну:

— Ну как дела?

Чиун старательно выводил на пергаменте какие-то письмена.

— Я решил, что у Солнечного дракона гладкая серебристая кожа, а не чешуя.

— Точно, серебристая. Ты угадал.

— Когда пройдет еще три тысячи лет, он больше не будет тревожить Дом Синанджу потому что мастер-правитель прикончил его без пощады, — добавил Чиун.

— Эй, постой-ка! При чем тут мастер-правитель? Это же я рисковал своей головой.

Чиун лукаво улыбнулся:

— А я призван донести истину до мастера, который будет править через три тысячи лет.

С этими словами мастер Синанджу поставил на пергаменте свою подпись и выпрямился. На лице его блуждала мечтательно-торжествующая улыбка. Ему было приятно сознавать, что когда-нибудь о нем вспомнят как о первом мастере, который поднялся в Пустоту и вернулся оттуда живым. А еще как о первом корейце, побывавшем в космосе.

Слухи о том, что это не так, не более чем слухи.