Встречи с пришельцами

      В недели, предшествующие нашей встрече в октябре 1992 года, Ева пережила несколько впечатляющих событий. В частности, она неоднократно ощущала поблизости присутствие незримых существ, чувствовала близость "явившихся из совершенно иного измерения". Ева обратилась к одному психотерапевту, и в состоянии гипноза вернулась назад на 160 или 180 лет, она переходила из одного измерения в другое, ощущала "вибрации различных энергий", побывала на других планетах, звездах, в других галактиках, имена которых ей неизвестны. 22 сентября, вернувшись с занятий группы поддержки, Ева записала в своем дневнике, что она одновременно существует в двух измерениях... "Я нутром это чую", добавляет она. Далее она замечает: "Я побывала в измерении более высокого порядка, где линейность времени не существует".
      Мы впервые встретились с Евой 15 октября 1992 года, потратив немало сил на то, чтобы назначить время встречи, которое устраивало бы нас обоих. На первичном приеме Ева сообщила о себе данные, которые я изложил выше, и выразила желание исследовать свой'опыт под гипнозом. "Я затем к вам и обратилась", - решительно сказала она. Однако снова начались нестыковки во времени, мы не раз переносили срок следующей встречи. В результате первый сеанс регрессии состоялся лишь 19 января 1993 года. Но в недели, предшествующие гипнозу, "события стали выплывать на поверхность".
      296
      б декабря Ева пишет в дневнике об очень сильном впечатлении, которое произвело на нее событие, случившееся накануне ночью. "Я почти заснула, но все-таки еще немного бодрствовала. Я лежала на животе, повернув голову влево. Глаза у меня были закрыты. Уголком глаза я заметила серый космический корабль". В дневнике нарисован космический корабль и символы, которые разглядела и запомнила Ева. "Меня охватила паника, - продолжает она. - Мне хотелось кричать, но я не могла". Далее она пишет, что могла бы прервать происходящее, но преисполнилась решимости и отваги. Она поставила себе цель собрать как можно больше информации для Пэм Кейси и меня. "Потом я "отключилась", а следующее, что я запомнила, это то, что я лежала на какой-то твердой поверхности. В моей комнате был человек или двое. Я не открывала глаз, так как ужасно боялась их увидеть.
      Я помню, что на них (или на мне?) были длинные серые одеяния, застегивающиеся на спине на множество пуговиц. Существа что-то делали с моим спинным мозгом. У меня напрягся позвоночник, и я содрогалась от озноба. Это было чудовищно! Мне казалось, что они протыкают мое тело острым инструментом (шприцом?), вставляя иглу между кожей и мышцами. Мне было очень больно. В какой-то момент я начала двигаться, пыталась им помешать, но в то же время я боялась последствий своих действий. Я старалась как можно больше разузнать, но не открывала глаза. Воздух был влажный. Поверхность, на которой я лежала, была твердая и немного скользкая. У меня было такое чувство, что комната плохо освещена, но опять же я не могу быть уверена, так как глаз не открывала.
      Я продолжала сопротивляться и в какой-то момент поняла, что они решили прекратить эксперимент. До того как я снова отключилась, я успела заметить этот символ (следует рисунок), начертанный красным. Я видела его не в первый раз. Следующее, что я помню: я лежу в постели и слышу дыхание мужа. Я снова впала в совершенную панику, что со мной
      297
      прежде никогда не случалось. Я пыталась разбудить мужа и рассказать ему, что меня "куда-то забирали". Но я знала, что он в жизни не поверил бы. Он решит, что я сошла с ума. Я подумала, может быть, позвонить Пэм Кейси, но не решилась ее тревожить. Дело было в воскресенье, в половине шестого утра. На следующий день я терзалась сомнениями и страхами. Я и теперь боюсь. Я пытаюсь расслабиться, принять случившееся, как-то осмыслить это происшествие". Несколько дней она находилась "на грани", но потом постаралась "загнать эти впечатления в глубину сознания".
      22 сентября Ева признается в дневнике, что ей не хочется описывать произошедшее с ней событие, так как, изложив его на .бумаге, она его "узаконит", то есть признает действительным, а она к этому еще не готова. Ева простудилась, она спрашивала себя, не могла ли она заболеть, пока лежала голая на столе, или заразиться от укола. Ева предполагала, что болезнь как-то связана с похищением и введением ей неизвестного вещества. В конце этой записи Ева отмечает, что никто из ее домочадцев не болел гриппом в тот же период. Спустя шесть недель, обсуждая со мной этот инцидент, Ева сказала, что интенсивность физических ощущений окончательно убедила ее в реальности событий. "Я испытывала боль. Я ощущала укол. Мне было холодно!"
      На первый сеанс гипноза, или релаксации, Ева пришла 18 января 1993 года. Она испытывала смесь тревоги и любопытства. Мы обсудили дальнейшие планы, решив продолжать сотрудничество, несмотря на трудности с выбором времени, удобного нам обоим, усугублявшиеся приближавшимися праздниками. Перед началом сеанса мы договорились исследовать ее детский опыт с карликами, пробравшимися в спальню, и недавнее событие, которое было описано выше.
      В измененном состоянии сознания Ева сразу же стала рассказывать, как она "лежит на чем-то твердом", глядя в потолок, на котором начертано нечто вроде иероглифов. Она донельзя перепугана и кричит,
      298
      слышит свой голос, как будто он доносится издалека. Из двери, по-видимому лифта, появляется фигура, одетая в черное и зеленое. В комнате холодно. Вновь прибывшее существо велит прекратить эксперимент. "Мне что-то дают выпить, и я чувствую, будто меня всасывает пучок белого света. Я больше не вижу фигуру в черно-зеленом. Утро. Я ребенок и нахожусь в Израиле. Я ничего не помню, а только слышу, как мама поднимает меня и торопит собираться в школу".
      Я попробовал вернуть Еву к ночному инциденту. Она сообщила, как видела, что "серые существа" доставляли ее назад, наблюдала огромный куполообразный корабль с красными огнями, зависший напротив балкона их квартиры на четвертом этаже. На дне самолета имелся обадок, который поворачивался, излучая свет или энергию, и это лежало в основе метода транспортировки. Она видела трех существ, которые появились в комнате. Это были сморщенные темнокожие карлики в черно-зеленых комбинезонах с черными кожаными поясами. Их головы имели грушеобразную форму и были полностью лишены волосяного покрова. На них выделялись огромные темные глаза и приплюснутые носы. Один карлик был пониже других двух. "Вся троица уставилась на меня". Хотя мать Евы регулярно проверяла на ночь двери, убеждаясь, что их не забыли запереть, существа появились в комнате, будто проникли сквозь щелку. Когда Ева рассказала матери о карликах и о том, как они прошли сквозь дверь, мать воскликнула: "Что за ерунду ты рассказываешь? Дверь была заперта. Это просто сон". Ева упорствовала, настаивая, что своими глазами видела, как карлики покидали комнату, а мать повторяла: "Это сон. Засыпай. Утром надо рано вставать".
      Я спросил, могла ли Ева вспомнить, с чего начался этот инцидент. По ее словам, отец, вероятно, читал им с сестрой сказку на ночь, а потом оставил их вдвоем спать. На кровати Евы имелась решетка, чтобы девочка во сне не свалилась. Она проснулась "от жужжания". По ее словам, существа, явно мельче людей, вначале стояли у кровати, глядя на
      299
      нее через решетку. Потом в комнате замелькали огни, как будто кого-то искали с фонарями. Источник освещения находился вне комнаты. Казалось, существа знали, за кем они пришли. Обойдя комнату, они решительно направились к Еве, не обратив внимания на ее младшую сестричку. Ева была настолько перепугана, что даже не решилась позвать маму. Она свернулась калачиком, приняв положение плода, и отвернулась лицом к стенке. Такая поза казалась ей наиболее безопасной. Существа, пошептавшись, воткнули иглу ей между позвонками, должно быть, с анестезией. Ева почувствовала, как поднимается над кроватью, ей показалось, будто она в состоянии невесомости лежит на носилках из дерева и холста. Потом лучом специальной энергии ее засосало сквозь окно на улицу и принесло в корабль, куда она проникла сквозь дно. Ева заметила, что луч испускался ободом, расположенным по периферии дна корабля. Глядя на свой балкон с высоты, проносясь над соседними домами, которые вдруг показались ей такими маленькими, Ева испытывала смесь ужаса и недоумения.
      На борту корабля Еву привели в "лабораторию" и уложили на стол, который окружали люди. Вокруг было множество приборов, мигающих разноцветными огнями; зажигались и гасли красные и зеленые кнопки. Все это походило на какую-то компьютеризованную систему. Однако, по-видимому, это было "нечто иное". Существа на корабле напомнили Еве гномов из сказки про Белоснежку. Они показались ей более изящными, нежели те, что вторглись в ее спальню. Одно из существ обращалось к "коллегам", но не к Еве, поясняя, что единственная их цель эксперимент, который не причинит испытуемой никакого вреда. Ева была глубоко поражена и оскорблена, когда существа стали бесцеремонно "тыкать" ее острыми предметами, "исследуя" таким образом ее ноги, позвоночник, шею и лоб. Казалось, будто они пытались что-то понять. Ева сумела разглядеть длинный полый стержень, который ввели ей в лоб, извлекая через него желтоватую жидкость, стекавшую ей на нос.
      300
      Еве казалось, что существа пребывают в радостном возбуждении. Во всяком случае, занимаясь своими "процедурами", они весьма бойко и весело переговаривались между собой. Пожалуй, они несколько переусердствовали, так как их начальник, снова зайдя в помещение и понаблюдав за их действиями, что-то сказал им с укором. И они постепенно, с видимой неохотой оставили свое занятие. По словам Евы, "главный" задал своим подчиненным цель, а потом случилось так, как бывает, когда учитель во время урока выходит из класса. "Ученики", или в данном случае "медицинские работники", расшалились, то есть, по-видимому, превысили свои полномочия. Доставка назад, домой, была обратным процессом, по сравнению с транспортировкой на корабль. Ева соскользнула по лучу прямо к себе на постель. Когда она улеглась, существа, сопровождавшие ее, обступили кровать, должно быть, желая убедиться, что с ней все в порядке. Когда к Еве вернулась способность двигаться, она вскрикнула, и существа спаслись бегi ством.
      Когда женщина вспомнила этот эпизод, ей показа|лось, что он случился с ней не впервые. Хотя она не могла вспомнить подробностей, она чувствовала, что (нечто подобное происходило с ней и в два, и в три [года. Ева совершенно уверена, что пришельцы не (теряют ее из виду, в чем им помогает имплантат, [вживленный ей в голову в раннем детстве. На сеансе (гипноза она снова повторила рассказ об исправлении (устройства, поврежденного на уроке физкультуры., |Еве кажется, что воспоминания о похищениях, перештых ею в детстве, вымараны у нее из памяти.
      Я спросил у Евы, какая встреча с пришельцами фиходит ей в голову теперь. Она не задумываясь сразу гала рассказывать: "Мне девятнадцать лет, я сплю в ;воей комнате в квартире родителей. Дело происходит Израиле. Проснувшись, я слышу шепот, думаю, что квартиру, где, кроме меня, никого нет, забрались разбойники. Я вся сжимаюсь и, не решаясь открыть глаза, выжидаю. Все это кажется странным, - продолжает Ева. Окна закрыты. Дверь заперта, а
      301
      когда ее отпирают, замок громко скрежещет. Мне хочется бежать, но я не могу. В комнате три человека. Они подходят ко мне поближе и зачем-то трогают меня между ногами. Один из них выходит из комнаты, но тут же возвращается. Двое оставались со мной все время. Все это совершенно непонятно, и я уверена, что не сплю". Ева чувствует, как чьи-то пальцы ощупывают изнутри ее влагалище. В какойто момент она думает, не ее ли это пальцы. Но нет, у нее руки прижаты к бокам. Все это крайне неприятно и страшно.
      Ева не знает, где происходил эксперимент: в ее комнате или в другом месте. Она ни разу не открыла глаза. Тем не менее она различала яркий свет, проникавший сквозь веки. Трудно сказать, имелся ли какой-либо источник искусственного света или это были лучи восходящего солнца. Ева была заинтригована необъяснимым изменением положения тела. "Пока я сознавала, что происходит, я как будто лежала на спине. В то же время, когда все это происходило, я вроде бы была на боку", - в недоумении рассказывает она. Ева заставила себя как можно скорее забыть этот инцидент. В то время ей не пришло в голову, что он мог быть связан с ее детскими встречами с пришельцами. По ее подсчетам, во взрослом возрасте она имела встречи с пришельцами не менее десяти раз. Как ей кажется, пришельцам интереснее взрослые люди, нежели дети.
      На этой стадии сеанса моя пациентка переключи. лась с рассказа о событиях, непосредственно происходящих на ее глазах, к объяснениям. Она пытается описать мотивы, которыми руководствуются пришельцы, и смысл феномена похищений, как она понимает его, исходя из информации, полученной непосредственно от пришельцев. "Их цель - жить в гармонии, - говорит Ева. - Они не собираются чтолибо отбирать у нас. Они хотят изучить человека, чтобы понять, как с нами можно общаться... Существуют различные измерения, существуют миры внутри других миров, - добавляет Ева. - И чтобы перейти из одного мира в другой, надо добиться ускорения и
      302
      накопления энергии. Это позволит перейти в другое измерение с иной реальностью. При переходе от одной реальности к другой человек испытывает сжатие и расширение одновременно... Вообразите, что, с одной стороны, вы становитесь частью всего, но в то же время это все становится частицей вас самих. При этом вы сжимаетесь в бесконечно малую точку". По словам Евы, это звучит абсурдно, так как обобщает две взаимоисключающие идеи. Но эта абсурдность заключает в себе "тайну перемещения из одного измерения в следующее".
      В этот момент в сознании Евы произошел новый сдвиг. Остальное время она говорила -как бы от лица пришельческого сообщества, используя местоимение "мы". "Как будто это говорю не я", - пояснила она. Интенсивность ее опыта в этой сфере была физически трудна ей самой и вызвала боль в руках. Как объяснила Ева, это был болезненный застой энергии. Пришельцы исчезли, и она увидела рамку белого треугольника. "Очень резко, - сказала Ева, - это может причинить ущерб человеческому организму". Существа происходят из других измерений, лежащих за пределами нормального физического пространства. Ева делает наблюдение: "Им нужно существо, которое было бы ближе к человеку, которое было бы способно общаться с ними на физическом уровне... Информационный поток, который они транслируют, - продолжала Ева, - настолько высоко интенсивен, что им приходится его разбавлять и притормаживать". Этот эффект достигается при встречах с человеческими существами. Итак, встречи служат замедлению передачи информации.
      По словам Евы, эта информация происходит из другой сферы, расположенной вне физического мира.
      ХНо большинство людей, к которым она попадает, у же отметают ее, находя "несуразной" или читая плодом своего "воображения". Чтобы развить
      Хосприимчивость к этой информации, человек должен
      Хтвлечься от обыденных забот, от обязанностей, свяшных с работой, детьми, браком. Ева утверждает, 1то человеку важно одолеть свою тягу к власти и
      303
      контролю над своим окружением, как социальным, так и природным. "Кроме того, необходимо, чтобы люди признали, что жизнь существует и в иных мирах, правда, не обязательно в физической форме. Одна из проблем, затрудняющих пришельцам установление контакта с землянами, - это то, что люди словно якорем прикреплены к потребности в физических доказательствах, которые получают посредством пяти физических чувств. И мы (то есть пришельцы) пытаемся снабдить их такими доказательствами". Это трудно, так как "мы не состоим из физических данных... Мы не принадлежим пространству/времени. Мы лишены какой-либо формы. Вы - это все. Мы можем говорить "я" или "кто-то" с равным успехом. Это ничего не значит. Мы можем быть проекцией "я" или тем, что вы, люди, называете "богом". По словам Евы, она сама является проводником для передачи информации. Когда регрессия закончилась, Ева поблагодарила меня от лица пришельцев за то, что "нас выслушали". Она боялась открыть глаза.
      Выйдя из гипноза, Ева выразила уверенность в подлинности материала. "Это была я, - сказала она. - Я в этом не сомневаюсь. Но это была другая я". Она заговорила о трудностях, связанных с интегрированием мира, открытого ей встречами, в ее обычную домашнюю жизнь. "Я прохожу это в одиночку", - пояснила Ева. Она сказала, что не призналась мужу, что посещает мой кабинет. Я предложил ей поделиться своими впечатлениями и переживаниями в моей группе поддержки, собрания которой проводятся ежемесячно, она охотно согласилась. Потом Ева заговорила о своей дочери, рассказала, что та недавно видела у себя в, комнате летающего призрака, что очень насторожило ее как мать. К концу приема Ева сообщила, что у нее сохраняется легкое онемение в руках. В остальном же она чувствует себя хорошо. Она охарактеризовала себя как "первопроходца" и прирожденного "воина", который любит, когда кто-то бросает ему вызов. В то же время она призналась, что чувствует себя очень неважно, так как не понимает, что с ней происходит. Она не желает
      304
      I
      обсуждать с кем-либо информацию, выявившуюся на сеансе, из страха, что люди не так ее поймут.
      После сеанса у Евы был кратковременный приступ острой головной боли, который прошел без лекарств. Прослушав запись нашей беседы, Ева убедилась, что ей стало легче принимать реальность своих встреч с пришельцами, Сомнения еще оставались, но они сделались гораздо меньше. Она была особенно рада возможности общаться с людьми, которые не считают ее рассказы вздорным вымыслом. После сеанса она записала в свой дневник пятнадцать страниц кряду. Следующий сеанс был назначен на 22 февраля. Он имел целью внедрить новые познания, полученные от пришельцев, в повседневную жизнь Евы, примирить ее миссию с ролью жены и матери.
      Перед регрессией Ева жаловалась на то, что ей трудно справиться "со всем этим накопившимся мусором". Под "мусором" она понимала напряжение, возникшее из противоречий ее консервативной повседневной жизни и интуитивных озарений, порожденных похищениями. Эти озарения углубляли ее самопознание. Ева считала, что, произведя на свет сына и дочь, она "завершила круг" и имеет полное право сосредоточиться на своей "глобальной миссии", особенно на роли "посредника в общении человечества со всем остальным - пришельцами, НЛО, называйте это, как хотите; со всеми проявлениями высшего разума". Потом она говорила о том, как всегда подавляла свои творческие устремления, чтобы доставить удовольствие другим. Я упоминал об этом в начале главы. Размышляя о своей миссии, моя пациентка высказала предположение, что ей, возможно, дано стать целительницей, чтобы помогать людям вырваться из пут системы истеблишмента, оказывающей нездоровое влияние на человека. За несколько дней до нашей встречи Ева ясно видела обращенный книзу светящийся бело-желтый треугольник - традиционный символ женского начала, или архетипа Великой матери, а вокруг него - круги, олицетворяющие универсальность и цельность.
      305
      Перед началом регрессии Ева с жаром заговорила о своем желании вспомнить как можно больше из своих встреч с пришельцами, "раскрыться в служении людям, используя более развитую часть своего "я", и "выбросить мусор". И снова Ева заговорила о своих трудностях: ей приходилось прокладывать путь между тем, что "мир считает реальностью, признаваемой большинством", и новыми сферами своего опыта. "Для меня реально и то, и другое", - сказала она.
      В первые минуты регрессии Ева довольно отвлеченно говорила о различных измерениях реальности. Рассуждала, что можно заметить и обсудить, говорила про космическую истину, затрагивала некоторые другие не менее отвлеченные темы. Но большая часть сеанса была посвящена интенсивной борьбе за органичное слияние обыденной жизни Евы с опытом, накопленным в результате встреч с пришельцами. Мы решили остановиться на проблемах открытого общения с ее мужем. У нее возник образ: черный круг в ореоле золотистого света, сияющего, подобно солнечным зайчикам, направленным на землю. Ева сказала, что люди воспринимают это, но очень редко, для большинства же ничего подобного не существует. Ева описала этот предмет как "энергию", которая недоступна восприятию посредством пяти физических чувств, что не отрицает ее реальности. Такой предмет, по словам Евы, доступен для восприятия тем, кто настроится на соответствующий диапазон общения, а для остальных он останется невидимым и неощутимым. "Чтобы выйти в своем восприятии за пределы физического, люди должны желать такого общения", - сказала Ева.
      Перейдя в свой пришельческий режим, в котором она употребляла местоимение "мы", Ева заговорила о том, "как трудно передавать информацию, содержание которой выходит за рамки пространственновременной сферы и линейности". Казалось, она таким образом спорила со мной, будто я являлся защитником или выразителем материалистической философии. "Либо вы воспринимаете это, и оно существует,
      306
      либо вы это не воспринимаете, и потому оно не существует. То же и здесь, - она возвращается к черному кругу в золотистом световом ореоле. - Вы пытаетесь воспринимать его в определенных имитированных формах, а он в них не вписывается. Можно сказать, что он одновременно и существует, и не существует, а вы стараетесь выжать из нас однозначный ответ, существует он или нет". Спор вертелся вокруг "я" и "мы" Евы (то есть пришельческие/ вселенские сущности).
      По словам Евы, черно-золотистый объект был плотным, а внутри него были заключены различные энергии и цвета: зеленый, желтый и красный. "Мое описание объекта предполагает, что он внутри и в то I же время имеет наружную часть и имеет границы, но на самом деле ничего такого у него нет. Так что нам странно поместить ее, to есть Еву, внутрь него или оставить снаружи". Ева объясняет, что эти цвета олицетворяют различные частоты, иди "уровни энергии", но красный на самом деле не существует, равно как и желтый, и зеленый, и любой другой из цветов. Мы некоторое вр'емя продолжали разговор в этом направлении, при этом Ева рассуждала об информации, относящейся к "космической истине", доверию, общению посредством цвета и вибраций и так далее,
      Вскоре Ева "вернулась на Землю", признавшись, что у нее сохранилась "старая дурная привычка не верить в себя", что ей по-прежнему трудно принимать новые аспекты своей личности, проявившиеся в недавнее время. Она признается, что исповедует очень строгую "земную доктрину". Я прошу пациентку изложить свои принципы. Ева отвечает, что на первом месте у нее стоят ее семейные обязанности, ответственность за детей и необходимость заботиться о быте. "Это для меня на первом месте, особо подчеркнула Ева. - Если я с ними справляюсь, я чувствую себя абсолютно свободной делать все, что мне заблагорассудится, при условии, что НИКТО, я настаиваю на этом "НИКТО", не пострадает от результатов или процесса моей деятельности ни
      307
      физически, ни психически, ни эмоционально. А если оба эти условия удовлетворены, все остальное - в полном порядке. Такова моя доктрина".
      Теперь, когда дилемма Евы приобрела четкие очертания, у нас появилась возможность глубже исследовать ее. Я заметил, что доктрина, изложенная молодой женщиной, не найдет себе применения на космическом уровне, а ей, Еве, будет весьма трудно прокладывать себе путь между своими земными обязанностями и высокими устремлениями при ее непоколебимо строгих взглядах. Ева высказала предположение, что могла бы стать ради такого дела "супервумэн", но я усомнился, что процесс эволюции может протекать, не нанося травм нашим любимым хотя бы изредка.
      Спор продолжался некоторое время, причем моя пациентка была полна, как она выразилась, "динамического напряжения". Она отрицала, что ведет внутреннюю борьбу, настаивала на том, что пришла к соглашению с собой, не допускавшему вреда для третьих, или, вернее, вторых лиц. В то же время Ева выражала решимость двигаться в направлении, отвечающем интересам эволюции, утверждая, что у нее имеются для этого веские мотивы.
      Я просил Еву следить за процессами, происходящими в ее организме. Она возразила, что это трудно сделать, поскольку у нее одновременно и имеется, и отсутствует телесная оболочка, а следовательно - организм. На мою просьбу назвать имя ее мужа Ева поинтересовалась, какое это имеет значение, и пожаловалась на пульсирующую боль в голове, "как будто меня изнутри бьют молотом". Она также жаловалась на учащенное сердцебиение. Последовало еще несколько жалоб на неприятные физические ощущения. Ева постоянно говорила о том, что находится в недоумении по поводу моих вопросов, касающихся ее физического состояния, так как она не желала отвлекаться по пустякам в то время, как ее занимали глобальные духовные проблемы. Однако она все-таки признала разнообразные трудности, связанные с переходом на следующую ступень. Ева
      308
      сказала: "Ева болит - именно болит, а не болеет, но мне не больно. Это вы сделали. Я не чувствую боль, но она присутствует". Я напомнил ей, что она решила никому не причинять боли. Она возразила в весьма высокопарных оборотах речи, что все подобные установки действуют только в сфере пространства/времени и линейности. За ее пределами они теряют смысл.
      Прорыв в развитии нашего сеанса наметился после того, как я спросил Еву, чего ей стоит удерживаться от обсуждения с мужем и детьми ее опыта и миссии, которую она, по ее мнению, призвана осуществить. Ева сказала: "Если "стоимость" выразить в долларах, это было бы вам не по карману", - но быстро поправилась: "Шучу". Потом Ева с жаром заговорила о ранимости своего мужа, его "зацикленности" на своей карьере. По ее словам, супруг "слишком проникся ценностями нашего общества", отдает всего себя работе, а тут еще жена, по его соображениям, почти его собственность, совершает экстравагантные поступки, какие-то грандиозные космические путешествия. "Он прежде всего спросит себя, как это отразится на нем", - развела руками Ева. Я сформулировал следующий вопрос, используя терминологию Евы: "Насколько разбитой, или, как вы говорите, "фрагментированной", вы себя чувствуете от того, что не можете признаться своим близким?" "Иногда я буквально разрываюсь", - живо ответила Ева. Потом она заговорила о своей работе, которую находила совершенно ничтожной, но не могла оставить из-за денег.
      Я поощрял свою пациентку говорить от своего имени, высказывать собственные суждения. Я снова задал ей вопрос, как она оценивает свою жертву, вытекающую из соглашения, которое она заключила сама с собой. Ева не приняла слова "жертва", но согласилась, что иногда ей бывает тяжко принимать все целиком на себя. Она сказала, что почти уже решилась бросить работу, хотя Дэвида это пугает. Ева высказывала желание дать выход своим творческим наклонностям, направив их на' служение
      309
      честву. "Если Дэвид не согласится, - продолжала Ева, - я скажу ему: "Пойми, это мое призвание. Это я. Если ты не принимаешь мое призвание, ты не принимаешь и меня". Однако она не желала разрыва, а мечтала найти какую-нибудь почву для компромисса. Потом Ева рассказала о ссорах, вспыхивавших всякий раз, когда она пыталась передать Дэвиду свои убеждения.
      Ева сознавала, что труднее всего ей будет рассказать Дэвиду о своих встречах с пришельцами. Она сравнила это с образом, возникшим в начале сеанса гипноза, - черный круг в золотистом светящемся ореоле, где все так неопределенно, лишено четкой границы между реальностью и ирреальностью. До сих пор Ева старалась хранить свою "вторую жизнь" под замком - в портфельчике, куда она убирает свой дневник и кассеты с записями наших сеансов. Портфельчик запирался на ключ и оберегал ее тайны. Однако в последнее время ей стала звонить одна женщина из группы поддержки. Обрывки разговоров долетали до Дэвида. "Теперь он знает, что я посещаю психиатра", - продолжала Ева. Таким образом, завеса тайны начинает приоткрываться. "Слишком подробно рассказывать не нужно, - рассуждала Ева. - Просто он должен знать о возможности общения более высокого порядка и иметь общее представление о моей глобальной миссии. Этого будет достаточно". Я не был уверен в том, что Дэвид с легкостью воспримет всю эту информацию. Ева согласилась, что подобное признание с ее стороны чревато серьезными осложнениями ее отношений с мужем.
      После завершения сеанса релаксации Ева попросила оставить ее одну на пять минут. Когда я снова вошел, она стала рассказывать мне про детскую книжку на иврите "Птица души". В этой книге говорится, что в каждом человеке живет птица, и в этой птице - множество ячеек: "ячейка для любви, ячейка для счастья, для ревности, для ненависти и так далее. И человек - единственный, кто имеет ключ от всех этих ячеек. Только он может решить, какую из них отпереть в тот или иной момент". Как
      выяснилось, Ева вспомнила эту книжку, приходя к мысли, что ей, вероятно, следует распахнуть побольше ячеек, то есть полнее открыться Дэвиду. "Возможно, я не права, оберегая всех от страданий. Может быть, претерпев страдания от моей миссии, Дэвид и сам перейдет на более высокий уровень понимания и духовности. Может быть, он хочет того же и намеренно создает для этого условия?" - рассуждала она. В заключение нашей беседы мы обсудили сложности развития личности в условиях господства корпоративного сознания,
      После этого сеанса Ева вновь перенесла приступ сильной головной боли, кроме того, двое суток ее мучила ^жажда, что она объяснила высвобождением большого количества энергии во время сеанса, а также тем, что она открыла себя "для доступа космической информации". Через две недели после нашей встречи Ева прислала мне письмо, в котором описывала жажду познания информации, неведомой ей "на сознательном уровне". В этот период она написала в своем дневнике о том, что летом непременно поедет в Израиль, а также вспомнила о похищениях, которые пережила в другой своей инкарнации, когда жила в семнадцатом веке и была пяти- или шестилетним мальчиком. (Об этом происшествии я подробно расскажу, когда буду описывать третий сеанс регрессии, состоявшийся 15 марта.