Ксанф - Замок Ругна

      – Давай мне обруч, – велел Дор пауку. – Тогда ты сможешь тянуть за нить быстрее.
      Прыгун не спорил и отдал обруч.
      Очередная гарпия камнем упала с неба. Дор успел поймать ее обручем, и она исчезла без следа. Что происходит с ними по ту сторону обруча? Гарпии умеют летать, гоблины – карабкаться. Почему же они не появляются вновь? Или на другой стороне какая-то адская сила мгновенно убивает пришельцев? У Дора прямо мурашки по спине побежали.
      Прыгун на минуту оставил Дора – отправился вперед, чтобы подготовить нить для следующего броска. Дор воспользовался одиночеством, чтобы провести опыт: сунул палец в обруч. Половина пальца исчезла, будто отрезанная острым ножом. Дор заглянул с обратной стороны и увидел, что продолжения пальца нет, виден только аккуратный срез – кожа, кровеносные сосуды, сухожилия, кости. Никакой боли он не почувствовал. Палец слегка застыл, но не заледенел. Значит, там, сзади, нет никакого ада, никакой вечной мерзлоты. Дор вытащил палец. На нем не было ни царапинки. Дор решил проверить еще раз: сунул палец как бы с изнанки. И опять перед ним был всего лишь палец, правда, среза он на этот раз не увидел. Получается, с какой стороны ни заходи, придешь все туда же. В какой-то другой мир?
      Прыгун дернул нить, и Дор отправился дальше. Ему было неловко, что он тайком проделал этот опыт. К тому же он мог лишиться пальца. Хотя нет, король ведь брался за обруч, и его пальцы тоже исчезали, а потом распрекрасно появлялись.
      – Остановимся и проверим, есть ли там гоблины, – сказал Дор. Он на время прекратил играть.
      Прыгун быстро поднялся по стене и, не вылезая полностью, осмотрел местность двумя или тремя глазами.
      – Гоблинов видимо-невидимо, – сообщил он. – Кажется, они следуют за гарпиями, а те, в свою очередь, за нами.
      – Опять проделки Мэрфи! Мы не сможем выйти из ущелья с таким эскортом.
      – Теперь мы уже наверняка вышли из области забудочного заклинания, – протрещал паук, желая ободрить приятеля.
      – Значит, гоблины и гарпии тоже вышли! Ничего хорошего! – чуть не расплакался Дор.
      – Вспомни нашу цель. Мы должны были отвлечь противника. Увести, чтобы повелитель зомби смог пробраться в замок. Если он уже в замке, значит, мы выполнили свою задачу.
      – Может, ты и прав, – согласился Дор, постепенно успокаиваясь. – Не так уж и важно, попадут гарпии и гоблины под власть заклинания или нет. Как же нам выбраться отсюда? Заклинание в обратную сторону уже не повернуть.
      – Упорство поможет нам, – заявил паук. – Если мы будем идти долго, пока ночь... Что такое? – Паук вдруг повернулся и приложил лапу к уху.
      Дор пытался понять, куда смотрит Прыгун, но на этот раз не сумел. Черт побери эти вездесмотрящие паучьи глазки!
      – Что случилось? – спросил он.
      – Девятьсот восемьдесят три... девятьсот восемьдесят четыре – закрывайте двери в квартире, – девятьсот восемьдесят пять...
      Мамочки! Голос приближался. Какая-то гарпия подхватила бутылку и несла ее к ним. Но ведь сейчас взорвется!
      – Мэрфи! – крикнул Дор. – Можешь ликовать! Ты достал нас!
      – Какая странная говорящая бутылка, – хрипло проговорила гарпия.
      – Девятьсот девяносто два – садовая голова...
      – Не считай! – что было сил выкрикнул Дор.
      – Раз уж начало считать, то нельзя не продолжать, – наставительно ответила бутылка.
      – Не мешкай, – проверещал Прыгун. – Я привяжу паутину, и мы сможем вернуться. У нас есть выход – обруч!
      – Нет! – крикнул Дор.
      – Ничего страшного. Я же видел, как ты совал палец.
      – Девятьсот девяносто восемь... девятьсот девяносто девять – кто не спрятался, я не виновато...
      Прыгун бросился в обруч. «Вернемся ли мы? – подумал Дор, на секунду замешкавшись. – А если останемся здесь, то...» Дор шагнул через обруч. «Взры-ы...» – это было последнее, что он расслышал.
      А потом он очутился в темноте. В такой приятной, нестрашной темноте. Его тело болталось в пространстве, будто его подвесили, и ничего не чувствовало. Вокруг была тишь да гладь. Он спал. Больше от него ничего не требовалось.
      – Ты не похож на других, – произнесло в нем что-то. Или, скорее, подумало.
      – Конечно, не похож, – подумал в ответ Дор. Подвешенный в пространстве, он не мог двигаться, а значит, не мог шевелить губами. Поэтому он не сказал в ответ, а именно подумал.
      – Я. Мозговитый Коралл – хранитель источника магии.
      – Мозговитый Коралл! Мы ведь знакомы! Ты оживляешь мое тело!
      – Где?
      – В будущем, на расстоянии восьмисот лет отсюда. Разве ты не помнишь?
      – Я живу в своем времени и поэтому не имею возможности знать ни о чем таком.
      – В моем времени ты... м-да... ну, это сложно объяснить. Но нам с Прыгуном надо выбраться отсюда, как только заклинание развеется.
      – Ты взорвал забудочное заклинание?
      – Да, такую объемистую бутыль, внутри Провала. Под влиянием заклинания гоблины, гарпии и прочие чудовища перестанут воевать...
      – Забвение продлится вечно, если не использовать незабвенное контрзаклинание.
      – Я согласен, что это так, раз эти существа попали под власть заклинания, то...
      – Провал впал в забвение. Это сделал ты.
      – Провал?! Но он ведь не принадлежит к живым существам. Забудочное заклинание касается только живых, только умеющих помнить.
      – Поэтому все живые существа забудут о Провале.
      Потрясенный Дор понял, что хранитель источника магии рассуждает верно. Это он, Дор, стал причиной того, что Провал будет забыт всеми, кроме тех, чье забвение носило бы оттенок странности. К примеру, тех, кто живет рядом с Провалом и рискует упасть в него и разбиться насмерть. Для их родных и близких их смерть была бы необъяснима, начались бы бесконечные осложнения, а это, в свою очередь, привело бы к уничтожению заклинания. Вот в чем сущность антизаклинания! Но тем, кому о Провале помнить не надо, помнить будет не дано. Так и есть в его дни, и теперь он знает, откуда это пошло. Он сам стал причиной.
      Провал будет находиться под властью заклинания многие века. И это следствие его поступка, его, который здесь, в прошлом, только гость и ничего важного, ничего непрерывного совершить, как ему казалось, не может. А тут – на века... Странно. Но теперь не время для размышлений.
      – Мы должны вернуться в замок. Во всяком случае, здесь нам оставаться нельзя.
      – Ты прав. Сейчас я освобожу тебя. Заклинание, витающее снаружи, коснется тебя, но ты не бойся: первое прикосновение безопасно. Второе уже хуже. После первого ты не забудешь ни самого себя, ни зачем пришел, а вот Провал, как только отойдешь от него подальше, помнить перестанешь.
      – Не думаю, что мне это повредит, – возразил Дор. – Я ведь живу как раз поблизости от Провала.
      – Прежде чем я освобожу тебя, ответь ни один вопрос. Как ты и все остальные сумели проникнуть в мое царство? Через какой вход? Я думал, что последнее большое кольцо пришло в негодность лет пять-десять назад.
      – А у нас было маленькое колечко, которое с помощью волшебства сделалось большим. Когда закончим дело, снова превратим его в маленькое.
      – Твои подвиги будут оценены по достоинству. Может, мы встретимся опять... через восемьсот лет, – подумал Коралл.
      Дор выскочил из обруча и дернул за нить. Прыгун появился следом.
      – Я не предполагал, что там будет неподвижность, – уныло произнес паук.
      – Не расстраивайся. Нельзя все и всегда знать наперед.
      – Это верно, – согласился паук.
      Вдалеке они увидели стаю гарпий, но гарпиям явно было не до них. Несчастные чудовища метались в воздухе, пытаясь вспомнить, зачем же они сюда прилетели. Дор именно этого и хотел. Но гоблинам было еще хуже. Эти кроме всего прочего забыли, что скакать в пропасть опасно. И валились туда толпами. Дор стал причиной их гибели.
      – Что поделаешь, – протрещал паук, успокаивая огорченного друга. – Выбирая путь, не всегда знаешь, что случится в конце.
      – Да, конечно, – согласился тот, хотя все еще не мог успокоиться. Неужели, став взрослым, он привыкнет к подобной жестокости? Никогда и ни за что!
      Они выбрались из Провала. Гоблины метались вокруг, не замечая их, не помня. Очевидно, вблизи от места взрыва действие заклинания было особенно разрушительным – память потухала целиком и полностью.
      Дор заметил на земле какой-то осколок. Он поднял его. Это было стеклышко от бутылки, хранившей заклинание.
      – Ты постаралось на славу! – сказал он осколку.
      – Ну и рвануло! – восторженно звякнуло стеклышко. – Или не рвануло? Ой, ничего не помню.
      Дор отшвырнул стекляшку.
      – Надеюсь, Сердик не попал в облако, – сказал он. – Заклинание оказалось сильнее, чем я думал, – Он наверняка успел убежать.
      И приятели заспешили к замку, не обращая внимания на блуждающие повсюду толпы.
      У замка Ругна битва еще не закончилась, но перевес теперь был на стороне короля. По мере удаления от места взрыва действие заклинания, конечно, слабело, а до замка облако не дошло вовсе, но все же перемены были заметны: гоблинов и гарпий стало втрое меньше, а на крепостном валу густо теснились зомби. Значит, повелитель прошел!
      Со стороны замка заметили Дора и Прыгуна и, обрушив на противника град вишневых пирожков, дали им возможность пройти. Не обошлось и без меча, без волшебного обруча, потому что гоблины и гарпии тоже заметили их и возмутились, что какие-то чужаки вмешиваются в их битву. Опять пришлось убивать. «Война – это ад», – горестно подумал Дор.
      Сам король встретил их в воротах замка.
      – Замечательно! – вскричал он. – Ты увел с собой с поля боя половину чудовищ, и теперь они не вернутся, потому что все забыли. Гоблины устремились за музыкой, а Ведна тем временем провела повелителя зомби в замок. И он сразу же приступил к изготовлению новых зомби. Ему нужны тела убитых. Как их доставлять – вот что надо решить.
      – Я займусь, – кратко сказал Дор. Ему не хотелось, чтобы его благодарили за то, что он сотворил в Провале.
      И король, добрая душа, не стал настаивать.
      – Твоя преданность достойна уважения, – только и сказал он.
      Прыгун тоже включился в дело. Под прикрытием стрелков-кентавров друзья вдвоем отправлялись на поле боя, находили самые неповрежденные тела, связывали их нитями и тащили к замку. Потом, пользуясь теми же нитями, поднимали по стене. В этом деле они уже здорово набили руку. Насобирав примерно дюжину тел, несли их в мастерскую.
      Милли сидела в мастерской. Вид у нее был усталый, волосы в беспорядке, но, когда Дор вошел, она взглянула на него со счастливой улыбкой.
      – Ты вернулся, Дор! – воскликнула она. – Как хорошо, что все обошлось! А я так волновалась.
      – Пустое, беспокойся лучше о своем женихе, – холодно ответил Дор. – Теперь все зависит только от него.
      – Это несомненно, – поддакнула Ведна, которая тоже принимала участие в работе. Она доставляла тела, но для удобства придавала им на время шарообразную форму. Потом снова делала их обычными, продолговатыми. Все так дружно помогали повелителю зомби, что из-под его рук выходило гораздо больше зомби, чем обычно. На подготовку действительно требовалось время, а само превращение занимало минуту, не больше. – Несомненно, – повторила подколдунья. – Именно он создает сейчас армию для защиты замка.
      – Дор тоже не сидит сложа руки! – решительно возразила Милли.
      «Так она меня еще любит! – подумал Дор с невольным ликованием. – Значит, все еще можно вернуть? Нет, нельзя». Нельзя. Его время здесь, в прошлом, подходит к концу. Скоро домой. Но не только поэтому. Милли как-никак – часть этого прошлого, часть истории. Кто знает, а может, стоит ему вмешаться в историю, и весь смысл похода сюда пойдет насмарку? Но даже не поэтому. Милли обручена с другим – вот что главное! Дор просто не имеет права сделать то, что... очень хотел бы сделать.
      – Нам всем очень хочется трудиться на благо Ксанфа, – произнес Дор как-то не совсем уверенно. Просто он вспомнил, о каком хотении думал еще секунду назад. Найти бы девушку поближе к собственному времени, из знатной семьи...
      – Завидую твоему могучему таланту, волшебник, – сказала Ведна, обращаясь к повелителю зомби. В эту минуту она превращала очередное тело из круглого в продолговатое. «Ведь на самом деле тоже большая умелица, – мысленно отметил Дор. – Ловко управляется и с живыми, и с некогда живыми, и с неодушевленными. Вспомнить только кольцо. Талантом награждена сполна...» – И ты награждена талантом, – ответил повелитель зомби, словно повторяя мысль Дора.
      – Ну что ты, я всего лишь подколдунья, – скромно возразила Ведна.
      – Я бы сказал, твой скромный новомодный топологический талант силой не уступает таланту самого могущественного волшебника, – произнес повелитель зомби, превращая неживое продолговатое тело в нового зомби.
      Ведна от похвалы так и расцвела. Повелитель зомби, сам того не желая, то есть вовсе не собираясь льстить, сделал чувствительной даме прекрасный подарок. После этих слов Ведна как-то по-новому стала глядеть на повелителя зомби. «Комплимент – великая сила», – мысленно отметил Дор и поместил только что узнанное в своем сердце, на будущее.
      Дор отправился за новыми телами. Прыгун, конечно, пошел с ним. Они работали до темноты. Гоблинов и гарпий становилось все меньше, а зомби – все больше. Зомби-гарпии шумно летали над пустеющим полем боя и, кажется, очень радовались, что все в их жизни сложилось так, а не иначе.
      Но Дор чувствовал, что все идет как-то не так. Зачем он вошел внутрь гобелена? Чтобы найти оживляющий эликсир и помочь одному зомби. Воду он отыскал, но сразу же занялся новым делом – убеждал повелителя зомби помочь королю Ругну. Теперь и это завершено, а он все недоволен. Чего же ему надо?
      И вдруг он понял! Ведя бессмысленную войну между собой, гоблины и гарпии не дают покоя и замку. Они нападают – их убивают. Чудовища гибнут просто толпами. Не лучше ли просто погасить очаг ненависти, то есть уничтожить причину кровавых столкновений? Дора и раньше занимал этот вопрос, но тогда у него не было времени, тогда надо было действовать. Быстрота поступков решала все. Теперь же, когда защитники замка получили перевес, появилось время разобраться. К тому же есть волшебные средства, обруч к примеру. Сквозь него можно добраться до черного озера, которое охраняет Мозговитый Коралл.
      – Вот оно! – воскликнул Дор.
      – Я что-то проглядел? – удивленно спросил Прыгун, уставившись на приятеля четырьмя, а может, пятью глазами.
      – Привяжи меня на всякий случай, – попросил Дор. – Мне надо проникнуть сквозь обруч. Хочу поговорить с Мозговитым Кораллом.
      Паук не спрашивал и не возражал. Он обвязал друга надежной нитью. Дор приставил обруч к стене и сунул голову в заколдованное пространство.
      – Мозговитый Коралл! – мысленно произнес он. Почти невозможно дышать и говорить среди этого застойного пространства. Вокруг не вода, а просто какая-то вата. – Это снова я, Дор, который из будущего.
      – По какому делу ты пришел? – спокойно спросил Коралл.
      – У тебя в запасе хранится гарпий мужского пола?
      – Да, хранится. Это юный гарпий королевского рода. Он попал сюда триста лет назад по вине соперника. Шла борьба за трон.
      – Так это не простой гарпий, а королевский?
      – По их законам гарпию королевской крови нельзя казнить. Поэтому мальчишку тихо упрятали сюда, а кольцо, сквозь которое проникли, потом сломали.
      – Не освободишь ли ты его теперь? Это бы нам очень помогло.
      – Освобожу. Но отныне ты должен помнить, что я оказал тебе услугу.
      – Буду помнить. Поговорим опять через восемьсот лет. – И Дор вытащил голову из заколдованного царства Мозговитого Коралла. Голова на время потеряла чувствительность, но остальное тело было в порядке.
      А спустя минуту из обруча вылетело нечто похожее на птицу.
      – Приветствую тебя, принц, – вежливо произнес Дор.
      Существо расправило крылья и устремилось к Дору.
      – А ты из какого рода, людь? – спросило существо.
      – Я волшебник Дор. Я освободил тебя.
      – Волшебник, покажи свою силу, – важно велело существо.
      – Сколько принцу лет? – спросил Дор у оброненного гарпием пера. – Если вычесть годы заточения, – добавил он.
      – Принцу двенадцать лет, – ответило перо.
      – Сколько и мне! – воскликнул Дор.
      – Ты наверняка будешь великаном, когда в лета войдешь, – заметило перо.
      – Я верю, что ты волшебник, и согласен говорить с тобой, – произнес гарпий. – Меня зовут Гарольд, принц Гарольд. Говори, какое у тебя дело.
      – Ты сегодня единственный гарпий среди гарпий, – стал объяснять Дор. – Тебе следует вернуться и потребовать корону. Этим ты спасешь род гарпий от вымирания. И еще два требования: во-первых, заводи романы только с гарпиями, больше ни с кем; во-вторых, дай мне средство против заклинания, которым вы околдовали гоблинов.
      – За одну услугу ты хочешь от меня сразу две, – надменно произнес гарпий. – Так вот, когда я стану взрослым, у меня будут бесчисленные стаи любовниц, из которых я смогу выбирать кого хочу и когда хочу. А о заклинании мне ничего не известно.
      – Гоблинов околдовали уже после твоего исчезновения. Подданные посвятят тебя во все.
      – Если найду противозаклинательное средство, пришлю тебе. Это будет моя плата за освобождение.
      Дор привел принца Гарольда к королю.
      – Ну и чудо! – прошептал король с величайшим удивлением.
      – Принц Гарольд должен переправиться к своим, – пояснил Дор. – Надо обеспечить ему безопасность. Когда принц Гарольд вернется к гарпиям, у них больше не будет необходимости воевать.
      – Я не возражаю, – сказал король и глянул на волшебника Мэрфи. Тот стоял рядом. – Пока не доберется, мы не возобновим огонь. Я отправлюсь на крепостной вал и сам прослежу.
      – Гарпия вы освободили, но преимущество по-прежнему на моей стороне, – мрачно произнес Мэрфи. – Потому что мое проклятие вездесуще.
      Но вид у него был усталый. Сказывалось чрезмерное напряжение сил. Ведь он сражался сразу с тремя волшебниками, а это никому не по силам, даже самому одаренному колдуну. Дор почти сочувствовал ему.
      – Пойдемте, – сказал король с неким тайным вызовом.
      И он повел принца на стену. Кентавры по его приказу на время прекратили огонь. Принц Гарольд расправил крылья и взмыл в небо.
      Летающие поблизости гарпии закаркали с превеликим изумлением и устремились к принцу. Мгновенный страх пронзил Дора. Он подумал, что гарпии приняли принца за чужака и сейчас разорвут его в клочки. Но они сразу же распознали особу королевской крови. И на этом кончился их интерес к сражению с гоблинами. В мгновение ока стаю гарпий как ветром сдуло. Гоблины остались без противника, если не считать нескольких измученных вампиров.
      Спустя некоторое время над стеной закружилась одинокая гарпийская красотка. Среди кентавров кто-то даже присвистнул от изумления.
      – Горпына! – крикнул Дор. Это была его знакомая.
      – По приказу принца Гарольда, – известила Горпына. – Средство против заклинания. – И она бросила в руку Дора какой-то камешек. – Жаль, что ты не воспользовался той возможностью, красавчик, – подмигнула гарпия. – Другой у тебя не будет. А я попросила у кольца, подаренного тобой, чтобы послало мне дружка, да не какого-нибудь, а самого лучшего. И вот теперь мне светит стать первой любовницей принца. – И она постучала окольцованной лапой.
      Все среди гарпий случилось почти молниеносно: принц только взлетел – и вот, пожалуйста.
      – Ишь ты какая ловкая! – сказал Дор, обращаясь к гарпии.
      – Ловчее меня не сыскать, – прозвенело кольцо, думая, что говорят с ним. – Я все могу!
      – Гляди, опять заговорило, – удивленно произнесла гарпия, глянув на кольцо.
      – В будущем оно будет молчать, – заверил Дор. – Спасибо за помощь.
      – Ах, как бы я могла помочь тебе, если бы ты только захотел, – страстно прошептала гарпия. Кентавры буквально не сводили с нее глаз.
      Потом Гарная Горпына расправила свои прекрасные крылья и полетела прочь, а все мужчины, включая нескольких наиболее крепких зомби, восхищенно смотрели ей вслед. Потом все с удивлением и завистью посмотрели на Дора. Наверняка не могли взять в толк, чем же это он приворожил такую красотку «Значит, Горпына, как настоящая гарпия, безошибочно поразила цель, – догадался он. – Вот и прекрасно. А кольцо... кто знает, может, оно и в самом деле как-то помогло». Дор посмотрел на камешек.
      – Как тебя включить? – спросил он.
      – Меня надо не включить, а выключить, – ответил камешек. – Я ведь не контрзаклинание, а заклинание собственной персоной. Выключишь – колдовство исчезнет.
      – Как же выключить?
      – Очень просто. Доведи меня на огне до белого каления – и колдовская сила во мне будет слабеть, слабеть, а потом исчезнет совсем.
      Дор протянул камешек королю:
      – Сделай, как говорит камешек, и гоблинам незачем будет сражаться. Они разойдутся по домам. Проклятие Мэрфи не заставит битву длиться.
      – Оставив в бездействии тело, ты приложил к разрешению этого трудного вопроса свой разум. Как это по-королевски! Я восхищаюсь тобой, волшебник. – Такую речь произнес король и поспешил прочь, чтобы заняться выключением колдовства.
      Король все сделал как надо – развел огонь, накалил камешек, но гоблины как толпились у замка, так и продолжали толпиться. Ничего не изменилось. Но король не унывал. Он объяснил так:
      – Колдовство, от которого страдали гоблины, действительно очень хитро. Ничто не нарушало покоя, разве что гоблинские невесты, когда подходило время, отдавали свои сердца не самым лучшим гоблинским женихам. Так длилось веками. Это и было колдовство! От неудачных браков рождались неудачные дети. Целые поколения никуда не годились. Значит, и путь избавления от колдовства – это долгий путь, опять через поколения. Гоблинские женщины находятся далеко от поля боя, поэтому грубияны, осаждающие сейчас замок, еще не знают, что все изменилось, что отныне мужьями будут становиться только самые благородные и добрые. Мы выключим колдовство, но изменений ждать придется долго. Однако будем трудиться не покладая рук. Потому что мы должны не просто защитить замок, а заложить основу лучшего будущего для всей ксанфскои земли... День закончен. Надо перекусить и отдохнуть. Зомби останутся сторожить. Я верю, победа уже не за горами!
      Может, и в самом деле что-то бесповоротно изменилось? Волшебник Мэрфи ходил мрачный. Дор вдруг почувствовал страшную усталость, кое-как поел, повалился на постель, приготовленную в достроенной части замка, и уснул мертвым сном. Утром он обнаружил, что на постели слева спит повелитель зомби, а на постели справа – волшебник Мэрфи. В недостроенном замке не было отдельных спален для всех. Усталым людям приходилось тесниться.
      Ночью почти все гоблины покинули поле боя, оставив многочисленных мертвых лежать под открытым небом. Зомби ходили дозором. Кентавры снова занялись строительством. Теперь замок Ругна наверняка будет завершен в срок.
      В столовой, посреди глыб земли, разрозненных частей зомби и в беспорядке разбросанного оружия, накрыли стол. Король Ругн, волшебник Мэрфи, Ведна, Прыгун и Дор уселись завтракать. Мэрфи ел неохотно. У него давно пропал аппетит, и он так исхудал, что походил теперь на повелителя зомби.
      – Честно говоря, я думаю, что победа за нами, – сказал король. – Мэрфи, лучше будет, если ты добровольно признаешь это.
      – Я еще кое на что надеюсь, – проговорил Мэрфи. – Если и это не удастся, я признаю поражение. Но пока еще рано.
      – Ну что ж, ты прав. Когда перевес был на твоей стороне, я тоже не терял надежды. Если бы Дор и Прыгун не подоспели...
      – Я не заслуживаю таких похвал. Перевес – не моя заслуга, – поспешно произнес Дор. Он боялся поверить, что Мэрфи побежден. А вдруг опять все встанет с ног на голову и победа окажется на стороне злого волшебника.
      – Ты все еще не веришь, что твои поступки имеют вес? – спросил король. – Мы ведь можем проверить. В замке есть волшебное зеркало.
      Дор стал возражать, но король уже отправился искать зеркало.
      – Может, и в самом деле пришло время проверить, – сказал Мэрфи. – Ты, Дор, постепенно занимаешь столь важное место в развитии событии, что с твоим участием просто нельзя не считаться. Не исключено, что мои догадки неверны. Проклятие и тебе мешало?
      – Кажется, мешало, – сказал Дор. – Случалось то одно, то другое.
      – Значит, ты весьма значительная фигура. Иначе проклятие не стало бы тебе препятствовать. Наоборот, если бы ты был здесь лицом посторонним, проклятие поощряло бы все твои усилия. Поддерживая не имеющие никакого значения поступки, оно направило бы всех вас по ложному следу. По пути, не приближающему к победе, а уводящему от нее. Но вы оставались бы в сладостном неведении. И если бы король, забыв о собственных возможностях, доверился тебе...
      – Но как я могу изменить... – Тут Дор тревожно глянул на Ведну. Он не мог припомнить, знает она о нем или нет. Но какое это имеет значение, раз Милли невинна... – Мое собственное прошлое? – закончил он вопрос.
      – Не знаю, – ответил Мэрфи. – Я счел это обстоятельство парадоксальным и отбросил как не имеющее значения. Но в волшебстве есть непостижимые стороны. Они непознаваемы. Вполне возможно, я совершил какую-то ужасную ошибку, и поэтому удача покинула меня. В твои дни о Провале тоже никто не помнит?
      – Никто.
      Повисло минутное молчание – все захрустели вафлями. Они росли на великолепной вафельнице неподалеку от замка. Потом вернулись к разговору. Мэрфи сказал:
      – Вполне возможно, какие-то исторические моменты могут повторяться. И раз это уже когда-то было, результат известен. Если королю на роду написано одержать победу, не имеет значения, как он этого добивается и кто выступает в роли помощников. Твое участие весьма ценно, но ничего не меняет. Ты просто заполняешь место, освобожденное кем-то, кто был на этом месте, когда тебя здесь не было.
      – Наверное, так, – согласился Дор. Он глянул на присутствующих. Они все, похоже, интересовались спором. Все, кроме Ведны. Подколдунья думала о чем-то своем. Дора это почему-то встревожило, – Вскоре мы все узнаем, – продолжал Мэрфи. – Я уже не в силах бороться. Если сегодня мне не повезет, я останусь безоружным. Но пока проклятие еще действует. В какой форме оно действует, я не знаю, но действия его сокрушительны. Итог, правда, остается под сомнением.
      Вернулся король. Он принес зеркало.
      – Так, дайте-ка припомнить, как же надо говорить? – бормотал король. – Вопрошающий должен говорить в рифму, иначе стекло, изобретенное когда-то одним волшебником, ничего не почувствует... Стихи... Надо подумать... А, вот: Зеркало, требую отвечать: Можно ли нам Дору... доверять?
      – Несколько сбивчиво получилось, – тихо заметил Мэрфи.
      В зеркале показались голова и передние ноги какого-то кентавра. Неизвестный блистал красотой.
      – Голова и передние ноги означают положительный ответ, – сказал Ругн. – Задние ноги и хвост – отрицательный.
      – Но есть кентавры, у которых и хвост, и задние ноги красотой не уступают голове и передним ногам, – заметил Дор.
      – Спросили бы просто: на чьей стороне будет выигрыш? – криво усмехнулся Мэрфи.
      – Не уверен, что нам стоит об этом спрашивать, – возразил король. – Если мы получим ответ и ответ этот будет влиять на ход событий, то сложностей только прибавится. К тому же в предшествующих событиях мы столкнулись с мощным волшебством. Возможно, зеркалу просто не по силам дать вразумительный ответ на такой прямой вопрос.
      – Тогда давайте искать сами, – предложил Мэрфи. – Мы долго боролись и завершим нашу борьбу достойно.
      – Согласен, – сказал король. Вернулись к завтраку. Отведали еще вафель, поливая их сиропом, извлеченным из сиропного дерева, очень, кстати, редкого вида растений. В отличие от других волшебных напиточных деревьев, сиропное давало много сока, который и содержал драгоценную каплю сиропа. Чтобы получить густой сироп, сок приходилось выпаривать. Поэтому сироп считался лакомством очень изысканным и дорогим.
      В современном Ксанфе сиропные деревья попадались так редко, что их можно было назвать вымершим видом. Наверное, в прошлые времена в Ксанфе было великое множество любителей сиропа. И они так безжалостно обращались с этими нежными деревьями, что те в конце концов не выдержали и исчезли, уступив место более грубым, похожим на обыкновенские породам.
      Вошел повелитель зомби. Ведна очень обрадовалась его приходу.
      – Садись рядом со мной, – пригласила она. Но повелитель зомби был чем-то встревожен.
      – Где Милли, моя невеста? – спросил он. Присутствующие недоуменно переглянулись.
      – А разве она не с тобой? – спросил Дор.
      – Нет. Я вчера работал до поздней ночи и счел, что неприлично барышне находиться одной в обществе мужчины. И отослал ее. Она пошла спать.
      – Но в своем собственном замке ты не придерживался столь строгих правил, – напомнил Дор.
      – Тогда мы с Милли еще не были обручены. Жениху и невесте до свадьбы надлежит встречаться только на людях.
      «А как вы поступали, когда на пути к замку Ругна вас заставала ночь?» – хотел было спросить Дор, но сдержался. Повелитель зомби – человек строгих правил и несомненно придерживается их всегда, во всех случаях.
      – В столовую Милли не приходила, – сказал король Ругн. – Она, должно быть, еще спит в своей комнате.
      – Проходя мимо ее двери, я постучал, но ответа не получил, – сообщил повелитель зомби.
      – А может, она заболела? – предположил Дор, и повелитель зомби вздрогнул. Дору стало неловко за свою несдержанность.
      – Ведна, ступай в комнату к Милли и проверь, – ровным тоном распорядился король.
      Подколдунья удалилась, но очень скоро вернулась.
      – Комната пуста, – сообщила она.
      – Что же с ней случилось? – вопросил повелитель зомби. Он был в настоящем горе.
      – Ну не надо так волноваться, – попыталась утешить его Ведна. – Может, жизнь в замке показалась девушке скучной и она вернулась к себе в деревню. Я охотно помогу тебе, пока ее нет.
      – Но Милли – моя невеста! – воскликнул повелитель зомби, не поддаваясь ласковым словам Ведны. – Я должен ее найти!
      – Зеркало! – догадался король. – Давайте спросим у зеркала! Подскажите мне рифму к слову «девица» – Зарница, – подсказал Мэрфи. Король надлежащим образом установил зеркало и продекламировал: