Суд над Роксаной

      — Обыкновены? — воскликнул Икабод.
      — Даг и Ким, — подтвердила Менция. — Три года назад они побывали здесь, участвуя в игре, и Ким в качестве приза выиграла магический талант. Потом они вернулись в Обыкновению, а теперь значатся в списке. Им необходимо вручить повестки. Суд над Роксаной должен начаться через две недели.
      — Это та птица рок, которая высиживает яйцо в Безымянном замке? — уточнил Арнольд. — Что она натворила?
      — Похоже, никто этого не знает. Вот соберу всех, кто значится в списке, там, глядишь, все и выяснится.
      — Значит, ты хочешь, чтобы я доставил тебя в Обыкновению, и помог найти двух присяжных.
      — Именно. Путь к ним мне укажут повестки, но я демонесса и не могу покинуть Ксанф. Вот если бы взять магию с собой…
      — А суд устраивает сама Симург?
      — Да.
      — Значит, дело серьезное, и я должен тебе помочь. Пожалуй, здешние труды по систематизации фауны придется на время отложить.
      Тут он приметил крохотное насекомое, голова которого напоминала гротескную театральную маску.
      — Икабод, неописанный образец, — воскликнул он. — Это личинка. До сих пор нам попадались только взрослые личины.
      — А они опасные? — спросила Менция.
      — Взрослые особи бывают опасны. Но лучший способ защититься от личины — сорвать ее.
      — А давно вы изучаете здешние диковины? — сменила тему Менция.
      — Около двадцати восьми лет, — ответил кентавр. — Удалившись из королевства Ксанф, я заглянул в Обыкновению, взял с собой моего друга Икабода, чьи навыки архивариуса прекрасно дополняют мои познания в области психиатрической археологии, и мы приступили к изучению этой изумительной области. До прошлого года она расширялась.
      — Да, во время Безволшебья замыкающие чары исчезли, и это привело к бесконтрольному росту Безумия. Но в прошлом году мы восстановили их, и с тех пор Безумие отступает.
      — Ты сумела прекратить экспансию Безумия? — недоверчиво спросил он.
      — Ну, не я одна. В первую очередь, конечно, Гари Горгулий, но с моей помощью. Мы посетили Руины…
      — Но это просто развалины тысячелетней давности… Как вы могли…
      — Двухтысячелетней, — поправила она. — Нам выпало побывать в глубоком прошлом. Но это долгая история.
      — Должно быть, — пробормотал Арнольд, ошеломленно качая головой, после чего снова переглянулся с другом.
      — Ну что, Ич, ты готов наведаться в Обыкновению?
      — В компании с тобой — пожалуйста. А без тебя я там рассыплюсь от старости.
      — Кентавр, ты ведь и сам не молод, — сказала Менция Арнольду. — Тебе более ста с четвертью лет. Как вышло, что ты еще не угас?
      — Мы размышляли на эту тему. Хоть я и волшебник, мой талант отношения к долголетию не имеет, а Икабод, будучи обыкновеном, и вовсе лишен какой-либо магии. Скорее всего, наша безумная среда обитания оказывает если не омолаживающее, то, по крайней мере, стабилизирующее воздействие. Это поощряет нас к продолжению исследований, не говоря уж о ценности информации.
      Менция кивнула.
      — Я знаю нескольких обыкновенов, живущих здесь, в Области Безумия, в то время как у себя дома они, скорее всего, уже мертвы. Безумие способно творить безумные чудеса.
      — Что ни говори, а это зона самой интенсивной магии во всем Ксанфе, — сказал Арнольд. — Не исключено, что ее воздействие выходит за рамки обычной магии. Так или иначе, хотя причина остается невыясненной, нам с другом это помогает.
      — Но если так, можешь ли ты покинуть Область Безумия?
      — Мне уже доводилось, и особого вреда я не заметил. Вероятно, я настолько зарядился здешней магией, что создаваемый мною коридор простирается за пределы этой зоны. Иными словами, теперь я генерирую не просто волшебный коридор, а коридор безумной магии, позволяющий нам с Икабодом не стареть, куда бы мы ни направлялись. Конечно, наивно надеяться, что это будет продолжаться вечно, но опробовать свои возможности в Обыкновении было бы любопытно.
      — Замечательно! — воскликнула Менция. — Выведем Дженни из Области Безумия и двинемся к перешейку. Правда, путь далек, а времени у нас в обрез.
      — А у тебя нет знакомых, которые помогли бы нам добраться туда побыстрее?
      — О, я ведь знаю одного невидимого великана, который в прошлом году тоже впадал в Безумие. Если бы удалось его найти…
      Сэмми спрыгнул с рук Дженни и рванул сквозь кусты.
      — Подожди меня! — закричала эльфесса, порываясь бежать следом.
      — Стой! — велела ей демонесса. — Оставайся здесь, я сама догоню его и верну.
      Дженни, хоть и не без колебаний, осталась на месте, а Менция полетела вслед за котом. И вовремя, потому что совершенно не привыкший к безумию Сэмми едва не попал в беду.
      — Стоять, ать-два! — скомандовало ему какое-то ярко-красное существо с длинными усами и грозными с виду клешнями. — Согласно Уставу, предписано двигаться задом наперед. Задом наперед шагом марш, ать-два!
      Пятиться Сэмми не стал, но от растерянности остановился.
      — Ты кто такой и почему раскомандовался? — требовательно спросила демонесса.
      — Ду-рак, разумеется. Наш брат больше всего любит командовать.
      — С этим придется повременить, поскольку я при-ду-рок. — Демонесса приняла устрашающий облик птицы рок И если ты не перестанешь ду-рачитъся, я тебя заклюю самым что ни есть роковым манером.
      — Да я что, я так просто…— забормотал ду-рак, торопливо пятясь задом. — Пойду лучше на горе посвищу.
      — Успеешь, еще насвищешься, — остановила его Менция. — Скажи лучше, кого тут поблизости следует опасаться.
      — Ну, разве что короля Трах-Тибидоха.
      — Вот как. А в каком смысле он это… трах?
      — В смысле взрывоопасное.
      — А чей он король?
      — Объявил себя королем тиков, да вроде бы и таков. Тикает и правда громко, тут спору нет.
      Менция призадумалась. Тики, особенно некоторые их разновидности, такие как кри-тики или, хуже того, поли-тики, и в обычном Ксанфе пользовались дурной славой, а уж здесь они могли представлять собой еще большую опасность.
      — А что он вообще делает?
      — Торчит на одном месте, как часовой, тикает да уверяет всех, будто у него есть какой-то там механизм, с помощью которого он когда придет время, устроит нам всем трах-тибидох. Хотя многие считают, что он никой не король и даже не настоящий тик, а просто преображенный безумием гранат.
      — Ясно, ду-рак. Ступай свистеть на свою гору.
      Разумнее всего, конечно, было бы обогнуть спятившего граната с часовым механизмом, но Сэмми мчался к цели кратчайшим путем, и демонесса, понимая, что коту грозит опасность, устремилась вперед, едва услышала тиканье.
      Видимо, ду-рак не ошибся: гранат, сам по себе весьма взрывоопасный, пребывая в Безумии, приобрел свойства политика и сделался вдвойне опасным. Однако Менция знала, как справляться с подобной публикой. Сделав круг, она быстро обнаружила, что искала: куст тухлой яичницы, плоды которой частенько собирают люди, готовясь к концертам плохих артистов или, еще охотнее, к встречам с поли-тиками. Общеизвестно, что при попадании тухлого яйца любой поли-тик едва не взрывается от ярости, ну а если он еще и гранат…
      Яйцо Менция метнула без промаха, и гранат, и без того ярко-красный от с трудом сдерживаемой злобы, взорвался. «Трах-тибидох» — прокатилось по джунглям, и на месте опасного тика осталась воронка. Гранат раскидал осколки, но демонессе они, разумеется, не причинили никакого вреда.
      Сэмми промчался мимо этой ямы, не обратив на нее внимания, но очень скоро остановился возле другой, огромной и удивительно напоминавшей по форме отпечаток чудовищных ягодиц. Менция мигом поняла, что кот привел ее к сидящему на земле невидимому великану. О том же свидетельствовала и вонь, столь нестерпимая, что демонесса убрала со своего лица нос.
      — Великан Джетро, привет. Узнаешь меня? Я демонесса Менция, мы познакомились в прошлом году.
      — Помню, как не помнить, — сказал великан. — Но неужели уже год прошел? Я ведь только-только присел, отдохнул чуток и как раз сейчас собирался встать да пойти прогуляться. Надоела мне эта Область Безумия.
      — Я с удовольствием покажу тебе путь наружу, если ты поможешь мне доставить кое-кого к границе Ксанфа.
      — Похоже, это честная сделка. Посторонись.
      Менция, подхватив кота, отплыла назад. Послышалось грохочущее ворчание: над лесом вздымалось нечто немыслимо огромное. Потом рядом с отпечатком ягодиц появились следы чудовищных стоп. Великан принял демонессу с котом на огромную ладонь и спросил.
      — Где твои спутники?
      Менция указала направление: чтобы достичь поляны, где дожидались кентавр, эльфесса и обыкновен, ему потребовалось лишь несколько шагов. По приближении великана все дружно зажали носы и позеленели. Демонессе оставалось лишь посоветовать им думать о душистых фиалках.
      Огромная ладонь бережно подняла всех спутников в воздух.
      — Куда нести? — прогремело из немыслимой выси. Менция взлетела на уровень великанского уха и объяснила дорогу.
      В два шага великан достиг границы Безумия, а оказавшись в нормальном Ксанфе, ускорил шаг. Встречный ветер унес вонь, и всем изрядно полегчало.
      — Как интересно! — воскликнула Дженни, глядя вниз сквозь невидимую ладонь. — Отсюда Ксанф выглядит как карта.
      — Тьфу ты, башка дырявая! — выругала себя Менция. — Совсем забыла опустить тебя и Сэмми, когда мы выбрались за пределы Безумия.
      — Не переживай. Я знакома с Ким и Дагом, буду рада с ними повидаться, а Сэмми поможет тебе быстрее их отыскать. Так или иначе, в конечном счете нам всем надо прибыть в одно и то же место, на этот непонятный суд. А постранствовать перед этим совсем даже не помешает.
      — Странствующий эльф — это странно.
      — Тебе так кажется, потому что мы уже покинули Безумие и ты теряешь здравомыслие. Я бы на твоем месте вернула тело лучшей половине. Знаешь, она мне всегда нравилась, даже в ту пору, когда своими выходками так меня бесила, что едва не превращала из эльфа в беса.
      — Вот как? И зачем ты это заставляешь.
      — Что делаю?
      — Замышляешь, забываешь, забавляешь…
      — Может, заявляю?
      — Какая разница?
      — Добро пожаловать, Метрия.
      — Привет, Дженни, рада встретиться с тобой снова. Скажи, что ты собираешься делать теперь, после того как твоя лучшая подруга Нада нашла истинную любовь или, по крайней мере, мужа?
      — Ума не приложу. Может быть, мне стоит попросить волшебника Трента превратить для меня кого-нибудь в эльфа, как он сделал это для Глоригардии? Как помесь гоблина с гарпией, она тоже была единственной в своем роде. Помнишь?
      — Еще бы, ведь в ходе всей этой истории я и сама оказалась замужем.
      — Ты сделала это, чтобы вызволить ее.
      — Ну, моя половинка души наделила меня совестью, вот и пришлось…
      — Ничего подобного. Ты выручила ее прежде, чем обзавелась половинкой души.
      Метрия задумалась.
      — А ведь ты права, так оно и было. Наверное, мне просто хотелось узнать, что такое любовь.
      Они умолкли, озирая расстилающийся внизу Ксанф и бескрайние воздушные просторы, которые оказались вовсе не пустынными… То здесь, то там высились воздушные замки, мимо них, извиваясь и шипя, пролетали воздушные змеи. Что-то невидимое несколько раз чмокнуло Метрию и Дженни: сначала они растерялись, но потом сообразили, что это посланные кем-то на земле, но случайно не достигшие цели воздушные поцелуи. Будучи в отличие от обычных поцелуев очень легкими, они поднялись высоко в небо, а теперь очень обрадовались возможности выполнить свою миссию. На полях воздушной кукурузы паслись крылатые кентавры.
      — А вот и наши знакомые, — сказала Дженни. — Привет, Черион.
      Жеребец помахал ей крылом.
      — Погоди-ка, — промолвила Метрия, — откуда столько крылатых кентавров, ведь Че и Синтия в замке Ругна? Здесь должны быть только Черион и Чеке.
      — О, так ты не знаешь? — удивилась Дженни. — В прошлом году аист принес им еще двойняшек. Вообще-то кентавры не используют аистов, ибо их детеныши тяжеловаты, но…
      — Двойняшки?
      — Чеси и Чериш. Наверное, когда ты была у них в гостях, малыши спали.
      — Может, и так.
      Поле воздушной кукурузы осталось позади, и тут Дженни, посмотрев вперед, охнула.
      — Никак, грозовая туча!
      — О, это не просто туча, а Тучная Королева, — проворчала Метрия, взглянув в указанном направлении. — Когда-то она была обычной демонессой, не вреднее остальных, но потом потучнела, и это испортило ее характер. Она чует любую возможность устроить кому-нибудь пакость и никогда ее не упускает.
      — На то она и демонесса.
      — Ты ведь не такая.
      — Это сейчас, — ответила Метрия, вспомнив вдруг о короле Громдене и Панихиде. Тогда она разрушила королевство силой свой красоты, но, будь она тучной, это бы ей, скорее всего, не удалось. В каком-то смысле озлобленность Тучной Королевы можно было понять.
      — Надеюсь, на сей раз она растратит свою злобу впустую, — сказала Дженни. — Великан слишком огромен, чтобы даже самая тучная туча могла ему навредить.
      Загрохотал гром, засверкали молнии, очертания невидимого великана обрисовались в поблескивающих потоках стекавшей по его телу воды.
      Метрия спустилась вниз, сорвала несколько грибов-дождевиков и раздала спутникам. Они закутались в них и вовсе перестали бояться дождя. Особенно пригодились дождевики, когда великан двинулся, шлепая, как по луже, по озеру Сода-Пробка. Тучная Королева для ливня вытягивала воду из всех водоемов, и потому над озером на них пролился дождь первосортной шипучки. Дженни подставила ладошки, попила и нашла шипучку свежей и вкусной.
      Некоторое время великан, как по тропке, плюхал по руслу Сбулочной реки, так что плюшки подлетали к самому небу. Дженни поймала песочную, но выбросила, потому что не любила, когда песок хрустит на зубах, и вскоре ухватила сдобный крендель. Арнольду досталась плюшка шоколадная, Икабоду имбирная. Конечно, они намокли от дождя, но были вполне съедобны. К счастью, вверх подлетали только плюшки, а не полновесные плюхи: те, падая, могли и зашибить.
      Тучная Королева ярилась и буйствовала, но великан попросту не обращал на нее внимания. Потом он перешагнул диковинную реку — сверкающую стеклоподобную ленту с торчавшими из нее то здесь, то там белыми металлическими штырями с загогулинами на концах.
      — Что это? — спросила Дженни.
      — Хрустальная река с Серебряными Ключами, — пояснил Арнольд, как и все кентавры сведущий в географии.
      — Могла бы и сама догадаться, — промолвила эльфесса. — Но я еще многого не видела и не знаю. Живу в Ксанфе шесть лет, а он не перестает меня удивлять.
      Вскоре впереди показался перешеек.
      — Дальше идти не могу, — объявил великан, — у меня уже макушка из магии высовывается. — Он бережно опустил спутников на землю, и тут же с прекращением встречного ветра на них обрушилась волна смрада.
      — Спасибо тебе, — через силу проговорила Дженни. — Мы прекрасно прокатились.
      — Пожалуйста, — вежливо прогромыхало с небес.
      Великан зашагал прочь, и воздух очистился. Правда, росшие вокруг покрытые ртами причудливые растения продолжали отплевываться и чихать.
      — Что это такое? — спросила Дженни, — Вроде и не деревья, и не животные.
      — Это просто приморские губки, — пояснил Арнольд. — Такие сильные запахи для них пагубны.
      Метрия достала диск с именем Ким и, когда тот потянул в нужном направлении, двинулась за ним. Остальные тесной кучкой следовали за ней и вскоре приблизились к Водоразделу, связывавшему и разделявшему Ксанф и Обыкновению. Метрия знала, что большую часть истории Ксанфа мало кто догадывался о его существовании, но после прошлогодней переделки он стал зримо восприниматься как сияющая зона интенсивной, концентрированной магии.
      — Нам лучше войти туда взявшись за руки, чтобы после выхода всем попасть в то же время и в то же место, — сказала Метрия.
      — Совершенно верно, — подтвердил Арнольд, — мы должны совершить переход как единое целое. Но откуда демонесса может знать такие тонкости?
      — Так ведь я помогла его фиксации, — напомнила Метрия. — Именно Водораздел удерживает Безумие и, с другой стороны, препятствует проникновению в Ксанф большинства обыкновенов, не позволяя ордам унылых, лишенных магии существ затопить страну.
      — Выходит, он выполняет функцию магического сдерживания как изнутри, так и снаружи. Интересно. Надо будет потолковать об этом поподробнее.
      — Как-нибудь потом, — ответила Метрия, не испытывавшая интереса к теоретическим рассуждениям.
      — Теперь, когда мы собираемся покинуть Ксанф, — промолвил Арнольд, — я хочу предупредить вас, что зона действия магии будет ограничена узким коридором, центром которого стану я, — он улыбнулся. — Или, если угодно, центавром. Каждый, кто выйдет за пределы генерируемого мною магического пространства, мигом лишится своих магических свойств. Икабоду, конечно, не страшно, он природный обыкновен…
      — Который может, неровен час, испустить дух от старости, — заметил архивариус.
      — Но внимательнее всех должна быть Метрия. Демонов в Обыкновении не бывает, и она рискует просто исчезнуть. Да и всем остальным рекомендую держаться ко мне поближе. Возможно, — он улыбнулся демонессе, — наш с тобой разговор состоится раньше, чем ожидалось.
      — Какая разница? — по привычке буркнула она.
      Держась за руки, они прошли Водораздел, ощутив лишь легкое покалывание. Вокруг ничего особенно не изменилось, земля как земля, трава как трава. Но Метрия остро чувствовала, что теперь само ее существование всецело зависит от созданного кентавром магического коридора.

Глава 8
ОБЫКНОВЕНИЯ

      Если позволите, я мог бы предложить… — начал Икабод.
      — О чем разговор, дружище. В конце концов, это твой край.
      — Мне кажется, мы могли бы ускорить поиски, воспользовавшись обыкновенским транспортом. Ты ведь знаешь, — он взглянул на Арнольда, — как таращится на тебя здешний люд. А чар невидимости у нас на сей раз не имеется.
      — Прекрасная идея. У тебя, помнится, была какая-то самоходная телега.
      — Вот об этом-то я как раз и подумал. Мой грузовичок свезет всю компанию, а если мы поднимем борта, твой конский торс не будет виден и ты не привлечешь к внимания.
      — А ведь точно, — сообразила Метрия, — кентавров в Обыкновении нет, и его облик должен вызывать удивление.
      — Демоны у нас тут тоже не водятся, — заметил Икабод. — Правда, с обликом у тебя все в порядке, но вот насчет одежды, не в укор тебе будет сказано… слишком уж хорошо все видно.
      Метрия тут же превратила свой полупрозрачный наряд в матовый.
      — Так сойдет?
      — Ну… это не совсем то, что носят сейчас обыкновенки. Согласна ли ты воспользоваться моими указаниями на сей счет?
      — Согласна. Но если в ходе «указаний» ты станешь распускать руки, я превращусь в дым, и ты задохнешься.
      — Уверен, это был бы восхитительный дым, — улыбнулся архивариус. — Пожалуйста, сотвори цветную блузку и непрозрачную юбку чуть выше колен.
      Метрия последовала его совету. Потом она добавила к этому диковинную обыкновенскую обувь на высоком и тонком каблуке, а губы сделала неестественно красными, словно наложила них обыкновенскую помаду.
      — Чувствую себя клоуном, — пожаловалась демонесса.
      — А выглядишь красивой молодой женщиной, — отозвался Икабод. — Позволь добавить: удивительно привлекательной молодой женщиной.
      Метрия, только что собиравшаяся отпустить какую-нибудь колкость, вдруг почувствовала, что язык у нее не поворачивается. Вот те на, а говорят, будто старый обыкновен не обладает никакой магией.
      Потом Икабод обернулся к Дженни.
      — Не обижайся, я знаю, что ты уже взрослая, но здесь ты могла бы сойти за человеческого ребенка, девочку лет десяти. А значит, и одеться тебе лучше так, как одеваются у нас подростки: в футболку, джинсы и кроссовки… Или нет, не футболку, а свободную рубашку в клеточку. Что такое?
      — Это… расцветка… любимая расцветка… которую русалка Мела предпочитает для своих…— не договорив, Дженни снова зашлась в хохоте.
      Икабод пребывал в недоумении.
      — Похоже, старина, мы слишком долго пребывали в Безумии и отстали от жизни, — сказал Арнольд.
      — Наверняка, — подтвердила, отсмеявшись, Дженни. — Я не против клетчатой рубашки, но в отличие от Метрии не могу творить одежду из собственной субстанции.
      — Мы еще не совсем покинули магические пределы, — подсказала Метрия. — Попроси Сэмми найти подходящую ботвинью и конфекционию, а я принесу все, что тебе надо. А заодно куртку для Арнольда.
      Не успела она договорить, как Сэмми сорвался с места. Дженни на сей раз и не подумала бежать за ним, положившись на Метрию. Да и бежать далеко не пришлось: все нужные растения росли поблизости, а поскольку дело происходило на самой границе Обыкновении, большая часть ботинок и прочей обуви на ботвинье, равно как и готовой одежды на конфекционии, были обыкновенного фасона. Демонесса без труда подобрала для Дженни кроссовки, раздобыла клетчатую рубашку, джинсы и мужскую куртку.
      Вернувшись, она превратилась в палатку, чтобы Дженни могла переодеться не на глазах мужчин. Она же не была нимфой, чтобы демонстрировать свою наготу.
      Покончив с этим, они продолжили путь в направлении, указываемом диском Ким. Постепенно местность стала меняться, деревья становились незнакомыми и какими-то пожухлыми, словно они стыдились того, что лишены магии. Воздух тоже утрачивал волшебную свежесть.
      — Вижу, состояние атмосферы у нас не улучшилось, — сказал, принюхавшись, Икабод. — Загрязнение продолжается. Но так или иначе нам сейчас придется свернуть в сторону от нашего маршрута, чтобы заглянуть ко мне домой. К счастью, это недалеко, и я надеюсь, что нам удастся избежать встреч с местными жителями.
      Дорога наводила уныние, и Метрия с удовольствием слетала бы обратно в Ксанф развеяться, но боялась случайно вылететь за пределы магического коридора. Ей не оставалось ничего другого, как следовать вместе с остальными, постепенно привыкая к своему диковинному наряду.
      Наконец они добрались до дома Икабода, унылого строения из оштукатуренного дерева, находившегося рядом с широкой мощеной дорогой. Рядом с домом стояло забавное колесное устройство.
      Неожиданно со стороны дороги раздался рев, и по ней, изрыгая дым, на бешеной скорости промчалось невиданное чудовище.
      — Разве здесь водятся драконы? — испугалась Дженни.
      — Это просто автомобиль, — успокоил ее Икабод. — Не бойся, он не свернет с дорожного полотна.
      Эльфесса огляделась по сторонам, но ничего похожего на полотно, равно как на холст или рогожу, поблизости не увидела.
      — Он имеет в виду покрытие этой широкой дороги, — пояснил Арнольд. — Почему оно, твердое как камень, называется полотном, не понимаю даже я, хотя много лет имею дело с обыкновенами. Здесь в ходу много непонятных терминов.
      — Я постою за домом, чтоб меня не заметили, — обратился он к Икабоду Прошу никого далеко от дома не отходить. Хочется верить, что пребывание в Безумии увеличило размеры создаваемой мною магической зоны, но какова она, сейчас мне самому точно не известно.
      — Это надо выяснить! — заявила Метрия. — У меня нет желания ненароком вывалиться из магии и исчезнуть. Сделаем так: мы с Дженни медленно отойдем к краю, а как только я начну таять, она втянет меня обратно.
      Демонесса, по правде сказать, отчаянно трусила, и проделывать столь рискованный опыт ей вовсе не хотелось. Это было совершенно новое ощущение, ибо в Ксанфе демонам ничего не угрожает, кроме мелких неприятностей. Однако она понимала, что, не зная размеров волшебного коридора, будет на протяжении всего пребывания в Обыкновении подвергаться еще большему риску.
      — А я тем временем возьму денег и кое-что в дорогу, — сказал Икабод. Он единственный из всех мог покидать пределы магической зоны, хотя и опасался оставаться без магии надолго: неровен час, старость возьмет свое.
      — Средних размеров коридор простирается примерно на пятнадцать шагов передо мной, шагов на семь-восемь за мной и на два шага в обе стороны, — предупредил кентавр.
      Метрия прикинула, что они с Дженни находятся примерно в дюжине шагов перед Арнольдом, и с замиранием сердца шагнула вперед. Потом, собрав все мужество, сделала еще шаг.
      Двигалась она по направлению к дороге и находилась у самого ее края, когда на пресловутом полотне показался очередной ревущий монстр. На сей раз, однако, чудовище не промчалось мимо, а остановилось прямо перед Метрией и Дженни. Оно пронзительно взвыло, и из его бока высунулась человеческая голова.
      — Привет, милашка! Как насчет свидания?
      — По-моему, он обращается к тебе, — сказала Дженни.
      — Если ваши свидания пахнут так же, как ваш воздух, мне такого не надо, — буркнула демонесса.
      — Да ты, я гляжу, бойкая чувиха, — рассмеялась голова. Бок чудовища раскрылся, и оттуда вылез молодой человек.
      — Проваливай, малышка, — сказал он Дженни. — А ты, красотка, быстренько чмокни меня в губы.
      Метрия наконец сообразила, что чудовище представляло собой всего лишь средство передвижения, вроде волшебного ковра, управлял которым обыкновенный нахальный молодой дуралей. Такие встречались и в Ксанфе, так что Метрия прекрасно знала, как справляться с подобной публикой.
      — Ну, если тебе не терпится, иди сюда, — сказала она.
      — Ты уверена…— начала было Дженни, но Метрия отмахнулась.
      Молодой человек, подойдя вплотную, обнял Метрию за плечи, и в тот миг, когда он приблизил губы к ее тубам, голова демонессы превратилась в ту самую труху, которой она была набита, по утверждению профессора Балломута.
      Парень отпрянул.
      — Что за…
      Из трухи выкатилось глазное яблоко, а тут же сформировавшиеся губы спросили:
      — Как поцелуйчик?
      — Инопланетянка! — заорал обыкновен и попытался убежать, но Метрия схватила его.
      — Не откусить ли ему башку? — задумчиво произнесла она, и куча трухи преобразовалась в голову маленького дракона.
      Парень истошно завизжал.
      — Спокойствие, только спокойствие! — донеслось из драконьей пасти. — Подумаешь, голову ему откусят: она все равно пустая, и толку от нее никакого.
      Обыкновена, однако, этот довод не убедил. Он рванулся с такой силой, что руки Метрии растянулись, словно резинки, вывернулся из ее объятий и вскочил в свое чудище. Оно взревело, выпустило облако дыма и с визгом унеслось прочь.
      — По-моему, у этой штуковины несварение, — хихикнула Дженни. — Я уж не говорю о том болване, который сидит внутри.
      — Ему просто не стоило связываться с демонессой, — сказала Метрия, возвращая себе обыкновенское обличье.
      — Думаю, он теперь нескоро решится подойти и к обычной девушке, — усмехнулась Дженни.
      Но в этот миг рядом с ними со скрежетом затормозила еще одна машина, битком набитая молодыми людьми.
      — Эй, красотка! Привет, бэби! Как насчет поцелуйчика? — наперебой закричали они.
      Сочтя, что такого рода вещи быстро приедаются, Метрия полностью превратилась в дракона и издала грозный рык. На сей раз дверца не открывалась: машина сорвалась с места и исчезла так же быстро, как и появилась.
      Теперь можно было продолжить опыт по установлению границ коридора. Однако смелости демонессы хватило лишь еще на пару шагов: с ней ничего не произошло, но идти дальше она не решилась. Во всяком случае, теперь ей было известно, на какое расстояние можно отдаляться от Арнольда, ничем не рискуя.
      Тем временем Икабод заправил и загрузил собственную машину.
      — Я высовывался из коридора несколько раз, — сказал он Арнольду. — Разница, конечно, ощутима, но, если выходить ненадолго, вполне терпимо. Думаю, ты прав: мы основательно подзарядились магией, и, чтобы рассеять ее, потребуется время. Но тянуть его не стоит: надлежащую миссию должно исполнить без проволочек.
      Фраза прозвучала мудрено, а уж при чем тут проволока, Метрия вообще не уразумела, но главное поняла: старик призывает поторопиться. Она не возражала, но сначала хотела кое-что уточнить.
      — Я пыталась установить границы волшебного коридора, — сказала она, — но все время сталкивалась с какими-то обыкновенскими идиотами, а потом, признаюсь, смалодушничала. В конце концов, у меня лишь половинка души, а этого, наверное, мало. Но желательно довести дело до конца и установить, что же произойдет, если я попаду в реальную Обыкновению. Может, все не так страшно. Ты можешь вывести меня из магической зоны и вернуть, если…
      — Я понял, — любезно промолвил Икабод. — Будь спокойна. Я никогда не допущу, чтобы с особой, обладающей подобными аксессуарами, случилось что-то дурное.
      Мудреное обыкновенское словечко Метрии было не знакомо, но она решила, что старик имеет в виду ее ноги.
      Итак, она пошла за ним вокруг дома, в то время как Дженни осталась рядом с Арнольдом. Кентавр не двигался, ибо понимал важность точного определения размеров создаваемого вокруг него островка магии.
      — По сравнению с прошлым разом коридор стал заметно вместительнее, — промолвил Икабод. — Удлинился футов на десять. Видишь отметку на задней двери, граница проходит примерно здесь.
      — Значит, я попробую переступить ее, — сказала Метрия. — Ты не против того, чтобы подержать меня за руку?
      — Что ты, прелестная особа! Я сочту это за честь.
      — Спасибо.
      Польщенная Метрия одарила его самой очаровательной улыбкой, собралась с духом и сделала шаг веред.
      На нее обрушился ужас. Все закружилось вихрем, она лишилась какого-либо представления о происходящем, чувствуя лишь, что рассеивается во всех направлениях и теряет сознание.
      Спустя мгновение, как ей показалось длившееся годы, она обнаружила себя распластавшейся вокруг Икабода во всех направлениях и серьезно деформированной.
      — Что… как? — пролепетала она.
      — Ты как, пришла в себя? — спросил Икабод.
      — Сейчас приду, — ответила она, втягивая в себя деформированную субстанцию и заново формируя тело.
      — Что со мной случилось? — снова, уже внятно спросила она, восстановив облик и собравшись с мыслями.
      — Ты превратилась в смерч, и я, хоть и понял, что для тебя это смерть, ничего не мог поделать, ведь ты развоплотилась в ветер. Правда, мною была предпринята попытка затолкать тебя обратно своим телом, но я боялся, как бы окончательно тебя не разрушить. Я заорал, и, к счастью, Арнольд сразу понял, что происходит. Он сделал шаг в нашу сторону. Ты снова оказалась в зоне магии и смогла регенерировать.